Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря)

– Научившись в совершенстве чувствовать «край» у себя, постепенно станешь ощущать его и у противника, – продолжал Мирослав. – И вот тогда ты сможешь уже не меряться с противником в силе или скорости, а сразу действовать так, чтобы пресекать любые его движения тогда, когда они еще только зарождаются. А основано это умение все на том же осознании равновесия. Заставь тело твоего противника ощутить, что оно стало терять равновесие – и у него сразу возникнет древнейшее из чувств – надо устоять! А про все остальные затеянные им движения тело сразу забудет. Вот и сорвется его атака или защита. Заметь – боец, чувствующий «край», гораздо менее подвержен действию таких уловок. Вот так я тебя и победил. И теперь ты будешь учиться этому.

И начались долгие изнурительные тренировки. Больше Мирослав не вызывал его на бой, и Дмитрий понимал, что все еще не стал для ведуна достойным противником, вопреки тому, что он, было, возомнил о себе. Он знал, что стал неплохим бойцом – но нет предела совершенству, и Мирослав продвинулся на пути к совершенству, как оказалось, неизмеримо дальше…

Шло время, заполненное упражнениями, занятиями воинским искусством, постижением древних знаний, закончилось лето, пришла осень, и год снова близился к концу. Лишь через полгода после того, первого боя, Мирослав вновь предложил Дмитрию схватиться с ним.

И вновь они встали во дворе друг напротив друга. И приготовились к бою. Начинать первым никто не спешил. Стояли, слегка покачиваясь и поворачиваясь всем телом и, казалось бы, совсем не следя за противником. И в этот раз первым начал Мирослав – сделал шаг вперед. Но сделал так, что показалось: он, наоборот, отступил. Однако Дмитрий на эту уловку не попался. Он остался стоять на месте. Мирослав сделал еще шажок, и тут же его тело, словно подброшенное из пращи, взлетело в воздух. Схватка началась. И – закончилась спустя всего еще пять движений противников и одному удару их сердец. Закончилась не победой и не поражением. В этой схватке никто никого не победил. Она сама собой сошла на нет, незримо приведя к уравновешиванию противоборствующих сил…

Дмитрий увидел, что стоящий напротив него старый ведун плачет. И не стесняется своих слез. Потому что это были слезы радости. А Дмитрий счастливо улыбался. В этом бою он постиг, как практически достичь исполнения древнего постулата, гласящего, что лучший бой – это тот, который не состоялся!

Вытря слезы, Мирослав сказал:

– Ну что ж… Поздравляю! И хочу сказать тебе вот что: только теперь ты готов, наконец, учиться лекарскому мастерству. Потому что не может быть настоящим знахарем тот, кто не познал и не изжил в самом себе темные стороны своей сущности. И не постиг всю бессмысленность разрушения. Темная сторона человека – это ведь именно то в нем, что стремится к разрушению, что хочет бороться и побеждать. Но ведь в природе и без нас заведен такой порядок, что, в конце концов, все рано или поздно исчезает, разрушается безо всяких усилий со стороны человека… Так к чему же еще прикладывать усилия ради разрушения?… Сегодня ты понял также, что лежит выше всех стихий и принципов и позволяет управлять ими. Это то, что называют Воля Изначальных Родителей. Многим знакомы эти слова, а вот чтобы понять, осознать и ощутить их на практике, нужно много труда и искусства… Еще наши предки знали, что самость удерживает человека словно бы на поверхности бытия, не давая проникнуть в суть. И поэтому главное, что следует усвоить, если хочешь осознать и поддерживать гармонию мира – это умение полностью отдать тело древней жизненной силе, а разум подчинить душе. И целиком положиться не на свою волю, не на самость свою, а на Волю ПервоПредков! Это главное! Все остальное же – лишь пути к осознанию этого. Ты раньше боялся боя и не хотел становиться бойцом. Но этот отказ был внешним – отказом не твоей истинной сущности, а лишь твоей самости. И связан он был с непониманием своей внутренней сути и слабостью. А это непонимание приводит лишь к скрытой неуверенности в себе. Которая, в свою очередь, порождает или страх, или злость. Запомни: на что бы человек ни злился – он злится всегда на себя самого. Только вот признаться в этом способны лишь познавшие себя люди. Другие же изливают злость вовне. И пытаются за внешними успехами спрятать от себя самих свою внутреннюю неуверенность. Сегодня же ты, овладев воинским мастерством и глубоко познав принципы, которые лежит в его основе, впервые был спокойным в бою, отринув не только страх, но и жажду победы. И благодаря этому увидел истинную картину любого противостояния. Противостояние – это нарушение круговорота жизненных сил всей природы! Ты осознал сегодня всю бессмысленность любых сражений и внутренне отказался от них. И вера твоя была так велика, что и моя внутренняя сущность ощутила всю эту бессмысленность! И остановила движения моего тела! Тем самым ты пресек бой, не дав ему зародиться! И поэтому теперь ты по настоящему готов помогать людям. Пойдем в дом, мне еще многое надо тебе передать. Но отныне ты уже не ученик мой, а соратник. И отныне сам мир будет тебе помогать.

