Легенда о «Севере». Путь воина. Параллель

– Так точно! – Хором ответили бойцы. Казалось, информация о нортах не была для них удивительной или интересной.

– Разобрать амуницию. И в машину!

Бойцы подобрали лежащее перед ними снаряжение: лёгкие бронежилеты; бронированные щитки, защищающие ноги и руки; шлемы, похожие на мотоциклетные, со множеством встроенных технических ноу-хау; аптечка; автоматы; полутораметровые палки с ошейником на обеих концах и ремешком вдоль палки, чтобы её можно было повесить на плечо.

Бойцы надели снаряжение и попрыгали в кузов.

Нортов стали замечать после падения загадочных объектов, образовавших мёртвые зоны. Спустя две недели эти существа стали появляться в городах. Первые из очевидцев падали в обморок или решали, что у них галлюцинации. Люди помоложе – дети и подростки, – напротив, приняли новую расу с восторгом, ведь подобные существа нередко возникали в их фантазиях, да и не только. Они, как папарации, следовали за ними, ежеминутно заливая в соцсети терабайты видео и фото. Во внешности нортов не было ничего отталкивающего. Всё же очень скоро люди осознали, что это новая раса, она реальна, как ни крути. Иногда люди, находясь поблизости, чувствовали нарастающую слабость; норты не спешили учиться чему-либо у людей; в свою жизнь они особо никого не впускали; держались группами; много чего в них было загадочного, всё это серьёзно настораживало и даже пугало мировое сообщество. Отличались норты от земных животных, хотя назвать этих существ животными язык не поворачивался, ещё и тем, что их организм требовал меньше пищи, чем у тех же волков, к тому же они были всеядные. Это позволяло им собираться в большие стаи. В среднем их рост в холке составлял около 80 см. У них были обостренны различные чувства. Прищурясь, некоторые могли видеть то, что простой человек мог разглядеть лишь в мощный бинокль. Некоторые обладали невероятной ловкостью. Некоторые имели способность внушения и гипноза, причём делать это они могли, находясь в соседней комнате. Некоторые обладали обострённой интуицией. Погружаясь в транс, некоторые способны энергетически отделяться от тела и уходить на несколько километров. Простым людям энергетика была невидима. Передние лапы нортов были немного длиннее. Они отдалённо напоминали человеческие руки. Кисть была более гибкой, пальцы были короче человеческих, но длиннее, чем у волков. Это позволяло им брать предметы и, соответственно, пользоваться оружием. При передвижении на четырёх конечностях они сгибали пальцы. При необходимости взять что-либо они становились на две лапы и пользовались передними лапами, как люди – руками. Задние лапы тоже были более гибкими и устроены так, что они могли очень долго передвигаться, как люди, несмотря на это они передвигались преимущественно на четырёх конечностях. Норты имели три окраса – белый, серый или рыжий с белыми кончиками лап и хвоста, белой грудью. Появление этих существ грозило возникновением новой цивилизации.

Норты не строили домов – не потому что не соображали, как, а потому что хотели не уподобляться людям и оставаться независимыми ни от чего. При желании они за считанные годы могли бы создать свою цивилизацию, учась у людей. Но пока отсутствие всех благ цивилизации было лишь преимуществом этих существ.

Спустя несколько часов грузовик остановился посреди разбитой лесной дороги.

– Выгружаемся! – Крикнул водитель, не вылезая из кабины.

Отряд выгрузился. Грузовик поехал дальше.

Солнце пряталось в туманном небе, было жарко и душно. Сырая земля под ногами источала влажный тёплый запах грязи и гнилой древесины.

Бойцы опустили забрала шлемов, перезарядили автоматы и двинулись.

Забрало шлема состояло из бронированного прозрачного полимера со специальным покрытием, не позволяющим увидеть лицо бойца снаружи. При этом изнутри специальная система регулировала количество света, проходящего сквозь забрало. С помощью голограммы у бойца всегда была карта перед глазами, на карте отмечено примерное место лагеря нортов и место, где бойцов ждёт машина. По команде «приблизить в… раз» изображение тут же увеличивалось в нужное количество раз. Также в шлем была встроена рация. Шлем и модернизированный автомат Калашникова были экспериментальными образцами, привезёнными из лабораторий Панина, и сейчас проходили тестирование в боевых условиях.

Отряд продвигался по лесу сквозь густые заросли. В любой момент могли напасть норты.

