Синтез

– Вот что. – Было видно, что Яна внезапно что-то встревожило. – Тот, кто организовал покушение, зная о том, что оно не удалось, может подозревать, что у тебя есть какие-то догадки, способные направить соответствующие органы правопорядка, к которым ты вполне мог обратиться, в направлении этой самой организации. Организации, как ты только что верно заметил, могущественной. Могущественной, значит, могущей многое, имеющей неизвестные нам возможности и, тем более, намерения.

– Ты к чему клонишь?

– В рабочем порядке всё как-нибудь можно решить, но сейчас я бы на их месте не допустил, чтобы кто-то, вроде полиции, решил сунуть нос в их королевские дела.

– И?

– Оставайся здесь. Я вернусь через полчаса.

Карл оставил автомобиль перед входом в шикарный особняк, взятый в аренду магистром Гуннаром в качестве своей резиденции. Особняк находился в коттеджном поселке, расположенном за Городской чертой, в лесу, и считался элитным местечком средней руки, этаким жилым пристанищем представителей среднего класса. Три дома в поселке, включая тот, что присмотрел Гуннар, сдавались в аренду. Арендаторами двух других домов, гораздо скромнее первого, были жители самого поселка, так удачно устроившие свой бизнес в паре шагов от дома. Особняк Гуннара представлял собой трехэтажное здание в стиле «модерн», расположившееся на территории в триста квадратных метров, огороженных высокой кирпичной стеной. «Судя по всему, – думал Карл, – стена была первым плюсом, на который обратил внимание Гуннар». Где жил Гуннар, Карл не знал. Кабинет магистра занимал весь третий этаж. На втором этаже в трёх отдельных кабинетах были организованы соответственно финансовый, юридический и коммерческий отделы. Первый этаж пустовал, ожидая идей на свой счёт со стороны его арендатора. Работа Гуннара носила ненормированный характер, поэтому, оказавшись в здании, Карл обнаружил лишь главного бухгалтера. Все офисные сотрудники Гуннара не имели ни малейшего понятия о том, кем является их босс и что он, по сути, делает. Они лишь в точности исполняли все его указания, получая немалый оклад, и не задавали лишних вопросов.

– Здравствуйте, Карл, – весело поприветствовала Карла Люсия, пышная чернокожая дама средних лет. – Господина Гуннара нет на месте, обещал до четырех вернуться. Как вы, кстати? Я только хотела выбежать, перекусить – очень проголодалась. Ненавижу всё тут запирать и путаюсь с этими кнопками сигнализации. Я тут со своей отчетностью копаюсь. Никак не закончу.

– Охрана же есть, – заметил Карл.

– Господин Гуннар требует, чтобы мы, уходя, в обязательном порядке запирали двери в каждый кабинет. Очень строг и любит порядок. Такой у нас босс.

«Он никому не доверяет», – мысленно поддержал её Карл.

– Вы посторожите мои балансы, чтобы они никуда не разбежались из незапертого кабинета? – шутя, спросила Люсия.

– Конечно, – улыбнувшись, ответил Карл, подходя к большому креслу Люсии.

– Моё лежбище. Как сядете – вставать не захочется. Ну, я быстро.

Люсия выплыла из кабинета. Карл поставил свой портфель на стул и опустился в кресло главного бухгалтера, окинув взором кипу бумаг, разложенную на столе. То были бухгалтерские балансы, отчеты, первичная документация, акты и прочая скучная бухгалтерская макулатура. На край стола были выложены две стопки счетов с приклеенными стикерами: на одном значилось «оплачено», на другом, незначительного объема, «не оплачено».

Карл, крутанув кресло на сто восемьдесят градусов, оказался перед окном, выходящим на улицу. Выстроенные в ряд, аккуратные жилые дома, огороженные невысокими изгородями, создавали ощущение умиротворенного счастья и в тоже время навевали скуку не меньше, чем финансовая документация, разложенная за спиной. Карл вернул кресло в исходное положение, откинулся на его спинку, сложил за головой руки и закрыл глаза. Он принялся размеренно и глубоко дышать через нос. Он медитировал. По прошествии трех минут он остановился на вдохе и замер. Резко открыв глаза, он бросил взгляд на тот угол стола, где лежали две стопки со счетами. Мгновенно поднявшись, Карл подошёл к окну и осмотрел улицу. После он направился к входной двери и запер её. Вернувшись к столу, он схватил обе стопки счетов и принялся копировать их на стоящем возле стены принтере. Пока аппарат выплевывал откопированные листы, Карл стоял около окна и смотрел на улицу. Копирование заняло пару минут. Счетов было немного. Взвесив на глаз толщину стопок, Карл вытащил из распечатанной пачки чистой бумаги, равноценную стопку и вставил её в принтер. После положил счета на тоже место, копии спрятал в свой портфель, открыл дверь в кабинет и упал обратно в кресло.

