Бог, который исчез, или Made in ∞

– Это правда, – спокойно согласилась Каина. – Люди и животные после того, как их сотворили, должны продолжать свой род сами.

Мысли Каина путались. Уж очень буднично говорила девочка о своем отце, том самом великом и мудром боге Саваофе, которого чтит и которому поклоняется Адам. Можно даже подумать, что он простой смертный, который живет и спит рядом, а ночью встает по малой нужде.

– А у вас есть дерево памяти или святилище Саваофа? – поинтересовался он.

Девочка недоуменно на него посмотрела.

– Дерево памяти? – переспросила она и задумалась. – Странный вопрос. А зачем нам дерево, чтобы о нем помнить? Разве я могу забыть, что он мой папа, а мама то, что он ее муж?

Каин, который никогда не задумывался о смысле существования дерева у них дома, поразился простоте и логике этого ответа. А действительно, зачем?

– Ну, а святилище хотя бы есть? – продолжал упорствовать он.

– Святилище? А что это такое? – удивилась Каина.

– Это такое место, – важно начал Каин. – Туда приносят в дар богу Саваофу трупы животных. Мой отец говорит, что мудрый Саваоф сделал людей смертными, а потому смерть богоугодна. И он убивает на охоте, чтобы сделать богу приятное и принести ему жертву.

– Он в самом деле считает, что моему отцу нравится, когда убивают? – обиженно спросила Каина.

Мальчик запнулся. Ведь так оно и было. Его отец так и считал. И Каин нехотя кивнул.

– Значит, твой отец – дурак, – крикнула девочка. – Саваоф никогда никого не обижал и не обидит. Он даже мяса не ест. А ты говоришь, ему нравится, когда убивают.

Каин в бешенстве вскочил. Эта маленькая дрянь посмела оскорбить его отца. Его храброго и сильного отца. Глаза Каина сузились, он уже прикидывал, как прыгнет и свернет ей тонкую шею. Но девочка была не из трусливых и приготовилась защищаться. На удивление, она не закричала и не позвала мать. Против взрослой женщины его силы были бы неравны. Он сердито засопел, но нападать не стал. Он все же был гость.

– А ты не из пугливых, – со скрытым уважением произнес он.

Девочка только сердито цыкнула.

– Вот и цыкай, сколько хочешь, – добавил он, – а я лучше буду спать. И вообще тоже уйду к морю, чтобы никакая болтливая девчонка мне не мешала.

С моря дул приятный ветерок, и Каин с удовольствием подставил ему голову. Выискивая место, где бы прилечь, он огляделся. Чуть вдалеке, у кромки прибоя, спала Лилит. Ее обнаженное тело, казалось, светилось в темноте отраженным светом холодных звезд. Сдерживая дыхание, Каин сделал несколько осторожных шагов. Он от всего сердца молил судьбу дать ему возможность подойти ближе. Но песок предательски зашуршал. И Каин замер, ни жив, ни мертв. Но Лилит не пошевелилась. Он сделал еще один несмелый шаг и услышал тихий голос:

– Подойди ко мне, мальчик.

У Каина внутри все оборвалось. Она все видела. Она знала, что он к ней подкрадывался. Какой же он был дурак, когда решил, что Лилит спит. Ведь они так громко ссорились в доме. Опустив голову, он подошел ближе.

– Сядь, – сказала женщина. Ее глаза загадочно и призывно блестели. А может, это Каину только показалось. В них просто обманчиво играл свет луны.

– Наклонись ко мне, – мягко проговорила Лилит. Каин нерешительно, ожидая подвоха или даже удара, нагнул голову. Женщина обняла его за шею и, притянув к себе, крепко поцеловала.

А дальше он почти ничего не помнил. Были страх и растерянность, но женские руки и ласковые слова его успокоили и вовлекли в ритм какого-то колдовского танца, окончание которого было так прекрасно, что даже странным образом напомнило ему страдание.

