Шелест. Том 2

К несчастью уговорить Лоренца, чтобы он продал гравюру, не удалось. Я так и уехал ни с чем, а затем жизнь закрутила, что я и думать забыл об этом.

Вайлет внимательно рассматривала рисунок, который действительно гипнотизировал, и невозможно было отвести взгляд.

Тяжелые тучи нависли над заброшенным старым кладбищем с покосившимися плитами и истлевшими кустами цветов. Случайно прорвавшийся сквозь густую пелену луч света освещает прекрасную полуобнаженную фигуру юноши с длинными до плеч темными волосами. Виден только точеный профиль и плотно сжатые губы, но этого достаточно, чтобы понять – парень прекрасен. Рука протянута к одному из надгробий с полустертой надписью, на которой сидит крупная птица. В мощном клюве зажат блестящий предмет – не-то цепочка, не-то медальон, а черные глаза бусинки ворона внимательно разглядывают человека, без испуга или беспокойства.

Впрочем, ничего не было необычного в рисунке, если бы не одно но – на спине прекрасного юноши большие черные крылья, а с руки стекает кровь, капая на смятые, поникшие головки цветов, так похожих на белые лилии.

– Этот рисунок пугает… – прошептала девушка.

– Не больше и не меньше, чем гравюры с изображением Армагеддона или гибели Помпеи.

– Кто изображен здесь?

– Это низвергнутый Ангел – Аниил, покровитель и защитник птиц… воронов – неприкаянных, ищущих прощения душ. Гравюра написана в семнадцатом веке.

– Почему вы решили расстаться с ней?

– Девочка, я очень стар. И хотел бы, чтобы моя фреска попала в достойные руки, – старик тяжело вздохнул. – Ты очень добрая Вайлет, и я знаю, у тебя все будет хорошо. Пусть это станет памятью о старом свихнувшемся старике. А теперь беги и не забудь просигналить три раза, когда доберешься домой, как и всегда, в противном случае, возьму ружье и отправлюсь на твои поиски. Ведь, кроме тебя никто не знает, что оно не заряжено.

Хеслер пытался шутить, но Вайлет заметила, как он отводит глаза, на которых блестели капельки слез.

Луч прожектора всегда освещал ее путь назад, и она вновь шла по узкой, усыпанной ракушками и круглыми камешками, дорожке. Иногда девушка замечала осторожное движение в глубине ночи, и долговязая фигура в капюшоне появлялась на миг на границе света и темноты. Страх уступил место молчаливой решительности. Она намерено не рассказывала об этом Луису, предвидя его реакцию.

Если они нашли ее первыми, так даже лучше – это лишний раз доказывает, что она права. Ничего не закончено и орден возрождается. Если Вайлет не остановит хранителей, то никогда не будет жить спокойно, ведь они будут продолжать ломать судьбы невинных людей. Милый Гаред не прав в одном: ее тянет на дно не темнота в душе, а безнаказанность упырей, превративших ее жизнь в ад.

Уничтожить осиное гнездо можно, лишь добравшись до матки. Значит нужно выяснить, где она затаилась. Старейшина Катано знает намного больше того, что говорит и ему придется рассказать все. Хочет он того или нет.

К закату следующего дня океан почернел, тяжелые тучи закрыли небо, одна за другой молнии сотрясали его, разрывая на части, а усиливающийся ветер поднял громадные волны, которые с грохотом обрушивались на берег, разбиваясь на миллионы ледяных брызг. Подходы к маяку ушли под воду, и девушка тоскливо смотрела на скупой свет прожектора, скрытый в глубине холодной дымки. Особняк сотрясался от ураганного ветра, словно карточный домик, свет мигал, а затем и вовсе потух.

