Избранное 2017. Сборник рассказов

*

– Ну как? – с надеждой спрашиваю я, поднимая глаза от светящегося экрана. Перед глазами моментально пускаются в пляс цветные пятна, не позволяя увидеть в темноте хоть что-нибудь.

– Жуть, – доносится из-за пятен голос Малики.

– Ага, – одобрительно добавляет крышевой, – очень жизненно получилось.

Некоторое время мы молчим.

– Слушай, Жень, – нерешительно начинает Окунь, – тебе не кажется, что это неправильно?

– То, что труп Алламриэля съели крысы? – мысленно я всё ещё в рассказе. – Да уж, светлым будет тяжело его опознать. Надо хоть кусочек оставить…

– С тобой неправильно, балда! – рявкает Окунь. – Ты на себя посмотри! Молодой парень, а сидишь сутками дома, даже девушку не завёл. Общаешься только с куклой, котом и со мной. Это же ненормально!

– Ну, во-первых, я постоянно разговариваю с людьми на форумах, – обижаюсь я. – И каждые две недели к шефу за зарплатой езжу. А во-вторых, если я вам надоел со своими рассказами, так и скажите.

– Да нет же, – подаёт голос Малика, – ты чего? Отличные рассказы, и ты нам вовсе не надоел. Просто мы за тебя переживаем.

– Всё со мной в порядке, – отмахиваюсь я.

– А нам кажется, что тебе одиноко, – говорит она, склонив головку в платке набок. – Я не знаю, во что играют взрослые, но, может, тебе стоит попробовать? Вдруг понравится…

– Во что они играют, мне известно, – начинаю злиться я. – В алкоголь и дурацкую болтовню – в лучшем случае. А про то, что бывает в худшем, пусть тебе Окунь расскажет. Ты думаешь, с ними страшно интересно? У большинства разговоры про девчонок, или кто какое кино посмотрел, или кто что купил. А когда встречаются умники, то ещё хуже. Затеют философский спор на три часа, а потом выясняется, что они просто одну и ту же вещь называли по-разному. Вот ништяк, да?

Я раздражённо спихиваю с колен Марсика, который как раз в этот момент вздумал выпустить когти.

– Ты понимаешь, что я в принципе так не хочу? И не могу. В то время, когда они пьют пиво, я работаю. Может быть, то, что я пишу – ерунда и никому не нужно. А может, у этого есть будущее. Откуда мне знать? Я всё равно буду это делать, просто потому, что оно у меня получается. И я ни о чём не жалею. У меня нет друзей, зато есть миры, созданные мной…

Внутренний редактор укоризненно качает головой, и я смущённо замолкаю. Действительно, пафос зашкаливает. Писатель, называется…

Окунь и Малика тоже молчат, отводя глаза. Всем неловко. Только Марсик плевать хотел на наши высокие чувства – развалился под бревном и вылизывает заднюю лапу, задрав её над головой.

– А хочешь, я тебе запятые правильно расставлю? – робко предлагает кукла, и я понимаю, что это разновидность извинения.

– Хочу, – отвечаю я, потому что после такого разговора нельзя взять и сказать «нет». – А ты умеешь?

– Получше, чем ты, – фыркает Малика. – У меня в гараже полно старых учебников. Я и английский знаю, между прочим.

– Слушай, – у меня в голове зарождается и начинает набирать обороты безумная мысль, – а ты переводить сможешь? С английского?

– Смогу! – храбро отвечает кукла.

– Давай тебе работу найдём? Через Интернет?

Окунь одобрительно кивает головой – Интернет он ещё застал. Принцесса понимает куда меньше.

– Будешь переводить всякие тексты и получать за это деньги, – объясняю я. – На дому, как инвалиды и хикикомори. Заказчики даже не узнают, что ты не человек.

– Какие кикиморы? – не понимает крышевой. Малика более практична:

– Зачем мне деньги?

– Ну как зачем, – я вдохновенно взмахиваю рукой. – Сможешь снимать у меня комнату, как квартирантка. Ты же просто так жить всё равно не согласна. Интернет оплачивать, опять же. Нетбук я тебе отдам для работы, как раз будет по размеру. А на остатки станешь покупать платьишки на «Али Экспрессе». Там и кукольные наверняка есть.

