Это жизнь

На майские праздники Глеб и Алька взяли на неделю путевку в загородный пансионат. Чтобы остаться вдвоём, как бы медовый месяц. Они вдвоём занимали несколько комнат, дом. Потому, что никого ещё не было. Потому что везде лежал снег, было очень холодно.

–Выбирайте любой домик. Сказал сторож.

С обеда начали пить. Пили всю ночь и общались, разговаривали, днём спали. И так каждый день. За неделю он не разу не захотел с ней даже поцеловаться, а не то чтобы заняться сексом. Когда всё кончилось, пить ничего не было, вышли на улицу. Гуляли. Ещё кое где лежал снег, было холодно. Когда приехали домой, Ирина Гавриловна так кричала:

–Ты что, не знаешь, что нужно белить? Побыли два дня и хватит.

–Мама, у нас на 10 дней путевка. Мы и так раньше приехали. Оправдывался Глеб.

–Да ладно, сейчас всё побелим и помоем. Успокоила её Алька.

Глеб белил, Алька мыла всю грязь везде. Паутину убирала, двигала столы, шкафы.

–Какая везде грязь, пыль, паутина. Как будто 50 лет тут не мыли, ждали меня. Думала Алька. Но молча, сопя, всё мыла, вытрясала, ставила на место. Что поделаешь? Она теперь сноха.

Что-то ты давно не была на своей квартире. Как-то сказала свекровь. Алька поняла намёк, что она тут уже поднадоела и уехала. На квартире Влад снова начал приставать к Альке. Номер с месячными не прошёл, он повалил её на диван и начал стаскивать с неё одежду.

–Да хрен с ней, с этой милицией, всё равно добьюсь своего. Алька кое-как выскочила и убежала к маме. Алька подумала, что он совсем обнаглел. С квартиры не уезжает, а она не может попасть в свою собственную квартиру без последствий. А вообще-то он всегда был такой, просто показал новую грань своей наглости. Алька, не то что спать с ним, она даже видеть его не хотела. Он был ей просто противен. После того, как он обращался с ней все эти годы её замужества.

Алька разозлилась, написала заявление в милицию. Через неделю они сидели в кабинете участкового.

–Если тебе раньше всё сходило с рук, то теперь она замужняя, и не твоя женщина. 3 года тебе светит. Есть заявление, оно зарегистрировано, и я должен с ним что-то делать. Я сейчас выйду, ты что хочешь делай, хоть на коленях стой, ноги целуй. Если не уговоришь её забрать заявление, то я прямо сейчас тебя закрываю.

Участковый вышел, Влад умоляюще смотрел на Альку и молчал. Его верхняя губа вздрагивала, уголки губ опустились, брови насупились, он глаза опустил в пол и начал:

–Аля, я прошу тебя. Я навсегда исчезну из твоей жизни. Ты меня больше никогда не увидишь. Ты знаешь, каким я оттуда выйду? Не ломай мне жизнь. Алька опять пожалела и простила.

Но квартиру он всё же не оставил.

–Приходи и живи. Я тебя трогать не буду. Тебе есть где жить, а мне негде. Я тебе и так всё оставил.

–А что ты мне всё оставил? Эту квартиру? Которую нам дали под снос дома? Хорошо. Отдай мне дачу и машину. А это всё, как ты говоришь, мне оставил, возьми себе.

Пришлось Альке пойти на хитрость. Она позвонила племяннику Влада и сказала:

–Он не хочет оставлять мою квартиру, хотя давно уже выписался. Если он не съедет с моей квартиры, я подам на суд, на раздел имущества и тогда на суде будут делить всё пополам. И дачу, и квартиру, и машину. Племянник написал письмо его родителям, они отругали Влада, он наконец сказал:

–Ладно, я уезжаю на дачу жить.