Телефон не работал, и они разговаривали с Луисом теперь только через интернет. Он сообщил, что завтра возвращается в бухту и не оставит ее в одиночестве больше ни на час. Луис внимательно всматривался в окно камеры, видимо пытаясь понять настроение Вайлет, и когда она улыбнулась, а ямочки появились на бледных щеках, вспыхнул:

– Ви, я больше не вынесу разлуки. К черту упертого Катано, мы вместе решим, как заставить его помочь нам.

– Прошу не рискуй. Вода залила шоссе и слишком опасно сейчас возвращаться. Когда ураган утихнет…

– Это продлится не один день! – Вскричал он. – Я не позволю, чтобы ты была там одна. Зная, что ты ни за что не согласишься отправиться в Порт Силвер, хотел попросить миссис Боуден присмотреть за тобой, но не могу дозвониться на ее сотовый.

– О, нет. Не нужно никому звонить! Я умру от переедания, если Пэнни поселится здесь. Это всего лишь ветер и дождь, Луис. Что может случиться?

– Ты потрясающая, знаешь? Девчонки боятся оставаться одни, да еще в такое время. Но не ты, ты… необыкновенная, – он с нежностью смотрел в глаза. – Ты другая, и я не хочу больше оставлять тебя. Жди меня завтра и, надеюсь, хоть со мной ты поужинаешь.

– Значит, Пэнни разболтала! – Вскрикнула Вайлет. Луис засмеялся, и она осознала, как сильно по нему скучает.

– Она просто волнуется. Говорит, что не понимает, как ты вообще еще живешь при таком-то режиме.

– Сегодня она не приезжала. Я просила Пэнни остаться дома. Пусть хоть немного отдохнет от моего вечно недовольного вида при виде зажаренных куриных крылышек.

– Это неправильно, – нахмурился он.

– Джек, батарея скоро разрядится, – сказала Вайлет и замерла, видя, как расширяются глаза Луиса. – О, Господи, – застонала девушка, закрыв глаза. – Луис, прости.

– Тебе не за что извиняться, Ви… Просто… жди меня.

Окно монитора потухло. Девушка закрыла крышку лэптопа и долго смотрела на спящий компьютер.

– Джек, Джек, где ты? – Шептала она, раскачиваясь из стороны в сторону. – Джек, как ты посмел уйти? Как посмел оставить меня… Джек!

Тихий шепот тонул в грохоте буйствующей стихии. На мгновение комната освещалась голубым призрачным светом, когда очередная молния пронзала небо. Тени в доме вытягивались, принимая причудливые формы. Формы так похожие на скрытые во мраке фигуры в длинных плащах.

Когда очередной раз ударил гром, и зарево осветило землю, Вайлет увидел человека, прильнувшего к самому окну гостиной, в попытке заглянуть внутрь комнаты. Ливень хлестал по натянутому до самых глаз капюшону, ручьем стекая по широким плечам. Она отвернулась, спокойно закрыв глаза.

«Там никого нет, и на дорожке от маяка тоже никого не было»!

На кухне хлопнуло окно, и стекла зазвенели, усеивая полированную поверхность пола. Холодный воздух коснулся лица, будто кто-то нежно провел по щеке, стирая остатки слез. Она жадно втянула носом знакомый до боли запах и еще сильнее зажмурилась, не желая терять тончащую нить иллюзии, пришедшей вслед за этим.

– Джек… – прошептала она, почувствовав, как прохладные пальцы прикасаются к лицу. – Только не уходи.

– Куда же я уйду от тебя, Фея, – раздался хриплый голос.

– Никуда, – улыбнулась Ви, вздохнув. Нежные руки коснулись волос, погладили по голове, успокаивая, словно маленькую девочку.

– Так плохо без тебя, – шептала Вайлет.

– Мне тоже плохо без тебя, – отвечал голос. – Но это кончится. Мы все равно будем вместе, не в этой, так в другой жизни, Фея.

