Пока не пришла Судьба

– Нет, – признался гость, чувствовавший себя практически идиотом, хотя его собеседница и не пыталась его таким выставить, не пыталась даже и перехватить инициативу в разговоре, а лишь выплёскивала из себя то, что приходилось, кажется, к месту.

– Значит, вы не знаете и этой поговорки. Я вам её скажу: «Тот, кто посягнёт на Ледяную сталь, получит и лёд, и сталь. Правда, не в желаемой форме».

Юный Драггер обречённо склонил голову и произнёс:

– Леди Ристарро, вы либо готовы нам помогать, либо нет. Одного слова достаточно. Фольклор и религию мой отец и так слишком часто цитирует.

– Но, вероятно, не в том смысле, – позволила себе ещё одно замечание Мальвина, а затем спросила, чуть понизив голос: – Так, если я согласна, что вы предлагаете мне делать?

Скамо оживился:

– Во-первых, убедиться в поддержке знати.

– Знать Дельта, как и знать любого другого герцогства, в подавляющем большинстве своём всегда пойдёт за голосом герцога или герцогини, вы это знаете.

Гость попытался изобразить улыбку:

– Во-вторых, устранить препятствия или даже… препятствие, – он сделал ударение, отчётливо произнеся последнее слово.

Глаза леди Ристарро потухли:

– Какое же?

Молодой человек пожал плечами и, символически оглядевшись по сторонам, продолжил, чувствуя себя уже искусным дипломатом:

– Ваш муж – троюродный брат родного брата Императрицы и лучшего друга Императора. Он никогда не позволит вам выступить против Ариенкранцов. При всех… особенностях его характера и взаимоотношений с вами. Пока он здесь, вы этого не сделаете, верно?

Вместо ответа Мальвина спросила, не задумываясь:

– Это не было бы верно для любого мужа?

Настал критический (как показалось Скамо) момент переговоров. Он должен был либо, проявив всю свою проницательность, увидеть в этой фразе намёк и воспользоваться им со всей широтой своих полномочий, либо не увидеть и встать в тупик. Он предпочёл первое:

– Мой старший брат скоро станет наследником трона, – без дальнейших обиняков заявил он. – Конечно он должен будет жениться.

Герцогиня заметно заволновалась:

– Вы говорите, что сэр Манфир хочет, чтобы я стала женой Рейби?

– Герцог совсем не против этого и будет всячески тому содействовать.

Едва контролируя дыхание, леди Ристарро кивнула.

VIII

1

Рейби Драггер тем временем скучал в столице. Не сказать, чтобы он как-то особенно явственно ощущал себя заложником Императора, но лишённый практически всего общества, кроме самого ближайшего и оттого ему до смерти надоевшего, он развлекался разве что тем, что посещал время от времени Медицинскую академию, общаясь там со старыми знакомыми или лениво пролистывая книги, а потом отправляясь к проституткам или в свои покои. Он скучал и ждал. Наблюдал отъезд принца Райнхарда и ждал. Наблюдал смерть принца Йохена и ждал. Ждал того, что неизбежно должно было случиться. Несколько раз он даже ходил к порогу Высших Людей, скорее в честь того, что отец его был заметно религиозен, чем по каким-то иным причинам, но всё же ходил. Едва ли мог он осмелиться обращаться этими ночами к Богу бесчисленных проявлений с просьбой приблизить момент, которого он желал, но с чем-то он всё же к Богу обращался.

Момент этот, однако, настал совсем не так, как то представлялось графу Халсихолл. Однажды днём, когда Рейби находился у себя, да к тому же за обедом, к нему явился посыльный в форме Драконьего батальона и приказал (тут графу Драггеру пришлось почувствовать себя заложником) явиться к Сергиусу III немедленно. Наследнику Полуострова, готовому стать наследником Империи, ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Оружие ему брать не позволили.

