Шелест. Том 2

Это не любовь, нечто совсем иное. Иная форма привязанности? Но разве так возможно? Девушка застонала, окончательно запутавшись в собственном лабиринте рассуждений. Старина Гаред помог бы разобраться, но он так же нереален, как и изображенный на гравюре Караваджо низвергнутый ангел Аниил.

Ангел! – Вайлет бросило в жар.

– Вы все помните потрясающий маневр молодого квотербека, названный впоследствии «Полет в невесомость», – продолжал говорить комментатор. – То, что продемонстрировал на поле начинающий и талантливый спортсмен Джек Харисон войдет, несомненно, в историю студенческого футбола. К сожалению, трагическая гибель оборвала жизнь этого потрясающе талантливого человека, который достиг бы колоссальных успехов в спортивной карьере, не раз удивив нас смелыми решениями и новаторством.

На плазменном экране крупном планом показали сосредоточенное лицо Джека, бегущего наперерез Грегу Мэтьюсону: темные волосы развеваются, глаза прищурены и холодны, словно у хищника, преследовавшего добычу и слишком темны, как глубокие колодцы, губы сжаты в линию. Джек с разбегу подпрыгивает, делая кувырок назад, и оказывается прямо перед преследующим его квотербеком «Плохих парней». Трибуны зашлись в громких воплях, арбитр от удивления захлебывается и начинает кашлять.

– Нет… нет… нет… – закричала Вайлет, закрывая ладонями уши. – Господи, Джек! Зачем ты разжал руки? Ведь ты же обещал, обещал, что больше не оставишь меня.

Она кричала до тех пор, пока голос не надломился, а чернота не опустилась на глаза. Вайлет рухнула на пол, теряя сознание. Ворон на подоконнике окна громко закаркал и, влетев в комнату, опустился рядом с бесчувственной девушкой. Черные пуговки пытливо заглядывали на бледное, как полотно, лицо. Птица приоткрыла клюв, словно в немом крике и расправила крылья, будто стараясь укрыть ее от холода наступившей осени.

Луис перехватил огромный бумажный пакет, пытаясь поднять еще один. Супермаркет в Порт-Силвер светил неоновыми огнями. Рекламные щитки переливались красочными надписями и призывами подготовиться ко дню празднования святых основательно, не забыв об ужасных масках и светящихся в темноте вампирских клыков. Луис чертыхнулся, чуть не выронив пакет, оглядел хмурым взором пустынную стоянку и потянулся к чертову пакету в коляске.

– Вам помочь? – Промурлыкал вкрадчивый голос возле самого уха.

Луис вздрогнул, бумажный пакет лопнул и мясо, рыба и фрукты оказались на асфальте.

– А, чтоб тебя, – ругнулся он, недовольно повернувшись к стоящей возле красного седана девушке. Светлые волосы отливали золотом, ниспадая по хрупким плечам, большие глаза, обрамленные густыми ресницами, казались невинными, беззащитными. Он оценивающе окинул взглядом точеную фигуру, облегающие стройные ноги джинсы, и полупрозрачную кофточку с глубоким вырезом.

– Извините, – буркнул он, выходя из ступора. – Вы появились как раз вовремя.

– О, не хотела вас напугать. Обычно в моем присутствии мужчины испытывают другие чувства.

Голос был знакомый, но Луис отвлекся, собирая консервные банки с тунцом и сладкой фасолью, поэтому не придал ему значения.

– Вы что-то хотели? – Не очень дружелюбно протянул он.

– Да, собственно говоря, ничего. Просто поздороваться со старым приятелем. Вот проезжала мимо, увидела тебя и… – она замолчала.

Луис медленно поднялся, все еще не веря догадке. Да, он не видел ее больше года, но он не переставал вспоминать о ней.

– Рейчел? – Ненависть не ушла, а затаилась глубоко внутри. Он не переставал думать о ней, потому что всем сердцем ненавидел. Лицо исказила гримаса злости, когда он понял, что не ошибся. Высокомерный взгляд обдал холодом, красивые губы изогнулись в наглой усмешке – девушка всем видом давала понять, что не раскаивается за удар, который нанесла Дэну, который нанесла Вайлет, Джеку, ему.