Раствориться в волнующем воображении. Не открывать глаз. Не видеть жестокой правды, не принимать горького разочарования – только этот запах, нежные губы, шепот и его горячее дыхание на своем плече. Если бы это могло продолжаться вечность, она с радостью слилась бы с ней, не размышляя ни секунды. Жить во сне, жить в этом сне – все, что ей сейчас необходимо. И пусть она чувствует сильные руки только в своем воображении – нет ничего прекраснее этого.

Хоть на миг поверить в счастье, которого больше не будет. Хоть на мгновение возродить надежду, которая умерла безвозвратно. Хотя бы еще раз обнять его, хоть это и невозможно.

Резкий стук безжалостно вернул назад в мир полный тоски и боли. Вайлет не желала открывать глаза, цепляясь за исчезающую, словно эфемерная тень, призму сна. Только не так скоро, только не теперь, когда вновь почувствовала себя счастливой, поверив в его присутствие! Но стук повторился снова и снова, громче и настойчивей.

Вайлет разлепила глаза и зажмурилась от света, ударившего по глазам. Кто–то светил лучом фонарика прямо в окно. Хотя уже был день, но тяжелые тучи, закрывшие солнце погружали дом в сумерки.

– Мисс Шелдон, откройте дверь – это полиция!

Она приподнялась на диване, растерянно оглядываясь по сторонам. Рядом на широком подлокотнике стоял ноутбук, а шерстяной плед валялся тут же на полу. Она даже не заметила, как уснула. Она даже не помнила, что ходила за пледом в спальню.

Гулкий вой ветра, срывая листья, продолжал сотрясать деревья. Кусты софоры, растущие под окнами, погибли. Выдернутые с корнем их бросало на голых камнях, относя к морю, где гигантские волны, пенясь, обрушивались на пустынный берег. Ливень прекратился, но грохот за окном от этого не стал тише.

– Мисс Шелдон, откройте!

Только теперь Вайлет повернулась на звук голоса. Две сгорбленные фигуры колотили в стеклянную дверь, грозя разнести ее вдребезги. Длинные зеленые плащи делали их бесформенными, а капюшоны – безликими.

– Так быстро, – прошептала Вайлет и решительно направилась в их сторону.

Мужчины вошли в дом и сами закрыли за собой дверь. Ворвавшийся вместе с листьями и пожухлыми цветочными головками ветер обдал холодной сыростью, прогоняя последние остатки сна. Она хмуро смотрела на незваных гостей.

– Извините, если мы не ошибаемся, вы – мисс Шелдон, – наконец сказал одни из них, откидывая капюшон. Слегка прищуренные глаза окинули хрупкую фигурку с ног до головы – Можно? – Спросил он и, не дождавшись ответа, вздохнул и расстегнул плащ, под которым оказался полицейский мундир, второй тоже снял плащ, но под ним – дорогой серый костюм и в тон ему рубашка, галстука не было. Полицейский расстегнул верхнюю пуговицу и дернул за ворот, словно ему не хватало воздуха.

– Извините за вторжение, – пробормотал первый, который оказался моложе напарника лет на десять, на черных, как смоль волосах блестели капельки дождя. – Телефон не работает, поэтому мы не могли с вами связаться. Позвольте представиться: детектив Таун и детектив Грин, – он кивнул в сторону хмурого напарника, который тем временем внимательно рассматривал гостиную и, казалось, не обращал на нее никакого внимания.

– Чем обязана? – Недружелюбно спросила Вайлет.

– Вы не возражаете, если мы зададим несколько вопросов?

– Разумеется, только покажите сначала ваши значки.

Грин хмыкнул, и первый полез в карман.

– Похвально, – прогнусавил он, будто был простужен. – Полиция округа Лодердейл, отдел расследования. Мы могли бы присесть?

Девушка пристально вглядывалась в протянутые значки.

– Простите, – прошептала она. – Просто я, наверное, немного напугана – этот ураган, изоляция от города, ваше неожиданное появление.

– Конечно, мисс.

