Ответный удар

Гай Орловский, Юрий Молчан

Ответный удар

Пролог 1

– Оружие можете оставить, – проговорил секретарь Цебельс. Лицо его осталось непроницаемым и спокойным. – Вы идете на ужин.

– Я крашар здесь не брошу! – произнес гоблин странным гнусавым фальцетом, будто неожиданно открылся певческий дар. – Это же элемент гардероба!

– Возьмем его с собой, – сказал циркач, по-прежнему держа в кулаке тяжелые металлические шарики, и легонько вращая.

– Как вам угодно, – сдался секретарь, пожимая плечами. – Прошу.

Он указал на дверь и посторонился, пропуская Хранителей. Страг вышел первым. Гнур за ним.

Но Цебельс выходить не торопился.

– Эй, а ты чего там? – спросил Гнур звучал все так же странно и высоко. – Мы идем или нет?

Едва поединщик сделал несколько шагов, как из соседних дверей высыпали воины. Пятеро из одной. Шестеро из другой. Широкий коридор позволил встать рядом, не мешая друг другу.

В руках тяжелые арбалеты, в свете чадящих факелов тускло поблескивают наконечники стрел. Хранители не отреагировали, молча глядя на вооруженных солдат, без признака напряжения или страха на лицах.

Цебельс резко закрыл дверь, отрезая Хранителям путь к отступлению. Но те даже не сделали попытки ее открыть.

Арбалетчики выстрелили одновременно. Полумрак коридора со свистом прошили тяжелые металлические болты.

Один ударил Страга в плечо. Другой – вонзился в живот. Он тихо охнул.

Стрелы вошли гоблину в грудь, бедро и череп. Его отбросило к стене.

Раненый поединщик равнодушно наблюдал за происходящим. Наконец, вздернулся и шагнул навстречу убийцам, но те выстрелили снова. Пока стреляли первые шестеро, остальные пятеро ждали, держа Хранителей на прицеле.

Из соседних дверей раздались полные отчаяния и ужаса крики Аэлло и Араона. Они стучали, требуя, чтоб их выпустили, называя его и Гнура по именам.

С другой стороны комнаты в специальное отверстие у двери Цебельс наблюдал, как убивают Хранителей, и довольно облизывал губы.

Одна стрела вонзилась Страгу в ключицу, раздробив кость. Вторая пробила грудь, под рубашкой быстро растекалось алое пятно. Последняя ударила в горло.

Поединщик рухнул на каменный пол. Захрипел, попытался встать, но следующая стрела ударила прямо в лоб. Вокруг торчащего из кости арбалетного болта выступила темная кровь.

Цебельс за стеной, глядя сквозь дыру, потер ладони и ухмыльнулся, видя, что этот Хранитель мертв. Равно, как и гоблин.

Воины опустили арбалеты и молча оглядели мертвецов.

Выйдя из комнаты, граф Цебельс аккуратно переступил через трупы, стараясь не запачкать отделанные золотом туфли в крови на полу.

– Дело сделано, – сказал он властно. – Уходим.

Пролог 2

Араон не помнил, сколько дней провел в пути. Разум померк от жара, мир вокруг перемешался в сплошное цветное пятно.

Страшные видения, кошмары не давали покоя и гнали вперед сквозь бесконечный лес.

Частенько Араон ощущал страшную боль во всем теле. Его начинало трясти. С губ срывались мучительные стоны.

…В небе все ярче разгорается солнце. Соленый пот заливает глаза. Внезапно предательски подкосились ноги, и Араон повалился на траву. Некоторое время лежал, глядя в утреннее небо сквозь нависшие ветви. Пробормотал, с трудом шевеля губами:

– Боги, я все-таки выжил…

С титаническим усилием он поднялся и сел. Плечи вдруг затряслись от рыданий.

– Они…– шептал Араон, схватившись за голову, с перекошенным от горя лицом, – они все…умерли…Боги, за что? В чем провинились?!

