Кровь рода

Вот что мне нравится в моей сборке – минимум активных навыков.

Я даже не представляю, как Маги умудряются держать в памяти столько заклинаний и ещё и использовать их во время боя!

Нет, мой выбор – максимум пассивок и несколько активных козырей.

При необходимости, активные навыки можно компенсировать артефактами.

В общем, моя сборка мне нравится.

Да и ранги уже выглядят весьма неплохо. Неудивительно, что я так легко справился с Манулом, да и с другими противниками в том числе. Шестой ранг Воина – это не шутки.

Вот только в моём случае вроде и стал сильнее, но в это не верится.

Оп, а это важная мысль.

Помнится, наш учитель по литературе, Алексей Александрович любил рассказывать нам про стеклянные потолки.

Что большинство людей сами ограничивают свой потенциал.

Может быть, это была одна из причин, по которой меня сначала отправили в острог, а теперь подсунули проклятый надел?

Я вздохнул и задумчиво посмотрел на предложенные умения.

Для лидерской ауры нужно взять ещё пару рангов, для Лорда тоже…

Лидерство тоже так просто не выбрать, ну а Стрелок третьего ранга вещь, конечно, отличная, но передо мной стоят другие задачи.

По идее, можно было попробовать выстроить интересные комбинации, про которые рассказывал Демид Иванович, типа Воина теней или Рыцаря рассвета, но…

Но сейчас мне нужен был один конкретный навык.

Да, он не очень вписывался в концепцию супервоина-нагибатора, но без него мне не выжить.

Я бы, если честно, плюнул на всё и выбрал бы сейчас либо Мастера-Погонщика, либо Механика.

Без УГов и, соответственно, их обслуживания и ремонта я могу забыть про свой надел. А значит, надо брать.

Вот только я получил повышение Воинской стези, а не Инженерной. А значит…

– Оруженосец.

В голове тут же всплыл кусочек лекции Тараса Ивановича, нашего физика:

«Вариант наёмников и одиночек. Собрать из подручных средств доспех или суметь разобраться с силовой бронёй. Снарядить пистоль и ружьё или справиться с вражеским големом. Выбор… безродных».

Помню, насчёт последнего пункта на уроке разгорелся жаркий спор, Славик даже осмелился возразить, что Древние так не считали, но физик сказал, что это путь в никуда.

Что ж, на данный момент это, если говорить языком шахмат, «лучший ход».

Надо бы в идеале взять Тактика, Стратега, Лесника и Защитника, но у меня есть преимущество – мои предки.

А скоро, если смогу разобраться с Семейным очагом, их количество, возможно, увеличится вдвое.

Ведь, действительно, почему я не подумал про женский аспект рода?

Мама, бабушки, прабабушки… Ведь нельзя же просто так взять и отбросить половину своей родни!

Пока, правда, эта опция заблокирована, но я обязательно разберусь, как её раскрыть.

– Спорный выбор, – пробормотал тем временем Демид Иванович, – но я понимаю твою мотивацию… В твоих условиях это, пожалуй, лучший выбор.

– Тоже так считаю, – кивнул я, вчитываясь в описание пассивного умения, а точнее, специализации.

Оруженосец (доступно при наличии пятого ранга в стезе Воин и Инженер):

+50 % к ремонту любой техники

+50 % к любому бою

– 50 % к эффективности магических свитков и зелий.

Последний пункт какой-то… неожиданный.

– Удивлён описанием специализации? – прочитал мои мысли Демид Иванович. – На самом деле тут всё просто. Хоть Воин и Инженер не обладают магией, но ядро силы у них такое же, как и у Магов.

– Ядро силы? – переспросил я. – Типа внутренняя энергия?

– Можно и так сказать, – поморщился классный. – Если оно иссякло, то разумный рискует или стать обычным человеком, или умереть.

– Логика понятна, – кивнул я, – но при чём здесь Оруженосец и штраф в пятьдесят процентов?

– Оруженосец – это попытка усидеть на двух стульях, – Демид Иванович мечтательно улыбнулся. – И энергии, соответственно, требуется в два раза больше.

– Неприятно, – вздохнул я, прижимаясь к стеле и подтверждая повышение ранга. – У меня были большие планы на зелья и свитки.

– Всё решаемо, – пожал плечами Демид Иванович. – Ты всё?

