Успех не по правилам. СССР с позиции либерализма

В письмах Сталина (в частности, к его ближайшему соратнику Молотову) и других документах можно легко проследить логику Сталина: необходимо сочетать политику низких цен с силовыми методами. Сталин отнюдь не был профаном в экономических вопросах, он имел четкое понимание того, как работают сельскохозяйственные рыночные механизмы, и предпочитал основывать свои решения на логике, а не на донесениях ОГПУ или чужих советах.

Сталин отлично понимал, что повышение цен на хлеб повлечет за собой увеличение объемов продаж. В сентябре 1934 года он приказал повысить цены на пшеницу на 15 копеек для стимулирования закупок. Он отлично разбирался в механизме функционирования мирового хлебного рынка. В письме к Молотову, написанном не ранее 23 августа 1930 года, он, в частности, отмечал: «Нам остается еще 1–1,5 месяца для экспорта хлеба: с конца октября (а может быть, и раньше) начнет поступать на рынок в массовом масштабе американский хлеб, против которого нам трудно будет устоять. Если за эти 1–1,5 месяца не вывезем 130–150 миллионов пудов хлеба, наше валютное положение может стать потом прямо отчаянным».

Успех экономической программы Сталина полностью зависел от выполнения плана хлебозаготовок. В одном из писем к Молотову он писал: «Если с хлебом выиграем, ~ выиграем во всем, и в области внутренней, и в области внешней политики».

Когда в декабре 1929 года закупки зерновых увеличились и запас хлеба в городах начал возрастать, Сталин возликовал: «У наших правых от удивления глаза на лоб лезут». Значение имело лишь количество зерна, оказавшееся в руках государства, а отнюдь не общий объем произведенного хлеба. Как позднее отмечал секретарь ЦК ВКП(б) Жданов, говоря об упразднении карточной системы: «Чем объясняется наше благополучие, наше равновесие в отношении хлеба… Количеством этого хлеба, хлебного фонда, сосредоточенного в руках государства. Этот момент имеет первостепенное значение, и его ни на минуту нельзя упускать из виду».

Сталин подчеркивал важность единой (низкой) закупочной цены и сетовал на «наличие большого количества городских спекулянтов на хлебном рынке или около хлебного рынка, отбивающих у государства крестьянский хлеб и – главное – создающих атмосферу сдержанности среди держателей хлеба».

Сталин клеймил частных торговцев как «вредителей», «уголовников и бандитов» и «врагов государства». В письме от 1 сентября 1929 года Сталин доказывал, что хлебозаготовки должны осуществляться одной государственной организацией-монополистом (вместо трех государственных организаций): «Без такой реформы конкуренция и ее результаты неизбежны». О том же говорил и Жданов: «…не позволять сталкиваться в одном районе большому количеству заготовителей, ибо там, где есть столкновение, там есть и конкуренция, поднимаются цены и т. д.»

Сталин вел строгий учет того, сколько зерна было собрано, кем и кого нужно наказать за невыполнение поставленных задач. В письме к Молотову от 29 августа 1929 года он писал: «Хлебозаготовки пошли хорошо. Держитесь твердой политики в отношении Сибири, Казахстана, Башкирии. Никаких уступок Эйхе и другим товарищам, желающим улизнуть от тяжелой обязанности. Мы должны и можем накопить 100 мил[лионов] пудов неприкосновенного запаса, если мы в самом деле большевики, а не пустые болтуны». Стенограмма октябрьского (1931) пленума ЦК ВКП(б) показывает, как именно Сталин обходился с подобными просьбами. Партийные секретари Средне- и Нижневолжского краёв просили понизить план хлебозаготовок в связи с засухой: «Я должен прямо доложить Пленуму, что в связи с плохим урожаем, вызванным засухой на Нижней Волге, мы не можем выполнить утвержденный нам план».

Во второй половине дня, после встречи Сталина с партийными секретарями, Анастас Микоян, нарком снабжения, объявил о сокращении плановых заданий для одних областей и соответственно об увеличении для других. Партийный секретарь Казахстана Голощекин начал протестовать против увеличения плана для его региона: «В любом случае, я должен сказать, что 55 миллионов цифра совершенно невозможная». На что Микоян резко возразил: «Я Вам зачитал официальный документ, решение Политбюро – 55 миллионов помимо риса. Это совершенно точная цифра. Я не знаю, зачем Вы смешиваете разные вещи». Сталина особенно раздражало, когда высшие партийные руководители, назначенные в зерновые регионы, не могли обеспечить выполнение плановых заданий.

Коллективизация стала тем институциональным механизмом, с помощью которого осуществлялся контроль над хлебозаготовками. Если бы крестьяне согласились продавать государству хлеб по тем ценам, по которым оно хотело покупать, не было бы никакой необходимости в коллективизации. Как признался Микоян в июле 1929 года: «Боюсь, что мое утверждение посчитают ересью, но я уверен, что если бы не было проблем с хлебом, вопрос сплоченных коллективных хозяйств… не ставился бы в данный момент с таким напором, размахом и с такой силой… Если бы хлеба было в избытке, в настоящее время мы бы были не настолько заняты проблемой создания совхозов и колхозов».