Банки с гулким шлепком выпали из ослабевших, дрожащих рук. Луис сделал шаг навстречу и замер, боясь потерять контроль и ударить самодовольное лицо. Рейчел с вызовом посмотрела на сжатые в кулаки руки и хмыкнула.

– Ты… – прошипел он, сдерживая рвущиеся наружу оскорбленья. – Какого хрена ты здесь делаешь?

– О, большой мальчик утратил хорошие манеры или эта твоя выскочка внушает, что так стоит вести себя с девушками.

– Ты не девушка… Ты…

– Эй, я бы не стала бросать слов, которые неизменно приведут к нежелательным последствиям.

– Нежелательные последствия?

– Ты что, глухой?

– Какого хрена ты здесь делаешь?! – Рявкнул Луис. – Лучше тебе убраться, пока я не вышел из себя.

– И что ты тогда сделаешь? – Рассмеялась она. – Плюнешь мне в лицо?

Ее самоуверенность шокировала, и он долго не мог вымолвить ни слова. Банка в руке издала жалобный скрежет, когда он с силой сдавил ее. Зеленая фасоль стекала сквозь пальцы, как сгустки спекшейся крови – крови Дэнни возле «Чаши Подношений».

– Это ты убила Дэна, – прохрипел он. – Ты виновата в том, что случилось с Джеком.

– Да ну, – вмиг изменилась в лице девушка. Злость исказила прекрасные черты лица. – Ты даже понятия не имеешь, о чем говоришь. Не зли меня, Луис – не стоит, потому что я отомщу.

– Так же, как отомстила Джеку?

– Джек сам виноват, уцепившись за эту выскочку. Он обманул меня, предал.

– Он ничего тебе не обещал. Даже зная, какая ты стерва, он, не раздумывая, помог тебе, иначе… – Луис не мог сдержать клокотавшую в груди ярость.

– Иначе тебя бы отправили в «Дом плача», не так ли?

Рейчел побледнела, сжав кулачки.

– Джек любил Вайлет, всегда любил. Никто бы не смог заставить его отказаться от нее, но он тайно ото всех во время вашего круиза, увез тебя в Лас-Вегас, где вы поженились. Ты смогла бы ради нелюбимого человека пойти на такое? Впрочем, зря я это спросил. Ты никогда не сопереживала другому, даже своему отцу.

– Замолчи! Замолчи! Джек был мне дорог! Это все вы! Это из-за вас он погиб. Мы могли быть с ним вместе, но вы… вы всегда настраивали его против меня, потому что завидовали, пускали слюни, как этот идиот Дэнни.

– Дэнни единственный, кто считал тебя ангелом во плоти, не замечая лживость, изворотливость и хитрость, которыми пропитана твоя жалкая черствая душа. Дэнни единственный, кто верил в твою искренность, и любил тебя просто за то, что ты есть. Ты ударила его в спину. Ты использовала его, заставила подставить лучшего друга. Вы с Фредом убили Дэнни: Фред выстрелил в спину, чертов трус, а ты подвела к этому.

Рейчел сотрясала дрожь.

– Тебе придется ответить за оскорбления, Луис. Не стоило называть меня трусом, – откуда-то сбоку выросла невысокая фигура Керлина, небрежно крутящего в руках, одетых в перчатки, широкий нож, с зазубринами на длинном лезвии.

Луис только теперь заметил черный БМВ с тонированным стеклами, припаркованный у самого выезда. Вразвалочку к ним приближались еще пятеро. Весь их вид говорил сам за себя: спортивного телосложения, в черных брюках и кожаных куртках, в руках – стальные прутья, дубинки, ножи.

– Помниться, мы не договорили тогда, толстяк помешал.

– Замолчи, – прошипел Луис, глядя в ненавистное лицо. – Ответишь за все.

