Нити. Красная Хроника

Мария Соляк

Нити. Красная Хроника

Пролог

«…Но наградою нам за безмолвие

Обязательно будет звук».

В.Высоцкий

Позвольте поведать вам историю одного человека.

Человека, который больше, чем кто-либо другой, не желал признавать действительность.

Убегая от проблем, он очень долго игнорировал свое собственное «Я».

Слабости прятал за улыбающейся маской «Комедии», выставляя напоказ лишь то, что считал правильным и достойным уважения.

Он сознательно отрицал все то, что было важно для него самого: саморазрушение стало для него спасением, а самозаклание – единственным выходом.

Как улица после Карнавала. Веселье ушло. Остались только тишина, мусор и одиночество. Именно так представлялся ему окружающий мир.

Любое положительное событие непременно сменялось отрицательным. Подобно клавишам рояля, что были знакомы ему с детства.

И, как бы Судьба не старалась разукрасить его будни во все цвета радуги, жизнь всегда казалась лишь набором черно-белых кадров, запечатленных объективом фотоаппарата…

Под ботинки затекает липкая алая жидкость, окрашивая подошвы в цвета смерти. Стоя на границе между реальностью и последними импульсами внутри черепной коробки, более не ощущаешь ни холода, ни боли:

Сзади − прошлое, к которому нет дороги назад.

За спиной ночное небо, полное разноцветных взрывов, оставляющих блики на крыше высотного здания, где он всего лишь бездыханное тело с навсегда застывшей улыбкой на устах – последний подарок для той, что сейчас проливала слезы; обвиняя в несдержанном обещании, она молила его остаться.

Впереди – будущее. Столь же туманное, как и фьорды юго-восточной Аляски. Есть ли хоть что-то стоящее за той пеленой?..

Когда он поднял взгляд, картина сменилась, словно кто-то установил новый слайд, проектируя старые снимки на белую простыню:

Ветер гулял средь листвы старого высокого дуба, шелестя ей, и раскачивая ветви. Широкий ствол, повидавший на своем веку многие встречи и расставания, высился над площадью из белого камня, окруженной со всех сторон домами с покатыми красными крышами. Корни дерева глубоко впились в землю, поросшую молодой травой, образующей вокруг него круг мягкого покрывала.

Под куполом из зеленых листьев кто-то стоял.

Тени от ветвей бросали причудливые узоры, закрывая выражения лиц, оставив лишь доброжелательные улыбки. Ветер играл с её золотистыми волосами, что волнами ниспадали за спину, и путались в аккуратных круглых рожках. Иллюзорное солнце блестело в стеклах его очков. Они стояли безмолвно и терпеливо ожидали его.

И тогда он сделал первый шаг, наполненный напускной решимостью, оставляя позади все то, чего так рьяно желало его сердце…

Глава 1. Четырнадцатое июля

В прицеле снайперской винтовки окна противоположного здания, захваченного группой вооруженных лиц. Ресторан на десятом этаже офисной многоэтажки готовился к закрытию, поэтому и посетителей было не много. Из заложников выделялась только пожилая пара, некогда выступающая за права Странностей, преступивших Единый закон, регламентирующий смертную казнь для людоедов, душегубов и кровопийц, а также поддавшихся безумию, с которым мало кто мог самостоятельно справиться. То есть, под прицелом оказывались практически все, и неважно, что кровь нужна тебе, как человеку – еда, и ты просто не в состоянии бороться с голодом. В свое время, это решилось открытием благотворительных организаций и волонтерских движений, позволяющих сдавать кровь или завещать органы после смерти. Одними из основателей и спонсоров таких движений были эти супруги, чьи внуки волею судьбы угодили по ту сторону таких вот баррикад.

Когда полиция оказалась оттеснена на лестничную площадку, Главный Штаб принял решение вызвать их – Специальное подразделение, почти полностью состоящее из людей с необычными способностями, называемых в народе Эсперами.

Улица освещается мириадами звезд на ночном покрывале, десятком фонарей и сине-красными огнями служебных машин.

