Синтез

– Нет, – улыбнувшись, ответила Варвара Кузьминична.

– Я что-то не очень понимаю, а зачем вы мне это…

– Чтоб ты успокоился.

– Вы придумали это, рассказали, а потом заявили, что это всё неправда… я не понял…

– Да не для тебя я это придумала, а для принцессы. – Бабушка хитро улыбнулась.

– Для принцессы?.. – Овощ запнулся. – Для Риты…

Овощ молча смотрел на Варвару Кузьминичну, и постепенно его лицо расплылось в ласковой улыбке, он готов был расцеловать эту милую старушку. Такое неожиданное отношение к своей никчемности дали ему импульс, и он вновь обрёл человеческий облик. Овощ превратился в Максима. Он очень тихо произнес:

– Спасибо, – сказал он и, подумав, добавил: – Я больше так не буду.

Он рассмеялся.

– Эх, молодой человек! Какая девушка! Если бы не она. Я не совру, если скажу, что своей, может, если и не жизнью, но, во всяком случае, своим здоровьем, ты обязан принцессе. Хотя, вспоминая, какой у тебя был вид, всё же жизнью. Дама, которая увидела, как тебя скрючило, закричала, и встала столбом, и стоит. Я была неподалеку, тоже растерялась. А принцесса сразу выбежала на крик и тут же начала действовать. И, повезло ещё, что больница рядом. Успели откачать. А она же, оказывается, ещё и врач. Всю заботу на себя взяла. Весь день за тобой следила. Ты, то придёшь в себя, то уснёшь. И как тебя угораздило? Я ведь сразу не поняла в чём дело, потом только, врач скорой сказал мне слово какое-то, не помню, но объяснил, в чём дело. И батюшки, до чего же можно допиться-то. От плохой жизни что ли?

– Я же… Я больше…

– Да ладно, что уж теперь. Ты перед принцессой теперь в неоплатном долгу. Ох, и видная ж дивчина! Такую нужно, раз и под венец! Куда ты смотришь? За ней тут уже косяками ходят. То один, то другой. То цветы передадут, то ещё что. Ладно. Давай уже, берись за ум. Пойду я.

– Спасибо, – сказал Максим.

– Да не за что, если что, приходи, поможем, чем сможем. И не глупи, юноша.

Когда Варвара Кузьминична уже открыла дверь, чтобы выйти, он спросил:

– А почему, все-таки, принцесса?

– Почему-почему, потому, что принцесса.

Как только дверь закрылась, Максим принял решение действовать. Что именно делать, он ещё не решил, но приступил к поискам того, с чего можно было бы начать. С Маргариты! Что это значит? Нет, как-то не так. Сначала нужно определить, что нам тут делать и кто чего от нас хочет. То есть, приступить к разгадкам всех этих слежек и писем. Максим вышел на балкон и, любуясь морем, начал расталкивать свои мыслительные центры:

– Начнем с того, что отбросим видения и различные наставления цыганок-колдуний, как иррациональное. Рассматривать их не будем. Как там у Акиры роман с Эсмеральдой продолжается? Итак, слежка. Начну с себя. Нет, с Маргариты. За ней кто-то следит, но кто, она не видит. Только ощущение. Ощущение есть и у меня. Совпало. Ей пришло письмо касательно встречи на Триумфальной площади. Мне пришло такое же. Совпало. Что дальше? Однозначно, это один и тот же субъект, или субъекты. Этот вопрос будем решать совместно. Если принцесса захочет со мной разговаривать. А что, если она уже что-то узнала? Нет, она бы мне сказала. Стоп. С какой стати? Может, это касается только её? Выясним. Теперь переходим только ко мне. Не знаю, может, Рита что-то не договаривает? Одно письмо и ощущение слежки. У меня три письма. Нет, стоп, начнем со слежки. Следит кто-то, кого я не замечаю, ладно. Но ведь я ещё и замечаю. И их двое, причем один из них гоняется за другим. Два шпиона – два вопроса. Встреча на Триумфальной площади, вызванная письмом и выяснение того, что это всё значит – это ещё вопрос. Три. Как это связано с Маргаритой в том же разрезе – четыре. Письма. Два письма с предложением покинуть Город. Одно с угрозой, другое с пожеланием. Не важно. Еще три вопроса. Итого – пять! Кстати, где эти письма? Взгляну я на них трезвыми глазами.

Максим достал все письма из ящика и пробежался по каждому из них.