– Вроде как, – я переждал приступ головокружения и неожиданно понял, что сейчас с удовольствием чего-нибудь бы съел или помахал мечом. – С Инвентарём бы разобраться.

– Позже, – с нажимом ответил классный. – Яков Иванович ждёт. С ним и свитки обсудите, и команду, и поклажу, и задачи.

Команду, поклажу, задачи?

Интересно, наш директор действительно так сильно верит в меня? Или, может, у него есть какой-то суперплан? А может, он снова хочет использовать меня для решения княжеских проблем?

Демид Иванович тем временем сделал несколько шагов в сторону главного корпуса и, повернувшись, вопросительно поднял правую бровь.

Мол, ты идёшь, нет?

– Ладно, – протянул я, мысленно беря себя в руки и готовясь к непростому разговору с директором.

Инвентарь посмотрю после беседы с Яковом свет Ивановичем.

Только в этот раз нужно будет внимательно следить за его риторикой. А то немного надоело по краешку ходить.

Заодно, в процессе беседы решу, как поступить в отношении моей пятёрки.

Я кивнул сам себе, втянул заурчавший живот и двинулся вслед за классным.

– Пойдёмте, Демид Иванович, пообщаемся с нашим начальством. Главное, чтобы там был чаёк с печеньками.

Глава 3

Чаёк у Якова Ивановича был что надо.

С печеньками, вареньем, сметаной и пельменями – в общем, самое то для, хе-хе, растущего детского организма.

Ну а пока я расправлялся с богатырской порцией пельмешек, чуть ли не плавающих в растаявшем сливочном масле и густой сметане, директор молча за мной наблюдал.

Дважды в его эмоциях мелькнуло неодобрение.

В первый – в самом начале трапезы, когда я накинулся на еду, словно оголодавший каторжник, второй раз, когда на стол случайно упала капелька масла.

В том, что это очередная проверка, я даже не сомневался, поэтому усилием воли заставил себя кушать не спеша, а случайно слетевшую капельку тут же вытер салфеткой.

Яков Иванович же пил чай, изредка поглядывая на стоящую на столе статуэтку то ли слона, то ли бегемота.

При её виде на меня тут же накатили воспоминания с практики.

Эх, как же круто было в Пустыне!

Все эти прямые эфиры, вылазки, мастерская… Волна.

Хм, а ведь не зря говорят, что по прошествии времени, человечек, в зависимости от склада своего характера склонен забывать какие-то детали. В моём случае – неприятные.

Ведь, по сути, в Пустыне было по-своему тяжело, хоть мне сейчас и кажется, что это были чуть ли не лучшие моменты в моей жизни!

Да ещё и Золотой меч, слава, публичное признание и всякое такое.

Я помотал головой, избавляясь от так не вовремя накатившей ностальгии. Интересно, почему я вообще вспомнил про Пустыню?

Я тщательно прожевал последний пельмень и, бросив взгляд на стол директора, отодвинул тарелку в сторону.

Это всё статуэтка, точно!

Интересно, она здесь для связи или организаторы Золотого меча опять что-то задумали?

– Итак, – Яков Иванович, всё это время терпеливо ожидающий, когда я закончу, отодвинул от себя чашку чая, и сцепил руки в замок. – Готов к конструктивному разговору?

– Всегда готов, – не удержался я.

Директор усмехнулся, видимо, уже слышал девиз пионеров, и тут же нахмурился.

– Для начала я расскажу тебе, что произошло в гимназии за время твоего… отсутствия.

Я согласно кивнул и достал свой верный блокнот – так, на всякий случай.

– Начну с извинений, – Яков Иванович нахмурился и впервые за встречу отвёл взгляд. – Я знаю, через что тебе пришлось пройти в остроге и… прошу простить.

– Не вопрос, – я не колебался ни секунды, – но хотелось бы знать, зачем это было нужно.

– Справедливо, – улыбнулся заметно повеселевший директор.

Было заметно, что эта ситуация его серьёзно тревожила.

– Но начнём с гимназии.

Ну с гимназии, так с гимназии.

– Семеро гимназистов забрали документы, родители шлют десятки писем на имя князя с требованием отстранить меня от управления гимназией, отдел Народного образования приостановил аттестацию и документооборот.

– Я так понимаю, за этот гадюшник наконец-то взялись всерьёз? – уточнил я, проигнорировав первые два пункта.