– Вайлет, – сказала она и улыбнулась. Бледное лицо Таун тут же пошло красными пятнами, его напарник неодобрительно крякнул и прошел в центр гостиной, оставляя на полу грязь и комья земли. – Могу предложить горячего чая или кофе.

– С удовольствием, – воскликнул Таун.

Пока она готовила кофе, копы, спросив разрешение, осмотрели дом. Девушка услышала, как один из них свистнул, увидев разбитое стекло в кухне.

– Значит, вы живете здесь совсем одна, – прогнусавил Грин, прищурив глаза. Вайлет протянула горячий капучино.

– Нет. – Сказала она. Лгать не стоило, прежде чем приехать сюда, они наверняка выяснили все о новых хозяев бухты.

– А с кем? – Грин казался бывалым копом, у которого за всю карьеру не найдется ни одного не раскрытого дела. Держался он уверено и расслаблено, но зоркий взгляд продолжал ощупывать каждый фут дома. Таун же казался беспечным, и тут же плюхнувшись в одно из кресел рядом с потухшим камином, с неприличным чмоканьем отпил из кружки.

– Здорово, спасибо. Чертовски замерз, пока добрались до вас.

Грин неодобрительно покосился в его сторону.

– С другом, – ответила Вайлет. – Луис Смол.

– Почему вы решили приобрести недвижимость именно в бухте Надежда?

– Мы не приобретали. Мы получили по завещанию, – голос сорвался, и это не укрылось от Грина.

– Вы хотите сказать, что Керол Харисон оставила вам дом?

– Этот вопрос заинтересовал отдел расследования? Вы приехали ради этого?

– Пожалуйста, мисс, просто отвечайте на вопросы, – жестко сказал Грин. – Если вы думаете, что мы ради забавы тащились по такой чертовой погоде в бухту, то ошибаетесь.

– Э, просто давайте поговорим спокойно, – вскочил с дивана Таун. – Вайлет, пожалуйста, присядьте, – он галантно подал руку.

– Мы никоим разом не пытаемся ущемить ваши права, но поймите и нас. Вы новые люди в наших краях, а мы представители закона и обязаны знать, зачем вы приехали сюда.

– Зачем люди покупают дома?

– По разным причинам, Вайлет.

– Я думаю, вы лукавите.

– Барти, пожалуйста, зовите меня Барти, к чему этот официальный тон. Брось, Дрю, она всего лишь напуганная девочка, можешь хоть раз быть повежливей.

– Если бы я вел себя, как ты парень, то до сих пор ходил бы в помощниках, смекаешь, о чем я?

– Каждому свое!

Разыгрываемый спектакль в плохого и хорошего полицейского мог означать одно: приезд копов вовсе не связан с ознакомительной поездкой. Отдел расследования подобными делами не занимается.

– Мисс Шелдон извините за недружелюбный тон, – проворчал Грин. – У меня выдалась чертовски трудная ночь, и я хочу поскорее закончить с формальностями и оказаться дома в тепле, рядом со своей старухой и рюмкой хорошего бурбона.

– Вы не виноваты, – вздохнула девушка.

Пожилой коп, рассеяно пригладил начавшие седеть волосы, и заглянул в кухню.

– Давно уехал ваш друг? – Он вытащил из кармана небольшую записную книжку в синей обложке и тут же что-то записал. Его образ воскресил в памяти другой, казалось бы, из прошлой жизни – шериф Гордон деловито расхаживает по их дому в Фаейрлейке в ночь исчезновения Майкла

– Две недели назад.

– И вы все это время был здесь одни, – воскликнул Таун.

– Ну, не совсем, – Вайлет раздумывала, рассказать ли о старике Хеслере, и решила – не стоит.

– То есть, – прервал раздумья Грин.

– Мы общаемся с Луисом через сеть. Знаете, такое ощущение, что он вовсе не уезжал. К тому же меня навещает Пэнни Боуден из Порт-Силвера. Она прибирает дом и не дает умереть от голода.

