Планета пыли. Сферополис

Осознавая, что до сватовства осталась всего неделя, Арвай решил поговорить с Евой начистоту и понять уже наконец, есть ли у неё взаимные чувства к нему и каков будет её ответ на предложение жениться. Чувствуя абсолютно непривычное для себя волнение, Арвай Сансар на ватных лапах в очередной раз подошел к краю ямы и превратился в человека.

– Привет, Ева. Как сегодня твоё настроение?

– Привет, нормально.

– Ты рада тому, что я пришел?

– Конечно. Сидеть в этой яме совсем одной, знаешь ли, очень скучно.

– Я могу спуститься к тебе и просидеть там с тобой до самого сватовства, если только захочешь.

– Не нужно, Арвай. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

– А я очень хочу оказаться к тебе ближе.

В ответ Ева только грустно улыбнулась.

– Ева, я уже не раз говорил тебе о своих чувствах, но ты мне никогда ничего не говорила в ответ. Через неделю тебе нужно будет принять окончательное решение. Но я хочу знать его уже сейчас. Поэтому я ещё раз скажу тебе, мне это совсем не трудно – Ева, я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Да, может быть, ты считаешь меня эгоистичным, приземленным и недостойным тебя, таким я скорее всего и являюсь. Я тоже сначала был, мягко говоря, невысокого мнения о тебе, но это не помешало мне искренне полюбить тебя за время наших встреч в яме. Ты самая красивая, самая необычная, самая потрясающая девушка из всех, кого я встречал. И я хочу точно знать, что ты ко мне чувствуешь и согласишься ли стать моей навсегда?

Слово «навсегда» глухим эхом прозвучало в голове Евы много-много раз. Она почувствовала, как накатывает волна паники. Ева знала, что принять решение скоро придется, но не думала, что это будет уже сегодня. Глубоко вздохнув, Ева сказала: «Арвай, пока я сидела в этой яме, ты успел стать для меня настоящим другом. С тобой оказалось на удивление легко и приятно общаться, ты умеешь и выслушать, и поддержать, но… Но Арвай, я не хочу тебе врать, я не люблю тебя и вряд ли когда-нибудь полюблю. Любая другая девушка посчитала бы за честь и огромное счастье стать твоей женой, но я знаю, что не смогу быть счастлива, живя той жизнью, которую ты мне предлагаешь. И я прошу простить меня, но я пока не готова принять решение».

Слова Евы больно ранили Арвая Сансара, оскорбили, ударили по его самолюбию и по тем чувствам, которые он питал к Еве в последнее время. Особенно его поразили слова о том, что Ева никогда не сможет его полюбить. Ирбисы были моногамными зверолюдьми и всегда образовывали крепкие семейные пары на всю жизнь. Как правило, даже если жених и невеста до свадьбы не знали друг друга лично, это не мешало им после бракосочетания начать питать к друг другу очень нежные чувства. Это было заложено где-то в глубинах кошачьего сознания. Если уж они образовывали пару, то с того момента партнеры считали друг друга лучшими людьми на свете, самыми красивыми, самыми умными, самыми подходящими для себя. Конечно, бывали редкие исключения, но они действительно случались крайне редко. Поэтому Арвай был шокирован словами Евы, ведь несмотря ни на что она считала, что уж их брак точно не может быть счастливым. Он, Арвай, ей не подходит, он её недостоин и никогда не сможет завоевать её любовь.

Не дожидаясь того, что ещё ему скажет Ева, Арвай Сансар отошел от края ямы, превратился в барса и стремительно убежал прочь.

Не ожидавшая от него такого поступка, Ева осталась растерянно стоять на дне ямы, мысленно коря себя за то, что не смогла подобрать более мягких слов.

Больше Арвай не пришел навестить Еву ни в этот, ни в следующие четыре дня. Ева понимала, что сама виновата в случившемся, и пыталась убедить себя в том, что не могла бы ответить на предложение Арвая иначе. Однако неожиданно для себя Ева заметила, что страдает не только от мук совести. Она скучала по Арваю и переживала, всё ли с ним хорошо. Под конец четвертого дня без Арвая Сансара она готова была сказать уже всё что угодно, лишь бы он вернулся. Но вечером Арвай так и не появился. Ева легла спать грустная и уставшая от своих переживаний, а на следующее утро проснулась абсолютно разбитая.

