Полная версия
Необыкновенные приключения Климова в летние каникулы. Почти фантастическая история
Володя только удивленно вытаращил глаза.
«Что взять с собой в прошлое? Вот ведь сложный вопрос!» – напряженно подумал Коля. – «Конечно, фотик! Иначе никто не поверит!» Новый, последней модели фотоаппарат был его гордостью. «Планшетник – куда же без него?! Стоп!», – хлопнул он себя по лбу: там же нет интернета, и потом, как же его заряжать?
Коля включил комп и залез в интернет. Позади него встал Володя и с любопытством наблюдал… Вопросов, он не задавал, видимо, понимал – Коле надо сосредоточиться. Он только спросил:
– Это у Вас вместо библиотеки?!
Коля молча кивнул. Прочитал: «Штепсельные розетки в Москве до революции были только в центральной части города, да и то не везде, а напряжение сети не превышало 120 Вольт». Не брать же, в самом деле, с собой трансформатор! Да и нет его!
С сожалением отложил бесполезную вещь в сторону.
«Мобильник?» – все такие привычные для Коли вещи казались бесполезными. Хотя стоп – телефон, возможно пригодиться для поиска «хронодыры». Из курса физики Коля знал, что электромагнитное поле – область пространства, в которой изменяющиеся во времени электрические и магнитные поля неразделимо связаны друг с другом. Но что будет, если электромагнитное поле телефона будет взаимодействовать с мощным источником электромагнитного излучения «хронодыры»?
Он опять залез в интернет. Ему пришлось повозиться, пока он не нашел нужную информацию: «Мобильный телефон в геопатогенной зоне (месте силы) увеличивает ее ширину почти в полтора раза и намного усиливает ее активность». Папа говорил, что не доказанные наукой вещи – это гипотезы.
«Гипотеза? Гм. Во всяком случае, стоит попробовать», – решил Коля.
Теперь – что же надеть? Он критически осмотрел свой гардероб: джинсы, футболки, куртки, пальто он отверг сразу. Хорош же он будет в таком наряде в начале XX-го века! Взгляд его остановился на костюме. Коля всегда нехотя его одевал, когда вместе родителями ходил в театр. Они считали, что к встрече с «прекрасным» человек должен готовиться, в том числе и внешне. Пробовал поначалу протестовать, но видя, как мама и папа всегда тщательно готовятся, сдался. Осмотрев костюм, решил: «Надену его». С большой неохотой отложил в сторону такие привычные потрепанные кроссовки. Взял классические, черные ботинки «для театра». Подумал: «Все-таки не так буду выделяться. А потом что-нибудь и придумаю!».
Растряс свою нумизматическую копилку. Монет выпуска 1901 года набралось на два рубля пятьдесят копеек – маловато, конечно. Зато бумажных ассигнаций выпуска 1909 года было целых четыре по пять рублей и семнадцать штук по десять рублей. Да еще один бумажный рубль выпуска 1898 года! Итого, подсчитал Коля, целых сто девяносто три рубля пятьдесят копеек! На всякий случай посмотрел и папину нумизматическую коллекцию. Да, подходящие деньги были, но брать их без спросу?! Нет!
Расспрашивать Володю о ценах в 1914 году оказалось делом бесполезным. Всеми деньгами в доме ведала мама и экономка. Он только сказал, что за его обучение в реальном училище родители платили за него по сто рублей в год. Еще он знал, сколько стоит французская булочка, мороженое и проезд на трамвае… Нет, определенно, такой информации мало!
Коля опять залез в интернет. Нашел справочник: «О ценах и зарплатах в Российской Империи перед Великой войной» – надо же знать, сколько нужно брать с собой денег!
Прочитал: «зарплаты: капитан армии – 105 рублей, депутат Государственной Думы – 350, высококвалифицированный рабочий – 75–120, учитель гимназии – 85–105 рублей». Понятно. А цены? Посмотрим. «Продовольствие: французская булка – 8 копеек, стакан чая в трактире – 5 копеек, чашка кофе в центре – 20 копеек, ведро отборных помидоров – 8 копеек». Понятно. Смотрим дальше: «сапоги- 4–10 рублей, парусиновые брюки и рубашка по 1 рублю, пошив костюма 16 рублей 75 копеек, ученическая форма – до 70 рублей».
«На первое время хватит», – решил Коля.
Да, вот еще, может пригодиться – жилье. Прочитал: «отдельная квартира – 12 рублей 80 копеек в месяц».
«Да, хватит!» – промелькнуло в голове у Коли.