– «…в противном случае можете лишиться жизни». Так, это у нас написано женской рукой, если верить Рите. «Вам угрожает опасность». Это неизвестно, кто. Ну, и предложение о свидании на площади. Посмотрел. И что теперь? Ничего…

Максим убрал письма обратно в ящик и задумался. Вдруг он поймал себя на мысли, что снова хочет взглянуть на них. Почему, он не мог понять. Он опять достал их. Оставил два первых, те, что были написаны от руки.

– Не пойму, что меня так взбудоражило? – Он внимательно разглядывал письма. – Чёрт возьми! Не понимаю.

И он швырнул их обратно в ящик.

– Что со мной? Так, так, так. Нет, точно, такое ощущение, что я уже это где-то видел. Что я видел? Письма? Нет. А что? Я видел эти письма, но не здесь. Такое возможно? Возможно, но глупо. Так, я видел что-то похожее, но не здесь. Похожее что? Да чёрт его знает! Похожим может быть только почерк. А что еще? Ну, не знаю. Стиль, к примеру. Какой тут к чёрту стиль? – Он ещё раз достал два письма. – Мда, стиль. Нет, если, что и может напоминать что-то, то только почерк. А почерк… – Максим внимательно присмотрелся. – Ничего мне не напоминает. Или? «Настоятельно рекомендую… Можете лишиться жизни». Стоп, определенно это где-то…

Раздался стук в дверь. Максим убрал письма в ящик и, подойдя, спросил: «Кто там?»

– Это я, Акира!

– Какие люди! – Максим распахнул дверь.

– Всё уже знаю, рассказали, и в клубе и тут. – Акира смеялся.

– А тут кто?

– Маргарита. Я заходил в субботу в клуб, там мне сказали, что тебя нет с четверга. Я сюда, тут встретил Маргариту…

– Так, подожди, а ты с ней знаком?

– Ха-ха, она тебя искала, ещё на прошлой неделе, я показывал тебя в клубе ей и её подруге…

– Вы приезжали в клуб?

Акира рассказал, как было дело.

– Она меня искала, – напряженно произнес Максим, – ну я и дурак! Что ты меня не вытащил? – Он засмеялся. – Притащил меня в вертеп. Хотя, Купер, классный такой… Мы ж с ним так!.. Ладно…

– Да я знаю, он тоже сейчас, кстати, в глобальном «отходняке». А ты как? Вижу, идёшь на поправку. Как, вообще, состояние? Есть планы на будущее?

– Да, состояние! – Максим подумал о письмах с угрозами. – Нет в жизни счастья!

– Ну, не скажи, – возразил Акира, – у меня для тебя интересная новость.

– Новость? Стоп. – Максим замер.

– Что?

– Нет в жизни счастья.

– Ну, я понял, а что? – Не понимал Акира.

– Да так, ничего. Нет счастья, блин. Ладно, что за новость-то?

– Я случайно узнал, как тебя выпустили из полиции.

– Точно! Я ж сидел! Вот, тяжелая у меня жизнь. Я и забыл уже об этой печальной странице моего существования. Так, ну и как?

– Ну, за тебя внесли залог, заплатили ресторану, договорились, чтоб хозяин забрал заявление, и ты оказался на свободе.

– Ан нет, Акира, всё-таки, немного счастья есть.

– Где? – удивился Акира.

– Как где? Вот оно, счастье! Какие-то высшие силы, проведение вмешалось, и меня освободили из плена. Так что там?

– Короче, я знаю, кто это всё сделал. И это не провидение и не высшие силы, это гораздо любопытнее, – хитро проговорил Акира.

– Стой! – крикнул Максим.

– Что? – оторопел Акира.

– Счастье… вот оно… счастье. – Максим бросился к ящику, вынул оттуда письмо с угрозой и стал на него пристально смотреть, чем ввел Акиру в недоумение.

«Вот оно! Никаких сомнений, – подумал Максим. – Подчерком, которым было написано это письмо, была подписана картина: «Вот оно, счастье. Аманда».

– Белоснежка, – удивленно проговорил Максим.

– Да что с тобой происходит? – не выдержал Акира.

– Не обращай внимания. – Тут Максим посмотрел на Акиру и вдруг решил как-нибудь поделиться с ним происходящем. – Потом, может, расскажу.

– Ну, ладно, как знаешь… Так, черт возьми, ты хочешь узнать, кто тебя из полиции вытащил?

– Кто?

– Жанна Роллан.

