2582

Хран двинул кулаком по земле. Немного погодя в Полярной раздались взрывы, и поднялись столбы дыма и пламени. А подводные лодки прибавили ход. Гелиплан, стоявший на палубе одной из них, медленно поднялся в воздух и взял курс на Североморск.

– Зачем ты туда полетел, Алексис?

Спросил вслух Стивен и пополз к месту, где валялся переносной терминал.

Но и там его ждало разочарование – терминал был изрешечен снарядами. Не веря глазам, Стивен судорожно вынул разбитый блок записи. Из него вывалились осколки пластины накопителя.

Он со злостью швырнул их в море и встал на колени, зажмурив глаза. Потом в бессилии расплакался.

Стивен Хран – полевой командир группы особого назначения, полковник полицейских сил Американского Содружества проиграл в чистую битву с каким-то юнцом!

Ещё и с Хелен объясняться… Старуха загонит его в Канаду на рудники! И там Стивену наступит… фак её мать, конец!

Крейсера прошли проливы и, подняв за собой усы кильватерных струй, устремились в Кольский залив.

«Нет! Мы ещё поборемся!»

Стивен поглядел вдаль. Туда, где за сопками скрывалась территория Ненецкой республики.

Глава 17

Стивен Хран ворвался в полицейский участок города Тромсе. Голодный, грязный, в порванной одежде и перевязанным тряпкой ухом. Хорошо, что офицер, руководивший участком, знал Храна по командировкам в Африку.

– Мне надо связаться с Нью-Йорком, Уле. С офисом Хелен Смолл.

Офицер выгнул бровь, недоуменно взглянув на Стивена.

– Да понял, Уле! Я заплачу, ты же меня знаешь! – воскликнул Хран.

– Пока не знаю, – сморщил губы офицер, беря пилку для ногтей.

– Я утопил свой коммуникатор в Североморске. Пусти меня к терминалу.

Офицер нехотя взглянул на монитор.

– Скажи мне код, Стивен.

– Ты – дьявол, Уле! – вскрикнул Хран. – Там полмиллиона!

– И что? – с улыбкой спросил офицер. – За такие деньги я не только допущу тебя к связи, но и на час выйду из своего офиса. И даже принесу тебе еды.

– И новую одежду! А ещё помыться.

– Это грабёж, Стивен! Одежду закажешь сам. И номер в гостинице… Так и быть, садись к терминалу.

После необходимых для перевода процедур офицер, уходя из кабинета, напомнил:

– У тебя час, Стивен. Потом я вышвырну тебя из участка, как помойного кота.

Хран оскалился и махнул рукой – своё время он купил.

Торопливо вызвал на связь головной офис «Дженерал Электрик». Минут пять объяснял секретарю и личному помощнику свои полномочия и номер в иерархии концерна. Наконец, на экране появилось изображение кабинета Хелен.

– Я слушаю вас, Хран.

Послышался голос президента компании, но саму Смолл он не видел.

– Ткяр, выслушайте меня! – крикнул он.

– Зачем, Стивен? Вы провалили всё, что только можно. Я с трудом заблокировала ненужный мне контент в Мировой Сети. Там такое выложили, что у меня глаза свернулись в трубочку!

– Это всё, Джобс, ткяр! Он не слушал меня! Но он же такой умный. Куда мне до него!

Президент «Дженерал Электрик» соизволила появиться у экрана.

– Где, кстати, сам Эвелин?

– Его убили, ткяр, – с грустью ответил Хран. – Прямо у меня на глазах. И всю группу – режиссёра и оператора. Оборудование разбили пушечными снарядами.

– Стивен, вы сожалеете?! – не поняла его грусти Смолл.

– Мне просто… он нравился. Деловой человек…

Президент рассмеялась, но потом так посмотрела на Храна, что тот готов был убить сам себя тут же. Старушка это умела.

– Я потеряла много денег, Стивен. И часть репутации. Вы готовы вернуть это мне?!

– Я?! – тянул время Хран. Ответь он – да, а потом не выполни, то гнить ему на рудниках Канады. Ответ – нет, отправит на рудники тотчас. – У меня есть предложение, ткяр…

Старушка вздохнула.

– У вас десять минут. И если мне не понравится!..

– Я понял, ткяр, понял, – залепетал Стивен. – Дело в том, что у одного молодого человека есть уникальная разработка. Это интеллектуальное программное обеспечение на неизвестных науке принципах.