Как обычно к яме подошла группа из пятерых барсов-защитников. Двое из них сразу превратились в людей и уже привычными отработанными движениями вытащили Еву из ямы – один взял второго за ноги, а тот, сильно свесившись вниз, подал руки Еве.

Прогуливались они обычно ещё выше, чем была расположена яма, за границей поселения клана, так чтобы быть избежать любопытных глаз и лишних расспросов. Хотя остальные ирбисы и так не искали встречи с Евой, даже её братья не пытались навестить сестру. Не то чтобы им не хотелось, просто Хаган запретил визиты всем, кроме Арвая Сансара, а снежные барсы всегда четко исполняли приказы главы клана.

Ева перескакивала с одного ледяного камня на другой и чувствовала себя растоптанной, мечтая поскорей вернуться обратно в яму, где никто не будет её видеть. Раньше же Ева выходила на прогулки с удовольствием, наслаждаясь возможностью размять свои застоявшиеся мышцы, вновь почувствовать силу в лапах и вдохнуть глоток воздуха свободы.

Как всегда барсы-защитники бежали на расстоянии нескольких метров от Евы, окружив её с четырех сторон. Неожиданно впереди, метрах в тридцати перед ними, возник человеческий силуэт, который начал медленно двигаться навстречу. Ева сразу же узнала в нем Арвая Сансара и почувствовала, как земля уходит из-под лап. Один из барсов-защитников превратился в человека и крикнул: «Чего ты хочешь, Сансар?»

– Я хочу поговорить с Евой пару минут. Обещаю, что мы никуда не убежим.

– Ты и так можешь говорить с ней каждый вечер!

– Да, но по вечерам нас разделяет бесконечная глубина ямы. Я прошу всего две минуты. Вы можете доверять мне, ведь я же Сансар. Тем более я пришел к вам с просьбой открыто, в образе человека и совсем один.

– Ну ладно, у вас пять минут. После этого ты должен будешь немедленно уйти.

– Спасибо.

Ева тоже превратилась в человека и застыла в нерешительности на месте. Арвай быстро подошел к ней, взял за руку и отвел немного в сторону. От его прикосновения Ева слегка вздрогнула.

– Арвай…

– Ты плохо выглядишь.

– Ну спасибо.

– Я скучал по тебе.

– Я тоже.

– Правда?

– Да.

– Я пришел, чтобы сказать тебе ещё раз. Сказать, пока не слишком поздно: я люблю тебя, Ева, и буду любить всегда, даже если ты меня никогда не сможешь полюбить. И я настаиваю на том, чтобы ты стала моей женой. Я не хочу, чтобы ты умерла, а хочу, чтобы ты была счастлива. Я не могу для этого отпустить тебя, потому что это решать не нам с тобой. Но я могу постараться сделать всё для того, чтобы, будучи моей женой, ты не потеряла свою мечту.

– Но Арвай…

Арвай Сансар не дал Еве договорить. Он притянул девушку к себе за руку, которую не отпускал с того момента как взял, и поцеловал, решительно и бескомпромиссно. Свободной рукой Арвай обнял девушку за талию и покрепче прижал к себе. Ева почувствовала, как внутри у неё всё переворачивается с ног на голову. Руки Арвая обнимали её стройное тело, его губы жадно впивались в её губы, её грудь была тесно прижата к его груди, а живот – к его животу. Ева понимала, что уже ничего не понимает, и что последние силы безжалостно покидают её. Она не в силах была сдвинуться с места и не в силах была ответить на поцелуй. Наконец Арвай заметил то, что Ева не двигается и стоит как окаменевшая. Он немедленно оторвался от неё и отступил на шаг назад. При этом Ева абсолютно не поняла, каким чудом она до сих пор держится на ногах.

– Если ты скажешь «нет» и я потеряю тебя, то по крайней мере у меня навсегда останется этот поцелуй… Так что ты ответишь, ты станешь моей женой, Ева?

– Да…

– Ну наконец-то! Я люблю тебя, встретимся на нашей свадьбе.

Сказав это, Арвай Сансар превратился в снежного барса и убежал в сторону клана ирбисов.

Через некоторое время Ева вернулась в яму, ставшую ей домом на много недель. Она пыталась сосредоточиться на своем решении, понять, правильно ли она поступила, но мысли как сумасшедшие скакали в её голове – вроде бы Ева думала сразу обо всем сразу, но ни о чем конкретно. Почувствовав, что окончательно теряет голову, она решила немного поспать. Сон пришел сразу, черный и пустой.

