Одноклассница

Ольга Кипренская

Одноклассница

– Катька! – раздался до боли знакомый голос за плечом. – Сколько лет, сколько зим!

Катя отставила кофе и медленно обернулась. Может, показалось? Спустя столько лет, за тысячи километров от дома… но, увы. За спиной стояла Танька. Даже не повзрослевшая, нет, а постаревшая на двадцать лет, но все еще вполне узнаваемая. Тот же вскинутый подбородок, такая же челка. “Даже прическу не сменила”, – поморщилась Катя. Только вот от былой стройной фигурки не осталось и следа да по лицу протопталось время.

– А я думаю, ты или не ты, дай хоть позову, может, откликнется. – Танька ослепительно улыбнулась и без спроса плюхнулась за столик напротив Кати. Рядом упала сумочка “Шанель”. “Подделка”, – автоматически отметила Катя. – Не рада, что ли? – деланно удивилась она.

– Тебе? – аж поперхнулась от возмущения Катя. – Нет, Ивлева. Тебе – не рада.

– Стрелецкая! – автоматически поправила беспардонная визитерша и бросила подошедшему официанту: – Мне латте, пожалуйста, и чизкейк. Зря ты так, Катька. Ох, зря.

Катя пожала плечами и сделала глоток. Настроение безнадежно испортилось. Да оно у кого хочешь испортилось бы, если бы вот так, на другом краю страны, вдруг встретить обидчика. Нет, не так. ВРАГА. Ибо слово буллинг не отражает всего того, что вмещает в себя словосочетание “школьная травля”. Почему так вышло? Да бог его знает. Только первая красавица школы Танька Ивлева проходу не давала “серой мышке” Катьке. И если б она одна…

Танька, словно не замечая красноречивого взгляда бывшей одноклассницы, трещала без умолку, словно стараясь не дать ей опомниться.

– Так что ты от меня хотела, Ивлева? – поморщилась, будто от зубной боли, Катя. Танька споткнулась на полуслове. Показное благодушие быстро с нее слезло, в глазах промелькнула злость. Она оглядела подтянутую фигуру бывшей одноклассницы (всегда ж была плоская, как доска, и тощая, за шваброй спрятаться можно), ее скромный корректный костюм, и подкатила глаза.

– Вот как была ты стервой, так и осталась, – прошипела Ивлева-Стрелецкая. – Я к тебе со всей душой, а ты… старых друзей знать не желаешь! – Откуда у тебя душа, Ивлева? – хмыкнула Катя. Первый отголосок еще детского испуга прошел, и она полностью взяла себя в руки, оглядывая бывшую одноклассницу уже с интересом. Та не изменила не только прическу, но и стиль. Белая блузка с вызывающим декольте, брюки в обтяжку, туфли на высоких каблуках. Дополняли ансамбль крупные золотые украшения и яркий вечерний макияж. Прошедшее время она, кажется, предпочла не замечать.

– Да ну тебя, – надула она губки. – Какая ты злопамятная!

– Злопамятная? – вскинула брови Катя. – А кто у меня Мишку отбил? Как ты говорила? По приколу?

– Да дался тебе тот Мишка? Он таким козлом оказался, – отмахнулась Танька и по-бабьи подперла подбородок рукой. – Мы потом расстались. Ты просто слишком большое значение этому придаешь.

– Я в курсе, – сухо сказала Катя. Давняя, казалось, зажившая рана снова дала о себе знать, заболела, как старый синяк. По Мишке она убивалась год, даже смотреть на других парней не хотела. – Так что тебе надо? В жизни не поверю, что ты просто так ко мне подошла.

– И зря. – Танька тоже взяла себя в руки. Подошел официант и поставил перед ней кофе и чизкейк. – Я просто собеседование жду. В одну очень важную корпорацию. – Одноклассница с особым значение ткнула пальцем вверх. – А ты здесь какими судьбами? Забежала за кофе? Ну так зря, в кофейне напротив оно дешевле! – Она снова осмотрела скромный деловой костюм собеседницы, всем видом намекая, что, как была Катька, мышью серой домовой, так и осталась. – А тут не всем по карману. Хотя готовят неплохо. Для тех, кто понимает.

– Он, – автоматически поправила Катя.

– Что?

– Кофе – это он.

– Вот была ты занудой и заучкой, да так ей и осталась, – вынесла вердикт Танька и жестом подозвала официанта, чтобы рассчитаться. – Ну, мне пора. На такие собеседования не опаздывают.

– Не торопись. – Катя мельком глянула на наручные часы, но бывшая одноклассница ее уже не слушала, помахав рукой на прощание. – До твоего времени еще целых полчаса. Я успею выпить кофе. Вот уж не думала, что Стрелецкая Татьяна Леонидовна это Танька Ивлева, – пробормотала она и сделала еще один глоток.

Настроение улучшилось, и даже давний ушиб от Мишкиного предательства перестал болеть. Правильно говорят: “Земля круглая, где-нибудь за углом встретимся”. ...........

– Заходи, Ивлева, заходи, не стесняйся, – подбодрила Катя бывшую одноклассницу. Та застыла столбом у входа, округлив глаза, словно рыбка гуппи. – Ты ж так боялась опоздать! Никогда бы не подумала, что временная должность моего секретаря вызовет ТАКОЙ ажиотаж. – Она откинулась в кресле и сокрушенно вздохнула. Танька продолжала стоять. Ну хоть дверь прикрыла, и на том спасибо.

