Красная ягода. Черная земля. Сборник стихов

«А они говорят миру мир…»

А они говорят миру мир, пису, говорят, пис,Искусство всегда превыше, так что улыбайся давай,крепись,Давай совместно с Киевом запишем поэтический клип.Из меня вместо текста вырывается хрип.Я не вернулась с войны.Нет, это всё правда, искусство превыше вражды,нелюбви, сатаны,Локальных конфликтов, мелких калибров, границстраны,Но я не вернулась с войны, понимаешь, не вернуласьс войны.Я бы хотела вернуться, но я не вернулась с войны.Сердце моё в степи клюют чёрные вороны.Тело моё разметало на все на четыре стороны.И я осталась в этой степи, осталась на этой войне,Где пьём не чокаясь со взводом связи, где в белыйвыходит снегБелая группа, вся в маскхалатах, белые ходоки,И смерть с терриконов глядит, залегли стрелки.И прячутся танки в рощице у реки.Так что я не спорю, искусство выше, любовь всегдапобедит,Снимай свой клип, езжай в свой Киев, танцуй под бит,А я уже всё сказала.И сердце моё разрывается на шматки,Как донецкое сало.Ноябрь 2019

«На самом деле космонавт Алексей Леонов…»

На самом делеКосмонавт Алексей ЛеоновУгнал с Байконура ракетуВ девяносто третьем году.По Москве шли танки. Всё горело в аду.Его, конечно, узнавали,Он даже дал один или два автографа,Но улыбался.Говорил: «Ребята, нет времени, очень спешу, мол».Все понимали.Везде пускали,Радовалась даже уборщица тётя Шура.В одиночку запустить космический аппарат «Союз»,Скажем прямо, почти невозможно,Совсем невозможно, боюсь.Но ему помогали ангелы,Переодетые в серые робы, чтобы не было видно крыльев,И он поднялся,Заволочённый земною пылью,Выжженными травинками, сгоревшими мотыльками,Отправился в открытый космос.Над нами.Над нами.…по телевизору потом показывали двойника,Что вы смеётесь, это не теория заговора, это реальность,спросите кого угодно,новая реальность, в которой живём сегодня.В девятнадцатом двойник и умер.А Леонов вроде бы жив.Колонизировал какую-то необитаемую планету.Только письма не ходят – ведь там, на нейНету ни голубей, ни «Почты России», ни Интернета.Октябрь 2019

«по колосьям ржавым ржавым…»

по колосьям ржавым ржавымбабы новых нарожаютда не ссы хлебни полстабелым-белёшенька верстаесли ты красный комбригто хорошо умереть в двадцать скажем седьмомдо начала партийных чистокесли ты честный большевикто где-нибудь в тридцать шестомдо воцарения наркома ежовачервивоголового десятиглазогоесли ты дошёл до берлинамолодым красивым пламенным лейтенантомто умирай в восьмидесятыхне дай тебе бог пережить андропова юрудожить до валютных обменниковваучеровприватизацииэто ж вообще неважно как долго ты жилходил по траве под небесным жаромбабы новых нарожаютбабы новых нарожаютветер степной хлобысь по морденет у бога никаких мёртвыху бога они живыеи комбриг этот жёгший церквипознавший что нет смертии этот большевик не заставший тридцать седьмогои наркома ежоваи лейтенант увешанный орденамивставший как раз девятого мая под знамясхватившийся вдруг за сердценет у них никакой смертиа только трава степная горячаяда товарищи верные да шальная удачаподнимается в небо жаворонока бабы новых нарожаютбабы новых нарожаютДекабрь 2020

