Это жизнь

–Как там Вадим поживает? Спросила Рая.

–Не знаю, мы с ним разошлись. Алька думала, как она могла так с ними поступит. Она была здесь счастлива, не с молодым мужем, а с природой. Она смотрела на своё, так недавно, а теперь уже бывшее, счастье. Вот оно ещё рядом, но уже ничего вернуть нельзя. Ну куда она возьмёт такого большого пса, своего любимого Маркиза, пусть даже и в большую квартиру. Он же выше её роста, она просто не удержит его на поводке, когда пойдёт с ним гулять на улицу, он порушит там всё в квартире. И она, всё это счастье, променяла на этого козла, кабеля, который её совсем не любит, гуляет, и даже хотел её убить. Она не могла здесь больше оставаться, ей казалось, что сейчас её сердце разорвётся от боли и горя.

–Мне пора. Она выскочила на улицу, она шла и рыдала в голос, просто выла и стонала, как подстреленный зверь.

–Простите меня. Прости меня, Белочка. Прости меня, Маркиз. Простите меня все животные, которых я предала. Прости меня, дом. Который я с любовью обустраивала. Прости меня сад, который я своим потом поливала. Простите меня. Простите меня все. Ей хотелось упасть в этом саду, на землю и умереть там, вместе с её любимой мамочкой, крольчихой, Беляной.

На следующий день позвонил Родион и сказал, что им нужно, чтобы Алька их прописала в свою квартиру. Потому, что он ездит по командировкам, ему нужна прописка, а документы на дом ещё не готовы, он в дом прописаться не может.

–В качестве кого я вас пропишу? Я сама ещё не прописалась.

–Я сам всё устрою. Родион начал звонить каждый день, он кричал, материл Альку. Просто требовал, чтобы Алька их прописала. Алька пожаловалась на него соседке, и она рассказала, как они получили эту квартиру.

–Здесь, в твоей квартире, жила женщина без мужа, с двумя детьми. Денег не хватало, она сдавала комнату в квартире квартирантам. Родион с женой приехали с другого города, сняли у неё комнату, потом попросили её прописать в свою квартиру. Она прописала, а через некоторое время, не знаю, как они это сделали, короче, они её с детьми выкинули на улицу. Не вздумай их прописывать, это аферисты.

Алька психовала, он ей сильно мотал нервы звонками, она купила пиво, напилась, и позвонила Вадиму. Он приехал, они сидели, пили пиво, она рассказала мужу про Родиона, набрала его номер телефона и отдала трубку Вадиму.

–Что? Там тебе прописка нужна?

–Да. Да, Вадим нужна. А твоя жена не хочет нас прописывать.

–В общем так. Он громко, хриплым голосом, рявкнул в трубку.

–Прописки не будет! Забудь! Я сказал! Понял!? И положил трубку. Все звонки прекратились. Алька так хохотала, они пили пиво и веселились. Позвонила Юля, с салона красоты:

–Почему ты на работу не выходишь? Тут тебя клиенты ждут, спрашивают, только к тебе на массаж хотят. Я другую массажистку взяла, они к ней не идут. Ждут, когда ты выйдешь. Ты что пьёшь? С Вадимом? Короче, как протрезвеешь, выходи на работу.

–Нет.

–Ты что? С ним сошлась?

–Да. Мы пьём, отдыхаем, нам хорошо.

–Дура ты Аля, дура.

Когда кончались деньги, они с Вадимом ездили по городу, зарабатывали, покупали продукты, выпивку и опять отдыхали, пока не кончатся деньги.