Еще три месяца провел Дмитрий у Мирослава. Но вот весна принесла первое тепло, и настал день, когда пришла пора уходить.

Все, что знал, передал старый ведун своему ученику. И наказал возвращаться обратно в свою землю, чтобы лечить людей, а также искать и учить способных к знахарскому, а если понадобится, то и воинскому искусству.

Тепло попрощавшись с Мирославом, Дмитрий отправился в обратный путь.

Миновав поля и холмы, по узкой дороге он углубился в лес – прозрачный и светлый, в молодых клейких листочках и свежей ярко – зеленой хвое. Птичьи трели неслись со всех сторон. Весь мир словно радовался празднику жизни и обещал одарить в будущем всех желающих только счастьем и радостью…

Дорога опять словно сама стелилась перед Дмитрием, предоставляя ему все необходимое: и пищу, и ночлег. Теплая для здешних мест погода благоприятствовала ночевкам под открытым небом, а сила и выносливость тела и духа, обретенные Дмитрием, позволяли ему с легкостью выносить все трудности пути.

Дни шли за днями. Молодой ведун по узкой дороге шел через лес. Утром он вышел из деревни, в которой остановился на ночлег и к полудню достиг того угрюмого леса, который у местных коробейников пользовался дурной славой из-за поселившихся в нем разбойников. Сюда он шел тоже через этот лес. Но тогда в нем все было тихо – спокойно. Видать, меняются времена. Может, конечно, это и легенды, а может, и правда… А если правда, то, судя по рассказам деревенских жителей, атаман разбойников раньше был воином. И поэтому очень хорошо умел устраивать засады, да и шайку свою натаскал и держит в узде. Так что сколь не ловили его присланные три раза местным князем дружины, да так и не поймали. Ну да ладно, авось и не заинтересует одинокий путник в бедной одежде да с одной котомкой за плечами лихих лесных людей.

Да только, видимо, Изначальные Родители рассудили по – своему. Двигаясь мерным шагом по узкой лесной дороге, Дмитрий вдруг ощутил, как из леса повеяло угрозой. Он мог бы еще отступить и вернуться назад или скрыться в лесу, где даже эти умевшие жить и скрываться в лесу лиходеи его бы никогда не сыскали. Но прислушался к своим ощущениям и вдруг понял, что ему суждено пройти здесь некий урок. И решив довериться судьбе, продолжил идти как ни в чем не бывало. И буквально через несколько шагов услышал заливистый свист, а в землю прямо перед ним впилась стрела.

Дмитрий замер на месте. Из – за деревьев появилось пятеро, а еще двое, которых ведун почувствовал, сидели в ветвях с натянутыми луками.

В подходящих разбойниках ощущалась настоящая сила. Злая и устремленная. И все они были вооружены мечами и ножами. Да, с ними, пожалуй, придется повозиться эдак ударов тридцать, а то и пятьдесят его сердца.

– 

Ты стой, мил человек, где стоишь, а мешочек свой брось нам, – произнес один из разбойников, с харлужным мечом у пояса и в такой же кольчуге. Сразу было видно, что именно он и есть главарь.

Дмитрий бросил свою котомку под ноги остановившимся в трех шагах от него бандитам. По кивку головы главного один из них поднял ее, развязал узелок и вытряхнул все содержимое на дорогу.

– Да тут травы одни, да рукописи какие – то, – разочарованно прогудел тот.

– Эй, грамотей, отдавай, что там у тебя еще есть, и иди с миром. Отдай сам, а то если мы найдем, то намнем бока, – произнес главарь.

