Хроники Рейгаса. В поисках Шабабу

– Калеб, ты должен понять, что мир – это не розовая сладкая вата. Необходимое зло иногда совершается лучшими из нас. Пока Антарес была моим кукловодом, она делилась своими мыслями на счет политики Рейгаса. И я согласна с тем, что пудрить мозги ученикам о том, что магия якобы используется только во имя добра – это неправильно. В конце концов что есть добро? И кто определяет границы, за которые нельзя выходить?

Я задумался. Впервые в жизни я сражался. Я сражался, а мой оппонент хотел непременно причинить мне боль и в конце концов убить. Однако даже плененная Сура говорит, что слова и убеждения Антарес не лишены смысла, а значит и я мог быть злом в глазах Антарес. Голова закружилась, и я зажмурился.

– Сура, ты сказала, что не можешь покинуть этот мир. А сможешь ли ты помочь мне вернуться домой? Или куда-либо еще, но только в мое время и в мой мир, а там я попробую сам добраться в Рейгас или продолжить путешествие, – надежда вновь разгоралась в моем сердце.

– Я могу отправить тебя прямо в Рейгас. Мир, в котором мы с тобой сейчас существуем, был создан именно там. Грубо говоря, мы и сейчас в Рейгасе.

При этих словах я чуть не кинулся обнимать хранительницу.

– Я слышала, что ты ищешь. Твой поступок благороден. Конечно, ты не знал с чем столкнешься. Не знал ты и того, что это путешествие тебе было явно не по зубам. Но сейчас, Калеб, ты доказал обратное. Я помогу тебе в твоих поисках, – Сура взмахнула рукой, и к ней из темноты комнаты выплыл громадный фолиант в тёмно-синем переплете.

Она взяла его в руки. Затем встала за стеклянную кафедру, закрыла одной рукой черную книгу, лежавшую на ней, и позволила парить в воздухе, рядом с остальными. Положив синюю книгу на кафедру, Сура принялась листать ее, разыскивая нужную страницу. Она остановилась почти на середине, пробежалась пальцем и глазами по странице. Одобрительно кивнув, она положила правую руку на страницу.

– Калеб, подойди ко мне и вытяни вперед свои ладони.

Она протянула свою левую руку над моими ладонями и заговорила на каком-то неведомом языке. Я пригляделся, и увидел, что по мере того, как она произносила неизвестные мне слова, каждая буква на странице под ее рукой сгорала будто от огня. Было чудно наблюдать за этим. Я всё никак не мог прекратить удивляться волшебству, происходившему вокруг меня. И думаю, никогда не перестану.

Когда Сура закончила, в моих руках появилась карта.

– Спасибо за карту, но мне бы лучше телефон с GPS-навигатором или что-то в этом роде, – я попытался вежливо отказаться от ненужного подарка.

– Не глупи, Калеб. Неужели ты подумал, что я подарю тебе обычную карту? Ты ведь ищешь шабабу? Но ни в Рассале, ни уж точно в деревне Сами его нет. И никогда не было. Старик обманул тебя. Видимо он хотел, чтобы ты попался в ловушку. В эту карту вложена древняя магия и моя хару. Когда захочешь что-то или кого-то найти, ты просто громко и четко проговори карте название предмета своих поисков и направь поток хару через ладони к карте. Она укажет нужное место. А остальное уже на твоих плечах.

Я широко открыл глаза от удивления. Вод ведь дурак, чуть не отказался от такого крутого артефакта.

– Спасибо огромное! Я буду беречь карту, как зеницу ока, – с чувством поблагодарил я Суру.

– Ты подарил мне свободу, какой бы ограниченной она не была, и жизнь, а это куда дороже. Теперь давай отправим тебя домой, и мы в расчете. Но попрошу никому не рассказывать про этот сумрачный мир. Иначе Антарес будет не последней охотницей за моими книгами, – она поймала маленькую планету, коснулась ей моего лба и кинула в темноту зала.