ДАЧА

Только в июне Алька с Глебом переехали на квартиру. Глеб сразу заменил старый замок. Алька была в шоке. Влад всё вывез из квартиры. Там стояла только старая мебель, которую Алька купила и её старые вещи. Даже постельное старьё всё увёз и посуду. Оставил одну подушку и одно одеяло. Алька с Глебом поехали на дачу Влада.

–Отдай мой старый матрац. Его мама моя, своими руками, шила и подушки все забрал, которые мама давала. Было 6 штук. Одеяла все забрал, новые и старые.

–Пусть твой фраер себе подушку привезёт и одеяло. Ха-ха-ха.

На даче с ним была Кира, жена его дяди.

–Да отдай ты ей, что ты зацепился за это старьё.

–Ты новое всё забрал. Отдай хоть старое. Это было всё куплено ещё до тебя. Ты совсем обнаглел, пустую квартиру оставил и посуду всю увёз. Альке было так обидно. 14 лет прожила с ним, на книжку деньги ему складывала, экономила, терпела его выходки, а осталась ни с чем. Она уже не могла удержать нахлынувшие слёзы. Кира подошла.

–Пойдём. Бери что надо. Алька забрала свое старьё. Матрац, подушку и одеяло. Погрузили всё на мотоцикл, и уехали.

Через два дня Альке позвонил Владимир, дядя Влада.

–Аля, Влад в реанимации. Представляешь? Кира уехала с ним на дачу и не ночевала дома. Я приехал, а у них даже кровать не заправлена, я говорю: Вы что, спали вместе? А Кира: Холодно же ночью в горах. Я посадил её в люльку, а Влад ехал за нами следом на машине, до дома, чтоб я её не убил, потаскуху, сопровождал.

Алька поехала к Владу в больницу. Она поговорила с врачом: Сегодня ночь будет решающая, если переживёт, будет жить дальше. Алька вспомнила, что ещё в феврале, делала ему порчу, когда он ей угрожал. Побежала в церковь. Заказала молебен о здравии и поставила свечку. На следующий день, когда Алька приехала в больницу, он уже был в общей палате. Она разговаривала с ним через окно.

–Ну как ты?

–Сейчас уже лучше.

–А что с тобой случилось?

–Врачи сказали– ботулизм. Шашлык на улице поел, наверно плохо пожаренный был. Посреди дороги встал, двоение в глазах, ничего не вижу. Вызвал скорую, Сергей потом забрал машину.

–Я вчера, в церкви, поставила тебе свечку.

–За упокой?

–Может тебе что-нибудь привести? Там на даче варенье есть?

–Там Кира на даче. Можешь заехать, взять что тебе надо.

Алька приехала на дачу, Кира была за хозяйку.

–Я хотела взять кое-что с погреба, Влад сказал можно заехать.

–Бери. Бери, что тебе вытащить?

–Смородину, банку трёх литровую и ведро картошки на посадку.

–Может банки ещё какие? Алька подумала:

–Да, дожила. Когда осенью, я всё складывала в погреб, свой труд. Который выращивала всё лето, старалась. Поливала землю своим потом, даже не могла представить, что уже летом, посторонний человек, будет мне всё вытаскивать с погреба, по выдаче.

–Больше ничего не надо. Она быстро ушла. Чтоб не разреветься, прямо там. Ей было очень обидно и жалко дачу. Там всё было пропитано её любовью, каждый цветочек, каждое растение, каждое деревце. Она всю дорогу, пока ехала домой, вытирала слезы и потом долго скучала по даче. Пока под балконом не огородила небольшой участок. Насадила там цветы и целыми днями копалась в земле. Так она немного успокоилась.

СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ

Одежду мама Глеба не отдавала. Говорила, что пусть приезжает и переодевается. Алька посмотрела в шифоньер, на его одежду. Там было такое старьё, всё из детского мира. У Альки было немного скоплено денег. Поехали на барахолку и набрали Глебу модную одежду, он стал как модель, красивый и ухоженный. Время было тяжелое, платили мало, денег не хватало. Алька и Влад устроились в детский садик, ночными сторожами, кроме основной работы. На выходные ездили к Ирине Гавриловне, помогали по хозяйству в огороде. Как-то его мама спрашивает, когда они приехали:

–Глеб, какую книгу ты сейчас читаешь?

