Ярость стихий – Искра

– Я убираю «сеть», ты клянёшься Словом Силы, что не причинишь мне больше никакого вреда, включая обман иллюзиями, идёт?

Я направил на него посох и приготовился снять заклинание.

Мужичок тяжело вздохнул и посмотрел на меня с обидой.

– Не могу. – он отвёл глаза. – Нет его у меня, сам не чувствуешь что ли?

Я пожал плечами, взмахнул посохом и развеял «сеть». Видимо в ней и вправду не было никакой необходимости, уже после того, как он признал поражение, я стал почти уверен, что Слова у него нет, а теперь лишь окончательно в этом убедился.

– Иди вон туда и садись.

Я посохом указал ему на одеяло возле своего костра, подождал пока он поднимется и пройдёт вперёд, и медленно пошёл следом. По дороге я проверял свои защитные заклинания, все они были на месте и заряжены, как выходило так, что они на него не реагировали, я не знал. Людей и крупных животных поблизости не было на расстояние примерно пятисот шагов. Судя по всему этот фокусник пришёл один.

Мы дошли до костра и уселись друг напротив друга. Я бросил в кострище несколько веток, искру и разжёг огонь. В присутствии своей стихии я всегда чувствовал себя спокойнее.

– Ну, «Илей», – я посмотрел на мужичка, – рассказывай и теперь только правду. Зачем был весь этот балаган? Иллюзиями задурил, наплёл мне какой-то чуши, учителя моего оскорбил.

Я забросил в котелок щепотку трав, плеснул воды и повесил его на огонь.

Мужичок поглядел на меня, и по нему было заметно, что ему всё же слегка стыдно. Он поднял руку к лицу и пощипал свою редкую бородку.

– Илей, это настоящее имя. Нет у меня, как у тебя, кучи кличек, я ведь не маг.

Он вдруг посмотрел мне прямо в глаза, смущённо, но словно с каким-то вызовом.

Я потянулся было к припасам, но замер.

– Не маг? Это почему ещё?

Я внимательно посмотрел на него, на его руки. После того, что он тут устроил заявлять, что он не маг было действительно странно, но я видел, что он не шутит.

Мужичок помолчал, с какой-то тоской посмотрел на небо, затем тоже на свои руки и задумчиво пошевелил пальцами. С такими быстрыми и лёгкими движениями его стихией точно должен был стать Воздух.

– Я не маг, Свободный, веришь ты мне или нет. Скажу более, я не маг потому что это мой выбор. Так же, как ты однажды решил взять себе Слово, я решил не брать его никогда. В общем если мистики и существуют, то перед тобой один из них. – Он поднёс руку к голове, сделал вид, что снял несуществующую шляпу и слегка мне поклонился. – Магия, магия, верх волшебства! Игрушки и вертушки для озорства! Фейерверки, прыгалки, всё для детей! Вам подарит фокусник дядя Илей!

Последние слова он произнёс нараспев, словно базарную зазывалку, улыбнулся мне, но его глаза не смеялись.

Я открыл сумку, насыпал в две чашки сушёных ягод и фруктов и протянул одну ему. Будет он это есть или нет мне в общем-то разницы не было, а вот предложить почему-то захотелось. Не знаю, как это объяснить, но этот человек почему-то сразу располагал к себе, было в нём что-то чистое что ли, кроме того, эта фраза «я не маг потому что это мой выбор» выдала его с головой, её мог сказать лишь человек сильный.

Илей взял чашку, забросил в рот несколько ягод и задумчиво на меня посмотрел.

– Странный ты человек, Свободный, многие бы побрезговали. – Он попробовал фрукты и довольно кивнул. – Нас считают недостойными, чернью даже среди Свободных, сам ведь знаешь. Светлые нас не трогают, потому что мы остальным репутацию портим, да и просто не хотят «мараться», за такое у них, говорят, свои потом заклюют. Я иллюзионист и лекарь, а не воин, устраиваю представления для детей, лечу людей и животных, продаю разные штуки, не магию, так, баловство: фейерверки, вертушки, светящиеся ленты, заколки в волосы и прочее в общем. Ты моя полная противоположность, у тебя ведь большинство заклинаний боевые, я прав? В другой магии ты вряд ли хорошо разбираешься.

Илей пощипал себя за редкую бородку и лукаво усмехнулся.

Я медленно кивнул. Времени нормально обучиться не-боевым заклинаниям у меня до сих пор так и не нашлось, всё откладывал и откладывал. Но как это смог узнать он, я не понимал, тем более за такое короткое время.