Благодаря коллективизации Сталину удалось достичь одной из его экономических целей: обеспечить гарантированные поставки хлеба по низким ценам. С 1929 по 1938 год объем государственных хлебозаготовок постепенно возрастал, несмотря на отсутствие увеличения производства. Коллективизация действительно передала контроль над производством зерна в руки государства.

Глава 2. Заработная плата и справедливость

Целевая функция

Сталин должен был определить свои цели, то, что экономисты называют «целевой функцией» (objective function). Целевая функция описывает цели личности или организации (например, предприятия), учитывая относительную важность каждой из этих целей. Абрам Бергсон (Abram Bergson) использовал термин «предпочтения плановиков» (planners preferences) для удобства краткого обозначения целевой функции советского руководства. Термин «предпочтения плановиков» был выбран в силу того, что развитие административно-командной экономики определялось генеральной линией партии, в отличие от рыночных экономических систем, чье развитие в конечном итоге зависит от предпочтений потребителей.

Совершенно очевидно, что Политбюро 1930-х годов имело множество целей, но, несмотря на слухи об идеологических конфликтах, на самом деле существовало некое базовое единство и согласие о необходимости удержания власти, максимизации экономического роста, приоритете капитальных вложений в тяжелую промышленность и необходимости перекачки ресурсов из деревни.

Поскольку партия играла ведущую роль, она и выбирала оптимальную для страны экономическую политику. У партии был выбор между двумя инструментами осуществления своей политики: она могла устанавливать оптимальные производственные задания в натуре для таких продуктов, как сталь, уголь и продукция машиностроения, так называемые «контрольные цифры» (привлекательность этого подхода мы обсудим в следующей главе). Или же она могла устанавливать оптимальный объем инвестиций и их распределение между отраслями народного хозяйства.

В теории оба эти метода взаимосвязаны. Существующие стереотипы об административно-командной экономике утверждают, что в ней планы капитальных вложений определялись производственными планами. Предполагается, что руководители сначала определяли желаемые объемы производства, а затем подсчитывали размеры капитальных вложений, необходимых для реализации производственных планов.

Из этих двух методов оптимизация инвестиций ближе идеологическим принципам советского государства. Закон Маркса о расширенном воспроизводстве четко устанавливал, что экономический рост зависит от накопления капитала. Преображенский предложил получить необходимые для инвестиций средства за счет излишков, взятых из сельского хозяйства, а для их извлечения было создано управление, основанное на принуждении.

Стратегией Политбюро в первые две пятилетки была политика массовых инвестиций: в гидроэлектростанции, гигантские автомобильные и тракторные заводы, домны, каналы и машиностроительные комплексы. С точки зрения практики было проще планировать капитальные вложения, чем производственные показатели в натуре. План капитальных вложений был централизованным и определялся статьей государственного бюджета «расходы на народное хозяйство», также в бюджете давалась его разбивка между отраслями и ведомствами-получателями. План капиталовложений составлялся в рублях, а не в труднообрабатываемых тоннах или метрах, в которых устанавливались контрольные цифры.

Учитывая высокую степень централизации власти, Сталин и его соратники входили в период пятилеток с уверенностью в своих силах. У них была сила, чтобы извлекать «излишки» из деревни, они отстранили от власти тех, кто сопротивлялся их политике, и теперь могли самостоятельно управлять экономикой, не сдерживаемые, как они считали, никакими ограничениями. Они думали, что решительные действия, усердный труд и идеологическая целеустремленность вполне могут удвоить или утроить основной капитал за несколько лет.

Распределение инвестиций

Независимо от того, существовали или нет пределы управления экономикой, за распределение инвестиций шла яростная борьба. Урал, Сибирь и республики Закавказья хотели быть центрами тяжелой промышленности, тогда как Россия и Украина стремились отстоять своё первенство. Один из региональных лидеров выразил свои предложения по распределению инвестиций в следующих словах: «Есть лишь одно решение – двигаться вперед и преодолевать эти сложности любой ценой… Если кто-то заявляет, что нам необходимо притормозить, потому что у него голова идет кругом, нам придется заменить его кем-то другим». Сталинский Великий перелом особенно привлекал региональных лидеров, поскольку он обещал инвестиции для всех регионов.

В ходе борьбы за власть правые отстаивали умеренность, экономическое равновесие и сбалансированный рост, в то время как Сталин и его сторонники всё настойчивее выступали в пользу массированных инвестиций. В Центральном комитете региональные лидеры составили крупнейшую сплоченную группировку, и, когда в Политбюро был раскол, их голос был особенно важен. Представители Урала хотели построить у себя крупные машиностроительные комбинаты (такие, как Уралмаш); Дальний Восток желал новые золото- и серебродобывающие предприятия; Узбекистану была необходима оросительная система; Центральный черноземный район хотел начать строительство металлургических и тракторных заводов.