В месте падения планеты образовалась белая зеркальная гладь, которая подрагивала, как вода в озере, тронутая легким ветерком.

Я начал было уходить, но Сура поймала меня за руку.

– Еще одно хочу сказать тебе, Калеб. Сейчас ты попадешь в Рейгас. Твои потоки хару перебиты, на восстановление уйдут сутки. Если у тебя есть верные друзья, возьми их на поиски цветка. Нет на свете лучше силы, чем надежные соратники. Одному не справиться с этой миссией. Всегда нужен тот, на кого ты можешь положиться; тот, кому ты доверяешь; тот, кто сможет сделать то, на что ты не способен сам. Все маги как пазлы. Что-то лучше умеет один, а в чем-то лучшим оказывается другой. А вместе мы образуем прекрасные картины, сложенные из могущественных сил. В этом сила Рейгаса, в единстве. Но также помни: каждый из нас должен быть силен по-своему, должен учиться своему искусству, чтобы вместе с товарищами образовывать грозную силу, способную одним видом отпугивать врагов! Главное в жизни не то, кем ты родился, а кем ты стал.

Я обнял Суру. Не знаю уместно ли это, но мне очень захотелось. Стало так тепло от ее слов на душе. Сколько раз я вспоминал Кенджи и Сэми в своих злоключениях, да и остальных членов нашей шайки. И хоть я рад, что они невредимы, возможно если бы они были со мной, я бы не влип так сильно в неприятности.

– Я всегда буду помнить о тебе и твоих словах, Сура.

Она улыбнулась мне теплой лучезарной улыбкой, а потом подтолкнула к порталу. Я глубоко вздохнул, и вошел в белую гладь зеркального озера.

Глава 6

От яркого света мне пришлось прикрыть глаза. Надо было задать больше вопросов Суре. Как так получилось, что она родилась в сумрачном мире? Какой она маг? В смысле из какого клана? Были ли те нити, которыми она связала Антарес её хару или просто какая-то магия? Чего ожидать от портала? Может стоило показать медальон Сэми, и спросить, что это за артефакт?

Но всё чего я действительно сейчас хотел – это побыстрей оказаться дома, в безопасности. Поэтому и сглупил, но времени тоже почти не оставалось. Бедные феи мучаются, пока я блуждаю в темноте. Но теперь у меня есть карта! Надеюсь, сейчас найти цветок будет гораздо легче.

Очень надеюсь…

Я с силой сжал веки, а затем открыл их. Судя по тому, что на улице не было ни души, а солнце робко показало первые лучи над восточными горными вершинами, я сообразил, что еще раннее утро.

Портал действительно перенес меня в Рейгас, а точнее на улицу Тенгри. Эта улица была самой древней, она располагалась на окраине города и заканчивалась огромной статуей исполинского волка. Здесь вплотную стояли дома волшебников-учеников: с правой стороны – дома волшебников, а с левой – волшебниц. В доме живут семь человек, по одному с каждого клана. Пока мы учимся, нас не разделяют, даже есть смежные уроки, куда все ученики из разных кланов ходят вместе. Но после семи лет обучения маги и волшебницы разделяются по своим кланам, и уходят жить в районы, предназначенные только для представителей одного конкретного клана.

Впервые услышав об этом, мне представилось гетто или резервации. Помню, как стало не по себе. Но даже если кто-то был против таких порядков, никто об этом не говорил. Счастье переполняло меня в те дни, когда обнаружилось, что я волшебник. Всё казалось таким чудесным, красочным. Все колдуны были такими добродушными и приветливыми, кроме хмурых защитников. Они всегда держались в стороне от остальных. Постоянно угрюмые, немногословные. Мой лучший друг Кенджи принадлежит клану защитников Хого. Конечно, наше знакомство прошло не очень гладко. Изначально меня определили в один с ним дом-волшебников.