Вернувшись, Люсия напоила Карла кофе, угостив принесёнными из местного кафе булочками, и принялась рассказывать о своей нелегкой жизни. Вскоре приехал Гуннар и забрал у неё Карла в свой кабинет, где они провели добрых два часа.

– Мне необходимо будет лично предоставить объяснения? – спрашивал Гуннар.

– Думаю, в этом нет необходимости. Большого беспокойства по этому вопросу мной замечено не было. Скорее, интерес.

– И ни грамма подозрения?

– Не могу с уверенностью сказать.

– Финансовая отчётность у нас в полном порядке. Если говорить о нецелевом использовании бюджета, то это касается исключительно моих личных средств.

– Я бы сказал, что обеспокоенность, если это она, связана с появившимся резко выраженным негативным оттенком в политическом поле. Это невозможно, поскольку предполагаемые ресурсы, если таковые имели бы место быть в текущем периоде, не предусматривали бы вмешательство в дела Города, используя известные административные рычаги. Параллель, проведенная правительством между коммунистической партией, криминальным миром и фантасмагорией, на что очень прозрачно намекают средства массовой информации, – я имею в виду именно фантасмагорию, а не намек на реальность данной силы, – чересчур явно отдают инсценировкой, поставленной правящей коалицией.

– Одним словом, это выглядит, как спектакль и не более того?

– Совершенно верно. Тем не менее, во избежание открытой провокации, необходимо предоставить исчерпывающую информацию на предмет незыблемости текущего баланса сил.

– То есть, всё же я обвинен в ослаблении контроля?

Карл молчал.

– Говори, как, есть, Карл.

– В выходе из-под контроля.

– И это обвинение?

– Это предостережение.

– Надеюсь, ты…

– Ни в коей мере. Я давал вам слово. Во всем, что не идет вразрез с исполнением мной долга, вы можете на меня полагаться. И, к тому же, это не в моих интересах.

– Я готов выйти на связь в любое время. Организуй.

– Будет исполнено.

– Вместе с агрессивной дискредитацией Санчеса Фернандо Коста намерен использовать третье течение для уверенной победы президента на грядущих выборах. Мне удалось это выяснить. Старт будет дан на днях. К сожалению, я не смог вычислить, что или кто это будет. Он даёт мне понять, что обязан мне, но не настолько, чтобы подкинуть нам немного места в амфитеатре влияния. Более того, уверен, что ставку он делает не на действующего президента, а на кого-то ещё. Кого-то, кто заменит его до истечения срока. Возможно, он ещё сам не знает, кто это будет, но обязательно будет, я уверен.

– Почему вы считаете, что Коста основная фигура.

– Я не считаю его основной фигурой. Но он одна из ключевых. И я с ним уже знаком. Кого он обслуживает – это вопрос. Кто стоит за видимой олигархией, защищаемой им, – вопрос. В каких он отношениях с Фридрихом Шнайдером – вопрос. Это ещё одна ключевая фигура. Следующая.

Карл вопросительно посмотрел на Гуннара.

– В правительстве в ближайшее время произойдут перестановки. И это имя будет ещё чаще встречаться в заголовках газет. Пока я не решил, как к этому относиться, и какую тактику выбрать. Небезосновательно было бы опасаться конфронтации Косты со Шнайдером. Во всяком случае, по ряду вопросов. Так, ладно, это после. Так вот, третье течение. Чем оно может нам навредить?

Гуннар умолк, глядя в пол.

– Вероятным сомнением в достоверности четвертого? – медленно произнес Карл.

Гуннар слабо кивнул.

– Неподходящий момент, – продолжал Карл.

– Я бы сказал, стечение обстоятельств даёт повод задуматься о скоротечности и острой нехватке времени. Но, в данном случае, оперативное вмешательство может только навредить. Спрашивай, Карл. Я знаю твой вопрос.

