bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 6

Эмили Дж. Тейлор

Отель «Манифик»

Emily J. Taylor

HOTEL MAGNIFIQUE

Copyright © 2022 by Emily Taylor Creative, LLC


Иллюстрация © 2022 by Jim Tierney

Дизайн обложки by Kristie Radwilowicz

Перевод с английского А. Самариной


Художественное оформление А. Андреева

В оформлении форзаца использована иллюстрация:

© umyai l sweet / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com


© Самарина А., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Посвящается Эрику


Пролог

Посыльной строго-настрого наказали доставить мальчика до полуночи. Казалось бы, нетрудная задача, хотя куда больше она привыкла доставлять свертки, и в дневные часы, а не маленьких детей посреди ночи.

Гонорар сулили достойный, но посыльная согласилась по другой причине. Ей было любопытно – вот и все.

Она гадала, почему обеспеченная парочка обратилась именно к ней. Почему отец мальчика отказался написать адрес на обрывке бумаги и предпочел шепнуть его ей на ухо и отчего плакала мама. И наконец, кто же заберет мальчика, учитывая, что доставить его нужно не к дому и даже не к какой-нибудь постройке – а в проулок, расположенный в дальнем конце города.

Мальчик с виду был самый обыкновенный, с безупречной кожей бронзоватого цвета – чуть темнее, чем у нее самой. По пути он не поднимал головы, и казалось, что даже ночной воздух тяжело давит ему на плечи.

Посыльная шла, вытянув перед собой руку с фонарем, чтобы хоть немного рассеять мрак, и с каждым шагом тревога в ней все крепла. Ей вспомнились дедушкины рассказы о магии, рассеянной по всему свету, о незавидной судьбе маленьких ребятишек.

Не то чтобы она верила в эти сказки – они ведь для малышей, и все же ускорила шаг.

До места назначения оставался какой-нибудь квартал. Мальчик уже едва волочил ноги. Схватив его за худенькое плечо, посыльная потянула его за собой по последней улице, а потом застыла как вкопанная.

Проулок исчез. Его место заняло причудливое, узкое здание. Оно идеально поместилось между соседними ветхими домами.

У входа было темно, но вдруг из мрака вынырнула фигура.

Посыльная подвела мальчика поближе.

– Это с вами я должна была встретиться?

Незнакомец что-то поднял. Тут же вспыхнула кроваво-красная восковая свеча, и посыльная увидела юношу, бледного и голубоглазого.

Она поискала глазами спичку – как он зажег свечу? Неужто…

Над свечой поднялся золотистый, блестящий дым. Он накрыл собою улицу и обвил, точно змея, посыльную. Крошечные сверкающие частички, похожие на пылинки в отсветах луны, мерцали и потрескивали как светлячки. Или как что-то еще. В нос ударил целый букет ароматов: сперва перечная мята, потом жженый сахар – словно кто-то позабыл на плите карамель, – а следом – что-то гнилостное и цитрусовое.

Юноша приблизился к мальчику сквозь пелену золотистого дыма и по-отечески взял его за руку. Тот помешкал, а потом сам пошел следом за незнакомцем к узкому зданию.

Посыльная прижала ладонь к груди. Сердце колотилось о ребра в безумном, неровном ритме – такого с ней прежде не случалось. Казалось, происходит что-то странное и неправильное. Она подалась вперед, чтобы остановить юношу, но золотистый дым туго обвил ей ноги, не давая и шагу ступить. Посыльная открыла рот, чтобы крикнуть, но с губ не сорвалось ни звука – даже всхлипнуть не получилось.

Схватившись за горло, она наблюдала, как юноша остановился у входа. Он улыбнулся жуткой улыбкой, обнажив острые зубы, а потом склонился к мальчику.

– Пойдем со мной, – сказал он. – У меня есть для тебя прекрасная работа.

А потом открыл дверь и затолкал ребенка внутрь.

Дверь захлопнулась – и дым тут же рассеялся, только после этого посыльная смогла двигаться. Она бросилась к зданию, но то исчезло прямо у нее на глазах, оставив после себя лишь проулок, заросший сорняками и укутанный мраком.

1


Часто случалось, что я издалека узнавала сестру по голосу – так вышло и теперь. В открытое окно Дома Безье лились ее льстивые, напевные речи – и интонации были совсем как у нашей мамы, пока она не затянула грязную песенку, в которой хрупкая мужская анатомия сравнивалась с одним фруктом.