В тот дождливый день я был вне себя от восторга, но и чрезвычайно переживал. Так хотелось подружиться с другими такими же волшебниками-новичками. Да и вообще хоть с кем-то, ведь в «другой жизни» мне с этим не везло.

Я попал в Рейгас благодаря магистру моего клана Форскер Касини, когда я чуть не уничтожил брата и его дружков за очередную порцию издевательства. Он привел меня в чувства и объяснил, что произошло и кто я на самом деле. Мы медленно прогуливались по улицам Рейгаса. Все приветливо глядели в нашу сторону и здоровались с ним, и, самое странное, со мной тоже. Мы посидели в кофейне «Тяни-Толкай» возле улицы Тенгри, которая в последствии стала моей любимой. Странно было видеть людей одетых на манер Средневековья, сидящих в кофейне и потягивающих латте с круассанами за беседой. Разговор оказался долгим. Магистр рассказывал мне про Академию, про кланы волшебников Рейгаса, как они нашли меня. Голова пухла от такого количества информации.

– Ну ничего, ничего. Через пару дней освоишься, если решишь остаться.

– То есть я могу выбрать оставаться или вернуться назад?

– Разумеется, Калеб, у нас у всех есть выбор. Ты можешь остаться и обучаться в Академии, а затем стать частью нашего волшебного общества, а можешь вернуться обратно в свою жизнь и семью, но с волшебством придется попрощаться.

– Расстаться с волшебством? Но ведь я родился таким, никто не наделял меня способностями.

– Видишь ли, у нас есть правило касательно тех, кто покидает город. Много лет назад августейший правитель Рейгаса Кассандр изобрел артефакт, который может вобрать в себя магию владельца, как симптом – потеря памяти обо всех событиях связанных с Рейгасом, свидетелем которых являлся маг или колдунья. Бывает так, что люди встречают здесь свою любовь и хотят завести семью, но в этом случае они обязаны покинуть город, ведь волшебные дети не рождаются от колдунов, они могут родиться у кого угодно и где угодно, а волшебство подарит пыль, которая сама выбирает себе владельца. Поэтому дети волшебников стали бы обузой и опасностью раскрытия нашего существования людям. Мы не боимся того, что они нас уничтожат, просто уж так повелось, таковы правила нашего города. И, принимая решение остаться, ты будешь обязан подчиняться законам Рейгаса. Так что, Калеб? – магистр медленно поставил свою чашку на блюдце и посмотрел на меня долгим пронизывающим взглядом.

– Я знаю, Вы думаете, что у меня есть выбор. Но это не так. Я остался бы здесь, даже если бы Вы сказали, что надо будет отрастить себе рога или поправиться на тысячу килограмм!

– Вот и отлично! Поздравляю, молодой маг, и приветствую в нашем любимом городе! – магистр улыбнулся самой теплой улыбкой на свете и крепко пожал мне руку.

Затем мы отправились к моему новому дому.

– Здесь я тебя оставляю. Запомни, Калеб, что ты, как и я, красный маг клана Форскер. Маг мудрости и знания. Внутри ты встретишь шестерых ребят, которые являются представителями других шести кланов. Мне не удалось тебя найти вовремя, поэтому они уже начали учебу и расскажут всё, о чем тебе следует знать. Желаю успехов, мой мальчик. Да будет Тас благосклонен к тебе!

Я взялся за резную деревянную ручку и надо мной засверкал свет. Мой новый дома был выполнен из красного кирпича, треугольная зеленая крыша украшена красивыми подсолнухами и балконом с витражными разноцветными стеклами. Сделав шаг внутрь, я замер в изумлении. Снаружи представлялось, что домик маленький, но теперь мне почудилось, будто изнутри он много больше. Сразу у входа располагался вместительный зал, над ним темно-синий потолок, по которому рассыпаны мириады золотых звезд. В центре потолка стекло, сквозь которое видно небо, а вниз спускается купольная люстра в цвет потолка и с бахромой из синих кристаллов. Витражные окна от потолка до пола впускали много света, от чего комната еще немного увеличивалась в размерах. Прямо под люстрой на полу изображен сине-золотой огромный веер с семью разделениями на экране, в каждом из разделений какие-то непонятные символы. Как я потом узнал, каждый значок – символ-тамга принадлежит одному из кланов Рейгаса.

