Обычные мы. Полеты фантазий

Максим Савин

Обычные мы. Полеты фантазий

От автора

С детства люблю фантазировать. Фантазия – это светлое и сильное чувство, которое может предоставить себе любой человек в независимости от места и условий его рождения. Фантазию невозможно испортить, ее можно лишь изменить в интересную сторону. Если фантазия перестает нравиться, значит, мы надумываем.

Я нарочно не добавил иллюстраций героев и детального описания их, чтобы не навязывать своего. Прочитав десятки сказок разных народов мира, сталкиваешься с мыслью о том, что большинство описанных персонажей мне чужды. С ними нет ничего родного, понятного. Не возникает желания сопереживать.

Выбранный способ подачи приключений мне, как автору, кажется более естественным, ведь мы познаем человека со временем, с описания того или иного поступка. В конечном результате, Туоми и Ларри – такие же дети, как и мы с вами. Необычные дети есть у каждого родителя, но для всего остального мира дети других родителей – это ОБЫЧНЫЕ МЫ.

Пролог

Шестьдесят четыре года обратно, когда город Вэлдор являлся еще поселком Вэлдор и имел население в триста восемнадцать человек, над рекой Даркаттой, что протекает неподалеку от этого поселка, открылся портал, из которого выпал мальчик лет девяти. Он упал на середину реки и с трудом доплыл до берега. Подземные воды Даркатты настолько быстрые, что даже взрослый не отважится ее переплывать. Мальчик спасся, но выронил из рук вещь, принесенную из портала – старинный глобус.

А мы-то знаем, что ничего не пропадает навечно…

Глава 1 «Находка»

Однажды дети начали воображать больше, чем обычно.

***

В связи с тем, что дождь льет с самого утра, близнецы Ларри и Туоми решили выйти на улицу после обеда, в независимости от того, закончится он или нет. И вот, дети идут, широко раскрыв рты, словно хотят выпить все тучи. Волосы уже давно намокли, а огромные, теплые капли воды бьют по глазам, из-за чего приходится сильно морщится, и от этого становится еще смешнее, ведь ты пытаешься выпить тучу, которую совершенно не видишь!

– Вот бы научиться контролировать дождь, – вслух подумал Ларри, – можно было бы подшучивать над друзьями, поливая их, словно из обливалки.

– Или поливать друг друга, – подхватила сестра, – раз больше никто не выходит гулять.

– Верно, туч на всех хватит, – согласился брат.

Дети снова рассмеялись и, не договариваясь, начали скакать по лужам. Брызгаться лужами не было никакого смысла, ведь оба уже и так мокрые. Струи воды давно затекли в сапоги ребят, поэтому оставалось только наслаждаться моментом и ни о чем не беспокоиться. Прыгая по лужам, Ларри начал придумывать песню про дождь, вспоминая о положительных моментах, какие еще бывают, связанные с ним:

«Тучи до нас дошли,

Дождик нам принесли,

Стоило путь совершить,

Чтобы тут все освежить».

Мальчик немного замялся, ведь песни раньше он еще не писал. Остановился, посмотрел на сестру, которая тоже перестала прыгать и сразу же принялась вести себя тихо-тихо. Постояв еще немного, Ларри вспомнил слова родителей, что они ему с сестрой говорили. Они говорили о том, что природа по-своему хороша, и на нее стоит поглядеть подольше, чтобы увидеть то, что мы не видим глядя впопыхах. Итак, текст песни вышел следующий:

(куплет 1)

«Тучи до нас дошли,

Дождик нам принесли,

Стоило путь совершить,

Чтобы тут все освежить.

(куплет 2)

Вот, он шумит по листве,

Питает растения в земле,

Тучи ушли в горизонт,

Можно уже закрыть зонт.

(припев)

Шумит дождь за окном,

Подойди, посмотри,

Он по лужам стучит,

Надувает пузыри,

Сапоги обувай и скорей беги в них,

Пока дождик совсем не утих.

(куплет 3)

Дождик лить перестал,

Весь на землю упал,

Чтобы из-за кустов,

Вышла радуга разных цветов.

(припев)

Шумит дождь за окном,

Подойди, посмотри,

Он по лужам стучит,

Надувает пузыри,

Сапоги обувай и скорей беги в них,

Пока дождик совсем не утих».