Я вошла в дом незамеченной. Две девчушки танцевали с невидимыми кавалерами, а толпа остальных обитательниц не сводила глаз с моей сестры, самой талантливой из всех собравшихся.

Комнаты в Доме Безье снимали девушки особого сорта. Почти все они работали там, где несложно было поднатореть в сквернословии: убирались в домах, прислуживали на кухнях, трудились на фабриках и соглашались на многие другие низкооплачиваемые предложения, которые только можно было получить в vieux quais – старых доках – Дюрка. Я же работала в дубильне[1] Фреллак, где женщины корпели над шершавыми алюминиевыми кастрюлями и бочками с краской. Но Зося – Зося от нас отличалась.

– С днем рождения! – крикнула я, когда она допела свою песенку.

– Жани! – Зося подскочила. Ее большие карие глаза поблескивали на чересчур исхудавшем лице, обтянутом бледно-оливковой кожей.

– Ты ужинала? – Я оставила ей немного еды, но та имела обыкновение исчезать – спасибо толпе постоялиц Дома.

– Да. Ты каждый вечер об этом спрашиваешь! – недовольно проворчала она.

– Само собой. Я же твоя старшая сестра. Это моя главная обязанность! – Зося сморщила нос, и я легонько по нему щелкнула. Потом сунула руку в сумку, вытащила из нее газету, стоившую мне половину дневного жалованья, и вложила сестре в руки. – Ваш подарок, мадам! – В этом Доме именинников не засыпали горстями сахарной пудры – дни рождения здесь доставались огромным трудом и ценились на вес золота.

– Газета?

– Раздел с вакансиями, – подсказала я и с хитрой ухмылкой нашла нужную страницу.

Там предлагали работу в магазинах маскарадных костюмов, кондитерских, парфюмерных – словом, вакансии, на которые едва ли могла рассчитывать девочка тринадцати лет, тем более что на вид ей сложно было дать больше десяти. По счастью, я для нее присмотрела совсем не это.

Пролистав первые объявления, я указала ей на то, что опубликовали всего час назад.

Напечатано оно было фиолетово-алой краской, напоминавшей цветом и кроваво-красные маки из Алиньи, и толченый аметист. Эта надпись сразу бросалась в глаза, точно причудливый яркий маяк посреди черно-белого моря.


ОТЕЛЬ «МАНИФИК»[2]НАНИМАЕТ ПЕРСОНАЛ!СБОР ЖЕЛАЮЩИХ – ЗАВТРА В ПОЛДЕНЬ.СОБЕРИТЕ ВЕЩИ;ОТПРАВКА В ДАЛЬНЮЮ-ДАЛЬ – В ПОЛНОЧЬ.

Нас тут же обступили постоялицы Дома. Все как зачарованные смотрели на фиолетовые чернила, а те искрились и переливались всеми цветами радуги, точно лунные камешки.

Адрес не указали. Впрочем, это было ни к чему. Легендарный отель раз в десять лет появлялся в одном и том же проулке на окраине города. Сейчас там, наверное, уже собрался весь город – и все как дураки ждут возможности попасть внутрь.

Несколько лет назад приглашения в отель заранее разослали самым богатым горожанам. А в день, когда он появился в проулке, еще несколько бесценных конвертов раздали случайным людям в толпе. Наша покровительница, Минетта Безье, попала в число счастливчиков.

В полночь гости переступили порог отеля и исчезли – вместе с самим зданием. А спустя пару недель вернулись в тот же проулок – внезапно, как гром среди ясного неба.

Я представила, как вскрываю конверт со своим приглашением, и пальцы свело приятной судорогой. Но даже если нам повезет, нужно еще заплатить за номер – а они там не из дешевых.

Зося сдвинула брови.

– Хочешь, чтобы я пошла на собеседование?

– Не совсем. На него пойду я. А ты – на прослушивание, как певица.

Прошлый раз я водила ее на прослушивание четыре года назад – тогда все кончилось неудачно и мне не хватало духу повторить попытку. Но сегодня был знаменательный день. День рождения Зоси, а заодно и день появления отеля. Лучше и не придумаешь.