Моё Заполярье

Когда туман сползает с гор,когда в болотах стынет чёрная водаи мох цветёт в серебряных камнях, —иди вперёд, не помни ни стыда,ни страха. Тает горная гряда,ручьи звенят.И птицы ближе подлетают, ихзапомни звонкий незнакомый крик,и это тоже всё запоминай:черника проступает среди мха,и высота прозрачна и тиха,и виден край земли и неба край.Вот здесь и будь, на краешке земли.Кто были раньше, те уже ушли,ни прошлого, ни будущего нет.А есть нездешний серебристый свет,ни днем, ни ночью негасимый свет.Вот им и стань, вот им теперь и будь.И путь ведёт как надо, ибо путьединственное в мире, что в ценеокажется, когда ты встанешь предогромным небом, и небесный светтебя, как есть ты, отразит вовне.Смотри, так просто: больше нет вины,и страха, и четвёртой нет стены,так выходи же дальше, на простор —где пересохший ягель, словно снег,хрустит, и сквозь туманы, как во сне,ущелье проступает среди гор.*Лишайник на камнях и брызги ягод,И кружевной и серебристый ягель,Прозрачная болотная вода.Я есть сейчас, и я же есть всегда.Когда здесь будет золотая осень,Когда покроет снеговым заносомВот эту землю, нежную, живую, —Я буду здесь, поскольку существуюВне времени. Здесь времени и нет.Здесь светлый север, алая брусника.Я стану мхом, водой и птичьим криком,Я буду жить, вовеки не умру.Протянешь руку – и Полярный круг,Край полночи. Но здесь так много света,Так много ягод на исходе лета,Так жизнь полна движенья, цвета, сока.Вот я сижу на горушке высокой —И я, как это всё, происхожу.И движется по мху серьёзный жук.И далеко так видно с высоты:Где сопки, где озёра, где-то дождь.Я помню о тебе, а значит, ты —Ты тоже здесь. И тоже не умрёшь.Август 2019 – сентябрь 2020

«И будет снег. И будет новый день…»

И будет снег. И будет новый день,и в этом дне – даровано прощенье.С балкона ветер задувает в щели,на потолке танцует светотень.Мы выйдем в день – и мы его вдохнём,он будет ветер с озера и цитрус,как будто дети маленькие в цирке,как будто праздник, детство будто, дом.И время с антресолей доставатькоробку, где советские игрушки —и космонавт, и яблоко, и грушка,перебирать, рассыпав на кровать.Как будто нет и не бывало лжи,войны и вовсе не бывает смерти.И мир большой, и сколько ни отмерь ты,всё будет по тебе, держи, держи.Так мы вдохнём прощение. Ононе разбирает правых и неправых,не выбирает тех, кто лучше нравом,а просто есть, поскольку суждено.Для каждого из выросших детей,какие б ни бывали переломы,тату и шрамы, браки и дипломы,держи вот и живи так, дуралей.Живи, живи – с морозного утраи дальше, это есть твоя награда.Как будто дальше будет только правда,как будто никогда не умирал.Декабрь 2019

«Идёт человек, растворяясь почти…»

Идёт человек, растворяясь почти,идёт по накрытому снегом пути,до самого, самого края,уже превращается в свет фонарей,и белую землю, и ветер над ней,и грохот ночного трамвая.А в окнах гирлянды, и сотни домовглядят, как сей год удивительно нов,блестящий, как свежая краска.И новым, и странным становится всё,идёт человек, свою нежность несёт,как чудо, как долгую сказку.Когда нас не станет, мы станем коты,и звёзды, и травы среди высоты —горячие горные травы.Идёт человек, это я или ты,и снег проступает среди темноты,летящий, мерцающий вправо.Январь 2020

«Было в доме прозрачно и гулко…»