Прорыдавшись, взял себя в руки и посмотрел по сторонам. Поодаль у широкого дуба плещется бурунчик родника. Араон принялся ползти туда. С трудом преодолев несколько метров, не вставая, принялся жадно пить. Вода оказалась ледяной. На миг он зажмурился, затряс головой. Но потом снова припал к роднику.

Утолив жажду, он поднял голову и всмотрелся в свое отражение. Из ручья смотрит молодой мужчина с покрасневшими глазами на грязном лице. До плеч спускаются спутанные патлы волос.

Он покачал головой, проговорил:

– Ты спасся просто чудом.

Все еще глядя на свое отражение, Араон провел пальцами по лицу.

– Помнишь эти пятна почерневшей кожи на их лицах? – спросил он. – А это зловоние… жужжание мух…

Его передернуло от ужаса и отвращения. Парень заставил себя подняться.

На миг зажмурился, глядя, как над лесом восходит огромное, похожее на краюху хлеба солнце. Ярко горит, будто поднимается из пылающего горнила в небесной кузнице.

– Только бы теперь добраться до Цитадели…

Пересиливая усталость и ломоту в мышцах, он двинулся дальше.

Вскоре лес кончился. Пошли первые постройки, прокукарекал петух. Краем глаза Араон заметил дома с резными крышами, что тянутся по сторонам. На окнах яркими бликами играют лучи восхода.

Кудахчут куры, слышно ленивое мычание, похрюкивание. Резко и зло залаял пес, совсем рядом.

Араон приготовился, что животное прыгнет, вонзит в ногу зубы.

Но пес не приближается, словно чувствует идущую от чужака заразу. Араон едва сдержал стон. Лай бьет по ушам, в голове будто дрожит множество хрупких стеклянных нитей. Того и гляди лопнут, а осколки вонзятся в голову, изрежут все в кровь.

Перед глазами зарябила домами улица. С частично замутненным сознанием он только теперь заметил, что вокруг собрались и стоят плотной толпой селяне.

– Люди… – прохрипел он.

Араон попытался протянуть руку, но от него шарахнулись, смотрят с откровенной брезгливостью.

Парень нервно сглотнул и поднял голову.

Впереди над крышами высится башня, ярко-бирюзовая, как вставшая на дыбы морская волна.

– Зал Советов, – прошептал он. – Тот самый…

Трясущимися руками вытащил из-за пазухи флягу, поднес к губам. Едва глотнул, скривился от горького, как полынь, отвара. Вытряхнул на язык последние капли.

Боль отступила, туман перед глазами рассеялся. Но тут же вернулась с удвоенной силой.

Сцепив зубы, Араон вновь двинулся вперед. Ноги заплетаются, из-под сапог летит пыль. Лучи солнца пронзают ее сияющими стрелами.

Миновав еще несколько домов, он посмотрел на свое отражение в окне ближайшего дома. Лицо покраснело, словно в голове разогрелась жаровня.

Только теперь разглядел, что под слоем дорожной пыли на лице проступают иссиня-черные пятна. Из покрасневших глаз сочится гной.

Народ держится на расстоянии, смотрят поверх заборов или через открытые калитки. Араон все понимал. Самому было бы противно на такого смотреть…

– Кто такой? – раздался рядом злой голос. – Проваливай, слышишь?!

– Надо выбросить его отсюда! – добавила женщина из-за ограды. – Ты ж мужик! Сделай что-нить!

– Ага, сама до него дотрагивайся, раз такая умная!

– Цитадель… – прошептал Араон, чувствуя, как его покидают последние силы. – Позовите…Хранителей…

Часть 1

Глава 1

Страг проснулся и рывком сел на кровати. По лбу сползают капли холодного пота, текут змейками по широкой мускулистой спине.

В памяти медленно тает ночной кошмар – в который раз он зрит, как падает в пропасть Миранда. Снова это отчаяние и ужас. В страхе разведенные руки тщетно ищут опору… В ушах эхом звучит ее крик.

