Война крыс

– И ее дети станут членами младшей ветви? – уточнила Кельвирея.

– Совершенно верно. Даже если она впоследствии понесет от мужа, все равно дети станут членами младшей ветви. К сожалению, Уривэль был сыном Антирэля и попытался взять Ринатилэль силой. Отбиваясь, Ринатилэль оттолкнула его, он неудачно упал и его жизненный путь прервался.

– Я бы поступила на ее месте немного по-другому. Я бы оторвала его мужское достоинство и заставила сожрать.

– Хороший вариант решения проблемы, – усмехнулась эльфийка, – Ринатилэль испугалась и рассказала о произошедшем своим братьям. Вместо того, чтобы поддержать или хотя бы разобраться в причинах, глава изгнал ее из рода. От горя и обиды у нее помутился рассудок, и она напала. Когда ее скрутила стража, в роду не осталось мужчин, а учитывая, что Ринатилэль была изгнана из рода, Ониэль стала последней. Дальше был суд Владыки, на котором присутствовали главы родов. Ринатилэль не проронила ни слова, зато Антирэль не стеснялся в выражениях. Она была признана виновной и изгнана из Леса. Мне нужно объяснять разницу между изгнанием из рода и изгнанием из Леса?

– Она мне известна. Продолжай, пожалуйста.

– Изгоняемым из Леса предлагают сохранить честь, добровольно приняв посмертие, но Ринатилэль просто рассмеялась и ушла на звездную тропу. Больше ее никто не видел. Ее посчитали умершей и про нее забыли.

– Печальная история. Я понимаю чувства Ринатилэль и не осуждаю ее. Я бы не хотела умереть, будучи отверженной собственным народом… хотя… подожди… я же слышала Ивелда, когда он говорил с Аром. Рина – это Ринатилэль!

– Да. За три тысячи лет она совсем очеловечилась, даже я не признала в ней дочь нашего народа, пока она не развязала таг’мууст.

– Я не видела ее лица, а Ивелд не дает прочитать ее разум.

– Я обо всем доложила Ловиэлю, но Ониэль проходила мимо и узнала, что ее сестра жива. Они уже встречались несколько раз на землях племени горных баранов.

– Я рада, что все закончилось благополучно.

– На самом деле, все только начинается. Я передала Владыке рассказ Рины, во время праздника середины зимы Ловиэль созовет глав родов. Он желает пересмотреть приговор. Безусловно, предыдущий приговор был слишком жестоким, но Рина… Я не вижу ее варианты, поэтому просмотрела варианты других, в особенности варианты Ониэль, их слишком много, слишком много.

– А знаешь, что, подруга, скажу как Ар, давай ты не будешь грузить меня, и сама не будешь грузиться. Пусть все идет своим чередом. Рина, конечно не образец для подражания, но и мы тоже не отличаемся особой чистотой своих рук.

– Людям кажется, что Лес незыблем, но на самом деле это не так. Для нас время течет медленнее, за время правления одного Владыки, в человеческих государствах успевает смениться несколько династий правителей.

– Долгая жизнь позволяет не торопиться.

– Совершенно верно. По нашим законам любой глава рода может высказать недоверие Владыке. Если его поддержит большинство глав, то другой род станет правящим.

– Рина приходит, суд признает ее невиновной, либо смягчает наказание, из-за этого кто-то из глав может высказать недоверие.

– Да, за исключением того, что Ринатилэль не может войти в Лес.

– Это несправедливо.

– Каждый из присутствующих на суде имеет право задавать вопросы и высказывать свое мнение.

– Нужен посланник и, желательно, чтобы его слова имели вес, как например, слова тени Владыки, которая, к тому же, общалась с Риной больше, чем другие члены совета.

– События произошли еще до моего рождения, я знаю только то, что рассказала мне Рина и то, что отражено в наших летописях. Некоторые главы родов же присутствовали на предыдущем суде. Боюсь, их слова будут весомее. Нужен кто-то, кому ведомо больше.

– Остается Ивелд.

– О нем я не подумала. Пожалуй, это самая удачная кандидатура. Они много лет провели вместе и хорошо знают друг друга, к тому же в его жилах кровь крылатых. Но можно ли ему доверять?

– Ему доверяют драконы, ему доверяет Ар.

– Этого достаточно. Я поговорю с ним.