– Не дает умереть, – задумчиво протянул Грин, чиркнув в блокноте. – А вы можете сказать, куда и зачем он уехал?

– Он отправился в округ Лейк в резервацию ГриндБэй. Мы решили, что вернемся туда.

– Вы?

– Да, я и Луис.

– После той трагедии, что произошла там год назад, я бы не рисковал, – сказал Таун.

– Трагедии… – Вайлет растирала кончиками пальцев виски, которые будто пульсировали, прогоняя по сосудам горячие сгустки боли. Этот шум за окном начинал сводить с ума.

– Да, чудовищное по масштабам землетрясение. Весь город буквально превратился в руины, словно Помпеи.

Вайлет недоуменно подняла на него глаза.

– Э… извините, неудачное сравнение, – пожал плечами Таун.

– Почему вы хотите вернуться туда, мисс Шелдон, – пробасил из кухни Грин.

– Потому что… – она хотела сказать «там моя земля, там Джек», но прикусил губу.

– Да, мисс Шелдон?

– Потому что там очень красиво.

– Вы все-таки ответите на мой вопрос, почему Керол Харисон оставил вам этот дом, – полицейский вышел из кухни и опустился в кресло прямо напротив нее.

Сильный удар ветра опрокинул вазу на столе в кухни, которая, рухнув на пол, разбилась. Небо пронзила молния, и через несколько секунд пришел гулкий раскат грома.

– Этот дом оставила не миссис Харисон, а Джек ее сын.

– Я видел игру «Орланов» в прошлом сезоне. Отличный квотербек, его «полет в невесомость» буквально взорвал трибуну. Такого я сроду не видел.

Пожилой коп кхекнул, метнул взгляд в сторону напарника.

– Вы были близки с Джеком Харисоном? – Спросил он.

– Он лучший друг Луиса, они с детства вместе, понимаете?

– Простите, но нет. Зачем молодому перспективному человеку отписывать дом пусть и лучшему другу. Подарок? Но такое даже в голову не может прийти. Особняк стоит целое состояние, откуда у парня такие деньги? Вы что-нибудь знаете о религиозной организации, именуемой себя «Хранителями земель»? – Его глаза превратились в две узкие щели, пальцы левой руки нервно барабанили по подлокотнику кресла.

– Нет, – резко ответила Вайлет.

– Нет? Керол Харисон являлась одной из ее членов. Вы знали об этом?

– Я же сказала, что не имею об этом ни малейшего понятия.

– Хорошо, допустим. Тогда почему Джек Харисон оставил бухту Луису Смолу?

– Боюсь, на этот вопрос может ответить только Джек, – девушка опустила лицо, отчаянно пытаясь сдержать подступающие слезы.

– Мисс Шелдон, – выдохнул Грин. – Молодая красивая девушка живет одна в большом доме, вдали от людей и, похоже, ее вовсе не тяготит одиночество. Такое ощущение, что вы прячетесь от кого-то или скрываетесь?

– Скрываемся?

– Не поймите меня неправильно, но такой вывод напрашивается сам собой. Вы понимаете, мы приехали не для приватной беседы или потому что нам захотелось. Все это выглядит более чем странно.

– Вы знаете, что случилось в Файерлейке? Воспоминания до сих пор свежи, а боль от потери дорогих людей вынуждает пренебрегать обществом, где любопытство и даже любое напоминание вызывают безумную душевную боль. Я прячусь здесь, чтобы скорее прийти в себя, постараться жить дальше, понять, что делать.

Барти Таун вздохнул, качнув головой:

– Мы вовсе не хотели лезть к вам в душу.

– Понимаю, но мне от этого не легче.

– Скажите, вы прожили здесь две недели, не замечали ли вы посторонних, может какой-нибудь бродяга шлялся поблизости?

Вайлет качнула головой. Находиться под пристальным взглядом Грина было не по себе.