– Да ну? Оглянись, ты снова один – в буквальном смысле. Неужели, думал, все сойдет с рук? Ты должен вернуть то, что украл у ордена.

– Ты психопат, Фред. Ордена больше не существует.

– Снова промашка, мальчик. Совсем скоро мы с Рейчел займем место Афении, и все начнется сначала, но ты этого, увы, не увидишь, потому что будешь кормить червей.

Фред расхохотался, пригладив рукой светлые волосы, поправил бежевый пуловер, стряхнул с белых брюк несуществующие крошки.

– Значит, эти гориллы приехали с тобой именно за этим? – Усмехнулся Луис.

– Сегодня ты чрезвычайно догадлив. Может пора наконец-то закончить наше противостояние? Сколько это может продолжаться? Нам все время кто-то мешал, но теперь наступил момент истины, – он театрально развел руки в стороны. – Больше никто не сможет прийти к тебе на помощь. Печально, правда?

– Шут гороховый! – Луис оценивающе оглядел вставших полукругом ребят. Даже если у него будет хоть капля везения, расклад выходит не в его пользу. Он оглядел пустынную стоянку – никого. Глазок единственной камеры сбоку на здании потухший, словно глаза мертвой птицы.

– Рейчел, может, хватит крови? Сколько ее нужно пролить, чтобы затопить в тебе боль отвергнутой женщины? Ведь ради этого ты все делала, – Луис пытался тянуть время. – Говоришь, Джек был тебе дорог? Тогда что скажешь на это – Фред стрелял тогда у церкви не в Дэнни. Дэнни закрыл собой того, кому предназначалась пуля.

– Не слушай его, детка, – заволновался Фред. – Тебе лучше идти. Мальчик прав – не стоит смотреть на это.

Но она оттолкнула протянувшуюся к ней руку в черной кожаной перчатке.

– О чем ты? – Бросила она Луису.

– А тебе, по-видимому, дружок рассказал совсем другую историю, – с ненавистью бросил Луис. – Фред стрелял в Джека, ему в спину, а Дэн… – проклятый комок мешал говорить. – Дэн закрыл его, – голос сорвался. Он сжал зубы так, что они заскрипели. Желваки играли на бронзовых скулах.

В наступившей тишине слышно возмущенное сопение Фреда, звук сирены, промчавшего совсем рядом, автомобиля и шелест птичьих крыльев. Луис посмотрел наверх, но кроме закрытого тяжелыми тучами неба ничего не увидел. Ветер принес с собой запах надвигающегося дождя и скорого холода.

«Ви совсем одна», – подумал Луис. – «Не допущу, чтобы она осталась одна. Только не теперь, когда я так ей нужен. Только не теперь, когда ее взгляд начал меняться, только не теперь, когда она стала смотреть на меня совсем по-другому. Только не сейчас, слишком рано. Я еще не поквитался с вами за Джека и Дэнни»!

Начавшаяся перепалка между Фредом и Рейчел отвлекла внимание обступивших его парней. Луис лихорадочно просчитывал шансы на побег. Ввязываться в драку опасно. Их пятеро – он один. Фреда в расчет Луис не брал, тому хватит и одного удара, а вот остальные…

Он оценивающе посмотрел на каждого. Тот, что стоит по правую руку представлял большую угрозу: поигрывая ножом, здоровенный детина не спускал с него глаз, рядом с ним рыжий парень со стальным прутком лениво оглядывается по сторонам, словно ему чертовски наскучил весь этот спектакль, еще одни блондин с кастетом выглядел рыхлым и медлительным. Двое других ростом с Фреда – мексиканцы, накачанные ребята, их не стоит сбрасывать со счетов. Тихо переговариваясь между собой на испанском, они нетерпеливо поглядывали то на Фреда, видимо ожидая его команды, то на Луиса. Темные, глубоко посаженные глазки буравили насквозь, а руки с силой сжимали железные дубины.