В комнате находилось несколько стульев из дерева с мягкими подушками и диванчик, на котором сидел угрюмый парень с черными кудрявыми волосами. Он внимательно читал толстенную книгу, и даже не обратил на меня никакого внимания.

– Привет! – сказал я, пытаясь сделать самый дружелюбный тон на свете, подкрепив его улыбкой. На самом деле после этого мне показалось, что я выгляжу как полный придурок.

Он даже бровью не повел, а только перевернул страницу.

– Меня зовут Калеб. Я новенький, и буду жить с тобой в этом доме.

Парень протяжно вздохнул и глянул на меня исподлобья, а затем снова принялся читать, нахмурив брови еще сильнее.

Я искренне не понял, почему я так не понравился этому парню, хотя он на меня практически не взглянул и не поговорил со мной. Мерзкая мысль начала закрадываться в голову о том, что я вообще в принципе никому не нравлюсь. Но тут же вспомнил приветливых людей на улицах Рейгаса, которые улыбались МНЕ и здоровались со МНОЙ. Я сразу разозлился. Слишком долго мне приходилось терпеть такое в прошлой жизни, в этой – не дам себя в обиду!

– Послушай, я не знаю кто ты и как тебя зовут. Ты сюда попал гораздо раньше меня, но это не дает тебе права обращаться со мной так, будто я какой-нибудь проходимец не достойный внимания!

Он оторвался наконец от книги, оглядел мою пылающую от гнева и обиды личность сверху вниз, отчего я почувствовал себя неуверенно, а затем усмехнулся.

– Чувствую черных магов прибавится в истории, которую никто не изучает. Ты – прекрасный кандидат. Сосредоточие сплошной злобы и обиды.

Здесь уже я за себя не отвечал. Перепрыгнув через стеклянный стол, я набросился на него с кулаками. Он не отставал, и тоже давал мне сдачи, один удар пришелся в солнечное сплетение, и я начал задыхаться. Отпустив его плечо, я рухнул на пол, держась за живот обеими руками.

– Что тут происходит?! Кенджи, кого ты опять побил? Кенджи, неужели ты ТОЖЕ получил?!

Я открыл глаза. Оказывается, незнакомец лежал рядом со мной и держался за глаз. Видимо один мой удар пришелся по глазу противника. Это была моя первая драка в жизни, поэтому я не понимал, что делать дальше, продолжать или ретироваться. Затем услышал смех. Это смеялся он, и меня тоже внезапно прорвало на смех.

– Кенджи, – протянул мне руку противник, всё так же лёжа на полу и смеясь.

– Калеб, – пожал я руку своего будущего лучшего друга.

– Ну вы дураки совсем. Я думал это нападение. Видимо нам наконец прислали красного мага. Привет, меня зовут Кай, – сказал парень с короткими белыми волосами и почти прозрачными голубыми глазами, протягивая мне руку.

– А я – Конан, – представился парень с пирсингом на брови, подавая руку Кенджи.

– Всем привет! Я – Калеб, у меня столько…

Я невольно отпрянул. Если у Кая глаза были бледно-серые, но сильно размытые, то у Конана не было ни радужки, ни зрачка. Все удивленно уставились на меня, а потом на Конана и засмеялись.