В круглых голубых глазах зажигается огонёк. Удачно я ввернул про платьишки.

Кукла неуверенно оглядывается на крышевого.

– А ты что думаешь?

– Что тут думать, прыгать надо, – пожимает тот плечами. – В смысле, пойди да попробуй.

– Пошли вместе, – я поднимаюсь с бревна и подхватываю пыльного Марсика, отряхивая его от налипшего мусора. И зачем, спрашивается, вылизывался?

Кот лениво отбивается. Малика уже топает к моему дому, крышевой летит следом. Я смотрю на них и невольно улыбаюсь. Нет, друзья у меня всё-таки есть. И да, я ни о чём не жалею.

Выполнитель

(Роман Арилин)

Пункт контроля хоть и назывался временным, как утверждала надпись на придорожном указателе, но все признаки указывали, что военные обосновались здесь явно с прицелом на долгое пребывание. Около забора с грозно торчащей колючей проволокой, пущенной поверху, прилепился огородик с разной зеленушкой-петрушкой. Недалеко от входа в пункт возвышалась капитальная собачья конура, в глубине которой блестели печальные глаза ньюфаундленда.

Алексей вошел в здание и попал в узкий коридор, по обе стороны которого стояли банкетки с потертым дерматином. Во всю стену висела большая и подробная карта Архангельской области, с обведенным жирным кругом Котласским районом. Внизу кто-то написал нетвердой рукой «Христос снова воскрес», а рядом едва виднелось полустертое «антихрист сатанинский».

Ближайшая дверь открылась, и в коридор вышел капитан-пограничник с небольшим брюшком, выводя мужичка, от которого шибало перегаром вперемежку с чесноком.

– Последний раз тебя предупреждаю, Тарасов, еще раз принесешь поддельное разрешение – собственноручно сдам в милицию, – показывая внушительный кулак, сказал капитан. – Ты свое единственное желание уже потратил.

– Ну что такое лодка моторная?… Жена до сих пор пилит, – покачал головой мужичок. – А загадывал я вообще шубу теще и квартиру новую.

– Иди уже отсюда, – выпроваживая мужичка, замахал рукой капитан, – я уже по пятому кругу про твою шубу выслушиваю.

Алексей деликатно кашлянул, обращая на себя внимание сурового капитана.

– Первый раз? – спросил капитан, окинув взглядом Алексея. – Заходите в кабинет.

– Мне разрешение выписали в нашем ОВД, – садясь на стул, начал Алексей, – на одно желание нематериального плана. Вот документы.

– Посмотрим сейчас… – задумчиво сказал капитан, принимая бумаги. – Вы пока берите анкету и заполняйте. Чтоб, значит, все в соответствии было.

Анкета была стандартная, с вопросами про родителей, учебу-труд и родственников за рубежом. Только в самом низу скромно расположились несколько пунктов о религии, со звездочкой «необязательные».

– Заполнил, – протянул бумаги Алексей, – что дальше?

– Все, вот вам бирка с номером, на месте там покажите, – капитан протянул пластиковую карточку с цифрами. – С той стороны забора автобус стоит, до места довезёт. Водитель там странный, но вы не обращайте внимания. Кстати, видели рощицу елок перед поворотом?

– На холмике? – уточнил Алексей.

– Точно, – кивнул капитан, – это вот те самые, кто нематериальное загадывал.

– В каком смысле? – уточнил Алексей.

– Это я в смысле предупреждения, – капитан посмотрел прямо в глаза Алексею. – Товарищи загадали что-то этакое, и вернулись в виде деревьев. Может, лучше лодку моторную?

Старый «пазик» натужно взбирался на пригорок, выпуская густой шлейф выхлопа. В окне мелькали пустые деревни Котласского района, из которых на всякий случай выселили людей. Как странно это все начиналось, вспоминал Алексей, смотря на пустые окна домов. Один из врачей районной «психушки» объявил себя верховным божеством, и распустил всех пациентов, предварительно излечив от душевных болезней. Власти тогда вовремя сообразили, что к чему, и надежно оцепили район, поставив визиты к божеству на бюрократические рельсы. Пограничники, контроль и строгий учет.

В салоне, кроме водителя, никого не было, но Алексею хотелось выговориться перед кем-нибудь, до встречи.