– 2 –

В отличие от Максима, проведшего в загуле две с лишним недели, Маргарита, приняв твердое намерение остаться в Городе, приступила к устройству своей будущей жизни. Поняв, что от Максима нет никакого толка в разрешении вопроса с письмами и встречами, Маргарита доверилась Саре. Та предложила не принимать пока никаких действий, шутя, объяснив это тем, что порядочные девушки не бегут на свидание при первом же предложении, а заодно дождаться, когда Максим вернется из своего путешествия. Раз он никуда не делся, то полицию, даже знакомых полицейских, привлекать не стоит, разве только в том случае, если Маргарита вновь заметит за собой слежку. С этой целью Сара подумала, что было бы неплохо все же намекнуть Кальману о том, чтобы тот, если что, свёл их с его соседом – полицейским, если не появятся другие варианты.

Детективную составляющую пребывания здесь, как назвала её Маргарита, она пока оставила, и приступила личному обустройству. К своему удивлению, это оказалось очень легко. Благодаря Саре, конечно. Та, как показалась Рите, настолько легко решала все проблемы, со всеми договаривалась и всё устраивала, что за неделю будущее Маргариты в этом Городе было спланировано как минимум на два года вперёд. Всё, в первую очередь, зависело от результатов тестирования, о проведении которых, в индивидуальном, неформальном порядке, Сара договорилось со своим дядей, врачом. Суть заключалась в том, что Маргарита должна будет пройти тестирование на знание дисциплин, изучаемых в медицинском институте, согласно её уровню, о котором она заявила. Познакомившись с дядей Сары, тот вместе со знакомым профессором устроили Рите экспресс-опрос. Это было необходимо профессору для того, чтобы примерно определить, на что Маргарита может рассчитывать. Неизвестно, чему здесь соответствовал пятый курс Самарского государственного медицинского университета. Профессор, равно, как и дядя были довольны результатами опроса, и пообещали в скором времени, а именно в последних числах августа, подготовить комиссию и организовать сдачу экзаменов, благодаря которым будет принято решение, с какого курса Городского медицинского института Маргарита продолжит обучение. Кроме того, дядя Сары похлопотал за Риту в больнице, где он работал. Он предложил ей через неделю, 14 августа, придти к нему в больницу, проверить её на практике. В том случае, если он убедится в наличии у неё необходимых навыков, в чём он уже не сомневается, она может приступить к работе сразу, как определится её судьба с институтом. Работа предстояла на «скорой помощи». Девушка была готова ко всему.

Рита была на седьмом небе от счастья, забыв обо всех анонимных письмах и слежках. Она боготворила Сару. Встречались они последнюю неделю почти каждый день. Сандра было немного обижена на Риту за то, что та так явно предпочитала Сару ей, но благодаря своей ветрености и отходчивости не придавала этому особого значения и, когда встречалась с Ритой, оставалась всё такой же веселой и шумной.

К этому моменту к числу поклонников Маргариты кроме Рената, который не терял надежды завоевать сердце столь изысканной красавицы, присоединилось ещё два молодых человека. Каждый из них несколько раз приходил к отелю и простаивал у входа в ожидании предмета своих воздыханий. Первый молодой человек заметил Риту на улице и, сражённый наповал её красотой, потеряв волю, последовал вслед за ней, пока та не скрылась за дверьми отеля. Он стал каждый день караулить её у входа в гостиницу, никак не решаясь заговорить. Когда же у него это получилось, он просто сказал, что «влюбился в неё без памяти»… И замолчал. Маргарита, улыбнувшись, проследовала дальше. На следующий день он пришёл с цветами. Потом ещё, ещё… и ещё. Предмет его любви оставался непреступен. Другой молодой человек как-то выскочил прямо перед Ритой, когда та выходила из отеля, и тут же принялся рассказывать о том, как увидев её и на балу, «сразу же лишился чувств от нахлынувшей безумной любви». После того, как он заявил об этом, он начал поливать Риту комплиментами так, что чуть не задохнулся. Этому кавалеру повезло больше, поскольку, услышав фразы «бал» и «после бала», Рита согласилась поговорить с ним. Она хотела удовлетворить свое любопытство относительно письма, полученного ею на следующий день после бала. Всего нескольких наводящих вопросов привели её к выводу о том, что к посланию этот молодой человек не имеет никакого отношения.