– А мы уже и забыли какого это – быть новичком. Прости, наверное, тебе не всё рассказали про наши кланы. Я из клана заклинателей существ, черный маг Карасу. Видишь ли, мы жертвуем волшебному существу часть своего тела, чтобы заключить контракт. Существо само выбирает себе ренджина, после этого ты даришь ему часть себя, чтобы вы стали одним целым. Существо ренджина называют тому. Мой тому – трехглазый ворон по имени Гурабу. Он сейчас спит наверху. Мы вчера до поздней ночи тренировались. Контакт тяжело идет.

– Да хватит уже про своего любимого Гурабу трезвонить на каждом углу. Видишь человек в шоке, столько информации вывалил на него, а еще и Кенджи его не слабо встретил, – Кай бросил грозный взгляд на Кенджи.

– Ага не слабо… А ничего что теперь я на уроках буду с фонарем? Парень-то не из робкого десятка, нечего с ним сюсюкаться. Где этого Кира носит? Может он уже умеет синяки убирать? Ты голоден? – Кенджи кивнул мне.

– Немного, – и мы пошли на кухню, которая прилегала к залу.

Затем по дню и ближе к вечеру собралась наша полная компания К: Карл – желтый маг-ремесленник из клана Артис, Каташи – зеленый природный маг из клана Тобиа и Кир – белый маг-лекарь из клана Хира.

Как было классно в то время. У меня наконец появились друзья, интересные события, собственная комната, магия. А теперь все стало очень сложно. Это приключение меня уже порядком подкосило, еще и начинать придется с самого начала во второй раз.

Мне стоит пойти прямиком к нашему домику. На улице безлюдно в такой час, поэтому удастся пройти незамеченным. Сначала надо будет всё рассказать Кенджи и разработать план. Он всегда знает, что нужно делать.

Как удобно, что я оказался рядом с домом. Интересно, пойдет ли Кенджи со мной? Да чего это я?! Конечно пойдет! Он ведь всегда нас подбивает на всякие глупости, ведь Кенджи – истинный любитель приключений. Мне даже кажется, что здесь он как орел в зоопарковской клетке: такие птицы непременно должны быть на свободе, парить где-то высоко над остальными. А в стенах города, даже такого чудесного как наш, только правила, за нарушение которых он постоянно отбывает всякие наказания от преподавателей.

А вот и наш дом. Ничего не изменилось с момента моего ухода. Я вошел в дверь, огонек надо мной, как и всегда, загорелся красным теплым светом. Я взглянул на пол: на веере появилась тамга моего клана. Кроме моей там были еще пять других, но одной все же не хватало – тамги Хого, а значит Кенджи не дома.

– Наверное выполняет какое-нибудь секретное защитное задание. Подожду в своей комнате, – и я поднялся наверх.

Увидев свою любимую и суперудобную кровать, на меня вдруг навалилась вселенская усталость, я рухнул на нее прямо поверх одеяла в грязной одежде и тут же провалился в глубокий сон без сноведений, окруженный уютом и защитой родных стен.

Глава 7

Мне ничего не снилось. Это странно, потому что с самого детства, сколько себя помню, мне виделись запутанные и тяжелые кошмары каждую ночь. Просыпаясь утром, я уже был уставшим оттого, что всю ночь куда-то бежал или от кого-то уносил ноги. У каждого сна был сюжет яркий и запоминающийся, иногда продолжающийся несколько ночей подряд. Бывало, что в одном сне я проводил несколько месяцев, а бывало так, что я вроде бы просыпался ото сна, но то была вовсе не реальность, а еще один изматывающий сон внутри сна.

В общем, когда меня кто-то начал тихонько трясти за плечо, я пробуждался вполне себе счастливым и выспавшимся. Приоткрыл глаза и увидел Сэми. Ту самую Сэми. Сэми, которой не было со мной в прошлых моих злоключениях, но которая помогала мне, даже оставаясь так далеко. Внезапно мне стало еще теплее и спокойней. Я понял, что сжимаю на груди ее оберег. Заметив это, она счастливо улыбнулась.