Поединщик откинул простынь. Нащупал стальную цепочку с Осколком, с которым не расстается даже во сне. Кристалл висит меж выпирающими мышцами груди, касается кожи неровными, островатыми гранями.

Он спустил ноги с кровати, и ступни утонули в медвежьей шкуре на полу.

За окном раздался звонкий смех Брестиды. Раскатисто загоготал Тарнат. Страг поморщился – опять гном ржет над его розами. Амазонка, как и любая женщина, цветы любит, но этот бабник любую рассмешит дурацкими шутками.

Страг подошел к широкому, хоть быка жарь, камину в стене. Над остывшими за ночь углями раскинута одежда после вчерашнего ливня.

Пригладив ладонью непослушные волосы, циркач натянул рубаху, влез в кожаные штаны. Куртку брать не стал. Машинально забросил за плечи перевязь с секирой. Пальцы пробежались по ремням, затягивая туже.

Плеснув в лицо воды из ушата, почувствовал, как в кожу впились бодрящие ледяные иголки.

Он выпрямился и потянул носом. В ноздри ударил густой аромат розовых кустов – с утра благоухают особенно сильно.

– Черт бы побрал этих крылатых девчонок, – выругался Страг, – намечтали мне этот бабский цветник. Выполоть что ли…

Он выглянул из окна и окинул критичным взглядом заросли кустов прямо внизу. Пару секунд кривился, потом покачал головой.

– Нет, – проговорил с сожалением. – Обидятся. Лучше подговорить ворга, пусть вытопчет.

Циркач быстро вытерся и направился вниз.

Ступени винтовой лестницы отдавались под ногами тихим стуком. Едва распахнул дверь, в лицо ударил утренний ветерок. Поединщик задержал взгляд на розах. Крупные распустившиеся бутоны, изящные, с красиво завернутыми лепестками, словно из глины вылепил умелый скульптор.

Посмотрел на Зал Советов, что возвышается в окружении других Резиденций. Бирюзовая башня с куполом сияет на солнце, словно океанские волны застыли, образовав это прекрасное строение.

Он в удивлении покрутил головой.

– Надо же. Даже не верится.

Рядом громыхнул задорный голос Тарната. Гном рявкнул так, будто специально старался в ухо:

– Не верится, что мы Талисманом отгрохали такую вот красоту?

Страг отшатнулся, посмотрел на него зверем – в ухе аж зазвенело от этого радостного гномьего крика.

– Не верится, что теперь у меня свой замок, на шее волшебный Осколок, и я живу среди ваших разномастных морд, – пояснил он. – Я ж с рождения развлекал людей поединками в бродячем цирке. Но Зал Советов тоже красив, кто спорит.

– Да я вообще не про Зал, – ответил гном, отмахнувшись. – Вот у меня какой подземный дворец! Целые хоромы! Вот где красота! Куда там твоему замку и этой вшивой дыре под названием Зал Советов! Вот как-нибудь позову в гости – посмотришь!

– Договорились, – согласился циркач скептически.

Впереди послышались возмущенные крики, ругань. Страг заметил у Зала спину в волчовке, на голове торчит похожий на щетку жесткий красный гребень.

– Ты что о себе возомнил, пернатый недоносок?! – вопил Гнур. – Да как ты смеешь?! Да я тебя…!

– Быстрее! – поторопил Тарната поединщик. – Не то эти два петуха поубивают друг друга!

Он побежал, гном едва поспевает, его голова мелькает у циркача на уровне плеч.

– Что петухи, то верно, – согласился Тарнат. – Но даже если и поубивают, что с того? На двух Хранителей меньше, и двум же достанется по лишнему Осколку.

Они подоспели как раз, когда низкорослый гоблин понятул из-за пояса ятаган, который его сородичи называют крашар. Судя по злому лицу с прищуренным глазом уже прикидывает, как именно разделает стоящего перед ним птеринга. Нижнюю челюсть с бивнями тоже выпятил вперед, словно собирается драться и ими.