Ренат, в отличие от упомянутых воздыхателей, не топтался под окнами Маргариты. Он был крайне недоволен таким холодным отношением к своей персоне, привыкшей получать от женщин всё, что ему угодно по первому требованию. Тем не менее, он твердо решил, что Маргарита должна стать его. Для укрепления своего намерения он заключил пари с Риком, взяв с него слово, что всё останется между ними. Пока, как он заявил, он взял паузу на пару недель. Взял он её в первую очередь потому, что прослышал о том, что Рита в данный момент занята своими бытовыми, как он их назвал, проблемами.

Маргарита действительно была поглощена открывшимися возможностями. Конечно же, она была польщена таким вниманием со стороны сильного пола. Но! Во-первых, к этому она давно привыкла, во-вторых, её тяготила некоторая неопределенность. Неопределенность эта была связана как с устройством на работу в больницу и поступлением в институт, так и с загадочными обстоятельствами, обусловленными слежками и получаемыми письмами. Чего она хотела разрешить в первую очередь, он не могла установить.

Что касается работы, то она не сомневалась в том, что её примут. Другое дело институт. Тестирование наверняка не закончится в два-три дня. «В практике такого ещё не было, – говорил дядя Сары, – и исключение делается лишь ввиду нестандартной ситуации, – прибытия гостя. Следует быть готовым к тому, что экзамены могут значительно перекрыть начало учебного года, поэтому нагонять придется в любом случае, на какой бы курс вас не взяли».

С письмами было сложнее. Рита вняла совету Сары ничего пока не предпринимать. Но вопрос-то оставался. И что-то, если это что-то действительно было, обязательно должно проявиться. А постоянно находиться в состоянии ожидания неизвестного ей абсолютно не хотелось. Да и Сару мучило любопытство. Поэтому они решили сразу же, как возникнет определенность с работой, то есть, после 14 августа, когда Маргарита продемонстрирует в больнице свои практические навыки, приступить не к чему-то там, а к самому настоящему расследованию. Как это будет выглядеть, они ещё не решили.

– И мне же ещё к экзаменам готовиться! – говорила Рита.

– В качестве детективов мы будем расслабляться, – уверенно парировала Сара.

Разделяя разочарование Риты в Максиме, Сара предложила найти надежных союзников, необходимых в том случае, если дело действительно примет серьезный оборот. Пока же всё напоминало какой-то бессмысленный розыгрыш.

Маргарите казалось довольно странным и нелогичным, что Максима, имеющего непосредственное отношение к происходящим с ними обоими событиям, она сама не могла увидеть в роли, не то что участника, но и союзника. Его появление в отеле после почти двухнедельного отсутствия столь, мягко говоря, экстравагантным образом, убедило её в том, что от этого человека нельзя ожидать ни поддержки, ни, тем более, взятия на себя какой-либо ответственности. Но! Это было убеждение внешнее. Толи Рита хотела, чтобы на самом деле это было не так, толи чувствовала в Максиме что-то такое, чего сама себе не могла ни объяснить, не понять.

Целыми днями Рита сидела заваленная книгами, учебниками, и всевозможными пособиями по медицине.

– Итак, завтра вторник, 14 августа. Больница. Экзамен. А вот потом… Всё у меня получится, – произнесла вслух Рита, захлопнула учебник, приняла душ и легла спать.

– 3 –

– Итак, сегодня вторник, 14 августа, – произнес Максим, стоя перед зеркалом и глядя на свое гладко выбритое лицо.

Он был одет в серый костюм, тот, в котором он вышел на бал. Одел он его не просто так. Этим он хотел себе показать, что хочет дать себе вторую попытку в начинании. «Раз я оказался в столь необычных условиях, столь необычным образом, позволю себе такой каприз – начну сначала». Он чувствовал себя полным сил и наделенным жаждой деятельности. Жаждой деятельности он называл состояние, когда, как ему казалось, его распирало от нереализованной энергии. Он был бодр. Слабость прошла. Максим проспал всю ночь, ни разу не проснувшись. Вчера, сославшись на усталость, чувство слабости и больное состояние, он распрощался с Акирой, пообещав ему встретиться сегодня вечером. Весть о Жанне Роллан произвела на него странное впечатление, объяснить которое себе он не мог.

– Никогда не поздно. – Он улыбался зеркалу. – Так, нужно причесаться.