– Ты его не потерял! Здравствуй, Калеб! Ты вроде не долго отсутствовал, но я уже так… – она вдруг замолчала, потупив свои прекрасные прозрачные глаза. И мне показалось, или она действительно покраснела?

– Я тоже очень скучал! Ты не поверишь, что со мной произошло, – приподнялся я на постели.

– Даже не представляю, но очень хочу узнать! Как и все. Конан проснулся раньше всех, чтобы потренироваться с Гурабу и увидел твою тамгу на полу в зале. Проверил, а ты и в самом деле дома, спишь прямо в одежде. Он пошел на тренировку, а по пути встретил меня. Ну я и не выдержала. Надеюсь, ты не против, – опять опустила глаза Сэми.

– Конечно нет! Сэми, слушай, я провалился. Ну это пока. Я так пожалел, что не взял вас с Кенджи. Где он, кстати? Вроде как дома не ночевал. И сколько сейчас время? Я пришел на рассвете.

– Сейчас уже одиннадцать. Наверное, ты голоден? Пойдем, я что-нибудь приготовлю.

Как только Сэми упомянула еду, мой живот недовольно заворчал. Я схватился за него, и мы весело рассмеялись. Сэми уклонилась от ответа о Кенджи, но я сделал вид, будто не заметил.

– Постой-ка… А как ты оказалась у меня в комнате без приглашения? Я не в том смысле, что не рад тебе, – дело в том, что никто не может войти в чужую комнату без приглашения, так как она оберегается мощным волшебством.

– А, это. Ты назвал мое имя во сне, вот у меня и получилось. Думаю, что этого было достаточно для входа.

Мы спустились вниз, а там уже хозяйничала вся моя команда К, кроме Конана с Гурабу и Кенджи.

– О, Калеб! Здорово! Без тебя было слишком тихо дома. Наконец вернулся, засранец ты этакий, – от души пожал мне руку Карл, как всегда, с перемазанным лицом.

– Что это с тобой? Тебя будто гром-пес пожевал, да и выплюнул, – заявил Каташи, кивнув мне, и я ему ответил тем же.

– Дай посмотрю. Как раз ссадины не большие, да пара синяков. Такое я уже смогу исправить, – сказал Кир с серьёзным лицом, как у профессора, который изучает свой будущий объект исследований.

– Твою мать, Кир, да отвали от него. Видишь, чувак, весь в дерьме при девушке и ему всё равно. Займешься своей ерундой после завтрака, – перебил его Карл.

– Карл, постыдился бы! Среди нас дама. Привет, Калеб! Очень рад, что ты жив, – Кай сложил руки на груди и поклонился мне, я поприветствовал его в той же манере.

– Хватит меня уже учить уму разуму, Кай! Сам знаешь, я так общаюсь. Разумеется, это все не со зла, – украдкой взглянув на Сэми, добавил Карл.

Сэми, которая принялась что-то готовить, радостно захихикала.

– Ничего, Карл. Я уже давно привыкла к вам всем.

– А что это наш путешественник сидит и как воды в рот набрал? – спросил Каташи.

Я в это время просто сидел рядом со всей веселой компанией на стуле и улыбался, радуясь, что снова дома и окружен любимыми людьми.

– Ребята, я так рад вас всех видеть. Кстати, живым я остался с большим трудом! Это долгая история. Давайте сначала поедим, – я закрыл глаза и принюхался к божественным ароматам стряпни Сэми.

– Ну так и быть. Но ты ведь понимаешь, Калеб, что ты единственный из нас, кто покинул Рейгас, да еще и с секретной опасной миссией? Поэтому нам и не терпится узнать, что там было, – сказал Кай.

– А мы не будем ждать Конана? И да, где же все-таки Кенджи?! Я не хочу рассказывать без него, вдруг некоторые детали забудутся, когда буду пересказывать ему, – я замолчал, заметив тень, проскользнувшую в комнату.