Керкегор в плаще, что скрывает пернатое тело до самого подбородка. В каждой руке-крыле сжимает меч с тонким лезвием. Смотрит на гоблина исподлобья.

В сравнении с безудержным на эмоции Гнуром он выглядит намного спокойнее. На голове едва заметно колышется мясистый гребень, еще краснее, чем у гоблина, и заметно крупнее.

– Давай же, скользкая жаба, подходи! – сказал приглашающе. – Еще не отомщена кровь моих сородичей! Жалкие гоблины их вырезали, когда мы только возвели Цитадель! Как хранитель от этих жабомордых, за тот инцидент отвечаешь ты!

Он принял боевую стойку и уже собирался атаковать, но Страг ловко прыгнул и оказался между ними, примирительно вскинув руки.

– Хватит! А еще Хранители называются!

Тарнат тем временем оттаскивает гоблина за волчовку, но тот упрямо прет на птеринга, в ярости не замечая циркача перед собой, как будто Страг – прозрачный.

– Я не дам на поругаение честь гоблинов! – вопит Гнур. – Он оскорбил весь мой народ и меня лично! Птерингов надобно продать в рабство! Или сначала вырезать всех до единого, а уже потом продать! Заставить их страдать, как до этого они заставляли мучиться нас!

– Старые обиды, – произнес птеринг с укором каркающим голосом. Быстрым движением убрал мечи в ножны, – до добра не доводят! Мы и так уже извинились!

Гоблин остолбенел. Зеленая кожа на морде пошла багровыми пятнами.

– Ах, извинились?! Да я тебя, петух ты говорящий! Зарублю! Изничтожу!

– Стоять, Гнур! – ревел гном, удерживая за локти.

– Что здесь творится? – раздался громкий голос с нотками ярости.

Все четверо повернулись и узрели приближающегося к ним Теонарда. Хранитель идет широким шагом. Пепельные волосы спускаются на плечи, контрастируя с черным кафтаном. На поясе висит, легонько стуча в бедро, небольшой арбалет.

– Гнур с Керкегором опять за свое, – высокомерно прокомментировала идущая рядом длинноногая Каонэль. – Ты же глава Совета, Теонард! Скажи свое веское слово, повлияй!

Страг заметил, что рядом уже оказался невозмутимый тахаш. Он вечно появляется из ниоткуда, а потом столь же загадочно пропадает.

Кожаные доспехи на нем как влитые, и сшиты так, чтобы носить постоянно вместо одежды. Фиолетовые глаза с вертикальными зрачками все еще выглядят непривычно для циркача. Равно как и пятно на лбу, что, как поговаривают, осталось от тщательно спиленного рога.

– Опять что-то не поделили? – поинтересовался Глава с неодобрением.

Теонард оглядел собравшихся Хранителей, с упреком посмотрел на гоблина с птерингом.

– Гнур, Керкегор! – проговорил он. – Мне и без ваших стычек забот хватает! Хорошо, что Каонэль меня позвала! Если еще хоть раз устроите драку, честью клянусь – отберу Осколки и выгоню обоих взашей!

Страг воззрился на арбалетчика с неприятным удивлением. Тарнат негромко присвистнул. Каонэль сделала вид, что ее происходящее не касается. Тахаш смотрит понимающе и миролюбиво, поигрывает рукоятью ножа.

Услышав угрозу, гоблин и птеринг вздрогнули. Каждый хлопнул себя по груди, лихорадочно нащупывая осколок. Физиономия Гнура вытянулась, глаза обиженно блестнули. Лицо птеринга стало еще более высокомерным. Он легонько пощелкал клювом.

– Свой осколок каждый из нас добыл тяжким трудом!

– После долгих и опасных странствий! – поддакнул гоблин. – Не имеешь права забирать!