– Так это ты Нестеренко? – неверяще прошептала она, прижимая к груди поддельную сумочку. – Нестеренко Е.В.?

– Ну, есть такой грех, – призналась Катя. – А что тебя удивляет? Я фамилию со школы не меняла. Неужели забыла? Плохо, Ивлева, плохо. Для хорошего секретаря важна память.

– И что теперь? – глупо спросила Танька и нервно хихикнула: – Я следующую позову?

– Не торопись. – Катя глянула на часы и сделала приглашающий жест в сторону гостевого кресла. – У нас еще есть пятнадцать минут. Не бойся, квитаться с тобой я не собираюсь. Просто интересно, как ты здесь оказалась. Да, должность маленькая и временная, но просто так с улицы не попадешь.

Ивлева задумчиво посмотрела на бывшую одноклассницу, быстрым шагом подошла к креслу, села и плюхнула любимую “Шанель” на пол. “Ну хорошо хоть не на стол”, – поморщилась Катя. Кажется, к Таньке возвращалась былая самоуверенность.

– Буракова знаешь? – просто и без обиняков объявила она.

– Знаю, – спокойно согласилась Катя.

– И я знаю, – так же спокойно сказала Ивлева. Вернее, Стрелецкая. – Он и замолвил за меня словечко в отделе кадров. А что? Должность спокойная, непыльная, а денежки капают. Ты не переживай, секретарша из меня хорошая, исполнительная. – Она невесело усмехнулась.

– А зачем Бураков за тебя словечко замолвил? – задумчиво уточнила Катя. Буракова она знала прекрасно. Очень умный, хваткий и беспринципный. Ни с кем в открытую не конфликтовал, был всегда вежлив и корректен, но и было в нем что-то такое-эдакое. Непонятное и неприятное. Она старалась отношений с ним не портить, но и дружбы близкой не водила. И еще она знала, что просто так Бураков и пальцем не пошевелит.

– Копают под тебя, – сощурив глаза, заявила Ивлева. – Ты ж вроде должность недавно заняла? – Катя кивнула. – И человечка одного подвинула, которого Бураков хотел сюда поставить. Вот и… – она развела руками и усмехнулась: сама, мол, догадайся, что “и”.

– И тут ты под рукой и оказалась, – понимаешь протянула Катя. – Интересно, каким образом?

– Да уж таким. – Танька снова невесело усмехнулась. – Вспомнили прошлые заслуги… Да не важно уже. – И внезапно, перегнувшись через стол, жарко зашептала: – Кать, а Кать, возьми меня к себе! Я тебе еще пригожусь. Да, помню, у нас были разногласия. Уж прости меня, дуру, прости. Возьми, а Кать! Бураков он к тебе по-любому своего человека зашлет, найдет способ, я его знаю. Он тебя подсидит. А я на твоей стороне буду. Я тебе сразу все сказала, ничего не утаила! Возьми, Кать! Мне деньги нужны, очень нужны! – И обессиленно откинулась назад, опустив голову и как-то съежившись.

Катя недоуменно смотрела на собеседницу: как-то не привыкла видеть бывшую королеву школы в таком виде.

– Думаешь, он не знал, что мы знакомы? – спросила она. Ей надо было подумать: банальное собеседование оборачивалось невиданными проблемами.

– Думаю, не знал, – тихо сказала Танька, – иначе был бы в курсе наших с тобой отношений. И точно бы не стал меня к тебе подсылать. Смысл? Ты же все равно откажешь, а значит, миссия провалена. – Она задумчиво уставилась в окно, закусив нижнюю губу. И даже как-то разом постарела.

Катя молчала. А что тут говорить?

– Ну, я пойду, – внезапно решила несостоявшаяся секретарша и подняла сумочку с пола. – Удачи тебе, Кать. И… держись. Проверяй всех и каждого. Хотя… он до тебя доберется. Обязательно доберется, можешь мне поверить.

– Тань, а зачем тебе столько денег? – внезапно спросила Катя. – Я Буракова знаю, за сведения он бы не поскупился. Сумму не спрашиваю, но примерно догадываюсь. Плюс секретарский оклад.

– У меня мама с онкологией, – тихо ответила Ивлева уже у двери и обернулась: – А тут не только Буракову, но и дьяволу душу продашь. Сама знаешь. Ее берут в Германию, но там сутки стационара… – она обреченно махнула рукой. – Ну, прощай, Катька. Считай, что все, что я тебе сказала, это плата за школьные годы. Не держи зла, меня и так уже жизнь наказала.

– Тань, – неожиданно для самой себя сказала Катя. – Я тебе перезвоню. Мне надо… надо подумать.

Ивлева кивнула и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Катя задумчиво уставилась в окно. Все оборачивалось не так, как она планировала. И внутренний голос предательски нашептывал, что Таньку она все-таки возьмет. Не может не взять.

................ Ночью Катя долго не могла уснуть. Ворочалась на кровати. Вставала и пила воду. Открывала окно, закрывала окно. Смотрела на город. Считала овец. Пыталась медитировать.

Но мысли упорно возвращались к прошедшему дню.

Стоило закрыть глаза, как перед ними снова возникала Танька. Но не сегодняшняя, а та, школьной поры. Модно и дорого одетая, которая вскидывала голову и смотрела на нее сверху вниз презрительным взглядом, а потом цедила сквозь губу:

– Нестеренко, на какой помойке ты одеваешься? Что, совсем нищебродка?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.