– Жену хотел вернуть, погибла в аварии. Глупая смерть. Впрочем, умной смерти и не бывает. Я слышал, некоторым удавалось родственников возвращать оттуда. Как думаете, получиться?

Водитель молчал, словно и не услышал вопроса. Но Алексей продолжал говорить, уже больше с собой.

– Или зря я затеял все это? Тоска какая-то гложет, хоть на стену лезь. Вот как потерял ее, так и понял, что не могу без нее.

Но водитель снова не отвечал, насуплено крутя баранку и не обращая внимания на откровения пассажира. Только уже самым перед въездом в Котлас, после часовой тряски по разбитой дороге, когда показалась блестящая лента Северной Двины, водитель запоздало начала говорить, но вроде как сам себе.

– Неправильно все это. Все эти желания… Бог на небе должен быть, а не тут с нами. Появился как снег на голову. Мало ли кому чего надо, тут некоторые такое загадывают. А может это совсем наоборот, а не божество? А мы все к нему на поклон, с желаниями сокровенными.

– Куда дальше? – спросил Алексей, когда автобус остановился на небольшом пятачке стоянки.

– На пригорке здание психоневрологического диспансера, там оно и живет, божество это. Карточку с номером покажите ему, – показал водитель на двухэтажное здание. – Полчаса стою, потом обратно возвращаюсь.

Скрип старых деревянных полов гулко раздавался в пустом здании. Где-то жалобно стонала незакрытая форточка, с дребезгом постукивая в раму. Пройдя по длинному коридору, Алексей остановился перед дверью с надписью «Заведующий отделением». Неясно откуда, но он знал, что надо именно сюда, здесь будут оценивать желания и взвешивать их на предмет возможного выполнения. Вытерев вспотевшие ладони, и пару раз стукнув в дверь, Алексей неуверенно зашел в кабинет.

За столом сидел обыкновенный на вид врач и что-то писал, как водится у врачей. Небольшая бородка, интеллигентное лицо, очки, слегка мятый халат. Про себя Алексей подумал, что именно так и представлял врача районной больницы. Не хватало только стетоскопа и какого-нибудь столетника на подоконнике.

– Это я, – нелепо сказал Алексей, – вот карточка с номером.

– На что жалуемся? – поднялся врач, подходя к Алексею.

– Жена погибла, – скомкано начал объяснять Алексей. – Можно ее вернуть?

Врач подошел вплотную и начал осматривать Алексея, оттягивая веко и заглядывая в рот.

– Покажите язык, голубчик. Теперь руки вытяните, и пальцем до кончика носа. Превосходно! А если жена не захочет?

– Чего не захочет? – непонимающе переспросил Алексей.

– А ничего не захочет, – с хитрецой ответил врач, возвращаясь за стол. – На черта вы ей сдались со своей протухшей любовью, депрессивной физиономией и ворохом запущенных комплексов?

– Так вы вернете мне жену или нет? – покраснел Алексей, начиная злиться. – Разрешение есть! Вы же должны выполнить!

–Должен, такой вот договор. Но ведь это затруднительно, если пациент и сам не знает толком, чего хочет. Я вот смотрю – мутно как-то у вас внутри, – вернувшись за стол, сказал врач. – Туда и обратно я доставлю, а уж как с женой сложится… Иди к ней, Алеша-Котик, там видно будет.

Алексей вздрогнул, как от удара. Так ласково называла его только жена, когда рядом никого не было.

–Где же он? Ага, вот! – врач достал игрушечный пистолет из ящика стола, и навел на Алексея. – По счету три… Готовы? Раз … Два…

На счете два раздался выстрел, и яркая вспышка ударила по глазам Алексея. На секунду он потерял равновесие, и словно куда-то полетел. Содержимое желудка рванулось к горлу, и он упал на что-то мягкое.

«Фокусник гребаный», подумал Алексей, поднимаясь с земли.

Вокруг простиралось, куда ни глянь, бесконечное серое поле, сливавшееся где-то далеко с таким же серым небом. Вокруг парили полупрозрачные силуэты людей, слабо светящиеся изнутри. И дул странный ветер. Алексей чувствовал его не кожей, а внутри себя, словно какой-то шепот. Этот ветер поднимал из глубин старые мысли, забытые чувства и несбывшиеся желания.