– У меня больше ничего нет. А в том, чтобы впятером намять бока одному, большой сноровки и чести нет. А один на один слабо? – ответил Дмитрий.

– Ха, умник выискался. Меня на такой мякине не проведешь. Ладно, ребята, раз не хочет по – хорошему, будем по – плохому, – сказал главарь. И тут же в воздухе свистнуло сразу два аркана. Но Дмитрий уже «запустил маятник».

То, что случилось потом, нельзя было назвать боем. Уклонившийся от арканов Дмитрий стремительно сблизился с разбойниками, попутно отбив две, и уклонившись от третьей пущенной в него стрелы. И… Тут произошло нечто удивительное.

Словно сразу весь мир, все, что было вокруг, ополчилось против разбойников. Деревья, трава, дорога, камни – все живые и неживые существа леса, все его незримые духи словно по команде взялись помогать Дмитрию, заняв его сторону.

Один из лучников, сидевших в ветвях, натягивая тетиву, ударился локтевым нервом о сучок и, от боли и неожиданности потеряв равновесие, сорвался и упал, по пути крепко врезавшись головой о ствол дерева, а потом нелепо повис в ветвях, огласив окрестности громкими ругательствами. Бросившийся на Дмитрия бандит поскользнулся на подвернувшейся под ногу шишке, упал головой на камень и тут же затих. Двоих Дмитрий «успокоил», казалось бы, легкими тычками. Походя, уклоняясь от атаки еще одного, подхватил с земли камень и, сбив нападавшего сметающим ударом ноги, одновременно бросил камень, попав им в державшую лук руку второго стрелка. И пущенная тем стрела попала прямиком в задницу бандита, которого Дмитрий только что «уронил»! А сам стрелок от неожиданности выронил лук.

Сердце главаря шайки успело ударить всего сорок раз, когда все было кончено. Четверо нападавших лежали на земле. Лучник, зацепившийся за ветки, все продолжал висеть. Второй неуклюже пытался слезть с дерева. Единственным, кто остался стоять на ногах, был сам главарь, но и он только что лишился своих меча и ножа. Вырванных у него из рук призраком, в которого превратился встреченный его ватагой путник. Ох, зря они с ним связались, зря!..

Дмитрий смотрел на него и видел, что происходит с главарем шайки. Тот оказался не просто каким – то головорезом. Он, единственный из всей банды, был способен к осознанию и прямому общению сущностей прямо во время боя. А это ведь немногим людям дается! Эх, жаль, что свои способности он использует для столь низких целей! Дмитрий видел, что атаман, несомненно, не только понял, но и увидел, как силы окружающего мира пришли на помощь Дмитрию. И теперь стоял, ошеломленный открывшимся ему вдруг новым видением мира. Раньше – то он видел другое – что сила на его стороне! А вот чтобы целый мир ополчился против него – такое ему явно было в новинку! И знание это новое, кажется, что – то там основательно переворачивало в его разбойничьей душе.

– 

Ну, чего встал? – обратился к нему Дмитрий. – Помогай теперь, будем у парня твоего стрелу из задницы вытаскивать.

С этими словами он направился к стонущему на земле разбойнику. Встряхнув головой и словно очнувшись, главарь пошел следом, даже и не помышляя уже о том, чтобы попытаться причинить какой – то вред этому необычному страннику.

Спустя некоторое время, оказав помощь всем разбойникам и приведя их в чувство, Дмитрий подбирал и очищал от пыли рассыпанное на дороге содержимое своей котомки, когда к нему, постоянно держась на виду, подошел главарь.

– Тут такое дело … – сказал он, порядком ошеломленный едва ли не первым своим поражением, да и всем происшедшим. – Мы, конечно, разбойники, но живем с понятием. Ты мог нас всех в землю положить, а то и чего похуже сотворить. Да не стал. И человек ты, по всему видать, ученый, и дерешься, дай ПервоПредки каждому. Дозволь пригласить тебя к нашему очагу. Уважь, всем обществом просим!

– Ну что с вами делать, уважу! – со смехом ответил Дмитрий. – Заодно полечу вас, бандитов. А то ведь у тебя спина вон, вижу, больная, еще двое простужены постоянно, а у одного желудок слабый.