– Студиозусы Сиалар и Нирла, что вы себе позволяете?! – прогремел голос Ареи Врачевательницы, – седмица на кухне за вино, седмица за занятия магией в жилых комнатах и еще одна седмица тебе, Сиалар, за то, что учишь студиозуса Цитадели

– Просим прощения – поникли девушки.

– Остынь, Арея – произнесла вошедшая в комнату Валесия, – сейчас разберемся.

– Чего тут разбираться? Вино на столе, магия присутствует.

– Моя ученица, мне и наказывать. За изучение заклинаний Академии наказывать нельзя, я сама разрешила, а вот насчет вина я бы хотела поговорить с девочками наедине.

– Поступай как хочешь, – махнула рукой Арея, направляясь к выходу, – у Сиалар три седмицы.

– Не обижайтесь на Арею, – улыбнулась Валесия, – как только она замещает кого-либо из братьев, сразу начинаются проблемы. Давайте-ка поговорим с вами о вреде пьянства и о пользе чистки котлов. Седмица котлов тебе, Нирла за то, что пьешь эту разбавленную кислятину. Вино, девочки, – это благородный напиток, для его получения используют лучшие плоды и ягоды, оно годами зреет в бочках под присмотром виноделов. У каждого вина свой аромат, свой вкус, которыми надлежит наслаждаться. Разбавляя его, вы уничтожаете вкус. Вы купили какое-то дешевое жидкое пойло.

– Неразбавленное вино опьяняет – попыталась оправдаться Сиалар.

– Знайте меру, пейте понемногу, не торопитесь. Растяните один-два бокала на весь вечер. Выливайте эту дрянь и завтра на закате я жду вас обеих у себя, будем учиться правильно пить.

– Итак, дамы, сегодня будем учиться правильно пить – улыбнулась Валесия, указывая на заставленный бутылками стол – Сиалар, почему плохие маги не разрешают бедным студиозусам отдохнуть с бутылочкой?

– Запрещенные напитки дурманят разум, человек не осознает, что поступает плохо. Кроме того, пьяному магу труднее использовать свой Дар. Он вкладывает слишком много силы в заклинание, к тому же его плетения грубы.

– Все правильно, кроме того, со временем, употребление дурманящих напитков входит в привычку, появляется потребность. Человек пьет каждый день, пропивает все деньги, все имущество и оказывается на дне жизни. Как правило, такие люди долго не живут, умирают в кабацкой драке, тонут, либо замерзают где-нибудь в сугробе. С другой стороны, такие напитки – неотъемлемая часть жизни, при их правильном употреблении проблем не возникает. Итак, начнем со слабых напитков.

– Господин Ивелд и госпожа Рина – объявил церемониймейстер, распахивая дверь тронного зала. Морана окинула вошедших взглядом, стараясь понять кто перед ней. Лицо женщины было скрыто платком, с помощью которого жители Пионтийской пустыни защищают голову и глаза от песка и солнца. Мужчина был одет как зажиточный горожанин, его лицо не имело каких-либо приметных черт, и взгляд императрицы словно соскальзывал с него.

– Приветствуем императрицу Морану – произнес мужчина, – мы принесли вести, которые необходимо перетереть наедине.

Глаза верховной жрицы расширились, и она махнула рукой, отсылая придворных.

– Вы от Архахаара – произнесла Морана, констатируя факт.

– Можно сказать и так.

– В прошлый раз мне посоветовали закрыть границы, я сделала это. Что им нужно на этот раз?

– Нас попросили оказать тебе услугу, императрица. Ты накрыла кипящий котел крышкой, скоро под ней будет столько пара, что крышку сорвет.

– Я говорила им об этом. Вместо того, чтобы скрытно покинуть земли империи, недовольные смешиваются с мирным населением, толкают его на открытое неповиновение власти.

– В ближайшее время некоторые зачинщики и подстрекатели отправятся искать сады Единого. Это немного успокоит население.

– На то воля Единого. Теперь же я хотела бы услышать истинную причину вашего визита.

– Сатрапия Мокена.

– Одна из немногих спокойных сатрапий.

– Тебе пускают пыль в глаза. Правитель сатрапии и подавляющее большинство чиновников не верны тебе. В своих докладах они лгут.

– Твои люди говорят иное?

– Да. Утаивается часть налогов, твой приказ о сокращении армии не выполнен, якобы распущенные полки прячутся в лесах и деревнях. Кроме того, часть ресурсов направляется на поддержку тех, кто покинул пределы империи.

– Благодарю за сведения, я приму меры.

– В одной из излучин Апу произрастает лес, дающий приют целому полку. Местные наладили там пару лесопилок и валят деревья, не платя налогов. Самое интересное, что количество деревьев в лесу не убавляется, зато, появляются просеки в других близлежащих лесах. Этот рассадник заразы необходимо ликвидировать. Хуже всего, что ты не можешь положиться на войска, находящиеся в Мокене. Этими лестными жителями займутся мои люди.

– Тебе нужно право на проход и действия на землях империи?

– Нет. Мокенская сосна зимней рубки не нуждается в сушке, осенью ее древесина высыхает. Мы дождемся подходящего ветра и подожжем лес. Им некуда будет бежать. Лед на Апу еще недостаточно прочный, чтобы выдержать вес человека, но уже достаточно толстый, чтобы помешать использованию лодок и плотов.

– То, что ты предлагаешь – чудовищно.

– Я не предлагаю, а довожу до твоего сведения. Лес сгорит, хочешь ты этого или нет. С другой стороны, если ты заплатишь Академии, то маги проведут порталами два, а лучше три твоих полка, но есть проблема – твои противники знают лес и, наверняка, подготовились. Твои солдаты будут гибнуть, натыкаясь на засеки и завалы. У тебя не так много верных людей, чтобы разбрасываться ими. Так же мы подготовили список тех людей, с которыми тебе придется разобраться самостоятельно.

– По сравнению с простыми смертными, маги всесильны. Что побудило вас взвалить эту неприятную обязанность на плечи смиренных детей Единого?

– Нанимать магов дорого, некоторых сановников охраняют, я не хочу рисковать своими людьми.

– Ты не маг?

– Похоже, Единый был пьян и забыл отсыпать такой милости.

– Не богохульствуй!

– Не буду, мы уходим.

– Ивелд справился?

– Да. Послезавтра обещают сильный ветер с востока.

– Тени готовы.

– Пусть обольют деревья на опушке и уходят, им не стоит видеть то, что случится потом.

Глава 21

Ринатилэль смотрела, как исчезают в буране серо-белые фигуры. Ночные тени выполнили свою задачу и облили стволы сосен, произраставших на опушке, дурно пахнущей жидкостью. Скоро разведчики отойдут достаточно далеко, чтобы уйти на звездные тропы, не рискуя быть замеченными. Тогда она подожжет длинный фитиль и огонь устремится к деревьям. За двадцать ударов сердца он преодолеет расстояние в один шаг, через две тысячи ударов займется первое дерево. По дорожкам из горючей смеси огонь перекинется на соседние деревья и, подгоняемый ветром, устремится вглубь леса. Мокенские сосны будут вспыхивать одна за другой, от жара займутся и другие деревья. Их влажная древесина будет гореть медленнее, порождая удушающий дым. Как ей рассказал Ивелд, пожар должен остановиться, дойдя до берега реки, но, если скрывавшиеся в лесу люди сделали достаточно широкие просеки, то огонь может потухнуть раньше, чем выгорит все, что может гореть. Тогда удушающий дым от лесного пожара завершит то, что не смогло сделать пламя.

Эльфийка вздохнула, огляделась, и ударила кремнем об кресало, поджигая фитиль. Едва заметный бездымный огонек затрещал и побежал в сторону деревьев. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что изготовленный Ивелдом фитиль не успел отсыреть. Она еще раз пересчитала сваленные в кучу пустые бурдюки, убедившись, что никто из подчиненных Эллениэль не прихватил с собой кожаный мешок, содержавший остатки горючей смеси. Три тысячелетия вне закона сделали ее крайне подозрительной, Рина не доверяла никому, за исключением Ивелда. Сердце ровно стучало, отмеряя время и приближая тот момент, когда кровь более чем двух тысяч людей обагрит ее руки.

Ринатилэль сидела неподвижно, мысленно проживая жизнь Рины, начавшуюся после изгнания. Поначалу, она скрывалась в лесах, питаясь тем, что сможет найти и ночуя в ветвях деревьев. Со временем, ее платье изорвалось и пришло в негодность. Тогда она прокралась в человеческое поселение и похитила одежду, вывешенную на просушку. Рина до сих пор помнила неприятные ощущения от касания грубо выделанной крестьянской ткани. Тогда она решила, что в последующем, украдет что-нибудь дорогое, что будет приятнее на ощупь. Со временем, она поняла, что большинство зажиточных человеческих женщин шире и тяжелее нее, а приятная ткань совершенно не подходит для жизни в лесу. Она спрятала волосы и заостренные уши под платком и под видом деревенской травницы отправилась в пешее путешествие между деревнями и городами. Начавшаяся осень едва не оставила ее без средств к существованию. Не желая зимовать на заснеженных ветвях, Рина на последние деньги сняла комнату в доходном доме и в первую же ночь обокрала одного из соседей. Кражи вошли в привычку. Днем она бродила по улицам, высматривая дома зажиточных жителей и собирая слухи, а ночью наведывалась в заранее присмотренный дом. Ее эльфийская ловкость и острый слух, вкупе со звездной тропой делали ее неуловимой воровкой. Так продолжалось, пока однажды страдавший от бессонницы хозяин не застал ее роющейся в сундуке. Он попытался поднять тревогу, и эльфийка была вынуждена метнуть нож. Тело еще содрогалось в предсмертных конвульсиях, когда Рина ушла на звездную тропу, унося с собой нож и увесистый мешок серебра. В эту же ночь она покинула город.

Убивать оказалось совсем не сложно, ее не терзала совесть, тело не скручивалось в порыве тошноты. В своих странствиях, Рина заметила, что люди не воспринимают женщин как источник опасности и решила этим воспользоваться. После заката она пришла в корчму, где собиралось отребье и села за стол, воткнув в него нож. Это был условный знак наемного убийцы, ищущего работу. У каждого был свой условный знак. Воры перекатывали монету между пальцев, продажные девки и парни выкладывали на стол зеркала, ветка с листьями указывала на посланца лесных разбойников, не имевшие особых навыков сильные мужчины, боролись на руках, потягивались, демонстрируя свои мышцы. Ей повезло, она получила заказ в первый же вечер. Идущий поутру в лавку торговец даже не успел понять, что произошло, когда метнувшаяся из подворотни фигура на ходу ткнула его ножом в сердце и скрылась в толпе. Ее заработком стали один золотой и две серебрушки. Кроме того, она успела снять с пальца торговца перстень.

Рина не задерживалась в городах надолго, исчезая после нескольких выполненных заказов. Перед тем, как пойти на поиски очередного заказа, она изменяла фигуру, наматывая ткань на грудь и бедра, при общении с заказчиком она скрывала лицо под капюшоном, а на руки надевала перчатки. Со временем, ее имя стали передавать из уст в уста, заказы приносили все больше денег. Скопив достаточную сумму, эльфийка исчезала на несколько лет, превращаясь то в швею, то в знахарку, то в отшельницу.

Однажды в Дриакине, к ней за стол сел незнакомый мужчина, назвавшийся Ивелдом, и предложил солидную сумму за жизнь имперского торговца и его телохранителя. Он предупредил, что телохранитель всегда вооружен и очень опасен. Понаблюдав за жертвами, Ринатилэль заметила, что каждое утро имперец идет на рынок, а его телохранитель несет в руке небольшой мешочек меди, которую раздает нищим. Ночью она задушила нищенку и, содрогаясь от омерзения, надела на себя ее грязное засаленное тряпье, кишевшее вшами и блохами. Когда телохранитель поравнялся с ней и запустил руку в мешочек с монетами, Рина впилась остро отточенными ногтями в его ногу, целуя ее и шепча слова благодарности. Яд вускура с ее ногтей проник в кровь охранника, он, недовольно бормоча, сделал несколько шагов и упал. Эльфийка прикончила подскочившего торговца и затерялась в толпе. Вечером Ивелд ждал ее в корчме, попивая анталийское. Он удвоил ее вознаграждение и предложил работать на него постоянно.

Сердце Рины ударило в двухтысячный раз, и она подняла голову, приглядываясь к темневшим деревьям. Проворный огонек взбежал вверх по стволу одной из сосен. Вкусив горючей жидкости, он ярко вспыхнул. Смолистое сухое дерево занялось практически мгновенно, огонь перекинулся на соседнюю сосну, затем еще на одну. Острый глаз эльфийки видел, как летящие во все стороны искры поджигали деревья. Вскоре рухнула первая загоревшаяся сосна, породив мириады искр. Разбушевавшееся пламя скакало по деревьям, огоньки бежали по дорожкам из горючей смеси, а Рина наблюдала за тем, как загораются все новые и новые деревья. Окутавшее опушку облако дыма и пара уже не давало глазу Рины разглядеть отдельные деревья, подсвеченное пламенем облако дыма перекрыло единственный путь к спасению. Ловушка захлопнулась, обрекая прятавшихся в лесу людей на смерть. Эльфийка снова ударила кремнем об кресало. Искры упали на измазанные в горючем бурдюки и, всего через несколько мгновений, кожаные мешки заполыхали. Ринатилэль поднялась, потянулась, разминая затекшие от долгого сидения члены, и направилась в сторону замерзшего ручья, где ее ожидала оседланная лошадь. Наверняка, не все эльфы ушли, подчиненным Эллениэль не стоило знать о ее происхождении.

– С тобой все хорошо?

– Только устала и немного замерзла, – откликнулась Рина, усаживаясь у очага и беря протянутую кружку, – лошадь в темноте сломала ногу, пришлось добить и пройти часть пути пешком.

– Говорил я тебе, одевайся теплее.

– Теплая одежда сковывает движения. Если бы фитиль потух, мне пришлось бы поджечь дерево, стоя рядом с ним.

– Пока ты отсутствовала, я получил известия из Сапии. Морана перемещает коронные полки под предлогом учений. Один из них вскоре окажется рядом с Мокеной.

– Не трудно догадаться, что произойдет потом, – усмехнулась эльфийка, – как ты думаешь, нам удалось сорвать поставки дерева на острова?

– Скорее всего, нет. Мокенская сосна не подходит для строительства кораблей, при намокании она изгибается так сильно, что вырывает гвозди. В любом случае, мы нанесли противнику серьезный урон. Давай мы обсудим дела после того, как ты отдохнешь, а пока допивай отвар и ложись спать. Когда проснешься, я уже вернусь.

– Куда ты собрался? Я иду с тобой.

– В отличие от тебя, я не провел всю ночь на морозе. Отдыхай, Рина, я только обсужу с Архахааром дела на верфи и сразу же вернусь. Все будет хорошо, я уже большой мальчик.

– Я даже не знаю. Это так непривычно.

– Отдыхай – улыбнулся Ивелд.

– Наслышан о ночных проделках твоей остроухой, – хмыкнул Архахаар вместо приветствия, – кстати, где она.

– Ты, эта, базар фильтруй. Отдыхает.

– Тени доложили Эллениэль, что никто не спасся. Несколько человек попытались перейти реку, лед не выдержал. Остальные, скорее всего, сгорели или задохнулись в дыму.

– Все было рассчитано. Остроухие облили деревья напалмом, так что опушка полыхнула одновременно. Им некуда было деваться.

– Не гуманно, зато эффективно. Отход Рины вообще выше всяких похвал. Ни один остроухий не догадался о том, что она не человек. Ты уже осмотрел подлодки?

– Да. И док, и лодки, даже прошелся по городку. По-моему, все идет по плану. По лесу план явно перевыполнен, весь металл на складе. Остается только собрать и доработать напильником.

– Все-таки я не устаю тебе поражаться. Достал все что нужно, скрытно протащил через границы…

– Сочту за комплимент. Кстати, я тут подумал и решил, что дополнительная маскировка подлодкам не помешает. С красками тут напряг, пришлось немного похимичить. Получилась вонючка, к тому же не очень стойкая, но на лето ее должно хватить.

– Если бы у нас были имперские амбиции, вдвоем мы бы весь мир нагнули, – улыбнулся архимаг.

– Учитывая, что ты хороший психолог, ты бы мог справиться и в одиночку.

– Две вышки, психология и экономика.

– Мозг. А я вот худо-бедно химфак закончил, после диплома светил долг Родине, а тут покупатель заявился из органов. У них там какие-то договоренности с деканатом были, каждый год одного или двух забирали, я и пошел. Экспертизил понемногу, а однажды на КПМ машинку тормознули с десятком кило порошка. Я тогда уже год как старлеем был, на бесплатную квартиру в очереди стоял. Всем отделом гадали, что за хрень, все шло к прекращению дела, потом сообразил. Эти ушлые ребята хитро модифицировали молекулу, что хрен докопаешься. Нашел я способ отчекрыжить лишнее, а там белый китаец, дурь такая, посильнее героина. С учетом потерь около семи кило на выходе получалось, а стандартная доза доли миллиграмма. Вместе с обнонщиками стали дырки вертеть под звездочки, но не судьба, через неделю расстреляли из машины прямо на крыльце управления. Прочухался уже на островах.

– Меня просто ножом в печень ткнули. Скорее всего, обознались, вроде никому дорогу не переходил, долгов не имел…

– Кто знает, может оно и к лучшему…

– Скорее всего. Если подумать, то здесь неплохо, но давай сменим тему. Раз уж мы сотрудничаем, то нам необходимо постоянно быть на связи. До тебя не достучаться, кое-как можем с Риной поговорить, когда она не рядом с тобой. Нужен связник.

– И шпион по совместительству?

– Если честно, то да, хотя вряд ли ты не найдешь способ скрыть то, что нам знать не стоит.

– Устраивает. Кого предложишь?

– Есть одна магесса, из водников-целителей. Пострадала при нападении культистов на алкмирское село Большое устье. Сейчас здорова, но имеет место быть психологическая травма. Очень хочет отомстить.

– Посмотрим, что за фрукт. Хоть симпатичная?

– Ну, как сказать, по меркам человеческой расы она красива, но, ты вряд ли променяешь Рину на нее.

– Это такой мягкий намек, на то, что мы спим вместе? Ты ошибаешься, у нас другие отношения.

– Начальник и подчиненная?

– Брат и сестра, и мы оба не желаем это менять.

– Извини. Еще насчет Ринатилэль, ты в курсе про грядущий праздник середины зимы?

– Да. Эллениэль мне рассказала. Про встречи сестер я знал до ее визита. Я сделаю все возможное, чтобы восстановить ее доброе имя.

– С этим могут быть проблемы. У эльфов сложные законы и традиции, кроме того, некоторые главы родов присутствовали на первом суде и их мнение вряд ли можно назвать непредвзятым. Мало того, у остроухих во главе угла стоит прецедент, их хранитель законов и традиций Фонтирэль может припомнить что-нибудь подобное, настолько древнее, что остальные об этом ни слухом, ни духом и не факт, что древние эльфопитеки приняли решение, выгодное нам.

– Мое слово против целой толпы?

– Твое и Владыки, но все равно расклад так себе.

– Мы ничего не теряем при проигрыше.

– Теряем. Появляется беглая зэчка, которую считали мертвой, и, которая не отличается чистотой своих рук. Мало того, она оказывается свояченицей Владыки.

– Не грузи политикой, ладно. Просто скажи, кому ручку позолотить, а кому язык укоротить.

– Ты судишь об эльфийской расе по одной Рине, а психологически она давно стала человеком, твои методы не сработают.

– Что ты предлагаешь?

– Попробуй надавить на несправедливость приговора и чрезмерность наказания, если не поможет, придумай какой-нибудь драконий закон.

– Сработает?

– В прошлый раз сработало. У драконов весьма трепетное отношение к семье, чем я воспользовался в прошлый раз.

– Перед судом еще раз проговорим.

Глава 22

– Госпожа архимагесса, – кивнула Райлинга, войдя в кабинет Гаса.

– Прошу прощения, что пришлось тебя разбудить – откликнулась Арея.

– Вы бы не стали звать меня по пустякам, значит дело важнее, чем сон.

– Ты права. Скажи, Райлинга, ты все еще желаешь отомстить?

– Я не успокоюсь, пока бьются сердца убийц.

– В этом деле у нас есть могущественный союзник. Он не маг, хотя и владеет некоторыми трюками.

– Он либо маг, либо нет – откликнулась Райлинга, – если он владеет магией, значит он маг или колдун.

– Я не могу поведать тебе всего, что мне про него известно. Если Ивелд сочтет необходимым, он сам поведает тебе. Ему подчиняются многие преступники континента, что делает его серьезной фигурой, а его помощь неоценимой. Надеюсь, ты понимаешь это.

– Понимаю.

– Очень хорошо. Проблема в том, что он не владеет мыслеречью и ведет скрытный образ жизни. Нам же необходимо постоянно поддерживать с ним связь, получая необходимые сведения и согласовывая наши действия.

– Я должна стать посредником между Академией и королем преступного мира?

– Совершенно верно. Кроме того, мы можем попросить тебя собрать те или иные сведения о его незаконных делах.

– Я постараюсь все исполнить, госпожа архимагесса.

– Сейчас я уйду, а ты останешься и будешь ждать. Они придут за тобой.

– Перед тем, как вы уйдете, разрешите задать вопрос, госпожа.

– Я слушаю тебя.

– Вы сказали, что он не маг. Не имеющим Дара запрещено здесь находиться.

– Я сказала, что он владеет некоторыми трюками. Этого достаточно. Удачи тебе, Райлинга.