– Люба! Любаша! – закричал Алексей.

– Не кричи, – раздался такой знакомый Алексею голос. – Здесь тихо надо.

Рядом возник силуэт жены, такой же полупрозрачный, как и остальные.

– Господи! И вправду исполнил желание, божество или кто он там! – шепотом сказал Алексей, пытаясь обнять ее.

– Не спеши, дурачок, – ответила Люба, уплывая прочь от объятий. – Исхудал ты, бедняга. И кудри твои красивые завяли.

– Я за тобой, – сказал Алексей, – забрать отсюда.

– Зачем? – покачала головой Люба. – Ты и в самом деле этого хочешь? Здесь же только самое сокровенное выполняется.

– Да я же не могу без тебя… – начала возмущаться Алексей, и сразу замолк.

Сколько раз он представлял мысленно сцену встречи с женой, даже речь готовил перед зеркалом. Репетировал, подбирая значимые слова с проникновенным смыслом. И даже убедил себя в чем-то. Только сейчас забыл, в чем именно.

– Вот видишь, Алеша, не только за мной ты пришел, – усмехнулась Люба. – Тоска тебя и правда гложет, только это не по мне тоска, а по себе скорее. Самолюбие больное гнало тебя.

– Мучаюсь… Жить не могу… Вернись… – растерянно забубнил Алексей, повторяя ранее заученные фразы.

Все, что ему раньше казалось важным и значительным, куда-то уносилось чертовым ветром, растворяясь в окружающей серости. Алексею стало по-настоящему страшно, в районе живота заворочался холодный пустой ком, грозящий поглотить его без остатка. Неужели внутри у него и правда ничего нет, кроме заскорузлых фраз и вороха неясных мыслей? И почему он увидел это только здесь, среди серого ничто?

– Я же последнее время и не любила тебя, – усмехнулась Люба, кружа вокруг Алексея. – Подруги тогда не зря шептались – я в машине с любовником была. Несколько месяцев уже с ним встречались. Ты ведь за этим пришел? Узнать, правда ли это?

– Да, да, да! – закричал Алексей. – Стерва! А я еще уговаривал себя, не верил! Ну не могла моя Любка обмануть!

– Вот ты все и узнал, – коротко сказала Люба, – делай теперь что хочешь.

– Ну, скажи, что все это глупость была, – начал упрашивать Алексей, – Увлечение мимолетное… Помутнение там временное.

– Нет, я Вадима крепко полюбила, он по-настоящему живой, не жалею об этом, – покачала головой Люба. – Как он там после аварии?

– В гипсе полежал немного, вроде выписали уже, – зло ответил Алексей. – Да не нужна ты ему!

– А и правда, возьми меня с собой, Алеша! – загорелась вдруг Люба.

– Ко мне вернёшься? – вскинулся Алексей. – Забуду, прощу все!

– Не получится у нас с тобой ничего, растеряли мы любовь, – грустно улыбнулась Люба. – А вот по Вадимчику скучаю…

– Да ты тут совсем ополоумела! – закричал Алексей. – Чтобы я тебя сам к любовнику привел?

– Ага! А ты обманщик! – засмеялась Люба. – Хотел меня как игрушку из магазина получить? Получите и распишитесь для пользования? Ну и иди тогда отсюда, к своим живым! Злая я тут совсем стала, Алеша…

– Дурында ты, Любка… – тихо сказал Алексей, смотря на полупрозрачное лицо жены. – Да и я тоже, дурак.

Внезапно раздался низкий гул, словно из органной трубы невероятных размеров, и серая равнина дрогнула, подпрыгнув под ногами. Алексея подхватило и понесло вверх с такой силой, что перехватило дыхание, а в глазах стало темно…

– Больной! Просыпайтесь! – звонкий женский голос прорывался сквозь дрему. – Обход!

Сквозь закрытые глаза пробивалось яркое солнце. Пахло хлоркой и почему-то гороховым супом. Алексей вскочил, и тут же схватился за кровать. Голова кружилась, а перед глазами заплясали цветные круги.