Окончив читать, он начал быстро собирать рюкзак. В него полетели «сокровища», с которыми Коля никогда не расставался в путешествиях: светодиодный электрический фонарик, ножик с двумя лезвиями, штопором и пилкой, маникюрные ножницы, отвертка-пробник, фотоаппарат, зубная щетка с ручкой-футляром, иголка с запасом ниток, его любимая мятная зубная паста. Положил в карман рюкзака деньги. Коля задумался на мгновенье и добавил еще пару носков и пару платков.
«Кажется, все, что нужно, я предусмотрел! – подумал Коля. – Мама, конечно, еще что-нибудь бы положила, но сейчас ее нет!».
Он бросился к книжному шкафу. Отобрал папины книжки по истории Москвы, но поколебался и отложил обратно. Колин взгляд остановился на книге: «Десять лучших мест Москвы для семейного отдыха. Путеводитель». Там была новейшая космофотокарта всей Москвы. Может пригодиться! Ладно!
Книгу, ручку и блокнот – записывать будущие впечатления Коля тоже сгреб в рюкзак. Еще раз огляделся… Кажется, все! Хотя нет, он забыл главное: записка! Коля наскоро написал: «Мама и папа! Не волнуйтесь, пожалуйста. Я скоро вернусь. Коля». Затем набрал на телефоне короткое сообщение Свете: «Света, привет! Я сегодня не смогу с тобой встретиться. Должен срочно уехать. Потом все объясню».
Коля обвел взглядом такую родную квартиру. Он затряс головой. Какой-то сон, наваждение. Расскажи ему кто-нибудь еще вчера, что он, самый обыкновенный мальчик, окажется в центре таких событий, ни за что не поверил бы! Вот сейчас он проснется и… Он опять затряс головой, пытаясь сбросить наваждение, и зажмурился. Открыл глаза. Рядом стоял Володя и выжидательно смотрел на него.
– Ну что, в путь? – сказал Коля, обращаясь, пожалуй, больше к самому себе.
Ребята вышли во двор. На небе по-прежнему сияло солнце.
«Вот и верь после этого прогнозам погоды! – с досадой подумал Коля. – Ничего, попробуем обойтись без грозы!».
– Ты должен вспомнить, откуда ты вышел, – сказал он Володе.
– Я помню, что когда я очнулся, то лежал на полу в темном помещении без окон. Я увидел щелку света – оказалось, через дверь. Снаружи она была чем-то завалена, я еле протиснулся. Потом я шел по освещенному электричеством коридору, по лестнице наверх и вышел из подъезда во двор. Там я тебя и увидел.
Он беспомощно огляделся:
– Кажется, я выходил отсюда, – он указал на подъезд в глубине двора.
– Сейчас мы это проверим, – отозвался Коля.
Вошли в подъезд.
– Нет, не тот, – сказал Володя. – Там лестница в подвал была с такими перилами, – он запнулся, подбирая нужное слово, – выщербленными.
Вернулись во двор. Зашли еще в один подъезд, рядом.
– Да, кажется здесь… Вот та самая лестница, радостно сообщил Володя.
Они спустились в подвал. Поначалу действительно шли по длинному коридору, тускло освещенному электрическими лампочками, потом увидели дверь: все как рассказывал Володя. Около двери лежали строительные материалы. Не сдвинуть! Еле протиснулись в узкую щель.
И сразу ослепли. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Понемногу глаза привыкли к темноте. Приглядевшись, Коля увидел на стене маленькую светящуюся точку. Вот оно! Сердце было готово выпрыгнуть из груди.
«По-видимому, чтобы моя гипотеза сработала, приемо-передатчик мобильника должен быть в активном состоянии», – внезапно пришло в голову Коли.
Он вынул мобильник и набрал первый пришедший в голову случайный номер, дождался ответа и поднес телефон к светящейся точке. На всякий случай приятели взялись за руки. Последнее, что услышал Коля из телефона, было:
– Отвечайте, пожалуйста! Вас не слышно…
Точка быстро начала увеличиваться в размерах, потом яркий голубой свет… Вспышка…
Коля только почувствовал, что как будто куда-то проваливается. Он увидел голубые всполохи…
– А-а-а-а-а-а-а!
– А-а-а-а-а-а-а!