–Когда мне читать? Мы днём работаем, ночью дежурим, денег не хватает. Она опять начала кричать:

–Мой сын не читает книг. Он попал под чужое влияние. У него нет своих мыслей. Я не узнаю своего сына. Влад от её крика убежал на улицу. Алька подумала:

–Вот тебе, горе от ума. Домой что ли уехать? Достали уже её крики. Зашёл Глеб.

–Глеб. Накапай маме успокоительные капли.

–Вот это правильно Аля, что ты заступилась за меня сегодня. Мы женщины должны быть солидарны. Она всё время ругала сына, что он ленивый, работает из-под палки, плохой сын.

Глеб рубил дрова, было жарко, пот капал на одежду. Алька пошла домой, налила ему в бокал чай с сахаром, подаёт мужу. Свекровь выхватила бокал из рук Альки и залпом, жадно, выпила его содержимое. Подала пустой бокал Альке. Алька пошла домой и налила снова полный бокал чая и подала Глебу.

–Когда он работает, ты его лучше не трогай, а то он всё бросит и не будет работать. Они отошли в сторону.

–Ты знаешь Аля? Когда умерла моя сестра, её муж хотел на мне жениться. Глеб мне не дал жить с ним, и я ему не дала жить с женой.

Вот уже полгода Алька с Глебом дежурили в садике. На выходные они приехали к его маме, после бани сели на кровать. Алька положила голову на его плечо, они так и уснули, сидя. В садике воспитатели плохо закрыли окно и через него залезли воры в кабинет. Алька, ночью обходя с собачкой территорию, увидела выломанную дверь с внутренней стороны. Садик большой, трехэтажное здание. Воры ходили по коридору, пока Алька с Глебом сидели в спортзале. Потом они зашли в столовую, где Алька их закрыла, так потом сказала милиция.

–Я сейчас пойду и выгоню их, если они там, а может там уже никого нет. Я пойду посмотрю.

Альку охватил жуткий страх.

–Нет. Нет. Не пущу. Алька вцепилась обеими руками в его рубашку. Не ходи. Не пущу.

–Отпусти, порвёшь.

–С ума сошёл? Наверняка он там не один. Вызовем милицию и будем ждать. Когда приехала милиция, открыли дверь, а там на выходе лежали огромные ножи и топоры для мяса.

–Ваше счастье, что вы не зашли сюда. Они бы вас тут порубили и в мусорный бак выкинули. Больше они там не работали.

ЭКСТРАСЕНС

Вот уже и октябрь, осень. Муж новый у Альки, а проблемы старые. Алька с Глебом поженились в марте, седьмой месяц пошёл. Алька так надеялась, что если у него сын, то и у неё от него будет ребёнок. Мама Альки посоветовала ей сходить к врачу.

–Женщина хорошо лечит, всем помогает. Алька поехала. Лариса посмотрела Альку и сказала, что у неё сильная порча.

–Тебе нужно к моему брату Олегу, он сильный экстрасенс. Она дала его телефон. Алька сразу позвонила, он дал адрес, Алька поехала.

Олег принимал на своей квартире. Он сказал ей лечь на кровать, закрыть глаза, и не в коем случаи их не открывать. Он включил ведическую музыку, сел рядом, положил свои руки Альки на живот. Тут же Алька почувствовала острую боль в низу живота. Она почувствовала, как острый нож входит ей в живот, медленно, она ощущала, как он проходит через слой кожи, слой жира, внутрь, глубоко, вонзил его весь. Она почувствовала, как теплая кровь потекла по её животу. Она знала это ощущение, ей в 15 лет вырезали аппендикс, в 20 лет вырезали гланды. Алька стонала от боли, слёзы потекли из её глаз.