– Хм, нейросети – давно не секрет…

– Это иное, ткяр! Я не знаю всех возможностей, но … вы видели эти корабли? Вы видели, чем они стреляют? И как стреляют?

Хелен задумалась, постукивая пальцами о столешницу.

– Да, мне показалось немного странным поведение тех людей и использование ими техники. Но причем здесь программа?!

– Вот, ткяр! Программа может говорить, как человек; думать, как человек; она ведёт себя, как человек! Ощущение, что ей просто негде развернуться!

Смолл вытянула губы, сморщив подбородок.

– Похоже, что вы сталкивались с этой программой…

– Да, ткяр! Молодой человек нёс приборы с программой в ранце, и мы общались с ним через гарнитуру, подсоединённую к интеллекту. Если бы я знал русский, то более подробно смог бы описать её действия. Программа долго общалась с молодым человеком, и мне даже показалось, что между ними существует некая невидимая связь. На уровне чувств, ткяр!

– Допустим, – кивнула Хелен. – И что это мне даст? Зачем мне нужен этот человек с программой? Что он… или она может?

– Ткяр, программа управляла человеком. Без неё он не знал, что ему делать. И я уверен, что внутри его тела не было какого-то чипа. Программа проникала в его сознание и руководила им. Представляете?! А он безропотно ей подчинялся!

– Хм, Стивен. А будет ли эта программа подчиняться мне? – старушка видела перспективу, и даже успела подумать о выгоде.

– Это же программа, ткяр. Наверняка есть некие коды её управлением.

– Хорошо, – после непродолжительного раздумья согласилась президент. – Это поможет мне вернуть деньги. Надеюсь… А как мне вернуть репутацию?

– Я не в курсе событий в Нью-Йорке, ткяр, – Стивен, как грамотный аналитик, решил, что старушка сама скажет, что она хочет. – Если бы вы немного подсказали…

Смолл, подумав, решила рассказать Храну о том, что могло быть в Сети. Оказалось, что некие зеваки сняли на коммуникаторы битву в порту. Причём, сняли только те моменты, на которых полиция и корветы береговой охраны атакуют неизвестные корабли на фоне усеянного трупами причала. Всякие неформальные организации тут же подняли вой о беспределе силовиков.

Поскольку «Дженерал Электрик» является основным акционером полицейских сил Американского Содружества и монополистом по поставкам береговой охране Норвежского Королевства всякого рода амуниции, то имя Хелен Смолл негативно просклоняли в Сенате и Конгрессе, упомянув неизвестность о её принадлежности к какому-либо гендеру.

Гендерная политика была чуть ли не основным фактором в делах истеблишмента всех стран на планете. Модность того или иного гендера определялось количеством особей занимавших высокие посты в Госдепартаменте, Департаменте полиции и Департаментах юстиции. О Сенатах и говорить не приходилось. Если в Конгрессе доминировал какой-то гендер, значит, законы и правила диктовал этот гендер. И он же был на волне моды. В изобразительном искусстве, музыке, литературе и робото-дизайне.

То, что один из четырех богатейших людей планеты не имел объявленного гендера, воспринималось этаким интимно-таинственным моментом в жизни Смолл. Но конкуренты не дремали. Кадры нападения подконтрольных «Дженерал Электрик» структур, пусть и на неизвестные суда, позволили завистникам и конкурентам открыть рот. А кадры с трупами на набережной – обвинить Хелен во вседозволенности.

Все понимали, что состояние Хелен Смолл позволяло ей очень многое. Но, чтобы без разбору, пачками, силовым способом делать из людей трупы?! Это было слишком! Моментально среди трупов были найдены представители всех модных гендеров.

Хелен, используя своё состояние, сумела заблокировать неугодный для неё контент в Сети, но нужно было, во-первых – найти «козла отпущения», а во-вторых – скормить возбуждённой публике выгодный для всех вариант развития дальнейших событий. И объяснить силовой метод, желательно наиболее достоверно – с фактами.

Эвелин Жлобс не подходил на роль первого. Его гендер был на пике моды. Гораздо выгоднее было на эту роль выставить Стивена Храна. Но Хран, как непосредственный участник конфликта в порту ещё и знал все тонкости провалившейся операции. К тому же, занимал в иерархии «Дженерал Электрик» весьма высокое место. И на нём были завязаны довольно щекотливые деяния корпорации в различных местах планеты. И Хелен не могла вот так просто бросить его, как кость на растерзание.

Выслушав Хелен, Хран предложил довольно авантюрную комбинацию.