Туоми прослушала всю песню затаив дыхание, и, только по окончанию исполнения, набрала полную грудь воздуха и продолжила дышать как обычно:

– Ничего себе! – сказала она. – Раньше ты какие-то нелепые стишки сочинял, даже не помню, о чем они были.

Ларри настолько воодушевился своим творчеством, что проигнорировал комментарий сестры. Он полагал, что все его стихотворения достойны прочтения, и никак не думал, что их попросту игнорируют. Но это его уже не волнует, он стоит под дождем с широкой улыбкой, зачем-то машет сестре рукой и продолжает напевать текст свежепридуманной песни. Мальчик убежден, что услышал природу и достиг гармонии с ней.

Когда Ларри пропел песню дважды, к третьему исполнению уже присоединилась Туоми. Поначалу она подпевала через строчку, потом выучила припев, и дальше ребята уже вместе скакали, вместе кричали и вместе песню запевали!

К тому времени, когда Близнецы Римкус дошли до улицы, на которой живут Близнецы семьи Кельт, дождь уже закончился. Братья Ай и Лэн Кельт на год младше Туоми с Ларри, они активные дети, которые стараются переиграть во все игры сразу, в результате чего, у них мало, что получается и остается лишь разбираться друг с другом на кулаках. Братья Кельт пока что не успели затеять драку, они сидят на колесе от трактора и обсуждают лужи по ширине и глубине, и пытаются понять, какие из них более опасны.

– В этой, – Ай указал рукой на одну из луж, – явно прячутся тыща скатов, а то и две!

– Выдумки! – парирует Лэн. – Все знают, что скаты в лужах не водятся!

– Тогда иди и проверь!

– Больно мне это надо! – Лэн засучил рукава. – Сам иди докажи, что ты прав!

Стало понятно, что намечается драка. Ларри никак не хочет портить свое прекрасное настроение, поэтому перевел тему:

– Скаты-то что?! – он указал на другую лужу, которая выглядит глубже остальных. – Представляете, какой монстр может выскочить вон из той!

Представлять умеют все. Братья соскочили с тракторного колеса и гуськом пошли в противоположную сторону от указанной лужи. Даже Туоми забылась и начала пятиться, пока не уткнулась в брата, который очень сильно сдерживает смех.

– Вот, вы юмористы! – все же рассмеялся во весь голос Ларри. – Вчера на этом месте была простая яма, там не мог никто поселиться!

– Тогда иди и проверь! – в голос предложили братья.

– Да, – подхватила Туоми, – ты же не боишься выдуманного монстра!

– Не боюсь. А, вот, простудиться уже боюсь. Мы с сестрой промокли, а теперь подсыхаем на солнышке, и по второму разу мокнуть никак не хочется, чтобы вам чего-то доказать.

– Он прав, – согласилась Туоми, – мы только-только начали высыхать. Подождите, когда лужи высохнут и сами убедитесь, что там никого нет.

– Даже скатов? – поинтересовался Ай.

Близнецы Римкус переглянулись, они поняли, что почти погубили фантазию своих друзей, поэтому ответили, что за скатов ручаться не могут, лужа действительно очень широкая.

Такая же широкая улыбка была и у близнецов семьи Кельт, когда Ларри и Туоми покинули игровую площадку, чтобы направиться к реке Даркатте.

***

– Интересно, а кто может выскочить из реки? – подходя к берегу Даркатты спросил Ларри.

– Да-аже не зна-аю, – с наигранной иронией ответила сестра, – река – это же тысячи луж, кто там только не водится!

Близнецы рассмеялись, явно уже не веря ни в каких монстров, и в ближайшее время не были заинтересованы в них верить, ведь им следует сосредоточиться на другом – нужно пробраться через камыши. Так как желание пойти на реку было спонтанным, то ни ножа, ни палки для устранения преграды дети не взяли. Приходится пыхтеть и сопеть, чтобы продвигаться дальше. Когда близнецы вошли в мелководье Даркатты и почти дошли до валуна, на котором можно удобно расположиться, Туоми вдруг замерла:

– Слушай, брат, – «брат» прозвучало как-то официально, что Ларри немного испугался того, что может услышать дальше, – а что находится там, за камышами?