Что может спасти, так это внезапность. Выбрать время и первым нанести удар, сначала по детине с ножом, потом, если успею, по мексиканцам.

– Фред, не верю, что ты все время обманывал! – Распалялась Рейчел. Детина с ножом неодобрительно посмотрел в ее сторону и тут же снова уставился на Луиса.

– И ты ему веришь? Я не хотел стрелять в Джека – гнусная ложь!

– Нет, это ты лжешь. Ты все время цеплялся за него, все время завидовал.

– Да что ты несешь! Чему завидовать?

– Не нужно юлить. Ты знал, как я отношусь к Джеку, и ты ненавидел его за это. Господи, не могу поверить! Ты стрелял в Джека!

– Слушай, Рейчел, здесь не место и не время выяснять отношения. Поговорим позже.

– Выяснять отношения? Да кем ты возомнил себя? Если бы не я…

– Э.. полегче крошка, – протянул Фред. – Ну-ка садись в машину и поезжай.

– Ты не смеешь мне приказывать. Как ты мог!

Один из мексиканцев цокнул и сказал, что женщина не должна так разговаривать с мужчиной. Фред побагровел и, развернувшись к нему, крикнул, чтобы он заткнулся. Второй мексиканец хмыкнул и покачал головой. Детина с ножом на миг отвел глаза, осуждающе посмотрев на парней.

Это шанс. На миг появившееся солнце снова спряталось за тучами. День померк, будто в одно мгновение наступили сумерки. Подул сильный ветер, и первые несколько капель упали на асфальт. Видит Бог, Луис не хотел, чтобы это видела Рейчел, но другого шанса уже не предвидеться.

Луис резко отпрянул вправо, пригнулся, и, что есть силы, толкнул в грудь детину и сделал подсечку. Парень охнул и начал заваливаться назад, смешно размахивая руками. Мексиканцы бросились вперед. Рыхлый продолжал тупо смотреть на Луиса, но рыжий среагировал моментально и, тут же, занес руку с кастетом, намереваясь обрушить на голову. Его сонливость, как рукой сняло.

Рейчел пронзительно закричала, Фред чертыхнулся, оттаскивая ее к машине.

– Делайте, что нужно, – прошипел он.

– Нет, не надо, – вопила девушка. – Не трогайте его, – голос стихал. Фред с силой затащил ее в БМВ, и машина тут же сорвалась с места.

Луис уклонился от кастета рыжего, продолжая бить кулаками детину, нож которого отлетел в сторону, но мексиканец ударил по спине дубинкой. Луис услышал хруст ломаемого ребра. Второй ударил по ногам и теперь Луис начал заваливаться назад, но благодаря застывшему рыхлому, ступор которого до сих пор не прошел, он, вцепившись в него, устоял на месте и, выхватив из его рук прут, отразив удар второго мексиканца, отправил рыхлого в жестокий нокдаун.

Мексиканцы и рыжий теснили к стене, отрезая путь к спасению. Он методично отбивался от ударов, тогда они сменили тактику, стараясь пробить защиту. Рыжий бросился под ноги, а мексиканцы одновременно атаковали с двух сторон. Детина пришел в себя. Сплевывая кровь, с трудом поднявшись, проковылял к лежащему на земле ножу.

– Быстрее, – прохрипел он. – Время.

Ветер завывал, разметывая по асфальту желтые листья. Крупные капли дождя сливались в сплошной пенящийся поток. Луис вывернулся из-под руки мексиканца, упал от подставленной подножки, перекатился, и поднялся на ноги. Его ударили в лицо, но он, тут же, ответил. Рыжий вскрикнул, заваливаясь назад. Одни из мексиканцев занес руку – дубинка прошла в дюйме от правого виска, другой ударил ногой в живот.

Перехватило дыхание, звездочки в глазах на миг закрыли подходящего к нему детину с ножом. Луис бросился вперед, слыша позади топот бегущих ног. Когда они его догонят – все будет кончено.

На миг перед глазами возник образ любимого лица и милые ямочки на щеках.