– Психология. – Илей забросил в рот ещё фруктов. – Насчёт учителя прости, кстати, не хотел я ни его, ни тебя оскорбить, просто создал образ того, кого ты хотел увидеть, вот и всё. Обычная психология, не очень глубокая даже. Мне нужен был тот, с кем ты точно станешь говорить. Насчёт сектантов всё правда, было бы у меня Слово, поклялся бы.

Он перестал жевать и посмотрел на меня хмуро и серьёзно.

Я кивнул, снял котелок с костра и разлил отвар по кружкам. Вообще-то, если не брать во внимание его обман, Илей мне пока ничего особо плохого не сделал, хотя верить ему на слово я конечно не спешил.

– Доказать сможешь? – я взял свою кружку и протянул вторую ему. – И на этот раз без иллюзий, ясно? Нет у меня на это времени.

Я подул на отвар, немного отпил и посмотрел Илею в глаза.

Он растерянно взял кружку и пощипал свои усы и бородёнку.

– Смочь-то смогу, но опасно это… – В глубине его глаз на миг возник, но почти тут же исчез страх, он тоже отпил из своей кружки и посмотрел на меня. – Эту деревню нам уже не спасти, но мы можем попытаться спасти следующую, они собираются на неё напасть, я знаю, слышал их разговор. До этого они использовали лишь тех, кто приходил к ним сам и крали людей в лесу и на безлюдных дорогах, но теперь решились. В той деревне они сразу хотят возвести такой же «храм», начать расширяться. Я докажу тебе и если ты не пойдёшь потом, пойду один. Пусть я не маг, пусть всего лишь клоун и фокусник, но я буду бороться до конца.

Илей вновь отпил из кружки, ещё сильней нахмурился и яростно подёргал свою бороду. По нему было заметно, что он боится и очень сильно нервничает, но изо всех сил преодолевает сам себя. Так ведут себя трусливые, да и просто излишне миролюбивые люди, когда им приходится защищать то, что им дорого. В этой, второй, деревне наверняка жил какой-то близкий ему человек.

Мы молча доели фрукты и допили отвар. Илей поднялся и знаком указал мне тихо следовать за ним.

Маршрут этот я, конечно, знал. Мы шли к деревне, которая стояла близко, на реке. В последние пару лет я в неё как-то не заглядывал, да и сейчас, когда сюда шёл, почему-то обогнул, прошёл мимо, словно предчувствие возникло какое-то нехорошее.

До места мы дошли быстро, подошли к полям возле деревни и остановились. Я смотрел вокруг и не мог поверить своим глазам. В воздухе стоял сладковатый смрад разложения. Трава на полях вся почернела, а земля растрескалась. На ней тут и там лежали трупы, людей, коров, птиц, крыс и прочие. По одному взгляду было ясно, что ни одно из этих существ не умерло своей смертью: все их тела были изуродованы и обезображены.

Я проверил всё на иллюзии, но их не было, кроме того, некоторых из людей здесь я знал, встречал в разное время в этой деревне. Останки самых достойных из них были совсем старыми, уже полностью сгнившими, их можно было узнать лишь по тем или иным памятным вещам: клочкам одежды, цепочкам и прочему.

– Иногда мне просто хочется сделать так и ничего не видеть.

Илей провёл рукой и вместо трупов на земле появились цветы. Он постоял немного, резко сжал руку в кулак, и иллюзия исчезла. В его глазах был гнев. Я молча кивнул. Скрывать правду, делать вид, что ничего не происходит, было худшим вариантом. По лицу Илея скользнула тень. Он с видимым усилием разжал руку.

– Я очень долго сюда добирался, чтобы увидеть… это. – Он с горечью посмотрел вокруг. – «Магия для всех», очень красивые слова, мне они сразу понравились и думаю не мне одному. У тех, кто отказывается, они забирают Слово, если оно есть конечно, а тело используют для ритуалов. Я не дурак был просто сразу туда соваться, сперва разведал и как оказалось не зря.

Я смотрел на изуродованные трупы людей и животных и понимал, что такой «магии для всех» я не хочу. Илей был прав, то что творилось здесь было чистым, абсолютным, безумием. Некоторые заклинания тёмной магии, вернее даже не заклинания, а ритуалы, позволяют получать силу из боли любого существа, и конечно более высокий её тип даёт её в разы больше. Так, например, из кошки можно получить больше силы, чем из крысы, из собаки, чем из кошки и, конечно, на вершине всего этого стоит человек, а из людей дети. Именно их боль, та, которой вообще не должно быть, даёт максимум силы, сектанты видимо знали это, потому что тел младенцев здесь было больше всего.

