Некоторые подробности из жизни учеников старшей школы

Эти слова сильно задели Дениса, потому что его лицо скривилось, и он едва сдержался, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Не понимаю, о чём Вы! – спотыкаясь на каждом слове, проговорил он.

– Отлично понимаешь! – продолжал давить Тимофей Савельевич. – Бедняжка Марианна! Такая замечательная была девочка! Умная, добрая, чуткая! И главное – красавица! Именно поэтому ты не сдержался и решил надругаться над бедной девочкой? Не смог укротить свою похоть и гнилое нутро? Мало тебе было просто убить бедняжку! Нужно было ещё и унизить её! Испоганить последние минуты её жизни! Надеюсь, она не знала, что ты её брат, иначе это было бы чересчур омерзительно!

– Да не насиловал я её! – не в силах более удерживать эмоции, воскликнул Денис.

Услышав это, Тимофей Савельевич тут же мысленно поздравил себя с удачной тактикой и первыми словами признания, произнесёнными Денисом, и важно было не останавливаться, чтобы не дать парню опомниться и дать задний ход, так что наш герой сказал:

– Допускаю, что ты это не планировал. Но в какой-то момент потерял над собой контроль и зашёл слишком далеко.

– Нет! – прокричал в ответ Денис. – Этого не было! Это была лишь имитация! Чтобы сбить с толку полицию!

– Ясно, – спокойно произнёс Тимофей Савельевич. – Когда девушку убивают при попытке изнасилования, никому не придёт в голову подозревать её брата.

Вместо ответа Денис обречённо кивнул.

– Так, парень, давай рассказывай, как было дело! Иначе получишь срок за два преступления вместо одного. Ты ведь не хочешь попасть в тюрьму за изнасилование и убийство собственной сестры? Представляешь, как на зоне относятся к подобным извращенцам? Поверь, лучше тебе не знать!

– Замолчите! – в сердцах прокричал Денис.

– Как скажешь! – невозмутимо произнёс Тимофей Савельевич. – Моё дело маленькое. Могу и уйти. Но тогда вместо меня придут те, кто будет не столь любезен с тобой. И уж они-то не станут делиться с тобой добрыми советами, как уменьшить свой срок и смягчить режим заключения, потому что не будут нуждаться в твоём признании. Ты наследил достаточно, чтобы хватило и на предъявление обвинения в убийстве из корыстных мотивов и в покушении на изнасилование. Сам видишь: одни отягчающие обстоятельства! Так что никакого снисхождения не жди! Пожизненное тебе светит!

Тут Тимофей Савельевич позволил себе перевести дух и внимательно приглядеться к Денису, чтобы определить, какое действие возымели его слова. Что ж, речь нашего героя достигла цели, потому что у парня был вид побитого щенка.

– Но если, в самом деле, никакого изнасилования не было, тогда тебе стоит рассказать всё! Да, ситуация скверная, и влип ты по полной, но если удастся убрать из обвинения хотя бы один эпизод, поверь, это уже будет много! Не говоря о том, что это хоть немного уменьшит душевные муки родителей бедняжки Марианны. Ты хоть представляешь, что они чувствуют?

Но Денис не ответил на этот вопрос.

– И я не представляю, – сказал тогда Тимофей Савельевич. – Наверное, потому что у меня нет дочери. Даже не знаю, что бы я чувствовал на их месте. Впрочем, – озарённый новой идеей продолжил свою речь наш герой, – мы можем их спросить! Они сейчас здесь, рядом. Давай позовём их! И ты сам, глядя им в глаза, расскажешь, как убивал их дочь! Подкараулил в тихом месте, напал и принялся душить! Насиловать и душить! Насиловать и душить! Кровную сестру!

– Хватит! – закричал Денис, закрывая лицо руками, словно Тимофей Савельевич пытался ударить его. – Я не насиловал её, говорил же! Не насиловал!

– Тогда что ты делал? Что заставило себя совершить это злодеяние со своей сестрой, если не похоть и злость? – уже более спокойным голосом спросил Тимофей Савельевич, побуждая Дениса говорить, и тот не выдержал.

– Всё из-за денег! – опустив голову, сказал Денис и обессиленно присел на банкетку, стоящую в коридоре. Ведь всё это время и он, и Тимофей Савельевич так и оставались стоять там. – Точнее, из-за наркотиков, – добавил затем Денис.

Тимофей Савельевич вновь удовлетворённо отметил про себя, что не ошибся в предположениях, но не стал ничего говорить вслух, продолжив слушать.