– Не знаю, – с облегчением от того, что ничего серьезного сестра не подразумевает, ответил мальчик, – раньше в сапогах мы сюда не приходили, давай проверим, до куда сможем добраться? Главное держаться рядом, и, при первой же опасности, следует повернуть обратно – дно может затянуть так, что не выберешься.

Туоми кивнула, подождала, пока брат пройдет вперед и пошла следом, стараясь не отставать.

– Будем идти, покуда края сапог позволяют, – сосредоточенно сказал Ларри.

– Ага, – коротко согласилась сестра.

Дети идут по воде, пробираясь через камыши и прочие растения, названия которых они не знают. На некоторых кустах растут колючки, так что приходится поднимать руки, чтобы не обколоться. Через какое-то время стало понятно, что так можно идти еще очень долго. Первая свое разочарование высказала Туоми:

– Ну вот, я нас завела в бесконечные мокрые дебри, неудивительно, что в них никто не гуляет!

– Не переживай, сестра! – решил подбодрить сестру и самого себя Ларри. – Если б не пошли, то и не узнали, что тут играть не очень интересно.

– Скорее, совсем не интересно!

– Ладно, пошли напрямую к суше, обратно идти действительно лень.

Туоми молча повернула в сторону, где должен быть конец камышам и начаться привычный берег, брат повернул туда же.

– Сложновато, – устав от натуги, сказала девочка, – тут дебри совсем густые.

– Да уж, – подтвердил Ларри, и, не успев более ничего добавить, обо что-то споткнулся и свалился в воду.

Мальчик начал барахтаться и пытаться подняться, опираясь на камыши, те поломались от его веса и опрокинули парня обратно. Туоми запаниковала и замерла на месте с широко открытыми глазами, потому что не понимает, как можно помочь брату не утонуть на мели. Ларри сосредоточился, выплюнул изо рта воду, встал, распрямил руки буквой «Т» для равновесия, потом нагнулся, чтобы все же увидеть, что доставило столько хлопот, достал эту железяку и направился домой той же дорогой, по которой они пришли. Сестра пошла следом, стараясь соблюдать короткую дистанцию.

***

Когда близнецов отмыли и высушили, отец сообщил, что эту каверзную находку он бы назвал глобусом. Почему именно «назвал бы»? Потому что железная конструкция в виде сферы, стоящая на железной стойке напоминает глобус. Однако никому, ни маме, ни папе не приходилось еще видеть подобного типа глобусы даже в музеях. Этот странный предмет, кажется, поврежден: некоторые из осей, указывающих на меридиану, искривлены, а подставка настолько разбита, что о нее можно порезаться или посадить занозу.

Дети поместили непонятную вещицу в чулан и пошли ужинать, потому что сегодня они не были готовы уделять глобусу больше внимания. Хорошо, что он еще не ржавый, тогда сразу бы пришлось выкидывать, ведь ржавчина очень опасна, и от нее невозможно избавиться.

Вымотавшись от переполненного эмоциями дня, дети пошли спать на час раньше обычного. Им нужен отдых, чтобы завтра опять быть полными сил.

Перед тем, как уснуть, Туоми нарушила предсонное молчание:

– Ларри?

– Да? – ответил брат, который тоже еще не спит.

– А ты действительно переживал тогда, что можешь простудиться, или придумал отговорку, чтобы не проверять ту самую глубокую лужу на монстра?

– Какое это уже имеет значение, сестра? – Ларри улыбнулся. – Давай спать.

– Давай, – по шелесту подушки слышно, что Туоми тоже улыбнулась, ведь куда интересней засыпать, думая об огромном монстре в луже у друзей во дворе.

Глава 2 «Зной»

Летние каникулы – это здорово, кроме тех моментов, когда не знаешь, чем заняться. Близнецы Римкус выскочили на улицу сразу же после завтрака и остановились на месте, так как не решили, куда им двигаться. Лэн и Ай не выйдут – их всегда до обеда сложно растормошить. Соседская собака Рэй тоже выбрала место в тени под деревом, откуда смотрит на детей и даже не шевелит хвостом, чтобы только не привлечь лишнего внимания.

– Жалко Дибли улетел, – с досадой сказал Ларри, – он, как и мы, не боится ни дождя, ни жары, ни чего бы там еще ни было.

– Это так, – добавила Туоми, – в такие жаркие деньки только маешься. Вроде дел куча, но делать ничего не хочется.