Той ночью он почти не спал. Уже вставало солнце, когда Лилит, смеясь, стала его прогонять.

– Иди уже, ненасытный, – шепнула она ему. – Я не хочу, чтобы дочь нас видела.

Каин, который за эти несколько часов сильно повзрослел, покорно поднялся и пошел к дому. А по дороге со смехом представил, как Каина тайком подглядывает за ними, как когда-то он за своими родителями.

За завтраком он неожиданно заявил Каине, что, возможно, останется жить с ними. Он с улыбкой взглянул на Лилит, ожидая одобрения, но глаза той сердито блеснули.

– Не слушай нашего гостя, дочка, – злым голосом сказала она. – Это у них, пришельцев, такая манера вежливости. Он хотел сказать, что у нас ему было хорошо и он как бы с удовольствием задержался подольше. А на самом деле его ждет мать. Она ведь так хотела, чтобы он принес ей персики.

Каин почувствовал себя так, будто на него вылили жбан ледяной воды. А Лилит продолжала:

– Мы сейчас перекусим и покажем Каину, где они у нас растут. А потом проводим к матери. Она, поди, заждалась.

Каин даже не представлял себе, что человек может чувствовать себя таким несчастным. И именно тогда, когда в его жизни наступил момент, счастливее которого и быть не могло. Как назло, ему не удавалось поговорить с Лилит наедине. Она все время была со своей противной дочкой. В конце концов, улучив момент, когда Каина куда-то отошла, он с мольбой обратился к женщине:

– Лилит! Любимая! Что случилось? Почему я не могу остаться с вами? Почему не могу быть твоим мужем? Для чего мне возвращаться домой? Моя мать, как я теперь понимаю, не так уж меня и любит. Какое мне дело, будут у нее персики или нет. Мне теперь никто не нужен. Только ты. Ты одна.

Лилит ласково, по-матерински погладила его по голове.

– Дурачок. У меня уже есть муж. Бог.

– Подумаешь! – вскричал Каин. – Моя мать тоже встречается с богом. Это ей не мешает оставаться женой Адама.

Мальчику и в голову не приходило объяснить, что он имеет в виду другого бога. А Лилит, хотя и слышала от Саваофа о существовании Самаила, понятия не имела, что у того тоже могут быть какие-то дела в этом мире.

– Твоя мать встречается с богом? – застыв как статуя, спросила Лилит.

– Ну, да. Уже много лет, – безразличным тоном ответил мальчик. – Отец об этом не знает, а я – да. И матери известно, что я знаю. Она только не хочет, чтобы я об этом сказал отцу.

Глаза Лилит потемнели, и она зло сжала кулаки. Что и требовалось доказать. Она правильно догадалась, где Саваоф пропадает. С трудом справившись с закипающим недовольством, она постаралась вновь переключить внимание на Каина. Этот хороший и страстный мальчик ни в чем не был виноват. А уж за Саваофа он точно не отвечал.

– Я все равно не могу быть твоей женой, – отрезала она.

Каин сник.

– Но я же не сказала, что отказываю тебе в своей любви.

Каин с надеждой поднял на нее глаза.

– Правда?

– Конечно, – улыбнулась женщина. – Ты вернешься с персиками к родителям. А потом, если соскучишься, будешь иногда приходить ко мне. Я научу тебя, как безопасно переправляться через реку.

– Тогда мне придется ходить каждый день.

Лилит рассмеялась.

– Это будет чересчур, – сказала она. – Да ты и сам не захочешь. А со временем подрастет и твоя жена.

– Какая жена? – удивился он.

– Такая. Каина.

Каин скривился, а Лилит опять рассмеялась.

– Сроду на ней не женюсь, – решительно сказал Каин.

– Поживем – увидим, – загадочно ответила Лилит.

