Этого достаточно

У меня от этого рассказа мурашки забегали по всему телу. Мне казалось, мой рот, как открылся, так и не закрывался, даже челюсть затекла. Я полностью протрезвела и меня в этот вечер больше не интересовали ни алкоголь, ни Тая, ни вся эта тусовка. Я вызвала такси, мне нужно было побыть одной, подумать и как можно больше узнать об этом Гоа.

Глава 3

Прошёл месяц, а я всё никак не могла перестать думать об этом человеке и об этом необычном месте, которое изменило его жизнь. Именно это меня и привлекло в истории Зика, ведь всё, чего я хотела – это найти своё пристанище. Почувствовать хоть что-нибудь. Убежать от этой реальности. Раньше у меня не было на примете никаких конкретных мест, куда можно было отправиться, а теперь я, кажется, определилась. Я как будто всем своим нутром чувствовала, что это и было то самое место, о котором я мечтала.

Меня постоянно тянуло искать в интернете новую информацию об этом Гоа, но, кроме того, что это бюджетный курорт, на который съезжались все йоги и наркоманы, узнать ничего больше не удавалось. Разумеется, я не занималась никакой йогой, да и наркотики меня не особо интересовали. Мне необходимо было найти ответы на все мои вопросы и испытать настоящие эмоции. Конечно, о чём-то особенном в сети писать бы не стали. И на что я только надеялась? Нужно самой ехать туда, чтобы всё узнать и увидеть собственными глазами.

За последнее время моя голова уже до краёв забилась мыслями об отъезде, а на носу были экзамены и дипломная работа, которую я всё никак не могла начать рисовать. Я даже не представляла, что это будет за картина. Не появлялось абсолютно никаких идей. Сейчас очень важно было отбросить всё лишнее и полностью сосредоточиться на учёбе, хоть и за шесть лет всё это порядком мне надоело: постоянные зачёты, требования и рамки. А ведь творчество – это самая настоящая и самая чистая свобода. Свобода, которой мне всегда так не хватало.

Мои родители ещё не знали, какие у меня были планы. Да они и не спрашивали – привыкли всё решать за меня. Но на этот раз всё по-другому, ведь у нас был уговор, что после универа я смогу сама сделать выбор. Естественно, в рамках их «престижа». Поэтому мой переезд в другую страну, как мне казалось, был бы для них только на руку. В новостях среди их окружения не появится ничего дурного об их дочери. Меня просто здесь не будет.

Существует масса способов насилия, которые мы применяем почти каждый день. На себе. Покажите мне хоть одного человека, который искренне был бы рад проснуться в семь утра. Думаю, таких не существует, по крайней мере, зимой точно. Кто вообще придумал начинать день так рано? Вам никогда не приходило в голову, что кому-то очень даже выгодно, чтобы большинство людей оставались сонными? Кому нужны бодрые и счастливые работники системы? Ни в коем случае нельзя позволять человеку высыпаться, а то вдруг он поймёт, что его энергия принадлежит только ему и перестанет быть дешёвой рабочей силой. Лунатиками же куда проще управлять…

Небольшая зарисовка: я и моя утренняя паранойя. Примерно с таких мыслей начинался почти каждый мой будний день. Даже не думайте брать это в голову.

Не проснуться, но встать – обычное состояние перед зачётом. Первые полчаса на автопилоте, очнулась, только когда заглянула в холодильник – энергетиков на полках не оказалось, а жаль. Если бы можно было давать себе совет из будущего, я бы сказала: подумай о завтрашнем дне. Продумай всё до мелочей. Но я явно не умела этого делать и даже завидовала тем, кому удавалось всё планировать, и у них всегда был порядок. Наверно, что-то со мной было не так. Или всё-таки с ними?

Без малейшего на то желания, я достала из рюкзака тетради и открыла лекции, чтобы хоть немного повторить материал. Попытка заменить банку энергетика крепким кофе оказалась весьма успешна, ведь я начала видеть и даже читать слова. Хотя радоваться было особо нечему, добрых пятнадцать минут я искренне пыталась вникнуть в материал, и знаете что? У меня нихрена не получилось, а всё потому, что в долбаные 7:30 утра мой мозг ещё спал.

Похоже, дела мои были плохи. Преподавательница – редкостная стерва. Мне кажется, такие как она это неудавшиеся политики, которые очень даже кайфуют от власти. И если им не удалось попасть в Государственную думу, то они уж, как могли, отрывались на своих студентах.