– Но каков ваш ответ?

– Мы всего лишь солдаты. И в пространстве, и во времени. Окончательное решение не в нашей компетенции. Поэтому я иду тем путем, какой обозначил.

– Сила?

Гуннар задумался.

– Боюсь, девчонка не наша.

– Почему вы так думаете?

– Ты бы её не упустил.

Гуннар отвернулся к окну. Карл молчал и напряженно исподлобья смотрел ему в затылок, словно пытался пробраться внутрь его мозга.

– Ближайший месяц ты будешь нужен мне круглосуточно, – не поворачиваясь, произнес магистр. – Я не дам повода думать о том, что я вышел из-под контроля. Но мы должны держать под контролем ситуацию здесь и сейчас. И пусть это не в рамках устава, я уверен, мы действуем в интересах Ордена.

Карл склонил голову.

– И вот ещё, – произнес Гуннар, пристально глядя в глаза Карла.

– Да, господин магистр.

– Что касается силы. Сила должна быть за нами.

Карл молчал, не отводя взгляда от Гуннара.

– Мы после решим, – сказал Гуннар. – Пока ступай.

Шоссе, выбранное Карлом для возвращения в Центр, не было загруженным, несмотря на конец рабочего дня. Он намеренно выбрал его для того, чтобы держать в поле зрения всю видимую трассу. Не доезжая пару километров до кольцевой дороги, охватывающей Центр полукольцом и упирающейся с двух сторон в берег моря, он свернул и проехал двадцать километров на северо-запад. Добравшись до ближайшего жилого района, он остановился напротив придорожного кафе, обогнул его и оставил за ним автомобиль. Сам направился вдоль шоссе и, пройдя метров пятьдесят, встал возле автобусной остановки, затерявшись среди ожидавших транспорт граждан. Пятнадцать минут он стоял, пристально наблюдая за проезжающими по дороге автомобилями. Убедившись в том, что за ним никто не следит, он вернулся к своему авто и сел за руль. Вставил ключ зажигания, но, немного помедлив, не стал его поворачивать и вытащил, убрав в карман. Склонив голову, он шепотом произнес:

– Я ещё жив, а значит, ты всё же играешь без меня.

Карл достал с заднего сидения свой портфель и вынул оттуда копии счетов. Из бардачка достал толстый телефонный справочник за 2012 год и принялся изучать документацию. Просматривая счета, он раскладывал их на две стопки. Изучив все, одну, бо́льшую стопку, он убрал обратно в портфель, а вторую оставил для досконального обследования. Проверив по телефонному справочнику фирмы, чьи названия, прописанные в счетах, его заинтересовали, он избавился ещё от стопки, оставив себе всего четыре счета. Достав из портфеля красный маркер, он принялся делать пометки в справочнике и на копиях счетов.

ЗАО «АудитСервис» – аудиторско-консалтинговая группа, сумма 1 150 ,00 рублей. ООО «Экспедиция +» – транспортно-логистическая компания, сумма 457 ,00 рублей. ООО «Бодрость» – туроператор, сумма 5 725 ,00 рублей. ООО «НПО «Модуль», сумма 1 500, 00 рублей.

Изрисовав справочник и вырвав из него несколько страниц, аккуратно, сложив которые, он спрятал во внутренний карман портфеля, Карл стал перебирать как карты эти четыре счета, после чего убрал в портфель ещё два, оставив счета консалтинговой группы и научно-производственного предприятия. На мгновение он замер, задумавшись. Вдруг он резко взглянул на портфель и извлек оттуда один из только что убранных счетов, счет ООО «Бодрость». Посмотрев на него секунд десять, он обвел красным маркером сумму в пять с лишним тысяч и назначение платежа – услуги. Повторно нашёл в справочнике подробное описание фирмы, внимательно прочел всё, что было изложено на желтых страницах, включая все ссылки на другие места справочника. Обвел дважды слово «собственность», далее обвёл три названия, отдельно прошёлся по алфавитному указателю, перейдя по названиям на нужные страницы. Загнув три найденные страницы справочника, он достал карту Города и поочередно нарисовал на ней три крестика. Это были названия населенных пунктов, в которых расположились отели, находящиеся согласно справочнику, в собственности ООО «Бодрость». Два крестика на карте красовались на побережье, в пятистах километрах к востоку от Центра, на полуострове. Один краснел на севере в полутора тысячах километрах. Перевернув карту, он отыскал ещё одно название, и поставил на карте четвертый крестик, южнее последнего.