Вечером Арвай к ней не пришел, да Ева его и не ждала, ведь четко помнила его слова «встретимся на нашей свадьбе». Добившись наконец положительного ответа, Арвай Сансар не хотел лишний раз искушать судьбу.

Утром следующего дня всех девушек собирали в большой хозяйственной пещере, чтобы подготовить к сватовству, которое должно было начаться вечером и продлиться всю ночь. Барсы-хозяйственницы подкрашивали мех невест белой каменной краской и рассказывали им о том, что будет происходить вечером, и о том, как им следует себя вести. В этом году в сватовстве участвовала последняя незамужняя сестра Арвая – Ариунтуяа. Здесь же была и Эрдэнэ. Она очень волновалась и с нетерпением ждала вечера. Шерсть, покрывающую её тело, часть рук и ног, уже успели выкрасить в белый цвет, отчего Эра стала ещё красивее, чем обычно. Теперь девушка ожидала, когда ей помогут заплести волосы, и сидела на одном из камней, полная радостного предпраздничного возбуждения. Эрдэнэ весело болтала ногами, которые не доставали до земли, и с интересом рассматривала других невест. В результате Эра почувствовала себя абсолютно удовлетворенной, так как убедилась, что выглядит как всегда прекраснее всех. От этого девушка ещё больше расцвела, и до самой ночи с её лица практически не сходила легкая улыбка.

В соответствии с указаниями Хагана барсы-защитники должны были достать в то утро Еву из ямы и отвести на короткое собрание совета, которому она должна была официально сообщить свое решение относительно свадьбы с Арваем Сансаром. И затем, в случае положительного ответа, её бы отвели к остальным девушкам, готовящимся к свадьбе. А в случае отрицательного Ева вернулась бы обратно в яму, где бы стала ожидать нового решения совета, которое тот принял бы не раньше окончания сватовства. Совет собрался в привычном составе: Хаган, Сугар, Ундэс с женой, старейшины (в том числе и дядя Тархан), Арвай и его сестра Ариунтуяа, которая лишь ненадолго оторвалась от приготовлений к сватовству и по сути участвовала в собрании совета в последний раз в своей жизни.

Арвай Сансар проснулся в этот день бодрым и полным сил. Проснувшись, он сразу вспомнил, что именно сегодня Ева станет его женой, и даже слегка рассмеялся от радости. Весь предыдущий день он не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме неё. Он бесконечно прокручивал в голове их поцелуй и предвкушал ещё множество поцелуев будущей ночью. Он не переставал представлять образ Евы с её длинными красивыми волосами, с её вечно ироничной улыбкой, с её то решительными, то растерянными глазами, с её бледно-серой шерстью и прекрасными округлыми формами, которые та скрывала. Арвай не мог поверить в то, что всё это скоро будет принадлежать ему, Ева будет принадлежать ему навсегда. Когда вечером того же дня мать позвала его перекусить горными козлами, только что добытыми охотниками, Арвай с трудом вырвался из пучины своих фантазий. За ужином как обычно собрались все Сансары. Пользуясь случаем, Арвай объявил о том, что Ева уже сообщила ему свое положительное решение. После такого объявления все родственники Арвая чуть ли не наперебой начали отговаривать его от свадьбы. Арвай был очень удивлен такой реакцией, ведь до этого ни один из членов его семьи не сказал ни слова против.

– Что всё это значит? – спросил Арвай. – Я хочу сразу сказать, что твердо намерен жениться на Еве. И раз она согласилась, то я свое решение не изменю. Мы будем вместе, нравится вам это или нет. Но я совсем не понимаю, почему вы молчали столько времени и только сейчас решили высказаться против Евы?

В ответ последовало молчание. Но Арвай Сансар и сам уже обо всём догадался – его родные не ожидали, что Ева согласится стать его женой. Видимо они считали её настолько ненормальной, что решили, что она скорее выберет смерть, чем его, Арвая.

Поэтому когда следующим утром члены совета ожидали прихода Евы, то все Сансары, кроме Арвая, не скрывали своего явного неудовольствия, которое легко читалось на их лицах. Арвай Сансар, напротив, не скрывал своего восторга от того, что сейчас увидит Еву и услышит от неё «да».

