Зайчик для Волкова

Минус в том, что воспитательная функция только на мне. Он же только балует ребёнка. И, конечно же, это отражается на отношениях. Не сомневаюсь, она любит нас одинаково, но мне чаще приходится её чему-то учить, что-то запрещать, и не всегда Милана воспринимает это как что-то нормальное. С папой же можно всё. Тут я проигрываю. И это ужасно бесит.

Малышка деловито провожает Диму. Я всовываю ему остатки сладостей. И мы договариваемся, что в следующие выходные он заберёт дочь в субботу утром.

– Я хочу погладить Масика, – выдаёт моя бесстрашная девица, когда закрывается дверь за отцом. – И подаю ему игушку. Сама, – Поджимаю губы. В очередной раз я опростоволосилась. Придётся объяснять, что уже подарила купленные вещи.

– Тебе же понравился Биги, – пусть я жутко ревную, но маленькая собачка лучше огромного добермана.

Мне нужно самой привыкнуть к нему. Тем более Дима против. Если он узнает, что мы не послушались, то будет скандал. И вот тут он уже так быстро не остынет. Нужно и его подготовить, и себя, и… Что ж так сложно-то? Мысли прерывает трель телефона. Малышка добегает до него быстрее меня.

– Дежи, – вручает гаджет.

– Спасибо, – улыбаюсь дочери. – Да, Мила, – Косолапова редко звонит сама, и, значит, случилось что-то срочное.

– Выручай. У матери Демьяна завтра День рождения, – сходу выпаливает она уже раз пятьсот обмусоленный факт.

– И? – не понимаю, с чем надо помочь.

– И нужен торт. Килограмм на двадцать, – выдаёт подруга.

– С ума сошла? – мне за ночь такое чудо не сотворить.

– Хорошо. На пять. Или семь, – недовольный тон и снисходительное пофыркивание можно принять на свой счёт, но это точно не так. – Просто я злая, и мне сильно хочется, чтобы она удавилась этим тортом.

– У-у-у, довела? – присвистываю в трубку, устраиваясь на диване и обнимая дочь.

– Ещё как. Она завернула все торты, которые мы смотрели. Сказала, что хочет сюрприз. От меня. Ну! Представляешь! Сюрприз! Знает же, что мне некогда, что давно не работаю помощницей у её сына, и всё равно достаёт, – последние слова звучат с обидой. Она, действительно, расстроена. – А можно сделать торт из мышьяка?

– Нет, – мягко отвечаю ей. Зарываюсь пальцами в золотистые волосы Миланы-младшей. Малышка быстро усаживается ко мне на колени.

– Ну, хотя бы украшения из него сделать? – с отчаянной надеждой и дикой мольбой в голосе просит девушка, точно умирающий о капле воды на последнем издыхании.

– Нет, – всё также ровно.

– Ну, тогда что-то типа шоколадного шоколада в шоколаде. Может, хоть потолстеет зараза, – выговаривает со злорадством. – И украшения из карамели. Помню, ты бабочками хвасталась.

– А если и это завернёт? – намекаю на то, что женщине снова может не понравиться.

– Тогда останется один вариант – подарить губозакаточную машинку и бежать. Желательно из страны, а лучше совсем испариться. Выручишь? – заискивающие нотки дают понять, что дело дрянь, и оставить подругу в беде я точно не смогу.

– Что-то, кроме «Шестьдесят – для ведьмы не срок», написать? – этот юбилей нам всем уже в кошмарах снится.

Яна Александровна целый месяц доводит всех вокруг, особенно сильно попадает Миле. Сначала отвратительными были все рестораны. Потом у неё случилась истерика из-за того, что гости не хотели собираться в понедельник. Теперь торт.

– Напиши, что у её дорогого сЫночки есть секретарь, – шипит она в трубку. – Пусть прекратит издеваться надо мной, – наша непробиваемая леди устала носиться и выполнять чьи-то капризы. Почему она не может просто игнорировать мать Демьяна?