– Ну, голубчик, как себя чувствуете? – с улыбкой спросил врач с небольшой аккуратной бородкой и в очках. – Мы вас, можно сказать, с того света вытащили. Депрессия, навязчивые мысли на суицидальном фоне. Поиски непонятно кого…

– Где я? – спросил Алексей.

– В Котласском психоневрологическом диспансере, – ответила медсестра из-за спины врача, с осуждением поглядев на Алексея. – Давайте собирайтесь, больной, на выписку.

– Да-да, сейчас, – кивнул Алексей. – Что-то у меня перемешалось все в голове.

– Обычное дело после курса лечения аминазином, пройдет через пару дней, – ответил врач, понимающе кивая головой. – Но все худшее позади. Мнимую дилемму добра и зла смыло лекарственной волной, как любил говорить мой учитель.

На улице светило мягкое сентябрьское солнце, хотелось раздеться и подставить лицо под теплые лучи. Алексей снял куртку и повесил на руку, из кармана выпала какая-то карточка с цифрами, да так и осталась лежать в грязи незамеченной. На сгибе локтя немного зудели следы от уколов, и старые и совсем свежие.

Водитель «пазика» задумчиво смотрел в моторный отсек, обтирая ветошью замасленные руки.

– Быстро ты обернулся, минут за двадцать, – кивнул водитель подошедшему Алексею, – даже на обратный рейс успел.

– Разве мы виделись? – удивленно спросил Алексей.

Водитель хотел что-то ответить, но внимательно посмотрев на молодого человека, резко обернулся и полез на водительское сиденье, что-то бурча себе под нос. Двери со скрипом захлопнулись, и автобус начал разворачиваться на стоянке, выруливая в сторону загородной дороги.

– Стой, тормози! – закричал Алексей. – Еще кто-то бежит!

От больницы вниз по тропинке бежала девушка, смешно размахивая руками.

– Думала, не успею, – запыхавшимся голосом сказал она, забегая в салон. – Спасибо, что подождали.

Водитель закрыл дверь, и «пазик» начал разгоняться, подпрыгивая на кочках.

Алексей подумал, что девушка очень миленькая, со своими рыжими веснушками. Почему-то подумалось, что у нее обязательно должна быть родинка на плече, рядом с ключицей. Хотелось смотреть и смотреть на ее лицо и руки, но это уже было бы совсем невежливо, и он повернулся к окну, пытаясь увидеть ее отражение в стекле.

На душе у Алексея было удивительно спокойно, хотелось долго-долго ехать в этом старом автобусе, со странной девушкой на заднем сиденье, и чтобы за окнами мелькали деревья с желтой листвой.

– Неправильно это все, – покачал головой водитель, поглядев в зеркало на пассажиров, – не по-людски…

Но слова его потонули в шуме мотора.… Впереди показалась широкая лента шоссе, уходящего к горизонту, в сторону поднимающейся ночной темноты. Серое небо низко нависало над такой же серой землей.

2. Ключ к реальности

Золотая антилопа

(Надежда Максимова)

Никто не любит родственников из деревни.

Нет, одно дело, когда они присылают посылки с клюквой или открытки к праздникам, и совсем другое, когда заваливаются на вашу жилплощадь с баулами и с открытой душой просятся пожить месячишко-другой на всем готовом.

Капитан полиции Зверев нарвался именно на второй вариант.

Субботним вечером он сидел в трусах перед телевизором с заслуженной бутылкой пива. И надеялся, что никто не оторвет его от этого бездумного времяпровождения. Не сбылось.

В дверь позвонили, и вышедший открывать хозяин обнаружил на пороге худший из возможных раздражителей: деревенского родственника. С двумя котомками.

– Здорово, дядько Степан, – радостно заулыбалась эта двухметровая орясина. – А меня вот дядько Фрол послал. Съезди, говорит в Москву, посмотри как там…

«Дядько Степан», – злобно подумал Зверев, – «где вас таких делают-то»…

– Ну, проходи.

Отказать было нельзя. Фрол этот приходился какой-то кривоколенной родней матери, и в деревне считался палочкой-выручалочкой. За сущие гроши, иногда просто за обед, помогал нуждающимся поправить забор, починить крышу, расчистить завалившийся колодец и прочее. Вечно занятый в столице Зверев матери только деньги посылал, а для деревенской жизни этого не достаточно

– Давай-давай, проходи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.