Для Ольги, чей взор безнадежно следил за окнами, по ошибке закрытыми стальными шторами системы безопасности, это было особенное задание. Спустя три года они вновь объявились. У них не было названия. На их совести было более десятка террористический налетов, похищений, а убийств еще больше. Группа всегда состояла из разных людей, которых ничего не объединяло в обычной жизни. Ничего, кроме… Ненависти. В прошлом каждого было что-то, заставляющее их недолюбливать Странности. Нелюди были причиной гибели их близких, иногда прямо, но чаще всего косвенно. Люди, которые жили простой жизнью и соседствовали с жертвами, в один момент брали в руки оружие, словно кто-то намеренно разбудил в них самые ужасные мысли. Каждый член группировки был самостоятельной единицей – не зависящей от остальных, но умело работающей в команде. Лидер всегда оказывался подставным и легко шел в расход. Даже если удавалось кого-либо задержать, через какое-то время от пойманных избавлялись, или же они совершали суицид. Это был многолетний тупик, камнем висящий на шее Спецназа…

К оцепленной территории подъехала машина. Соболев замер в дверях, осматривая улицу в поисках мобильного штаба и непосредственного начальника, к которому было множество претензий. Недовольный внезапным вызовом на работу, а это в разгар бурной ночи, мужчина тяжело вздохнул. Последующий скандал стал последней каплей и теперь ему предстояло вернуться в пустую ровно на половину вещей квартиру. Впрочем, отношения уже давно утратили те пьяные нотки восторженного желания, которые были в начале, превратившись в стандартную рутину и обязательства – рано или поздно, это должно было случиться, ведь сам он давно женат на работе…

Соболев поднял взгляд вверх, вздрогнув, позволяя мурашкам покрыть тело, и лицо его невольно расползлось в улыбке. Это чувство защищенности и уверенности в том, что тыл надежно прикрыт, невозможно сравнить ни с одним из известных наслаждений. Зоркий «кошачий» взор следит за тобой, оберегая. Когда он захлопнул дверь и шагнул в сторону мобильного штаба, цепочка с монеткой, изображающей юркого зверька, на его шее слегка качнулась, отражая свет фонарей.

Кунак, чей позывной идеально её описывал, наблюдала за местом действия, лежа на крыше соседней высотки. Заметив на щеке след от пощечины, Ольга сочувственно улыбнулась – на днях она угостит его кружкой пенного пива, и утешающе похлопает по плечу, а пока… Атмосфера вокруг неё вернулась к рабочей.

Женщина раздраженно цыкнула – она оказалась абсолютно бесполезна. Из-за устаревшей системы безопасности, (случайно ли?) сработавшей так не вовремя, она не могла ничего увидеть внутри здания, а значит и оказать необходимую поддержку Оперативной группе. Оставался только один выход – положиться на «дар» из-за которого многие воспринимали Эсперов, как нелюдей…

Её способность заключалась в идеальном зрении – видеть на большие расстояния и через предметы без использования специализированной техники, и частично предугадывать действия оппонента. Но она имела довольно сильное ограничение – так в пределах видимости должен был находиться определенный предмет, заряженный магическим образом в течении двадцати четырех часов. В данный момент, три таких предмета висело на шеях у членов Спецназа, включая её саму – три серебряные монетки одного достоинства, но с разными животными, изображенными на них.

– «Медведь» на связи,– в миниатюрном наушнике раздался громогласный голос непосредственного начальника, чей позывной идеально ему подходил, и не только из-за фамилии,– Приступаем к штурму. Сколько времени тебе нужно на подготовку? Прием.

Пока мужчина крупной комплекции, стоя возле одного из служебных фургонов, говорил по рации со снайпером на позиции, Соболев надевал бронежилет, убирая пистолет в кобуру за спиной и проверяя автомат. Как лидер Оперативной группы, он всегда был в первых рядах.

– На связи «Рысь». Успею раньше, чем вы доберетесь до нужного этажа. Отбой.

Соболев усмехнулся, отдавая несколько прямых приказов своим подчиненным, каждый из которых был квалифицированным бойцом, обученным Военной Академией – дружественной Крепостью. Добравшись до нужного этажа, они сменили полицейских, но из-за залпа автоматной очереди, подойти ближе не представлялось возможным.

– «Соболь» на связи. Есть идея, хотя, возможно, она тебе не понравится…

– Слушаю…

Автоматная очередь, в очередной раз, затихла на перезарядку.