– Конечно, – киваю головой, словно она меня видит. – Завтра сама заберёшь. К пяти будет готово. – Эх, придётся вести дочку в садик.

Глава 9

Карамельные бабочки… Не люблю украшать ими торты. Нужно столько всего учесть. Температуру, влажность, покрытие и асцендент в скорпионе. Изомальт тоже не спасает. Шаг влево, шаг вправо – украшения тают. Поэтому сижу и тщательно распыляю на них кондитерский лак. Благо он сохнет быстро.

– Долго ещё? – нетерпеливая брюнетка подгоняет меня, притопывая ножкой. Сегодня она в чёрном. Странный выбор цвета платья на день рождения, пусть и не своего, но спорить бесполезно.

– Терпение. Ты приехала раньше, – упрекаю, а сама придирчиво осматриваю трёхъярусное сооружение. – Так. Внутри морковный бисквит со сливочным кремом и апельсиновым курдом. Сверху, как ты и просила, глазурь из белого шоколада. Сейчас. Парочку минут, – втискиваю оставшиеся карамельные золотистые бабочки в рой разноцветных и сахарных на одну сторону так, словно они вот-вот взлетят. – Готово, – не броско, но красиво. При этом ещё и вкусно.

– Ты мне вот всё, что наговорила, скинь на телефон. Я не запомню, – хлопает Милана на меня длинными густыми ресницами, а я аккуратно закрываю пластиковую коробку.

– На переднем вези, – предупреждаю, чтобы потом не было смертельно обидно. На полу торт не поместится, а доставать такое чудо из багажника – тоже огромный риск остаться без сладкого. Он слишком большой. Поэтому остаётся только поставить на сиденье и осторожно ехать. Всё, зависящее от меня, закреплено прекрасно. Не в первый раз доставляю большой торт. – Одевайся, я помогу вынести. Надеюсь, там тебе помогут его занести.

– Поможет. Куда ж он денется? – злорадно сама себе задаёт она вопрос.

– Мне кажется, ты к нему неравнодушна, – произношу отстранённо, чтобы не получить тираду о том, что Демьян вот «ни капельки её не задевает».

– А мне кажется, что спать с мужчиной из жалости не стоит, – тут же огрызается Милана.

– Ты о чём? – накидываю пальто и подхватываю торт. Тяжёлый, зараза.

– О том, что теперь ты жалеешь своего соседа. У тебя даже голос меняется, когда о нём говоришь, – девушка открывает передо мной дверь. – Поверь, отношения из жалости – это утопия. Чем закончился твой брак? Твой муж ушёл к той, которая не вздыхает, гладя его по головке, а пинает и требует подвигов. Не говорит ему, что это обстоятельства так сложились, и не суёт в рот пирожок, чтобы заесть горечь от провала, а помогает принять решение. Возможно, что-то советует или вместе с ним ищет выход из положения. Вот и тут, – Мила вызывает лифт, – когда Сергей встанет на ноги, в смысле придёт в норму, и всё у него вернётся на свои места, нужна ли ты ему будешь? А он тебе?

Ступор. Пока была замужем, все решения принимал Дима. Я просто следовала им. Всегда подчинялась. Пряталась за его спиной. И, да, жалела его. Он уставал, выбивался из сил, но всё, что получал от меня, – это вкусную еду и вздохи сожаления. Он часто называл меня несмышлёным ребёнком, и, признаюсь, я никогда не понимала выражения «Верить в своего мужчину».

Мы были вместе, пока у него ничего не получалось. Когда долгие командировки и изматывающие вечерние переговоры наконец-то начали давать свои плоды – всё, наша семейная лодка разбилась. Он ушёл, а мне было настолько страшно, что я не могла нормально спать. Одолевали мысли о будущем. Как жить? Кто подскажет, что и когда делать? Ведь там, в прошлой жизни, у меня всё было расписано. А тут нужно было учиться принимать решения самой.