Всю дорогу до универа, как обычно перед зачётом, не находила себе места и очень боялась опоздать. Как только доехала, пулей вылетела из машины и уже на бегу увидела расплывающуюся, но очень знакомую фигуру – это была Тая. Она стояла, облокотившись о стену, спокойно докуривала сигарету и, судя по всему, никуда не спешила.

– Привет! Ты чего тут стоишь? Уже 8:05, зачёт, наверное, начался! – запыхавшись, спросила я.

– Привет, – ответила она спокойным и даже уставшим голосом. – Да ты прикинь, преподша позвонила в деканат, сказала, что сильно задержится, то ли труба у неё протекла, то ли соседи затопили, непонятно. Карма, что тут скажешь. Странно, что она вообще там не потонула с её то характером.

– И что теперь делать?

– Ждать, что ещё. Уходить нельзя, кто знает, может, через час она придёт, а может, через три. Я, пожалуй, пока посплю на пуфиках, была бурная ночка, позже расскажу.

– Ну ладно, а я посижу пока в фойе, повторю лекции. Ты учила?

Тая отрицательно помотала головой и ушла в конец коридора. Там было темно и тихо, ей это подходило. Я села у кабинета рядом с другими одногруппницами и пыталась дальше учить. Сначала я немного обрадовалась, что появилось дополнительное время повторить материал, но, когда уже часы показывали двенадцать дня, подумала: да какого чёрта? Почему я вставала ни свет ни заря, боялась опоздать и так усиленно старалась запомнить какую-то бесполезную для меня чушь? Да и какая собственно польза от этих надменных допросов преподавателей? Для чего я должна здесь находиться? До сих пор мне было непонятно. Наверняка великие художники никогда не терпели ничего подобного.

Прошло ещё полчаса, и заявилась наша преподавательница. Вид у неё был довольно потрёпанный, видимо, и правда случилось что-то серьёзное. Она запустила всех в кабинет и по очереди стала спрашивать. Всё это длилось ещё часа два, может быть, дольше. Я ответила практически на все вопросы и получила зачёт, а вместе с ним и эндорфин уж очень сомнительного качества. После меня ответила Таисия и, совершенно ничего не заучивая, благополучно выкарабкалась на каких-то воспоминаниях с пар и фантазии. Язык у неё был подвешен. Конечно, ей пришлось послушать о том, какая она разгильдяйка и про ветер в голове, но ей на это было абсолютно насрать. Она взяла зачётку и вприпрыжку направилась к выходу.

– Ну вот как тебе это удаётся? – недоумевая, спросила я.

– Да мне просто плевать на всё это. Понимаешь, она же в любом случае поставит этот зачёт, даже если будет пересдача, просто тогда ей самой придётся ещё раз приходить и меня слушать. И она, и я прекрасно это понимаем, поэтому ей проще немного поворчать и, чуть сильнее сжав ручку, подавляя в себе при этом чувство вселенской несправедливости, расписаться-таки у меня в зачётке.

– Так и что, можно тогда никому не учить?

– Да это неважно. Важно изменить отношение. Думаю, ты слишком серьёзно к этому относишься. Пойдём в кафе? – с улыбкой сказала она и взяла меня под руку.

Мы зашли в уютное заведение недалеко от универа. Страшно голодные мы заказали сразу по несколько разных блюд и десертов. Тая рассказала о прошедшей ночи. Снова новый парень, ничего интересного. Сделала вид, что её слушаю, а сама думала о картине на дипломную работу. Нужно было уже начать ей заниматься. Спустя полчаса она, наконец, закончила свой рассказ и позволила мне вставить слово.

– Ты уже начала работать над дипломной? – поинтересовалась я.

– Нет ещё, даже не думала об этом.

– Ясно. Чем сейчас займёшься?

– Да родителям надо показаться, поболтать, а то опять подумают, что я забила на них, – ответила она и начала одеваться.

Мы вышли из кафе, и я сразу поймала такси. Села, надела наушники и всю дорогу продолжала изо всех сил напрягать свой мозг, чтобы он, наконец, выдал мне достойную идею рисунка. Как приехала домой, тут же удобно устроилась около своего рабочего места. Взяла в руку карандаш, пыталась делать наброски. Рисовала, комкала лист и выбрасывала. Всё было не то. Прошло часа три, может, четыре, а нормальной идеи так и не пришло. Вымотанная, я легла на кровать и закрыла глаза.