Соединив два последних крестика, Карл обвел каждый из них в кружок. Над нижним кружком он надписал Риулия, над верхним, тем, что обозначал местонахождение отеля, находящегося в собственности ООО «Бодрость» – Карденлинц, «Белая гора».

Убрав бумаги в портфель, он вышел из автомобиля, зашел за кафе и ещё раз присмотрелся к окружающей местности. На автобусной остановке висел щит с написанным на нем названием округа «Белькау». Немного дальше по шоссе, за кафе Карл присмотрел мотель.

Гашек не заставил себя ждать.

– Поздравляю Макс, тебя объявили в розыск по подозрению в похищении Маргариты Титовой. Вот тебе буклетик. Это ориентировка. В отель тебе возвращаться нельзя, сам понимаешь.

– Так значит. Почему-то меня это не удивило.

– Я Кальману позвонил на всякий случай. Из автомата. Если не будет других идей, езжай к нему, к восьми. Там придумаем что-нибудь. Откуда ноги растут, выяснить не успел. Но, по всему, оттуда. Ориентировка только по полиции. То есть, понимаешь, что к чему. Твои фото на каждом столбе висеть не будут. Фото у них только одно – с паспорта. Ты, кстати, носишь паспорт с собой?

– Ношу. Мне его потерять?

– Не показывай нигде. В отелях его не требуют, можешь называться, как тебе вздумается. Я говорю не о шикарных гостиницах, к одной из которых ты привык, сам понимаешь, а о простеньких отелях. Так что, если не попадешься на глаза полиции, чудесным образом знающей твое лицо, никто тебя не заложит. Главное не попасть на проверку. Итак, ты?

– Валю на север с Купером.

– Есть малая вероятность того, что, наводка, прилетев оттуда, – а она, прилетела именно оттуда, – подвигнет кого-то к тщательным поискам, учитывающим взятие под наблюдение связи разыскиваемого. То есть, при желании, им могут быть известны все твои знакомства, в том числе со мной, с Купером и так далее. Есть одно «но». И оно идёт в плюс. У них нет доказательств чего либо. А сделано это, – обвинение и объявление тебя в розыск, – для того, чтобы не позволить тебе дать показания о вчерашнем покушении. Всего лишь. Временное решение, до того, как они придумают что-либо. Выходить на Орден я бы тебе сейчас не советовал. Даже звонить. Очень они непредсказуемые. Итак, что думаешь делать?

– Найти Риту.

– Идеальное решение проблемы, что, принимая во внимание имеющиеся в нашем распоряжении данные, маловероятно. Так. Времени нет. Сообщи, вдруг, что ещё придумаешь, если сегодня не увидимся. Через кого-нибудь. Давай на дно пока, спрячься, в кабаке каком-нибудь, в парке, в… не знаю. У Кальмана решим, что делать. Давай. И не паникуй. Обвинение искусственное, хоть и опасное. В любом случае, Рита на тебя иск не подаст, и, когда найдется, всё чудесным образом разрешиться. Главное добраться до этого момента. Давай, до связи. Нет времени.

Гашек убежал.

Максим стоял в растерянности, глядя на бумажку, в которой было изложено распоряжение о его задержании. Он не знал, что делать. И не потому, что и предположить не мог, что когда-нибудь окажется в подобной ситуации, а просто потому, что ситуация была сама по себе. Просто была ситуация, пустившая его под пресс, а он был не готов к сопротивлению не то, что с ней, а, вообще, с чем-либо. В каком-то фильме он слышал фразу: «Он обычный человек, самый обычный. Просто он попал в необычную ситуацию».

Максим направился в сторону ближайшей автобусной остановки.

– 11 –

«29 сентября гала-концерт театра оперетты с участием Жанны Роллан в рамках тура «Золотая осень!» Трансляция концерта по всему округу на широких экранах, расставленных в самых многолюдных местах. Древние стены Черного замка будут излучать всю прелесть выступления! Лазерное шоу, приготовленное мастером своего дела, знаменитым Тибаром, пленит всех жителей и оставит в памяти неизгладимое впечатление о представлении».