В спальне Сергиуса, куда проводили Рейби, было многолюдно: Императрица Лайола, Бринхен Тайн, Ульрик Полли и Магнус Орт окружали его постель. Граф Драггер не узнал Императора: так тот осунулся и постарел за время своей болезни, симптомы которой быстро и будто бы непредсказуемо изменились в последние две недели, когда Сергиус начал кашлять почти безостановочно и всегда – с кровью; дальше у него стали неметь ноги, и он фактически слёг. Врачи разводили руками и пожимали плечами, ничего не меняя в методах лечения и не решаясь даже ничего нового предложить. Обстоятельство же, которое говорило за себя больше всех других, состояло в том, что точно такие же симптомы были до того у маленького Йохена.

Несмотря на общую слабость и заметную отстранённость во взгляде, которая бывает у людей, безотчётно решившихся впредь игнорировать всё, что происходит с ними и вокруг них, Император о чём-то переговаривался с окружавшими его людьми. Когда же ему доложили о прибытии Рейби Драггера, он вдруг громко к нему обратился:

– Сэр Рейби! Подойдите.

Он приблизился, стараясь не глядеть на других в этой комнате, а только на Сергиуса.

– Ваше Величество, – поклонился он.

Император чуть усмехнулся, тут же закашлявшись и сплёвывая насыщенные тёмно-красные сгустки:

– Вчера вечером я получил известие о том, что мой старший сын, принц Райнхард Ариенкранц, погиб в результате… предательства наёмников у… у Вольной Пристани. Вся армия уничтожена и… пленена, – он внимательно, сосредоточенно смотрел в глаза Рейби, улавливая все мимолётные изменения, которые в них отражались при озвучивании таких новостей; Лайола отошла подальше от кровати, утирая безмолвные слёзы, остальные присутствующие молча стояли с другой стороны. – Это означает, что я – последний… из живых мужчин в роду Ариенкранцов. Последний… и сегодня я умру, – тут лицо его вдруг ожесточилось, черты его очерствели, Император вдруг рывком сел в постели, протягивая руку и хватая Драггера за грудки, притягивая к себе и говоря, грубо, с горячей непреклонностью печатая слова: – Но всё же, Рейби Драггер, запомни, что последним, что ты увидишь в своей жизни, будет лицо Ариенкранца. Лицо Ариенкранца, который придёт за долгами… «Конец – это только начало»… – рывком отпустив графа, Сергиус снова осел в постель.

Через минуту Рейби уже покинул спальню умирающего монарха, оправившись от его выходки и пробормотав себе под нос с самодовольной усмешкой:

– Кто же будет тот Ариенкранц, чьё лицо я увижу, если все Ариенкранцы-мужчины скоро будут мертвы? «Конец – это только начало» – какой бессмысленный и бравурный девиз! – эти последние слова были на самом деле лишь повторением слов Манфира.

2

Той ночью Сергиус III Ариенкранц, Император Кондера, Владетель Девяти клятв и Защитник Лидерфлара умер в своей постели, словно бы передав свои полномочия Канцлеру Тайных дел до момента прибытия Юниса Эйстхарди, которого он назначил Генеральным Канцлером, приезда которого он всё ещё ожидал, и который должен был решить в дальнейшем вопросы престолонаследия. Что же до слов «словно бы» – Сергиус перед самой смертью выражался не вполне конкретно, да кроме того говорил очень тихо, с усилием и захлёбываясь кровью. Почему он ждал такого момента, чтобы вынести своё решение, было неизвестно, да уже и не важно. На следующий день при огромном стечении народа было произведено ритуальное сожжение его тела на площади перед воротами Старого замка. Лайола оделась в траур и практически перестала говорить с кем бы то ни было, а Джелла, последний живой ребёнок Ариенкранцов, была занята только тем, что плакала или смотрела в пространство перед собой несфокусированным взглядом. В конце концов, она была девочкой ещё совсем не крепкого возраста, и тут, в течение такого короткого промежутка времени, потеряла дядю, обоих братьев и отца. И она не только их потеряла, она также видела, в какой атмосфере, при каких обстоятельствах всё это произошло. В таком возрасте люди ещё не умеют оценивать события глубоко и рационально, да вот только поверхностные и иррациональные оценки часто оказываются куда точнее. (Было бы, наверное, наоборот, если бы люди были по большей части рациональными, каковыми они, к счастью или сожалению, вовсе не являются).