Было в доме прозрачно и гулко,был закат золотой, небывалый.Положила в пустую шкатулкусвою душу, что горевала.И в руках понесла через снежный,Заметеленный северный город.И не плакала больше, конечно,только дёргалось белое горло,порождая беззвучную песню(аллилуйя любви, аллилуйя).Шевелилась в шкатулке тесной,засыпала душа, горюя.Хоронила её среди леса,среди снега копала ямку,и по тонким берёзам белёсымлунный свет растекался яркий.Прожила, пробыла, продышалатёплый круг на стекле аккуратно,а болела потом душа ли —так откуда и знать-то, правда.Пусть лежат под землёй и снегомболь и ярость, тоска и горе,не найти до скончанья века,где копала; забыла вскоре.Не ищи, не ходи за тоскою,ветер трогай, грейся на солнце.Страшно думать, что будет с тобою,если в тело душа вернётся.Февраль 2018

«В феврале заметает дорожки…»

В феврале заметает дорожки,не пройти в абрикосовый сад.Ёлки, словно бездомные кошки,у помойки устало лежат.И негромко мурлычут: «Не надо вамнеплохой вот меня такой?»Я хорошая, я чтобы радовать,заберите меня домой.Не берут, во дворы выносят,во дворах оставляют тлеть.Станут тучами, выпадут в осень,растворятся во влажной земле.Станут нами – совсем, без остатка,прорастут по весне на горе.…Обними меня крепко и сладкоу помойки в снежном дворе.Февраль 2018

«Так хочется тепла, когда февраль…»

Так хочется тепла, когда февраль.Так хочется домой, но нету дома,А есть огни и небо, дождь и стальМашин, и пятна лиц полузнакомых.А мы хотели – говорить, держасьЗа руки, но ни слова, ни ладони,Который день дожди, мы тонем, тонем,И был ли шанс?Разбилась чашка, и течёт вода,Осколки на пол падают без звука.Мне к тридцати далась одна наука —Я каждый раз прощаюсь навсегда.Так хочется тепла, когда к весне.Давай мы станем семена пшеницы.Укроемся в земле, на глубине,И будем спать,И видеть сны.И сниться.Февраль 2020

«Когда разъединили города…»

Когда разъединили города,Я вспомнила, как говорила: «Да,Меня не надо провожать на поезд».И петроградский ветер был напорист,И от него дрожали провода.И, показав проводнику билет,Легла на полку. Выключили свет.Всё было полупьяным, нереальным,Любовь моя в толчках артериальныхХранила от болезней и от бед.Когда пришло дыхание чумы,Мне стало страшно от того, что мыНедели не могли прожить без ссоры,Не целовались вместо разговора,Не падали в постель, глухонемы.А больше страха не было и нет.Уж нам ли, русским, не привыкнуть к крахуСистем, законов, правил, Росгосстраха.Увидимся, когда настанет свет.Март 2020

«Я так боюсь поссориться с тобой…»

Я так боюсь поссориться с тобой —чтоб это не было последним разговором.Идёт весна, она идёт, как бой,по городам, по красным светофорам.И мы с тобой – мы происходим в ней,но происходим как бы вопрекиогромной, обступающей войне,невероятным приступам тоски.Я так боюсь поссориться теперь —со всеми, с кем когда-то говорила.Наш Рагнарёк, и нам его терпеть,собрав в кулак оставшиеся силы.Но только нежность побеждает страх.На небе – красно-синем, цвета мяса,отчётливо виднеется корабль,но мы вцепились в землю – в эти трассы,хрущёвки и цветочные ларьки,и станции метро, и магазины,и это всё живое – вопреки.И мы с тобой живые – вопреки.И даже слышен стрёкот стрекозиный.Пускай она уходит, эта дрянь,огромная космическая хтонь.Уйди, от городов моих отстань,моих любимых никогда не тронь.А что ещё, вот мой зелёный двор,в нём жёлтые цветы и много света.Я завершаю каждый разговор —«люблю»,поскольку важно только это.Апрель 2017

«имя моё печаль…»