И не мудрено, что подсознательно ищу мужчину, похожего на своего бывшего мужа. Ведь ещё вчера эту самую схожесть сама и подметила. Может, я и начала жить самостоятельно, но некоторая часть меня всё ещё ищет опору. Раньше жалела Диму и себя, теперь вот Сергея. От мысли о том, что снова пытаюсь встать на те же грабли, прошибает холодный пот, и накрывает паника.

– Юля? – прячу глаза за огромной коробкой и пытаюсь выйти из лифта. – Давай помогу, – Сергей перехватывает торт, и мне приходится на него посмотреть.

– Привет, – выходит хрипловато. Я постоянно теряюсь, когда мне хамят, а с ним, наоборот, огрызаюсь. Но когда он вот так спокойно говорит, то накатывает какая-то непонятная скованность. Рассматриваю Сергея. Русые волосы, чуть светлее, чем у Димы. Серые глаза, наоборот, более тёмные. Он снова в чёрной кожаной куртке, светлых джинсах и облегающем свитере пыльно-розового цвета. Дурацкую игру в «найди десять отличий» прерывает подруга. Она ведёт всех к выходу.

– Меня Милана зовут, а, судя по тому, как смутилась моя подруга, вас – Сергей, – улыбается она, а мне жутко хочется стереть красную помаду с её губ, и дико неудобно за свой растрёпанный вид.

Вот уж точно говорят, что как только выйдешь на улицу в растянутых трениках и старой футболке, то встретишь всех, от одноклассницы до бывшего. У меня это проклятье работает с соседом.

Косолапову в таком виде точно не застанешь. Она всегда благоухает. Кажется, время на неё не действует. Идеальные длинные волосы. Макияж, неподвластный никакой погоде и настроению. И одежда без единого неряшливого залома. Ах, да, каблуки. Смотрю на ситуацию как будто со стороны. Эти двое до безобразия отлично смотрятся рядом.

Подруга что-то мило щебечет и просит Сергея поставить коробку в машину, а я на автомате пристёгиваю торт так, чтобы он не упал и никуда не съехал во время движения. Слишком сильно напрягает ситуация. Выпрямляюсь и получаю чувствительный тычок в бок.

– Беру свои слова обратно, – встав близко, шепчет Милана на ухо. Меня окутывает терпким, практически мужским ароматом её духов. Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Сергеем, который почему-то не уходит, а стоит и ждёт. Кого? – Такого лапочку можно несколько раз и пожалеть. Очень страстно и в разных позах. Секс для женщины очень важен, только не увлекайся, – говорит она, а краснею почему-то я. В непонимании смотрю на Милу. Косолапова обходит машину. – Дерзай и позвонить не забудь, – подмигивает и садится за руль.

– Что она тебе сказала? – сосед подходит ко мне, и мы вдвоём смотрим на выезжающий со двора белый внедорожник.

– Ты ей понравился, – пребывая всё ещё в шоке, говорю стыдливо, еле ворочая языком.

Кутаюсь от ветра в пальто. А, может, и не от ветра, просто хочется спрятаться от всех. Да как? Как она вот так просто говорит об этом? Хорошо. Можно и посплетничать, но не при нём же. Вдруг он всё слышал?

– Она мне нет, – твёрдо и уверенно раздаётся над головой. Поднимаю взгляд и, видимо, от удивления открываю рот, потому что Сергей ласково заставляет сомкнуть губы. – Пойдём, – он берёт меня за руку, словно делает это каждый день, и тянет на себя. – Я кое-что придумал. Тебе снова не понравится, но нам срочно нужно найти компромисс. Кажется, это называется именно так.

Моя ладонь тонет в огромной мужской лапище. Тёплое и нежное прикосновение окончательно выбивает меня из колеи. Он уверенно ведёт за собой, а я никак не могу понять, как можно быть таким мягким и твёрдым одновременно, и почему грубые мозолистые руки не причиняют боли?