Итак, с того момента как прах Сергиуса упокоился на вершине высоко торчавшего над всем городом донжона Старого замка, в Лидерфларе и в Империи на несколько дней воцарилась полная неопределённость. Три дня Бринхен Тайн со своей шаркающей походкой был едва ли не единственным, кто двигался, подобно тени, по коридорам Императорского дворца. Он и Магнус Орт с Драконьим батальоном контролировали (если так можно сказать) ситуацию в городе, который замер в напряжённом, натужно-непосильном ожидании грядущего. Конечно, ничего особенно необычного в столице не происходило, но неприятная, скользкая, слякотная даже какая-то атмосфера, всегда сопровождающая государственные потрясения, вкусом своего сладковатого воздуха ложилась на всё вокруг. Все ждали, но Канцлер Тайных дел не занимал бы свою должность, если бы не знал, чем будет то, чего ждут.

На четвёртый день после смерти Сергиуса, успешно миновав крепость Мейнгейт (гарнизоны, как и стража Лидерфлара, наполнялись людьми, лояльными государству, а не непосредственно Ариенкранцам, как Драконий батальон), в город вступила армия Западных Равнин, ослепив его жителей богатством своих золотозвёздных знамён. Солдаты этой армии были все в новенькой, блестящей парадным шиком форме, начищенные доспехи тяжёлой кавалерии бликовали на солнце. Впереди, как всегда слишком уверенно и с очевидным самодовольством держась в седле, ехал Альциано Мольтанни, а рядом с ним заметно менее спесивый и гораздо более деловитый его отец, Исмор.

Кони и люди прошагали по Дороге Империи прямо до Дворцового района. Здесь их встречал Магнус Орт с готовыми к бою солдатами Драконьего батальона, охранявшими наглухо закрытые ворота Старого замка. Магнус, полностью вооружённый, стоял на земле, и Исмор Мольтанни, видя это, спешился, прежде чем начать разговор. Всё-таки при всей своей потомственной самоуверенности он понимал, как делается, а как не делается дипломатия. Несколько мгновений оппоненты (или же партнёры?) изучали друг друга взглядом, а затем, видя, что Магнус не стремится начинать разговор и выяснять цель прибытия Исмора, этот последний сделал несколько шагов навстречу и обратился, кланяясь и снимая свою пышную, но немного нелепую шляпу:

– Здравствуйте, сэр Орт!

Командир Драконьего батальона сдержанно наклонил голову в ответ:

– Здравствуйте, сеньор Мольтанни, – и больше ничего не произнёс; оставшийся позади с поводьями лошадей в руках Альциано украдкой усмехнулся.

– Сэр Орт, – продолжал Исмор, – Вы позволите нам пройти внутрь Старого замка?

– С какой целью?

Бывший Канцлер Финансов указал на всадников позади себя:

– Эти кавалеристы порядком утомились от долгого пути в своих тяжёлых доспехах. Они горят желанием защищать Лидерфлар, но с вашей стороны было бы чрезвычайно любезно для начала пустить их в Старый замок, дабы они могли разместиться с комфортом. Я слышал, часть казарм городской стражи внутри освободилась.

Магнус Орт ответил, не задумываясь, без оттенков сарказма, без ложных приятельских ноток, да и без грубости, а всего лишь уверенно:

– Сеньор Мольтанни, Император Сергиус III Ариенкранц, Владетель Девяти клятв и Защитник Лидерфлара поручил мне охранять Старый замок и не впускать сюда никого без его собственного приказа или распоряжения Императрицы леди Лайолы или Канцлера Тайных дел. Никто из них не давал мне приказа впустить войска Западных Равнин.

– Но Император Сергиус мёртв, – в глазах Исмора на секунду блеснула его холодноватая надменность, недопустимая на переговорах.

– А сэр Тайн и леди Лайола живы, – спокойно заметил Магнус. – Кроме того, полномочия Императора временно перейдут к герцогу Эйстхарди, когда тот прибудет. Не в моей власти судить ваши действия, сеньор Мольтанни, но сам я становиться изменником не собираюсь. Если вы хотите войти, вам придётся открыть огонь и обнажить мечи. Драконий батальон не сделает этого первым, будьте уверены, но и позора предательства мои люди на себе не понесут.

– Я понял ваши намерения, сэр Орт, благодарю, – Исмор поклонился, но будто чуть менее вежливо, чем при приветствии.

Обернувшись, герцог Западных Равнин увидел, что, пока он вёл переговоры с командиром Драконьего батальона, откуда-то приехал Рейби Драггер, о существовании которого Мольтанни, вступая в город, будто бы забыли; теперь он о чём-то говорил с Альциано.

– Лорд Исмор! – поприветствовал Рейби старшего Мольтанни.

Тот поклонился, но обратился сначала к Альциано, сказав, совершенно будничным тоном:

– Так что, сын, ты готов начать войну?

– Начать войну? – удивился Белый Герцог.

– Драконий батальон нас не пропустит и не сдастся.

– И что ты предлагаешь? Убить этих солдат и постучать в закрытые ворота? Тогда нас пустят? – начал горячиться Альциано. – А как же «Разум – источник процветания»?

– Извините мою дерзость, – встрял Рейби Драггер, обращаясь к уже усмехающемуся, хотя и только глазами, Исмору, – Но разве не вы отговаривали моего отца от слишком ранней мобилизации? Неужели теперь вы готовы начать стрелять при первой возможности?

– У нас даже нет пушек! – воскликнул Белый Герцог так громко, что это слышал, вероятно, и Магнус, наблюдавший, не сходя с места и не отдавая никаких приказов, за перепалкой.

– Ладно вам, ладно! – сказал герцог Западных Равнин, хлопая по плечу своего сына, но обращаясь к обоим молодым людям. – Я лишь хотел проверить, насколько вы разумны. Когда прибудут солдаты Полуострова? – спросил он у Рейби.

– Несколько сотен переправятся через Айсфлар через несколько дней, если почта работает исправно, – ответил граф Халсихолл. – С ними будет и лорд Манфир.

– Хорошо, – ответил герцог Мольтанни, поднимаясь в седло. – Будем ждать трёх вещей: новостей, солдат и артиллерию, – он взял поводья. – А пока займём город, – тут он наклонился к Драггеру: – У вас здесь много друзей, постарайтесь сделать так, чтобы между Старым замком и остальным миром не было… лишней корреспонленции.

Рейби утвердительно кивнул, да вот только дело было в том, что Магнус Орт уже отправил всю корреспонденцию.

3

Одно из писем командира Драконьего батальона предназначалось Юнису Эйстхарди, герцогу Эйстера, человеку, которого так ждал, но так и не дождался в столице Сергиус. Дайанис, его сын, после победы на скачках и присутствия на днях рождения выехал, чтобы при личной встрече с Юнисом передать ему слова Императора и убедить прибыть в Лидерфлар, дабы повесить на себя длинную тесьму со звездой Генерального Канцлера. Этому, однако, не суждено было сбыться. Более того, к моменту смерти всех мужчин в семье Ариенкранцов герцог Эйстхарди даже не успел покинуть своей вотчины.

Виной такому положению дел были, видимо, в первую очередь географические особенности страны. Эйстер – довольно большое и сравнительно малонаселённое герцогство в юго-восточной части Кондера. Пустынный полуостров, большая часть которого действительно представляла из себя абсолютно бесплодные пески, далеко выдавался здесь из-под Ледяной Плотины, оставляя южнее себя воды Хмурого океана, на западе отделённый проливом от Странных Островов, а на севере выходивший своими берегами к внутреннему Драгмурскому морю и, ещё глубже вдававшемуся в низкие здесь земли континента, Дельтскому заливу, едва уступавшему по размерам вышеназванному морю. Население Эйстера было чрезвычайно немногочисленным, что неудивительно для подобной страны: оно было, вероятно, большим, чем в Маунруре, могло быть сопоставлено с таковым же в Холодной Стране, Фейрэнде и на Странных Островах, но далеко и безнадёжно уступало Западным Равнинам.

Как и всегда в пустынях, люди концентрировались вокруг больших и маленьких оазисов, естественным образом формируя в таких местах постоянные поселения. Крупнейшим городом был Сарахар – столица герцогства, расположенная в одноимённом гигантском оазисе во взбитом холмами сердце пустыни. Другие два города-крепости (громкое слово!) были портами: Орансар – на зелёной полосе побережья Драгмурского моря и Хаджаз – на плодородных, даже тучных берегах небольшого залива Эйстербэй, что открывается прямиком в океан. Отсюда, из Хаджаза, Дайанис, Шайенна и Бринхен Тайн отправлялись в своё морское путешествие до Лидерфлара, что любому показалось бы логичным, поскольку этот порт хотя находится дальше от столицы Империи в смысле расстояния по морю, зато находится близко к Сарахару. Передвижение по пустыне – хотя бы и по пустыне дружественной – занятие утомительное и опасное даже для здоровья её собственных обитателей – всегда лучше предпочесть ему пребывание на корабле. По этой причине, выехав из столицы герцогства, дети Юниса и Канцлер Тайных дел направились не в Орансар, до которого было в два с половиной раза дальше, а в Хаджаз, и оттуда отплыли.

Молодой граф Сарахара Дайанис Эйстхарди не был человеком ни глупым, ни болтливым. Возможно, если бы он был тем или другим (а лучше – и тем и другим вместе), он бы почему-нибудь выбрал пунктом своего назначения при отправлении из Лидерфлара Орансар, где бы смог сразу или почти сразу застать своего отца. Но он отправился в Хаджаз, рассуждая следующим образом: Онэт Ристарро возвращается из Фаджейна и хочет погостить в Эйстере, значит, он заедет в Хаджаз, потому что этот порт – ближайший на пути с Юга, да кроме того и более удобный в смысле сообщений с Сарахаром, откуда к нему мог выехать Юнис, или куда Онэт мог поехать сам. Дайанис был самоуверенным, но не настолько, чтобы высылать письма, намекающие на необходимость его встречи, а его восточная, чуть усмехающаяся, приправленная кажущимися проявлениями внутреннего превосходства, молчаливость не позволила юноше сказать кому-либо в Лидерфларе, куда именно он направляется, в результате чего никакие слухи о том, где находится или куда собирается его собственный отец (а такие слухи могли быть в распоряжении Бринхена Тайна) не могли достигнуть его ушей.

Короче говоря, следуя голосу разума и соображениям приятности путешествия, Дайанис и Шайенна Эйстхарди прибыли туда же, откуда отправлялись. Одиннадцатилетняя сестра графа порядком заскучала, перенеся это второе морское путешествие, кажется, тяжелее первого, хотя в этой её тягуче-ленивой тоске будто бы проглядывало что-то новое, слабо, впрочем, угадываемое и уж точно не стоящее дотошных расспросов, которые всегда только портят дела. В Хаджазе девочка почувствовала себя почти что дома, но расстроенно-скучающий вид исчез с её лица не до конца. Дайанис же огорчился по другому, весьма очевидному поводу: Юнис Эйстхарди отправился из Сарахара в Орансар, чтобы там встретиться с Онэтом Ристарро и отдохнуть.

Для юноши это многое значило, ведь он очень близко к сердцу воспринял поручение Сергиуса убедить Юниса приехать и принять пост Генерального Канцлера. Дайанис не был искушён в политике, мало знал он и об Исморе Мольтанни и Манфире Драггере (впрочем, как и обо всех других), а потому он не мог разумом понять, насколько критично промедление. Не задумывался он и о том, как может его отец помочь Императору в столице. Всё, что знал молодой граф, это девиз своей семьи – «Кровь сильнее страха». Ариенкранцы неоднократно заключали браки с Эйстхарди, хотя чаще, пожалуй, с Кальтонами. Императрица Лайола, тётя Дайаниса, родила Сергиусу III трёх детей, принц Райнхард, в котором текла частичка ближайшей к Дайанису крови, должен был в будущем надеть Корону из Ледяной стали – вот всё, что имело значение. Ариенкранцы были не то чтобы «почти» родственниками Эйстхарди – они считались людьми той же крови, по-другому быть не могло. Сергиус просил о помощи, а кровь сильнее страха – вот и всё.

Чего уж говорить о том, что Дайанис, передав свою сестру в руки преданных слуг и объяснив ей, вкратце и не вдаваясь в подробности, суть своего поручения, поскакал в Сарахар и, не оставшись там даже на день, чтобы повидаться с матерью, загоняя лучших курьерских лошадей Эйстера, дальше на север через столетиями беспощадно выжигаемую пустыню. Было тяжело. С утра до вечера всадник и его конь обливались потом, дыша в пекло мылом и мозолями от нескончаемой езды. Несмотря на все усилия доехать быстро не удалось: в холмистой местности уже невдалеке от Орансара Дайаниса застала песчаная буря, и ему пришлось свернуть с дороги и пережидать её в небольшом населённом оазисе неподалёку. Здесь приезда графа никак не ожидали, но, с другой стороны, и не в его привычках было возмущаться недостаточно пышным приёмом. Местные жители зря печалились, видя наследника Эйстера безутешным, – его беспокоила только задержка, только то чувство неотвратимости чего-то очень тёмного, что может прийти вслед за этой задержкой, а вовсе не то, какой приют ему устроили. Несколько томительных дней провёл молодой Эйстхарди в том безымянном оазисе, пережидая ветер, а затем продолжил свой путь, чтобы прибыть в Орансар в весьма интересный момент.

4

Порт Орансар, как и большинство населённых пунктов Эйстера, не был обнесён никакими укреплениями. Небольшой старомодный форт со слишком высокими и недостаточно толстыми для противодействия артиллерийскому огню стенами из светло-коричневого пустынного камня стоял на побережье бухты, прикрывая саму гавань и подход к городу с суши. Размеры и оснащённость этого фортификационного сооружения едва ли могли остановить какого бы то ни было противника с серьёзными намерениями, но так, по крайней мере, создавалась видимость укреплённого пункта. Подобное отношение к крепостному строительству в герцогстве было вызвано не особенным бахвальством или самонадеянностью жителей, а простым фактом того, что сама пустыня – лучшая крепость: ни во время внутренних конфликтов, ни во время войн с Великой Автократией Фаджейна никому ещё не доводилось вторгаться в Эйстер. Дорога к Орансару вела через красноватые песчаные холмы, как стена защищавшие его и сравнительно узкую, но всё же заметную на картах полосу суши от ветров из пустыни, превращая её, таким образом, в один из двух крупных прибрежных оазисов. Солнце пекло здесь так же, как и везде, но пагубное для всего живого воздействие его нивелировалось морским воздухом, захлёстывавшим берег своим свежим, тепловато-солёным бризом. Здесь было также много подземных источников, выходивших на поверхность и превращавшихся в ручьи и даже маленькие речушки, которые не пересыхали, позволяя строить оросительную сеть, достаточную для снабжения водой обширных полей зерновых культур, тут произраставших.

Подъезжая к городу на очередной уже измученной лошади, Дайанис сразу обратил внимание на деталь, которую внутренне ожидал увидеть: на стенах форта рядом с тёмно-красным гербом с головой пустынной лисы располагался герб Ристарро: раскидистое дерево с тёмно-коричневым стволом и голубыми корнями на разделённом по вертикали едва зелёном слева – светло-буро-рисовом справа фоне. Онэт Ристарро, стало быть, гостил здесь.

Онэт Ристарро возвращался из своей очередной поездки по Фаджейну и, по пути в Порт-оп-Рис, заехал повидаться с Эйстхарди. В 558 году в. а. ему было тридцать три года, и мало кто мог сравниться с ним сочетанием необычности судьбы и «положения в обществе». Будучи дальним родственником Мальвины, он не имел никаких прав и претензий на Дельт, да и родился вообще в Фаджейне. С детства часто путешествуя между двумя континентами, он получал военное образование и там, и там, попутно изучая – не только в теории, но и на практике – географию, культуру и религии стран, которые он посещал. (Изучение такое происходит, как известно, скорее подсознательно, нежели осознанно за наблюдениями и записями в книжечках). Онэт Ристарро не был до сих пор женат, не имел близких родственников, титулов и земельных владений. Будучи всё-таки рыцарем, он имел небольшой дом с садом неподалёку от берега Делиуса где-то в сутках или полутора пути от Порт-оп-Риса. Едва ли кто мог похвастаться таким всеобщим уважением при таком невысоком положении.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Из известной песни.

2

Я Ариенкранц, следовательно, я говорю на языке моих предков.

3

И что я могу вам сказать, если вы не знаете языка?