На сто лет назад
Мечтая о других мирахСебя, родных мы забываем.Мы грезим, видим все во снах,Когда же будем там – не знаем…Сид 007. Стихи.руКогда Коля очнулся, первое, что почувствовал – спертый, затхлый воздух ударил в нос. Темно как в гробу. Где-то шорох. Наверное, Володя. Пошарил в рюкзаке, нашел фонарик. Яркий голубоватый свет залил низкие своды помещения. Они огляделись. Кирпичные стены. Стоп! Вот оно. Такое же голубоватого цвета пятно, как только что они видели в подвале на Котельнической! Понятно!
Поднялись по лестнице. Володя осторожно посмотрели в щелку двери. На первый взгляд все и было, как прежде, когда он сюда спускался часа четыре назад, если судить по Колиным наручным часам. Осторожно просунул голову в щель двери, огляделся и вышел. Сделал знак Коле, выходи, мол. Прошли в основной зал церкви. Володя поразился: ничего не изменилось?! Ну, почти ничего! Дама в шляпке по-прежнему стояла около Николая Чудотворца, только, церковный служка не собирал теперь прогоревшие свечи, а что-то говорил Петьке и Витьке, да снаружи перестало уже грохотать, видимо, гроза удалялась.
«Ну и ну», – подумал Володя, – «Что же это такое, в самом деле?»
Увидев Володю, вышедшего вместе с необычно одетым мальчиком, Витя и Петя вытаращили глаза. Если судить по Петькиным часам, оказалось, что Володя отсутствовал всего несколько минут!
Всей гурьбой вышли из церкви. Гроза пронеслась, вдалеке лишь виднелись всполохи.
– Разреши представить тебе, сказал Володя, – Виктора Воронова, – он повернулся к вихрастому бледнолицему мальчику, – и Петра Львова, – он указал на рыжего зеленоглазого мальчика.
Глаза у приятелей Володи округлились еще больше, когда они узнали о его необыкновенном путешествии во времени. Герберта Уэллса они тоже читали. Посыпались расспросы… То Коля, то Володя наперебой рассказывали изумленным мальчикам о необычном, фантастическом происшествии!
Коля подумал:
«Ну вот и помог Володе вернуться домой. А что теперь? Может быть, мне тоже пора возвращаться? Ведь неизвестно, сколько времени будет открыт портал. Что, если…?! Даже подумать страшно!».
Но коварный голос внутри него нашептывал:
«Еще чего! Попасть в начало XX-го века. История не по книгам! Кругом столько всего интересного!».
Но что делать дальше?
Володя с Петей и Витей решили, что родителям говорить ничего не будут. Коля остановится у Володиного дяди, Константина Петровича Барышева, отставного профессора Московского университета. Во время революционных событий 1905–1907 годов он поддержал своих студентов, отданных в солдаты за участие в противоправительственных митингах. А в 1911 году произошёл скандал, связанный с политикой тогдашнего Министра народного просвещения: дядя опять не смог остаться в стороне, и вместе с 30 профессорами вынужден был покинуть университет.
Жил дядя замкнуто и перебивался частными уроками, но не бедствовал: давал уроки, в основном потому, что любил свой предмет и тосковал по университету. Большую часть своего заработка он тратил на книги. Когда Володя надолго задерживался в библиотеке своего дяди, то иногда даже оставался у него на ночь. Родители не возражали, ведь от дома профессора до реального училища было гораздо ближе.
Дядя очень любил Володю, и, конечно, ему не откажет. Но что сказать дяде? Так ничего и не решив окончательно, в первую очередь новые приятели Коли подумали о том, что нужно его одеть в ученическую форму – меньше будет вопросов.
Недалеко от церкви, уже в Столешниковом переулке, увидели магазины готового платья. Толкнули дверь первой попавшейся лавки: «Кондратьев В. С. Готовое дамское, мужское и детское платье».
Зазвенел колокольчик. Навстречу вышел приказчик. Одет он был в пиджачный костюм темного цвета с крахмальным белым воротничком, волосы на пробор, прилизанные, за ухом карандаш.
– Чего прикажете-с, господа реалисты? – сказал он, покосившись на странно одетого Колю.
– Нам угодно одеть этого… – Володя помялся, не зная как представить Колю, – мальчика в ученическую форму реального училища. Недорогую, но хорошую.
Приказчик, посмотрев на реалистов, удивленно открыл глаза и сказал:
– А деньги у вас есть, молодые люди? – он указал на висевшую на стене табличку: «Продажа без запроса prix fixe. Образцы и иллюстрированные прейскуранты по первому требованию».