Глава 10

Сергей

– Нет, – гулкое эхо её голоса разносится по лестничной площадке. Это, наверное, десятый отказ за несколько минут. Хуже только надевать на Марселя ошейник. Всё равно стаскивает и прячет где-то за диваном или в шкафу. Удивительный навык – вылезать даже из самого широкого и плотного ремешка. Однажды он и поводок засунул в мусорку. – Прости, – Юля проводит ладонью по моей груди, пытаясь так успокоить и подбодрить. – Я не могу, – от её слов и противоречащих действий накрывает волной непонятного чувства.

Хочется схватить её и утащить к себе, но она этого точно не оценит. В то же время внутри разгорается желание развернуться и уйти, но её синие глаза не отпускают. Надеюсь, девушка не догадывается, какие мысли бродят в моей голове, когда стоит так близко.

– Не можешь или не хочешь? – важное уточнение, потому что если не хочет, то мне надо просто отвязаться от неё.

Вот только смогу ли? После разговора мне стало легче. Не знаю почему. Может, это оттого, что я смог раскрыться перед ней. Или потому, что не увидел отторжения и осуждения в её глазах. Она не посчитала меня слабаком и не стала читать поднадоевшие нотации о том, что жизнь на этом не заканчивается. Просто приняла факт.

Каждый раз я вижу её другой. Она больше не та злая тётка, которая пилит меня каждый день. Сейчас она просто девушка. Слишком красивая, какая-то тонкая и ранимая. Невозможно удержаться, чтобы не задеть. Стараюсь не напугать её напором, но мне хочется ощущать её мягкость. Поэтому сдержаться и не взять за руку не могу.

– Дело не в тебе, – щебечет Юля, наваливаясь на дверь в свою квартиру, а во мне. У меня всё расписано. И пора бы уже в садик за дочкой, – Вот так, оказывается, просто смутить её.

Румянец разливается по девичьим щекам, а я от удовольствия расплываюсь в улыбке. Хочет. От последней мысли подпрыгиваю сам. Сердце грохочет, как отбойный молоток. Хочет. Приятное тепло разливается по телу и сводит пах. Давно забытое чувство.

– Тогда мы что-нибудь придумаем вместе? – спрашиваю и заглядываю в её запредельные глаза. Она кивает. Практически нависаю над ней. Мне остаётся всего несколько сантиметров до её губ, но нельзя. – Это простая прогулка. Ничего страшного не произойдёт, обещаю. Мы с Марсом потренируемся ходить на поводке. Всё, как ты хотела. Побудешь рядом. Он поймёт, что ты никуда не побежишь, и, наконец-то, начнёт вести себя получше. Дай ему шанс. Просто нужно твоё присутствие. Так, когда ты сможешь?

– Только утром в будни, – сдаётся рыжая вредина. Интересно, а если пригласить её на свидание, Юля будет так же сильно сопротивляться?

– Хорошо, – соглашается и прячет от меня взгляд.

Наши графики жёстко не совпадают, но, как говорит отец, раз это мой промах, то я должен извиниться и сделать всё, чтобы ситуация не повторилась. Так будет спокойнее и мне, и ей. Юля перестанет бояться Марселя, а он наконец-то поймёт, что можно спокойно подойти, попросить ласки и не рваться так остервенело, словно она – самый вкусный пирожок на свете.

Маленькая победа пьянит. Шоколад и жжёный сахар кружат голову. Веду себя как подросток, но стараюсь отпустить её. И когда за Юлей закрывается дверь, мне хочется прыгать. На лестнице, не сдержавшись, кружусь. Энергия требует выхода. Захожу в квартиру и подхватываю Марса.

– Я тоже соскучился, тоже, – уворачиваюсь от облизываний. – Сейчас переоденусь и погуляем.

Давно в моей жизни не было таких вечеров, наполненных ожиданием и тревогой. Перед игрой всегда собранный и сосредоточенный. Даже когда мои «Тигры» проигрывали в финале, так не мандражировал, точно знал, что надо делать, а тут… Вдруг она откажется? Вдруг испугается в последний момент?