– Компетентных людей всегда было мало, – директор скривился, будто откусил пол-лимона. – А после вдумчивых чисток образовались серьёзные пробелы. Кое-кто решил напоследок подгадить по-крупному и уничтожил огромное количество документов.

– Зато, поди, стало меньше дурацких распоряжений?

– Это да, но учебный процесс на грани коллапса.

– Расстрелять? – предложил я.

– Что ты, – покачал головой Яков Иванович, – мы цивилизованное княжество. Поедут на рудники.

Насколько я знал, половина заключённых на рудниках теряли конечности в первые два года работы. И лишь единицы могли в принципе выжить после десяти лет каторжного труда.

Так что насчёт цивилизованности я бы поспорил.

Хотя о чём это я? Пусть страдают!

– Твои одноклассники делают значительные успехи в освоении дисциплин. Мирон всерьёз заинтересовался темой механических протезов. Милослав бредит УГами и дронами-разведчиками. Филипп получил грамоту за самое оригинальное экономическое решение года.

Я удивлённо вскинул бровь, и директор добродушно усмехнулся.

– Да, ты многое пропустил, Михаил. У нас была неделя предпринимательства, и Филипп предложил интересную идею компактных витрин с бодрящими напитками.

Компактные витрины с бодрящими напитками? Фил что, воплотил в жизнь идею про вендинговые аппараты?

Что сказать… Красавчик!

– Роман идёт на поправку, – продолжил тем временем директор. – Относительно его состояния. Ребята из вашего класса ежедневно читают вслух свои конспекты.

– А Пылаев? – вырвалось у меня.

– Пылаева ни для кого нет, – недовольно ответил Яков Иванович. – Понял?

– Понял, – мне было жутко интересно, по какой причине директор до сих пор держит всех вокруг в неведении относительно Адена, но спрашивать не стал.

Всё равно не скажет.

– Кстати, мы отошли от пятёрок. Сейчас твой класс разбился на два десятка. Одним командует Толстой, вторым Прокудин-Горский.

Ага, значит, Дмитро так и не сумел завоевать в коллективе авторитет, что ж, ожидаемо.

– Скоро начнём объединять классы вашей параллели, – поделился Яков Иванович. – В общем, действуем с небольшим опережением графика.

– Северяне? – понимающе кивнул я.

– Они самые, – скривился директор. – По идее, гимназия располагается близко к пограничным заставам, где наши выпускники и проводят выпускную практику, но про нас будто… забыли.

– Нереально, – возразил я. – Нужно быть совсем тупым, чтобы проигнорировать гимназию с Одарёнными.

– Я тоже так считаю, – согласился Яков Иванович. – Поэтому мы и перевели гимназию на осадное положение.

– То есть, в принципе, всё неплохо, но вы опасаетесь штурма северян, так?

– Так, – кивнул директор. – И пожалуйста, не говори мне о переводе гимназистов в безопасные места.

Именно это я и хотел предложить, но Яков Иванович срезал меня на подлёте.

– Но почему?

– Гимназия – самое безопасное место в княжестве, – неохотно ответил Яков Иванович. – Я бы на месте противника нагнал жути в новостях, дождался бы роспуска учеников по домам и только тогда нанёс удар.

– М-да уж, – на мгновенье я даже порадовался, что я не директор гимназии, и что мне не нужно волноваться об учениках.

– Разберёмся, – Яков Иванович махнул рукой, – теперь дальше. Я хотел поговорить с тобой о твоём наделе.

– Слушаю внимательнейшим образом.

Я сосредоточился, понимая, что сейчас Яков Иванович и приоткроет завесу тайны над вручением дворянства и проклятого надела.

– Про саботаж отдела Народного образования ты в курсе, – протянул Яков Иванович. – Но не в курсе, зачем они упекли тебя в острог.

– Задеть князя? Понизить престиж образования в гимназии? Публично наказать, кхм, наглеца, который осмелился что-то им высказать?

– В целом верно, – усмехнулся Яков Иванович. – Но самое главное – это Золотой меч.

– В смысле?

– Ты, Михаил, далёк от жизни обычного вольника, – снисходительно улыбнулся директор, – и не знаешь, что после Пустыни и трансляции с бала тебя называют не иначе, как Золотой гимназист.

– О как, – я покачал головой. – Даже не знаю, радоваться мне или грустить.

– Радоваться, конечно, – усмехнулся директор, – ну а для дальнейшего разговора я приглашу, если ты не против, нашего общего знакомого.