Дибли – это общий друг Ларри и Туоми, его родители нашли работу в Таргандте – городе на севере, поэтому пришлось переехать и распрощаться с друзьями, надеясь только на редкие встречи когда-нибудь.

– А пошли посмотрим, чем занимается Чет? – предложил Ларри. – Хоть прогулкой до него время растянем.

– Давай, – согласилась сестра.

***

Жара – это и очень здорово, ведь она означает, что у школьников каникулы, но и неудобно, ведь это означает, что никто не желает активно играть друг с другом. От вчерашнего ливня и след простыл, луж словно и не было, а ветер гоняет пыль по дорогам, будто желает указать детям на отсутствие веселья еще надолго.

Пошли к дому Чета. Уже издалека стало понятно, что Чет со своим отцом что-то мастерят в саду их дома.

– На футбольное поле это не похоже, – заметил Ларри, – да и на любое другое поле тоже.

– Подождем или сразу спросим? – предложила Туоми.

– Подождем, а то сразу ответят и придется опять думать, чем бы заняться.

В это время вышла мама Чета и предложила построить подоконники в беседке для цветов. С цветами всегда красивее и уютнее.

– Подождали, – одновременно подытожили вслух дети, – беседку строят.

– Помогать уж точно не хочется, – с досадой, что опять нечем заняться, сказала Туоми, – жарко до невозможности.

– Да уж, – согласился брат, – их стремлению можно только позавидовать. Хотя, если подумать, то беседка – это здорово. Представляешь, если бы она уже была готова, то мы бы могли в ней укрываться от солнца, сидеть, пить прохладные соки и ничего не делать.

– Ага, еще и цветы украшают сад, пока ждешь ухода жары.

– Ладно, – Ларри решительно повернулся обратно к дому, – беседка – беседкой, но в такую жару ничего-не-делать хочется намного больше. Лень даже лежать и стонать.

– Пошли домой? – предложила Туоми.

– Пошли. После обеда посмотрим, что можно придумать еще.

***

Дети семьи Римкус подошли к своему дому и увидели, что Рэй сидит в конуре, полностью прижавшись к противоположной стене своего жилища, и старается не попасть под прямые лучи солнца. Ему, видимо, надоело гоняться за тенями деревьев, они то и норовят переместиться куда не следует.

Во время зноя в доме оказывается самая прохладная атмосфера. Если вовремя занавесить окна, то в комнате, можно сказать, даже почти хорошо. Читать новые книги нет желания, для этого требуется прикладывать слишком много усилий, чтобы вникнуть в текст, поэтому Ларри и Туоми решили собирать мини город из конструктора в который играли уже множество раз.

Наконец настало обеденное время. Мама с папой тоже ведут пассивный образ жизни: сегодня они ничего нового не готовили и просто разогрели вчерашнюю еду, а в остальное время папа проводил за газетой, а мама – за журналом. Ни у кого не было желания заниматься своим хобби.

***

После обеда решено было вытащить на улицу близнецов Кельт, не мучиться же от жары одним. Пока дошли до Кельтов, опять вымотались – солнце совершенно не собирается никуда уходить или, хотя бы, быть более щадящим к тем, кто надумал погулять. Поэтому, когда Туоми с Ларри увидели Лэна и Айа, борющимся на земле, то никак на это не отреагировали. Они просто смотрели на них, присев на скамейку, и молча болели то за одного брата, то за другого. Так честнее, чтобы никого не обидеть. Драка продолжалась недолго, Лэну и Айу попросту стало неинтересно выяснять отношения, раз до их отношений никому нет дела. Они встали, кое-как отряхнулись, и сели рядом с друзьями.

– Чем займемся? – словно минуту назад и не участвовал в драке, спросил Ай.

– Давайте в «Слова-наоборот»? – предложил Лэн.

– Давайте, – согласились все.

Стоит отметить, что игра «Слова-наоборот» – это как игра в слова, только сами слова следует произносить справа-налево, то есть – наоборот. А начинать следующее слово следует с последней буквы задуманного слова. Тот, кто ошибется в произношении наоборот – должен выполнить задание, которое придумывается до начала игры.

– Тогда «ротагилла», – начал Лэн. Он решил, что может начинать первым, раз сам предложил игру.

– Значит, животные, – через несколько секунд, как разгадала слово, подытожила Туоми, – тогда – «аполитна».