В самой деревне было пусто и жутко: ни одичавших лошадей или коров, ни собак, ни кошек, ни даже крыс. Судя по всему сектанты переловили всё, что могли и «превратили» в силу. Это место без сомнения было проклято. Большая часть домов была разобрана, а заборов не было вообще, заготавливать дрова в лесу сектанты видимо сочли делом слишком хлопотным, огонь же довольно часто применяется в тёмной магии, как бы мне ни было противно это признавать.

По дороге обратно я думал, что делать дальше. Тёмная магия – это не шутки и даже моё Слово могло оказаться бессильно перед ней. Можно было, конечно, напасть неожиданно, сразу спалить их «храм» и перебить большинство из сектантов, но этот вариант мне не нравился. В нападении исподтишка всегда есть какая-то подлость, даже если нападаешь на заклятого врага. Мой посох мог не понять этого и подвести меня в самый ответственный миг.

Мы с Илеем подошли к моему костру и уселись. По нему, да и по мне наверняка тоже, было видно, чего нам стоила эта разведка. Говорить не хотелось, да было и не о чем. Уйти после того, что увидел, я бы уже всё равно не смог.

В молчании перед костром мы провели час или два. Илей дёргал себя за усы и бороду и бормотал что-то. Я просто пытался хоть немного сосредоточиться и смотрел на огонь. Ещё спустя примерно четверть часа Илей вдруг поднялся. По нему было заметно, что он только что окончательно всё для себя решил. Я вздохнул и указал ему глазами на одеяло.

– Сядь. Сейчас не пойдём, рано ещё, хоть какой-то план нужен. До завтра ведь время есть?

Я посмотрел на Илея, он постоял немного, неохотно кивнул и сел. То что он так рвался в бой было, конечно, неплохо, но после схватки со мной и обмана меня иллюзиями ему точно не мешало хоть немного восстановиться. Кроме того, мне нужно было подумать, как со своим не-боевым набором заклинаний он вообще может мне помочь и не станет ли напротив помехой и обузой.

Илей сильно помрачнел и смотрел куда-то вдаль серьёзным, глубоким взглядом. С его внешностью это вязалось как-то слабо, возможно этот человек был намного меньшим клоуном, чем пытался показать, всю жизнь носил маску. В его душе что-то происходило, я чувствовал, что-то менялось, разрушалось и восстанавливалось в ней прямо сейчас.

– Завтра…, – он посмотрел на свою руку и пошевелил пальцами. – Думаешь буду лишь помехой? Иллюзии не настоящая магия, все так говорят. Ты не первый Свободный, которого я встречаю. Когда часто сталкиваешься с одним отношением поневоле привыкаешь. Нас называют по разному, начиная с мистиков, заканчивая шутами и базарными дураками, я привык. Защищать меня тебе не придётся, главное секту эту разорить. Даже если просто боем к местности внимание привлечём, дальше Светлые уже разберутся. Поза, молчание, положение рук, движения, мимика, по тебе всё видно, я же говорил. Зря оставить меня хочешь. Одному туда соваться точно нельзя.

Илей бесцеремонно взял котелок и налил себе в кружку немного холодного отвара. Сейчас, когда я уже немного к нему попривык, я заметил, что он и правда кажется довольно сильно уставшим. Два часа держать полную иллюзию человека, да ещё и того валуна вообще бы не каждый смог, я бы, к примеру, вряд ли, у меня они вообще выходили не очень, отнимали массу сил и выглядели куда менее реалистично.

Я взял наши чашки и насыпал себе и ему сушёных фруктов, ягод и орехов, на этот раз других, специально для ускоренного восстановления. Илей как-то двусмысленно хмыкнул, но чашку взял и кивнул с благодарностью.

Пока мы ели я прикидывал, что делать завтра. Лучшим вариантом казалось действовать по одному, но командой. Илей мог запутать сектантов иллюзиями и дать мне время разобраться с их главарём. Времени собирать армию у нас в любом случае не было. Каждый день промедления, каждая новая жертва, делали наших противников лишь сильней. Кроме того, я вообще не был уверен, что кто-либо из Свободных захочет к нам присоединиться. Наш план изначально был слишком безумен. Разбираться со всем этим должны были Светлячки, а мы собирались сделать их работу за них.