Отряд поднялся выше. Наверху лес был менее густой, идти стало проще. Пройдя около пары километров, отряд стал идти тихо, и внимательно оглядываясь. Где-то здесь должна находиться стоянка нортов.

Вдруг из кустов выскочил норт. Белого окраса, похожий на волка. Он свалил одного из бойцов на землю, но тот быстро сбросил его.

– Чужие! – Крикнул норт.

Тут же появились ещё три рыжих норта.

Началась стрельба. Норты и вправду оказались довольно ловкими существами. Они шустро бегали меж бойцами, то и дело сбивая их с ног. Только чудом бойцы не перестреляли друг друга. Наконец Север попал в одного, тот взвизгнул и упал замертво. Остальные в растерянности подбежали к товарищу, отряд тут же окружил их.

Третий уже был без одного щитка, защищавшего предплечие правой руки. Из разорванного рукава сочилась кровь.

– Стоять, не двигаться! – Приказал Север, передёрнув затвор автомата.

Трое бойцов надели ошейники на пленных. Двое обыскивали кусты. Остальные держали пленных под прицелом, внимательно разглядывая.

– База, приём, – вызвал один из солдат.

– База на связи. Приём, – ответил командир.

– Стоянка проверена. Трое нортов взяты. Один убит. Оружия не найдено. Среди своих потерь нет.

– Возможно, это все. Жители видели маленькую группу. Идите к конечной точке через посёлок. В лесу опасно. Конец связи.

Север и ещё двое вели нортов.

– Слышь, зверюга, – сказал шестой, подтолкнув ногой одного из нортов. – Командир сказал, вы говорящие. Скажи чё-нибудь.

– А что ты хочешь услышать? – Сказал один из нортов, судя по голосу и внешнему виду самка.

– Говорит. Я хочу услышать, где вы спрятали оружие, и сколько вас ещё.

– Мы тут одни. Те, что напали на людей, ушли, – сказал ещё один.

– Бреши, бреши, – сказал Север. – Видимо, дар речи тебе ни к чему. Препарируют тебя заживо в научных целях, вот и вся польза.

Норт не знал смысла слова «препарировать», но, исходя из контекста, понял, ничего хорошего это ему не сулит.

Вскоре они вышли на покос. Трое мужиков ворошили сено. Заметив бойцов, ведущих нортов, один из мужиков поднял руку и поприветствовал бойцов.

Местные жители были предупреждены об операции.

Отряд молча прошёл мимо. Норты только оскалились.

Бойцы вошли в улицу. Это была крайняя улица, поэтому народу не было. Некоторые дома почти совсем развалились, дворы их заросли крапивой в человеческий рост. По улице гуляли коровы, бегали куры. В заиленной луже с позеленевшей водой плавали утки. Норты, смотря на всю эту живность, невольно облизнулись.

Двое деревенских мальчишек лет двенадцати, заметившие отряд на сенокосе, шли рядом, внимательно разглядывали солдат и нортов. Они и представить не могли, что эти парни в крутой амуниции и с оружием всего лишь чуть старше их. Солдаты шли, не обращая на них внимание.

– А где вы служите? – Не выдержав любопытства, спросил один из мальчишек.

Никто не ответил.

Он хотел ещё что-то спросить, но тут раздался крик со стороны сенокоса: «ИДУТ!!!»

Бойцы обернулись. Со стороны покоса бежали те самые мужики.

– Их штук восемь, может, больше. Идут сюда! – Крикнул один из мужиков и забежал в дом.

Двоих нортов тут же пристегнули к столбу ошейником на втором конце палки. Третий норт рванул с такой силой, что боец упал, не удержав его. Норт, протащив его около десятка метров, развернулся, одним ударом лапы переломил палку, словно прогнивший деревянный прут, и скрылся в крапиве.

Норты разбежались по дворам. Солдаты то и дело стреляли в заросли крапивы, откуда слышался шорох. Из окон домов тоже начали стрелять из ружей.

Неожиданно по отряду тоже кто-то открыл огонь. Тут же замертво упали трое бойцов, остальные попрятались за полуразобранным старым «Рафиком». Север укрылся за большим пнём, хотя укрытие из него было неважное. Он успел заметить во дворе брошенного дома человека и два серебристых «кольта» в его руках.

Перестрелка продолжалась около пяти минут. Улица гремела выстрелами. В воздухе повис крепкий пороховой запах. Норты мелькали то там, то сям, казалось, будто их уже около полусотни. Северу удалось подстрелить троих, но у него остался последний магазин.