– Опять на «А», – встрял Ай, – пусть будет «арднеполокс».

Ларри тоже назвал свое слово. Наконец-то дети оживились и забыли про жару, они периодически ошибались, и каждый по нескольку раз скакал на одной ноге вокруг скамейки. Через какое-то время, когда все вдоволь наскакались, то решили, что хватит проверять правильность букв, отныне можно говорить любое длинное нелепое слово и попросту смеяться над выдуманной чепухой.

***

Время подошло к ужину. После еды близнецов Римкус настолько разморило, что они не пошли никуда гулять, а просто легли каждый на своей постели и смотрели в потолок, стараясь ни о чем не думать. Кажется, кто-то из детей успел задремать на полчаса, как внезапно Ларри воскликнул: «Глобус!». Туоми аж подпрыгнула на кровати:

– Что, глобус?

– Вот и я подумал, – наморщил лоб мальчик, – а что с ним? Он так и будет лежать в кладовке годами, пока мы не надумаем избавиться от хлама при очередной генеральной уборке? Как только мы разбираем вещи, мама или папа сразу же находят им ценность, то их «берет» ностальгия, то отец говорит, что долго искал эту вещь и хорошо, что мы ее нашли.

– Мы даже не знаем, как его чинить, – продолжила Туоми, – часть каркаса повреждена, словно откололась от падения или удара. Мы не знаем, что это за материал или какие инструменты следует использовать.

– Папа всегда так занят, что глобус в ближайшее время чинить не собирается, – подтвердил брат, – обычно отец говорит следующее: «Быть писателем – очень хлопотное занятие. Никогда не знаешь, когда к тебе придет муза, но, когда это случится, нужно быть готовым». Наш чулан – это склад вещей, которыми папа не готов заниматься из-за музы, и нам их чинить не позволяет, чтобы не испортили ничего.

– Да-а, дела-а, – загадочно протянула сестра, – папа лишь упомянул, что эта вещь может быть раритетной и иметь ценность для какого-то коллекционера или для науки – археологии.

Ребята принялись было обсуждать, где еще могут пригодится бесполезные необычные предметы, но очень скоро уснули.

Глава 3 «Общий сон»

Когда дети уже глубоко спали, да и родители вместе с ними, из чулана дома семьи Римкус начали проявляться лучи света. Поначалу они были тусклыми, можно даже подумать, что этот свет исходит не из чулана, а от фонарного уличного столба. Иногда бывает, что фонарные столбы долго разгораются, и дают полное освещение только через какое-то время. Спустя еще пару мгновений можно было точно убедиться, что свет исходит именно оттуда, так как он четко очертил контур двери чулана. Наконец, дверь в чулан отварилась без чьей либо помощи, выпустив из него столб света такой яркости, который способен осветить целый район или небольшой городок, вроде Вэлдора. Когда немного привыкаешь к свету, то среди прочих вещей можно разглядеть тот самый глобус – он подлетел до середины чулана, начал медленно вращаться против часовой стрелки, а видимые дефекты, которые так и не починил ни папа, ни папины друзья, стали исчезать. Железный вертикальный каркас глобуса, где обычно находится карта мира, принял ровную круглую форму, подставка, на которой он стоит, тоже стала ровной, а края, о которые можно было порезаться, сгладились. Свет, исходящий из глобуса начал изменять окрас, а вращение против часовой стрелки хоть и не прекратилось, но стало казаться, словно глобус одновременно крутится в обе стороны.

Ларри лежит на кровати, широко раскрыв глаза. На своей кровати так же лежит Туоми – они проснулись одновременно.

– Ты не поверишь, что мне сейчас приснилось! – в один голос сказали друг другу близнецы.

– Давай, ты, – разрешил сестре начать первый Ларри, зная, что его рассказ точно будет интересней.

– Ладно, – согласилась сестра. – Мне приснилось, что в нашем чулане ожил глобус. То есть, как объяснить, он не совсем стал живым, он изменился…

Не дав закончить свой рассказ, Ларри перебил Туоми:

– Поначалу из чулана начал пробиваться слабый свет…

Далее, Туоми перебила Ларри:

– Потом открылась дверь, и из чулана высвободился огромный столб света.