– После того, как я бросил медицинский, отец устроил меня работать в научную лабораторию, где разрабатывались новые лекарства. Я был простым лаборантом. Мыл пробирки, выполнял всякую техническую работу. Но у меня был доступ ко многим препаратам. В том числе и к наркотическим.

Удержаться сложно. Может, кому-то и удаётся, но я таких не знаю. Все рано или поздно подсаживаются. Искушение слишком велико, особенно когда не нужно прилагать никаких усилий. Просто берёшь и всё. Вот я и подсел.

Сначала мне не нужно было много. Никто и не замечал, что я что-то брал. Но потом мне стало требоваться больше. Приходилось увеличивать дозу, и я продолжал воровать, пребывая в полной уверенности, что не попадусь. Точнее, я просто не думал об этом. Но однажды отец позвал меня к себе в кабинет и сказал, что знает, что я наркоман. Ему позвонил руководитель лаборатории и попросил принять меры. Отец говорил, что я позорю его, и скандал не разразился лишь потому, что я – его сын, и потому мой руководитель решил сначала обратиться к нему. В общем, отец сказал, что я должен отправиться на принудительное лечение, иначе меня уволят с позором, да ещё и обвинят в воровстве препаратов. И мне пришлось согласиться.

Два месяца я провёл в частной клинике и был уверен, что излечился. Но отец всё равно не разрешил мне возвращаться на прежнюю работу. Боялся, что я сорвусь. Велел искать себе другое занятие, но я ничего не умел.

Я пытался работать баристой в кафе одного приятеля, но долго там не задержался. Потом я вообще нигде не работал. Зависал с друзьями, мутил с девчонками. Но отец, вернувшись из очередной заграничной командировки, потребовал, чтобы я брался за ум, иначе лишит меня денег. Мать к тому времени умерла, и я действительно остался без денег. Я даже начал продавать её драгоценности, ведь нельзя же молодому парню совсем без денег, понимаете? – обратившись к Тимофею Савельевичу, сказал Денис, но наш герой не стал высказывать своего мнения на этот счёт. – Короче, отец снова как-то всё пронюхал, – продолжил говорить Денис, – и потребовал, чтобы я устроился на работу, иначе выгонит меня из дома. Но я не знал, куда идти. И тут, как нарочно, мне в мессенджер прислала сообщение одна знакомая из лаборатории, где я раньше работал, и сообщила, что у них сменилось руководство, и не хотел бы я вернуться, так как без меня им там скучно. Она не знала, по какой причине я тогда ушёл. Да и вообще, об этом почти никто не знал. Из-за отца, разумеется, все старались замять это дело. И хотя я понимал, что мне не нужно возвращаться туда, но я больше не знал, куда идти. Это была реальная работа с зарплатой, которая устроила бы всех, в том числе и отца, поэтому я вернулся на прежнее место.

Я долго держался, правда! Даже придумал, что если пройду это испытание, отец сможет мной гордиться. Но удержаться можно, лишь когда не пробовал. А когда знаешь, что тебя ждёт, устоять невозможно. Это был лишь вопрос времени, когда я снова начну употреблять. Тогда я этого не знал, иначе бы ни в жизнь не вернулся на ту работу. Но тогда я думал лишь о симпатичных девчонках в белых халатиках, которые моментально вспыхивали, стоило им подмигнуть. Вы же были молодым, должны понимать! – снова обратился к Тимофею Савельевичу Денис, ожидая поддержки, но наш герой и в этот раз промолчал. – Ну и о том, что это неплохая работа, которая мне легко досталась, – вернулся к своему рассказу Денис. – В общем, какое-то время я держался, а потом подумал: к чему геройствовать? Отец всё равно ничего не замечает, а девчонкам даже нравится, когда я слегка под кайфом. Тогда из меня шуточки сыплются – хоть ведро подставляй! Стенд ап отдыхает! Только вот если раньше мне и маленькой дозы хватало, чтобы кайфануть, то теперь требовалось гораздо больше. Я даже перестал считать, сколько брал. Совсем потерял контроль. Но только я не переживал. Знал, что если меня вычислят, то, в худшем случае, снова уволят, а отец отправит меня в очередную клинику. Хоть вспомнит, что у него есть сын! – тут Денис горько усмехнулся. – Да только с новым руководством всё пошло не так. Этот начальник не был лично знаком с моим отцом и потому сразу вызвал меня и сказал, что видеокамера всё засняла (а я даже не знал, что у нас везде появились камеры), и если я не верну все украденные препараты, то он вызывает следователя и на меня заведут уголовное дело.