– В отели постоянно требуются певцы, – продолжила я. – Ну, что скажешь?

Зося улыбнулась, и от волнения у меня закололо пальцы на ногах.

Одна из девушек постарше заправила сальную прядь белокурых волос за розовое ухо.

– Пустая замануха это все. Вряд ли кому-то из нас там дадут работу.

– Неправда, – возразила я, выпрямившись во весь рост.

Девушка пожала плечами и отвернулась.

– Делайте что хотите. А я время попусту тратить не стану.

– Она ведь права, да? – неуверенно спросила Зося, и уголки ее нежных губ опустились.

– Ни капельки, – заверила я ее – пожалуй, чересчур поспешно. Зося нахмурилась, а я тихо ругнулась и провела пальцем по старинному маминому ожерелью.

Дешевенькое украшение было сделано из верданньерского золота, прочного как сталь. Маман всегда шутила, что и мой хребет отлит из этого металла. Я часто прикасалась к этой вещице, когда мне нужна была мамина помощь с Зосей. Не то чтобы я ее получала – с мертвых матерей какой спрос.

– Раз отель напечатал объявление, значит, шанс есть. Завтра мы им покажем, на что способны. Когда они увидят, какие мы умницы, мы наконец распрощаемся с этой дырой.

Эта мысль ярким угольком теплилась в груди.

Дрожащими пальцами я поправила один из локонов темноволосой Зоси – совсем как когда-то маман.

– Давай покажем объявление Безье. Она знает об отеле больше, чем все мы.

Сестра кивнула, глаза у нее блестели. Я взяла у нее из рук газету, раскрытую на разделе с вакансиями, и поспешила к Безье, а девчонки – за мной. Преодолев два лестничных пролета, я оказалась в своей любимой комнате – гостиной, расположенной на третьем этаже. До того как Безье купила это здание, здесь жили матросы. Поэтому комната была увешана полками, забитыми старинными морскими картами и атласами далеких стран, которые я частенько листала.

Безье сидела у огня, поставив на подоконник ноги, затянутые в чулки. За окном виднелся порт Дюрка и лил дождь, превращая ненавистный мне город в размытое пятно.

Когда мы все вбежали в гостиную, Безье поджала губы.

– Что опять стряслось?

Я протянула ей газету. Отблески пламени упали на фиолетовые буквы, и Безье изменилась в лице.

– Что такое? – спросил кто-то за моей спиной.

Безье взглянула поверх камина, на забранный стеклом лист бумаги – ее собственное приглашение. В бледном свете фиолетовые чернила на нем переливались так же, как и краска, которой было отпечатано объявление.

– Я так понимаю, отель «Манифик» возвращается.

Открылась еще одна дверь, и еще несколько постоялиц протиснулись в гостиную – их тоже распирало от любопытства.

– Я слышала, там гости за завтраком пьют из бокалов жидкое золото, – сказала какая-то девушка в дальнем углу комнаты. И тут все принялись делиться сплетнями.

– Говорят, там подушки набиты не перьями, а настоящими облаками!

– А я слышала, будто каждую ночь отель трижды пересекает весь свет!

– А красавцы швейцары там все сплошь принцы из далеких краев…

– Они, небось, и целуются, как положено принцам. – Смуглая румяная девица вульгарно цокнула языком. К счастью, Зося этого не заметила. Она расплылась в улыбке.

Увы, проверить правдивость этих слухов было невозможно: перед тем как покинуть отель, гости лишались всех воспоминаний о времени, проведенном в его стенах, и возвращались домой только с вещами и чувством безграничного счастья. Безье даже приходилось по первости лед к лицу прикладывать – слишком сильно болела челюсть от широкой улыбки.

Я с любопытством посмотрела на нашу покровительницу. Ее взгляд затуманился, точно возвращение отеля пробудило в ней какое-то воспоминание. Я открыла было рот, чтобы поподробнее расспросить ее об этом, но тут Зося выступила вперед.

– А вы видели хозяина?

Метрдотель – хозяин отеля «Манифик» – был известен ничуть не меньше, чем его собственность.

Безье самодовольно кивнула.