–Боже, он же меня сейчас зарежет, какая дура, почему не позвонила мужу, не сказала его адрес, или маме, надо было сказать адрес, поторопилась. Он же режет, убивает и никто не узнает, где её зарезали, убили. Он наверно маньяк, убийца и его сестра, это одна шайка. Но почему живот, обычно горло режут или по голове, или какое-то снотворное с чаем. А тут много крови на постели, её надо будет выкидывать. Алька почувствовала, что он весь нож вогнал ей в живот, с правой стороны, потом резко, не вынимая нож, на всю глубину, через весь живот, повел нож в лево. Алька уже просто орала от боли и от страха, её тошнило, хотелось вырвать, а он молча, Алька только слышала его глубокое, частое дыхание. Он резко рванул ножом, снова в право, потом снова в лево. Алька чувствовала, что уже теряет сознание от невыносимой боли, но она лежала неподвижно, отрешенно. Только одно в голове, как пульс:

–Только одно она помнила, не открывай глаза. Ей было страшно открыть глаза, увидеть свой распоротый окровавленный живот, с вываленными кишками наружу. А он начал резко тыкать ножом ей в живот и колол, колол, то с право, то с лева, то посередине. Алька подумала, что он совсем озверел и сейчас уже скоро начнёт ножом так же тыкать ей в грудь, может начнёт ей всё по очереди отрезать.

–Вот это я дура, попала, даже не знала, что умру такой глупой, бесполезной смертью, в полном рассвете сил, от руки больного маньяка. Когда она думала о смерти, ей представлялась такая картина, что она умрёт, спасая кого-то от огня или на дороге, или ещё как то, что её смерть будет не напрасной. Она уже прощалась с жизнью, её охватил ужас и паника. А он так же часто и глубоко дышит, как будто марафон бежит, на длинную дистанцию. Наконец он стал замедлять свой бег, стал выравнивать свое дыхание, потом стал руками гладить живот, как будто собирал что-то руками в центр. Алька тихонько стонала от боли, от ужаса и страха. Вдруг Олег тихим и ласковым голосом говорит:

–Больно?

–Да. Он положил руки на живот и вдруг боль прошла.

–Можешь открыть глаза. Видишь, всё нормально. Живот твой целый. Он как будто читал её мысли. Алька посмотрела на живот. С левой стороны была розовая полоска, как от шрама.

–Там у тебя было гнездо черных крыс. Уже несколько поколений, очень много было крыс. Я их бил, бил, убивал, очень сильная порча. Ты ходишь, лечишь, высвечиваешь их, а они снова из яиц появляются. Тебе нельзя есть мясо, совсем, ты их так подкармливаешь. Если не прекратишь, попадёшь на операционный стол. Олег вытирал пот с лица и шеи, а сбоку от него, на столике лежал небольшой нож, с красивой, из разноцветных камней ручкой.

СНОВА НОВЫЙ ГОД

Приближался новый год, первый новый год в совместной жизни Альки и Глеба. Алька позвала Глеба на обед.

–В столовой, в обед, накрывают стол, посидим. Придёшь?

–Да. Глеб не приходит, Алька пошла к нему на работу. В каком он отделе работает, она не знала, и где его кабинет. Поднялась на его второй этаж, попросила мужчину позвать Глеба. С лестничной клетки уходит в глубь узкий, длинный коридор, по обе стороны кабинеты. Алька увидела в конце коридора показался Глеб. Слева от него, рядом идут две женщины, с права, две женщины, он их обнимает сразу всех, своими длинными руками. А они, обнимают его за талию. Они все весело хохочут и медленно двигаются по коридору, навстречу Альке. Мужчина, которого Алька попросила позвать Глеба, подошёл к нему, что-то сказал. Глеб резко стряхнул с себя женщин, они развернулись и быстро пошли прочь, а он поспешил к Альке.

–Что это было? Нахмурилась Алька.

–Что?