Илей отставил чашку, плеснул в кружку ещё отвара, залпом его выпил и похлопал себя по животу.

– Ну всё, накормил гостя, время и сказку слушать, ты ведь не против?

Он, не дожидаясь моего ответа, взмахнул рукой и быстро, но с какой-то чуть уловимой нежностью произнёс заклинание. Между ним и мной, справа от костра, появилась иллюзия девушки ростом примерно с ладонь, но жутко реалистичная и правдоподобная. На вид девушке было примерно лет двадцать, и она была действительно красивой: длинные волосы, округлые, мягкие, очень женственные формы тела, огромные глаза с длиннющими ресницами и какая-то мягкость во взгляде, словно материнская, казалось она готова принять и простить весь этот мир.

– Сказка обо мне будет. Обо мне и о ней. Могу сбиться, конечно, первый раз рассказываю.

Илей как-то слегка суетливо пощипал свои усики и бороду и взглянул на меня. Я лишь молча кивнул. К этому возрасту я уже довольно хорошо разбирался в людях, чтобы понять, когда человека нельзя останавливать и нужно просто дать ему выговориться.

– Всё началось давным-давно…, – Илей задумчиво нахмурился, – лет, в общем, десять назад. Я, Илей, был тогда почти что Свободным магом.

Он вновь взмахнул рукой и рядом с девушкой появился прыщавый, длинный и тощий юнец лет семнадцати поразительно похожий на него, словно это действительно он сам каким-то чудом вернулся в прошлое. Тело и даже лицо и руки его были грязными, одежда старой и продранной, волосы всклоченными, а взгляд хмурым, злым и полным спеси и ненависти.

Некоторое время Илей показывал мне картинки из жизни парня, добавлял в свою иллюзию места и людей. Парень бродил туда-сюда то по одному городу, то по другому в попытках хоть как-то заработать на жизнь, брал мелкие, почти смехотворные, заказы и развлекал шутовскими иллюзиями людей на площадях и в пивных. Отношение к его искусству и к нему самому, конечно, было соответственное. Парень много и часто пил, но много и учился, покупал, а то и воровал, книги по магии и читал их от корки до корки.

Последнюю книгу он читал особенно быстро и внимательно, а когда захлопнул её, на его лице было написано торжество. В тот же, судя по всему, день парень выбежал за город, в поле и начал рисовать на земле магический круг. Илей ускорил время в своей иллюзии, но я понял, что парень провозился около десяти или пятнадцати дней. Внутри круга была огромная четырёхлучевая звезда, а на концах её четыре меньших круга стихий. Даже без объяснений Илея я понял, что парень собирался сделать.

– Я был другим, Свободный. – Илей остановил свою иллюзию. – Я был другим, но изменился ради неё, а тот, бывший я, умер. Забавно, но я встретил её в тот день, когда решил провести ритуал выбора. Если бы ты увидел меня тогда, то вряд ли бы даже узнал. Мои родители были пьяницами и побирушками, когда я ушёл из дома они вряд ли это даже заметили. Я знаю людей, Свободный, вижу их…, теперь вижу, она научила меня. Не знаю, зачем стал магом ты, но явно по другой причине, не потому, почему им хотел стать я. Моей причиной была тяга к власти. Да, я хотел денег, хотел силы, могущества…, чтобы судить, наказывать и разрушать. На самом деле я ненавидел весь этот мир за то, что он со мной сделал, каких дал родителей и судьбу.

Я промолчал. Разрушить этот мир, спалить его дотла и залить очищающим пламенем, искоренить слабость хотя бы таким образом, перебить всех слабых людей. Иногда эта мысль вспыхивала и у меня, была словно моим проклятьем. Я уже молчу о том, что с моей стихий сдерживаться и гнать её от себя было действительно тяжело. Огонь ненавидит полумеры и рамки. Илей и правда неплохо разбирался в людях и наверняка неспроста решил это всё мне рассказать.

– А вот, что произошло дальше.

Он провёл рукой, и его иллюзия вновь ожила. Паренёк вошёл в круг и назвал слово. Амбиций и бесстрашности у него, как и у меня в детстве, было хоть отбавляй. Словом Силы он хотел себе «ураган» магии Воздуха. По кругу потекла энергия, он замкнулся и активировался. В этот же миг к полю подошла девушка и в нерешительности остановилась неподалёку.

