Волки на воле и взаперти

Александр Тамоников

Волки на воле и взаперти

© Тамоников А. А., 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Глава первая

Москва, четверг 23 августа

Представительский «БМВ» с армейскими номерами въехал в арку зданий на Старой площади. Остановился у шлагбаума внутреннего КПП. Раньше контрольно-пропускные пункты находились вне здания, от них отходил высокий металлический забор, но в прошлом году ограждение снесли, убрали КПП, а вместо них соорудили пешеходную мостовую.

К автомобилю подошел прапорщик в форме Службы безопасности. Водитель «БМВ» протянул ему пропуск. Прапорщик, ознакомившись с документом, подал сигнал – шлагбаум открылся.

«БМВ» въехал во двор через массивные высокие двустворчатые двери, сохранившиеся еще с тех времен, когда здесь размещался ЦК КПСС. Сейчас здесь была Администрация Президента РФ. Остановился у дверей.

Появился мужчина в безупречном черном костюме, белоснежной рубашке, черном галстуке и в таких же черных до блеска начищенных полуботинках. Под пиджаком угадывалась наплечная кобура.

Из автомобиля вышел мужчина в штатской одежде, годами гораздо старше встречавшего.

Последний, поправив галстук, спросил:

– Генерал-лейтенант Вельяминов?

Мужчина из машины улыбнулся:

– Вам же прекрасно известно, кто я.

– Извините, служба. Разрешите представиться: майор Федеральной службы охраны Кабаев.

– Очень приятно.

Мужчина достал удостоверение, предъявил майору.

Тот кивнул:

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, прошу за мной. Советник президента ждет вас.

– Машину можно оставить здесь?

– Офицер охраны подскажет, где ее поставить.

– Ну, что ж, пойдем, майор.

Они поднялись на второй этаж. Пошли по длинному коридору, с обеих сторон которого находились приемные и кабинеты. Старший офицер службы охраны остановился в торце этажа, указал на дверь. Внешне она не отличалась от других, только на ней не было привычной таблички.

– Вам сюда.

– Благодарю, вы со мной?

– Нет. Я свое дело сделал.

– Ну, тогда счастливо отдежурить.

– Спасибо, товарищ генерал.

Майор открыл дверь, генерал вошел.

Навстречу из-за стола поднялся молодой человек:

– Здравствуйте, Аркадий Анатольевич.

– С кем имею честь?

– Помощник советника президента Орлов Леонид Сергеевич. Алексей Петрович Воронин ждет вас.

Генерал подал руку молодому человеку и вошел в кабинет:

– Разрешите? – спросил он.

Советник улыбнулся, он хорошо знал генерала – заместителя главнокомандующего Сухопутными войсками:

– Разрешаю, Аркадий Анатольевич.

Генерал и чиновник пожали друг другу руки.

– Проходи, Аркадий, присаживайся в кресло у журнального столика, там удобнее. Кофе, чай?

– Нет, Алексей Петрович, обойдемся без этого.

– Дело хозяйское. Ну рассказывай, как служба, как семья?

– Все нормально. Сын, ты знаешь, в Генштабе служит, уже подполковник, дочь защитила диссертацию, преподает в университете. Вроде собирается замуж, да и пора, но… пока вопрос подвешен. Нормально. У тебя как?

– А я своих почти не вижу, как началась кампания в Сирии, так приходится работать с утра до позднего вечера.

– Из этого следует, что твой вызов связан с Сирией?

– Не совсем, но дело очень серьезное. С тобой должен был встретиться «сам», но ему пришлось лететь в Пекин.

– В курсе.

– Поэтому разговор с тобой поручен мне.

– Ну, что ж, давай поговорим. Что за дело?

– Уже то, что встретились мы не в Кремле, а в Администрации, говорит о том, что предстоящая работа носит гриф «Совершенно секретно».

– А когда и что у нас было не «Совершенно секретно»?

– Тоже верно. В общем, так, Аркадий. Ты знаешь, о чем договорились при крайней встрече президенты России и Турции.

Генерал посмотрел на советника:

– Ты имеешь в виду инициативу по Идлибу?

– Совершенно верно. Эта инициатива имела целью предотвратить имитацию химической атаки в городах провинции и, как следствие, нанесение ракетного удара США и их ближайшими союзниками. Однако, по данным разведки, Вашингтон не намерен отказываться от своих планов. Белому дому нужен этот удар.