Я пытался с ним договориться, просил позвонить отцу, чтобы тот за меня поручился, но бесполезно. Он сказал, что если я до конца месяца не верну всё, что взял, то он вызовет ревизию, выяснит, что пропало и в каком количестве, после чего пойдёт к следователю и потребует, чтобы меня посадили, и плевать, кто мой отец и как это отразится на его репутации. Мол, раньше нужно было об этом думать. В общем, я понял, что попал.

Делать было нечего, и я пошёл к отцу. Но он просто взбесился. Заявил, что отказывается помогать мне, и если меня хотят посадить, то пусть сажают, это будет мне уроком. Но что ещё хуже, он сказал, что у него есть дочь. Мол, он только вчера об этом узнал и ещё не успел с ней познакомиться, но уверен, что она, в любом случае, лучше меня и достойна его имени.

Я, конечно, этому не поверил. Заявил, что если какая-то из его баб решила раскрутить его на алименты, то пусть сначала проведёт тест на ДНК, прежде чем скидывать ему на шею чужого ребёнка. Короче, мы крепко поругались. Денег отец мне не дал, помочь отказался, и я ушёл, оставив его в кабинете одного.

Я поехал к приятелю, и мы с ним так обдолбались, что очнулся я только на следующий день. Пополз домой, хотел ещё раз поговорить с отцом, но когда зашёл к нему, то сразу понял, что всё плохо. Всё же я учился в медицинском, хоть и из-под палки. Отец умер прямо в своём кресле.

Я вызвал скорую, полицию. Они констатировали смерть, и, узнав это, я обрадовался. Да, вот такой я говнюк, обрадовался, узнав, что мой отец умер! – с вызовом посмотрел на Тимофея Савельевича Денис. – Обрадовался, потому что знал, что теперь все мои проблемы закончились, потому что я – единственный наследник всего состояния отца и теперь смогу купить всё, что захочу! И свободу тоже.

После похорон я сразу же отправился к адвокату отца, чтобы узнать, как быстро могу получить наследство, учитывая, что других претендентов нет. И тут адвокат вываливает на меня новость. Мол, накануне смерти отец звонил ему и сообщил, что у него, оказывается, есть дочь, и он хочет её обеспечить, в том числе написав завещание на её имя. Типа, сын, то есть я, разочаровал его, и вообще он и так сделал для меня слишком много, а дочери он ничего не дал и теперь хочет это исправить. А адвокат, в свою очередь, в тот же день сообщил об этом нотариусу, попросив его подготовить соответствующее завещание. Однако до конца оформить его не успели. Но выдать мне наследство всё равно не могут, так как есть информация, что у отца имеется дочь, и она также является законной наследницей. И в течение полугода она может заявить свои права и получить наследство по закону.

Тут Денис тяжело вздохнул и с тоской посмотрел на Тимофея Савельевича, ожидая сочувствия, но и в этот раз наш герой не проявил никакого участия.

– А мне деньги нужны до зарезу! – возобновил свой рассказ Денис. – Часики-то тикают! Ещё неделя и меня вообще посадят! А пока я буду в тюрьме, эта хитровыделанная девица приберёт к рукам мои денежки, и я вообще останусь ни с чем! Даже на адвокатов денег не будет! В общем, нужно было что-то делать. И срочно.

А тут, как назло, начальник лаборатории решил осуществить свои угрозы и заявил на меня. Завели на меня дело, а у меня нет денег даже на адвоката! Выделили мне бесплатного, представляете? – с чувством сообщил Тимофею Савельевичу Денис. – Но тут мне немного повезло. Адвокат был хоть и молодой, но не дурак, выпросил для меня подписку о невыезде вместо ареста. Сказал, мол, что я в трауре, только похоронил отца, знаменитого учёного, должен решить вопрос с наследством, в общем, выставил меня этаким несчастным парнем, без отца, без матери, и следователь не стал меня арестовывать. Выпустили меня под подписку, только это всё равно было мало. Чтобы покрыть недостачу в лаборатории, нужны были деньги! Причём много! А где их взять?