Прогулка. Игры. Тренировка. Всё проходит на сплошном энтузиазме. Утром высчитываю время, чтобы подкараулить её у дома. Иначе может сбежать. Садик в соседнем дворе, и нужно не упустить момент. Поэтому, когда Юля появляется, мы уже сидим на лавочке.

– Готова? – спрашиваю вместо приветствия.

Марс нагло преграждает ей путь, а потом трётся у её ног. Скулит и жалуется на то, что ему пришлось вытерпеть за утро. Надеть ошейник для него – катастрофа. Наверное, это самое худшее, что может случиться. Нет. Самое отвратительное – гулять на поводке, но что поделаешь. Обещания надо выполнять.

– Мне бы переодеться, – говорит Юля, а сама присаживается к неженке и гладит его по боку. Он с надеждой заглядывает Юле в лицо и ворчит на своём, собачьем. Интересно, на что пёс надеется? Или это всё-таки жалобы на меня? Вот же ябеда.

– Всё отлично, – мягкий спортивный костюм и курточка – то, что нужно для прогулки.

Погода радует солнышком. Замёрзнуть не должна. Я одет ровно так же. Разве что шапка и перчатки в карманах. Привычка. Возможно, кажусь ненормальным, но отпускать её сейчас домой не вижу смысла.

Разговор не клеится. Редкие фразы смущают, да и я больше любуюсь осенней девочкой и веснушками на её лице. Листва шелестит под ногами, а мне срочно нужен план.

– Замёрзла? – спрашиваю, наблюдая, как она кутается в короткий воротник куртки.

– Ветер, – поясняет девушка.

Приходится остановиться. Ветер зябкий и острый. Иголками пробирается под одежду. Достаю шапку и надеваю ей на голову, пряча золотистые кудряшки под чёрной тканью.

– Держи, – отдаю и перчатки. Надевает и тонет в них своими маленькими ладошками. Выглядит как шестилетка в крагах юниора. Смешно и нелепо, но почему-то мило.

– Спасибо, – неуверенно улыбается мне, и мы идём обратно к дому. – Я хотела сказать, – почти шепчет, – может, Марселю нужен кинолог?

Пёс, услышав своё имя, тут же перемещается поближе к девушке. Ему пофиг на поводок. Путаюсь в нём я, не он.

– Понимаешь, – сложно говорить на эту тему, но надо всё же пояснить. – Когда я забрал его к себе, Полина ходила с ним на занятия. Я не смог взять себя в руки сразу. Жил словно в тумане, ничего и никого не хотел видеть и практически не помню, что происходило вокруг. Марсель же после тренировок становился агрессивным и всё более неуправляемым. Потом я заметил раны на его шее, – они же стали последней каплей в нашем браке, но пока об этом не готов разговаривать. – Да. Советы кинолога были, возможно, дельные, но почему-то работают они через раз. Я не могу с точностью сказать, как пёс отреагирует на какие-то жесты или тон голоса. За какой-то месяц перестал его узнавать. Всегда весёлый, он пугался шума, громких звуков, огрызался, когда я кормил его. Возможно, тогда это был стресс, но я не могу издеваться над ним. Когда занятия прекратились, Марсель стал более спокойным, – Поля ушла от нас, и спокойнее стал я, а потом мы съехали на другую квартиру, чтобы начать новую жизнь.

– Прошло уже достаточно времени. Стоит попробовать ещё раз, – настаивает она на своём. – И ты будешь с ним.

– А ты? – мы оба смотрим на Юлю с надеждой. – Ему нужна поддержка. И мне, – может быть, я сейчас давлю, но жутко хочется, чтобы она была рядом.

– И я, – обречённо соглашается девушка.

– Тогда я позвоню и договорюсь, – обещаю ей. Кажется, что мы слишком быстро вернулись домой. – Что-то случилось? Ты сегодня тихая, как никогда, – подходим к лифту.