СНОВА НЕПРИЯТНОСТИ И БОЛЬШИЕ

У брата Альки, Павла, день рожденья, 15 декабря. Алька с Вадимом поехали на такси, без машины, чтобы весело провести время. От брата приехали весёлые, настроение было хорошее, они зашли в магазин и взяли ещё. В магазине за ними увязался сосед в гости, молодой человек. Когда они сидели за столом, Вадим приревновал Альку к соседу, начал её бить, сосед сразу убежал. Алька схватила кошелёк, ключи и выскочила в одной кофточке на улицу. Подумала:

–Поеду лучше к маме ночевать. Она на дороге остановила машину. С водителем сидел ещё мужчина. Алька села на заднее сидение, машина проехала пару кварталов, остановилась. К Альки подсел мужчина, поехали дальше. Он сразу из лифчика Альки вытащил кошелёк с деньгами и ключами от квартиры. Снял с Альки кулон с бриллиантом, на золотой цепочке, брюки, колготки и изнасиловал её. Алька только успела надеть колготки, машина остановилась. Мужчина вышел, вытащил за ноги Альку из машины, начал снимать обручальное кольцо. Алька зажала пальцы в кулак.

–Брось её, садись. Закричал водитель. Мужчина ударил Альку кулаком по лицу, она опала на землю, ударилась головой об бордюр. Алька ослабила руку, он снял кольцо, машина уехала. В машине остались брюки и туфли. Алька в одних колготках, босиком, в легкой кофточке. Она встала на асфальт, на улице было темно, уличный свет не горел. Вокруг неё были одноэтажные, частные домики и дорога. Водитель так кружил, поворачивал, что она не понимала, в какую сторону ей идти. Асфальт мелкими иголками мороза впивался в подошву. Было темно, холодно, ночь, жутко. Всё так быстро произошло, и вот она одна, раздетая, на улице не души.

–Мне бы только такси, доехать до мамы, а там у мамы деньги возьму и рассчитаюсь. Но куда идти? В какую сторону дороги? Вперед или назад? Везде темно. В дали показался мужчина, он шёл Альке навстречу.

–А это какой район?

–Это посёлок.

–А город, в какой стороне?

–В той, пойдёмте я вас выведу. Алька рассказала мужчине, что с ней случилось. На дороге, в темноте, показались силуэты, приближались пятеро мужчин.

–Я скажу, что вы моя девушка, а вы молчите, иначе они заберут вас к себе и опять будут вас насиловать, а их пятеро. Алька так испугалась, потому молчала. Мужчины подошли и на неизвестном Альки языке начали разговаривать с её попутчиком, он им что-то отвечал. Она не понимала языка, потом они пошли своей дорогой. Мужчина свернул с дороги. Алька остановилась:

–Куда вы меня ведёте? Мне нужно домой.

–Тебе нужно согреться. Смотри, ты вся трясёшься от холода. Мужчина открыл дверь, это была большая, теплая, пустая комната.

–Тебе надо согреться, пей, ты замерзла, а то простынешь. Алька выпила.

–Мне нужно домой, почему вы завели меня сюда? Мне нужно домой. Алька начала согреваться, начала плыть.

–Это мало, надо выпить ещё. Когда Алька проснулась, она лежала под одеялом, голая.

–Мне нужно в туалет.

–Вот сходи в тазик. Альку трясло от холода, когда она вылезла из-под тёплого одеяла. На улице было светло, она увидела через окно.

–Выпей, тебе надо согреться. Алька залезла под одеяло.

–Где моя одежда? Почему ты раздел меня.

–Сушится. Алька увидела на верёвке, над печкой, висели её колготки и кофточка. Зашёл мужчина, они говорили, Алька не понимала, о чём. Этот мужчина подошёл к голове Альки, одной рукой держал руки Альки, а другой расстегнул ширинку, схватил её за волосы, и сунул ей в рот, своё хозяйство. Глядя на него, тот, который привёл её сюда, откинул одеяло и запрыгнул на Альку. Он был такой тяжёлый, толстый, потный и противный. Алька начала фыркать, потом блевать, прямо на пол. Алька обменялась с мужчинами презрительным взглядом. Пришёл другой мужчина, он громко кричал на толстого. Алька увидела, что на улице солнце уже взошло.

–Надо бежать. Подумала Алька.