Проснувшись сегодня, он долго лежал и размышлял, вспоминая все беседы, в которых он принимал участие с момента прибытия. Перед ним довольно-таки явственно стояла картина его мироощущения. Он, словно Леонардо, который в одно мгновение понял, что нужно делать, увидел свой старт. Старт к тому самому поиску, о котором ему последнее время все твердили, и старт этот заключался не в копаниях внутри себя, а в начале каких-то ощутимых действий, пусть и связанных с этими копаниями. С чего-то нужно было начинать. Начинать побеждать этот мир? Нет, не всё сразу. Пока, просто начнем что-то делать. Действие! Движение!

– Чего я хочу? Я хочу всё! Мне выпал уникальный шанс. Что ж. Как там, Пингвин? Нужно будет зайти. Дорога. Посмотрим, что это такое. Куда она приведет? Или нет, куда я её приведу? Всё нужно узнать. Вот, может, это и называется перерождением? Может, я настолько закопался в том, своем мире, что начал бродить по кругу? А всего лишь нужен был толчок, пинок. И вот он. Так. Стоп. Не буду углубляться в дебри подсознания, ещё вся жизнь, надеюсь, впереди, успею потренировать мозг. Начнем с конкретных вещей. Итак!

Максим подошёл к столу, решив было достать лист бумаги, карандаш и нарисовать план действий, но передумал.

– Пока всё просто! – Максим задумался. – Для начала надо бы поблагодарить всех, кто не дал сорваться выпавшему мне шансу. Одуреть! – Максим присвистнул и засмеялся. – После того, как мне дали по голове, меня выходила цыганка, из полиции меня вытащила Жанна Роллан, из клуба увела Белоснежка, вернула к жизни Маргарита. Не город, а восьмое марта. Я всем обязан женщинам. Обязанным, вообще, неприятно быть, но так получается! Что ж, с кого начать – очевидно. Две причины.

Максим достал из ящика письмо, которое, по его мнению, написано рукой Белоснежки, сложил его, положил его в карман и направился к выходу.

С огромным трудом Максим отыскал дом, в котором жила Белоснежка. Удивительно, как он его, вообще, отыскал. Кроме названия метро, с которого он уезжал, он ничего, толком, не помнил. Бродил по району, полагаясь на свое чутье, и оно, как ни странно, не подвело. «Хотя странно, – подумал Максим, – обычно, оно меня подводило». Застать дома Белоснежку в это время Максим не надеялся. Решил он просто осмотреться и подождать её прихода, а заодно изучить карту Города, которую купил по дороге. Однако, войдя в подъезд (благо, в доме был всего один подъезд, что, несомненно, являлось плюсом для поисков, в противоположность большому минусу, заключенному в количестве этажей в доме – пятнадцать), он обнаружил консьержку, сидящую в своей каморке. Её он, что совсем не удивительно, не помнил. Вообще, поскольку в доме, где он жил, да и домах большинства его знакомых, в Москве, там, в том мире, в то время, в той жизни, консьержки были редкостью, то об их присутствии он и не мог подумать. «А ведь, возможно, у них можно что-нибудь узнать о жильцах, – подумал он. – Если, конечно, это добросовестная консьержка… ну, или какой ещё она должна для этого быть?..»

Поскольку вспомнить этаж и квартиру Максиму не представлялось никакой возможности, он, особенно не надеясь на положительный результат допроса, направился прямо к консьержке.

– У меня к вам вопрос жизни и смерти! – выпалил он. – Где-то в этом доме живет моя знакомая, которая очень срочно мне нужна, но я не знаю где именно. Вы не могли бы мне помочь? У вас очень доброе лицо, я уверен, вы меня спасете.

– Вы же были здесь давеча, разве нет? – полюбопытствовала консьержка.

«С домом я не ошибся – это хорошо, – подумал следопыт. – Она меня запомнила – это плохо».

– Да, я забегал, но я был первый раз, и так быстро, и не о том я думал…

– Не очень-то быстро вы бегали, молодой человек.

– Ну, мне так показалось… вы мне поможете? – Максим замешкался.

Тут он подумал, что может быть имело смысл сначала зайти в клуб и выяснить там? «Ну, да ладно, – отмахнулся он, – сейчас не так важно, но, все же, нужно будет составлять план действия, прежде чем эти действия совершать».

– Как зовут её? – все же спросила консьержка.

– Аманда, – нерешительно проговорил Максим.

– Аманда?.. – продолжала консьержка.

– Просто, Аманда, – виновато сказал Максим, – я только имя знаю.