Если человека с утра будит не будильник, а сообщение, которое его опережает, то, вероятно, наступил какой-то праздник. Например, день рождения. Но раз сегодня было не семнадцатое августа, то причина крылась в чём-то другом. Чёртов День святого Валентина.

По моим наблюдениям в этот праздник люди автоматически делились на разные группы. Парочки, которые сосались на каждом углу и устраивали друг другу нелепые сюрпризы. Одиночки, ненавидящие эти пары. Были и те, кто просто игнорировал все эти сердечки независимо от статуса в отношениях. Ну и, конечно же, те, кто хотел поздравить всех и каждого. Например, наша уже общая знакомая – любвеобильная Тая. Сообщение было как раз от неё. Почему-то она подумала, что моё утро станет в разы добрее, если разбудить меня сообщением: «С днём всех влюблённых!». Вот скажите, для чего девочки поздравляют с этим праздником других девочек? Может, в этом есть скрытый лесбийский смысл? Если так, то значит, не зря я проигнорировала этот утренний порыв любви.

Видимо, в честь праздника, хотя, конечно же, это было совпадение, занятия сегодня начинались не с утра, и это действительно сделало моё утро добрым. Можно было никуда не торопиться. На улице уже рассветало, и знаете, даже погода решила подыграть всем этим голубкам. Стоя у окна, я непроизвольно усмехнулась: ну как тут можно оставаться угрюмым, когда всё небо какое-то красно-розовое, и все вокруг друг друга поздравляют? И неважно с чем. Даже моё сердце на мгновение немного оттаяло.

Начала лениво собираться, сегодня для меня был обычный день. Один из всех этих серых будней за последние шесть лет. Ничего важного произойти не могло, потому что я не позволяла чему-либо изменить мою жизнь. Я не хотела, чтобы хоть что-то помешало мне закончить начатое. На сегодняшний день у меня была одна цель – получить этот сраный диплом, и я знала, что достигну её. А дальше начну жить. Жить так, как хочу.

Глава 4

Я назвала её «Молчание». Скорее всего, глядя на эту картину, вы не испытали бы никаких положительных эмоций. Радость, веселье, смех – там этого нет. Довольно долго у меня не появлялось никаких идей, но на одной из лекций нам сказали: не знаете, что изобразить – рисуйте себя. Себя внутри. Да, отличный совет, только внутри у меня была пустота, ничего, кроме каких-то невероятных и пока, что таких далёких планов. Мне не хотелось рисовать свои мечты, ведь я совсем не знала, каково там на самом деле. И раз отсутствие каких-либо эмоций я нарисовать не могла, ведь пустой лист вряд ли бы приняла комиссия, я изобразила то, в чём неплохо разбиралась – это молчание. Пустые разговоры, бессмысленный трёп о ещё более бессмысленных вещах и действиях – это явно было не про меня. Мне всегда нравилось ценить каждое слово и по возможности расставаться с ним только по делу.

Это была девушка, обмотанная в лёгкую, развевающуюся на ветру ткань. Она стояла на крыше небольшого двухэтажного дома и смотрела вперёд. На её лице не было ни страха, ни боли. Она чистый лист, поэтому ей не о чем говорить. Картина чёрно-белая, выполненная в определённой технике. Никаких красок, она должна молчать.

Последний месяц я была увлечена только учёбой и этой картиной. Не ходила на тусовки, от института обратно к работе. Тая была уверена, что у меня поехала крыша, а мне казалось, что это она не в себе. Я месяц непрерывно рисовала эту картину, ещё больше думала над идеей. Такие работы нельзя нарисовать за несколько дней, но Таисия была явно другого мнения. Один раз на тусовке она вкинула какие-то колёса, и её накрыло самой сильной волной. Когда она добралась дома, то взяла кисть, подошла к мольберту и обрисовала всё, что происходило у неё внутри. И как, думаете, называется эта картина? Угадали – конечно же, «любовь».