– Да, Теонард! – согласился птеринг. – Я, например, чуть не погиб во время поиска.

– А я – целых раз двадцать чуть не погиб! – буркнул гоблин и добавил: – Клянусь бивнями!

Глава Совета буравит их взглядом, но видно, что бледен, будто не спал ночь. В глазах затаилась усталость.

– Имейте в виду! – произнес он строго. – Еще хоть одна драка на людях – и все! Ни для кого исключений не будет!

Он повернулся и пошел прочь. Каонэль направилась рядом, с важным видом начала что-то говорить, сопровождая слова жестами.

– Это мы еще посмотрим, кто у кого отберет, – проговорил Гнур обиженно. – Тарнат, Страг! Нет, вы это слышали?

Циркач промолчал. Повернувшись, он увидел, что тахаша рядом нет. Он словно в воздухе растворился. Птеринг уже полетел прочь, хлопая крыльями и поднимаясь над землей.

– Как ему это удается? – спросил сам себя задумчиво. – Вроде ж и колдовать не умеет.

– Кто знает, чему научился тахаш за сотни тысяч лет, – проговорил гном. – Без нужны с ним лучше не связываться. Хотя, и со мной тоже. Хе-хе.

***

В животе квакнуло. Страг направился в "Лихой молот", что сразу позади шахты, ведущей в подземный дворец Тарната. В ладони машинально крутит металлические шарики.

Из двери таверны несмотря на утро, вышел нетвердой походкой гном. Подойдя к широкому деревянному столбу с доской, уставился на нее пристально. Косматые брови натужно сшиблись на переносице. Наконец, увидев, что столб вбит кривовато, гном с кряхтением принялся подправлять. Закончив, он с довольной миной посмотрел снова, кивнул и той же нетвердой походкой направился дальше.

Поединщик присмотрелся. На доске крупными буквами написано краской:

"Не убивать". "Не красть".... Новые правила, придуманные Теонардом, вспомнил Страг.

Он продолжил путь к таверне. Уже мысленно раздирая прожаренный кусок мяса, подошел ко входу, как вдруг над головой захлопали крылья. Его накрыла широкая тень. Пальцы лапнули рукоять секиры, и поединщик задрал голову.

Перед ним в траву, раскинув крылья, опустилась гарпия. Мелкая по телосложению, ростом невелика, но с ладной фигурой. Светлые до белизны кудри рассыпались по плечам и спускаются до пояса, почти сливаясь с простым белым платьем.

На шее заметна убегающая под ткань металлическая цепочка. Лицом милая, но уж очень проступает озорство и желание напакостить.

Аэлло убрала крылья, и те как-то сложились за спиной так, что вообще теперь незаметны.

Вид у девушки встревоженный, вся она – будто натянутая стрела.

– Страг, – произнесла Аэлло торопливо. Небольшая грудь часто вздымается и опадает, будто и в самом деле примчалась на своих двоих, а не махала по воздуху крыльями. – Скорей за мной! Там – человек!

– Человек? – переспросил он. – Знаешь, мне это не в диковинку. Вот если бы пришел эльф или каменный тролль…Или дракон прилетел.

– Да нет же! – сказала, мотая головой Аэлло. – Чужак! Пришел во Внешний круг. Упал прямо на дороге. Он болен и просит позвать Хранителей! Ты оказался ближе всех! Бежим, он прямо за теми домами!

Гарпия указала на крыши домиков сразу за кольцом Резиденций. Дома в один, два и даже три яруса блестят новенькими черепичными крышами.

Поединщик с сожалением посмотрел на "Лихой молот". В животе уже ревет зверь. От вкусных запахов текут слюнки, но махнул рукой и двинулся в указанную сторону. Аэлло мгновенно оказалась в небе, и вот уже машет крыльями, летит впереди, указывая дорогу.