Вопрос: Сколько раз брошенная в воздух серебряная монетка, пролетая по коридору, окажется соболем вверх, а сколько – вниз, пока одна из пуль не собьет её в сторону?..

На подготовку ушло чуть больше времени, чем она планировала. Светящийся голубым сиянием круг из символов скучающе и монотонно вращался по часовой стрелке под снайпером. Этого света хватило бы для того, чтобы осветить небольшую комнату. Именно поэтому мало кто пользовался магическими снайперскими винтовками – слишком открыто для тех, кто предпочитает оставаться в тени.

С другой стороны, магические пули имели большую разрывную силу, способную зараз сносить целые стены, плюс расстояние и скорость тоже увеличивались в разы. И все же недостатков и минусов было больше, допустим, сложность создания, а вместе с тем технического обслуживания, и поиски мастеров необходимого уровня.

Винтовка, которую использовала Ольга, была записана в реестрах, как самое обычное оружие, и смонтирована у человека, который не имеет права заниматься магией, следовательно – использование этого оружия было нарушением закона, и все же она ей пользовалась, а начальство закрывало на это глаза. Потому что только так они могли использовать ее способности в полную силу.

Кунак нажала на спусковой крючок. Удовлетворенно щелкнув, винтовка запустила механизм – на корпусе ярким свечением загорелись символы – и магическая пуля вырвалась на свободу. Преодолев расстояние до противоположного здания за считанные секунды, она разбила стекло, проделав дыру в стальной шторе, после чего, снеся к чертям своей разрушительной силой угол стены, врезалась в огнетушитель, который находился в коридоре, по которому летела монетка. Пена полетела во все стороны, закрывая видимость. После чего, не сговариваясь, преступники начали палить во все стороны, наплевав на возможность задеть кого-либо из своих или заложников.

Все сомнения, если они и были, улетучились. Это, действительно, Их дело.

У Соболева были свои козыри в рукаве. Отдав приказ своим людям не высовываться из укрытия, пока не даст сигнал, мужчина стянул перчатку с руки и приложил её к стене. Подобно удару молнии, видения закрывают реальность, приковывая к себе все внимание, поэтому использовать способность к «чтению» в бою было рискованно. Но теперь у него есть информация из будущего, точнее один из возможных вариантов следующей цепочки развития событий – траектория пуль, местоположение захватчиков. Снаряд, вошедший в лоб, вернул его к реальности. Для того, чтобы прийти в себя потребовалось несколько секунд, но теперь он знал, что должен делать.

В одиночку пробравшись к тем, кто стоит возле дверей в помещение ресторана, и вырубив их, дал сигнал к наступлению остальным. Но будущее подкрадывается тихо и неумолимо. Соболев заметил, как на него навели пистолет, но отойти или ответить он бы не успел…

Выстрел, казалось, был подобен атомной бомбе. Кровь брызнула во все стороны, перепачкав ему одежду и лицо, залепляя волосы. Стальной запах буквально выворачивал наизнанку. От головы человека напротив ничего не осталось, словно в фильмах ужасов. Тело еще какое-то время стояло, после чего с глухим звуком упало на пол. Ольга просто не успела сменить снаряд и сбросить заклинание…

– Идиот, жить надоело…?!

Её голос оглушил его, и он ничего не смог больше из себя выдавить, кроме как «Прости…». Кунак вздохнула.

Помещение было зачищено. Заложникам оказана первая помощь.

Убит один человек.

– Отличная работа!..

Это была традиция, но Ольга лишь цыкнула, вытаскивая наушник, сбрасывая магическое воздействие с винтовки и откладывая верного напарника в сторону. Голову занимала пара вопросов, касательно сегодняшнего происшествия, и она уже начала продумывать схему допроса. Плюс, её встревожила небольшая погрешность в точности стрельбы. Вряд ли она сама что-нибудь сможет сделать, придется звонить ему…

Крыша освещалась лишь тусклым фонарем, стоящим в ногах, да светом звезд. Из кармана униформы она достала узкую плитку шоколада, упакованную в серебристую фольгу. На какое-то мгновение ей показалось, на крыше есть кто-то еще. Кто-то улыбался, возможно, она даже слышала до тошноты знакомый смех, но лишь подняла голову вверх, засовывая плитку в рот – заедать проваленные задания сладким унаследованная привычка…

Звезды хранили тишину, тихонько наблюдая за городом, что бодрствует всю ночь и дремлет лишь в предрассветных лучах.