имя моё печаль,и эта печаль глубока,как осенняя прозрачнаяпризрачная река,на студёную воду падает пёрышко и плывётза холодный октябрь, не смотря вперёд.имя моё печаль,я слышу, как яблоко в осеннем садусрывается в траву, чтобы там гнить,и над ним повисает паук, из брюха выпустив нить,а яблоко лежит, и люди за ним не придут,чтобы поднять, унести, варенье сварить,так и лежать, и гнить.имя моё никто,не дают таким ни домов, ни могил,никто меня к людям не выводил,никто меня не крестил.нет у меня дома, если и был когда,ничего не помню, в голове у меня вода,а если был бы, то не знала бы ледяных пустынь,собирала бы яблоки в рассветную стынь,влажные, холодные от росы,и варенье варила в вечерние бы часы,когда тени подступают, стучат в окно,а я варю варенье, мне не холодно, не темно,носила бы длинные волосы и алую шаль.имя моё никто.имя моё печаль.имя моё любовь,и я лежу на дне прозрачной реки,запрокинута моя голова и руки легки,и несёт меня иссиня-студёная эта водаза чёрные леса, за далёкие города,после выплеснет на берег, схлынет и отойдёт,будут тебе и яблоки, и свечи под новый год,будет тебе и дом, и убранная коса,будут тебе долгие песни и звонкие голоса,будет тебе варенье и синие небеса.проступает на ладонях моих роса.Сентябрь 2013

«У кота большая голова…»

У кота большая голова,И из щёк его торчат усы.В жизни не бывает волшебства,Но бывают славные часы.Отмеряй минуты. КрасотаЕсть в моменте, а потом умрёт.Я сижу и трогаю кота,Он даёт мне почесать живот.Если обступила темнота,Если кажется, что смерть близка,Делай просто: покорми кота,Вынеси какашки из лотка.Так устроен, в общем, белый свет.Кот даёт тепло, глядит в окно.Кот живёт пятнадцать, в среднем, лет.Ладно, двадцать. Больше не дано.Я не знаю, что там впереди,Доживу ль до старости, но котЛапами мне топчет по груди,Словно так он молоко найдёт.Словно мы бессмысленно малы,Словно неразумны и в любвиНи хулы не знаем, ни хвалы,Господи, прости, благослови.Март 2020

Девочки

1. Яська – золотое яичко

Яську дед бил-бил – не разбил,Баба била-била – не разбила,Папка бил-бил – не разбил,Словно Яська золотое яичко в себе хранила.А мамка не била, мамочка гладила по голове,Мама говорила, что будет всё хорошо.Яська была золотое яичко, спрятанное в траве:Кто-то увидел и бьёт, а кто-то мимо прошёл.А когда хоронили маму, земля о крышку гроба стучала,Яська нисколько не плакала, а только молчала,А потом убежала всё начинать сначала.Катится по миру Яська, золотое яичко,Хиппушка да гитаристка, птиченька-невеличка,Феньками звенит да поёт,И никто её больше не бьёт.А как замуж пошла, так плясали три дня,Кто же Яську-птичку не хочет обнять?А говорила мама, что будет ей кто-нибудь рад!А говорила, что такое сокровище разглядят,И возьмут на ручки, и отстранят от дел.И он разглядел.Бил он Яську, бил, – не разбил.Бил он Яську, бил, – не разбил.Яська, золотое яичко, лежит на пороге.«Нет у меня сил, мама, для новой дороги,Нет у меня сил, и нечего дать ему,Любимому моему, суженому,Чтобы было радостно, как вначале,Чтобы не били и не кричали,Почему меня нужно бить, я же добрая, мама, я ласковая,Почему я вообще такая идиотская сказка?».А он приходит и бьёт Яську, бьёт, да не разобьёт.Бьёт ее, бьёт, да не разобьёт.Он её убивает, а она живая.Приходил участковый Пал Михалыч, вздыхал.Яська чаем его поила.Приходила соседка баб Люба, ругалась, чего, мол,живёшь с постылым.Яська так говорила:«Баба Люба, да какой же он мне постылый, он же мненачало, и конец, и мерило,Вот я с ним поругалась, а вот помирилась,Вот такую мне Боженька дал и ношу, и милость,Чтобы я, Яська, золотое яичко, раскрылась,И стала сокровище самое лучшее в мире».И уходила баб Люба в свою квартиру,И вздыхала, и качала она головою.А Яська дверь за ней закроет, да воет, воет.А из золотых яичек сокровища не получаются.А выходит только обычная яичница,И лежит Яська, словно яичко всмятку,Только разметались волосы золотыеПо красному полу, кровавому беспорядку,Словно скорлупка осталась, а Яськи тут нет впервые.И когда его уводили, он всё озирался,Глазом дёргал, ломал испачканные пальцы,Где же Яська-птичка, Яська-сокровище,Ведь не может быть, чтобы это всё кровь вообще,Ведь не может быть, чтобы Яськи не было.И тогда он увидел небо.А там солнышко, жёлтый круг – это Яська смеётся.«Я, – говорит, – была золотое яичко,а стала целое солнце,И теперь сколько ни тянись, не дотянешься до меня,Не сумеешь поцеловать, не сумеешь обнять,Не сумеешь руку поднять.Пусть тебе поперёк горла встанут мои непрожитые года,А я теперь Яська-солнце, свободная навсегда!».