– Не позволю, – прохрипел Луис, а потом сделал то, что сам от себя не ожидал – подпрыгнул и сделал кувырок назад. Сломанное ребро видимо проткнуло легкое. Вспышка боли ослепила. Он не увидел, как от удивления вытянулось лицо детины с выставленным вперед ножом, когда он вдруг оказался позади него.

– Надеюсь, ты слышал о «прыжке в невесомость», гад, – бросил в перекошенное лицо парень. Вложив всю силу, он резко размахнулся и ударил прутком, угодив детине в переносицу. Послышался треск. Парень пронзительно закричал, закрывая лицо руками, которые тут же окрасились кровью. Нож выскользнул из ослабевших пальцев, и Луис тут же подхватил его, швырнул пруток в бегущих к нему мексиканцев.

– Лучше стойте, – прохрипел он. – Видит Бог, моя рука не дрогнет.

Внушительное лезвие смотрело прямо на них. Мексиканцы остановились в трех шагах.

– Не стоит лезть в эту драку, – прошептал Луис. Воздуха не хватало. Боль расползалась по телу, мешая сосредоточиться. – Зачем мертвецам деньги.

Он отходил назад, туда, где стоял его форд, мексиканцы нерешительно топтались на месте. Вид грозного лезвия, направленного в их сторону, заметно охладил пыл. Луис закашлялся, почувствовав во рту металлический соленый привкус. С губы скатилась тонкая струйка крови. От нехватки кислорода в глазах темнело. В ушах нарастал гулкий звон. Если он не уедет сию же минуту – потеряет сознание, потеряет жизнь.

Мексиканец в бешенстве закричал. Рыхлый пришел в себя и, пошатываясь, побрел в их сторону.

– Знал, что эти ублюдки не справятся, – раздался позади зловещий шепот. – Всегда стоит рассчитывать только на себя, поэтому и вернулся, мучачос3 – ты же так говоришь Эмуель?

Бок взорвался от боли. Луис развернулся, приготовившись обороняться. Фред отскочил в сторону и захохотал. По блестящему лезвию ножа, зажатого в его руке, стекала кровь. Припаркованный БМВ стоял рядом. Из-за шума дождя и нападения он пропустил момент, когда подъехал джип.

Вдалеке раздался вой полицейских сирен. Луис опустил взгляд на растекающееся на правом боку багровое пятно и закашлял. Боль больше не расползалась, она была везде, в каждой части, в каждой клетке израненного тела.

– Я помню, – прохрипел он. – Ты всегда бьешь в спину.

Темнота перед глазами мешала думать, мешала дышать.

– Джек… твоя комбинация верна. «Прыжок в невесомость» всегда выводил соперника из равновесия… мы выиграли… – Ноги подкосились. Луис упал…

Капли неистово хлестали по неподвижному телу, бурный пенящийся поток окрашивался в красный цвет, стекая к блестящим дорогим ботинкам Фреда, который неторопливо вытирал лезвие ножа салфеткой.

– Передай привет своему гребаному приятелю, – сплюнул он сквозь зубы. – Передай, что теперь пришла очередь девчонки. Передай, что я возьму все сполна.

Звон полицейских машин приближался.

– Фред пора сваливать!

– Передай привет, – прошипел Фред, склоняясь над Луисом и занося руку с ножом для следующего удара.

13

Мистер Грин одернул идеально сидящий по фигуре серый пиджак, нервно пригладил седеющие виски и вздрогнул от неожиданно громкого хлопка, раздавшегося откуда-то справа. Рука автоматически нырнула под плотную ткань, туда, где находилась кобура. Коп замер, лишь глаза внимательно обшаривали каждый угол захламленной пыльной комнаты на шестом этаже с видом на «Вечный рассвет» – идиотское название для дома престарелых, вы не находите?

Такое название мог придумать только человек, обладающий чувством черного юмора. Готов поспорить, что у парня проблемы со старшим поколением или того хуже – с собственными родителями. Но жить в этой богом забытой развалюхе – еще хуже, чем каждый день лицезреть бредущих с помощь ходунков по лужайке стариков в памперсах и неизменных слюнявчиках.