Если вам вдруг показалось, что я не верю в любовь, считаю, что это какая-то ерунда и вымысел, то вы всё правильно поняли. Я верю только в то, что вижу и в то, что чувствую. Я понимаю, людям свойственно хотеть, чтобы этот мир был хоть немного сказочнее. Им нравится придумывать разных сверхъестественных существ, смотреть про них фильмы и ждать, что когда-то чудо произойдёт и с ними. Они давно уже, конечно, осознали, что на самом деле никаких суперспособностей и волшебства здесь нет и не было в помине, но вот любовь – такая штука, и увидеть нельзя, и чувствует не каждый. Не подкопаешься, а значит, и доказать, что это миф, невозможно. Но ведь это же так глупо, что испокон веков человеку всегда хотелось верить в то, чего на самом деле никогда не существовало.

Молиться, чтобы пошёл дождь.

Делать богам подношения.

Смывать грехи в ледяной воде.

Приносить кого-то в жертву.

Любить.

Пока я была сосредоточена на работе, время пролетело очень быстро. Экзамен был уже на носу. За преградой в несколько дней меня ожидала абсолютная и такая долгожданная свобода. Что я чувствовала? Предвкушение и, наверное… страх. Я всегда хотела, чтобы моя жизнь изменилась, но, честно говоря, очень боялась перемен. Меня пугало то, что мои надежды не оправдаются. Боялась разочарования. А ещё страшно было отправляться в неизвестность совсем одной. За лето можно было бы подыскать себе компанию или, например, позвать с собой Таю.

Родители уже пригласили всех на вечеринку в честь окончания института. Экзамен был послезавтра, дипломы мы должны получить только через две недели, а они всё запланировали уже на эти выходные. Так им не терпелось рассказать о моём главном достижении своим «друзьям». Что ж, в этот раз я была даже не против. Там-то я и планировала сообщить об отъезде. При гостях они точно не скажут ни слова против, скорее всего, даже сделают вид, что были в курсе. Будут глупо улыбаться, а когда мы встретимся взглядом, чётко дадут понять, что мне не жить, но уже будет поздно. Для них сказанное на людях – это договор, подписанный кровью, не иначе. В общем, в конце концов, они убедят себя, что это была вовсе не моя, а их идея, так что план железный.

Последние штрихи и картина готова. Теперь можно было немного отдохнуть. На улице уже стояла прекрасная погода, а я ещё даже ни разу не гуляла. Планы на завтра – ничего не делать и шататься по городу. Я это заслужила.

Удивительно, конечно, как мы, люди, считаем себя главными на этой планете. Ходим здесь, как цари, устанавливаем правила. Каждый думает: всё должно быть по-моему и никак иначе. Любая природная катастрофа – это всего лишь напоминание нам о том, насколько мы заблуждаемся. Погода любит ставить нас на место, особенно в нашем городе.

Проснулась я ближе к обеду, но подумала, что было ещё раннее утро. Свет практически отсутствовал, и когда я подошла к окну, поняла, что мои планы на сегодня отменились. Когда была такая погода, мне всегда казалось, что это самый серый день в моей жизни. Серее уже не может быть. Этот противный моросящий дождь окрашивал всё в этот цвет. Все дома, улицы, небо – казалось, что мы жили в чёрно-белом фильме.

Именно сегодня. Уверена, если бы природа имела человеческое обличие, она смеялась бы сейчас до слёз. Сегодня только ненормальный бы покинул своё жилище, поэтому я наготовила бутербродов, укуталась в тёплый плед и принялась читать книгу. Вот где нужно искать что-то волшебное. Здесь человеческая фантазия была как раз к месту.

Пролетело несколько часов, а я и не заметила. От чтения меня отвлёк крик с первого этажа.

– Вика! Ты дома? Ты, что ещё спишь? Вика! Спускайся! – надрывалась она.

Это был голос моей матери. Ей редко что-то было от меня нужно, но, когда это случалось, она не желала ждать.

– Спускаюсь! – ответила я и отложила книгу.

– Почему ты заставляешь меня ждать? И почему ты всё ещё в пижаме? Сейчас же почти пять часов вечера! – раздражённо задавала она вопросы, давая тем самым понять, что сейчас озвучит просьбу, от выполнения которой я не имею права отказаться. И, конечно же, это было важнее всех моих дел, чем бы я там ни занималась. – В субботу в нашем доме пройдёт приём. Ты не забыла? Придёт очень много людей, всё должно пройти великолепно.

– Ну, конечно, я помню. Он же в мою честь, если я не ошибаюсь?