Через пару минут показались защитники, которые в образе снежных барсов стремительно направлялись к совету. Однако Евы с ними не было. По совету пробежал удивленный ропот. Арвай сидел и не мог понять, почему защитники её не привели, может быть, Ева заболела?

Оказавшись перед советом, один из барсов-защитников превратился в человека, остальные держались поодаль.

– Приветствую членов совета, – встревоженно сказал он.

– Что случилось, Мягмар? Где девчонка? – спросил Хаган.

– Простите, Хаган, я не знаю, как это произошло… Но когда мы пришли за Евой, её в яме не оказалось, – сказал барсов-защитник Мягмар.

– Что? Как это возможно? Как ей удалось сбежать?!? – гневно вскричал Хаган.

Арвай почувствовал резкий болезненный удар, очередной удар от Евы по его чувствам. Она сбежала? Она предала его? Она никогда не сможет его полюбить? А что если…

– Арвай! Это ты помог девчонке сбежать? – прервал размышления сына Хаган, уставившись на него сверкающими глазами. – Сама же она не могла выбраться из ямы! Ей помогали минимум двое! Ты замешан в этом, Арвай?

– Нет, отец! Конечно, нет! Я любил Еву. Я хотел, чтобы она стала моей женой, а не чтобы навсегда исчезла из моей жизни! К тому же, я вчера весь день и всю ночь был дома, – сказал Арвай.

– Это правда, – подтвердила Сугар.

– А что, если Ева не сбежала? Может быть, её похитили? – предположил Арвай, отчаянно цепляясь за последнюю надежду, за последний шанс, что Ева его не бросила, не ушла от него по своей воле.

– Это невозможно, – ответил Мягмар. – Не могли чужаки просто так незамеченными подобраться к территории нашего клана, пусть даже и к самой его окраине. Барсы-защитники постоянно патрулируют наши земли по периметру гор и сразу почуяли бы запах посторонних зверолюдей, даже если бы они прошли где-то за несколько часов до защитников.

Арвай Сансар был в отчаянии, его сердце теперь было навсегда разбито.

– Значит Ева сбежала, – заключил Ундэс. – И ей помог кто-то из ирбисов, причем сразу двое.

– Два! Целых два предателя в нашем клане! – в бешенстве вскричал Хаган. – Это немыслимо! Надо было сразу избавиться от этой гадины Евы, тогда бы она не успела испортить никого из наших собратьев! Её предательство, как заразная болезнь, начало отравлять всё вокруг себя.

– Что теперь будем делать? – спросил Ундэс.

– Нужно отправить группу разведчиков на поиски девчонки, пусть попробуют взять её след. Найдем её и заставим указать ещё двоих предателей, – сказал Хаган.

– Мы пробовали взять след от ямы, – сказал Мягмар, – но он прерывается в степи, судя по запаху, недавно там прошло стадо бизонов. Их аромат перебивает все прочие запахи в округе.

– Засада! Всё равно пусть разведчики попробуют найти следы девчонки в окрестностях клана, пусть прочешут все наши территории, – сказал Хаган, и все члены совета одобрительно закивали, кроме Тархана, который пребывал в оцепенении.

– Отдай им приказ, Нохой, – сказал Хаган, обращаясь к старейшине, который возглавлял всех разведчиков. – Только постарайся сформировать группу из тех снежных барсов, которые не участвуют в сегодняшнем сватовстве.

– Будет сделано, – ответил Нохой.

После этого собрание совета старейшин было окончено.

Все члены совета довольно быстро разошлись. Остались только Арвай и Хаган. Арвай Сансар был раздавлен, он не мог сдвинуться с места, не понимал, что ему теперь делать.

– Сынок, не стоит так переживать, – вкрадчиво сказал Хаган Сансар.

– Ты предлагаешь мне забыть о том, что сегодня произошло, и пойти праздновать сватовство вместе со всеми? – с раздражением спросил Арвай.

– Именно так. Кто для тебя эта девчонка?

– Похоже, что она была любовью всей моей жизни, и теперь я в любом случае потерял её навсегда. Потому что если её не найдут разведчики, то и я вряд ли смогу её найти. А если же они её найдут, то вы её просто убьете, ведь так?

– А как бы ты поступил на моем месте? Арвай, как ты вообще можешь так сильно любить её, ведь вы даже не были женаты, то есть никогда не были парой! Эта Ева, она же просто предательница. Она уже два раза предала наш клан, притом в этот раз она предала ещё и лично тебя. Ты должен немедленно перестать думать о ней и отправляться готовиться к сватовству.