Соболев не сразу нашел монетку, погнутую из-за встречи с вражеской пулей, и все же он не мог оставить её здесь, даже при сильном желании поскорее вернуться домой и принять душ. От мысли, что надо идти в пустую квартиру, стало не по себе и немного грустно…

***

Скрипнула входная дверь. Соболев ненадолго замер в проеме квартиры, словно она была чужой, незнакомой территорией, требующей разведки. Только щелчок закрывающегося замка помог ему сбросить с себя наваждение. Он снял обувь и сделал шаг внутрь.

Комната освещалась тусклым светом луны, проникающим через оконные стекла, теряя еще больше насыщенности. Бледно-желтые сумерки ложились на открытые поверхности и создавали темно-синие тени там, куда не могли дотянуться. Как и ожидал мужчина, помещение было полупустым и казалось каким-то заброшенным. Гулкая тишина словно бы висела в воздухе, делая его тягучим и непригодным для дыхания. Пытаясь опровергнуть собственные ощущения, Семен глубокого вдохнул, выдохнул и сделал шаг в сторону кухни.

Открыв холодильник, он достал бутылку с водой и открутил крышку, замерев. Взгляд пал на обеденный стол, где одиноко стояла небольшая граненная вазочка, полная шарообразных конфет в разноцветных обертках. Фантики из фольги блестели даже в свете луны, словно драгоценные камни. Рядом примостился прямоугольный лист бумаги, исписанный аккуратным круглым почерком. Прочитав записку, Соболев, наконец, сделал глоток воды и убрал сосуд обратно. Все в этом месте стало для него чужим, словно излишне пропитанным одиночеством, стекающим отовсюду тягучей жижей. Подумав, что пора искать новое жилье, мужчина засунул в рот одну из конфет, предварительно очистив оную от «кожуры», и направился в ванную, желая смыть с себя не столько грязь, сколько весь прошедший вечер…

По голому, натренированному телу заструилась вода, подкрашенная кровью с его волос, омывая черный узор на коже. Словно змея, татуировка заняла всю спину, поднимаясь к шее и слегка задевая грудь. Она, как и звуки дождя, которые мерещились ему даже в душевой кабинке, всегда напоминала о прошлом…

С неба льет, как из ведра, прибивая строительную пыль и вычищая алые реки. Перед ним мужчина, что, задрав голову, улыбается, опустив автомат. Вода струится по его лицу, смывая всю грязь и успокаивая. Он замечает мальчика не сразу – лишь, когда ощущает, как что-то оттягивает ему рукав униформы. Тогда опускается перед ним на корточки и улыбается уже дружелюбно, стараясь наладить контакт, что-то спрашивает. Коснувшись головы, словно разряд молнии, он увидел его будущее.

«Вот оно как. Что ж, я передаю эту эстафету тебе. Надеюсь на тебя, малыш!»

Мальчик не ощущал страха, глядя на улыбающееся лицо мужчины. Его ладонь с длинными пальцами, что гладит по голове, голос, убеждающий, что теперь все будет хорошо, ясные глаза и широкая улыбка, делали этого человека особенным в глазах ребенка. Теперь Барс решил, каким человеком он хочет стать – таким же, как этот незнакомец – добрым, сильным и надежным. Пусть это было лишь первое впечатление от минутной встречи. В этом месте, при этих обстоятельствах, он видел достаточно…

Мужчина привел мальчика к себе домой. Там его ждали красивая жена и маленькая дочь. Этот человек всегда поступал так, как захочет и никого не слушал.

Заходящее светило красило землю в багряные цвета, вытягивая тени. Легкий ветерок шевелил отдельные травинки, примостившиеся вдоль дороги. Небольшой двухэтажный домик с террасой стоял от остальных чуть в стороне, словно чем-то незаметно отличался.