–Я хочу в туалет.

–Вон в тазик сходи.

–Она, что сюда ходила? Кричал пришедший мужчина.

–Я хочу по большому. Дайте мою одежду.

–Ты, что? Она, что, голая лежит? Вы, что? С ума тут по сходили? Что вообще тут происходит?

Толстый мужчина дал ей болоньевые, мужские штаны и мужские большие туфли. Её одежду ей не дали. Алька вышла на улицу и огляделась. Везде были небольшие домики, земля огороженная высокими, 1,5 метровыми заборами из сетки, прикрученные проволокой к арматуре. Алька пошатала, забор гнётся, его можно сложить вдвое, он будет ниже, можно будет перепрыгнуть. Надо только подумать, в какую сторону лучше гнуть, к себе или от себя нужно будет наклонить к земле в плотную. Тут вышел толстый мужчина, она заскочила в туалет, он встал рядом.

–Ну что? Я так не могу, уходи. Только он зашёл за угол, Алька подумала, что может больше такого шанса не быть, надо бежать. Ей со страху, и в правду сильно захотелось в туалет, но время было дорого, надо бежать сейчас. Она вышла из туалета, отогнула до земли сетку, переползла через забор, сетка поднялась, она оказалась в другом огороде. Она увидела, как за ней лезут через забор мужчины, вокруг неё везде такой же забор. Она так же его склонила до земли, и перелезла через него, там ещё, оказался низкий деревянный, она перелезла и через него. Она бежала по узкой бетонной дорожке, увидела – впереди стоят несколько женщин, она закричала:

–Помогите, насилуют, убивают. Она к ним подбежала и спряталась за женщин. Подбежали мужчины, которые за ней гнались. Женщины громко кричали на мужчин, на незнакомом Альке языке. Когда Алька прыгала через заборы, от страха или от скачек, её сильно прослабило, прямо в штаны. Когда Алька остановилась, одна большая, твердая колбаска, выпала из её огромный штанов, потому, что на ней не было трусов. Она эту колбаску пнула ногой, к ногам мужчин и побежала на дорогу, оглянулась, никого нет, теперь она видела, куда ей надо было бежать. Этот мужчина обманул её, он повёл Альку в противоположную сторону. Просто заманил её к себе, воспользовался тем, что было темно, и Алька была выпивши.

Алька остановила машину, села. Но мужчина её выгнал, сказал, что от неё сильно воняет. Алька пошла пешком, было так холодно, декабрь. Встречные люди так смотрели на неё, было так стыдно, она спрашивала свою улицу, она решила зайти домой, а что делать? Нужно помыться, переодеться, и тогда поехать к маме. Она думала, что сейчас придёт домой, расскажет мужу, как её ограбили, избили, изнасиловали. Она шла плакала, ей так хотелось, чтоб её пожалели. Алька постучала в дверь своей квартиры, Вадим подошёл.

–Вадик. Я потеряла ключи, возьми в комоде, там есть запасные. Вадим открыл дверь, только она переступила порог, он ударил её кулаком по лицу. Алька улетела в угол, ударилась головой о бетонную стену, она начала вставать. Он, не отходя, опять ударил её по лицу ногой, обут он был в зимние сапоги с протекторами. Она решила уже лучше не вставать.

–Ты что? Вадик? Она так и сидела в углу, он ушёл на кухню. Потом подошёл, пнул её по лицу, и так он периодически заходил, пинал её, то в живот, то в грудь, то в голову, то в лицо. И снова уходил, и снова приходил, и пинал, и снова уходил.

–Вадик, за что ты меня бьёшь?

–Я тебя не бью, я тебя убиваю. У Альки лицо от ударов всё распухло, отекло, веки закрыли глаза, было темно, она уже ничего не видела. Она только услышала, как он прошёл мимо, вставил ключи в замочную скважину, открыл дверь и вышел. Алька встала, подошла к телефону, по стенке. Взяла трубку, раздвинула пальцами веки, начала набирать номер, но у неё ничего не получалось. Наконец, она сообразила, зажала трубку между ухом и плечом. Одной рукой она пальцами раздвинула и держала веки, другой она начала набирать номер телефона милиции, сказала адрес, положила трубку.