Коля показал кредитные билеты. В ту же секунду поведение приказчика изменилось и в нем появилась подобострастность:
– Одну минуточку-с, извольте-с, но… – он немного помялся, – прошу меня извинить-с. Форменного товара не держим-с. У нас первоклассный магазин статского готового платья, – приказчик глядел на огорченные лица мальчиков, – но я тот час же пошлю мальчика с запиской. У меня приятель служит приказчиком у «Мюра»[6]. Что-нибудь подберет из готового.
Приказчик оценил взглядом Колю и дописал размеры:
– На улице опять хорошая погода. Погуляйте пока, молодые люди. Мигом-с принесут!
Выйдя на улицу, Коля с любопытством огляделся. Все его здесь занимало! Еще бы! Это почище аттракционов! Как будто стал участником съемок исторического фильма. Да что там фильм: там все ненастоящее, а здесь! Он об этом раньше мог только мечтать!
На каждом доме у ворот висел двусторонний номерной фонарь синего цвета, указывающий название улицы, сокращенное название полицейской части и номера участка. У всех домов на улице были ворота.
– Их на ночь запирают, – пояснил Витя. На наружной стене у ворот домов были надписи: «Звонок к дворнику».
Ребята стали свидетелем сцены, как какие-то гимназисты устроили ложный трезвон. На звонок выбежал дворник и погрозил убегающим ребятам метлой, нещадно ругаясь.
Вот потеха! Мальчики от души посмеялись. Коле стало как-то легче на душе. Чего уж там – все-таки скребли кошки на душе, хотя он и виду не показывал.
– А здесь рядом, на Тверской улице, – сказал Петя, – есть палатка, в которой за перегородкой сидит большой страус, а к потолку подвешено огромное страусовое яйцо. Можно посмотреть всего за пятачок! Пойдем, сходим?
Но на Тверскую Коля идти наотрез отказался: «Подумаешь, страус! В зоопарке он еще и не то видел».
Сейчас его внимание привлекла картинка за окном, если судить по вывеске, магазин мануфактурного товара «Соколов И. И с сыновьями». Продавец за витриной работал с каким-то невероятным шиком: лихо подбрасывал кусок материи так, что он разматывался на лету и материал ложился волнами на прилавок. Обслуживал, видимо, привередливую покупательницу, которая нетерпеливо просила показать то один, то другой кусок материи. Было видно, что приказчик все показывал беспрекословно, с поклонами. Видимо, как и в магазине, из которого они только что вышли, с присказками: «чего прикажете-с», «извольте-с». Интересно здесь!
Шли по асфальтированному переулку дальше. Коля прочитал вывеску: магазин «Егор Леве. Торгуем натуральными французскими винами: Сен-Жюльен», «Марго», «Шато-Лафи» (старый, высший, самый превосходный), «Лангоран», «Сотерн», «Шабли», «Шато д’Икем», Лабри», «Вдова Клико», «Бургонское». Продажа сигар наивысшего качества».
«Надо же, какие красивые названия! Все искушения в одном месте», – подумал Коля.
В переулке вокруг магазинов медленно ходили гуськом друг за другом люди в серых кепи с рекламными транспарантами, надетыми на них спереди и сзади, а на домах висело множество самых разнообразных вывесок. Даже некоторые крыши домов были заставлены транспарантами.
Прошли мимо магазина «Бурдон Эмиль и Ко. Парфюмерный товар». В воздухе чувствовался легкий аромат духов и еще чего-то такого, Коля даже не мог сказать, чего именно, пожалуй, цветочного. Надпись на транспаранте рекламного агента, ходящего вокруг магазина, гласила: Товары для Дам и Господ. Мыло молодости для дам «Секреты красоты», парфюм и глицерин. Глицериновое мыло на березовом соке для нежности лица. Высшая награда от Парижской Всемирной Выставки в 1889 году. Духи «Персидская сирень», «Люби меня», «Испанская кожа». Одеколоны «Цикламен» и «Одор де Фемини», кремы, пудра «Белоснежка». Кремы от загара и веснушек «Метаморфоза», новое косметическое изобретение «Крем Венеры», заграничные румяна из лепестков роз. Имеется парфюм из самого Парижа превосходного качества. Стойкий чарующий запах.
Немного поглазели у витрины парикмахерской и магазина парфюмерных товаров «Товарищество Будо и Ко». Человек, рекламирующий парикмахерскую, нараспев говорил, видимо, заученную фразу: «Профессор-парикмахер. Большой выбор модных готовых дамских причесок, с которыми каждая дама может причесаться без помощи парикмахера. Имеется специальный зал для окраски волос и мытья головы. Магически-высшая косметика для украшения лица, глаз и головы».