А потом она начала его поторапливать. Сказала, что, если он собирается попасть домой засветло, им нужно уже сейчас идти за персиками, а ей еще сделать кое-какие дела. Но Каин неожиданно заупрямился. Он сказал, что, конечно, поступит, как она велит. И дальше будет делать именно так, но сегодня никуда не уйдет. И, считая себя большим хитрецом, заявил, что еще недостаточно погостил и жаждет получше познакомиться с их жизнью и, особенно, с Каиной, раз уж Лилит прочит ее в будущие его жены.

Лилит пристально взглянула на Каина.

– Ты хочешь остаться, чтобы лучше узнать мою дочь? – с сомнением спросила она.

Каин нахально кивнул.

– И тебя не смутит, если я больше тебя к себе не подпущу? – с насмешкой добавила она.

Мальчик переменился в лице. Но деваться было некуда, и он снова кивнул.

Лилит расхохоталась.

– Сейчас ты был точная копия Адама, – непонятно к чему сказала она. Но когда появилась Каина, заявила, что Каин останется еще на несколько дней.

Эти дни оказались неделей. Наверно, самой счастливой неделей в жизни Каина. Все дни, как обещал, он проводил с девочкой. Но с ней, как выяснилось, ему совсем не было скучно. Они целыми днями купались и грелись на солнышке. И, конечно, болтали. У девочки оказался острый и насмешливый ум, и она судила о многих вещах совсем как взрослая. Она показала ему свою коллекцию морских ракушек. И Каин пришел в полный восторг. Они были совершенно не такие, как округлые, одинаково серые ракушки их озера. А самую большую из них, странной формы с открытым розовым зевом и ощетинившуюся длинными белыми шипами, она подарила ему на память, смущенно поцеловав в щеку. А Каин, уже считавший себя настоящим мужчиной, легонько обнял ее и в ответ чмокнул в губы, почувствовав, как дрогнула ее фигурка. Но это было только один раз.

Главное было не в том. Ночи принадлежали только ему и Лилит. Когда Каин на следующую ночь все-таки вышел на берег, помня, что женщина обещала его к себе не подпускать, он хотел только на нее посмотреть. Но она не спала, а стояла лицом к морю на том же самом месте. И когда услышала его шаги, повернувшись, с обидой сказала:

– Наконец-то. Я уж подумала, что ты не придешь.

Время пролетело быстро, и пришла все-таки пора возвращаться. Из-за этого Каин с утра был в плохом настроении и старался не смотреть на обеих женщин, которые так быстро стали ему дороги. И у тех почему-то тоже были красные глаза. Они сходили за персиками, к которым Каин перестал испытывать интерес. Девочка поцеловала на прощание Каина, и он, сопровождаемый Лилит, которая зачем-то тащила на себе только что подстреленную ею крупную обезьяну, пошел в обратную дорогу. Разговаривать не хотелось. У Каина просто разрывалось сердце. Боялся, что стоит ему раскрыть рот, и он заплачет. Лилит, которая переживала больше, чем хотела себе признаться, понимая его состояние, тоже помалкивала, давая Каину возможность самому справиться со своими эмоциями. Они подошли к реке, и это дало возможность на какое-то время отвлечься, хотя именно здесь им предстояло распрощаться.

На берегу, наполовину скрывшись в воде, лежали два создания, которые по дороге сюда напомнили Каину бревна. Одно из них лениво открыло пасть, и мальчик с ужасом увидел ряд кривых и длинных зубов. Теперь он понял, какой опасности чудом избежал, когда несколько дней назад переплывал реку.

– Вспомнил старых друзей? – поинтересовалась Лилит, заметившая страх в глазах Каина. Он криво ухмыльнулся и поднял взгляд на женщину.

– Как же я переплыву?

– Это не так просто. И потребует от тебя и храбрости, и быстроты, – ответила Лилит. – Единственное твое преимущество в том, что крокодилы глупы, и все вместе кидаются на добычу, пытаясь отобрать ее друг у друга. Поэтому их надо отвлечь и принести им жертву. Чтобы они съели ее, а не знакомого мне мальчика.