–Надо позвонить маме. Мама, меня Вадим убивает, приезжайте скорей, я милицию уже вызвала. Алька быстро села на своё место. Вадим зашёл, попинал её несколько раз и ушёл на кухню. Через некоторое время постучали в дверь.

–Откройте! Милиция! Таня приехала в одно время с милицией.

–Откройте! Стучала в двери милиция.

–Аля, дочка!

–Али нет дома, она куда-то ушла, только сейчас.

–Он её там бьёт, убивает! Он врёт! Таня плакала.

–Мама! Мама, я здесь, я дома! Таня плакала и кричала.

–Открывай! Сволочь, гад! Открой! В дверь, начали сильно стучать.

–Если сейчас не откроете, будем ломать дверь. Открывайте. Настаивала милиция. Вадим открыл дверь. Милиция вызвала скорую помощь. Вадиму надели наручники и повели к машине.

–Я её пальцем не трогал, она такая уже пришла, утром. Всю ночь где-то была. Альку увезли в больницу. Лицо было разорвано от ударов сапог. Альку помыли, переодели, положили на операционный стол.

–Надо вызывать хирурга, из челюстно-лицевой больницы, мы лицо не шьём, у нас ниток таких нет, у нас только грубые.

–Пока они приедут, она у нас тут кровью истечёт.

–Да шейте нитками, какие есть. Что мне, замуж выходить? Алька три дня ничего не видела, пока не спала опухоль, ходила по стеночке. Помогали женщины в палате. У неё было сотрясение мозга, сломаны ребра, разорвано лицо, бровь, отбиты легкие, и при кашле шла кровь. Через неделю швы сняли, опухоль немного спала. Таня принесла в больницу зеркало и подала Альки.

–Посмотри, на кого ты стала похожа, глаза хоть видят? С укором сказала мать.

–Да. Алька посмотрела на себя в зеркало. Под глазами были черные, по бокам синие круги. Лицо было распухшее, в желтых пятнах. Альке было стыдно и обидно, она отвернулась от матери. Альке казалось, что все вокруг её презирают и осуждают, ведь её привезли в больницу выпивши. Она плакала ночью в подушку, что бы её никто не слышал. Плакала о своей тяжелой, несчастной доле, обида обжигала сердце, но как только она думала, что ведь он её хотел убить, немного успокаивалась.

–Господь опять меня спас. Ей становилось легче. Алька переживала, что дома осталась одна кошка, её Полина. Как она там одна, в холодной квартире, без еды, без воды. А вдруг она выскочила, когда была милиция и скорая, двери были открытые, и бегает теперь по улице, на морозе.

–Полина, только не умирай, милая. На улице выпал обильный, глубокий снег. Через несколько дней Таня привезла дочь домой.

–Слава Богу. Девочка моя, Полина, ты живая! Алька обнимала кошку, а она попискивала и мяукала, облизывала руки Альки и лицо. Хорошо, что дома были мусорные пакеты, она их все порвала в поисках еды, нашла сухой хлеб, пищевые отходы и питалась ими.

–Прости меня Полина, больше я от тебя никуда не уйду. Я теперь всегда буду с тобой. Одна радость в жизни, это её кошка, которая её искренне любит и ждёт.

Алька пошла в салон красоты к косметологу, сказали, что можно всё исправить, швы на лице разгладить, но нужно много денег на уколы и массаж, разные процедуры. Но у неё не было денег, даже на хлеб. Алька находила в столе старые крупы, сухари, продукты в холодильнике.