– За две недели, я видела только Пэнни.

– А когда в последний раз она приезжала к вам? – Прогнусавил Грин.

– Три дня назад. Она должна была приехать вчера, но видимо из-за надвигающегося шторма передумала. Телефон не работал, и я не могла с ней связаться.

– Только она одна к вам приезжала? – Таун прикоснулся к ее руке, и она подняла на него взгляд.

– Я уже говорила – да. А что не так? – Холодок прокрался к самому сердцу, заставляя его замереть.

Таун отвел глаза и поднялся, протопал к витрине окна и выглянул наружу. Тогда девушка посмотрела на Грина.

– Мистер Грин, что-то произошло?

– Почему вы так думаете? – Он не отрывал глаз от побледневшего вмиг лица.

– Потому что у меня нехорошее предчувствие. Ведь вы…

– Вы правы, мисс Шелдон, – тихо сказал Грин. – Сегодня ночью миссис Пэнни Боуден была найдена мертвой. Ее убили недалеко от бухты, прямо на краю леса. Кто-то преградил машине дорогу и заставил выйти. Она пыталась спастись бегством, но ее нагнали прежде, чем она успела позвонить в полицию. Сотовый был зажат в руке, Пэнни успела лишь нажать цифру один.

Вайлет охнула и вскочила с дивана.

– Ее бы долго не нашли, но проезжающий мимо коммивояжер случайно заметил бампер автомобиля, когда остановился в том месте и пошел отлить. Если человек, совершивший убийство еще здесь, то вам грозит опасность. Понимаете? Вы должны уехать отсюда или мы можем на время, пока не вернется ваш друг, предоставить помощь и оставить в бухте дежурного полицейского.

Она не слушала. На ватных ногах Вайлет прошла в кухню и налила в бокал воды. Пока жадно пила, полицейские молчали.

– Мисс Шелдон, я мог бы остаться здесь, пока не приедет ваш друг, – раздался от двери голос Тауна.

– В этом нет необходимости, – ответила она, не узнав собственного голоса. – Луис вернется уже вечером.

– Он не сможет пробиться к вам через шоссе двенадцать.

– Вы же смогли.

– Мы знаем здесь каждый поворот, каждую колдобину, мисс, и боюсь к вечеру погода только ухудшиться. Вот-вот снова хлынет ливень, и видимость будет нулевая.

– Луис вернется вечером, – снова сказала она и решительно развернулась.

– Хорошо, – сказал пожилой коп и поднялся, прошел к двери и снял с вешалки плащ.

– Вам решать, но если понадобиться помощь, мы не сможем приехать сюда быстро, вы это понимаете?

– Да.

– Последний вопрос, Пэнни Боуден не говорила вам, что ее кто-то преследует или запугивает? Может, она видела что-нибудь необычное? Ее поведение в последний раз, когда вы встречались, не показалось подозрительным, тревожным, испуганным?

Полное с крупными веснушками на носу лицо Пэнни стояло перед глазами, ее осуждающий взгляд по поводу диеты Вайлет не выражал скрытый испуг или беспокойство. Вайлет качнула головой. В горле появился горький комок, и она не смогла вымолвить ни слова.

– Если вдруг что-нибудь вспомните или увидите здесь чужака, что-нибудь подозрительное или необычное сразу свяжитесь со мной. В любую минуту, подчеркиваю, в любую минуту, – от простодушия и, казалось бы, юношеской наивности Барти Тауна не осталось и следа. Она видела перед собой профессионала: собранного, сосредоточенного, не упускающего ни одной мелочи.

– Вот, возьмите, – сказал он, вкладывая в ее холодную ладошку что-то белое и мягкое. – Это лежало под вашим диваном, – добавил он.

Она наблюдала через окно, как копы, сгорбившись, побежали к припаркованному на подъездной дорожке джипу. По стеклу забарабанили первые капли, и уже через минуту хлынул такой сильный ливень, что дальше, чем за пять ярдов ничего нельзя было разглядеть.