До Каина дошло, зачем Лилит тащила на себе обезьяну. И странным образом вспомнил об отце. Он ведь тоже приносит в жертву богу трупы. Как будто тот какое-то чудовище, угрожающее смертью. Но ведь Саваоф на самом деле не такой. Каин это понял. Каина много об отце рассказывала. Он такой же, как люди, но могущественнее.

Лилит, видя, что он задумался, тронула его за руку.

– Очнись, – мягко произнесла она. – Пора прощаться. Когда крокодилы отвлекутся на обезьяну, тебе надо будет быстро плыть… Будь счастлив. Если захочешь навестить, не забудь принести что-нибудь в дар крокодилам.

И она, утерев непрошеную слезу, крепко поцеловала Каина. Смутившись от своей несдержанности, она резко кинула обезьяну чуть в сторону от крокодилов. Те оглянулись на всплеск и бросились в воду. С другого берега в том же направлении по воде заскользили еще две длинные тени.

– Я тебя люблю, Лилит, – сказал Каин и тоже жарко поцеловал женщину в губы. – Я обязательно вернусь. Я скоро вернусь.

Лилит оторвала мальчика от себя и посмотрела на крокодилов. Между ними завязалась шумная драка.

– Время плыть, – решительно сказала она. – Не медли.

Ева не находила себе места. Ее душа была неспокойна с первого момента, как Каин ушел куда-то в неизвестность, хотя Самаил убеждал ее, что все будет хорошо. Он уверял: божья воля приведет парня в нужное место. И даже персики ему перепадут. Она рассчитывала, что его не будет день-два. Но прошло три, а о Каине не было ни слуху, ни духу. Начал волноваться и Адам, которому Ева наплела историю, будто ей во сне приснилось, что за скалами растут персики. И ей так их захотелось, что она послала туда сына. Адам, почесав в затылке, назвал ее дурой, но тревожиться пока не стал. За скалами он как-то уже был. И знал, что они проходимы, но никаких персиков за ними нет. А только сплошная травянистая равнина, поросшая редким кустарником. Успокаивало его еще и то, что опасного зверья он там не встречал. А то, что мальчишка проявил самостоятельность, в глубине души только одобрил. И даже то, что он ночевал где-то в поле, его не обеспокоило. В конце концов, он это проделывал не в первый раз. Правда, раньше с ним был отец, но старшему сыну уже пора начинать взрослую жизнь.

Однако на исходе третьего дня скрываемое беспокойство родителей выплеснулось наружу. Они поругались, и Адам сказал, что с утра уйдет на поиски. Вернулся он только на следующие сутки с черным от горя лицом.

– Вот, – мрачно сказал он, показав Еве на какой-то предмет. – Это стрела Каина. Я нашел ее на берегу реки, в которой плавали какие-то чудовища со страшными пастями. Наверно, они напали на него. Он, видимо, отстреливался и обронил стрелу, но они его победили. Нашего Каина больше нет.

Ева заплакала в голос. Уж она-то не сомневалась, что во всем виновата сама. Заплакал и Авель. Вначале просто от испуга, в унисон, а потом, поняв, что Каин никогда больше не будет с ним играть, уже и «от себя».

Близился к закату третий день скорби. В доме почти никто не разговаривал друг с другом и никто почти ничего не ел. Авель бессмысленно пялился на пустеющее место Каина. Его брата не стало. И ему уже никогда не доведется прижиматься к его горячему телу, чтобы согреться.

В это время снаружи послышался шум знакомых шагов, и в пещеру ввалился усталый, но вполне живой Каин.

– Вот и я, – буднично произнес он. – Я принес персики. – И он показал свой довольно объемистый мешок.

Трудно описать бурную радость родни и умеренную Каина, не понимавшего, почему все так разорались. Наконец, до него дошло, что его посчитали умершим, и он, помрачнев, сердито посмотрел на мать.