Такое ощущение, что живущий в такой дыре человек забыл о солнечном свете, запахе ароматизированного креозота на городских улицах и манящей свежести раннего утра. Забыл или постарался забыть. Грин не хотел такой старости. Чак Бенкс один из лучших детективов, каких он знал, и представить его сидящим в стариковском кресле с пледом и книгой в руках – невозможно.

«Это тебе не грозит, старина Чак! Тогда, в чем дело? Хотя с шумихой вокруг Файерлейка и сектантами, именуемыми себя «Хранителями земель» твое уединение весьма оправдано. Ты всегда был в центре крупного скандала или разоблачения, и на тебя многие имеют зуб, но чтобы сломить вездесущего Чака Бенкса этого мало».

Дрю Грин неодобрительно покосился на створки хлопающего окна, прислушался к шуму дождя, к тишине комнаты и тиканью круглых часов над книжным шкафом из красного дерева. Царившее здесь запустение могло обмануть кого угодно.

– Комнатка не в стиле сэра Бенкса, – протянул у порога напарник.

– Верно, Барти. Отличные декорации, почти поверил. Уверен, с другими срабатывало, и не раз. Я перестал бы себя уважать, если б повелся. Старая школа, приятель, ты и сам это знаешь Чак, – проговорил он в пустоту.

– Если ты уверен в спектакле, зачем продолжаешь держать руку рядом с пушкой? – Прохрипел голос.

Книжный шкаф разошелся на две половины, открывая узкий проход. Книги в нем оказались тоже всего лишь бутафорией. Элегантный худощавый мужчина вышел на свет, кивнув Барти Тауну, и нахмурился, встречаясь глазами с Грином.

– Не жалую незваных гостей, но раз уж пришли – заходите, – буркнул он, исчезая в темном кабинете.

Через минуту вспыхнул яркий свет. Барти свистнул, пораженный ярким контрастом двух комнат. Здесь царил идеальный порядок, свет и гармоничность: светлая мебель, много свободного пространства и ярко-красные зонтики цветов валлоты.

– Вижу, Чак, ты совсем отошел от дел, – недовольный приемом буркнул Грин, усаживаясь на предложенное кресло с широкими полированными подлокотниками. – На пенсию не рановато ли?

– Ты пришел ради этого? – Вопросом на вопрос ответил Чак.

– Нет.

– Тогда не тяни кота за хвост и приступай к делу. Ненавижу, когда люди теряют время даром, рассыпаясь в любезностях. Ты, Дрю, не такой человек и свободное время ценишь.

Барти неловко улыбнулся, будто извиняясь за напарника, когда Чак снова посмотрел в его сторону.

– Как поживает отец? – Спросил Чак.

– Он в порядке, но мы…

– Знаю, зачем вы здесь. Не так давно в Порт-Силвер произошло убийство. Не понимаю, зачем я вам понадобился, – он протянул по бутылке холодного пива Дрю и Барти.

– Так ты в курсе дел? – Бросил Грин. Полицейский кивнул. – Чак, нам нужна информация. Ты работал почти два года назад в Файерлейке, и мы хотели бы знать…

– Я уже все рассказал, что мог, – прервал Бенкс, плюхнувшись на кресло напротив. Свет от настенной бра бил ему в спину, но от Грина не укрылось, как моментально побледнел старина Бенкс при упоминании о городе-призраке, коим теперь является Файерлейк.

– Я читал официальный отчет, Чак, но я имел в виду не это. Ты угрожал разоблачением важных персон, но неожиданно пропал из поля зрения. Да и… мы действительно пришли сюда не за этим. Но вывод напрашивается сам собой – если ты устроил маскарад, значит, тебе есть кого бояться.

– Чего. Не кого, а чего.

– Не понимаю.

– Поймешь, если не оставишь это дело. Мой тебе совет, оставь Файерлейк в покое. Оставь мертвое мертвым.