– Да и поэтому в отличие от других вечеров, твоё присутствие обязательно, – серьёзным тоном ответила моя мать, даже не пытаясь скрыть, что её это совсем не радовало.

– И что от меня требуется?

– Чтобы ты выглядела безупречно. Сейчас мы поедем в магазин, выберем платье, затем заедем в салон.

– Но у меня же и так куча этих платьев, я их всё равно не ношу, – наивно попыталась я избежать своей участи, заведомо зная, что это бесполезно.

– Ты решила со мной спорить? Иди быстро одевайся, у меня мало времени. Я буду ждать тебя в машине, – скомандовала она.

Я ничего не ответила и пошла выполнять указания. Сегодня все решили всё за меня: погода и мать.

Серые брюки, розовая блузка, дорогая сумочка и вот я уже настоящая девочка-мажорка, матери это должно понравиться. В машине она просканировала меня оценивающим взглядом. Ничего не сказала, значит, всё было в порядке, её устроил мой внешний вид. В противном случае пришлось бы переодеваться и даже не один раз. Она сделала радио громче и выехала с нашего двора. Я смотрела в окно: погода всё так же советовала оставаться дома, но… иногда нужно просто перетерпеть.

Мы ехали довольно долго, но за всю дорогу не прозвучало ни слова. В магазине мать встретили как родную. Знали, что если она приехала, то обязательно купит что-то очень дорогое. Она важно уселась на диван, ей предложили чай и кофе. Я же отправилась в примерочную, и мне принесли первую партию платьев. Моя задача – молча выходить к ней в разных нарядах, держать спину прямо, и ждать, пока она сделает свой выбор. Мама даже у консультантов спрашивала мнение, но не моё. И, кстати, с ними она была гораздо любезнее. Спустя примерно час она выбрала два варианта, наверное, позже определится, какой больше подходит. Рядом с бутиком был ресторан. Мы зашли туда, и мать заказала нам еду. Пока ели, она не отрывалась от телефона, решала проблемы, которые можно было уладить по звонку. Эта щедрая женщина, как обычно, оставила денег на чай больше стоимости еды, чтобы все понимали, кто у них был.

В салоне нас уже ожидали, поэтому меня сразу же усадили в кресло и начали демонстрировать всевозможные варианты причёсок.

Я кукла, но никто, кроме меня, не видит в этом никакой проблемы.

Наконец, матери понравилась одна высокая причёска, и она одобрительно кивнула. В субботу с утра мне сделают эту безупречную красоту. Так называл парикмахер то, что было у меня на голове.

К счастью, всё когда-то заканчивается, и мои мучения тоже прекратились. Мать уже опаздывала по своим делам, поэтому завезла меня домой и поехала дальше. Я тут же поднялась в свою комнату, смыла образ богатой девочки, надела свою пижаму и укуталась обратно в плед. Взяла книгу и продолжила вникать во что-то так не похожее на мою жизнь.

Глава 5

Проснулась я от будильника с книгой в обнимку. Сегодня предстоял важный и ответственный день, поэтому я быстро соскочила с кровати и стала собираться. Волнение не слабо бодрило.

Свернула картину и аккуратно затолкала в тубус. Надела белую рубашку и чёрные брюки. Практически залпом выпила кофе и дрожащей рукой поставила кружку на стол. Машина уже ожидала, а я всё никак не могла сдвинуться с места. Нужно было настроиться.

В такси всю дорогу потрясывало. Наверное, это было нормально для заключительного испытания. Машина остановилась, но я не спешила выходить. Да что это со мной? Минута, мне нужна ещё минута. Глубокий вдох, выдох. От парковки до универа дорога как в тумане. У кабинета уже ожидали все одногруппницы, но Таи ещё не было и от этого почему-то становилось только тревожнее.

Открылась дверь, вышла одна из председателей комиссии и объявила, что можно заходить первой пятёрке. Я уткнулась в пол до тех пор, пока не набралось нужное количество добровольцев. Они зашли, дверь закрылась, я выдохнула.

Тая светилась как солнце в этом тёмном коридоре. Она подошла и вдруг крепко обняла меня, от этого волнение стало потихоньку испаряться, точно воздух из шарика. На моём лице даже появилась лёгкая улыбка.