– Готовиться к сватовству? Но зачем? Евы же теперь нет…

– Опять ты о Еве, что это вообще за странное имя! Я считаю, что лично для тебя очень хорошо, что её теперь нет. Значит ты сможешь выбрать себе действительно достойную жену, красивую и преданную клану ирбисов.

– Ты сошел с ума, отец! Я не собираюсь искать себе другую жену! Если я не женюсь на Еве, то не женюсь ни на ком другом!

– Но ты должен! У нас был уговор – или ты идешь работать разведчиком и женишься на ближайшем сватовстве, или же ты будешь изгнан из клана!

– Но я не хочу жениться! И разведчиком я быть не хотел. Почему ты всегда заставляешь меня выбирать то, что хочешь ты, а не то, что хочу я?

– Потому что я живу на свете намного дольше тебя, Арвай, и точно знаю, что для тебя будет лучше. И что будет лучше для нашей семьи, и для нашего клана. Я тоже не любил твою мать до свадьбы, я даже не замечал её до момента сватовства, моя голова в то время была занята совсем другими мыслями. В итоге я выбрал Сугар среди других невест, потому что она была там самая красивая. Ты знаешь, что Сансары первыми выбирают себе невест и никто не в праве оспорить их выбор. Поэтому мне и досталась в жены твоя мама, иначе бы мне пришлось жестоко биться за такую красавицу. Так что тебе повезло, сынок! Ты волен выбрать себе самую лучшую невесту. И я уверен, что любая девушка сочтет за счастье стать женой Сансара.

– Видимо не любая.

– Ты всё о ней? Я больше не хочу этого слышать! Или ты женишься сегодня, или ищи себе новый дом!

– Но…

– Никаких но! Что ты выбираешь?!? Ты женишься?

– Да.

– Отлично! Очень рад, что хотя бы мне удалось воспитать не предателя, а достойного ирбиса.

С приходом сумерек все ирбисы собрались в небольшом горном ущелье, недалеко от поселения клана, традиционно используемом снежными барсами для сватовства. Судя по всему, когда-то здесь произошел сильный камнепад. Ирбисы расчистили центр ущелья, чтобы создать место для сватовства, представляющее собой практически круглую площадку, по краям которой лежало множество маленьких, больших и просто огромных камней. По разные стороны ущелья на камнях расположились женихи и невесты. Сбоку от них на самых огромных валунах восседали старейшины и семья Сансар. Остальные же члены клана заняли всё оставшееся свободное пространство. Напротив невест, как бы преграждая дорогу к ним, лежали высокие, острые и неровные камни, на которых не то чтобы сидеть, а даже и стоять было сложно. На пути от этих камней до невест располагался широкий и глубокий ров, наполненный ледяной водой и снегом, а следом за ним шла полоса огня, состоящая из огромных куч зажженных веток. Каждый потенциальный жених должен был встать со своего места и подойти сзади к тем самым высоким и острым глыбам, вскарабкаться по ним вверх, затем спуститься вниз. После успешного прохождения этого препятствия жених должен был преодолеть водную преграду, затем огненную. При этом допустимо было неограниченное количество раз менять свой облик со звериного на человеческий и обратно. Пройдя такую полосу препятствий, каждый молодой ирбис тем самым доказывал, что он силен и смел, а значит достоин выбрать себе жену. Когда мокрый барс перепрыгивал через огненную полосу, костры вспыхивали сильнее, и пепел окрашивал его серую шерсть в черный цвет. После выбора невесты жених узнавал её имя, спрашивал, согласна ли она стать его женой, и в случае положительного ответа громко объявлял всем членам клана о своем выборе, и если кто-то из остальных женихов также претендовал на руку этой девушки, то должен был преодолеть ту же полосу препятствий, что и первый ирбис, а затем вступить с ним в поединок. Затем победитель вместе с выбранной невестой должен был предстать перед членами совета и заявить о том, что берёт её в жены, следом аналогичные слова должна была сказать и невеста, после чего они целовались и удалялись в дом жениха, чтобы провести там первую брачную ночь. Стоит отметить, что остальные члены клана – те, что не заключали союз в эту ночь, оставались праздновать в ущелье до утра. Они танцевали, пели и радовались продолжению рода ирбисов. Что касается проигравшего ирбиса – он сразу же после заключения брака между женихом-победителем и его невестой мог выбрать себе новую жену, однако его право на неё опять же могло быть оспорено.