– В общем, – нахмурившись, сказал он, – я был недалек от этого.

Ева опустила глаза. Но продолжать дальше Каин не стал, а вывалил персики на землю.

– На, мать, – безрадостно сказал он. – Ты же за этим меня посылала.

Адам и Авель, не обратив внимание на то, что между Каином и Евой что-то происходило, тут же схватили по штуке и вцепились зубами.

– Как вкусно, – в голос сказали сын и отец.

– Где ты их нашел? – запихивая в рот второй персик, спросил Адам.

– Там, – неопределенно махнул рукой Каин. – За скалами, за речкой и за холмами.

Ева при слове «речка» вздрогнула.

– Но я нашел не только персики, – проговорил Каин, пристально глядя на мать.

– Еще что-нибудь вкусненькое? – тут же оживился Авель. – Дай попробовать.

Каин по-взрослому усмехнулся.

– Нет. Я нашел еще людей.

– Людей?! – за всех глупо переспросил Адам.

– Да, людей, – повторил Каин. – Женщину Лилит и ее дочь Каину.

Ева тайком испустила вздох облегчения. Ее план сработал. А Адам даже присел.

– Ты нашел Лилит? – не веря своим ушам, спросил он. Адам оот всех скрывал, что женщина, которую он знал всего-то какие-то сутки, была его вторым богом. Она стала им постепенно, незаметно для него самого. Она все-таки была первая, а Ева только вторая. И оставила глубокий след в его памяти. Особенно, ее своенравный и строптивый характер, не укладывавшийся ни в какие рамки. Ведь суток не прошло, как она рискнула поднять бунт не только против него, слепленного из глины, но и самого Саваофа. Ева-то выжидала почти год, прежде чем взбрыкнула.

Он был благодарен Лилит. После нее с Евой ему уже было проще. Хотя и с той протекало не все так гладко. Ссылка на то, что она сделана из его ребра, не очень-то помогала. И все же Ева была более покладистой. Или ему просто так казалось. Со временем реальный образ Лилит почти стерся в его памяти, превратившись в нечто величественное, неприступное. И он тоже ее чтил, хотя и не построил для этого святилище, и часто… советовался с ней, когда ссорился с Евой. К ее призрачному образу он обращался, оценивая те или иные поступки жены. Но, к счастью, его мифичная Лилит была к Еве весьма снисходительна.

– Да, – восторженно ответил Каин на вопрос отца. – И она всех красивей на свете.

Что-то ревнивое мелькнуло в лице Адама, а Ева, наоборот, удовлетворенно кивнула. Мальчишка, кажется, заглотил наживку. Она была искренне рада. И надеялась, что Лилит была с ним достаточно уступчивой. Но вдруг испугалась. А если нет? С чего она вообще решила, что Каин, всего лишь повзрослевший мальчик, ее заинтересует? Хотя… там вроде была еще и дочь.

Каин расхваливал красоту и ум Лилит, когда не к месту в разговор встряла мать:

– А девочка? Какая у нее дочка?

Каин обиженно остановился и, сердито глядя на мать, процедил сквозь зубы:

– Я, кажется, принес, как ты просила, персики. По-моему, этого достаточно. А теперь позволь рассказать то, что хочу, и так, как желаю я.

Адаму не понравился тон, которым Каин говорил с матерью, но, с другой стороны, та сама напросилась, прервав сына.

– И правда, Ева. Не перебивай, – незлобиво проговорил он. – Дойдет очередь и до дочери.

Ева, в отличие от Адама, догадывалась о причине недовольства Каина, но ничего поделать не могла. Она набралась терпения и ждала, пока сын наговорится о Лилит. Она поняла, что Каин в нее влюблен по уши и собирается снова пойти к ней. А про дочь он, назло матери, упомянул в конце вскользь, сказав, что по возрасту она ближе к Авелю. Ева сразу потеряла к ней интерес. И снова отвлеклась от потихоньку затихающей беседы.