– Разберусь, – хмурится, а сама то и дело проверяет телефон. В маленькой кабинке тесно для нас троих. Марсель лапами отдавливает ноги, но всё равно старается встать поближе к Юле.

– Давай так, – понимая, что вот-вот двери лифта откроются, выдыхаю и говорю то, что вот уже больше суток не даёт мне покоя. – Если кинолог не поможет, то ты пойдёшь со мной в кафе.

– А если да? – сверлит глазищами во мне новую дырку.

– А если поможет, тогда я пойду с тобой в ресторан, – улыбаюсь. С ней невозможно по-другому. Двери открываются, и она выходит.

– Но так нечестно, – разворачивается ко мне с возмущением, а я подставляю ногу, чтобы лифт не закрылся.

– Ещё как честно, – уверяю на полном серьёзе. – Мне нужна моральная компенсация. Марс подтверждает мои слова лаем и попыткой бегства. Ловлю его руками. Дёргать за поводок не моё.

– Я подумаю, – снова краснеет Юля и снимает перчатки и шапку. Протягивает их мне. Забираю и прикасаюсь к маленьким пальчикам. – Лучше так: если всё пройдет хорошо, то ты поучаствуешь в моём прямом эфире. Побудешь дегустатором, – выставляет свои условия, обнимая своими ладошками мои. Мне остаётся только согласиться.

Глава 11

Юля

Утренние прогулки больше похожи на свидания. Сладкий мальчик, который ждёт меня у дома. Он счастливо и весело виляет попой при встрече. Облизывает руки. Прижимается так крепко, словно боится потерять. Требует внимания и ласки. И это не про Сергея, хотя он тоже не против моего внимания. Именно с ними мне предстоит провести и сегодняшнее утро.

Свою лапочку впервые провожаю на встречу с отцом без волнения. Милана уезжает, взяв с меня обещание, что после выходных я возьму её на прогулку с Марселем. Она задаёт миллион вопросов и дует губки из-за того, что ей пока нельзя с нами.

Дочка буквально через шантаж потребовала купить новую игрушку для пса. Теперь спит в обнимку с жутким поросёнком, который издаёт странные корявые звуки, только бы я не отнесла его сама. Было смешно, когда она упаковывала его в свой маленький рюкзачок, чтобы забрать с собой на выходные. Еле уговорила оставить дома чудо резиновой промышленности.

– Готова? – спрашивает Сергей, выходя из парадной. Он в бежевом пальто, но снова в джинсах. Я тоже. В них удобно, хоть платья люблю больше.

Сегодня я жду их, а не наоборот. Марсель пытается снять с себя шлейку, похожую на бронежилет, но, увидев меня, прекращает попытки и лезет целоваться. Треплю его по бокам и шее. Немного глажу по мордочке, а он снова лижет руки.

За эти несколько дней моё мнение о нём полностью изменилось. Он действительно хороший послушный мальчик, нелюбящий ошейники и поводки. Сергей рассказывал, что когда пёс жил с его мамой, то ничего подобного не было, а теперь вот так… Возможно что-то произошло. Не просто же так Марс их не переносит.

– Да. У нас часа два, потом мне нужно встретить заказчика и отвезти несколько подарков, – остальное удалось развезти вчера вечером. Потом надо сходить, проверить квартиранта. Он почти неделю не берёт трубку. День оплаты уже прошёл, а игнор с его стороны меня напрягает и бесит.

– Тогда прошу, – сосед открывает двери чёрно-красной машины.

Кажется, такие называются «купе». Там только два места, поэтому мне приходится откатить сиденье максимально назад, чтобы Марс поместился в ногах. Он всё равно устраивается передними лапами на мне и нагло укладывает морду на колени, упираясь носом в живот.

Сергей объяснил, что поедем за город. Недалеко. Решил обратиться к тому же кинологу, к которому ходила его бывшая жена. Он уже знает Марселя, поэтому должно быть легче, чем с новым специалистом, кому нужно будет рассказывать всё заново. Вообще, я узнала о Сергее за неделю больше, чем хотела.