Глава 2

Страг заметил толпу издалека. Там собрались люди, видны зеленые горбатые спины гоблинов, пара лохматых воргов. Все держатся поодаль, словно брезгуют подходить ближе. В небе кружат два черных силуэта – горгулья Мелисс и кто-то из ее подруг.

На хлопанье крыльев Аэлло стали оборачиваться. Толпа подалась в стороны, давая дорогу. Девушка опустилась, обутые в сандалии ноги плавно коснувшись земли.

Навстречу шагнул Лотер. Страг с одобрением подметил, что полузверь, как всегда, в самой гуще событий – быстрый, ловкий, смышленый.

Из толпы вышла высокая и стройная Каонэль. Серебристого цвета волосы рассыпались по плечам. В глаза бросаются черные, выше колен, ботфорты и кожаный корсет. Монументальная грудь едва не вываливается из глубокого выреза.

– Кого опять нелегкая занесла? – спросил циркач, гляня на лежащего на земле человека.

В глаза бросилась желтоватая кожа на лице незнакомцв, темные круги под глазами и слегка черные, будто подкрашенные углем, губы, где видна засохшая слюна. По лицу сплошь – пятна чернеющей кожи с зеленым отливом.

– Пес его знает, – буркнул Лотер. – Ты же у нас циркач, а не я. Вот и угадай, сделай фокус. Нам он не представился.

Страг озадаченно взъерошил волосы. Раскрыл было рот, чтобы ответить, но гарпия с жаром перебила:

– Мелисс, наверное, уже полетела сообщить Теонарду. Скоро он будет здесь!

Аэлло говорила, провожая взглядом в небе удаляющуюся крылатую фигуру. Горгулья парит мощно и уверенно, точно громадный орел, что высматривает на земле дичь.

– Снова неопознанного принесло, – заметила Каонэль, убирая с лица выбившийся серо-пепельный локон. – В тот раз был Анку… А этот еще и чем-то болен. Вон, кожа аж почернела. Думаю, Осколки нас защитят, ну а эти все, что вокруг?

Она обвела взглядом толпу зевак.

Ворг пожал плечами.

– Не разгонять же их. Вдруг ничего страшного, и болезнь не смертельна?

– А если смертельна? – ахнула Аэлло, посмотрев сначала на лежащего на земле без сознания чужака, а потом на стоявших поодаль, но упорно не уходивших разномастных жителей Цитадели.

– С другой стороны, – сказал Лотер рассудительно, – если кто и помрет, сразу место освободится. Желающих его занять – выше крыши. Поселится кто-нибудь поумнее, и не станет высовываться, чуть какой странник упадет рядом от изнеможения.

– Неужели тебе его совсем не жаль? – спросила гарпия с укором. – Как можно быть столь бесчувственным?

– Да ладно, – отмахнулся ворг. – Людей на земле – как муравьев. Одни умирают, другие рождаются. Это в порядке вещей. Это вон остроухих все меньше, скоро вымрут. А люди еще вас всех переживут. И ворги – тоже.

Эльфийка побагровела до кончиков вытянутых ушей.

– Это мы еще посмотрим, кто кого переживет! Слышишь?! Эльфы – древнейшая и мудрейшая раса! Меня хоть сородичи и не принимают, но это не значит, что их можно вот так нагло оскорблять!

– Давай, накажи меня! – подзадорил ворг, оскалив зубы. – Похлестай ремнем! А то спина зудит с утра.

– Всем разойтись по домам! – прогремел зычный голос. – Не выходить до особых распоряжений!

Страг и остальные увидели Теонарда. За его широкой спиной семенит мелкинд. Виллейн идет с недовольной физиономией. Нахмурился, взгляд кислый, будто уксуса отхлебнул.

Поединщик усмехнулся краешком рта – как же, Теонард прихватил в качестве лекаря, оторвал. Действительно – какие могут быть Хранители с их проблемами, когда можно безвылазно сидеть в башне и читать книги так, что аж пуп от натуги трещит.