– База, приём! Мы окружены, трое наших убиты. Заканчиваются боеприпасы! Ждём подкрепление, – передал кто-то из солдат по рации.

– Держитесь, подкрепление прибудет через пятнадцать минут.

«Пятнадцать минут с одним рожком? Задание со звёздочкой,» – подумал Север, переведя оружие в режим одиночного выстрела.

Двое бойцов подползли к лежащим на дороге телам товарищей, чтобы забрать оставшиеся магазины. Север заметил, как перед ним мелькнула серая фигура норта, и, опустив глаза, заметил торчащий из его бронежилета нож. В этот же момент что-то очень сильно ударило в спину. Север обернулся и увидел полицейского, целящегося в него из карабина. Полицейский был, словно зомби, пустой взгляд и заторможенные движения. Север отскочил за ближайший столб. Обезумевший полицейский сделал ещё один выстрел по столбу и стал перезаряжать карабин.

Север воспользовался моментом, выдернул из бронежилета нож и метнул его в безумца. Тот упал с ножом в груди, вошедшим по самую рукоять. Север снова укрылся за пень. Парень с «кольтами» продолжал прятаться за деревьями и домами. Бойцы стреляли лишь тогда, когда чётко видели цель. У каждого оставалось меньше одного рожка.

Неожиданно под «Рафиком», где прятались бойцы, прогремел мощный взрыв, разорвав его в куски. Взрывной волной Севера отбросило и с силой ударило о бетонный столб. Он попытался подняться, но пространство вокруг растворилось, в глазах потемнело, он потерял сознание.

Очнувшись, Север увидел несколько грузовиков и всю первую роту. Парень с «кольтами» лежал на дороге, уткнувшись лицом в лужу, с пулей в затылке. Несколько домов полыхали, как факелы, основные действия происходили у крайних домов и на покосе. Норты тоже получили небольшое подкрепление.

К Северу подбежал командир в тяжёлой броне с патронташем, полным набитых рожков.

– Держи. Зачисти дворы. Похоже, они хотят нас обойти.

В одном из дворов Север остановился. Его внимание привлекли три рыжие шкуры и одна белая, висевшие на перекладине. Он подошёл к ним, потрогал.

– Похоже, это нортовские, – подумал он вслух.

– Да, – послышался голос позади.

Север обернулся. В нескольких шагах от него стоял норт.

– Теперь ты хоть что-то понял? Подумай, за кого ты сражаешься, – сказал норт и медленно пошёл прочь.

Север поднял автомат…

– Я солдат. Я не должен думать.

И, выпустив очередь, в спину норту добавил: «Я должен выполнять приказы».

Всё же тень сомнения промелькнула в мыслях Севера, но это всего лишь тень. Он не хотел раздумывать о правильности или неправильности своих действий, к тому же эти мысли ничего не решат. «Пусть наверху разбираются, а я буду стрелять, пока не прикажут отставить. Мне так проще».

Через десять минут оставшиеся норты отступили к лесу, где их ждала хорошо вооружённая вторая рота.

Послышались выстрелы и несколько взрывов. Через пару минут наступила тишина.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ликвидация

Второй раз на свободе.

26 августа 2013 года. Москва.

Свинцов сидел в недорогом летнем кафе за крайним столиком, пил кофе. Он сидел задумчиво, постукивая пальцами по липкому столу, и иногда делал небольшой глоток уже давно остывшего кофе. В кафе было довольно шумно от немного не трезвых посетителей. К тому же добавлялся уличный шум. После месяца испепеляющей жары подул прохладный ветер. Над Москвой зависли грозовые тучи.

Свинцов не любил подобные заведения, он вообще не любил многолюдные места, а летние кафе тем более. Он буквально жил в своих лабораториях и поэтому не имел ни жены, ни детей. Из родственников была лишь тётя, и то её он видел в последний раз в 1995 году на похоронах сестры.

Возле кафе остановился чёрный «Land rover», отполированный так, что в него можно было смотреться, словно в зеркало.

Из машины вышел Панин. Он торопливо подошёл к Свинцову и сел за столик.

– Извините за опоздание, – сказал он.

– Максим Сергеевич, вы опоздали почти на полчаса. Можно было выехать заранее

– Извините, пробки. Вы хотели поговорить о чём-то важном.

– Вы женаты? – Неожиданно спросил биолог.

– Нет. Хотите меня женить? – Улыбнувшись, ответил Панин. – Боюсь, я не готов.