– Ну, ты даешь! – воскликнул атаман. – Я много где скитался, но такое лекарское мастерство впервые вижу. Чтобы вмиг все наши болячки понять! Да еще во время драки! Тебя нам и впрямь, наверное, сами Великие Отец и Мать послали.

– ПервоПредки посылают благо лишь тем, кто готов его принять. Ты вот оказался готов. Хоть и разбойник. Знаешь что… Может, хватит тебе разбоем да грабежом жить? Если надумаешь, могу взять тебя с собой. Учеником. Да и остальных, если захотят, приглашу к себе на родину. Тут вам новой жизни не начать, а у нас, если захотите, сможете. Ну, что скажешь?

Атаман стоял, открыв рот и выпучив глаза. Чего – чего, а таких слов он не ждал. И потому не был готов что – то ответить. А если бы и был готов – то не смог бы, у него аж язык отнялся от изумления.

Дмитрий же молча ждал. Ведь случившееся было откровением не только для этих разбойников, а и для него самого. Это был знак свыше и ему! Знак, что он на верном пути. Ибо весь мир, все камни, деревья, шишки и сучки помогают лишь тому, кто идет по верному пути.

Только теперь Дмитрий по – настоящему понял, что выбрал правильный, единственный свой истинный путь. Да, лишь теперь, после этой схватки в лесу, закончившейся таким неожиданным образом, он на самом деле твердо знал, что избранный им Путь Лекаря – действительно его Путь! И у него возникло твердое намерение – во что бы то ни стало пройти его до конца.

– Ладно, утро вечера мудренее. Пошли, что ли, в вашу берлогу, – сказал он все еще оторопело смотревшему на него главарю разбойников. И первым шагнул в сторону леса.

Да, его Путь теперь только начинался!

Глава 3. Путь Мастера. Неожиданный гость

Человек шел через лес уже четвертый час. Он изрядно выбился из сил. Чуть ли не через каждые полчаса приходилось делать передышку, присаживаться, а то и ложиться на траву или прямо на засыпанную сухой хвоей и листьями землю.

В очередной раз он присел на землю под ветвистой елью, пытаясь справиться с одышкой и сердцебиением, вытирая со лба выступившие на нем крупные капли пота. Ель тут же сотней иголок оцарапала руку. Человек сжал зубы, и, опираясь на руки, немного отполз от ели – встать и отойти сил у него уже не было. Достав из заплечного мешка флягу с водой и кусок хлеба, наскоро и жадно перекусил. В это время под курткой что – то пискнуло, и, приподняв полы куртки и рубахи, путник снял с пояса и извлек на свет небольшую черную коробочку, на которой мигали четыре разноцветных огонька. Подняв рукав своего свободного одеяния, путник обнажил предплечье и прижал к нему коробочку повыше охватывающего запястье необычной формы браслета. Что – то еле слышно щелкнуло, и человек несколько раз глубоко и с явным облегчением вздохнул и расслабился. После чего закрепил коробочку обратно на пояс и прилег на присыпанный иголками мох. И тут же усталое сознание стало выдавать картины из далекого прошлого…

Туман, густой туман, а где – то там, за ним – река, чье дыхание еле уловимо в предрассветном полумраке. И он идет туда, к реке, едва различая впереди почти невидимую за туманом высокую фигуру отца в ветровке цвета хаки и высоких болотных сапогах, с перекинутой через плечо рыболовной снастью. Точно в такую же ветровку и сапоги одет и он сам, только размером гораздо меньше. Ему двенадцать лет, и отец впервые взял его на рыбалку. И он идет, еще не проснувшийся толком, со слипающимися глазами, но идет, потому что должен доказать и себе, и отцу, что он уже взрослый, что он – настоящий мужчина…

Где он, этот мир его детства, где? Далеко, очень далеко отсюда…

Туман перед его глазами развеялся, сменился ослепительным ярким светом, затем – разноцветными кругами, и, наконец, все погрузилось во тьму.