Вельяминов расстегнул пиджак: несмотря на конец лета, погода в Москве была жаркая. В кабинете было душно даже при работающей охлаждающей системе.

– В принципе мы, я имею в виду руководство Главного штаба Сухопутных войск, ничего другого и не ждали. А группировки ВКС и ВМФ, находящиеся в Сирии и в Средиземном море, готовы к нанесению ответного удара по территории, контролируемой поддерживаемыми западной коалицией всевозможными организациями так называемой умеренной оппозиции. К тому же мы перебросили только за последнюю неделю сирийским правительственным войскам два дивизиона систем С-300. Это значительно усилит оборонительный потенциал войск Асада, и вряд ли третий удар будет иметь больший эффект, нежели первые два.

– Как знать, Аркадий, Служба внешней разведки проинформировала президента, что на этот раз американцы, британцы и французы намерены применить не старые «Томагавки», а новые образцы высокоточных, малозаметных и маневренных крылатых ракет. А как работает ПВО Сирии, мы убедились по нашему самолету-разведчику «Ил-20». Расчет С-200, сбивший самолет, не мог не видеть, что стреляет по крупной цели в условиях, когда тот заходил на посадку. И будь за ним хоть эскадрилья «F-16», сирийцы должны были избежать поражения нашего самолета. Но «F-16» спокойно ушли, а «Ил-20» был сбит.

Советник встал, прошелся по кабинету.

Вельяминов проговорил:

– Как учили, так и стреляют. Поднимали же вопрос, чтобы в каждой батарее ПВО сирийских вооруженных сил находились наши советники, а по сути командиры батарей. Но вопрос так и завис в воздухе.

– Что сейчас об этом… Генштабу поручено исправить ситуацию.

– Поручить, Алексей Петрович, недолго, а вот реализация поручения потребует и времени, и подходящих кадров. Но ты вызвал меня не для того, чтобы обсудить боевую способность сирийских ПВО и возможности новых ракет США.

Советник вернулся в кресло:

– Ты прав, не для того. Наверху решено: если не удастся повлиять на Белый дом инициативой создания буферной зоны у Идлиба силами турецких войск и наших военных полицейских, то смысла в отказе от наступления на Идлиб никакого нет. Более того, быстрые согласованные действия частей сирийской правительственной армии, турецких войск, наших сил при поддержке ВКС и кораблей флота лишат американцев возможности нанесения удара.

– Спорное утверждение. По войскам у Идлиба, вероятно, – да, лишат, проводить пуски ракет по туркам и нам американцы с союзниками не будут, но что им помешает нанести удар по другим районам дислокации сирийской армии?

– Помешает, Аркадий, отсутствие повода для удара. Но я пригласил тебя не для того, чтобы обсуждать решения Совета безопасности. Твоя задача с группой специалистов разных родов войск, список которых уже утвержден, – послезавтра, в пятницу, 25 августа, вылететь в Сирию.

Вельяминов не без удивления посмотрел на советника:

– Вылететь в Сирию, это не задача. Потому как не обозначено главное – цель командировки.

– Не торопись. Все будет обозначено. Но – завтра. Сегодня же я тебе скажу, что в состав группы, которую возглавишь ты, входят генерал-майоры ВКС Кузнецов и Худенко, заместители главкома, последний – по личному составу, полковник Величко – командир танковой дивизии, полковник Забаров – заместитель командующего Противовоздушной и Противоракетной обороной. С ними их помощники, офицер специальной связи и группа охранения из подразделения сил специальных операций. Сопровождать вас будет помощник командующего Сухопутными войсками Турции полковник Хакан Селик.

– Солидная компания.

– Более чем. Все в том или ином качестве прошли Сирию. Ты же командовал всей группировкой российских войск.

– Полковник Величко был тогда моим заместителем.

– Хочу отметить, Аркадий, задание миссии действительно носит характер особо секретной. Все офицеры предупреждены об этом, включая командира подразделения охраны. Сбор миссии завтра, здесь, в Администрации, в 11.00, без помощников и командира охранения. Конкретную задачу поставит заместитель начальника Генерального штаба. Подъеду и я с последними указаниями Верховного, с которым у меня запланирована связь поздно вечером. Возможно, указаний не будет, но это ничего не меняет.