Барс вздрогнул из-за раздавшегося неожиданно детского крика и выпустил руку, которую все это время сжимал. Веселый смех маленькой девочки, сидящей на руках у улыбающегося отца. Нежность в глазах, смотрящих на женщину, которая любит его не меньше.

Сцена, представшая взору мальчика, что последние несколько лет не знал ничего кроме лживых холодных улыбок, ненависти, страданий и боли, была подобная свету Солнца, что испепеляет все его естество, без остатка – божества, протянувшего свои руки к грешнику, дабы… Что?

Инстинктивно сделал небольшой шаг назад, но охвативший внезапно страх не дал ему убежать, лишь посильнее зажмурить глаза, приготовившись к удару. Изящная ладонь с длинными тонкими пальцами мягко легла на голову, поглаживая. В недоумении мальчик открыл глаза. Лицо женщины светилось дружелюбием и понимаем; оценивающее любопытство в глазах девочки, что выглядывала из-за спины своего отца, и улыбка мужчины, протягивающего ему руку, которую мальчик теперь принимал с сомнением, ведь узнал, как ярок может быть свет чужого счастья.

Первым делом его повели мыться. После двухдневного путешествия, теплая чистая вода, в которой он находился по самые плечи, согревала, казалось, не только тело, но и душу. Пузырьки белой пены, плавающие в воздухе, и лопающиеся с еле слышимым звуком, напоминали бесстрашных космонавтов, готовых рисковать своей жизнью ради неясных идеалов. Запахи душистого мыла щекотали нос. И все это казалось ему чужеродным и очень хрупким, словно в любое мгновение могло рассыпаться в труху, оставив после себя лишь щемящее чувство в груди и холод опостылевших стен. Но как бы долго он не ждал подвоха, как бы не боялся предстоящей боли, все было в порядке и в голове лишь эхом звучало, словно заклинание: «Теперь все будет хорошо».

Дверь внезапно открылась, с грохотом отлетев к стене. В комнату забежала, весело смеясь, девочка, кинувшись на плечи отцу, что сидел возле ванны, намыливая голову мальчику. Лишь полотенце скрывало его наготу. Мягкий женский голос раздался в помещении позади них, уведомляя о позаимствованном у соседей комплекте одежды для маленького гостя, который она оставит у входа. Позвав дочь, они скрылись за дверью.

Мальчик не успел толком отреагировать. Казалось, этот дом живет с какой-то другой скоростью, в совершенно другом ритме, и он никак не может поспеть за его событиями. Мужчина вылил на него ковш с водой, смывая пену и встал, чтобы взять полотенце. Белое и пушистое, оно совсем не терло кожу, а мягко впитывало капельки воды. Новая одежда была немного великовата, зато приятно пахла и была чистой.

С кухни раздавался аромат приготовленной еды, и в животе у мальчика протяжно завыло. Мужчина улыбнулся, чем смутил его, и взяв за руку повел есть. До этого двое суток они питались сухим пайком, но и это казалось мальчику гораздо вкуснее всего того, что он ел до этого. Сейчас же все его вкусовые рецепторы кричали от удовольствия и шока. До такой степени, что в один момент, даже не заметив этого, он бросил вилку и начал есть руками, жадно поглощая кусочки мяса в соусе и длинную тонкую лапшу. Девочке показалось это очень забавным, и она тоже с нескрываемым удовольствием отложила прибор. Переглянувшись, родители улыбнулись и последовали их примеру. Ужин прошел в заливистом смехе и дурачествах.

Когда на тарелке мальчика ничего не осталось, он потянулся к стакану с водой, но тот выскользнул из запачканных рук и разбился. Один из осколков, отскочивших от пола, поцарапал ему ногу, но он и не понял этого, замерев в страхе перед последствиями. Женщина медленно встала со стула, ополоснула руки и, прихватив веник и совок, вернулась на кухню. Она собрала все кусочки стакана и выбросила их в мусорку. Мальчик все еще стоял, как пригвожденный, боясь пошевельнуться. Она подошла к нему, из-за чего все внутри сжалось, но женщина просто обработала царапину и заклеила ее пластырем, после чего улыбнулась и потрепала его по голове.