–То, что на тебе висело. Ты что, ёлка новогодняя? На тебе женщины весят, как игрушки разноцветные. Он испуганно улыбался. Дома он рассказал:

–Пока был холостой, никому не был нужен, как женился, все женщины с ума по сходили, и замужние, и не замужние. Сегодня четыре свидания назначили. Я им показываю на кольцо, я женатый, где вы раньше были?

Алька дома, на лестничной клетке встретила соседку Таню.

–А Наташа тебе правду сказала, всё сбылось, в точности.

–Какую правду? Какая Наташа? Что сбылось? Алька не поверила Наташе, и сразу же всё забыла, что как только травка зазеленеет, выйдешь замуж по любви. А любила Алька Глеба просто безумно, как только он приходил с работы, кормила его, вешалась на него, обнимала, и целовала, и целовала, звала в спальню, но на этом всё и заканчивалось. Алька переживала, она хотела ребёнка, годы идут, а как без секса с мужем она может забеременеть. Влад сам приставал к ней, она только отбивалась. Она не знала, как, и не умела уговаривать мужчин, она была просто в отчаянии.

МАЙ

На следующий год, в мае, Глеб заходит в квартиру, после работы.

–Аля я умираю.

–Что случилось?

–Я ехал в троллейбусе, место освободилось, я сел, а с того места вывели девушку, у неё было раздутое лицо, когда я сел на её место, меня кто-то укусил в шею. Он с трудом говорил, по телу пошли водяные пузыри, а между ними красные пятна, лицо на глазах раздувалось, увеличивалось. Алька позвонила в скорую помощь:

–Муж умирает, он быстро отекает, ему плохо. Позвонила его сестре, она врач кардиолог.

–Глеб умирает, его кто-то укусил.

–Быстро дай ему 2, нет 4 таблетки димедрола. Дома не было такого лекарства. Хорошо, что соседка Таня дала, у неё как раз оказалось 4 таблетки, он сразу выпил.

Глеб уже не вставал с кресла, руки повисли как плети, голова падала, он уже не мог её держать, лицо ещё больше раздувалось, он сказал тихо на распев, Алька еле поняла:

–Прощай Аля. Голова его упала на грудь. Альку охватил ужас смерти, она на мгновение поняла, что он умер. Она смотрела на него и не верила своим глазам. Он был такой уродливый, лицо раздулось до невероятных размеров, появились глубокие морщины, которые ещё больше ввалились. За несколько минут он превратился в дряхлого, 90 летнего старика. На Альку подул холодный ветер. В комнате стало так холодно, как будто зимой открыли балконную дверь. По телу побежали мурашки и волосы на голове встали колом, тело покрылось щетиной, было жутко и страшно.

–Нет. Заорала Алька, как не нормальная. Она не знала, что делать, куда бежать. Она металась по комнате, забежала в ванну, и что было мочи, подняв глаза в потолок закричала:

–Господи, помоги! Господи, что делать? Она уже ничего не соображая, схватила полотенце с вешалки, подставила его под струю холодной воды, поднесла его к губам и начала читать молитву, роняя на полотенце свои огромные, горячие слезы. Побежала к Глебу и бросила на его лицо холодное полотенце, а мокрые концы опустила на грудь, на область сердца. Она несколько секунд стояла и смотрела, и тряслась от страха, ей казалось, что она тут уже давно стоит, что в мире что-то происходит, она ощутила, как под ногами медленно крутится матушка земля и её куда-то уносит вместе с ней.

–Аля, тошнит.

–Что? Что ты говоришь? Я не слышу? Он говорил тихим шёпотом, не открывая глаза. Алька обняла его за шею, ухо поднесла к его губам.

–Что ты говоришь? Повтори.

–Тошнит. Хочу вырвать.

–Хочешь, иди вырви. Она положила его руку себе на плечо и повела его в ванну.

Когда приехала скорая помощь, отечность почти спала, пузыри на теле уменьшились. Но его всё равно увезли в больницу.

–Побудите у нас ночь, мы вас понаблюдаем.