– Нет. Вы знаете о планах правительства? Я имею в виду универсальных солдат и цель размораживания наших старых проектов.

– Честно говоря, нет.

– Я был на приёме у президента, и он рассказал. В общем, с помощью наших солдат и ваших разработок планируются несколько диверсий, спровоцирующих Третью мировую войну. Россия будет якобы ни при чём. Когда в ходе войны крупнейшие державы ослабнут, в игру вступит Россия и добьёт армией супер-солдат ослабшие страны. В общем, нам удастся сделать то, что не удалось ни Чин Гис хану, ни Наполеону, ни Гитлеру. Мне показалось, что с президентом что-то не так. Говорил он… будто с листа читал.

Панин внимательно слушал.

– За вашими разработками должна прилететь «ВПС», – продолжал биолог. – После она отправится на «Т-2», там пройдёт осмотр. После осмотра вместе с солдатами она улетит. Куда, не знаю. Генерал Макаренко вот-вот сменит весь караул на «Т-2» и подъездах к ней. Сам он должен прилететь туда.

– Но… – Начал Панин. – «ВПС» уже сутки как на базе, а генерал уже сменил караул, и, наверное, толкает речь.

Свинцов поперхнулся кофе, – опоздали. «ВПС» завтра утром наверняка вылетит. Нам нужно уничтожить «Т-2», бойцов и «ВПС» с грузом. Так мы сорвём этот сумасшедший план или хотя бы время выиграем.

– Что?! Вы в своём уме?!

– Если мы этого не сделаем, возможно, уже завтра начнётся война. Вы представляете что, такое война в наши дни? Сейчас столько оружия… восток сметут сразу, радикально, вы понимаете? Большая часть земли может стать не пригодной для нормальной жизни. Погибнут миллиарды, миллиарды людей.

– Должен же быть другой выход. Там же люди!

– Думаете, мне легко? – Он сделал последний глоток, и, вздохнув, сказал: «Выхода нет. Будь другой вариант, я бы не стал предлагать этот. Иногда необходимо делать то, что нужно, а не что легче».

Панин нервно забарабанил пальцами по столу. Всё это было слишком сложно. Не пойти на преступление и спрятаться? Но бездействие окажется ещё большим преступлением. Любой здравый человек поймёт, что после окончания этой войны светлое будущее не наступит ещё очень долго, одни будут жить в подземных городах, а другие – погибать на поверхности.

– У меня в ангаре есть пара интересных вещей. Но на «Т-2» наверняка есть система ПВО, нас собьют, – наконец сказал Панин.

– ПВО там нет, это я знаю точно. «Т-2» – это всего лишь тренировочная база.

Свинцов посмотрел на наручные часы: «Полтретьего. Не успеваем. Поехали».

– Вы самолётом управляли?

– Брал несколько уроков.

Свинцов и Панин сели в «Land rover».

– Не планировал в своей жизни убивать людей, – сказал Панин, заводя двигатель.

– Я тоже.

Тем временем на «Т-2».

Генерал Макаренко осмотрел разработки Панина. Лазерные пушки; бронекостюмы, напичканные всякой электроникой; десятки ампул с какой-то синей жидкостью; множество других вещей. Почти все разработки строго засекречены. Их чертежи хранятся в не менее засекреченных лабораториях Панина.

Бойцы после очередных стрельб сидели в ангарах, начищая винтовки.

– Говорят, наше обучение закончилось. Дальше будет настоящее пекло, – сказал Север, сидя на танке и чистя дуло винтовки.

– Угу. Скорей бы, – кивнул Кабан. – А то последнее время совсем скучно. Ещё и запретили со второй ротой биться, совсем никакого веселья.

– Если бы кое-кто не сломал два ребра 97му и не выбил челюсть, не запретили бы, – сказал один из парней.

Сопроводив генерала Макаренко к федеральной трассе, командир вернулся на базу. Он достал пачку сигарет и нервно закурил, повторяя про себя: «Если б я знал…»

Генерал чётко разъяснил весь план, при этом улыбаясь и даже подшучивая. Он был явно рад, что обучение закончилось, и наконец можно приступать. Он говорил про новый мир, про объединение всех государств в одно. Его речь была воодушевляющей и наверняка подняла бы массу безмозглых псевдопатриотов.