Алька сходила к юристу и проконсультировалась. Получается так, что Алька купила дом, сначала по доверенности, потом расписалась с Вадимом, а потом оформила дом. Получилось так, что дом куплен в браке, а его квартира ему досталась по наследству. Юрист сказал, что Алька на его квартиру прав не имеет, а он может продать свою квартиру и по закону вселиться в её квартиру, да ещё и не один. Короче, он теперь совладелец, и даже может разделить её квартиру по суду, пополам.

В ГОСТИ

Альке позвонила Рима, сестра Вадима. Алька рассказала ей, что Вадим её избил, что она лежала в больнице.

–Я так и почувствовала, что у вас что-то случилось. Позвонил Вадим.

–Зачем ты рассказала Риме про нас, да ещё и дала мой домашний телефон, они теперь едут сюда. Позвонила мама Альки.

–Приезжай к нам, что ты там одна сидишь, а то этот твой придёт, да ещё прибьёт тебя.

–У меня нет денег на дорогу. Таня приехала, оставила ей деньги на столе, две тысячи.

–Возьми. Дожила, что ни копейки денег в доме нет.

Новый год. Алька уехала на новый год к своим родственникам. За столом Алька рассказала свою ситуацию, что наверно ещё придётся временно пожить с Вадимом, чтобы продать его квартиру, чтоб его квартира тоже была оформлена в браке, чтобы он не разделил её квартиру.

–Да хватит уже про этого Вадима, надоела, только про него разговор. Закричал брат. Алька поняла, что понимания от родственников она не найдёт. Что они её презирают, что она одна осталась в этой жизни, без детей, без друзей, без подруг. Она одна на шестимиллиардной планете, она одна во вселенной, и что все свои проблемы она должна решать сама, одна.

После нового года к Вадиму приехала его сестра с мужем. Она сразу позвонила Альке и потребовала документы на его квартиру. Алька сказала, что Вадим изуродовал её лицо, она не может показаться на людях, выйти на работу. Ей нужны деньги на лечение. Если он оформит на неё свою машину, она отдаст ему его документы.

–Я купила ему машину, когда ему нужно было. Пусть теперь отдаст мне свою машину.

–Никакой машины ты не получишь. Заявила Рима. Уже вечером Альку вызвал участковый. Рима обещала им накрыть богатый стол, если он заберёт у Альки документы.

–Я дома искала, их нет, он их всё время по пьянке прятал, потом искал, может кому-то отнёс и забыл, у него друзей много. Алька их предусмотрительно, отнесла своей маме, на сохранение. Через две недели позвонил Вадим.

–Документы восстанавливаю, я подал на развод, потом продам квартиру и уеду в Россию, там мне невесту найдут. Куплю дом, женюсь на молодой. Алька поняла, надо действовать, было страшно, но придётся ехать к ним, к Вадиму и его сестре.

Алька записала молитвы, какие знала, выписала из молитвенника, прочитала, положила полный бюстгальтер листков с молитвами, сделала РЕЙКУ и поехала. Вот его дом, сердце колотится. Внизу, в подъезде, она достала молитвы, ещё раз прочитала, сердце от страха выскакивало из груди, руки, ноги тряслись. Она постучала в дверь, её впустили.

–Что, документы принесла? Уже не надо, скоро мы их восстановим. Сказала Рима. Валера сразу закрыл за Алькой дверь на ключ, вытащил ключи и положил их в карман. Алька села на кухне у стеночки. Вадим сидел у окна, развалившись на стуле и смотрел на неё высокомерно и презрительно.

–Мне в России, уже невесту молодую нашли.

–А ты уверен? Что тебя вообще до России довезут? Напоят и выкинут с поезда, а деньги заберут. Скажут, что пьяный был, выпал. Зачем ты им нужен, им твои деньги нужны. Она свою мать родную уморила голодом, убила, а тебя алкаша, никому жалко не будет. Рима подбежала к Альке, руки тянет к ней, хочет её схватить, машет, а коснуться не может. Это молитвы не допускают. Она сжала руки в кулаки, машет, глаза выпучила от злости. Подбежал Валера.