–Нет. Я не буду здесь ночевать. Аля не бросай меня. Аля забери меня отсюда домой. Алька поговорила с врачами, и они отпустили Глеба домой. Позже он рассказал:

–Когда я с тобой попрощался, увидел тоннель. В конце яркий свет, меня туда медленно затягивало. Стало так легко, хорошо, радостно, свет меня манил. Я стал легкий, как лепесток, и просто плыл или летел, уже в этом свете. Я начал видеть не ясные силуэты, и вдруг на меня что-то упало, холодное, тяжёлое. Я вздрогнул, испугался и как пробка из шампанского, вылетел из тоннеля.

ВИШНЯ

Алька тоже, в этом же году, в июне, свалилась с высокого дерева. Собирала вишню с высокой лестницы, двухстворчатой, а она разъехалась в разные стороны, и вот в глазах всё замелькало, закружилось. Алька сначала даже не поняла, что произошло. Она подумала, что куда-то провалилась и долго лежала, не поворачивая головы. Она крутила глазами, а вокруг неё было огромное синее небо и белые облака, птицы поют. Только она вообще не поняла, где находится, и кто она, и что происходит, почему вокруг небо.

–Я умерла? И попала в рай? Она стала крутит головой, везде были деревья, кусты, трава.

–Какая досада. Я ещё на этой грешной земле, а вот было бы здорово, так раз и оказаться сразу в раю. А почему так тихо, никого нет вокруг? Почему я тут одна лежу в огороде? Лето, зелень, вставать не охота, так бы и лежала тут. Почему я не потеряла сознание? Так бы пришли, а я тут лежу без сознания, все бы испугались, подняли, пожалели. Так хочется, что бы кто-то обнял, пожалел, как в детстве мама жалела. Наверно, нам всем так не хватает любви, участия и доброты. Она тихонько запела: Никто меня не любит, не жалеет. Да, хрен тут кого дождёшься, придется самой вставать, даже пожалеть некому. Ей так хотелось плакать. Она попыталась встать, но сильная боль в спине не давала. Она повернулась на бок и отодвинулась. Оказывается, она упала на старый пень от сливы, она села и заплакала, ей стало себя так жалко. Потому что ей казалось, что она всегда брошенная, никому не нужная. Как хлам валяется здесь в саду, и почему она всегда цепляется за эту жизнь, где её никто не любит, где её все обижают. Хотя давно уже хочет умереть. Через несколько дней на всей правой ягодице, был огромный синяк, даже он был не синий, а скорее черный.

РАБОТА

В выходные, в столовой, Алька иногда обслуживала свадьбы, в обед, когда все отдыхали, мыла полы, подрабатывала. Глеб пришёл с работы и говорит:

–Увидел сегодня объявление, набор на курсы телемастеров. Всегда мечтал ремонтировать технику.

–Ну иди.

–А деньги где? Нужно 500 рублей. Кое-как наскребли нужную сумму.

–Как-нибудь неделю проживём, а там и получка будет. У Альки был принцип, деньги не занимать, лучше потерпеть. Ходили на работу пешком 4 остановки, даже на дорогу денег не было. Пришлось вставать раньше обычного, чтобы успеть. Алька в столовой может покушать, а он что есть будет? У Альки кусок в рот не лезет. Она взяла в один карман фартука положила котлету с хлебом, в другой яйцо и к нему в отдел пошла. Вечером в один карман две котлеты, в другой два яйца, на ужин, так и прожили неделю.

На следующий год в марте Алька сломала ногу, неудачно выходила из троллейбуса. Пока она была в гипсе, на больничном, столовую продали, Алька осталась без работы. Она придумала, на оптовом рынке покупала одежду китайского производства, возле дома продавала на базаре, чуть дороже.