А я даже продать ничего не могу! Всё на отца записано. Пока в наследство не вступлю, мои руки связаны! А вступлю ли я в наследство? Вдруг эта девица со своей мамашей заявится ко мне и выставит меня вон! Покажут какие-нибудь бумажки, что мол, отец всё ей отписал, а я вообще здесь никто, и вытолкают меня взашей! Я же не знал, что там папаша успел написать и подписать! Вот я и подумал: если выбирать между мной и ею, то я выбираю себя! Ведь если её не будет, то всё достанется одному мне. Поэтому я решил избавиться от неё. Принялся искать киллера, который бы взялся за дело.

– Где искал? – не удержался, чтобы не уточнить Тимофей Савельевич.

– Где-где? Где все ищут! В Интернете, конечно! – ответил Денис и снисходительно посмотрел на Тимофея Савельевича, который, по его мнению, сильно отстал от жизни. – Там всё можно найти! Главное, знать, где искать! И я нашёл. Согласился один чел, да только денег вперёд потребовал. Всю сумму. А у меня-то ничего нет! Ну продал я кое-что из вещей отца, да всё равно было мало. А этот чел ни в какую ждать не хочет. Сказал, не начнёт работать, пока не получит все деньги сразу. И как я не просил его, он всё равно свалил. Сказал, что и так рискует, общаясь со мной, а рисковать больше, чем требуется, да бесплатно, он не намерен. И я снова остался один.

– А ты не думал сходить к юристу и проконсультироваться? К адвокату отца, например. Или к тому, что помог тебе у следователя, – не выдержал Тимофей Савельевич и прервал рассказ Дениса. – Спросил бы, сколько тебе положено в наследстве отца и сколько твоей сестре? Ведь если бы ты это сделал, то узнал, что Марианна могла претендовать, максимум, на половину всего наследства! А оставшейся части тебе бы с лихвой хватило, чтобы и недостачу покрыть и жить безбедно, пока работу не найдёшь!

– Да ладно! – не поверил услышанному Денис. – Отец же ей всё хотел оставить!

– Хотел, но не оставил! – с укором произнёс Тимофей Савельевич. – Успел бы он подписать завещание – другое дело! Тогда Марианна стала бы единственной его наследницей. Но Эмиль Юльевич умер, не успев этого сделать. А значит, всё делилось бы по закону: половина тебе, половина Марианне. Да и то, если бы она заявила свои права и доказала бы, что является дочерью Эмиля Адама. А просто так прийти к нотариусу и сказать, мол, я – дочь, отдайте мои деньги, нельзя! Это так не работает! И к твоему сведению, Марианна так и не узнала, кто её биологический отец. Её мать не успела ей сказать. Да и если бы сказала, они не собирались претендовать на эти деньги. В любом случае всё осталось бы тебе! Зачем было убивать бедную девочку? Просто из мести?

Глаза Дениса расширились, и в его взгляде появилось осознание того, что он натворил.

– Она бы всё равно ничего не получила? – тихо переспросил он. – Но я же не знал! – тут же воскликнул он, как бы оправдываясь. – Отец же сказал, что оставит всё ей! И нотариус отказался выдавать мне наследство!

– Нотариус лишь выжидал установленный законом срок! По истечении полугода ты бы получил все необходимые документы и стал бы обладателем всего имущества отца! Нужно было лишь подождать! – с нажимом произнёс Тимофей Савельевич, чем окончательно сбил с толку Дениса.

– Но я думал, что нотариус ждёт, пока она не соберёт все документы, чтобы подтвердить своё родство с моим отцом! – в замешательстве сказал Денис. – Я боялся, что тогда вообще ничего не получу! И меня посадят в тюрьму! И что мне тогда делать?

– Уж во всяком случае, не убивать! Тем более несовершеннолетнюю сестру! – в сердцах проговорил Тимофей Савельевич. – Как только тебе такое в голову пришло? Явно не от большого ума!

– Ну да! Зашибал я тогда знатно! Боялся, что или полиция придёт меня арестовывать или приставы, которых пришлёт эта баба, которая от отца родила, и выставят меня из дома! – признался Денис.

– В таком случае тем более следовало сходить к адвокату и всё выяснить! – недоумевал Тимофей Савельевич.

– Чтобы он тут же сдал меня? – с надрывом произнёс Денис. – Как только я скажу, что знаю о сестре и о том, что отец хотел ей всё оставить, обратного пути не будет! Я стану первым в списке подозреваемых!

– А зачем было убивать? – снова спросил Тимофей Савельевич. – Неужели у тебя не возникло желания хотя бы поговорить с сестрой? Выяснить, что она за человек? Ведь тогда бы ты убедился, что опасаться нечего!