Нужно было найти район базирования неизвестных людей и объявить их виновными в конфликте на терминале порта. Он смог бы достать, пусть и косвенные, но доказательства. Например, контейнеры с продовольствием, обнаруженные на базе этих людей. Большим плюсом в обвинении было бы то, что люди на базе являются представителями двух самых непопулярных гендеров.

Смолл эта идея очень понравилась.

Чтобы вернуть репутацию «Дженерал Электрик» Хран предложил договориться с Ненецкой Республикой. Вооружить новейшим индивидуальным оружием набранных добровольцев, и отправить их на поиски неизвестной базы. Найдя, естественно, базу уничтожить, как рассадник зла, а пленённых людей обвинить во всех грехах.

И эту идею Хелен одобрила.

Но как договориться с Ненецким парламентом? Набор добровольцев под ружьё вызовет недоумение, раздражение и, наконец, неприязнь.

– Думаю, ткяр, что пяти миллиардов евродолларов будет достаточно, – сказал Хран. – Само собой вы не дадите эти деньги мне в руки, а повесите на счету в подконтрольном вам банке. А после подписания соглашения перекинете адресно. И пусть юристы поработают над текстом соглашения основательно, чтобы Сенат не заподозрил «Дженерал Электрик» в махинации.

– Ладно, Стивен, – согласилась Президент. – Пока вы меня убедили. Свяжитесь со мной часов через пять, и я дам вам текст соглашения.

Она потянулась к терминалу, чтобы его выключить.

– Ткяр, ещё один вопрос! – поспешил Стивен, но Хелен его опередила.

– Номер в гостинице Тромсе вам заказали. Вскоре доставят новый коммуникатор – в нем десять тысяч евродолларов. Отработаете, Хран.

Экран погас.

Стивену больше и не нужно было. С пяти миллиардов он получит хороший процент. А мальчишку с его программой он не отдаст Хелен. У неё итак полно денег. А вот использовать Алексиса в своих целях Хран рассчитывал сполна.

За много лет ему надоели усмешки в его сторону от всяких… козлов и проституток. Да, он просто – мужик! Последний по списку гендер. И то, что всякие там изменившие пол, стремящиеся к изменению, а то и сделавшие себе операции по изменению пола начинают над Стивеном усмехаться, приводило его в бешенство. Они кичились своей принадлежностью к модным гендерам, невзирая на свою тупость и алчность. В сортир нельзя было зайти! Обязательно нужно провести по прибору допуска мультипаспортом, чтобы невзначай не попасть на того, кто ссыт стоя, но при этом спускает юбку и кружевные трусы. Там, видишь ли, можно подсмотреть такое, что тебе нельзя на это смотреть! И будет расценено, как сексуальное домогательство.

В кафе и ресторанах нельзя садиться рядом, в доме все должно быть оборудовано под допуски, а в общественных местах были выделены специальные зоны для непопулярных гендеров. В городах строились целые кварталы для таких зон!

Но главное – это пренебрежение. Отношение к тебе, как к человеку последнего сорта – отбросу. И чтобы встать на вершине, нужно иметь денег не меньше, чем у Хелен Смолл. И такие деньги у него будут!

Добравшись до гостиницы, Хран вымылся, переоделся и немного поел. Он знал, что сытый желудок не даст ему сосредоточиться и думать. Кровь прильнёт к этому мешку внутри тела, заставив уснуть. А спать некогда.

Молодая девушка – курьер, принесшая в номер новый коммуникатор, с видимым неудовольствием взглянула на оголённый торс Стивена, украшенный синяками, ссадинами и рубцами от ран. Он молча оставил электронную подпись, подтверждающую доставку и, сморщившись от вида совершенно плоской груди, широких плеч и узких бёдер курьера, указал ей на дверь.

Время ещё было, и Хран включил видео-вещание Мировой Сети, раздумывая над тем, что было бы неплохо с часок покувыркаться на широкой кровати номера с какой-нибудь миловидной барышней. Открыв на терминале прейскурант услуг отеля, радостно потёр ладони. Но радость оказалась преждевременной – нужного гендера в списке, соответствующей его желанию услуги, не было. Но Стивен, что называется, завёлся. Пришлось вызывать администратора гостиницы.

Пришедший в его номер администратор был похож на Эвелина Жлобса. Молодой человек с ярко накрашенными губами, одетый в обтягивающее длинное платье и изящные туфли на высоченном каблуке. На щеках администратора уже пробивалась чернотой щетина, выбритая с утра. Он улыбчиво выслушал интимные пожелания клиента отеля в виде сердитой претензии.