– Однажды, когда я была еще юна и хороша собой, отель в очередной раз возник в городе. На всю жизнь запомнила улыбку хозяина – ничего прекрасней не видела! Он буквально светился, когда приветствовал толпу! Помнится, у него в руке откуда ни возьмись появился цветок, и он бросил его мне. – Она сделала вид, будто ловит крошечный бутон. – Он пах, как черничный пирог, но мгновенно рассыпался в моих пальцах. А когда десять лет спустя отель снова возник в проулке, оказалось, что хозяин ничуть не изменился!

– Это как? Он что, был одет как и прежде? – спросил кто-то.

– Нет же, глупышка. Он выглядел так же, как раньше. То же лицо. То же очарование. Он не состарился ни на день. Впрочем, это неудивительно. Это ведь величайший сюминар в мире.

Девушки ахнули, услышав слово «сюминар» – так на староверданньерском именовали волшебников.

В мире за пределами отеля не было никого опаснее сюминаров. Поговаривали, что магия начинает копиться у них в крови еще с отрочества, а потом неудержимо рвется наружу и может ранить – а то и убить – всех, кто только окажется рядом.

Кто-то рассказывал, что она вылетает из детского носа темным облаком. Кто-то описывал ее как черные пальцы, сжимающиеся на детской шее. Но до этого самого выплеска магии отличить обыкновенного ребенка от сюминара было невозможно.

Само собой, ходили слухи о том, по каким приметам можно узнать сюминаров. Поговаривали, что они кровожадны и что язык у них черный. Говорили даже, что некоторые оживали после смертельных ран и обнаруживали в себе магию. Но никто не мог этого доказать.

Как бы там ни было, но магия эта так опасна, что в Верданне на протяжении многих лет топили или сжигали детей, заподозренных в принадлежности к сюминарам.

А вот в стенах отеля магия была безопасна. Поговаривали, что его хозяин заколдовал здание таким образом, что сюминары, служившие ему, могли являть чудеса своих дарований, не обидев и мухи. Никто не понимал, как ему это удалось, но всем хотелось поглазеть на это чудо.

Пока никто еще не успел задать новый вопрос, Безье хлопнула в ладоши.

– Уже поздно. Все марш в свои комнаты.

– Погодите, – попросила я. – Вы что-нибудь вспомнили об отеле? Он и правда такой волшебный, как говорят? – Стоило этим словам сорваться с моих губ, и мне стало неловко.

Но Безье мой вопрос не смутил и не насмешил. Она с тоской поглядела на свое приглашение.

– Думаю, это еще слабо сказано, – с горечью произнесла она. Мне бы тоже было обидно, если бы у меня отняли лучшие воспоминания моей жизни. Безье бросила объявление в камин и отшатнулась от него. – Господи.

Бумага вспыхнула огнем – сперва розовым, потом зеленым, затем пурпурным, и вот уже в камине заплясали радужные отсветы. Пламя крепло, поднималось все выше и выше, и от него невозможно было отвести глаз, точно от витрин на бульваре Мариньи.

– Это магия! – прошептала Зося.

По моему затылку скользнул холодок. Недаром отель «Манифик» слыл диковинкой и вызывал у всех восторги. Магия была явлением редким, опасным, ее избегали всеми силами. Вот только отель жил по иным законам, и, возможно, завтра нам мог представиться шанс с ними познакомиться.

2


К утру влажный южный ветер усыпал доки скользкими водорослями. Я крепко сжала руку Зоси, и мы поспешили по пристани, мимо рыбаков, разгружавших свой улов, и матерей, целующих сыновей-моряков перед отплытием.

– Жани, гляди! – воскликнула Зося и указала на паром, идущий в порт. – Это наш или нет?

– Трудно сказать.

Четыре года назад, после маминой смерти, я потратила баснословную сумму на то, чтобы переправиться в этот город из Алиньи, нашей маленькой деревеньки, расположенной выше по побережью.

Дорога заняла пять дней. Зося предавалась мечтам о всяких безделушках, которые накупит себе в Дюрке, – о кружевных перчатках без пальцев, о полосатых баночках с розовым кремом, которым ее мазала маман. А с моих губ не сходила улыбка – я верила, что моя жизнь вот-вот забьет ключом.

Но стоило нам сойти на берег, и сказке пришел конец. На пристани толпились люди. Зосе было всего девять, и я не отпускала ее от себя ни на шаг. Тогда-то я вдруг отчетливо поняла: все, кто мне дорог, или погибли, или остались в Алиньи. А мы попали вдвоем в чужой город – и все из-за меня.