Паренёк стоял довольный, счастливый и гордый, но что-то пошло не так, энергия в круге вдруг начала раскачиваться, словно вода в ведре, которое сильно трясут. Я пробежался взглядом по знакам и тут же всё понял. Та книга, которую прочитал парень, была книгой-ловушкой специально для таких вот глупцов. Некоторых магов бесило поверхностное отношение к магии, в основном магов Земли. Чтобы уменьшить количество дилетантов среди нас они специально сочиняли и распространяли лже-учебники по выбору Слова и прочим важнейшим темам.

Парень понял, что ошибся, но растерялся и не знал, что делать, просто присел и закрылся щитом. Из всех возможных его решение было, пожалуй, самым глупым. Девушка подбежала ближе, остановилась шагах в пятнадцати от круга, медленно подняла руки, направила на него и что-то начала говорить. «Маг», – вдруг понял я. Она тоже была магом.

Слова ложились тяжёлые, грубые, словно камни. Девушка медленно сжала руки в кулаки. До этого по её виду я бы никогда не догадался и не поверил, что её стихией может быть Земля.

Почва под кругом начала осыпаться и подрагивать, девушка-маг сильно побледнела, но продолжала говорить. Энергия в круге бушевала, металась, паренёк едва-едва удерживал свой жалкий щит. Илей смотрел на свою иллюзию вместе со мной, и по его лицу было заметно, как ему стыдно.

Иллюзорная девушка закончила говорить, медленно, словно никуда не спешит, опустилась на колени, занесла обе руки и ударила ими по земле. От мест удара к кругу парня зазмеились два мощных, широких разлома. От удивления я даже слегка опешил, в двадцать лет она знала просто безумно мощные и сложные заклинания.

– Впечатляет, скажи?

Илей довольно хмыкнул, посмотрел на девушку с гордостью, но затем вдруг вновь нахмурился и рассеянно пощипал свою бородёнку.

Парень в круге вскочил, с ужасом посмотрел на свою спасительницу, закричал ей что-то и знаками показывал уходить, барьер круга рухнул, и вся взбесившаяся энергия устремилась через место разрыва к ней. На лице девушки на миг отразился испуг, она поставила блок из земли и камней, но их пробило, словно песок, её ударило в живот и отбросило шагов на десять назад, как безвольную куклу. Парень выбежал из круга и бросился к ней. Илей дождался пока он возьмёт её на руки, и развеял свою иллюзию.

– Она лежала у меня на руках, истекала кровью, а я ничего не мог сделать. Маг недоучка, недомаг. Впервые я встретил того, кому на меня не наплевать… и потерял, по крайней мере тогда я так думал, эта жалкая иллюзия лишь пародия на то, что я чувствовал, я не смог передать, наверное просто боюсь вспомнить. – Он как-то слегка виновато на меня посмотрел. – В общем я так и сидел с ней на этом поле, пока не подошли Светлые. За какой-то миг до этого она перестала дышать, этого я никогда не забуду. Ты не поверишь, возможно, но я кричал им тогда, сюда, сюда, лекаря, пожалуйста помогите. Наверное именно этот миг изменил меня, стал моим настоящим раскаянием. Я сделал бы всё, отдал бы всё, чтобы с ней поменяться, поменяться и умереть за эту абсолютно незнакомую мне девушку, которая меня спасла.

Илей замолчал, посмотрел на небо, глубоко вздохнул, резко выдохнул и взмахнул рукой. На прежнем месте вновь возникла та же иллюзия. Парень сидел в девушкой на руках, а вокруг него молча и словно в каком-то шоке стояли Светлые.

– Дай сюда! – их лекарь пробился вперёд и подбежал к девушке. – Доченька, доченька…, ну что же ты…

Он опустился рядом с ними на колени, быстро осмотрел и ощупал её, затем поднял глаза на остальных Светлых. Одного его взгляда хватило, чтобы те построились вокруг них и начали один за другим произносить заклинания передачи энергии. Илей не совершенно точно, как я понял, отразил в своей иллюзии заклинания, которые маг-лекарь тогда применял, но само количество использованной энергии поражало. Спустя какое-то время девушка вдруг судорожно вздохнула и открыла глаза. Её раны быстро затягивались. Она посмотрела на паренька, а затем на мага-лекаря и слабо виновато улыбнулась.

– Это мой друг. – прошептала она чуть слышно. – Мы ставили опыт. У него нет Слова, и он не будет его выбирать.

Лекарь Светлых кивнул, а сам смотрел на неё с облегчением, но и с каким-то сожалением, тревогой.