–Я сейчас вызову милицию, тебя от сюда выкинут.

–Да? Вадим мой муж. А это наша квартира. А вы здесь вообще никто. Вы жители другой страны. Вызывай. Вот вас как раз от сюда и выкинут. Валера тоже стал махать руками перед лицом Альки. По движениям она поняла, что хочет схватить её за горло и придушить, но руки дотянуть до неё не может. Как будто вокруг Альки, образовался невидимый купол, который они никак не могут пробить своими грязными руками.

–Так что. Ты Вадим подумай над моими словами. Зачем ты им нужен? И зачем они тебе нужны? Открой мне двери, я уже ухожу. Валера открыл дверь. Алька посмотрела на него, он стоял, смотрел на Альку злобными глазами, как рыба, шевелил губами, с пеной у рта, жестикулируя кулаками. Через неделю позвонил Вадим.

–Что тут было, когда ты ушла. Рима так взбесилась, начала бегать по комнатам, орать, материться, бить посуду, пинать бутылки по квартире. Разбила бутылкой газовую плиту. Била мебель, я её выматерил и послал. А сейчас они продали мою машину, забрали деньги, оставили мне 100 долларов. И то, только после того, как я начал ругаться, на что я теперь буду жить, и уехали. Приезжай, я дома один. Алька поехала. А что ей оставалось делать, надо же исправлять свои глупые ошибки, за неё их никто не исправит.

–Как я буду без машины? На что я буду жить? Переживал Вадим. Алька подала объявление на обмен своей квартиры, плюс машина, но никто не позвонил. Алька подумала, зачем она свою квартиру обменивает? Надо продать его улучшенную квартиру, купить ему поменьше, чтобы хватило на машину.

Пока занимались продажей квартиры, Алька жила у Вадима. Он не пил, но всё равно ей было очень страшно с ним, она старалась держаться от него на расстоянии, а когда он подходил, она отходила, или брала что-то в руки.

УБИЙСТВО

Когда Альку выписали из больницы, она приехала домой. Открыла дверь в пустую, холодную квартиру, включила свет в коридоре. Здесь в углу она сидела, где он её убивал, пинал своими огромными, с толстой подошвой, сапогами. Были повсюду брызги крови: на полу, на стенах, на дверях, на телефоне. Всё вокруг, весь коридор, был залит брызгами крови Альки. Алька подумала: интересно, и сколько бы это продолжалось? Сколько бы он её бил по времени? Наверно, пока бы не убил. Страшная картина предстала перед её глазами, она даже увидела её продолжение, если бы не позвонила в милицию и маме. Если он так легко взял нож, пошёл резать её, живую, то теперь бы, просто дождался, когда Алька потеряет сознание, тогда ей легко можно было вонзить нож в сердце. Сопротивляться и кричать не будет, а пока он ждал, когда она отключится, он просто пил, чтоб набраться смелости. А там уже и ночь, все спят, завернул бы её в ковёр или палас. Алька была легкая, стройная, можно было и одному утащить в гараж, который сразу возле дома, отвезти за город, где-нибудь выкинуть, а потом бы сказал:

–Ушла из дома и не вернулась. Она всё время убегала к маме, там ночевала. Он же сказал милиции: Она такая пришла. Значит соврать для него не составляет труда. Алька закрыла лицо руками, чтобы не видеть этот ужас, от пальцев сильная боль на лице, швы только сняли. Она подошла к зеркалу.

–О Боже! На неё смотрело обезображенное лицо, распухшее, с кровоподтёками и синяками, она упала на диван.

–А. А. А. Орала она от обиды, она била подушку кулаками.