– Мы можем это устроить, но услуга будет стоить в три раза дороже. Если вы согласны, то платите вперёд. Через минуту на ваш коммуникатор будет сброшен каталог.

Стивен согласился, выдав очередную порцию возмущения. Вдогонку заказал в номер легкого вина и фрукты.

Он пролистал присланный каталог и сбросил в контакт номер понравившейся ему девушки. Не сказать, что она была симпатична, но это она была лучшей в каталожном списке.

Девушка зашла вслед за официантом из ресторана, принесшим на подносе заказ.

– Раздевайся и ступай в ванную, – скомандовал Стивен, критически оглядев её фигуру.

Официант, не дождавшись чаевых, поспешил из номера.

***************************************************

Хелен Смолл задумчиво смотрела на потухший экран рабочего терминала.

Родитель номер один, уходя из жизни, даже не вспомнил, что у него есть двадцатилетний ребёнок. Хелен узнала о его смерти из Мировой Сети. Все-таки, родитель был главой корпорации «Дженерал Электрик», а родитель номер два – соучредителем. Выпуская Хелен в «свободное плавание» по жизни, родители кое-что ей дали и устроили учиться в Калифорнийский технологический институт в Пасадене. Не сказать, что институт был престижным, но весьма известным в определённых кругах. Хелен выучилась на магистра электронной инженерии.

Главной особенностью Калтеха была совместная работа студентов над каким-то проектом. Больше нигде в мире такое не практиковалось. Так молодая и приятная на вид девушка познакомилась в ходе совместной работы над самовосстанавливающимся чипом с Терри Коннором – молодым человеком из Шотландского Эдинбурга, щеголявшим по коридорам института в традиционном шотландском наряде – юбке с гольфами. И почему-то Хелен такая деталь невероятно веселила.

Студенческая братия Калтеха была достаточно развязной в силу того, что студенты много общались между собой не только на научные темы, но и на другие. Многолюдные вечеринки после занятий были делом обычным, хотя надзорным Комитетом Калтеха не приветствовались. Студенты в массе были не бедны, и для таких сборищ снимался отдельный коттедж.

Хелен не особо любила ходить на такие вечеринки, очень часто заканчивающиеся приездом в коттедж полиции. И ещё потому, что в четырнадцать лет так и не смогла определиться со своим гендером. В мультипаспорте так и было обозначено – неопределившийся.

Как такое могло случиться, знал только офицер полиции, получив круглую сумму от родителя номер два Хелен и тут же уехавшего в Аргентину.

Надзорный Комитет Калтеха не давал Хелен рекомендацию к поступлению, но тут объявились два шустрых адвоката. Они очень доходчиво пояснили руководителю Комитета, что если Хелен Смолл получит отказ в поступлении по причине её неопределённого гендера, то «Дженерал Электрик» прекратит финансирование института. Но председатель Комитета оказалась настойчивой в своем стремлении – фанатично настроенная феминистка-лесбиянка свято сохраняла разделение на триста гендеров, и никак не хотела признавать триста первый, пусть и выданный в полиции. На следующее утро её нашли удушенной на кухне в её доме поводком для собаки. Мелкая тявкалка рвалась на улицу, а другой конец повадка был обмотан вокруг запястья председателя Комитета. Как поводок мог обмотать шею хозяйки, для полицейских детективов навсегда осталось загадкой – никаких других следов в доме не было. Зато новый руководитель надзорного Комитета оформил Хелен на учебу в институт без проволочек.

До поры студенты не обращали внимания на гендеры друг у друга, пока не наступила пора выпускных экзаменов. Из всего выпускного курса только четверо студентов могли устроиться на работу в «Дженерал Электрик». Остальные должны были искать трудоустройство сами. На выпускной приехал родитель номер два Хелен.

– Кем ты ощущаешь себя? – с интересом спросил родитель.

– Я не знаю, – откровенно ответила она. – Я не понимаю себя. Что мне делать?

В глазах родителя проявилась озабоченность.

– Надо определиться, Хелен. Без этого тебе будет трудно жить.

Хелен не была глупа с рождения. А повзрослев, ещё сильнее стала понимать в людях способность к чему-либо. Её родитель номер два был способен на многое. В его глазах светилась какая-то глубинная решимость и жестокость.

– Что ты мне посоветуешь? – тихо спросила она.