– Разойтись! – гаркнул Теонард. – Живо, живо! Не хватало еще всем заразиться от этого бродяги!

– Подожди, – проворчал мелкинд, – пускай побудут здесь. А то бегать потом за каждым, накладывать заклинание.

Похоже, его услышали, потому что никто никуда не ушел.

Маг вышел вперед, присел возле распластавшегося на земле человека. Брезгливо оглядел бледное лицо. Кожа уже местами почернела, из глаз сочатся не то слезы, не то такой прозрачный гной.

Мелкинд откинул с головы капюшон, и Страг увидел короткие светлые волосы. Близко посаженные голубые глаза смотрят сосредоточенно. Снизу, как утес, выпирает челюсть. Лицо чуть заостренное, что делает похожим на потомка какой-нибудь ящерицы, что живут в пустынях.

Он начал шептать. Ворг прислушался, но ничего разобрать не смог. Мелкинд будто назло шепчет одними губами, чтобы никто не подслушал, не украл заклятие.

Пальцы мага сжались на амулетах, что висят на груди. Черные, похожие на вулканическое стекло когти впились в ладони. Один из амулетов ярко осветился, оттуда вырвалось сияющее облачко и опустилось страннику на лицо. Оно моментально всосалось в глаза и ноздри, проникло в приоткрытый рот и исчезло, словно тот его вдохнул.

Ворг и эльфийка уставились зачарованно. Теонард сморит с уважением. И только Страг – с брезгливостью. Каонэль покосилась на него и спросила, хмуря идеально гладкий лобик:

– Чего куксишься?

Страг скривил губы:

– Никогда не любил магию.

– Это почему вдруг? – поинтересовалась эльфийка.

– Да жульничество это, – ответил поединщик просто. – В отличие от молодецкого удара да силушки, которую надо развивать упражнениями да поднятием тяжестей.

Каонэль усмехнулась.

– Да? А как же исцеление? Тоже жульничеством считаешь?

– Для исцеления предпочитаю тех, кто знает травы, – стал пояснять циркач. – Уже несколько раз говорил Теонарду, пора завести нормального лекаря, знающего. А коротышка Виллейн пусть запрется у себя в башне и не вылазит до старости.

– Я бы попросил! – донесся раздраженный голос мелкинда.

Веки лежащего затрепетали, грудь поднялась и опустилась в глубоком вдохе. Кожа на лице поменяла цвет, стала выглядеть ближе к нормальной. Чернота принялась уходить. Теперь перед ними просто бледный, уставший человек. До того измученный, что погрузился в глубокий сон.

– Ну и что с ним? – спросил ворг озадаченно. – Ты его исцелил или решил добить, чтоб не мучился?

– Жить будет, – проворчал коротышка-Виллейн.

Он встал, посмотрел на стоящих рядом изумленных жителей Цитадели. Их теперь еще и прибавилось – появились новые лица, в основном человеческие. Но мелкинд заметил и парочку бородатых гномов.

– Все стойте, не шевелясь! – сказал он, с неодобрением оглядывая толпу разномастных зевак. – Сейчас наколдую, чтоб никто не заболел! А то разнесете потом заразу по всей Цитадели, и опять все рушить, сжигать и строить заново…

Он вновь прошептал заклятие. Из амулетов начал сочиться светящийся туман. Стал выходить гуще и сильнее, будто у мелкинда в рукавах дымит. Колдовской туман расходится в направлении стоящих тут людей, гоблинов, гномов…Те замерли и стараются не шевелиться. Лишь некоторые брезгливо или с испугом отмахиваются, когда клубы пролупрозрачного тумана касаются их одежды и лиц.

Страг против воли засмотрелся, на миг потерял счет времени. Ему показалось, что в этом тумане светятся десятки ослепительно ярких точек, будто стаями полетели светлячки. Он ощутил порыв заслонить глаза пальцами. Наваждение внезапно закончилось. Он вздрогнул и огляделся.