И тогда тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город.

2. Как тётка Любка к морю ходила

…а потом она говорила:– так и жила.мой-то пил, вот и я пила,поколачивал, бывало, крепко, такая выпала доля,ну и что, обычные же дела,как у всех в нашей скорбной земной юдоли.а теперь вот выдали два крыла.и не в крыльях, конечно, дело,а что стало так удивительно, невероятно, светло,когда я шагнула из потрёпанного телаи вышла через невымытое стеклов наш весенний, размытый дворик,и подумала вдруг,что я никогда не видела море.понимаешь, никогда не видела море,вообще никогда не видела море!(господи, какие же мы смертные, хрупкие чуваки,как наши души неприколочены и легки).и вот она говорит:– и тогда я вернулась в тело,с печенью больной, с лиловыми синяками,с селезёнкой разбитой, и встала с кровати,на стульчик села,и пошла своими ногами.и так я шла, и мужика-то своего позабыла,дни и ночи шла я, потрёпанная кобыла,то ли живая, то ли уже неживая,шла по трассам, по указателям, шла на юг,ни о чём на свете больше не переживая,шла и несла на ручках мечту свою.и дошла я до самого синего моря,и села у этого синего моря,и заплакала я у синего моря.а потом уже встала, оставила телои прямо на небушко улетела.и вот она так говорит, говорит,и белым светом горит,и нет у ней больше ни синяков, ни обид,только синее море за ней, только синее море,и такое оно большое, доброе и немое,и у него ни конца, ни края,и никто как будто никогда на свете не умирает.

Варежки на резинке

когда они умирают,они все становятся маленькими.все эти битые-перебитые бабы в валенках,все эти тётки со сломанными ребрами,до конца остававшиеся слабыми, добрыми,любившими своих алкоголиков.когда они умирают – с синими следами на горле,с переломанными костями, отбитыми почками,они становятся маленькими любимыми дочками.маленькими девочками, золотыми цветочками.ходят они в варежках на резинке,в цветастых косынках,самые маленькие и любимые,ходят по тёплому саду,и Господь ведёт их за ручку,и никогда он теперь их не бросит и будет рядом,и погладит по голове, и даст конфету-шипучку.Декабрь 2019

«Кончается год, не уходит осень…»

Кончается год, не уходит осень, вцепилась худымипальцами в провода,продавец сигарет прихлёбывает растворимый кофеиз пластикового стакана,всей-то зимы – мандаринами пахнет, дана ларьках появились «дождики», подорожала говядинаи бананы.Кончается год, стоишь на остановке, ждёшь и думаешь —ты один во всем мире,в землю ушли все соки, побелели руки без солнца,беспросветные облака,ветер треплет объявление «сдаются комнаты» —для тех, кто, как ты, по съёмным квартирам,по гостям, по друзьям, потому что нет ничего своего —только большая тоска.Закури, кулаком прикрывая спичку, поищи на проездмелочёвку в кармане,вот такой хреновый декабрь – по расплывшимся лужамшлёпает дождь.Застывай, каменей, пусть гранитом становятся мягкиеткани,и вот так затвердеешь, не сможешь обмякнуть, и, значит,не упадёшь.Декабрь 2011

«Везёт меня, зайца, за кудыкину гору поезд «Казань – Москва»…»

Везёт меня, зайца, за кудыкину горуПоезд «Казань – Москва», дышит сосед на верхней,И самая чёрная полночь. Значит, нескороДень насадит меня на солнечный вертел.А пока я, заяц, гляжу на седые от снега деревниС покосившимися домами, где люди живут придорожные.Изгибаются, мокнут дымом отравленные деревья,Застывают у них под корою соки подкожные.А я что, я заяц, трусишка, серая шубка,В тишине купе затаилась и пребываю,И вздыхает поезд, на стыках кашляет шумно,И выбегает за ним собака сторожевая.В ноябре вода становится льдом, в зимнюю спячкуложится леший,Я гляжу, как от ёлок да от берёз за окном рябит.Так бы и ехать, в такой тишине нигдешнейХорошо не бежать, не бояться, а только любить.Ноябрь 2019

«рождество наступает (хорошего вечера)…»

рождество наступает (хорошего вечера), всходит перваязвезда, раздаётся звон,рождественская звезда – это дороги, расходящиесяна семь сторон,вот стоишь на перекрестке (ты меня слышишь?),распахнут и оголён,в жёлтых окнах квартир (слышишь ты, я тебя люблю)женщины расставляют по столам компот, и кутью,и двенадцать блюд.Мы сегодня все помирились, и любим друг друга, этотакой закон,и в ушах, в голове, в небесах нарастает звон,(смерти нет, послушай меня) закуриваешь, и руки дрожаттвои,спичка падает на асфальт, и кружатся снежинки, и(говорю тебе – смерти нет,нет, нет,есть только чудо и рождество),и дороги на семь сторон, и вокруг совсем никого,и восходит звезда над твоей головой,и из окон льётся бесконечный свет,ничего плохого нынче на свете нет.(будет лето, и теплая трасса, и ковыли,и травинка в зубах, и рисунки веточкой на пыли)ты стоишь на своём перекрёстке, и мгновения замерли,за —мер —ли.Январь 2012

«Как страшно одиноко в декабре…»

Как страшно одиноко в декабреБрести домой с пакетом от метро.Никто не встретит, вымерзло нутро,Придёшь и включишь телевизор; бредРекламный – это всё же голоса,Пусть говорят. Такая полоса.Включи какой-то глупый сериал,Ведь важно, чтобы кто-то говорил.Как будто кто-то в гости приходил,Потом ушёл, игрушки не убрал,И собирай по комнате теперь,Закрыв за кем-то на цепочку дверь.Но окна загораются в ночи,Одно, другое – всё не для тебя,Но в чёрной темнотище декабряТы тоже лампу у окна включи.Пускай, как путеводная звездаГорит она всегда, всегда, всегда.И кто-то пусть идёт через дворы,Несёт пакет, где хлеб и мишура,И не споткнётся в темноте; старыГлаза у окон, видных во дворах.И кто-то думает: за окнами живут,Там Новый год, и семьи, и уют.Декабрь 2021

«Возьми меня на рученьки, Наташа…»

Возьми меня на рученьки, Наташа,среди декабрьской смертныя любви,где бледный снег лежит, как простокваша,удочери меня, усынови,я неовеществлённа и бесполав своём пальто худом и долгополом,в автобусе, где кашель, толкотня.Возьми, возьми на рученьки меня.Мы так котов берём к себе на руки,детей так осторожно мы берём,чтоб не боялись темноты и буки,ночник включаем; светлый окоёмхранит от пустоты своей любовью,и заяц плюшевый ложится в изголовье,и отвечает «не пройдёшь» теням.Возьми, возьми на рученьки меня.В предновогоднем городе уставшем,исполненном асфальта и стекла,Возьми меня на рученьки, Наташа,чтоб я была, хоть где-то я была.Декабрь 2021

«Боюсь сказать, что я тебя люблю…»

Боюсь сказать, что я тебя люблю,А вдруг, а вдруг, а вдруг всё будет снова.А для меня любовь – любовь быть смелой.И мёртвый голубь разевает клюв.На скользкой тропке от метро ледовойЛежит его расхристанное тело.И город серебрист и тёмно-сер,И я с тобой несмелая совсем.А я б сказала, всем и навсегда.Пускай не трогают, тебя я защищаю,Но вдруг опять меня ты не сумеешь.И я несмелая, как талая вода,И неумелая, как птица небольшая.И прячусь, и домой, домой: скорее ж.Но защити, я лишена одежды,Привычек школьных, вузовских приколов,И я иду, не понимая, где же ты,Среди Москвы и Петербурга – голой.Посреди этой хтонической темноты декабря,Где гирлянды улицы серебрят,Где прыгают аниматоры, Чебурашки и Пикачу,Где я кричу, кричу, кричу я, кричу.Январь 2021

«Так приходит гроза, так приходит цунами…»

Так приходит гроза, так приходит цунами, так сгущаютсятучи на небе рваном.Я любила дважды, и оба раза я приходиларазрушительным ураганом.Я любила так, что зашкаливал счётчик Гейгера,что срывало крыши у соседних зданий,становился мир вокруг нас всё обнажённее,всё первозданней.Я любила дважды, и оба раза – всесокрушающеи зверино.Я любила так, что их мир распадался, становился голойпустой равниной.Так приходит торнадо, смывая к чёрту все застройки,грязный людской муравейник,Так из тёмных углов паутину и грязь выметаетГосподень веник,не останется скрытых мест – ни мышиного лаза,ни узкой щели.Так приходит моя любовь – сокрушительное очищение.И когда смывала всё к чёрту ледяная нерассуждающаявода,оба раза на голой равнине потом вырастали прекрасныегорода,где цвели сады и играли дети, и быки паслись,бубенчиками звеня…Оба раза они становились счастливы – разумеется,без меня.Декабрь 2012

«Вот они лежат в темноте, не спят…»

Вот они лежат в темноте, не спят,Вот проём окна – тёмно-синий пустой квадрат,тихо, словно звуки тонут в большой воронке,словно даже сердце останавливается в груди.и она уткнулась ему в плечо,и дышит тихонько,думает, что надо не разбудить.В горле всё скребёт – оно бывает так при простуде,вот сплошная кругом зима, далеко до лета.«кем нас подменили, мой хороший,кто эти люди?почему они так далеко друг от друга,на разных концах планеты?Как просить прощения за эту тоску, за пустоту внутри?Господи, не бросай,посмотри на нас, посмотри».И вжимается в плечо ему, словно в поисках остатковтепла,замирает земля под тихой снежной порошею.Он целует её в макушкуи думает: ну не плачь.Что ты, моя хорошая.Декабрь 2011

«…а мне снилось, что над нашей квартирой нет потолка…»

…а мне снилось, что над нашей квартирой нет потолка,что над нами неспешно плывут тяжёлые облака,как большая и ласковая рука,и из них просыпается снег,и ложится прямо на нас, и не тает, и звуков нетв этой заколдованной белизне.С последнего этажа, с девятого, выход в небо,и оно плывёт неотвратимо и немо,больше нет секунд и минут, и время измеряется днями,месяцами,годамимы бледнее становимся, тоньше, взрослее сами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.