– А ты сможешь стать тем, кем мне нужно?

Хелен задумалась. Это было в новинку. Вопрос прозвучал странно, и она не могла вот так сразу на него ответить.

– Я не тороплю тебя, – родитель зачем-то погладил её короткие волосы. – Кого ты посоветуешь взять на работу в «Дженерал Электрик»? Ведь ты же лучше знаешь возможности студентов выпускного курса.

– Терри Коннора. Я чувствую, что он будет ценным работником корпорации.

Глава 18

Когда гелиплан приземлился на палубу «Ивана Грозного», Лёшка быстро выдернул белый накопитель из приборной доски. Игорь сделал вид, что не заметил этого.

К машине подбежали матросы и офицеры корабля, радостно пожимали руки, но почему-то отводили взгляды.

– Оля пропала. На связь не выходит, – прямо сказал старпом. – Капитан ранен. Мы затянули рану, но он потерял много крови. Потерь много и среди матросов, и среди морпехов.

Чёрный дым тянулся из Полярной губы – горели разбитые корветы береговой охраны. Алексей смотрел на этот стелящийся над водой дым, и слушал плеск воды за бортами крейсера. Не так он себе представлял свою жизнь, попав на базу этих странных людей. Ему не нравилась та жизнь, которой он жил раньше, не нравилась и теперешняя. Вот в таком виде – с черным дымом, кровью и пробоинами в железе. Но эта жизнь была очень привлекательной, когда рядом была Оля. Когда она ему говорила, что хочет видеть его своей семьёй. Он не понял тогда, но начал понимать сейчас, почувствовав глубокое нежелание жить без Ольги. Её не хватало Лёшке, будто воздуха, без которого нельзя дышать. Он не понимал, как, вообще, он жил до этого без этой девушки. Ему казалось, что она всегда была в его жизни. Ругала, смеялась, кричала в гневе… И сейчас он хотел, чтобы она опять ругала и смеялась рядом с ним. Да, пусть молчит, но рядом!

Он не слушал, о чём говорили старпом с Игорем. Он повернулся и смотрел на берег Североморска. Там оставалась она… его Оля.

– Лёха?! – он вздрогнул от громкого крика Игоря. – Я лечу искать её! Ты со мной? Без тебя мне будет трудно.

Алексей повернулся к нему и увидел в его глазах слёзы.

Да что это за люди такие?! Почему у него ноет в груди, и мешает дышать? Что они сделали с ним?!

– Машину надо заправить, Игорь. Пополнить боезапас, взять оружие, еду, медикаменты и немного тёплых вещей. Я лечу с тобой.

Игорь порывисто обнял Лёшку.

– Спасибо… брат, – прошептал ему на ухо.

********************************************

Стивен закрыл дверь в номер и прошёл в ванную, где обнаженная девушка обнимала себя за плечи, прикрывая грудь. Он взял её за волосы и потянул вниз, поставив на колени. Скинул с бёдер полотенце.

– Давай, работай. Времени не так много.

Она неуклюже и нерешительно начала. И тут чирикнул вызовом коммуникатор, забытый на прикроватной тумбе.

– Дьявол! – прошипел Хран, отталкивая девицу.

Пришлось идти через весь номер, ибо только Хелен Смолл могла вызывать на связь – никто другой не знал номер его коммуникатора.

– Развлекаетесь, Хран? – насмешливый вопрос вызвал раздражение. Нет, он включит видеосвязь и предстанет перед президентом «Дженерал Электрик» голышом.

– Через три часа вам надо быть в Мурманске, – распорядилась Хелен. – Я договорилась с вице-премьером ненцев о встрече с вами. Ваши коммуникаторы должны быть включены при разговоре.

– И как я попаду в Мурманск, ткяр?

– Начальник полиции в Тромсе уже приготовил для вас гелиплан. Поторопитесь.

Стивен прервал связь и посмотрел в открытую ванную комнату. Девушка так и стояла на коленях, склонив голову. Её поза показалась ему символичной…

– Вот и я так стою, – прошептал он.

********************************************

Алексей уверенно вёл гелиплан, стараясь лететь как можно ниже. Игорь подсказывал ему направление, постоянно меняя режимы поиска радара.

Подводные лодки направились на базу без них, поспешив доставить с трудом добытое продовольствие. Связаться с руководством базы отряд не мог – принимающие антенны лодок были выведены из строя, да и корпуса крейсеров получили повреждения, но в надводном положении сохраняли хороший ход.