– Не против, – ответил я, размышляя, кто бы это мог быть.

Понятно, что в моём разрешении приглашать кого бы то ни было Яков Иванович не нуждался и просто проявил вежливость.

И всё же, кого он хочет позвать?

Яков Иванович тем временем повернул статуэтку не то слона, не то бегемота в сторону свободного кресла и хлопнул по ней рукой.

Статуэтка тут же завибрировала, и из её открытого рта вырвался луч света.

– Несколько мгновений, – бросил директор, – идёт настройка.

Я кивнул, с интересом наблюдая за созданием иллюзии.

Я, честно говоря, думал, что она транслирует только запись, а, оказывается, возможен, хе-хе, созвон.

– Как, кстати, тебе передачки? – поинтересовался Яков Иванович, заполняя затянувшуюся паузу.

– Какие передачки? – удивился я.

– Понятно, – тут же помрачнел директор. – Что ребята, что педагогический коллектив, мы все собирали для тебя посылочки.

– Хм, – перед глазами тут же всплыло лицо противного надзирателя-садюги. – Кажется, я знаю, у кого они зависли.

– Имя помнишь?

– Его звали Огрызок. Игнат Иванович вполне себе профессионально его допросил, а после заколол, как свинью.

– Вот как, – поморщился директор. – Подумаем, что можно сделать. Например…

Что «например», договорить Яков Иванович не успел.

Тусклый луч света налился красками, засверкал, и на кресле появилась хорошо различимая фигура.

– Эм, – я внимательно всмотрелся в щёголя, улыбающегося во все тридцать два зуба. – Дионисий… Викторович?

– Современная молодёжь радует меня с каждым разом всё больше и больше, – представитель шоу «Золотой меч» расплылся в ещё большей улыбке. – Приятно, что вы меня запомнили, Михаил!

– Знаете, я вас даже в остроге вспоминал, – я вспомнил макрисы, висящие на стене, и постарался скопировать тяжёлый взгляд Якова Ивановича.

Вот ведь наглости у человека на десятерых хватает, а! Я там, значит, сражался со всякими отморозками, а они трансляции вели!

– Отличные были бои! – Дионисий прямо-таки расцвёл. – Жаль, что вы не попали на нижние ярусы! Получились бы замечательные выпуски! Путь Золотого гимназиста из острога в Окраинный легион.

– Замечательно звучит, – одними губами улыбнулся я, представляя, с каким удовольствием я бы сейчас сломал этому хлыщу челюсть. – Зрители, наверно, были в полном восторге.

– О! – представитель Золотого клинка чуть не захлопал от возбуждения. – Это был успех! Полный успех! Наши инвесторы чрезвычайно довольны. За этот месяц мы сделали годовую прибыль!

Я скрипнул зубами, мечтая о скорой встрече зубов хлыща с моими кулаками, но Дионисий Викторович неожиданно меня удивил.

– От лица совета директоров уполномочен передать вам благодарность, а также три процента акций без права голоса, помимо…

– Почему без права? – автоматически уточнил я, случайно перебив иллюзию на полуслове.

– Ну, наверное, можно и с правом, – смутился Дионисий Викторович. – Я уточню.

– Уточните, – тут же сориентировался я. – У меня есть парочка отличных задумок.

– Кстати, о задумках, – Дионисий посмотрел на Якова Ивановича, с интересом наблюдающего за нами. – Что скажете насчёт…

– Одну секунду, – прервал я его, – вы забыли про процент.

– Процент? – переспросил представитель золотого меча. – Я же уже сказал про акции…

– За акции спасибо, но что насчёт процента за, м-м-м, главную роль Золотого гимназиста?

– Я уже успел позабыть, – Дионисий Викторович с нескрываемым восхищением посмотрел на меня, отчего я даже смутился, – про вашу великолепную деловую хватку, Михаил!

Дионисий хоть и выглядит как модный хлыщ, но, в общем-то, нормальный мужик.

Увлекающийся – да, но щедрый, и в прошлый раз отдарился от души.

А ещё он постоянно витает в облаках, поэтому может просто-напросто забыть или не уделить внимания такому пустяку, как финансовое вознаграждение мне любимому.

Ещё немного, и мы бы сменили тему и уже вряд ли бы вернулись к вопросу оплаты, но мой внутренний хомяк был решительно против.