Барс опешил. Что-то внутри уже долгое время просилось наружу. Все, что происходило с ним в этом доме, было подобно странному сну, чужеродному, такому неестественному, но пропитанному добротой и теплом. Слезы полились из него потоком, подобно водопаду. Рукава, которыми он вытирал их, быстро намокли. Но никто не пытался ему мешать, никто не кричал на него из-за этого. Они лишь понимающе улыбались и ждали, поглаживая его по голове и спине, не проронив и слова. Даже маленькая девочка молчала, она слезла со стула, который был слегка великоват для нее и подошла к мальчику. Достала из кармана круглую конфету в разноцветной обертке, взяла его ладонь и вложила ее туда, после чего широко улыбнулась и потрепала по голове, высоко вытянув руку, пытаясь дотянуться.

Через какое-то время, когда ребенок немного успокоился, все, наконец, вымыли руки и лица, переодели запачканную одежду в пижамы и сорочки, и отправились спать. Мальчика положили в детской, вместе с дочерью. Темнота была рассеяна ночным светильником, а перед этим была рассказана сказка. Веселая история, где любовь и доброта всегда побеждает злость и ненависть. Книжка с картинками была раскрыта перед детьми, а взрослые рассказывали историю наизусть, то и дело дополняя друг друга, словно бы придумывая ее здесь и сейчас. Множество событий и потрясений за последний вечер быстро усыпили мальчика, а после него заснула и девочка. Родители убрали книгу, чтобы она им не мешала, укрыли покрывалом и вышли из комнаты, нежно улыбаясь друг другу.

На следующее утро, они позавтракали горячими бутербродами и чаем. А потом мужчина взял мальчика за руку и повел дальше, в одну из деревень, где жили такие же дети погибших городов. Барс оглянулся назад, в последний раз провожая взглядом одинокий дом, женщину и девочку, что махала ему рукой. Было грустно и тревожно, но эти чувства более не казались ему плохими. Ведь он знал, что в этом мире еще есть любовь и доброта. Мальчик достал из кармана подаренную конфету, развернул ее и засунул в рот. И отныне всякий раз, как будет есть сладкое, он будет вспоминать этот вечер и улыбки, что дарили ему эти люди…

…Соболев выключил воду, открыл дверь душевой кабинки и вышел, повязав полотенце на поясе.

В разбитом зеркале над раковиной диагональная трещина делила его лицо на две половины. Присмотревшись, мужчина невесело усмехнулся. Зеркала пугают. От них невозможно что-либо скрыть. «Оставайся мертвым – у меня все под контролем», произносит он полушепотом. А его отражения продолжают криво улыбаться…

Глава 2. Пятнадцатое июля

– Мы скоро вернемся… Обещаю!

Это было последнее воспоминание, связанное с родителями…

Они уходили на войну, хотя слова «геноцид» и «бойня» подошли бы гораздо больше. Это длилось целое десятилетие. Декада боевых действий, охвативших опустевший мир, и даже спустя еще две боль от тех событий и не думает утихать.

Люди против нечисти. Любое существо, отличное от человека, признавалось угрозой и подлежало немедленной ликвидации. Это было страшнее инквизиции старого мира. Ведь больше половины из тех, кого они считали «нечистыми», были созданы людьми или же по их вине. Эксперименты, страхи, желания, ошибки и сильные чувства – все это было сырьем для рождения Странностей. Даже неаккуратное слово могло породить нечто, имеющее свою волю и власть над реальностью. Одержимые новым порядком вещей, люди забыли, что есть вещи, которые нельзя совершать, или можно дорого поплатиться за это…

Тогда же была сформирована армия, объединившая в себе всех, кто еще мог сражаться – «Объединенная Армия». О.А была сборищем различных рас – в неё входили все, кому было не все равно. Все, кто хотел жить в мире, где каждому нашлось бы место. Место, которое без сомнения они могли бы назвать «Домом».

– Будь хорошей девочкой – слушайся тетю!..

Её изящная ладонь нежно гладила ребенка по голове. Девочка, сжимая тонкое платье своими маленькими кулачками, пыталась сдержать поток, вырывающихся на волю, слез.

Вечер брал свое – солнце постепенно садилось и закат окрасил улицу в красные оттенки. Их лица улыбались. Матери, шепчущей на ухо утешительные слова и обещания. И отца, ласково и крепко прижимающего к себе.