– Знакомая, говоришь. Понятно…

– Нет, но…

– Да ладно, мне-то что…

– Знаете, она такая… Как бы сказать, – начал было Максим, и тихо продолжил: – похожа на Холли Берри…

– Что?

– В общем, она такая симпатичная.

– Ну, разумеется.

– Это, вообще, не её квартира, вроде, она снимает. Темнокожая она, вот. Или у вас это… вы… – Больше Максиму сказать было нечего.

– Белоснежка, может? – между прочим, спросила консьержа.

– Да, – неуверенно подтвердил Максим, – а вы откуда знаете?

– Так это я её так назвала. Хорошая девочка. Мне сразу понравилась. Она всего месяц как въехала. Почему я и запомнила. Это ж, только что, считай, представляли мне её.

– То есть, представляли?

– Хозяин квартиры обязан представлять администрации дома всех квартирантов, въезжающих к нему. Познакомить с нами. В доме должен быть порядок.

– И вы знаете всех, кто живет в доме?

– Конечно. Я тут десять лет сижу. Съемщиков, конечно, не всегда представляют, но, вот, твою знакомую ведь знаю, а значит, не зря такие порядки существуют. Тебе же я помогла?

– Ну, вообще-то ещё не помогли, – осторожно заметил Максим.

– Сейчас, – консьержка открыла свой журнал, – вот, Аманда Хаксли, 50 квартира.

– А что у вас про неё еще написано? – обнаглел Максим. – Нет, просто любопытно, что вам нужно знать о жильцах, которые снимают квартиру. Согласно вашим порядкам. Я просто никогда ещё не снимал, а сейчас собираюсь, но совершенно не знаком с процедурой.

«А ведь и действительно, – тут же подумал Максим, – мне же придется где-то жить. Чёрт возьми, сколько проблем наваливается…»

– О тех, кто снимает вся информация у тех, кто сдает, – консьержка ухмыльнулась, – рабочий телефон только мы просим оставить, на всякий случай…

– А у вас…

– Ты, я вижу, очень близко знаком с этой гражданкой.

Максим сделал жалостливое лицо. Часто таким манером у него получалось добиться того, что ему было нужно. Консьержка записала ему номер телефона, кроме того записала номер телефона в квартире.

– Спасибо огромное. Я сбегаю, посмотрю, может она дома сейчас… Вы не…

– Нет, я не могу весь день сидеть и контролировать, кто пришёл, кто ушёл.

– Спасибо, спасибо, – Максим направился к лифту.

Как он и предполагал, квартира была пуста, во всяком случае, на звонок никто не отвечал. Тогда, поблагодарив удачу в лице консьержки, давшей ему номер рабочего телефона, он решил позвонить по нему.

«Интересно, где она работает? И кем?» Зайдя в телефонную будку, располагавшуюся неподалеку, он набрал номер. «Почему они не изобретут мобильную связь?»

– Ресторан, – услышал он в трубке.

– А… простите, это какой ресторан?

– «Изумруд». Вы хотите заказать столик?

– Я… – Максим думал, стоит ли спрашивать Белоснежку, или лучше на месте разобраться. – Да нет. А столик обязательно заказывать? Если просто так прийти можно?

– Можно итак, конечно, но нет гарантий, что будет свободно. Вы бы когда хотели?

– Прямо сейчас.

– Сейчас свободно. Приходите.

– Спасибо, а какой у вас адрес?

Максим записал адрес, отыскал его на карте и тут же отправился туда. Оказалось, что ресторан располагался совсем близко от отеля. «Совпадение?»

Ресторан этот Максим видел уже не раз, когда проходил мимо, но не обращал на него внимания. Войдя внутрь, он увидел, что свободных мест было предостаточно, и, выбрав столик, сел за него и стал изучать меню. К нему подошла официантка.

– Виск… – Максим осекся. – Соку можно, пожалуйста, и вот это вот что-то такое? Не могу прочесть, но картинка вкусная.

Очень быстро ему принесли легкий обед. Пока официантка сервировала стол, он спросил:

– Простите, а вы не знаете, Аманда Хаксли… – Он выдержал паузу.

– Аманда? – приветливо отозвалась официантка. – К сожалению, она больше не работает у нас.

– Да? – разочарованно протянул Максим, – а давно?

– Да вот, в пятницу только уволилась. Меньше месяца проработала. Очень жаль, мы с ней так подружились.

– Вы тоже?.. – Максим запнулся. – А вы не знаете, где ее можно найти, мне ей нужно кое-что передать.