День тянулся медленно и скучно. После обеда все тренировки отменили, и бойцы просто слонялись по базе, как бы это ни было странно. Новые часовые, которых выставил генерал Макаренко, молча всматривались в горизонт. Север прошёлся по базе, несколько раз подтянулся на турнике и сел под стеной казармы. Смотря в ясное небо, он задумался: «Как всё быстро изменилось. Ещё недавно я был простым беспризорникам, а теперь… Я получил, что хотел. Завтра улетаем. Сколько же народу придётся завалить? А может быть, меня завалят? Ну, и хрен с ним, в этом мире мне делать нечего, терять нечего, а приобретать… что мне теперь нужно? Ничего, совсем ничего. Этот мир пуст, чего здесь хорошего? Ещё и эти норты. Убьют, пускай. Главное чтобы не на первом задании, будет обидно, да и целей нужно уложить больше, чем уложит Штырь. Вот, будем считать это целью».

После эксперимента в сознании Севера многое изменилось, но необъяснимая злость осталась. Он не думал о том, кого и за что он убьёт. Он не боялся умереть, потому что видел, как быстро и без мук умирали их «цели».

День прошёл всё так же скучно. Бойцы легли спать раньше отбоя. Все ждали следующего утра.

Командир ходил туда-сюда по своему кабинету, в котором, судя по убогой обстановке и пыли на столе, он бывал редко. Силуэт командира перемещался в сигаретном дыму, зависшем в воздухе, пронзаемом светом от настольной лампы, так что, доходя до жёлтых стен силуэт разливался по ним. Сигаретный пепел падал на дощатый коричневый пол со следами от грязных сапог.

Он ничего не мог поделать, оставалось лишь ждать утра. Он испытывал ощущение беспомощности. Понимая, что совсем скоро начнётся война, он ничего не мог изменить.

– Я думал, служу государству, России, – сев на диван, обратился командир к портрету президента, висевшему над его столом. – Думал, служу для сохранения мира, а оказалось, для его уничтожения. Служу фашистам.

Он махнул рукой, достал последнюю сигарету, закурил. Подошёл к окну, неторопливо пуская густые клубы дыма. Посмотрел на сторожевую овчарку, бегающую по территории. На часовых, стоящих на вышках и водивших лучами прожекторов по периметру. Докурив, он ещё немного посмотрел на звёздное небо с большой яркой луной, на высокие Кавказские горы с серебристыми заснеженными вершинами, окаймленные лунным светом, прислушался к тишине. Наконец он отошёл от окна и остановился в центре кабинета. Командир неторопливо достал из кобуры пистолет. Он снял оружие с предохранителя, повертел его в руках, потом посмотрел на портрет президента, потом снова на пистолет. Командир замер на несколько секунд, держа пистолет перед собой, медленно выпуская дым. Вдруг он поставил его на предохранитель и убрал в кобуру.

– Нет, это не вы, всё не так, – сказал он, вновь посмотрев на портрет.

Он выплюнул оплавленный фильтр от сигареты и раздавил его сапогом.

Север спал. Ему снились моменты из прошлого. Снилась та стычка с отморозками. Снилось то, как он и Штырь воровали на рынке пирожки. То, как они блуждали по мёртвой зоне. Снилось, как взорвался старый «Рафик», в котором прятались его товарищи.

Вдруг сквозь сон он услышал протяжный вой воздушной тревоги. Рота быстро вскочила с коек, в комнате моргала красная лампочка. Бойцы быстро оделись и поспешили в оружейную. Дежурный спешно открыл дверь. У стены был огромный железный шкаф с выдвижными ящиками. На каждом ящике номер, соответствующий номеру бойца. В ящиках хранились боекомплекты, состоящие из тяжёлых военных бронежилетов, противогазов, пяти гранат, пулемёта с двумя лентами, пистолета «Беретта 92 ФС» и ножа. Взяв амуницию, бойцы выбежали на улицу. Лучи прожекторов светили в небо, но стрельбы ещё не было. Сирена замолкла, в воздухе повисло напряжение, ведь сейчас из той небесной темноты спустится смерть.

Бойцы заняли позиции – за ангарами, за вышками, за казармами, по всей территории. Тем временем в небе мелькнули два объекта, на вышках застрочили пулемёты. Началось. Тут же прогремело несколько взрывов. На месте двух вышек остались лишь воронки. Над «Т-2» кружили два странных самолёта, по форме напоминающих равнобедренный треугольник. Они словно парили в невесомости, лёгкие и манёвренные, их гладкая обтекаемая поверхность словно соткана из воздуха. Из задних двигателей вырывались языки синего пламени.