–Ненавижу! Сволочь, ненавижу. Что б ты сдох, тварь мерзкая. Алька вспомнила разговор с Юлей:

–Жалко, что ты оттуда уехала, столько работы пропало. Алька вспомнила шелуху от семечек в траве, возле калитки, Тоня говорила, что это делают на ссоры, скандалы. То какая-то зола, песок, перья, всякая ерунда возле калитки. Алька выметала всякий мусор. Но из травы вымести практически невозможно. Кто-то же это кидал, приезжал. Делать что ли людям больше нечего, как пакостить другим. Их свадебная кассета, где говорят: объявляю вам мужем и женой, это место кто-то стёр после дня рождения Альки. Там была Юля.

Алька собрала сервиз, подаренный ей на 50 лет Юлей и её мамой, кассету и ещё кое-какие подозрительные вещи, унесла на улицу и бросила в мусорный бак. Взяла свадебные фотографии, вырезала везде, где был Вадим, и сожгла его на газе. Она позвонила Тони, рассказала ей о случившемся. Тоня приехала быстро. Она смотрела на Альку и улыбалась. Тоня принесла какую-то книжку, молитвенник.

–Я буду читать, а ты повторяй за мной. Эта мразь скоро сдохнет. Тоня оставила книжку, сказала Альке, чтобы она читала утром и вечером. Альке скоро наскучило это занятие, и вообще, она не верила в эту чушь. Через два дня приехала мама Альки и Тоня. Алька отдала ей книжку. Мама Альки сказала:

–Сходи, возьми бутылочку. Она дала деньги. Тоня пить не стала. Алька с мамой пили вдвоём, закусывали картошкой и солониной. Алька начала плакать.

–Доченька, ну что ты плачешь?

–Вадик. Вадика вспомнила.

–Ты что? Он тебя чуть-чуть не убил?

–Лучше бы убил, чем я теперь живу одна, без него.

–Слушай, ты хоть мать пожалей.

Алька пошла провожать Тоню домой. Алька, когда выпьет, её тянет на приключения. Она вышла на дорогу и начала ловить такси. Ей рассказывала одна женщина, что она познакомилась с водителем, когда ехала домой, а потом вышла за него замуж. И Алька думала, что может познакомится с приличным мужчиной, и забудет этого Вадима. Она смотрела на проезжавших водителей, но ничего подходящего не было. Остановился один, сказал, что снимет гостиницу, звал Альку в машину. Алька отказалась, пошла домой.

Мама Альки лежала на полу кухни, возле холодильника, её стошнило. Альке было так стыдно за мать, которая в таком почтенном возрасте пьёт до такой степени, что валяется на полу пьяная в собственной блевотине. Ей было стыдно за себя, что она плохая дочь, бросила мать в таком состоянии. Она собрала тряпкой с пола неприятную массу, вытерла другой тряпкой лицо мамы.

–Мама, мамочка. Она подняла и отвела её на диван.

–Аля, доченька, милая моя доченька.

Тоня каждую неделю сообщала, что она разговаривает с духами, и они сказали, что ему осталось жить две недели.

–Я тебе дам штуку баксов, когда он сдохнет.

–Не надо мне ничего. Я его сама хочу, эту тварь подлую, изничтожить. Когда Алька жили у Вадима, Тоня позвонила и сказала, что ему осталось жить неделю. Алька в это не верила, и не обращала на её слова никакого внимания. Как-то Тоня позвонила и сказала:

–Ой. Аля. Я сегодня разговаривала с духами, они говорят, что он сегодня умрёт, представляешь? У Альки прошёл холодок по всему телу. Она посмотрела на часы, было 9 часом вечера. Ей стало почему-то страшно.

–Как он может умереть? Он же дома, лежит на диване, не пьёт. Значит ему осталось три часа. Последнее время он был грустный, а сегодня такой тихий и повянувший, даже от ужина отказался. Алька посмотрела на мужа, он лежал на диване, смотрел на неё грустными, преданными глазами. Как маленькая, больная собачонка, у которой что-то болит, но она сказать не может и жалобно смотрит на своего хозяина. Ей стало так жалко мужа, она подползла к нему, был тихонько включен телевизор. Алька обняла его двумя руками за шею, она плакала, ей было грустно, сердце щемило, душа болела.