Отъезд был ошибкой. Последние месяцы я старательно копила на возвращение в Алиньи. Учитывая, как мало получалось откладывать, мне даже думать не хотелось, сколько времени уйдет на сбор нужной суммы. А вот если устроиться в отель, глядишь – и удастся вернуться домой на несколько лет быстрее.

От этой мысли перехватило дыхание, и живительные, золотые воспоминания о доме накрыли меня с головой. Я чувствовала под ногами неровную мостовую, по которой бегала ребенком, объевшись клубники, собранной с пышных летних кустов.

– Пошевеливайтесь! – рявкнула бледная женщина с накидкой из выдры в руках и отвлекла меня от мыслей. Она обошла нас, стараясь выдержать дистанцию.

Зося подцепила несколько дырочек на своем платье – самом лучшем из всех, что были.

– Она, наверное, решила, что мы из-под причала вылезли. Все сегодня такие нарядные.

Я сняла свою помятую лиловую шляпку. Выглядела она жутко старомодно, но ничего лучше не нашлось. Я наклонилась и надела ее на голову Зосе, точно корону.

– Самые нарядные тут мы, мадам! – объявила я, и сердце радостно подскочило при виде ее улыбки. – Прибавим шагу! Сам метрдотель ждет нас на чай!

Мы прошли мимо доков и углубились в город. С карнизов домов свисали целые гирлянды фиолетовых флажков, а каждый порог украшали зеленые и розовые гвоздики. Такого пышного празднества я еще не видела – и все в честь отеля!

– Сколько же тут народу! – Зося хихикнула, когда мы завернули за угол по соседству со знаменитым проулком. – Даже ног своих не вижу!

Я отдернула ее от большой толпы, спешащей нам навстречу.

– Смотри вперед, а не то твои хорошенькие ножки кто-нибудь отдавит! Сама же потом будешь жаловаться!

Зося закружилась на месте.

– Не буду! Ничего не испортит мне настроения!

– Не хватало еще потеряться, – проворчала я. Одна мысль о том, что толпа может нас разлучить, всегда будила во мне тревогу.

– Охота тебе все веселье портить?

– У меня ведь есть правило: до обеда никакого веселья! – шутливо напомнила я.

– Ты это всерьез?..

– Пойдем уже, – сказала я и потащила ее за собой на площадь, где выступали уличные актеры в атласных сорочках и масках из папье-маше. Зося отшатнулась, когда навстречу ей выскочила одна из актрис. Из-под маски у нее лились, точно слезы, струйки алой краски, и она распевала песенку:

«Как-то раз сюминар колдовство применилИ жену в погребальный костер обратил!Он ей выжег глаза, он ей кости спалил,И бедняжке конец наступил!»

Мне не раз доводилось слышать эти строки. Про сюминаров по-прежнему слагали сказки и песни, хотя в этих краях их давно никто не видел. За минувшие десятилетия они редко напоминали о себе, и люди перестали бояться опасной магии – теперь она пробуждала скорее любопытство, и верданньерские обычаи заметно смягчились. Отель только усиливал интерес. Людям так хотелось испытать магию на себе, что они позабыли о страхе – так путник смело шагает по полю, не думая о том, что его может убить разряд молнии.

– Как думаешь, увидим мы сегодня сюминара? – спросила Зося.

– Надеюсь, только внутри. Там, где хозяин всех обезопасит.

– Он, наверное, красавчик!

– Для тебя все равно староват! – проворчала я, легонько щелкнув ее по носу. – Пойдем!

Вскоре мы поравнялись с двумя смуглыми мужчинами. На губах у них играла восторженная улыбка. Каждый сжимал плотный конверт. Приглашения!

– В этот раз – шесть победителей! – крикнул кто-то.

– Они уже выбрали победителей? – Я побледнела. Условия конкурса мне нравились – они ведь давали надежду всем. И все-таки я ощутила укол зависти, от которой не получалось отмахнуться. Не успела я ступить и шага дальше, как Зося дернула меня за рукав – да так сильно, что едва не оторвала мне руку. – Ай!

– Гляди-ка! – Она указала куда-то в сторону.

И тут я увидела отель.