Местная медиакорпорация не обеднеет, а мне деньги ой как пригодятся. Даже не столько деньги, сколько то, что на них можно купить.

УГи к примеру…

– Ничего страшного, – улыбнулся я. – У меня хорошая память.

– Я не успел сказать, что восемь тысяч золотых уже на вашем счёте, расписка у вашего казначея Филиппа Крудау. Но если вы считаете эту сумму недостаточно существенной, то мы готовы к обсуждению…

– Я бы предпочёл взять УГами, – признался я.

Восемь тысяч золотых – сумасшедшие деньги для обычного вольника, но если говорить про УГи – это не так чтобы много.

– Филипп ответил точно так же! – Дионисий снова заулыбался, предчувствуя новый материал для своего шоу.

– И не забудьте смонтировать макрисы на грудной броне, шлемах и плечах, – подсказал я.

– Оооо, – с благоговением протянул распорядитель Золотого меча. – Гениальная идея! Обсудим ваш райдер?

Надо же, слова-то какие! Райдер…

– Только после того как мы закончим, – остудил наш пыл Яков Иванович.

– Да-да, конечно, – тут же отозвался Дионисий, – к слову…

– Мы направляем в надел Михаила три класса, – директор, видимо, знал Дионисия, поэтому тут же его перебил, не дав начать молоть языком. – И трёх учителей.

– Яков Иванович… – от услышанного меня чуть Кондратий не хватил. – Побойтесь Бога! В смысле Древних! Какие три класса?!

– Твой и два выпускных, – невозмутимо ответил директор. – А теперь помолчите оба, все вопросы после того, как я закончу.

Яков Иванович начал говорить, а я выпадать в осадок.

И чем больше говорил директор, тем сильнее мне хотелось забиться куда-нибудь подальше и переждать эту… смуту.

Да-да, именно смуту.

Экономические стычки с гильдейскими, революционные движения и наступление северян не шли ни в какое сравнение с бурлящими в княжестве процессами.

Если князь делал ставку на аристократию – дворяне, родовичи, местная администрация и частично гильдии, то наши соседи сделали ставку на простой народ.

И если у княжеской гимназии был Яков Иванович, то обычные школы в большинстве своём были вынуждены последние десять-двадцать лет давать искажённую картину мира.

И сейчас, когда начались непростые времена, всё больше и больше народа начинали открыто призывать пригласить управленцев с Востока или Юга.

Парадокс, но единственной эффективной контрмерой в руках княжества остался… «Золотой меч».

Что детишки, что вполне взрослые вольники неотрывно следили за трансляциями Одарённых, и Яков Иванович заключил с «Золотым мечом» сделку.

Гимназия предоставляет… действующих лиц, Золотой меч берёт на себя финансирование и поддержку надела.

Поначалу я испытывал дикое желание вскочить с кресла и врезать директору по морде.

Подумать только! Менять детей на… деньги и красочное шоу!

Но чем дальше говорил Яков Иванович, тем разумней были его слова.

– У княжества нет свободных дружин, всё брошено на сдерживание северян. А наши союзники с соседних княжеств не спешат нам помогать. Да что там помогать! Наша единственная надежда – худосочный ручеёк добровольцев из других княжеств!

Слова директора пробирали до печёнок как меня, так и Дионисия Викторовича.

Но распорядителю Золотого меча было попроще – он не чувствовал эмоций Якова Ивановича.

Судя по эмоциям директора всё было не просто плохо, а катастрофически плохо.

– Вместе с вами в надел отправится малая дружина ротмистра Максима Орлова.

– Макс – дворянин? – удивился я, сразу же поняв, кто такой ротмистр Максим Орлов.

– Угасшая ветвь. Он последний из рода, – кивнул директор и продолжил. – Сейчас северяне установили контроль над всеми сёлами и городами, где находятся портальные точки. За исключением нескольких мест. И надел Михаила, как вы понимаете – одна из них.

– Это будет сенсация, – прошептал Дионисий, который, кажется, впал в полный экстаз. – Этот эфир меня обессмертит!

– Если вы поможете победить северян – это тоже вас обессмертит, – не сдержался я.

– Ерунда, – отмахнулся представитель Золотого меча. – Люди постоянно воюют. Княжества грызутся за власть и сферы влияния. Северянам нужны ресурсы. Южанам нужны рабы. Восточникам не хватает Одарённых. Западники мнят себя хозяевами мира и успешно манипулируют всеми остальными.