Реклама не разочаровала. В кресле парикмахерской сидела одна дама. Руки парикмахера с расческой, ножницами и щипцами для завивки, казалось, порхали над ее головой, не прикасаясь к волосам, но буквально на глазах появлялась прическа.
– Вот виртуоз, – восхитился Коля. – Никогда не видел в наших парикмахерских ничего подобного!
Проходивший мимо человек с рекламным щитом сунул в руки Коли рекламный листок:
«Жемличка Георгий и Ко. Велосипеды и мотоциклы. Известные велосипеды «Гумбер», «Флит», «Дерби». Пишущие машины с видимым шрифтом «Л. С. Смит и Братья». Новейшие усовершенствования. Ленты для пишущих машин. Американская химическая копировальная бумага для получения нескольких копий одновременно».
Ну что ж, надо зайти! Коля толкнул дверь. Зазвенел колокольчик. Вошли в магазин. Коля со своими новыми приятелями осмотрел велосипеды и пожал плечами:
– Велосипед как велосипед. Замкнутая рама, подпружиненное седло, одинаковые колеса с резиновыми шинами и цепной привод на заднее колесо, звонок. Почти нечем не отличается от велосипедов в моем времени. Разве что переключателя скоростей и ручных тормозов нет.
У Коли был именно такой велосипед, 12-скоростной! Какое удовольствие было на нем гнать по набережной Москва-реки. Ветер бьет в лицо…
Коля оторвался от воспоминаний:
– Ну, посмотрим, сколько стоит это чудо начала XX-го века? Ого, от восьмидесяти пяти до сто семидесяти рублей. Целая зарплата, а для кого-то и две-три!
Как и в магазине готового платья, к ним подскочил прилизанный приказчик в жилетке:
– Что угодно-с? Я вижу, господ реалистов интересует техника, – он покосился на Колю. – Понимаю-с. Смею вас заверить – у нас все самое лучшее. Могу предложить господам замечательные образцы!
Всем почему-то сразу стало неловко. Глядя на реалистов, приказчик между тем говорил скороговоркой:
– Можно-с с льготной рассрочкой платежа. Приходите…
Последних слов приказчика они не слышали. Ребята, не сговариваясь, как ошпаренные выскочили на улицу.
Почти рядом увидели магазин «Иван Стеффен и Ко». Около входа в магазин реклама гласила: «Фотографические аппараты и все принадлежности к ним. Всегда в большом выборе! Все необходимые фотографические и фотомеханические принадлежности. Фирма существует с 1882 года».
Не захочешь – зайдешь, еще бы! У фирмы целая история!
С тех пор, как Коля увлекся фотографией и родители купили ему фотоаппарат, он прочитал в интернете, что, кажется, еще в 1889 году Джорджем Истменом была запатентована рулонная фотопленка и камера, которая могла быстро фотографировать. Он назвал свое изобретение «Кодак». Значит, фирма какого-то Стеффена существует с самого начала процесса фотографирования с помощью фотопленки!
В витрине на треногах стояли старинные фотоаппараты… Было видно, как продавец показывал фотокамеру высокому господину с усиками и в котелке. Постояли, поглазели…
Коле неудержимо захотелось зайти в магазин. А еще у него появилась шальная мысль: «Вот бы продавец увидел мой японский зеркальный фотоаппарат, то-то бы лицо вытянулось»!!!
Дальше на доме увидели вывеску: «Страховое общество «Якорь». «Гостиница «Марсель». А ниже – «Кач Зигфрид. Фонографы и патефоны». Реклама стоящего у входа в магазин агента зазывала покупателей:
«Покупайте фонографы для фиксации живого звука. Всегда в продаже фоновалики.
Всем известно, что патефон – лучшая говорящая машина, потому что играет пластинки без иголок. Пластинки к граммофону в большом выборе. Постоянно новые записи. Все лучшие пластинки записаны на пластинках французской фирмы «Патэ».
Еще ниже висела вывеска: «Живые цветы». Прошли цветочный магазин с говорящим названием «Fleurs de Nice[7]. Всегда большой выбор живых цветов». В воздухе стоял стойкий цветочный аромат. Подивились на специальный магазин американской обуви какого-то «Ф. Мадера»: в витрине был изображен вид с прибывающим пароходом в Нью-Йоркскую гавань и на Статую Свободы. Прошли, уже не останавливаясь, мимо вывесок: «Гастроном», «Фальковский и Широкоряденко. Оружие».