ТВАРЬ

У Альки с Глебом в постели всё так быстро происходило, она говорила ему:

–И всё? Она думала, что он будет стараться, но он совсем перестал с ней этим заниматься. Алька так хотела секса от мужа, которого уже вообще давно не было. Когда она с ним целовалась, матка наливалась кровью от желания. Низ живота ломило от боли так, что она ложилась в позе эмбриона, корчась от боли, руками делала массаж на низ живота, чтобы разогнать кровь. Она просто сходила с ума, полезла бы хоть на собаку, хоть на первого встречного, но она не привыкла гулять от мужа. Когда нет близости, люди так стесняются друг друга, да она же его ещё так любила. От безвыходной ситуации она уже была готова убить его от злости, потому что она хотела только его и уже давно. Годы идут, а у них близости нет. Нет, они были очень близки как друзья, как брат с сестрой, друг за друга горой стоят. Но в постели чужие люди, он спит, как будто его это вообще не касается.

У Глеба на работе то праздник, то юбилей, то именины, приходит часто пьяный и сразу ложится спать. А если не пьяный, то придёт с работы, поест, оденет наушники, слушает музыку, светится весь от счастья как новогодняя ёлка и в такт музыки мотает головой. Алька обнимает его, целует, ластится к нему:

–Пойдём любовью заниматься.

–Ещё не вечер. Отвечает он ей. Алька ждет вечера с нетерпением. Легли спать.

–Ты говорил ещё не вечер, а сейчас уже вечер.

–Уже ночь. Ты что такая озабоченная, накапай себе валерианы, успокоишься. А сам всё худеет и худеет, одни глаза остались, и счастливый такой ходит, всё улыбается, такой довольный, Альке даже стало подозрительно.

Пришёл с работы опять пьяный, Алька разозлилась и тоже выпила, чтоб с ума не сойти со злости, стало полегче. Она размякла, подобрела, обняла его, начала целовать, повела в спальню.

–Мне же витамины нужны. Почему ты не хочешь? Может у тебя кто-то есть? Не может же мужчина без женщины? Без секса? Он и рассказал:

–Представляешь? Я думал, как мышцы качают спортсмены, так тоже буду его качать, начал его тренировать, а он теперь совсем не встает. Алька совсем взбесилась, думает:

–Значит сам себе качает, кайфует, удовольствие себе получает, а я озабоченная, валерианы попей. Когда заходила в его кабинет, у него там диванчик за шторкой, обслуживает, не отходя от рабочего места, качает он, за дуру меня держит. Алька совсем обезумела:

–Ты тварь. Тварь, сволочь, гад. Она била своими кулачками по его груди. Вцепилась в его рубашку, начала его трясти, рубашка разрывалась по швам, Алька заливалась слезами.

–Потому-то ты с работы приходишь такой счастливый. Тварь, ты тварь. Она орала во всё горло, плакала. Своими пятернями вцепилась в его рубаху и трясла его. Она уже не знала, куда деть свою злость, свою горечь, свою слабость, свою неудачу, свою обиду, свою безысходность. И только одно кричала:

–Ты тварь! Ты тварь! Ты тварь и закатывалась в плаче.

Глеб размахнулся и со всей силы, своими ладонями, резко ударил Альку по ушам. Пронзительная боль вошла в её голову, голова как будто взорвалась. Она закатила глаза и упала на колени, сидела и плакала от невыносимой боли и гула в голове. От предательства, от несправедливости, от жалости к себе, от несчастья, которое с ней всё время рядом, от отсутствия любви и простого женского счастья, и ещё от чего-то, она уже не знала. От того, что она уже не хочет больше жить. На этой земле, где её никто не любит, не ценит, не желает.

Он подошёл, обнял её.

–Ну что ты Аля, я просто хотел тебя успокоить.

Она сидела в углу и поскуливала, как маленькая обиженная собачка, которую просто пнули, чтобы она не приставала и не надоедала. У неё была дача, машина, деньги, секс, она всё бросила, было так обидно, она бросила мужа, который её бил. А что получила взамен, нищету, импотента, просто красивую картинку, которой можно только любоваться, а руками не трогать.