Он был женат. Детей они не планировали: мужчина был занят карьерой, она собой. Часто ссорились из-за ерунды. Полина очень эмоциональная, и раздуть из мухи слона для неё ничего не стоило. Сначала ему нравилось, что она такая живая и непосредственная, а потом стал всё больше замечать, что тяжело возвращаться домой, потому что дома ждал новый скандал на ровном месте. Постоянные придирки и требования заглаживались лишь покупками.

Не могу точно сказать, как я к этому отношусь. Косолапова же говорит, что нельзя сделать какие-то выводы, не увидев вторую сторону конфликта. В отношениях виноваты двое. Примеряя ситуацию на себя и свою семью, думаю, она права. Ей виднее. Она часто работает с разводами.

Мы подъезжаем к дому, спрятанному за высоким забором из металлопроката. Уже с выходом начинаются проблемы. Пёс поджимает уши и скулит. Ободряюще глажу его, а когда открываются ворота, мне и самой хочется сесть обратно в машину. Нас встречает огромный детина с оплывшим лицом. Серо-зелёная одежда обтягивает мышцы, и он неприятно ухмыляется, когда видит Марселя.

– Я уж думал, что вы давно передумали, – гудит мужчина и сально улыбается, смотря на пса. – Идёмте, – машет нам рукой, и мы идём.

– Как-то тут мрачновато, – говорит Сергей и озирается по сторонам, оценивая обстановку.

Вчера был сильный ливень. Вокруг лужи. Обычно после дождя дороги кажутся чище, тут же ощущение, что мы попали в болото, и грязь отвратительно чавкает под ногами. Поскальзываюсь. Сергей ловит меня, а я цепляюсь взглядом за клетки.

Пустые и серые, они, словно камеры пыток, грозят тленом и безнадёгой. В одной из них лежит собака. Она тяжело дышит, а когда мы равняемся с ней, кидается на сетку и рычит. Отшатываюсь, а Марсель пригибается на лапах. Он словно крадётся, но не нападает в ответ, только настороженно ведёт носом. С другой стороны на нас кидается что-то большое и мохнатое. Оно врезается в сетку и пытается её разодрать лапами и зубами.

– Мне тут не нравится, – говорю шёпотом, чтобы громила не услышал. Ноги подкашиваются от страха. Я ни разу такого не видела. Разве так может быть?

– Мне тоже. Я думал, что это питомник, – поясняет Сергей. – По телефону мне сказали только адрес и время занятий. В интернете о них совсем мало написано.

Мы идём дальше, а наш проводник останавливается у небольшой территории, ограждённой сеткой. Рядом стоят лавочки. Мужчина привычно надевает толстенный костюм, шлем и просит загнать собаку в эту клетку.

– Я не понимаю, – смотрю на Марса. Тот прячется за Сергеем и дрожит.

– Я тоже, – хмурится сосед.

– Ну, – поторапливает инструктор и машет какой-то дубинкой в сторону сетки. – Загоняйте.

– Давай уйдём. Мне это всё не нравится, – беру за руку мужчину. Паника накрывает меня. Что он собирается делать с собакой? – Так и должно быть?

– Сейчас узнаем, – обещает Сергей, отпуская мою руку, и идёт вместе с Марселем в клетку.

– Нет-нет. Только он, – показывает на собаку. – Вы можете посидеть на лавочке и посмотреть, а лучше посидите в машине. Я позову. С ним надо начинать всё заново, но если вы хотите выигрывать, то нужно немного терпения. Поверьте, я натаскиваю даже маленьких собак, и они могут убивать соперников намного больше себя, а ваш – просто жемчужина. Чемпион. Он сможет завалить любого «пита», – последнее, видимо, должно звучать как комплимент, но я слышу в этом лишь приговор. Убивать? Кого? И зачем?