Вообще, как оказалось, в Столешниковом переулке принимали заказы на всякую всячину, даже на оклады кустарных изделий, эмалированные дощечки, штамповку из цинка и меди, окраску, чистку и выводку пятен. Колю заинтересовал маленький магазинчик, который торговал чернильными кляксами из кусочка металла, покрытого черной эмалью, целлулоидовым тараканами и тому подобными вещами.
– А это еще зачем? – удивился Коля.
– Это магазин «шутейных» товаров, – объяснил Володя. – Мы тоже как-то с ребятами покупали, чтобы подкладывать в классный журнал учителю или кому-нибудь на раскрытую тетрадь, а таракана – так, тоже ради шутки – можно незаметно опустить в чей-нибудь стакан чая.
Коля устал вертеть головой, столько вокруг было всего интересного: «В Столешниковом прямо как в Краеведческом музее или антикварном магазине в моем времени», – подумал он.
Замыкала Столешников переулок церковь. Все перекрестились.
– Рождества Пресвятой Богородицы. Выстроена еще при царе Алексее Михайловиче, – коротко пояснил Володя.
Дошли до конца Столешникова переулка. На углу переулка и улицы Петровка, прямо под вывеской: «Келер и Ко в Москве. Фабрично-торговое товарищество. Оптические и хирургические принадлежности. Москательные товары[8]. Мыло и свечи» сидел чистильщик обуви. Рядом с ним стоял шкафчик с принадлежностями. Он поставил ногу какого-то господина на подставку и быстро натирал ботинок, только руки мелькали. Ловко!
Петровка ошеломила Колю своими звуками: цоканье множества лошадиных подков по асфальту, грохот колес, крики извозчиков на лошадей и зазевавшихся пешеходов – все слилось в единый гул. Вдруг на церкви Рождества Пресвятой Богородицы зазвонил колокол… Ему ответили колокола соседних церквей.
Минуту Коля стоял и прислушивался к звукам этого неизвестного ему нового мира. Но Володя уже тянул Колю за рукав:
– К вечерне уже звонят! Пошли, пошли, нужно возвращаться в магазин!
Уже нигде не останавливаясь, вернулись в магазин готового платья. Зашли в магазин. Опять зазвенел колокольчик. Приказчик приветливо кивнул Коле:
– Одну минуточку-с, пожалте в примерочную, размер Ваш!
Приказчик помог ему одеться в темно-серую ученическую пару. Коля застегнул ремень, надел темно-зеленого цвета с желтым кантом фуражку. Он удивленно посмотрел на себя: ну и ну, настоящий реалист! Приказчик протер какой-то тканью золотистые пуговицы и ремень, и они заблестели – любо-дорого взглянуть!
Коля протянул приказчику деньги, получил сдачу. Его старый костюм приказчик аккуратно свернул, завернул в бумагу и перевязал шпагатом.
– Заходите, молодые люди, еще. Буду рад помочь! – с поклоном проводил их приказчик до дверей магазина.
Весело вышли на улицу. Теперь Коля ничем не выделялся из окружающих его людей. Идут реалисты по своим делам! Какое кому дело! Уже больше нигде не останавливаясь, прошли Столешников переулок и повернули на Петровку.
У витрины «Акционерная компания Кодак. Кодаки и все принадлежности» стояла большая группа мальчишек в такой же, как у Коли и его новых приятелей, форме и что-то с любопытством разглядывали, но ребята на фотоаппараты уже насмотрелись в Столешниковом переулке и поэтому у витрины останавливаться не стали.
Коля только сказал:
– Смотри-ка, такие же, как и мы, реалисты.
– Да, только 3-го училища, – откликнулся Володя. – Мы с реалистами этого училища в прошлом году в Сокольниках на Ширяевке гоняли в футбол и выиграли десять: семь. Но этих я не знаю.
«А вон и «Петровский пассаж» – в прошлом году я сюда заходил с «ма» в магазины. С «ма!» – опять тревожно качнулось у Коли сердце. Чтобы отвлечься поскорее от тревожных мыслей, он сказал:
– А это здание я знаю – Петровский пассаж. И в моем времени в нем работают различные магазины.
– Не так давно он назывался Фирсановский пассаж, по фамилии богатой купчихи Фирсановой, – отозвался Володя. – Некоторые москвичи по-прежнему так его и называют. Поговаривают, что здесь можно свободно познакомиться с продажными женщинами. У нас в училище Федька Бекешев болтал.