Дети говорили по одному предложению и останавливались, уже зная, что скажет следующий из них, пока полностью не пересказали странный сон. Сам по себе сон не является такой уж странностью, ведь во снах может происходить что угодно. Странным было то, что этот сон видели они оба.

Близнецы семьи Римкус сидят, ошеломленные, хоть и молчат, но понятно, о чем думают: «Нужно проверить чулан». Оба понимают, что звучит это глупо: «Глобус восстановился сам по себе», но оба понимают, что ни о чем другом думать не могут. Брат и сестра сползли со своих кроватей, так же молча и не спеша вышли из комнаты и направились в сторону чулана, который находится на первом этаже дома. Затаив дыхание, дети спустились на первый этаж, дошли до чулана и только тогда посмотрели друг на друга, чтобы найти одобрение к действию и набраться решительности заглянуть внутрь. Туоми приоткрыла дверь чулана и принялась всматриваться в темноту. Ларри аккуратно отодвинул рукой сестру и открыл дверь настежь, чтобы уже скорее разобраться с этим сном и глобусом. Ничего не произошло: из чулана никто не выпрыгнул и ничего не вывалилось. Свет от дальнего окна кухни попал внутрь, чем осветил контур заброшенного глобуса, это позволило Ларри достать его и потащить в детскую комнату. Туоми поняла намек, что брат хочет разглядеть глобус при полном освещении, и пошла следом. С каждым шагом терпение девочки улетучивалось, расстояние от чулана до комнаты казалось катастрофически огромным:

– Ну, ты и тянешь! – не выдержала она.

– Просто боюсь узнать правду, – признался брат, – вдруг сон окажется явью.

И оказался. Глобус, что стоит на ковре посередине детской комнаты действительно приобрел новый вид: исчезли все потертости, появились новые узоры, обрамляющие подставку, да и на вид он перестал казаться забытым или заброшенным. Ларри с Туоми принялись нажимать на каркас глобуса, крутить его, тереть обеими руками и даже стучать об пол – ничего от этих действий не произошло. Близнецы снова не понимают, что думать, что чувствовать и как вести себя в подобной ситуации.

***

По выходным завтраки готовит отец. На этот раз дети ели омлет с брокколи, однако, они и слова не промолвили по поводу содержимого омлета. Мама очень удивилась, ведь раньше силой приходилось детей заставлять есть брокколи или тыкву, а тут молча съели, не фыркали, да еще и поблагодарили за еду. Мистер Римкус пытался успокоить миссис Римкус тем, что мужчины считаются лучшими поварами в мире, может его готовка действительно была очень вкусной и следует ей уделять больше времени не только по выходным.

Туоми и Ларри, по правде говоря, совершенно не помнят, что ели на завтрак, ведь их это совсем не волновало. Дети пытались выдвигать различные теории по поводу обоюдного сна и починки глобуса, но эти теории никак не сходились со здравым смыслом. Как может такое случиться, что папа починил глобус, проник детям в их сны и одновременно рассказал о своем поступке ребятам? Хоть у папы и был набор инструментов, которым он очень гордился, но никто из семьи Римкус не помнит, чтобы мистер Римкус хоть единожды им пользовался.

К обеду дети настолько устали ждать от глобуса хоть какого-то ответа, что любимую мамину пиццу съели без особого восторга. Мама в очередной раз встревожилась, что с детьми что-то не так, а отец в очередной раз убедился, что повара мужчины – это, может быть, действительно истинные повара.

***

Чтобы отвлечься от путаницы в мыслях, близнецы пошли к друзьям. На детской площадке возле школы что-то усердно обсуждали братья Ай и Лэн Кельт с сестрой Чета – Дори Милл. Дори чуть старше наших героев, но чуть младше своего брата. Дори, как и Чет – оба рыжеволосые, в своих родителей. Общение с Дори запоминается тем, что она говорит короткими предложениями, словно куда-то спешит и не хочет терять много времени на болтовню.

– Чуть-чуть неправильно. Надо всё переделать, – услышали Туоми с Ларри, когда подошли к ребятам.

Оказывается, Дори учит братьев Кельт плести корзины. Скорее всего, братья и не просили научить их ничего плести, но, если Дори решила, что ей срочно нужно поделиться своими новыми знаниями, то проще пойти ей навстречу, чем видеть, как девочка мается и не находит себе места. «Не для того знания получала, чтобы ими не пользоваться» – считает она.