В период позднего нэпа Рыков и Госплан, проводя ответственную политику стабильности, отказывали региональным группам влияния в их притязаниях. Руководство Госплана обвинило безответственных руководителей регионов в проектах, основанных на местных интересах, отсутствии объективности и неточных расчетах, подрывавших самые основы планирования.

Нарисованные Сталиным перспективы героической индустриализации представляли весьма привлекательный контраст. Все региональные проекты могли получить финансирование. Не должно было существовать никаких ограничений. В середине 1929 года в ОГПУ из регионов начали поступать обвинения в адрес правительства, а на заседаниях ЦК региональные лидеры открыто обвиняли правых в развале экономики и замедлении темпов экономического роста. К тому времени, когда в ноябре 1929 года был созван пленум Центрального комитета партии, правая оппозиция окончательно сдала свои позиции, и пленум с энтузиазмом утвердил наиболее амбициозный вариант плана на первую пятилетку. Фактически, для того чтобы привлечь на свою сторону региональных руководителей, Сталин и его сторонники использовали политический сговор представителей отдельных регионов. Также стоит отметить, что именно глава Уральского обкома (Кабаков) сделал формальное предложение о численности и персональном составе Политбюро, приведшее к исключению из него одного из лидеров правой оппозиции (М, Томского). Стенограмма XVI съезда ВКП(б) от 13 июля 1930 года показывает, что исключение (путем непереизбрания) Томского из Политбюро было заранее подготовлено:

«Калинин: Выборы исполнительных органов ЦК – Политбюро, Оргбюро, Секретариата. По первому пункту порядка дня какие есть предложения?

Кабаков: Я предлагаю ввести в Политбюро 10 человек.

Калинин: Есть желающие высказаться по количеству членов Политбюро?

(Голоса: Принять.)

Нет? Кто за то, чтобы было 10 членов Политбюро, тех прошу поднять руки. Кто против? Воздерживается? Принято.

Кабаков: Состав Политбюро: т.т. Сталин, Калинин, Рудзутак, Куйбышев, Молотов, Ворошилов, Рыков, Каганович, Косиор, Киров.

Калинин: Как прикажете голосовать, каждого отдельно?

(Голоса: Сразу.)

Голосую en bloc.

(Смех. Ворошилов: Объясни, что это значит?)

Так как товарищ Ворошилов просит объяснить, из этого заключаю, что некоторые не знают, что такое значит en bloc. Это значит вместе, в целом. Кто за оглашенных товарищей, прошу поднять руки. Прошу опустить. Против? Воздерживается? Принято единогласно.

Кабаков: Генеральный секретарь тов. Сталин?

(Голоса: Ясно.)».

Впрочем, вскоре оказалось, что и у «героических» планов капитальных вложений, которые были столь рьяно поддержаны региональными лидерами, есть свои пределы. Региональным и промышленным руководителям всё так же приходилось бороться между собой за инвестиции; некоторые лидеры общесоюзного масштаба стали выступать за умеренный курс, как всего несколько лет назад это делали правые. Качели битвы за инвестиции видны на примере резких изменений проектов планов капиталовложений, при этом некоторые из этих проектов разделяла всего неделя, а то и один-два дня.

Лимиты на 1935 год изменялись в следующих пределах: от 18 миллиардов рублей до 27,1 миллиарда; а на 1936 год разница между верхней и нижней границами была еще больше (17 и 35 миллиардов рублей соответственно). Отклонение заявок с просьбами о капитальных вложениях вызывало беспокойство исполнителей. Так, на сокращение бюджетных инвестиций для своего ведомства Орджоникидзе ответил резким выпадом:

«Т. Серго [Орджоникидзе] совершенно неожиданно опять заострил вопрос, не стану подробно излагать весь ход его рассуждений, он, например, изрекал: «Вы, мол, тут хотите играть роль государственников, но, когда заводы сорвутся, мне придётся отвечать, а не тем, кто тут ведёт «серьезное обсуждение». К чему это нужно Серго создавать эту атмосферу, как он не понимает, что ПБ не может идти на удовлетворение всех его запросов, что мы должны именно быть объективными. Чем нам труднее без Вас, тем более все должны себя сдерживать. Завершил он смешным заявлением, что, мол, я [Каганович] на него кричу и что он этого не позволит. Эту смешную версию и опровергать не стоит, ибо помимо того, что он всех перекричит, все знают моё отношение к нему…».

Максимизация инвестиций?

Мы устанавливаем следующее правило оптимизации: в условиях существующих ресурсных и технологических ограничений цель заключается в ежегодном увеличении реальных инвестиций. Расширенное воспроизводство Маркса и первоначальное накопление Преображенского предполагают следующую стратегию в вопросе распределения ресурсов: ежегодно увеличивать объем инвестиций, оставляя на потребление «достаточное» количество средств, оставшееся после инвестиций.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.