Вельяминов ответил:

– По командировке – понятно, непонятно другое: почему нельзя было собрать членов миссии в Генштабе и сразу со всем определиться? И с задачей, и с обеспечением работы. Для чего отдельная встреча в Администрации? Такого на моей памяти, а прослужил я без малого сорок лет, никогда не было.

– Согласен. Обычно все вопросы решались с начальником Генштаба, а уже дальше разворачивалась ваша военная машина. Но сейчас ситуация необычная, Аркадий. И ты это поймешь завтра.

– Знаешь, Алексей Петрович, для того чтобы довести до меня то, что ты довел, совсем не обязательно было приглашать меня, как ты выразился, в Администрацию. Мог просто позвонить по закрытому каналу правительственной связи – «вертушке».

– Что тебе на это ответить? Таков приказ «самого».

– Вот как? Тогда вопросов нет. И все равно, по-моему, слишком много ненужной суеты.

– Это не нам с тобой решать.

– Тоже верно. Я свободен?

– Конечно, тебя никто и не задерживал.

Вельяминов вздохнул:

– Опять перед супругой нехорошо получилось.

– В смысле?

– Да обещал в воскресенье со всем семейством поехать на дачу, дочь с молодым человеком хотели пригласить, сын – шашлык сделать, я – порыбачить, душу отвести. А придется им без меня. И так уже второй год.

– Служба, Аркадий!

– Да, служба. Но ладно, семейные проблемы это семейные проблемы. Завтра в 11.00 буду здесь. Надеюсь, пропуск привезут в Главный штаб?

– Будет действителен сегодняшний.

– Уже лучше. Поехал, доложу главкому о командировке.

Советник неожиданно сказал:

– А вот этого делать не надо.

– Не понял? – Генерал взглянул на чиновника. – Мы люди военные, Алексей Петрович, у нас единоначалие.

– Главкому все, что нужно, сообщат.

– Это тоже решение «самого»?

– Ну, не мое же. Я такие решения принимать не уполномочен.

– Да, ты можешь только посоветовать принять подобные решения.

– И это не могу. Ты можешь отсюда ехать прямо домой.

– Я сам разберусь, что мне делать.

Советник развел руки:

– Ради бога. До завтра, товарищ генерал-лейтенант.

– Честь имею!

Попрощавшись с советником, Вельяминов вышел в приемную. До машины его проводил помощник Воронина. В коридоре он встретился с двумя чиновниками, чему не придал никакого значения: здесь работало довольно много самых разных людей.

Устроившись на заднем сиденье, генерал приказал водителю:

– В штаб!

«БМВ» беспрепятственно выехал с территории Администрации.

* * *

Как только в кабинете без вывески закончились переговоры, в соседнем помещении сотрудник Администрации Губанов Вениамин Дмитриевич закончил осставление отчета для одного из заместителей главы Администрации по поездке в Санкт-Петербург и решил пройти в буфет выпить чашку кофе. Те времена, когда Губанову кофе в кабинет приносила длинноногая и фигуристая секретарша, канули в Лету.

А ведь всего год назад губернатор крупного региона назывался не иначе как «хозяин», с соответствующим к этому понятию отношением. Он и был хозяином, три года.

«Хозяйствовал» Губанов умело: успел за годы губернаторства скопить более чем приличное состояние, имел в любовницах меняющихся каждые полгода секретарш. Но выводил деньги из бюджета чужими руками. Сам никогда не светился. Для этого был заместитель. Да, с ним приходилось делиться по-крупному, но это оправдало себя.

Когда деятельностью руководства региона заинтересовалась прокуратура, заместитель Рынько Михаил Александрович принял весь удар на себя. И как ни копали следственные органы под Губанова, нити коррупционной сети неизменно вели к Рынько, обходя губернатора. В итоге Миша получил три года, здесь свою роль сыграл сват Губанова, генерал МЧС, обладавший весьма значимыми связями в Москве. Оттого и приговор не по деяниям мягкий, да еще с реальной перспективой досрочного освобождения без конфискации имущества.

Сват помог с заместителем, а вот Губанову не смог. Хоть и получилось, что губернатор к хищению бюджетных средств напрямую не причастен, от должности его за халатность освободили, разумно полагая, что не мог губернатор не знать, чем занимается его заместитель. А если не знал, значит, не работал как следует. Таких и меняют. Его сняли и определили сотрудником… в Администрацию. Система своих не бросает.