Дионисий покачал головой и уставился куда-то вдаль.

– Мне всё это неинтересно. Мне интересно искусство! Эмоции! Катарсис, понимаете? Да я мог бы чем-то помочь княжеству, но это естественный процесс. Слабые падут, сильные возвысятся.

– Отличный слоган, – заметил я, поняв, о чём говорит Дионисий, и даже в чём-то разделяя его позицию.

К слову, распорядитель Золотого меча в очередной раз открылся для меня с другой стороны.

Эдакий фанатик своего дела.

Вангую, живи он в моём мире, вышел бы отличный режиссёр. Второй Гай Ричи, Стивен Спилберг или Станиславский.

– Хм, а ведь действительно, – пробормотал Дионисий. – Отличная мысль, Михаил! Позволю себе в очередной раз позвать вас к нам.

– Яков Иванович, что-нибудь ещё? – я, проигнорировав последнюю фразу представителя Золотого меча, посмотрел на директора.

– О! – усмехнулся он. – Михаил, наливай себе чаёк, бери печеньку. Я только начал.

– Прошу прощения…

– Да-да-да, отпустим нашего гостя, – директор посмотрел на заволновавшегося Дионисия Викторовича. – Ведь вам, уважаемый, наверняка, предстоит уйма подготовки.

– Именно, – горячо подтвердил Дионисий. – Завтра в полночь у Сыскного Указа?

– Всё верно.

– Что ж, поспешу откланяться, предстоит много работы, ведь нужно подобрать УГи и макрисы высшего качества, а также…

Яков Иванович, поморщившись, хлопнул по статуэтке, и проекция Дионисия погасла.

– А теперь, Миш, открывай свой блокнот, и записывай, что нужно будет сделать.

Я покачал головой, но блокнот приготовил.

– И да, Михаил, – директор разом постарел лет на десять. – Ты, наверное, считаешь, что это чудовищный поступок, но не спеши судить меня и князя.

Яков Иванович немного помолчал и негромко добавил.

– Вместе с вами поедут Крис и Настасья. Наши с князем дочери.

Глава 4

Мы проговорили с Яковом Ивановичем около трёх часов.

Обсудили статуи замороженных северян, положение Дубровского и неуёмную энергию Толстого.

Поспорили насчёт взаимодействия в наделе и связи с гимназией.

Поделились своим видением ситуации.

Радовало, что Яков Иванович трезво оценивал наши шансы противостоять северянам и предлагал первое время делать ставку на незаметность.

Помимо этого внушала уважение сеть тайников, которые были сделаны в пограничье доверенными людьми князя.

В моём наделе, к сожалению, такой тайник присутствовал только в единственном числе, но директор заверил меня, что с логистикой и транспортировкой проблем не будет.

У меня на этот счёт были большие сомнения, но этот вопрос я решил оставить на потом.

Больше всего меня волновало – что кучка школьников и небольшая дружина Воинов сможет противопоставить армии северян?

– Насколько я знаю, ты играешь в шахматы, не так ли? – Яков Иванович посчитал мой вопрос разумным и, достав с полки шахматную доску, принялся расставлять на ней фигуры.

– Играю, – осторожно согласился я. – Немножко.

– Вот смотри, – директор кивнул на доску. – Что видишь?

– Белые хотят пойти по левому флангу, – незамедлительно ответил я, – пешки указывают цели атаки. Скорей всего, дальше последует пешечная атака. Фланг разрушат точно, а если повезёт, ещё и ферзя получат.

– Всё верно, – кивнул Яков Иванович, – а с правого фланга что видишь?

– Здесь ладья создаёт угрозу, – протянул я, немного подумав, – она сковывает фигуры чёрных, но и сама уйти на левый фланг не может, иначе чёрные разгромят правый фланг конями.

– Здорово, – похвалил меня директор, – ну а в центре что?

– В центре… борьба за центр идёт. Но тут сложно сказать, кто его захватит. Без размена никак.

– Хороший анализ, – Яков Иванович посмотрел на меня с явным одобрением. – Все фигуры на доске задействованы, даже те, что вроде как стоят в тылу. Преимущество пока у белых, но у чёрных есть шанс.

– До первой ошибки, – вставил я.

– Именно! – воскликнул директор. – Обязательно сыграем с тобой партейку, когда всё закончится.