Разумеется, она, как всегда, начала рассказывать о своих похождениях, и сейчас это меня, как никогда, отвлекало и успокаивало. Примерно через час нас попросили зайти, и к этому времени я уже окончательно настроилась. Раскрыла свою картину и начала о ней говорить, сначала слегка неуверенно, а потом просто воспроизводила всё, что приходило мне в голову. Слова лились рекой. Члены комиссии только одобрительно кивали.

Результатов долго ждать не пришлось, после меня оставалось всего несколько человек. Отзывы были хорошие, нас даже похвалили, Таю и меня. Я порадовалась за нас обеих. Она улыбнулась и прошептала мне на ухо:

– Мы просто обязаны это отметить.

– Я только за.

Облегчение и вполне оправданная гордость полностью сменили волнение, и я была бесконечно рада тому, что наконец всё позади. На самом деле всё это просто иллюзия, и беспокоиться было совершенно не о чем. Всего лишь какой-то экзамен. Искусственная выработка волнения. Куда страшнее была реальность – наша будущая неопределённая жизнь.

Оказывается, родители Таи куда-то уехали, и она уже назвала к вечеру кучу народа. У неё был огромный дом, будто бы специально предназначенный для тусовок. Сегодня мы были обречены на веселье. Шесть лет. Шесть грёбаных лет подошли к концу.

Вечеринка была запланирована на вечер, но нам уже не терпелось начать. Мы устроились на балконном диване и начали курить травку. После нескольких затяжек уже невозможно было сдерживать слова.

– Ну что, Ви, ты счастлива? – спросила Тая.

– Эм… думаю, да, – задумчиво ответила я. – Чем теперь займёшься?

– Даже не знаю, наверное, продолжу тусить! Мы же ещё так молоды! – сказала она с улыбкой, размахивая руками.

– А я хочу уехать.

– Что? Куда? Тебе, что здесь не нравится?

– Нравится, но я хочу чего-нибудь нового, понимаешь?

– Ну не знаю… А чего именно ты хочешь? – заинтересовалась она и подсела ближе.

– Я хочу уехать туда, где почувствую себя живой.

– А разве ты не чувствуешь этого здесь? – с удивлением спросила Тая.

– Не совсем. Просто у меня такое ощущение, что я должна быть в другом месте.

– Где, например?

– Где-нибудь, где постоянно тепло и всегда ощущаешь свободу. Например, Гоа.

– Гоа? И что там такого, что позволит тебе чувствовать эту свободу? Наркоты и здесь навалом.

– Не знаю, наркотики здесь ни при чём, мне просто кажется, что это то самое место, нужно просто поехать и понять, так ли это. Хочешь со мной? – с опасением спросила я.

– А почему нет? Ты же знаешь, я за любую движуху…

Раздался звонок – гости пришли. Тая открыла дверь, и дом тут же наполнился толпой знакомых и не очень лиц. Спустя несколько минут диджей подключил аппаратуру, и наш праздник начался. Наркотики, алкоголь и сигареты – самые вредные вещи в этом мире, но почему-то именно они способны делать людей такими счастливыми и совершенно беззаботными. Хотя бы на один вечер.

Сумасшедшие танцы, громкий смех и бесконечные разговоры. Только сейчас поняла, что совершенно выпала из тусовки. Последние полгода я трудилась не покладая рук и почти не позволяла себе расслабиться. Нет, сегодня для меня точно не существовало никакого контроля.

Шот за шотом, и улыбки уже не сходили с наших лиц. Мы буквально растворялись в музыке, забывая обо всём на свете. Сегодня был только наш день. Я хотела, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась и уверена, Тая чувствовала то же самое. Хотя рискну предположить, что она ощущала это каждую неделю, на любой тусовке. Она, в отличие от меня, каким-то образом совмещала безудержное веселье и учёбу.

Вечеринки у Таисии, конечно, немного отличались от сходок наших студентов. У тех обычно собирались только люди творческие и делились своим определённым опытом и видением этого мира. Здесь же были в основном представители так называемой золотой молодёжи, вперемешку с теми, кто так же, как и мы, отмечал окончание учёбы.

В перерывах между танцами, выходя на балкон подкуриваться, Тая постоянно рассказывала мне об одном парне, который ей безумно нравился, но он якобы очень интересовался мной. Она от этого, как ни странно, не бесилась, а, наоборот, буквально умоляла меня, познакомиться с ним и пообщаться. Мы находились в загородном доме, за тишиной следить было необязательно, и она уже, сама того не замечая, переходила на крик: