Полная версия
Гирлянда томных лампочек
Наталия ЭТО
Гирлянда томных лампочек
Посвящение:
Посвящаю первый роман на творческом пути моим детям.
Пусть в их жизненной гирлянде будет множество лампочек тёплого света!
2023
1
ВоробьёвыВоробьёвы прибыли в дачный посёлок рано утром. Глава семейства остановил велосипед напротив калитки – резной дверцы, приветливо распахнутой навстречу гостям. Пётр снял бейсболку, пятерней поправил чёлку и оглянулся на семейный «караванчик»: Лариса и старшая дочь Ольга, раскрасневшиеся после длинного пути, припарковались в тени деревьев. Деревенские парни, сидящие поодаль, с интересом смотрели на прибывших, словно зрители в ложе. Девушка недовольно покосилась на местную братву, пока её братья непоседы, близнецы – воробушки, щебетали друг с другом.
Жена не спешила приучать мальчуганов к благозвучным именам, и в семейном кругу пятилетнего Александра величали Птах, а брата близнеца Анатолия – Крыл. Проверив, как держатся детские кресла на багажнике, Пётр помахал рукой хозяйке уютного домика.
Пожилая женщина в ярком цветастом сарафане, с кружевной накидкой на плечах, поспешила спуститься с парадного крыльца навстречу дачникам.
– Василиса Дмитриевна, это мы звонили, – широко улыбаясь, Пётр шагнул навстречу миниатюрной старушке. Хозяйка дома напоминала сказочный персонаж. Седые волосы собраны в высокую причёску, в желании прибавить сантиметров к росту и солидности, но шаловливые локоны выбивались от ветра и колыхались вокруг лица, на котором лукаво светились ярко-голубые глаза. Огромные, выразительные, ищущие. Ладная ещё не располневшая фигура, плавные движения, благородная осанка, не семенящий шаг.
– Василиса Премудрая на пенсии, – хихикнула Ольга, но быстро спрятала улыбку и лицо в ладонях, поймав осуждающий взгляд матери. А вот парни, лузгающие семечки в тени черёмухи и сирени, подались радостно вперёд, скрипнув дощечками старенькой лавочки. Белоснежная майка Ольги от резкого взмаха рук, натянулась на груди, подчёркивая упругую форму. Провожая взглядами новенькую, юноши одобрительно обменялись бесшумными, незаметными хлопками кистей рук, проводя только им известный ритуал.
Лариса осуждающе наблюдала за происходящим. Еще в Москве, она просила дочь одеться поскромнее. Но тщетно!
«Без всех этих откровенных топиков и коротких юбочек в клеточку!»
Заметив взгляд жены, Пётр склонился к Ларисе, разгорячённой не только дорогой и жарой, и прошептал:
– Вспомни себя в этом возрасте…
Лариса, раздражённо одернув задравшийся на спине топик дочери, постаралась взять себя в руки.
«Удалось уговорить же сменить юбку на джинсы – маленькая, но победа! Поэтому много краснеть не придётся»
Пока родители замешкались около велосипедов, Ольга вкатила своего «коня» за калитку и на мгновение застыла, восхищённо рассматривая яблоневый сад. Вглубь двора в увитую плющом беседку вели аллеи, ягодные дорожки. Сказочно, томливо и воздух такой пряный, что буквально «сшибало с ног»: благоуханием цветов и скошенной травы.
– Проходи, чего мнёшься? – один из парней протиснулся за спиной и вразвалочку, бравируя каждым шагом, прошествовал вглубь сада мимо клубничных грядок.
– Внук наш, Севка, – Василиса Дмитриевна засуетилась около ворот, распахивая их перед Воробьёвыми. – Залетайте, мои хорошие. Ваше всё правое крыло – на лето. Сейчас покажу и расскажу, как мы тут живём, поживаем. Заходите!
Ольга смотрела вслед темноволосому юноше, удаляющемуся по яблоневой аллее, пока Лариса не дотронулась до плеча задумавшейся дочери:
– Нам не нужны проблемы, дорогая.
– Расслабься, все будет хорошо, вы же меня привезли на реанимацию, а не добить, – Ольга деланно засмеялась. – Никаких отношений! Клянусь!
Скрестив указательный и средний палец на каждой руке, девушка послушно шагнула за семьей к правому крылу.
На участок незаметно проникли и друзья Севки. Не упускать же шанс понаблюдать за хорошенькой дачницей! Прячась, словно нашкодившие школяры, в кустах смородины, друзья смотрели, как Воробьёвы изучают правое крыло дома.
– Надо и нам половину дома сдавать, раз такие пироги! – рыжеволосый парень толкнул в бок присоединившегося к компании хозяина участка. – Раз такие принцессы из города приезжают!
– Давно пора, Ром, глядишь и на новый ноут тебе ссудят, – Севка раздраженно отпихнул третьего парнишку вглубь кустов. – Не напирай, Василий, первый ряд в зрительном зале – занят!
– Ха! Мечтать не вредно, – Ромка досадливо потер нос. – Брату опять все отдадут. Болеет же…
– Цыц, молчи! Услышат! – Севка ущипнул Ромку за бок, заметив, как Ольга подошла к окну в спальне, чтобы распахнуть створки настежь.
Дача у бабы Васи (Петр быстро подыскал кодовое имя арендодателю) была замечательной! Уютной, просторной и атмосферной. Внутри коврики, старинная посуда, деревянная мебель и яркие кашпо с незабудками. Белоснежное постельное белье, ажурные подушки со скромной вышивкой букетика васильков в углу. Махровые, пушистые полотенца. В душевой на стене висел рукомойник и стояла раковина из латуни, в мыльнице кусок самодельного мыла. Прозрачный благоухающий брусок хранил внутри веточку лаванды.
Больше всего Ольге понравились широкие подоконники. Девушка мысленно облагородила их на свой вкус: мягкими подушками, любимыми книгами и гирляндой из лампочек. Распахнув окно, она впустила в небольшую спаленку сладкие ароматы из сада, и замерла на мгновение, представив себя с книгой в руке. Хештег: «Томные летние вечера на даче…»
Пётр наблюдал, как его женщины восхищённо исследуют комнаты. Удовлетворенно кивая на каждый радостный возглас жены и дочери, стараясь не замечать, как активно и сосредоточенно проказники сыновья тискают хозяйского кота.
– Тимохой звать, – Василиса Дмитриевна застыла на пороге с небольшой тетрадкой в руке. – Будет вашим навигатором по саду. Где кухня он лучше всех знает.
Пётр засмеялся и благодушно потрепал огромного рыжего кота между ушей. Тимоха устало опустился на пол, позволяя близнецам вольности в ласках. Птах и Крыл пытались примерить на уши коту носочки, стянутые с розовых пяток.
– На всё лето приехали? – баба Вася прошествовала к небольшому круглому столику на веранде, положила тонкую тетрадку на поверхность, и подняла взгляд на Воробьёвых. Пётр утвердительно кивнул и поднял с пола, расхныкавшегося Птаха. Не поделили с братом кота.
– Если форс-мажорных обстоятельств не будет – на всё, – Лариса подошла к мужу, ласково приобняла за талию. – Давно здесь жила, хотела вот, мужу и детям показать места своей юности. Помните меня, Василиса?
Старушка качнулась, словно приготовившись «бодать» воздух, а затем принялась ощупывать карманы цветастого платья, в поисках очков. Напялив на кончик носа изысканную оправу, неожиданную для общего стиля обстановки, баба Вася пробормотала:
– Что ж, рада видеть тебя, Оторва…
Пётр с дочерью переглянулись, не ожидая подобной реакции хозяйки сказочного домика, Лариса же звонко засмеялась.
2
Оторва«Деревенские вечера, и как убить время? Таким вопросом мучается каждый: невзирая на пол и возраст. Хорошо, когда есть компания тебе подобных при отсутствии иных развлечений. Хороший сериал, книга или игра увлекает на несколько дней, а потом происходит волшебство: зажигается гирлянда светлячков на деревьях – стражниках сада, и мелодия сверчковых скрипок, призывно пульсирующая в ночи, манит выйти на улицу.
Насмотришься сериалов про любовь, начитаешься про судьбоносные встречи и, поддавшись искушению, несмотря на запреты – выходишь помечтать. Ноги тянут к потаённой беседке в глубине сада. Стопы утопают во влажной траве, росинки впитываются в кожу. А потом сидишь окутанный ночной прохладой, дурманом вьющегося хмеля и пялишься на ведущую к беседке тропинку, где ещё дрожат твои следы. Пойдет ли кто-то вслед за тобой?»
Ольга поставила точку, прикрепила селфи на фоне распахнутого окна и захлопнула крышку ноутбука. Откинувшись спиной на мягкие подушки, обхватив колени, девушка смотрела на яблоневый сад, отбросив в сторону ноут и сборник японских новелл. Ранобэ о попаданцах в прошлое.
Хештег «грустная девочка у окна»: не стеснённые резинкой, длинные светлые волосы свободно обрамляли миловидное лицо: маленький курносый нос – в папу, и выразительные яркие глаза, зелёного цвета – в маму.
«И губошлёпы как у Джоли…»
– Дорогая, как твой блог? – Лариса замерла на пороге. Промучившись сорок минут, они с Петром в итоге уложили сыновей в общей постели. Впереди ночь: «как пристроиться на краю и не упасть». Проводив взглядом Петра, вышедшего чертыхаться и курить на улицу, Лариса вздохнула: «Это подождёт…»
Пришла очередь проведать старшую дочь. Лариса некоторое мгновение внимательно изучала силуэт девушки, затем прошла внутрь и тихо прикрыла дверь. Ольга сидела на подоконнике около открытого окна среди множества небольших подушек, не делая попыток развернуться к вошедшей в комнату матери. Дочка привезла с собой целую библиотеку японских историй, ароматические свечи и длинную гирлянду лампочек в форме баночек, закрытых пробками из коры дуба. Внутри каждой ёмкости засохшая веточка белых цветов. Имитация яблоневого сада. В зажжённой гирлянде, каждая баночка – хранитель увядшей жизни, мягко светилась в темноте, и была разложена вокруг Ольги словно преграда. Через которую надо пробиться.
– Красиво… Можно я посижу с тобой?
Не дожидаясь ответа, Лариса осторожно присела с противоположного края и облокотилась спиной на оконный проём.
– Мы снимали эту часть дома, когда я была в твоём возрасте, – Лариса перевела взгляд на утопающую в листве беседку, а затем на освещённое крыльцо, где стоял Пётр и смотрел в небо: – Я часто сидела здесь.
Ольга подняла взгляд и посмотрела исподлобья:
– Видимо, тебя не держали на привязи, судя по заслуженной славе, Отоооорваааа… – девушка намеренно тянула гласные, чтобы задеть мать.
– Мы тебя не держим, дорогая. Просто волнуемся, после того, что ты пережила… – Лариса потянулась, чтобы заправить светлые локоны дочке за ухо, но та отпрянула, словно дикий зверёк.
– Почему сюда, мама? Зачем ты привезла нас именно сюда! Вспомнить молодость? Досадить отцу? У вас, и так, всё на грани, тебе мало?
Ольга перекинула ноги на улицу и соскочила вниз, покидая мать без права на ответ. Лариса проводила взглядом дочь, убегающую вглубь сада, и улыбнулась мужу, появившемуся рядом с распахнутыми ставнями:
– Пусть побудет одна. Передоз родительского внимания – никто не отменял.
– Подслушал некоторые детали вашей беседы, – Петр прокашлялся и поймав Ларису за руку, подтянул к себе. – Я не против быть на грани, с тобой, Оторва… Покажешь мне места бурной молодости?
Лариса позволила Петру вытащить её из окна, смеясь и шутливо изворачиваясь, она не замечала, как из-за забора за ними наблюдают несколько сельских жителей.
– Славка-то в курсе, что она вернулась? – судачили соседские тётушки, пытаясь выудить информацию у хозяйки участка.
– Узнает, новости тут быстро по ушам кочуют, – Василиса Дмитриевна неодобрительно покосилась на кумушек. – Приехала и приехала. У неё вон и семья есть! Не думаю, что будут копья ломать.
– Мужика ладного нашла, но и наш хорош! – соседки не желали соскакивать с темы. – Такого не сломаешь, а вот Славка – кого хошь…
– Так, цыц! Ещё ставки начните делать, кто кого. Мне главное, чтобы моего дома не коснулось… Как в прошлый раз, – Василиса Дмитриевна покосилась на левое крыло, где жила ее семья. К калитке от крыльца вальяжной походкой шёл внук Сева, салютуя на ходу сельским сплетницам.
– Я в клуб! Вернусь и запру тут всё, – приобняв бабушку, парень развернулся к тетушкам: – Кому кости промываете? Москвичам новеньким? И повод есть?
– Не твоего ума дела. Шёл в клуб и топай, – бабушка шутливо шлепнула внука чуть ниже спины, закрывая тему для обсуждений и предупредительно подняла палец к губам, заставляя тетушек замолчать. Затем вновь обратилась к внуку: – И не бузите там! Участковый наш никогда не дремлет.
Сева приложил руку к козырьку бейсболки и отсалютовав уже на прощание, отправился вдоль улицы к клубу. За ним завистливо наблюдала Ольга, сидя на ветках яблони. Сплетничающие под забором старушки не заметили спрятавшуюся в густой кроне девушку. И та свободно подслушивала сельские байки, старческие страхи и надежды.
Ольга внимательно следила за удаляющимся внуком хозяйки дачного домика. Симпатичный парень: высокий, темноволосый, чем-то смахивающий на героев любимой дорамы. Еще утром, Ольга обратила внимание на слегка раскосые глаза юноши: ореховые, излучающие скрытый оптимизм, и огромное количество нерастраченной энергии.
«Если выбивать клин, то альтернативным клином!»
– Оляяя… – окрик матери с крыльца, вернул девушку к действительности. Показав язык удаляющейся фигуре юноши, Ольга спрыгнула вниз и оправив одежду, понуро поплелась к дому.
– А дочке то её, лет столько, как Оторве было в то лето! – задумчиво прошептала одна из соседок. – Семнадцать отмечали перед отъездом.
Василиса Дмитриевна, зло сплюнув в сторону своей же калитки, проворчала в ответ:
– Дорого нам тот праздник вышел, ой дорого!
Ольга не расслышала слов бабы Васи. Едва успев подняться по слегка покосившимся ступеням на крылечко, столкнулась на пороге с раскрасневшейся матерью:
– С братьями поспи сегодня, будь человеком!
3
Быть человекомВ просторной спальне тускло горел ночник, отбрасывая мягкие тени на светлые обои. Занавеска слегка колыхалась от дуновения ветра, впуская в жаркую комнату прохладу с улицы. В углу мигал красным огоньком фумигатор, спасая людей от комаров. Начало лета, ближайшая речка в километре от деревни и гнусов было не так уж много.
Ольга лежала на краю двуспальной кровати, сжимая в ладонях чехол от наушников. Подарок родителей на день рождения. Забавный бокс – герой любимого фильма. Ольга смотрела на улыбку Венома и прокручивала в голове один и тот же диалог:
«– Это не ты нашел нас, это мы нашли тебя. Ты типа моей личной тачки.
– И куда едем?»
Покосившись на стену, разделяющую две снятых комнаты, Ольга прибавила громкость. Музыка вместо берушей, позволяла отстраниться от внешних звуков и подумать. Поковыряться в файлах, в поиске подсказок.
«Куда теперь и, главное, зачем?»
Найти множество потаенных ниш с бредом в стиле «совесть против» и бесполезных оправданий «не виноватая я».
Учебный год был непростым. Выпускной класс, подготовка к экзаменам, поиск призвания. Лучшая ученица, будущая медалистка и краснодипломница – в итоге Ольга с трудом закрыла год, не появилась на прощальном балу и не подала документы в ВУЗ. Полгода девушка не посещала занятия, сдавала экзамены онлайн. Досрочно получила диплом.
Вынужденная изоляция и смена места жительства, причина – не коронавирус!
«Причина…»
Ольга включила громкость на максимум, в наушниках заиграла фривольная мелодия:
«Я сидела дома, никуда не выходила
Мальчика из армии ждала
И моя соседка, и моя соседка
Нас на день рожденья позвала…»
Картинки из прошлого мелькали перед глазами, как обличительные статьи девичьего блога.
– По стопам Шурыгиной решила пойти? – от материнских истерик, закладывало уши. Сначала Ольга запиралась в комнате, потом просто прятала голову под подушкой. – Нам не нужна огласка. Ты о братьях подумала?
«Удобная позиция страуса» – родители, боясь, что девушка в отчаяньи наложит на себя руки, сняли двери с петель. Живи открыто. С тайным Веномом внутри.
– Лара, дай ей дышать в конце концов, будь человеком! – пытался заступаться отец.
– Быть человеком! – девушка, как мантру повторила два слова, осторожно приподнимаясь на согнутых локтях, стараясь не скрипеть. Кровать массивная, сосновая, как и многое из мебели вокруг. Братья сладко сопели, закинув руки и ноги друг на друга, занимая большую часть пространства.
– Вот вы будете человеками или останетесь человечками? – девушка ласково провела тыльной стороной ладони по пухлым детским щекам и развернулась на живот, открывая историю ВКонтакте. Новый аккаунт словно новая жизнь. Дата регистрации – первое июля этого года. Листая фотографии, перескакивала на странички тех, кто отметился под снимками.
Ольга фотографировала путешествие Воробьёвых от Москвы до села Пятница и выкладывала в сеть. Пополняя историю забавными кадрами и маленькими рассказами. Была там и небольшая заметка о селе Пятница в Солнечногорском районе.
«Проезжие смеются и теряются в догадках. Может тут жил Робинзон Крузо? Нет же. На самом деле странное название связано с местной церковью. Раньше населенный пункт был Берендеевской слободой. В 14 веке здесь построили монастырь святой Великомученицы Параскевы Пятницы. Для удобства местные жители стали называть село Пятницей-Берендеевской. А потом на одно слово сократили»
Вести личный блог-дневник Ольге посоветовал психолог:
– Только без отсылок в прошлое. Начни жить заново и расскажи об этом миру!
Альтернатива чернушной истории об изнасиловании не находила огромного количества откликов. Под селфи, выложенным накануне, где девушка позировала на фоне распахнутого настежь окна – всего четыре лайка. Новые фанаты: местная братва и неизвестный. Страница последнего закрыта для просмотра.
– Думаешь, меня это остановит? – Ольга скопировала ссылку и быстро набрала в Телеграмм просьбу лучшей подруге «узнай кто», затем свернула страницы. Наушники жалобно мяукнули, напоминая, что заряд на исходе. Ольга посмотрела на часы, четыре часа ночи. Выключив музыку, Ольга спрятала Венома под подушку. За окном стрекотали сверчки и пели ночные птицы, ветер шелестел листвой, погружая в сладкую дрему.
Ольга уснула и не слышала, когда вернулся внук хозяйки дачного домика. Как и обещал бабушке, Севка закрыл калитку, проверил ворота. Но прежде, чем отправиться спать, подошёл к распахнутым настежь окнам правого крыла. Новые сожители. Каждый год бабушка сдавала часть дома москвичам. В основном парочкам, студентам. Жесткое табу на семейные заезды. Если бы не коронавирус и проблемы с деньгами, запрет действовал бы и на этот год.
Паренек устало прислонился спиной к стене и съехал вниз, присев на корточки между двумя окнами. В ушах еще пульсировала клубная музыка, из организма выветривались остатки алкоголя.
Севка сложил руки лодочкой и дыхнул, затем принюхался.
«Вроде чист»
Покрутил головой, словно отряхиваясь, или выбирая окошко. За одним спала эффектная девушка, с ней Севка «был бы не прочь», во второй спальне – её родители. Броская пара. Городские интеллигенты. В разрез с отцом и матерью паренька, которые ни отличались спортивной фигурой и ни моложавой внешностью. «Обычные фермеры. Располневшие на парном молоке и отборном мясе. Все своё, домашнее…»
В руках зажёгся экран смартфона, отвлекая от мыслей, желудок протестующе заурчал. Прочитав сообщение, Севка медленно потянулся к внутреннему карману джинсовой куртки и выудил наружу пачку сигарет. Дрожащей рукой достал одну и, чиркнув зажигалкой, прикурил.
Спустя пять минут смяв окурок в траве, мокрой после легкого дождя, Севка поднялся на ноги. Светало, в стеклах отражалось оранжевое солнце. Оно чинно поднималось из-за кромки соснового бора, что стоял на подступах к Пятнице, словно рать безмолвных сторожей. Подняв руки повыше, стараясь поймать в фокус, все что происходит в озаренных первыми лучами солнца комнатах, Севка щелкнул несколько кадров и поспешно спрятал телефон в кармане. Оглядываясь словно преступник, тайный папарацци рысцой понесся к другому концу дома, где остановился на пороге и вновь выудив смартфон, поспешно набрал сообщение:
«Уговор дороже денег»
4
УговорБольшую часть времени Севка с друзьями проводили на территории коттеджного городка у лесного массива и Истринского водохранилища. Благоустроенная часть посёлка с собственным прудом, детскими и спортивными площадками, газонами, освещением и асфальтированными дорогами.
Молодёжь слеталась в Пятница-сити со всего района: не только культурно отдохнуть, но и подработать. На пляже загорали местные и московские дамы, сновали кавалеры – в поиске новых знакомств. По вечерам бары ломились от желающих подогреть внезапно вспыхнувшие чувства. Барменов, официантов не хватало всегда – устроиться не проблема. Но самыми престижными местами среди молодежи считались яхт-клуб и танцевально-спортивное отделение.
Распрощавшись с бабушкой и компанией соседок около калитки, Севка стартанул до коттеджного поселка. К ночи туда съезжались вся местная и районная братва. Все самые красивые девушки: не только местные, но и «свеженькие городские».
– Надо будет дачницу пригласить, – Севка набрал номер управляющего, отгоняя прочь фантазии о москвичке. Отец таких называл «проблемная тёлка». Это когда надо иметь много денег, много времени и огромный запас нервных клеток: – Алло, Стас. Савелий. Задержусь, дачников расселяли. Да, знаю, знаю, что обещал без задержек. Возьмешь пять процентов вместо трёх. Договорились?
Прослушав ответ, Севка, вернулся к фантазиям: – Потанцуем мы с тобой Олечка, ух, потанцуем…
Но танцевать Севка не любил, поэтому мечтал заполучить место палубного-матроса. В детстве он представлял себя за штурвалом: могучий торс облегает тельняшка, лихая чёлка скрыта под бескозыркой, на правом бицепсе наколка и вокруг куча красивых женщин. Какая картинка будет наколота на плече Севка так и не придумал. Но в мечтах татуировка присутствовала всегда.
С пятнадцати лет парень в тайне от родителей, подрабатывал на уборке территории и в баре, оплачивая клубную качалку. За два года добился приличных успехов: друзья завидовали накаченному прессу и бицепсам, с девушками не было проблем. Маленький шаг к мечте. Но яхт-клуб все так же недоступен.
Парень был готов продать душу за небольшой шанс, но места отдавали детям приезжих чиновников. Большинство владельцев яхт предпочитали нанимать рабочий персонал на стороне, и придерживали одно-два для своих. Мечта драить палубы высококлассных яхт для местных пацанов – для городских превращалась в ненужную повинность, как метод воспитания.
«Такая к чёрту несправедливость!» – Севка бросил взгляд в сторону матч, чертыхаясь на судьбу и на «понаевших», ведь именно из-за них Пятницкие парни только и могли, что разносить в баре коктейли и подметать танцевальный зал.
– Слыхал, место освободилось на Тайфуне, – шестнадцатилетний Ромка принялся делиться новостями, не успел его друг переступить порог. – Но конкуренция, сам знаешь, проще не соваться…
– Кому проще? – Сева быстро сменил джинсовую куртку на клубный жилет. Ромка, не обращая внимания на раздраженный тон приятеля, удивленно присвистнул.
– Воу, воу, на танцпол устроился? И кем? Будешь номерки выдавать или в гардеробной? – Роман ткнул указательным пальцем в вышивку на лацкане. Для каждой команды спец персонала свой значок. – И сколько процентов обещал за место?
– У тебя такой обширный список вопросов. Закругляйся с допросом, – Сева закрыл свой шкафчик, раздражённо поглядывая на друга. – Лучше про Тайфун расскажи. Куда там палубный смылся?
– Куда, куда… На Канары! – Ромка зло наблюдал за ребятами из соседнего села. В раздевалке становилось шумно и небезопасно для секретов. – Ты сам туда сходи и узнай, пока остальные не просекли.
Сева согласно кивнул:
– Брат твой тут? Поговорить мне бы с ним.
– Это ещё о чем? Тут он, на пирсе найдёшь, – Ромка раздражённо махнул в сторону водохранилища. Затем быстро напялил бейсболку разнорабочего.
– Заскочу к тебе на танцы – девок посмотреть, – прокричал напоследок и выбежал на улицу.
До танцевальной студии можно было пройти напрямик, но Сева свернул в сторону набережной. Влада – брата Ромки, уже года два проще было найти именно тут, на берегу. После аварии парень не хотел быть обузой и работал, как мог: рисуя яхты, чаек, портреты на заказ.
– Салют, Пикассо! – Севка приблизился к юноше в инвалидной коляске и уважительно выставил кулак навстречу. Влад коснулся костяшками о Севкину руку, и оба раскрыли ладони, забавно тряся пальцами в воздухе. – Про Тайфун ты брату инфу слил?
– Да. Случайно узнал, утром сын хозяина свалил. Что там произошло не в курсе, но прибирать на яхте теперь некому, – Влад приподнял насмешливо левую бровь: – Собственно, там и не убирал никто, чем не причина раздора!