Новая должность по сравнению с прежней – никакая в плане доходов со стороны, да и престижа мало. Но квартира в Москве – тоже неплохо. Впрочем, долго засиживаться в России Губанов не планировал. На счетах «за бугром», открытых на подставных лиц, находилась такая сумма, которая позволяла чиновнику вести безбедную и спокойную жизнь в свое удовольствие в любой стране мира. Тем более что ни в какие санкционные списки он не попал. Более того, последние полгода он активно сотрудничал с американской разведкой, что являлось гарантией его безопасного выезда из России.

Сотрудничество с ЦРУ чиновника не напрягало. Ценным агентом он не был. Передавал только то, что происходило в Администрации и к чему он имел доступ. Существенного ущерба стране не приносил, но мог рассчитывать на помощь американцев. Впрочем, выйдя на него сразу по назначению в Администрацию, забугорные боссы рассчитывали на дальнейший его карьерный рост на новом месте. Но их расчеты не оправдались. Как Губанов пришел мелким клерком в Администрацию, так им и оставался. Но это зависело не от него.

Выйдя в коридор, он увидел, как из особого кабинета, как называли помещение по соседству, вышли советник президента и мужчина в штатском, в котором угадывался кадровый военный.

Воронин был известной фигурой. Он считался одним из наиболее приближенных к главе государства людей. А таковых по пальцам пересчитать можно. И встречаться он мог только с высокопоставленным армейским чином.

Это заинтересовало Губанова. Появлялся шанс неплохо заработать, ведь подобные чины встречаются далеко не для того, чтобы за дружеской беседой выпить по чашке кофе. Но сначала следовало узнать, что за военный приезжал в Администрацию на встречу с самим Ворониным. И почему Воронин здесь, а не у себя в кабинете Кремля принимал военного.

Губанов знал, у кого можно получить эту информацию. Вместо буфета он прошел в секретариат, где выписывались пропуска. Там работала рано овдовевшая сорокапятилетняя Оксана Федоровна Пестова, к которой бывший губернатор небезуспешно подбивал клинья. Любовница находилась на месте.

Так как наступило время обеденного перерыва, женщина оказалась свободной от работы. Увидев Губанова, она улыбнулась, поправила прическу.

– Здравствуй, Оксана, – поприветствовал ее любовник.

– Здравствуй, Веня, ты чего здесь?

– Зашел тебя навестить и пригласить вместе пообедать. Ты не против?

– Нет, конечно.

– Ну, тогда пойдем в столовую?

– Пойдем. А ничего, если нас увидят вместе?

– Ерунда. Личная жизнь никого не касается. Да и не те мы чины, чтобы смотреть за нами.

По пути в столовую, когда рядом никого не было, Губанов спросил:

– Ты не знаешь, кто из военных сегодня приезжал в Администрацию и встречался с советником Ворониным?

Женщина посмотрела на любовника:

– А тебе это зачем?

– Что, секретная информация?

– Ты же знаешь, мы не должны давать посторонним какую-либо информацию по лицам, которым выписываются особые пропуска.

– Я сотрудник аппарата и – посторонний?

– Нет, – женщина замялась, – но… даже не знаю.

Губанов помог ей.

– Да ничего особенного в моем вопросе нет. Просто этот военный показался мне знакомым. Где-то я определенно его раньше видел. И не в Москве, а в своем бывшем регионе. Стало интересно.

– Но если ты не вспомнил его, когда увидел…

Губанов прервал женщину:

– Понимаешь, дорогая, у меня перед глазами столько людей в день проходило, когда я был губернатором, всех не запомнишь. Вот фамилия другое дело. На фамилии у меня память хорошая.

– Ладно, но ты ошибся, этот военный, насколько мне известно, давно служит в Москве.

– А откуда известно?

– Странно, что тебе неизвестно. Его показывали по телевидению, когда он командовал то ли базой, то ли войсками России в Сирии. И диктор говорил, что генерал этот по основной должности – заместитель командующего Сухопутными войсками. Мне еще тогда стало интересно, кого посылают начальниками в Сирию. Запомнила фамилию, набрала в Интернете. Так вот там все о генерал-лейтенанте Вельяминове, по-моему Аркадии, отчество не запомнила: где учился, служил, а мест он поменял много, последние лет десять только в Москве. Но ты сам проверить можешь, набери фамилию, и Википедия все тебе выдаст.