– Шоу оставит неизгладимое впечатление в их памяти благодаря её папаше, чей дебют 28 сентября предвосхитит звездный дождь дочери. Главное, чтобы шоу его доченьки вошло в нужную струю. Надеюсь, текст у него крайне мягок, в сравнении с дальнейшим броском. «Стан защитников гражданского достоинства». Проще нельзя было выбрать? Чересчур пафосно. Вы не находите?

– Согласен. Сроки поджимали, – опустив голову, оправдывался майор Хайден. – К тому же, не могли мы в приказном порядке выдвинуть предложение ни Роллану, ни нашим капиталистам, ни… Плюс в сцепке с администрацией президента…

– Хорошо, Хайден. Ступайте. И с настоящего момента не теряйте нить. Лишь контроль. Только через обозначенные каналы. Устройте мне встречу с главным администратором завтра. Вы же ведь имеете там нужные знакомства.

– Так точно, господин министр.

– Ступайте.

Жанна Роллан расположилась в шикарных апартаментах лучшей гостиницы старого города, «Морская звезда». Гостиница подобно «Рапсодии», вырастала из скалистого берега и с противоположной стороны встречала Город гостеприимными широкими воротами, на страже которых стояли добродушные швейцары. Архитектура старого Города не сильно отличалась от Центра, за исключением разве что, сохранившихся до наших дней более старинных построек, чего не часто увидишь в Центре. Площадь старого Города, как и население, было значительно меньше Центра, раза так в три, что, впрочем, в масштабах обоих поселений заметно не было. Также было разделение на зеленые зоны, куда не допускался автотранспорт, была промежуточная линия, и так далее. Единственным отличием, которое, впрочем, не бросалось в глаза, было отсутствие большого количества административных зданий. Президентского дворца, здания парламента, и прочих атрибутов действующей власти, здесь не было. Здания администрации, местных органов управления, полиции, безопасности, медицинских учреждений, прокуратуры, и так далее и тому подобное здесь было предостаточно, но все они имели статус местного значения.

Конечно же, ещё при подъезде к старому Городу первое, что неизменно поражало взгляд, был величественный Чёрный замок, возвышающийся над морской гладью. Он, как и гостиница «Морская звезда» вырастал из скал. Только скалы те были более крутые, и гораздо значительнее взлетали над волнами. И сам замок стремительно нёсся вверх подобно ракете. Вокруг замка раскинулось обширное поместье, так и оставшееся нетронутым и не заселённым. Поместье было окружено высоким чугунным забором, проникнуть сквозь который на территорию, принадлежащую замку, не представлялось возможным. Забор вырос на месте крепостной стены, когда-то окружавшей территории, представляющие собой весь древний Город. Исторический ансамбль охранялся должным образом надлежащими органами. Они же и устраивали экскурсии по некоторой части поместья и по самому замку.

– Я, да и не только я один… Да что там, никто не старается вникать в то, что там происходит, – говорил Жанне служащий музея, когда по окончании экскурсии, на которую она решилась в первый же день, как прибыла сюда, они вместе с группой экскурсантов направлялись к выходу

– Там что-то происходит? – аккуратно спрашивала Жанна.

– Одному Богу известно.

– Ну, а вы что-то слышали, что-то знаете? – не унималась Жанна.

– Эх, красотка. Знали бы вы, как я привык к таким вопросам, и как, не задумываясь, я на них отвечаю. И всё потому, что за те сорок лет, что я тут служу, ничего не изменилось. И ничего не происходило. А всё потому, милочка моя, что, если что-то в этом мире и происходит, что-то значительное, то это не для нас с вами, простых людей. Нам это, просто-напросто, не дано. Ни понять, ни разглядеть, ни почувствовать. Но вы, я вижу, не из простых.

– Я актриса, – не без гордости произнесла Жанна.

– Ах вы актриса, – смотритель закашлялся. – Много актрис тут бывало разных. Но, это не то, не те, непростые.

– Что значит, не те?

– Эх, если бы я знал что-нибудь. А что я могу? Что я знаю? Что ты хочешь узнать? Где наш знаменитый Дракон? Где он спит, что или кого он съел сегодня на завтрак? Куда летал?

– Это всё сказки? – наигранно разочарованно спросила Жанна.

– Мне кажется, вон те широкоплечие молодцы вас заждались.

– Ничего, у них работа такая. Так, это всё вымысел?