Выглядел он так, точно всегда стоял в узком проулке между домом аптекаря Ришелье и чайной. Обшитая узкими досками единственная башенка с окнами поднималась на пять этажей в высоту. Навскидку в ней могло уместиться от силы десять крохотных комнатушек. Над входной дверью висела табличка – чересчур нарядная для скромного здания. На ней кусочками жемчуга было выложено два слова: «Отель “Манифик”».

– Ну и ну, – разочарованно протянула я. На вид отель оказался совсем невзрачным.

На самом верхнем этаже было единственное круглое окно вдвое больше остальных, а на нем разместилось несколько суккулентов. Какие счастливчики. Вот только непонятно, как они там оказались. И как путешествует сам отель.

Поговаривали, что отель посетил все уголки мира. В географии я разбиралась неплохо и знала, что Верданн – самая крупная страна на континенте, граничащем на севере с высокими горами Скаади, а на востоке – с Притом, овеваемым всеми ветрами. А вот за его пределами встречаются страны и побольше и океаны, что омывают далекие края. Мир огромен и настолько разнообразен, что просто уму непостижимо, и все же этой невысокой постройке удалось его пересечь.

Мы с Зосей обе вздрогнули от женского возгласа:

– Это же хозяин!

У двери стоял юноша.

– Я видела, как он приглашения раздавал! – продолжала женщина. – А первой счастливице даже розы вручил, когда она внутрь входила!

– Какой красавчик, – ахнула Зося. – Я так и знала!

Я сощурилась. В лучах яркого солнца метрдотель блистал, как только что отчеканенный серебряный дублон. Одет он был в черную ливрею, и на ее фоне его светлая кожа казалась почти белой.

Безье была права. Величайший сюминар мира был моим ровесником – ему никак нельзя было дать больше девятнадцати, на худой конец, двадцати. Он был поразительно юным. Или только казался.

Однако сумел заколдовать целое здание, сделать так, чтобы в его стенах сюминары-прислужники могли колдовать без всякой опасности для гостей.

– Добро пожаловать. – Метрдотель выхватил из воздуха тюльпан и вручил пожилой смуглой даме, которая торжественно вошла в отель, прижимая к себе приглашение. – Очень рад, очень рад, – сказал он бледной молодой женщине – тоже с конвертом, – а после добавил, обращаясь к ее дочке: – Чудесная шляпка, мадемуазель. – Обе гостьи скрылись за дверью, а за ними последовала пара мужчин с восторженными улыбками.

Метрдотель прочистил горло.

– Спасибо всем, кто пришел. Ждем вас в следующий приезд!

Он элегантно поклонился, а когда поднялся, в его длинных пальцах появился букет лилий. Он подбросил его в воздух. Цветы превратились в птичек, которые рассеялись блестящим фиолетовым дымом, стоило им только захлопать крыльями. Когда я отвела от них взгляд, метрдотеля уже и след простыл.

Удивительно. Там, где он прежде стоял, теперь протянулась веревка, загородив вход. На ней висела табличка: «Только для гостей и персонала».

– Как думаешь, собеседования проводят внутри? – спросила Зося.

– Не знаю, но сейчас выясню. – Я скользнула по табличке взглядом. Уж заглянуть внутрь одним глазком наверняка получится! – Жди меня тут.

Растолкав толпу, я поднялась по ступенькам и поднырнула под веревку. На лакированной черной двери были выгравированы слова: le monde entier.

Целый мир.

Эти слова цепляли, так и манили войти.

Я распахнула дверь, но не смогла ничего толком разглядеть. Шагнула вперед. И врезалась в стену.

Отпрянув, я провела кончиками пальцев по невидимой стене – выяснилось, что вход забран стеклом или чем-то очень на него похожим, во всяком случае, мне так показалось. И тут вдруг чья-то рука потянулась ко мне и схватила за запястье. Я вскрикнула и увидела перед собой молодого швейцара.

Я удивленно захлопала глазами. Дверной проем, оказавшийся стеной, мальчик, прошедший сквозь нее, что за чудеса?

Хотя нет, для мальчика швейцар был чересчур высок и крепок – под ливреей угадывались мышцы. Если метрдотель был бледен как мел, этот юноша – напротив. Кожа у него была теплого, медного оттенка, а карие глаза с любопытством смотрели на меня.

На страницу:
1 из 6