– Девочка многого недоговаривает, – садясь в машину, прокричал Барти Грину. – Никогда не встречал такого психологического типажа – с одной стороны непонятная мне ярость и холодная решимость, с другой стороны хрупкость, ранимость и страх, но страх не за себя, за другого. Тщательно маскируемая за равнодушным безличием боль и фанатичная убежденность в своих силах. Будто ей лет пятьдесят или того больше, столько в ней накопленного горя и скрываемого отчаянья, разочарования в жизни, в людях. И она прекрасна, как сама сказка, но не досягаема, как сама мечта, а зеленые глаза могут свести с ума любого.

– Тебе виднее, – прохрипел Дью Грин, заводя мотор. – Ты ведь у нас лучший психоаналитик! Твой вердикт?

– Нужно как следует присмотреться к этой парочке. Чутьем чую – что-то здесь не так, и еще. У меня друг некоторое время работал в полицейском управлении Файерлейка, вернее он друг моего отца, но суть дела от этого не меняется. Возможно, он сможет много порассказать, если…

– Если?

– Если захочет.

– Да? И кто это, мать его?

– Бенкс. Чак Бенкс, слышал о таком?

Грин свистнул.

– Крепкий орешек и профессионал, каких поискать!

– Именно, мистер Дью, – хмыкнул Таун, натягивая на глаза капюшон.

– Слышал, у него были проблемы.

– А у кого их нет в наше-то время! Корвин с командой прочесывают территорию маяка. Может, ублюдок, который сотворил такое, затаился именно там?

– Возможно и так. Мы это скоро узнаем, Барти.

– Если не против, я вздремну часок, пока мы не доберемся до Порт-Силвера. Мне ведь еще отчет строчить, – зевнул парень.

– Давай, валяй, напарник! – Хмыкнул Грин и ударил по тормозам, дернув рычаг коробки передач.

Пелена дождя скрыла из глаз джип. Молнии теперь сверкали одна за другой. Вайлет задумчиво посмотрела в сторону маяка, в окне отразился ее расплывчатый силуэт, развернулась, прошла к дивану, где стоял компьютер. Включила и только теперь вспомнила, что продолжает сжимать кулак, в который что-то сунул мистер-загадка Таун. Она медленно разжала руку.

Прямо посреди ладони лежала скомканная смятая головка белой лилии.

– Откуда?

Компьютер пискнул, показывая пришедшее сообщение.

– Вайлет, у меня имеется информация на ваш запрос. Переведите указанную сумму на этот счет, после чего я свяжусь с вами. Нам необходимо встретиться лично. Данная информация не может быть выложена в сети или выслана по электронной почте, а передана только при встрече. О месте и условии сообщу дополнительно. Никто не должен знать об этом и присутствовать при передаче данных. Письмо самоуничтожиться через три минуты после открытия. Маркус.

– Мистер Хеслер, – прошептала она, – вы правы: неважно, что думают другие, важно, во что веришь ты…

7

Фред икнул, чертыхнулся и потряс головой. Руки дрожали так, что попасть в замок удалось не с первой попытки.

– Гребаное виски, – прохрипел он.

Тошнота поднималась из глубины протестующего желудка. Время эйфории прошло слишком быстро, а прекрасный вечер закончился головной болью и похмельным синдромом. Плюс ко всему, он поцапался с Рейчел, которая обозвала его безобразной обезьяной за грубую попытку поцеловать, обдавая ее запахом перегара и сигар.

– Ну и катись ты, – буркнул он. – Сама прибежишь, подумаешь, принцесса!

Наконец ключ оказался в замке, и парень вошел в темный номер отеля Слипинхилл.

– Добро пожаловать домой, – буркнул он. – Ложись спать в кровать, на которой до тебя перебывало человек сто или двести.