– Каждый вымысел, особенно, если ему присуще так возбуждать любопытство и такое длительное время хранить под собой что-то, не дающее покоя нам простым людям спать спокойно, имеет пусть долю, маленькую, крохотную, простому глазу даже совсем незаметную, но истины. Пусть и не воспринимаемую вовсе никем.

– Вы меня запутали, – Жанна рассмеялась.

– Почему вы, милочка, думаете, – смотритель наклонился ближе к Жанне, – что за сорок лет, никому ничего не сказав путного, я сейчас поделюсь с вами своей тайной, если бы и была у меня такая?

– А у вас есть такая? – настороженно спросила Жанна.

– У каждого из нас есть тайна, – смотритель запер последнюю дверь и предложил отставшим от основной группы посетителям направиться в сторону выхода по гравийной дорожке, окруженной с обеих сторон строго выстриженным высоким кустарником. Экскурсанты резво направлялись к выходу, стремясь к огромным чугунным воротам.

Жанна шла последней, далеко отстав от экскурсии, её охрана также уже приближалась к выходу из поместья. Она упорно не хотела отставать от смотрителя.

– Мне уже давно не задают таких вопросов, – решив не расстраивать молодую симпатичную девушку, продолжил смотритель. – Никто давно не верит в Дракона. Люди верят в Бога, в Дьявола. Воспевают Бога, проклинают Дьявола. К чему лишние атрибуты.

– Вы интересно сказали.

– Говорю, как есть. В моё время кто-то хотел приписать Лебедю божественное начало, и в тоже время свести Дракона к Дьяволу. К чему это, как ни к достижению своей определенной, актуальной только на тот момент, цели. Любой, политической, личной, самой глупой и нелепой.

– Но, это не так?

– Возможно всё. Дело в том, что в моё время были отменены и Бог и Дьявол. А вот, всё же… ну, да ладно…

– Я не поняла вас. Тогда ведь…

– Возможно, что всё еще впереди, – оборвал смотритель.

– Впереди?

– Милочка вы моя, всё можно сотворить во благо или во вред.

– Но, кто, как?

– Ваш вопрос равносилен вопросу о смысле жизни.

– Вы не простой смотритель, – улыбнулась Жанна.

– Хм, у меня исторический и филологический факультеты за спиной. Но это не даёт мне ни права, ни знаний, ни, тем более, уверенности, убеждать вас в том или ином направлении ваших мыслей. Кто может творить благо или зло? Есть только одна сила, способная созидать это.

– Что же это?

– Человеческий разум.

– Вы атеист?

– Я наблюдал людей. Только человек способен на самое изысканное зло. И только он может избавить от него, привнеся добро.

– Что же всё человечество веками бродит в потёмках?

– А вы не задавались вопросом, для чего оно это делает? Ему так легче. Проще, понятнее, приятнее, и, в конце концов, это его дело.

– Вы странный смотритель, – задумчиво произнесла Жанна, пристально глядя ему в лицо. Под густыми седыми бровями она встретила черные, излучающие своеобразный блеск хитрые глаза.

– Так сколько вы здесь работаете смотрителем? – вдруг спросила Жанна.

– Сорок лет, – снова прокашлявшись, ответил старик.

– А университетскую…

– Мне восемьдесят три года, если вы это хотите выяснить, – оскалившись наполовину беззубым ртом, произнес смотритель, – я для вас слишком стар.

– Вы хорошо сохранились, – сказала Жанна.

– Зелёная зона.

– Я могу вас ещё навестить?

– Берите экскурсию, навестите. Вы думаете, сможете узнать что-то ещё, чего вам не понятно, или чего-то, что я вам могу ещё наговорить, будь у меня разговорчивое настроение?

– А вы можете?

– Конечно, могу. Только не забывайте, что говорю это я, один лишь человек, со своим собственным взглядом на мир, не подтверждая ничем, просто, потому, что мне так хочется. Я даже цели никакой не преследую. Просто болтаю. Имейте в виду. Не следует принимать близко к сердцу каждое услышанное слово. Нужно быть аккуратнее в выборе истины.

– Вы считаете, что истину можно выбирать?

Смотритель улыбнулся.

– И будьте осторожней.

– Осторожней?

– Прощайте.

– Прощайте.

Смотритель засмеялся тихим хрипловатым смехом, похожим на шелест листьев, которые изредка попадались под ноги Жанне, когда она брела по тропинке в сторону выхода. Жанна остановилась и обернулась. Смотритель продолжал смотреть на неё.