– Но я же не знал! – вновь выкрикнул Денис. – Думал, она охотница за наследством, как и её мать. Иначе зачем ей было объявляться спустя столько лет?

– Ты удивишься, но не всегда поступки людей продиктованы корыстными мотивами! – с укором сказал Тимофей Савельевич. – Иногда люди хотят познакомиться лишь потому, что их толкают на это родственные чувства! Однако в тебе, боюсь, они полностью отсутствуют! Но давай вернёмся к событиям прошлого года. Человек, которого ты хотел нанять для убийства сестры, тебе отказал. И каковы были твои дальнейшие действия?

– Ну, я понял, что должен сделать всё сам, – нехотя произнёс Денис.

– Но ведь ты не знал адреса Марианны! Ты вообще ничего о ней не знал! Как тебе удалось это выяснить? – спросил Тимофей Савельевич.

– Без особых проблем, – без всякого бахвальства признался Денис. – Для начала нужно было выяснить имя её матери. В день, когда отец умер, он сказал, что встречался с ней вчера. Я отыскал ежедневник отца и нашёл там запись «Встреча с Изольдой Дроздецкой в 16.00». Так что имя я получил.

«Дроздецкая, видимо, девичья фамилия Изольды Скворцовой», – мысленно отметил про себя Тимофей Савельевич.

– Затем, – продолжил Денис, – я пробил это имя в Интернете, но не нашёл ни одной подходящей кандидатуры на роль любовницы моего отца. Впрочем, я и не ожидал, что быстро вычислю её. Но это не было проблемой. Она наверняка вышла замуж и сменила фамилию. Поэтому мне нужны были дополнительные сведения. И поскольку эта Изольда однозначно была студенткой отца, её следовало искать в списках учащихся медицинского института. И поскольку я сам там раньше учился, знакомые у меня там остались. Да и имя отца тоже много значило.

Я оправился в архив института, где объяснил, что после смерти отца решил продолжить одно его исследование. Соврал, конечно, но им это было знать необязательно. Ну и добавил, что в записях отца указано имя Изольды Дроздецкой, совместно с которой он проводил свои эксперименты. Ну и попросил дать какие-нибудь её координаты, чтобы связаться с ней, чтобы она рассказала мне о проведённых опытах и поделилась своими записями.

Мне поверили. Я могу быть убедительным, когда захочу, но, к сожалению, посмотреть личное дело этой Изольды мне всё равно не дали. Сказали лишь, что она была отчислена после третьего курса, и сама она не из Москвы, а из Плющанска. Но мне и этого было достаточно. А тот факт, что она не из Москвы или из какого-нибудь другого крупного города, лишь упрощал дело.

Я подумал, что она могла потом доучиться в другом ВУЗе и сейчас работает врачом. Тогда я забил в поисковике «Плющанск Изольда врач», и мне тут же высветилось фото Изольды Скворцовой, которая работала неврологом в местной поликлинике, что ещё больше убедило меня в том, что я не ошибся, потому что будь она, к примеру, патологоанатомом, я бы ещё засомневался. А так всё складывалось.

Она – ученица отца. Пошла по его стопам и занялась неврологией. Вышла замуж, сменила фамилию. Из её профиля в социальной сети я узнал, что у неё двое детей. Старшая – дочь Марианна семнадцати лет. Все детали пазла складывались в одну картинку. Сейчас даже не нужно напрягаться, когда хочешь что-то узнать о человеке, потому что люди сами всё выкладывают в сеть. Поэтому я зашёл на страницу Марианны, узнал о её увлечениях, друзьях, где она бывает и когда. Оставалось лишь приехать и завершить дело.

– Неужели у тебя даже сердце не ёкнуло, когда ты увидел фото сестры? Увидел, какая она хорошая девушка? Неужели не захотелось всё отменить? – не удержался, чтобы не спросить Тимофей Савельевич.

– Что я, зверь что ли? – с болью поглядел на нашего героя Денис. – Думаете, я с радостью поехал в этот Плющанск? Да я несколько месяцев с духом собирался! Сколько дури вынюхал, чтобы заглушить в себе все чувства!

– Но не передумал! – с горечью констатировал Тимофей Савельевич.

– Потому что я сказал себе: или она или я! Любой бы выбрал себя! – горделиво произнёс Денис.

– Не любой! – тихо сказал Тимофей Савельевич. – Так как ты добрался до Плющанска? На поезде?

– Зачем на поезде? На машине! Как все ездят! – ответил Денис.