Обиженный на нее Каин очень удивился бы, узнав, о чем она думает. Ева размышляла о том, как помочь ему стать мужчиной, и, не зная, что ее помощь уже не нужна, решила, что ей, видимо, придется идти к Лилит на поклон. Приняв решение, она снова прислушалась к разговору и поймала конец фразы:

– Да нет. Мне повезло. Крокодилы, когда я шел туда, на меня не напали, – говорил Каин. – Я их даже не видел, а только, кажется, задел одного ногой. А стрелу я просто потерял.

– Как же ты собираешься туда возвращаться? – широко раскрыв глаза, спросил Авель.

Каин хитро подмигнул.

– Есть один способ. Меня научила ему Лилит. Крокодилов можно отвлечь, если принести им жертву. Как Саваофу. Какое-нибудь животное.

Мать испуганно замерла. Она единственная понимала опасность этих неосторожных слов и перевела взгляд на Адама. Сдерживая гнев, тот неспешно поднялся и бесцельно стал отряхивать свои одежды. И наконец заговорил. Его голос был спокоен, но было видно, что он весь кипит.

– Никогда. Слышишь, никогда, не упоминай имя Саваофа рядом с погаными тварями.

И он вышел из пещеры. Ева перевела дух. Да и Каин взял в толк, что зря так ляпнул.

– Сол! – обратилась женщина к Авелю. – Выйди, найди отца.

– Ма! Я не хочу, – заныл он. – Я хочу остаться с Каином. Да и сердитый отец сейчас.

– Вот поэтому ты и пойдешь, – решительно повторила Ева. – Он тебя любит. И на тебе зло срывать не станет. А ты его как-нибудь отвлечешь и успокоишь.

Авель состроил кислую физиономию и вышел. Этого Ева и хотела. Ей нужно было поговорить с Каином. Взаимное непонимание и ложь могли разрушить их и так не очень простые отношения.

– Ты за что-то на меня сердишься? – осторожно спросила она.

Каин аж фыркнул.

– А чего мне на тебя сердиться? – спросил он. – Это ты должна сердиться, а не я. Из твоей задумки ничего не вышло. Крокодилы меня не съели. Я только удивляюсь, как они не съели тебя, когда ты ходила за персиками. Наверно, посчитали ядовитой.

– Значит, ты считаешь, что я нарочно послала тебя в надежде, что ты погибнешь? – с грустью спросила мать.

Каин развел руками.

– А что я должен был, по-твоему, думать?

– А что, если я скажу, что никогда в той стороне не была и понятия не имела о крокодилах? – вопросом на вопрос ответила Ева.

Каин растерялся.

– Но ведь ты точно объяснила дорогу.

Ева кивнула.

– А я ее знала, хотя по ней никогда не ходила и про крокодилов не слышала.

Женщина помолчала в раздумьях. Видимо, самым лучшим способом доказать сыну, что не хотела ему зла, было раскрыть правду. Впрочем, ей и так давно хотелось выговориться.

– Я, наверно, плохая мать, – начала она. – Может, потому, что первая в этом мире. Твое появление на свет, сын, принесло мне много боли и страданий, и из-за этого я не смогла как следует полюбить тебя. И не один раз хотела от тебя избавиться.

Каин хотел что-то сказать, но Ева не дала.

– Но я этого не сделала, – перебила она, предостерегающе подняв руку. – И, может, во мне нет к тебе такой любви, как к Авелю, он был второй, и многое уже выглядело не такими страшными, как в первый раз. Но это не значит, что любви нет. А еще больше во мне уважения к тебе как к единственному настоящему другу, который, зная материнскую тайну, не выдал ее отцу.

Каин смутился. Мать никогда так серьезно с ним не говорила.

– С этой тайной связана разгадка твоего приключения, – продолжала она после паузы. – Ты ведь знаешь, что я встречаюсь с богом Самаилом. Наверно, до сих пор бегаешь подглядывать.