– Значит, Вельяминов? Нет, такого я не помню. Видимо, ошибся. Бывает… но на кого-то из знакомых он очень похож, хотя… Ладно, вот и столовая.

Они пообедали, после чего разошлись по рабочим местам.

А вечером, по пути домой, Губанову удалось втиснуть свою «Тойоту» на обочину у Министерства иностранных дел. Сотрудников ДПС он не опасался, «корочки» сотрудника Администрации Президента в момент отбивали у инспекторов охоту проверять чиновника. Обычно подходили, смотрели, козыряли – извините – и уходили.

Бывший губернатор достал из бардачка старый мобильный телефон, из портмоне SIM-карту, одну из тех, что были переданы ему сотрудником одной частной фирмы, работавшей в Москве, под личиной которого скрывался агент ЦРУ с распространенными именем и фамилией Том Джонсон. Активировав телефон, Губанов нажал клавишу вызова единственного абонента по фамилии Петров.

Тот ответил без задержки:

– Да?

– Это я, Том!

– Что у тебя?

– Есть информация.

– Я даже знаю, что это за информация. Она касается высокопоставленных правительственного и военного чиновников, так?

Губанов был крайне удивлен:

– Так. Но откуда…

– Не надо лишних вопросов. Слушай меня внимательно. В 22.00 ты должен быть в известном тебе ночном клубе, в отдельной кабине. Там встретишься с Эльзой. Поговорите. Это очень важно, так что никаких отговорок не принимаю.

– Я буду в клубе.

– Не сомневаюсь. Все, удачи!

– Благодарю, сэр!

Слово «сэр» он произнес с иронией, впрочем, Джонсон уже выключил свой телефон. Губанов осмотрелся: никого поблизости не было, достал из бардачка кусачки для ногтей. Вытащил из телефона SIM-карту, покромсал ее на платок. После чего, положив телефон на сиденье, вывел машину на дорогу и поехал по Садовому кольцу. В очередной пробке открыл дверку, вытряхнул платок, избавившись от симки. Через переулки вывел машину на Тверскую, прошел по Ленинградке, свернул к новому дому, где недавно получил квартиру. Во многих квартирах еще проводился ремонт, но сейчас, в 19.20, все работы уже прекратились.

Он оставил машину на стоянке возле дома, зашел в первый подъезд, поднялся на лифте на шестнадцатый этаж. Дверь квартиры открыл своим ключом. Как обычно, в прихожую встречать мужа вышла жена Маргарита. Это у нее выработалось за годы проживания с Губановым.

– Добрый вечер, Веня.

– Добрый, Рита.

Он поцеловал ее. Сбросил туфли, за которые тут же взялась жена. Надо почистить, натереть до блеска.

– Оставь, Рит, подготовь мне синий костюм, голубую сорочку, свежее нижнее белье, носки, в общем, все, чтобы твой муж выглядел респектабельным бизнесменом.

– Ты куда-то собираешься? – спросила жена.

– Да, у меня… – он посмотрел на часы, – через два с половиной часа важная встреча. И знаешь с кем?

– Ну откуда?

– С Репейниковым.

Маргарита удивилась:

– С Эдуардом?

– Да.

– Он в Москве?

– Представь себе.

Эдуард Андреевич Репейников являлся владельцем крупного мясокомбината в регионе, которым раньше руководил Губанов. Он обеспечивал их семью, и супруга бывшего губернатора знала его.

– По делам?

– Можно сказать и так. Эдя собирается продать бизнес в регионе и перебраться в столицу. Звонил мне, просил о встрече, знает, где я сейчас тружусь не покладая рук. Не мог же я ему отказать?

– Это конечно. А где вы встречаетесь? Почему ты не пригласил его к нам домой?

– Велика честь. Пригласи домой, на голову потом сядет. Эдя – профура еще тот. С ним надо держать дистанцию. Поэтому мы встречаемся на квартире, которую он снял в Люберцах.

– Почему не в Москве?

– Он слишком богат, Рита, чтобы тратиться впустую.

– Понятно. О его респектабельной жизни мне известно. Он щедр только с людьми, которые могут что-то сделать для него.

Губанов усмехнулся:

– Верно.

– Но зачем тебе свежее нижнее белье?