Человек спал. Спал тяжелым, беспокойным сном, даже во сне зная, что до цели он пока не дошел, а значит, еще не время для покоя…

Бернард стоял в дверях и смущенно мялся. Дмитрий, только что отпустивший очередного больного, даже усмехнулся про себя – очень уж непохож был этот парень на того грозного главаря бандитов, с которым он встретился в лесу два года назад, когда возвращался домой от Мирослава. Теперь это его ученик. Сейчас он выглядит смиренным и покорным, хоть и чувствуется в нем большая внутренняя сила. Да и способностей не отнимешь! И голова на плечах, к счастью, тоже есть. Дурак не смог бы так изменить и себя, и свою жизнь за эти два года. Перековать бушевавшую в нем агрессию и разрушительную мощь в созидательное начало, направить на поиски знания и совершенствование себя – это совсем не каждому под силу… Кроме Бернарда, еще двое бывших разбойников теперь тоже были при нем – помогали по хозяйству, да и обучались в меру сил лекарскому и другим искусствам.

– Ну что у нас необычного в этот раз, Бернард? – с усмешкой спросил Дмитрий застывшего в дверях ученика.

– Да тут, кажись, один из духов воздуха к вам пожаловал. Я аж обалдел, когда в пустой комнате голос зазвучал.

– Дух воздуха?.. Ты уверен, Бернард? Это ведь почти невозможно. Может, это просто чудодей какой под заклятием невидимости?

– Так он же сам сказал, мыслями прямо у меня в голове, что дух и что…

– Ага, сам сказал, а ты сразу и поверил.

– Ну, не знаю – у нас же обереги везде, сами ж знаете, чудодей просто так не пройдет. Да и я все – таки чему – то за два года да научился, – добавил Бернард не без гордости. – Уж колдуна то различить сумею. А этот так возник, что ни один оберег даже и не пискнул. И я ничего не почувствовал, пока он не заговорил. Тьфу, то есть не промыслил. Не – а, точно дух!

– 

Ладно, пойдем, посмотрим, – согласился Дмитрий, все же не очень веря, что пожаловал к нему дух воздуха. Очень уж мало их сейчас осталось в природе, этих разумных воплощений стихийных сил, существовавших задолго до появления людей…

В последний раз он с духами сталкивался во время обучения у своего наставника. А вообще на всех известных Дмитрию по личным странствиям и книгам Мирослава землях рядом с людьми – Детьми Земли, мирно жили и другие народы – Дети Воды, Дети Камня, Дети Леса, Созданные из Света. Ну и совсем уж редко встречались малочисленные духи стихий. . Их было мало, и все они были намного древнее людей, жили гораздо дольше, зато вот потомство имели гораздо реже. И хотя людей сейчас гораздо больше, чем древних народов, Дмитрий не мог припомнить и не читал даже в самых старых рукописных манускриптах Мирослава о том, чтобы между ними и людьми когда – нибудь возникали бы какие – то крупные столкновения.

Настраиваясь на работу с проявлением одной из подвижных стихий, Дмитрий вспомнил, как спустя всего три месяца после возвращения от Мирослава его посетил первый больной не человек.

Тогда он только – только начал заново обустраиваться на своей родине. Радостно встретившая его после долгих странствий Пелагея сразу же попросила Дмитрия занять ее место – то есть стать лекарем и ведуном всей округи. Сама же она только и ждала его возвращения, чтобы отправиться в странствие по святым местам. И ждала лишь его, поскольку оставлять род без ведуна и знахаря нельзя! Ну а то, что Дмитрий вернется в родные места после обучения у Мирослава– она знала! Предвидела.

Родители, к которым он направился по возвращении до того, как пойти к Пелагее, встретили его тепло и радостно. И при этом они понимали, что он уже не ребенок, и не след ему продолжать жить вместе с ними – надо свою следовать своему пути и создавать свою судьбу. Всем миром соорудили ему избу на отшибе от деревни, неподалеку от домика Пелагеи. Это означало, что род признал в нем нового ведуна и знахаря, преемника Пелагеи, а дом ведуна должен особняком стоять, ведь и судьба у ведуна – особая, отдельная от всех.

Вот и поселился он в этой избе с тремя бывшими бандитами, а ныне – учениками и помощниками. Остальные члены шайки не пошли за ним до конца, но тоже покинули лес и, идя вместе с ним,постепенно по пути находили себе занятия по душе и оседали в новых местах, навсегда оставив свой бандитский промысел,

Так и стал Дмитрий сразу по возвращении ведуном своего рода. Хорошо хоть стараниями Пелагеи больных в округе было не так уж и много. Так что вместе с лечением он заодно принялся обучать троих бывших разбойников лекарскому и ратному искусствам. Те же в ответ всячески ему помогали по хозяйству, а сейчас, спустя год, в простых случаях и сами уже могли помочь больным. Что оставляло Дмитрию время, чтобы размышлять и постигать все более глубокие слои Бытия, с неизменным удивлением осознавая, что мир безграничен и в то же время связан общими для самых малых и самых больших явлений и сущностей законами. Имеющими бесчисленное число реализаций, зависящих от их сочетаний и условий проявления. Познавать которые можно бесконечно. И постоянно открывать при этом для себя что – то новое.