Обычно женихи достаточно трезво оценивали свои силы. В начале невест шли выбирать самые сильные молодые люди, те, что чувствовали себя слабее, старались не высовываться вперед. Иначе их выбор невесты мог бы быть многократно оспорен и притом вполне успешно. Проиграв сразу в нескольких поединках, слабый ирбис мог и вовсе умереть, однако такие случаи случались очень редко.

Ну и, разумеется, вперед всех – и сильных, и слабых – невесту себе выбирал представитель Сансаров, если таковой имелся среди женихов. Относительно этого также существовал ряд своих правил: от семейства Сансар в сватовстве мог участвовать только один ирбис. Если в семье было несколько неженатых братьев, достигших зрелости и желающих жениться, то более младшим приходилось ждать, кому год, а кому и пару-тройку лет. Никто не имел права оспорить выбор Сансаром невесты. Сама же невеста могла отказаться, но такого ещё никогда не было, по крайней мере до исчезновения Евы. Однако Сансар, как и остальные женихи, предварительно обязан был преодолеть полосу препятствий «земля-вода-огонь».

Поэтому как только Хаган Сансар закончил короткую приветственную речь, пожелал всем женихам и невестам удачи и заключения крепких и счастливых союзов, а затем объявил о начале сватовства, то все взгляды в один момент обратились на Арвая. Тот сидел мрачнее тучи и никак не мог собраться с силами, чтобы приступить к такому тяжелому испытанию как выбор будущей жены, которую он не любил и не хотел. Арвай даже не хотел быть здесь, а тем более прилагать усилия ради того, что ему противно. Но что-то толкало его вперед, то ли годами вдалбливаемое в голову послушание воле отца, то ли его слепая покорность законам и традициям ирбисов. Поэтому Арвай Сансар сам не заметил, как уже карабкался вверх по почти отвесной и очень неровной, с кучей мелких острых выступов, каменистой стене. Добравшись до верха в образе человека, он превратился в барса и стал осторожно спускаться вниз, перепрыгивая с выступа на выступ, которые, к счастью, на спуске были на порядок шире, чем на подъеме. В образе ирбиса Арвай чувствовал себя намного спокойнее и увереннее – он знал, что в таком виде его лицо не выдает никаких чувств, никакой внутренней борьбы и страхов. Это была его личная надежная маска, которая всегда при нем. Без проблем одолев первую преграду, Арвай подошел ко рву с водой и решительно в него прыгнул. Погрузившись в воду, барс тут же почувствовал как ледяной холод проникает сквозь шкуру и пронизывает его до самых костей. В этот момент Арвай подумал, а стоит ли всплывать, зачем ему всё это, зачем он здесь, ведь он любит Еву и хочет быть только с ней! Тем временем остальные члены клана, наблюдавшие за прохождением Арваем препятствий, начали уже заметно беспокоиться, потому как ирбис не всплывал уже дольше положенного времени. Некоторые даже встали со своих мест и сделали движение в сторону рва, но Хаган Сансар тут же сделал повелительный жест рукой, приказывающий всем вернуться на свои места.

Арвай не хотел всплывать, он уже видел перед собой лицо Евы, её красивые глаза цвета янтарной смолы звали его к себе, но тут холод, растекающийся по всему телу Сансара, как будто бы достиг самого сердца, чувства его притупились и оказались теперь надежно запертыми в глубинах его заледеневшей души. Арвай всплыл на поверхность. Все присутствующие облегченно выдохнули. Затем он с легкостью преодолел оставшиеся метры воды и выбрался изо рва. Оставалась последняя преграда – огонь. Большинство ирбисов в предыдущие годы преодолевало огненною полосу в животном образе, что было в десять раз проще. Но Арвай Сансар превратился в человека и, гордо расправив плечи, с разбегу с невероятной легкостью перепрыгнул полосу огня. Все члены клана снова ахнули и с восхищением уставились на этого сильного и смелого человека, чей теперь уже черный мех величественно поблескивал в свете костров. Арвай Сансар же почувствовал как огонь помог ему очиститься и переродиться. Да, его сердце пока оставалось замороженным и неспособным снова полюбить, но его ум, его тело стремились жить, причем жить ярко, ни в чем себе не отказывая.