Илей вновь остановил свою иллюзию, затем подумал немного и развеял её.

– Итак, действующих лиц ты видел, дальше уже сказ пойдёт. – Он пощипал свои редкие усики. – Девушка эта, которую ты видел, моя жена, вернее уже после ей стала. Со Светлыми у меня тогда проблем не возникло, её отец как-то всё устроил, уладил. Сама она тоже числилась Светлой, но лишь изучала магию, была теоретиком, а не практиком, даже одежду носила всегда обычную, только значок, хотя и показывала мне как-то свою форму. В общем она поправилась и мы начали встречаться, разговаривать, вместе гулять. Когда я спросил её почему она меня спасла, знаешь, что она мне ответила? Она сказала, что сделала это потому что я человек. Её родители были Светлыми, а сама она из богатой, элитной семьи, я должен был её ненавидеть, должен был, но не мог. Я рос один, всегда один, а она в большой, дружной семье, была из детей самой старшей и сколько её помню всегда возилась со своими младшими, братом восьми лет и пятилетками-двойняшками сёстрами. Первые свои детские иллюзорные представления я, кстати, показывал именно им. Её родители были тоже людьми необычными, не делили людей по каким-то признакам, даже к Свободным относились довольно терпимо. Кстати и мать её тоже была лекарем, а не боевым магом. Отец не был против нашего брака и поинтересовался лишь, какая у меня работа и цели. Я, конечно, тогда соврал, но думаю он всё понял. Потом была свадьба, домашняя, без лишних людей. Её отец помог нам купить дом и некоторые вещи для начала. Так я и стал мистиком, работал, она тоже, на жизнь нам хватало.

Илей вдруг нахмурился ещё сильнее и помрачнел. Я молчал и лишь подбросил в костёр пару веток. Даже по себе я знал, что с нашей жизнью шанс вот так выговориться выпадает нечасто. Сам я, впрочем, вряд ли бы решился кому-либо открыться и всё рассказать. Илей как-то слегка нервно поднёс руку к подбородку, но тут же опустил.

– Уже когда я решил жениться, то понял, что магом мне не стать, тут либо-либо, сам ведь понимаешь. Её отец учил меня лечебной магии, простой, конечно, той, которую можно делать без Слова. В кошмарах мне часто снилось то поле, как она задыхается у меня на руках, а я ничего не могу сделать, вот он и решил мне помочь. Три года мы жили счастливо, но потом она захотела родить мне ребёнка, хотя её отец уже до этого говорил и мне и ей, что этого делать нельзя, после того случая её тело и здоровье и без того были слишком хрупкими. И всё же она была упрямицей, всегда такой была, о том, что она беременна ни он, ни я очень долго не знали, пока не стало поздно. – Он помолчал и посмотрел на небо. – Когда она умерла, я сорвался, долго пил, долго спрашивал небо за что мне это и зачем мне теперь жизнь. Её родители и брат с сёстрами-близняшками пытались мне помочь, и от этого становилось лишь хуже. С каждой новой их попыткой контраст между этой семьёй и остальным миром, который я видел вокруг и видел в детстве всё больше и больше рос. Я чувствовал, что ещё немного и я сойду с ума или возненавижу всех и всё, как и прежде. В общем я не выдержал и ушёл, вновь стал бродягой, разве что к магии отношение изменил. Я бросил пить и дал обещание, ей, что больше на моих руках, при мне, никто не умрёт. Лишь оно до сих пор и помогает мне хоть как-то держаться.

Илей осёкся, словно понял, что уже начал говорить явно лишнее. Я сделал вид, что не заметил его последних слов, подбросил в костёр ещё веток, долил в котелок воды и поставил его на огонь. История Илея была действительно красивой и необычной. Как я и думал под внешностью шута, под весёлой маской, он многое прячет, не понимал лишь почему он вдруг решил её снять.

– Мы можем умереть завтра, поэтому. – Илей вдруг посмотрел мне в глаза. – Твои мысли видно очень ярко, ты хороший человек. Она бы, конечно, осудила, но этих людей уже не спасти, не вразумить, сам же понимаешь.

Он с надеждой посмотрел на меня. Я медленно кивнул. Если он ожидал, что я стану говорить что-то в защиту этих извергов, то зря. Тёмная магия или не тёмная, а выбор у них всё же был. Могли в конце концов сбежать куда-то подальше или хотя бы попробовать это сделать. Молчаливое потакание злу – это тоже зло, причём зло едва ли не худшее.