Друзья начали переглядываться, избегая при этом моего взгляда.

– Ну что, думаю, я сам расскажу. Пощажу ваши ранимые души, – сказал Каташи.

– Это еще у кого ранимая душа, травожуй?! – ощетинился Карл.

– Хочешь сам просветить Калеба? – вскинул бровь Каташи, но Карл уже понял, что зря расшумелся и покачал головой.

– В общем, Калеб, мне очень жаль, но Кенджи уже как две недели мы не видим. Его забрали маги Хого среди ночи. Мы даже не попрощались. А на следующий день в Академии сообщили, что всех защитников призвали на обязательные учения, которые возможно уже не закончатся, и мы не увидим своих товарищей. Он теперь якобы живет в их части города, в горах. Мы никого не видели из клана Хого с того дня, – закончил Каташи.

Я заметил, как по щекам Сэми бегут вниз беззвучные слезы, но ребятам удалось сдержаться. Они молодцы. Какого им было все это время здесь? Кенджи нет. Его куда-то забрали, не дав даже попрощаться с нами, с ними. Как такое могло случиться?! Что теперь делать? Я откинулся на спинку стула, сжал руки в кулаки, и что есть силы треснул по столу.

– Я верну его, – с твердой уверенностью прорычал я.

А потом взглянул на команду К, такую осиротевшую и потерянную. Это меня отрезвило. Я попытался взять себя в руки и поддержать товарищей.

– Вы же не думали, что я дам его в обиду? Я непременно вытащу Кенджи оттуда и верну его к нам! Или потребую разъяснений, но все равно встречусь с ним. А пока давайте поедим, не будем расстраиваться раньше времени, – сказал я, разламывая хлеб.

Все немного взбодрились и пришли в движение. Я подмигнул Сэми, и дал свой, на удивление чистый, платок. Она благодарно приняла его.

Парни принялись обсуждать обыденные дела. Кто что изучал на уроках, подготовились ли к грядущим экзаменам, а Карл как обычно жаловался на большое количество домашних заданий, хотя он единственный из нас, кто выполнял абсолютно всю домашку. Таков уж наш Карл – лает да не кусает.

– Блин, как тебе повезло, Калеб! И путешествие, и отсутствие уроков. Я бы тоже не прочь ноги поразмять где-то подальше от нашей «тюряги», – простонал Карл.

– Кстати, я ведь совсем запутался. Сколько времени прошло, как я ушел за цветком?

– Сегодня 1 сентября, брат. Но думаю, осень наступила раньше в этом году. Горные вершины уже пару дней как в снежных шапках. Хоть на улице тепло и солнце ярко светит, однако воздух уже наполнен морозным дыханием. Вдыхаешь и чувствуешь, что лето уже прошло, – Каташи всегда становится меланхоличным, когда речь заходит о погоде и природе, истинный маг своего клана.

– Каташи, блин, хватит уже. Такое ощущения, что нормально разговаривают только я и Кенд… – Карл запнулся, испуганно огляделся и опустил голову.

Карл в силу своей прямолинейности всегда ладил с Кенджи. Они постоянно спорили и со стороны казалось, будто они ругаются, но на самом деле всё было не совсем так. Карл никогда не задумывался о произносимом и говорил всё напрямик, а вот Кенджи в большинстве случаев молчал и редко говорил, но бил всегда в цель, отчего многие обижались. «Но на правду ведь не обижаются?» – спрашивал каждый раз Кенджи, нацепив при этом на себя невинные глазки. Поэтому Карл говорил очень честных и простодушных десять слов Кенджи, на что Кенджи отвечал таким же простым и правдивым одним словом, которым непременно задевал Карла, и все продолжалось снова и снова, пока не надоест. Но это у них такой собственный стиль ведения диалогов. Думаю им нравилось так общаться без обид и криков от собеседника.