– А ночевал где? Или ты одним днём обернулся? – спросил Тимофей Савельевич. – Всё-таки ты был под подпиской о невыезде!

– Шутите? – махнул рукой Денис. – Какая подписка? Это я поначалу думал, за мной следить будут, по пятам ходить, чтобы я никуда не уехал, а потом заметил, что никому я не нужен. Требовалось лишь являться на вызовы следователя и всё. Это я и делал. Поэтому зачем мне было торопиться? За один день я бы ничего не успел. Дня четыре там тусовался. Следил за девчонкой. Благо, зима была, темнело рано. Она меня и не замечала.

– Так где ты ночевал? В гостинице? – снова уточнил Тимофей Савельевич, подумав, что если это было так, то это станет ещё одним доказательством причастности Дениса к убийству сестры.

– Вот ещё! – усмехнулся Денис. – Чтобы меня потом сразу же опознали? В машине я спал!

– Ясно, – отметил Тимофей Савельевич с сожалением. – Так как всё произошло? Неужто тебя никто не видел?

– Думаю, что так, – сказал Денис. – Я подкараулил, чтоб никого рядом не было, да подбежал к ней. Боялся, что она сразу кричать начнёт, на помощь звать, а она даже не пикнула. Обернулась, удивлённо посмотрела на меня. Ну, я и понял: сейчас или никогда. А когда задушил её, порвал на ней юбку и стянул бельё, чтобы на изнасилование было похоже. Чтоб никто не догадался об истинной причине. И убежал. Хотел сразу уехать, но руки дрожали, вести машину не мог. Пришлось принять немного, чтобы успокоиться, потом отъехал подальше, чтоб не попасться на глаза, когда тело найдут. Посидел ещё некоторое время в машине, даже уснул, а потом уже поехал обратно. Ехал не торопясь, чтобы скорость не превышать. Не хватало ещё, чтобы меня остановили на обратном пути, когда всё уже было кончено. Ну а когда вернулся в Москву, несколько дней в себя приходил. Даже не помню, что тогда делал. Так что можете не выяснять, даже на полиграфе ничего не скажу! А когда немного очухался, пошёл к нотариусу. Срок-то уже весь вышел, и, кроме меня, к нему никто не явился. Вот мне и выдали как единственному родственнику свидетельство на наследство. Заплатил я начальнику лаборатории, чтобы он покрыл недостачу и купил всё, что там нужно. Он сходил к следователю, что-то там подписал, и дело закрыли. С меня сняли все обвинения, и я стал жить дальше. А то, что случилось в Плющанске, я вычеркнул из памяти. Запретил себе думать об этом и через какое-то время мне стало казаться, что ничего этого не было. Словно это была галлюцинация и только. После этих мыслей мне даже стало легче жить. И пока Вы сюда не явились, я жил довольно сносно, – завершил свой рассказ Денис.

– Так, парень, – делая шаг вперёд, сказал тогда Тимофей Савельевич, – сейчас нужно всё это записать.

– А разве Вы не вели запись? – удивился Денис, полагая, что его слушатель всё записал на диктофон.

– Разумеется, записал! – ответил Тимофей Савельевич, хотя его телефон всё это время был выключен. Он не вёл запись не потому, что забыл, как это важно, а потому, что знал: эта самовольная запись не будет доказательством в суде. Доказательством будет лишь собственноручно написанное признание Дениса Адама и ничто иное. – Но добровольным признанием, смягчающим ответственность, будет лишь то, что ты сам напишешь на бумаге! Твой адвокат может выставить эту аудиозапись как вынужденное заявление, которое ты сделал, когда я приставил пистолет к твоему лицу! А признание, написанное твоим почерком, будет рассмотрено как смягчающее обстоятельство, которое непременно повлияет на приговор. Так что давай возьмём какой-нибудь листок и, можно коротко, оформим всё сказанное тобой.

Денис с тоской посмотрел на Тимофея Савельевича, будто пытался сказать, что и так выдохся, и у него нет сил ещё раз воспроизводить весь этот рассказ на бумаге, но бывший следователь был непреклонен. Вместе они прошли в квартиру, зашли в кабинет Эмиля Адама, где стоял огромный стол и стопки исписанной бумаги. Однако когда Денис попытался отыскать хоть один чистый лист, ему это не удалось. Тогда Тимофей Савельевич заметил на столе профессора блокнот на пружинах и, перелистав его, нашёл в конце неисписанные листы, выдернул один из них и положил перед Денисом.