Один из самолётов стрелял из мощного пулемёта по бегающим бойцам, что при первой же возможности стреляли по самолётам.

– В укрытие! – Раздался голос командира в рациях бойцов.

Пули словно не достигали цели, неужели ни одна пуля из всего этого шквала не достигла корпуса? Возможно, что-то не давало им угодить в мишень, останавливало.

Вторая рота вела огонь из здания казармы. Один из самолётов завис над крышей казармы, примерно в ста метрах, из-под днища вывалились две бомбы размерами с бочки. Прогремел мощный взрыв, уничтоживший обе казармы и штаб, погрузив площадь базы в дым и пыль. Второй самолёт, уничтожив вышки, принялся пускать ракеты в ангары, за которыми прятались бойцы. Снаряды пробивали дыры в стенах ангаров, внутри загоралась техника. Дым резал глаза, затруднял дыхание, снижал видимость. Бойцы надели противогазы.

– Товарищ командир! Нужно подкрепление! – Крикнул Север, пытаясь перекричать грохот взрывов и выстрелов.

– Без тебя знаю! Мост разрушен, связь не работает! – Ответил командир. – Рассредоточиться! Не держитесь кучей. Двадцатый, двадцать третий, тридцатый, – за мной!

Чтобы передать что-то по рации, приходилось поднимать противогазы, иначе речь было не разобрать.

Три бойца ринулись к «ВПС». Командир остался у руин штаба отвлекать самолёты. Друзья отбежали в самый дальний угол базы, и из-за куска стены стали палить по самолётам из пулемётов. «ВПС» выпустила управляемую ракету, подбившую один из самолётов, который в этот момент обстреливал укрывавшегося командира. За мгновение до столкновения ракеты с корпусом самолёта образовался белый зонт, похожий на тот, что появляется во время преодоления объектом скорости звука. Похоже, ракета пробила незримое защитное поле. Самолёт стало вращать.

– Я сбит, я сбит! – Послышался голос Свинцова в рации второго самолёта.

Сбитый самолёт загорелся и, вращаясь, упал на землю. Он вспыхнул сильнее и взорвался, прошив пространство кусками разорванного металла. Второй самолёт тут же выпустил три ракеты в «ВПС», прогремел мощнейший взрыв. За ним наступила тишина. Второй самолёт, подбитый крупным осколком, пролетел несколько сот метров и упал в лесу.

Откинув кусок железа, друзья выбрались из-под завала. Им повезло тем, что они были дальше всех от взрыва. В ушах звенело, всё тело дрожало и гудело.

– Нужно искать выживших, – твёрдо и громко сказал Кабан, но друзья его едва слышали.

Пройдя немного, они нашли командира, он был ещё жив, но очень серьёзно ранен. По грудь он был придавлен куском стены, голова был пробита.

– Товарищ командир, мы поможем, – сказал Децел, пытаясь поднять плиту.

– Отставить, – задыхаясь, приказал командир, сняв противогаз. – Подкрепление не ждать. Уходите, забудьте всё и уходите. Найдите внизу посёлок к югу отсюда, Подгорный, в нём найдите Вениамина Семёновича. Скажите, что вы от меня. Он поймёт. Отсидитесь и живите нормальной жизнью. Эксперимент окончен.

– Но…. – хотел было возразить Север, но командир приказал: «Это приказ, исполнять немедленно».

Он стал закашливаться и захлёбываться кровью. Через несколько секунд перестав кашлять, командир уже не двигался. Север прикрыл ладонью глаза мёртвого командира, отдал честь и сказал: «Надо исполнять».

Друзья прошли средь изуродованных взрывом трупов, в ком-то Север с трудом узнавал своих товарищей. А вот и тот, что отличился во время прибытия и просидел в карцере за это, сидит у горящего броневика, запрокинув голову и уставившись безжизненным взглядом в задымлённое ночное небо, на коленях – оплавленный противогаз.

На душе Севера была грусть-тоска, но совсем не та. Она скорее напоминала ту тоску, которую испытываешь дождливым ноябрьским днём. Примерно то же творилось в чёрствых душах остальных. Луна, пробивающая холодным светом смог, и пламя горящей бронетехники освещали руины зданий, воронки от взрывов и тела. В воздухе висела тишина, тревожимая лишь потрескиванием огня. Не уцелело ничего. Проект был сорван, разработки – уничтожены их же создателями.