Это уже вызвало раздражение:

– А затем, что я собираюсь принять душ. Прикажешь одеть после душа ношеное?

– Извини.

– Кстати, а где Ксения?

Обычно дочь выходила встречать отца вместе с матерью.

– Они с Валерой в театре.

– В театре?

– Да.

– С Валерой?

– Веня, но почему ты против Валерия? Воспитанный, образованный молодой человек, из хорошей семьи, преподает в вузе, скоро защитит диссертацию.

– Потому что он ботан! Ксения владеет салоном красоты, зарабатывает неплохие деньги, а что имеет ваш образованный Валерий? Оклад да премиальные, которых хватит только, чтобы жить от зарплаты до зарплаты? Смешно. Я считаю, что он пристал к Ксении только из-за того, что у нее есть свой, пусть малый, бизнес, отец в Администрации, автомобиль не самый дешевый и скоро будет своя квартира тоже не на окраине Москвы. А он живет с родителями, такими же нищими интеллигентами, как он сам. В театр Ксению, видите ли, повел? Лучше делом бы занялся.

Маргарита вздохнула:

– Но, Вениамин, не забывай, что Ксении уже тридцать лет, она засиделась в девках. Еще немного, и найти жениха станет проблемой. Хотя это уже и сейчас проблема. Но она любит Валерия. Этого нельзя сбрасывать со счетов.

– Как полюбила, так и разлюбит. Я сам найду ей хорошую пару. А любовь? Она придет. Не придет, проживет и без любви, в конце концов может держать своего Валеру в качестве любовника.

Маргарита воскликнула:

– О чем ты говоришь, Веня?

– О жизни. О реальной жизни.

– Это значит, и у тебя были любовницы?

– Это ничего не значит. Ты во всем устраиваешь меня, в сексе тоже. И в наши годы говорить об измене по крайней мере глупо. Если что и было, то давно и так… ничего серьезного. Приготовь, пожалуйста, белье.

– Ужинать будешь?

– Нет! Репейников наверняка из ресторана ужин закажет.

– Но сегодня-то ты вернешься?

– Конечно, правда поздно. Поэтому не жди, ложись. И Ксении передай, чтобы завтра вечером была дома. Поговорим.

– Может, сейчас не надо, Веня?

– Надо, Рита. Ты знаешь, я привык рубить сплеча. Что получится, то получится. Ненавижу, когда кто-то ведет двойную игру.

К себе бывший губернатор это, конечно, не относил.

Жена сказала:

– Но твоя принципиальность может сломать девочке жизнь.

– А чтобы потом не винила меня в этом, я предложу Ксении выбор. Либо она продолжит развивать бизнес и жить безбедно, позволять себе то, что не могут позволить другие, и сохранит мою поддержку, в том числе финансовую, либо пусть уходит к Валере, на квартиру его родителей, нищенствовать вместе с ними. Ты, конечно, как мать, можешь ей помогать, но что даст твоя помощь?

– Это жестоко, Вениамин.

– Вся наша жизнь жестокая. А со мной поступили не жестоко? Чем я отличался от других губернаторов? Ничем. Но отыгрались-то на мне. И отыгрались по полной. И если бы я вовремя не подстраховался Рынько, то не он, а я сейчас сидел бы в тюрьме, и не три года, как он. Подумай, что было бы с вами. В природе всегда выживает сильнейший, сейчас это более чем актуально. И прекратим пустой разговор.

Маргарита покорно пошла готовить мужу смену белья, а Губанов снял костюм и откинулся в кресле. Кто бы знал, как ему надоела Рита с ее вечным нытьем и услужливостью. Да, жена должна быть кроткой, уступчивой, но не до такой степени, когда от нее тошнит. Да и Ксения раздражает своим своеволием. Но тут претензии предъявлять не к кому – в него пошла. Конечно, ничего он не будет у нее отнимать, не станет подыскивать жениха. Напротив, когда наступит время бежать из этой дерьмовой страны, оставит денег и для Ксении, и для Маргариты. Но пока надо вести себя твердо и терпеть. И в этом ему поможет Оксана, которая в свои сорок пять может дать фору в сексе многим молодым. Возможно, сегодня что-нибудь выгорит с Эльзой. Она дамочка не особо строгих правил, и они уже проводили время вместе. Что будет сегодня – неизвестно, но интуиция подсказывала, спать с опротивевшей женой этой ночью он не будет.