Каин пришел в замешательство и, поколебавшись, кивнул.

– Это плохо. Нехорошо подсматривать за людьми, когда они хотят остаться наедине, – назидательно произнесла мать.

Каин поежился.

– Но этот грех мал и простителен. Ты никому не хотел причинить вреда. Но ты видел меня с Самаилом, и сейчас поймешь, откуда я знаю дорогу к Лилит.

Ева запнулась. Ей было не очень удобно говорить на эту тему. Лучше бы о ней потолковал с сыном отец, но от того в таких деликатных вопросах проку не было.

– Мы с Адамом знали, что где-то, может, даже неподалеку живет женщина по имени Лилит. Она была первая жена твоего отца.

У Каина от удивления чуть глаза не повыскакивали из орбит.

– Да, – подтвердила Ева, видя изумление сына. – Саваоф создал ее до меня, но они не ужились, и она ушла. Что с ней произошло, нам не было известно. И, в общем, никакого дела до нее не было. Но прошли годы, и ты, мой мальчик, вырос. В тебе проснулись мужские желания, которые ты с трудом пытался скрыть.

Каин стал пунцовый.

– Это означало, что тебе тоже нужна женщина, которой я быть не могу. И я пожаловалась Самаилу. Он предложил послать тебя к Лилит и объяснил, как ее найти. А чтобы встреча выглядела случайной, я придумала историю с персиками. Но ты, сынок, шел туда, направляемый волей бога, вовсе не за ними, и крокодилы, наверно, тебя не тронули, потому что Самаил запретил им это делать. А я о них даже и не знала.

– Мама! Ты хотела, чтобы я нашел Лилит? – вскричал Каин. – Какое счастье! – И он бросился в объятия матери.

Ева, не привыкшая к такому бурному проявлению чувств, мягко отстранилась, хотя его реакция приятно ее удивила.

– А теперь, – с плохо скрываемым любопытством спросила она, – хотя бы намекни, как тебя встретили. У тебя есть шанс добиться ее благосклонности? По словам Адама, характер этой особы не простой.

Каин в душе торжествовал. Конечно, он не собирался посвящать Еву в подробности, не такой он дурак, но не похвастаться не мог.

– Я получил все, что хотел, – с притворной скромностью произнес он.

Усталый Каин без задних ног дрых на своем обычном месте, а довольный Авель сладко спал, уткнувшись в бок чудом воскресшего брата. Но к родителям сон не шел. Ева не могла заснуть, находясь под впечатлением тяжелого, но благополучно разрешившегося разговора с сыном, а Адам, отвернувшись от всех и, в первую очередь, от жены, беззвучно плакал.

Его мысли снова и снова возвращались к Лилит. Той прекрасной Лилит, которую он тогда неловко спугнул своей неуклюжестью и нетерпеливой настойчивостью, когда пытался совершить соитие. Каким глупым был он много лет назад. Ведь все могло повернуться по-другому. Иначе. Лучше. Не уйди она, бог не создал бы Еву. И он жил бы с Лилит счастливо в Эдеме вместе с Саваофом, а не в этой проклятой пещере. В Эдеме, из которого они вынуждены были уйти по вине Евы. Горькая слеза скатилась по его щеке.

– Господин! – прошептал он. – За что ты так наказал меня?

Адам тяжело вздохнул. Зачем было лишний раз спрашивать? Он и так всегда помнил, что нарушил запрет и стал изгоем. А Лилит нет. Она не изгой. Он узнал это от Каина. Никто и не догадался, что больше всего поразило его в рассказе сына. Не его приключение или то, что нашлась Лилит, а то, что сам бог явился этой женщине и даже благословил ее лоно, подарив ребенка. Она ведь никаких запретов не нарушала, ее уход не мог оскорбить бога. Адам хорошо помнил, что тот даже рассчитывал, что она вернется, и посылал за ней ангелов.