Быстро слава о новом сильном и умелом ведуне распространилась гораздо дальше земель, на которых жил его род. И вот примерно девять месяцев назад пришел к нему один из Живущих в Пещерах, как сами себя называли существа одного из народов Детей Камня…

Оказалось, он долго странствовал, и во время странствий заболел одной из тех болезней, что встречалась среди ему подобных. И поскольку он успел забраться слишком далеко от мест обитания своего народа, а до других земель, где жили подобные ему, куда он и шел, также были еще долгие месяцы пути, то рядом не было никого, кто смог бы ему помочь. Он истратил все взятые с собой в дорогу снадобья и, узнав про то, что вблизи живет некий искусный лекарь, учившийся у самого Мирослава Мудрого (а слава о его наставнике, как знал Дмитрий, распространялась не только среди людей), решил придти к нему за помощью. Рассудив, что хуже ему уже точно не будет. А там кто знает – вдруг человеческий знахарь чем – то да сможет ему помочь.

Тогда Дмитрий провозился с гостем больше двух недель. Вспомнив всю преподнесенную Мирославом и освоенную во время воплощений своего разума в других существах премудрость, смог понять причину болезни и найти способы лечения. Уходя, Живущий в Пещерах в качестве платы за лечение и в благодарность оставил молодому лекарю один из своих оберегов, сделанных еще в глубокой древности мастерами – кудесниками из его народа. И, видимо, в пути поведал не раз про умение живущего в заброшенном лесном домике человеческого ведуна. Потому что после этого стали приходить к Дмитрию и другие такие же странники, уже из других не человеческих народов. И всем им он смог помочь.

Вспомнив про свои предыдущие встречи с нечеловеческими сущносятми, Дмитрий еще раз подумал: « Неужто, и впрямь заявился настоящий дух стихии? Или все – таки опять чудодей какой решил мои силы испытать?». За год уже несколько странствующих кудесников наведались к нему, желая проверить, так ли уж и впрямь умел и силен молодой ведун, как о том шла молва. И все они убедились на себе, что Дмитрий хотя и был еще молод, а искусством ведовским владел дюже крепко…

Настроив себя на восприятие чистых энергий стихий и выйдя в горницу, Дмитрий и впрямь обнаружил там духа воздуха. Ни с чем не сравнимые ощущения от его присутствия Дмитрий уловил прежде, чем прямо в голове у него зазвучал голос невидимого пришельца. И сразу понял, что привело того к нему – потоки энергий, из которых только и состоит дух, были сильно нарушены. В это мгновение дух мысленно обратился к нему: «Помоги, мне, ведун. Я умираю…»

Дмитрий и без этого безмолвного призыва успел понять, что дела у духа плохи. Во всяком случае, он порядком мучился и страдал.

Это Дмитрию показалось странным, ведь духи стихий, являясь чистыми воплощениями природных сил, умели очень хорошо восстанавливать сами себя, черпая силы напрямую из природы. Этот же явно не смог этого сделать. И явился к Дмитрию. Далеко же, однако, стал известен Дмитрий, и репутацию заслужил очень знатную, раз к нему с надеждой на помощь явился больной природный дух…

Человек спал, кажется, очень долго проснулся лишь на исходе ночи, а ведь точно помнил, что остановился здесь, возле ели, когда солнце еще не подошло к зениту. Запас лекарств в ПМК заканчивался и тот слабо вибрировал, извещая владельца о том, что спустя полчаса уже не сможет обеспечить ему медикаментозную поддержку. Очень плохо. Надо спешить.

Он встал, потянулся. На востоке небо уже светлело. Размяв тело, он сделал несколько глотков воды из фляги. И потом медленно, словно проверяя свои силы, двинулся по едва видимой в начинавшем светлеть лесу тропинке…