– Не верю, что это говоришь ты, Чак? Ну да ладно. Просто дай мне нужную информацию, и я уйду туда, откуда пришел.

– Сэр, нам просто нужна информация о некоторых лицах, проживающих в этом городе. Может, вы даже не слышали их имен, и мы действуем абсолютно в слепую, но интуиция копа мне подсказывает, что этот Луис Смол и Вайлет Шелдон не просто люди из города. Они не похожи на парочку, проводящую медовый месяц, не похожи на брата с сестрой, не похожи на людей, мечтающих забыть об ужасах трагедии и потерю родных. Они не попадают ни под какую категорию.

За бухтой следят. Мои ребята несколько раз замечали, в том районе ошивается охотник, и миссис Боуден нашли убитой неподалеку. Задержать охотника не вышло. К тому же тот парень – Луис, будто все время чего-то со страхом ожидает, и он чертовски боится за девушку, словно она в любой момент может умереть.

Конечно, вы скажете, люди пережившие смерть близких часто ведут себя подобным образом, у них развивается танатофобия4, но здесь что-то другое. Девушка странно себя ведет, говорит о каком-то, якобы живущем на маяке старике, который лет уж как пятьдесят лежит в могиле, с которым общается и… Она странно выглядит, ее глаза…

– Пусты. В них горит единственный огонек – смертная тоска, так? – Сказал Чак, поставив пустую бутылку под ноги.

– Да… – озадаченно протянул Таун.

– Да что вы! – Ругнулся Дрю. – Чак, просто расскажи подробнее об этой парочке, если знаешь. Вот и все, что мы хотели узнать.

– Барти, знаю, ты большой поклонник футбола. В студенческой лиги существует… существовала команда «Белокрылые орланы».

– Да. Квотербек проделывал чудеса. Я сам видел его «прыжок в невесомость» – это… потрясающе. Я смотрел последний матч, повтор, разыгранные комбинации настолько смелы и непредугадываемые, что я даже…

– Постой, – нетерпеливо рявкнул Грин. – Так что не так с этой командой.

– Да ничего. Ее уже не существует.

– Файерлейк, – охнул Барти, хлопнув рукой по джинсам.

– Именно. Лучшая команда за всю историю студенческого футбола, проигравшая лишь однажды на матче дружбы с ГриндБэй незадолго до трагедии.

– И что это дает?

– Дрю, квотербек команды – Джек Харисон, весьма незаурядная и талантливая личность. Меня перевели из города в тот момент, когда я вплотную им занялся. Кто-то очень не хотел, чтобы я копал под него.

– А что с ним было не так?

– Точно, Джек Харисон! – Воскликнул Барти.

– Его школьный товарищ погиб при странных обстоятельствах. Теперь я уверен – это не авария, а продуманный хитрый план. Потом еще несколько смертей – туристов и городских. Так вот, перед тем, как произойти несчастью, я видел парня в местах трагедий. Он всегда появлялся, словно чертов вестник, но, твою мать, мастерски уходил от слежки, будто нутром чувствовал – за ним следят. А меня не так-то легко запутать.

– И этот парень…

– Погиб при землетрясении.

– Тогда к чему ты это говоришь?

– Парень являлся членом «хранителей», и по моим наблюдениям, они возлагали на него большие надежды. И этот парень был с той девушкой, Вайлет – ну, вы понимаете, о чем я. Похоже, он сильно любил ее.

– Тогда, кто же этот Луис?

– Лучший друг Джека.

– Значит, ты намекаешь, – Дрю Грин чиркнул зажигалкой, прикуривая сигарету. Дождь прекратился, и наступившая за окном тишина была слишком глухой и нереальной, как и птица, заглядывающая сейчас в окно.

– Девочка вознамерилась отомстить выжившим хранителям, если таковые имеются. В своей жажде справедливости она может зайти слишком далеко. Черт, с них нельзя спускать глаз! Возможно, тот, кто ошивается возле бухты…