Игорь с Лёшкой посчитали, что главное – это найти Ольгу. А потом они втроём выберутся на базу. Как? Пока они не знали.

Вот уже два часа они кружили над окраиной Североморска, распугивая редкие гелипланы полиции. Уже слетали к Щукоозеру и обратно, но девушку не нашли. Игорь заметно нервничал, а Лёшка держался, стараясь не показывать отчаяние.

– Горючее на исходе, – Игорь по подсказке Елены поставил переключатель расхода топлива в экономный режим. – Ещё километров двадцать и мы встанем.

– Надо лететь к месту первой стоянки наших гелипланов и оттуда начинать поиски, – посоветовал Алексей.

– Мы уже там были.

– Да, но мы не садились. Давай поищем следы на земле, вдруг найдем что-то. Хоть направление поиска узнаем.

Игорь согласился.

Они подлетели к разбитому гелиплану морпехов. На этом месте Оля и ещё три бойца вели бой, прикрывая взлёт других машин. Лёшка посадил гелиплан и, выходя из машины, вынул белый накопитель, словно это было привычкой.

Ребята нашли много стреляных гильз и следы, но угадать, в каком направлении искать девушку, так и поняли.

– Игорь, морпехов тоже нет, – Лёшка смотрел на здания Североморска. – Если они мертвы, то зачем забрали тела?

– Откуда я знаю, Лёх!

– Я догадался, – твёрдо сказал Алексей. – Здесь недалеко «свободные». Они могли видеть этот бой и после прийти сюда. Посмотри, в гелиплане что-то осталось?

В разбитой машине не было сидений и даже одной двери с правого борта. Её будто выдрали, сломав направляющие.

– Они не могли далеко уйти, – Лёшка поднял руку и ткнул пальцем на ряд холмов у окраины. – Надо там посмотреть.

Тратить драгоценное топливо на взлет, небольшой перелёт и посадку, не решились. Поставили внутри машины пару ловушек, закрыли и пошли два километра пешком.

– Игорь, а на базе живут семьями? – Алексей внимательно смотрел по сторонам. Здесь часто селились «свободные», хотя местность выглядела безлюдной.

– Да почти все, Лёха. А зачем ты спрашиваешь? – Игорь держал оружие наготове – прикладом у плеча, стволом вниз.

– У меня не было семьи.

– Родители же были. Ты их помнишь?

– Родавана помню.

– Ну, какого родавана, Лёх? – беззлобно усмехнулся Игорь. – Мужчина в семье зовётся отец. А ласково – папа. Можно – батя.

– А как называть туроду?!

– Вот вы тут совсем с ума посходили! Какой баран придумал нумеровать родителей?!

Алексей нервно дёрнул головой.

– Почему баран? Это уже давно так…

– Я не знаю, Лёх. Как можно отца называть родаваном? Для меня отец – это родной и близкий человек, давший мне жизнь. Так же, как мама…

– Мама?! – Алексей даже остановился.

– Да. Мать, матушка, мама… Это, вообще, как святыня. Мы выходим из их плоти и крови. А все вместе – дети и родители… Это семья, Лёх. Человеческая. Папа – мужчина, а мама – женщина. Они тоже родственные души, хотя и от разных родителей, – ответил Игорь, продолжая идти.

– Я запутался, Игорь, – Лёшка поспешил догнать его.

– Запутался, потому что вырос в неопределённости, – махнул стволом Игорь. – Тебе мозг засрали кучей хлама. Родители не папа и мама, а родаван и … ещё хрен знает кто. Что плохо, а что хорошо, ты уже не понимаешь. И как жить?!

Лёшка не понимал рассуждения Игоря.

– Так здесь свобода, – он рассуждал по-своему. – Каждый выбирает то, что хочет.

– И много ты получил от этой свободы? – продолжал усмехаться Игорь. – Ни семьи, ни родины, ни флага.

Алексей отмахнулся и замолчал. Хотя, может быть, и прав Игорь – что хорошего в такой свободе, когда некуда пойти, если заболеешь? Дом отобрали и родителям ты после четырнадцати лет не нужен? Денег нет и не берут на работу, если ты, видишь ли, не подходишь – уровень образования не тот, гендер не тот… Вот и родаван работал за копейки по двенадцать часов в сутки, чтобы Лёшка мог хотя бы четыре класса закончить. Да, прикопил немного денег Алексею на квартиру. А где теперь родаван? Где квартира?