Маленький кусочек рая

Ничего, кроме теней, в коридоре не увидев, Софи облегченно вздохнула. Осмелев, она открыла дверь, вышла в коридор и нерешительно огляделась. И вдруг, к собственному ужасу, увидела, что прямо перед ней стоит некая фигура. Не веря собственным глазам, Софи невольно прижала пальцы к губам. Фигура в белом была ярко освещена лучом лунного света. Софи быстро шагнула назад, при этом стукнувшись ушибленным локтем о дверную коробку. Пискнув от боли, она сжалась, фигура повернулась к ней…

Перед ней в ночной рубашке стояла Рэйчел.

– Ну ты даешь, Рэйч, я чуть не обделалась со страху, – сказала Софи.

Потирая ушибленный локоть, она попыталась включить свет, но никак не могла нащупать выключатель. Несмотря на боль, Софи испытывала громадное облегчение, словно гора с плеч свалилась: в полночном призраке, как оказалось, не было ничего сверхъестественного.

– А ты чего вскочила? – стараясь говорить спокойно, спросила она.

– Услышала какой-то скрип… ты тоже слышала?

И вдруг снова раздался скрип – на этот раз он донесся из спальни Софи. Она оглянулась и через открытую дверь увидела, что Дживс поднял голову и, заметив разгуливающую по коридору хозяйку, стал легонько постукивать хвостом. Софи сразу узнала этот звук: оказалось, так скрипела плетеная лоза лежанки, но для ее сестренки сейчас, наверное, он явился последней каплей. Рэйчел взвизгнула и в страхе отпрыгнула назад, – к счастью, обошлось без ушибленного локтя. Несколько секунд Софи стояла без движения, а потом ей стало страшно весело, она не удержалась и захихикала, трясясь от смеха.

– Ничего не вижу смешного, Соф, – услышала она голос сестры, в котором звучали прежние, столь знакомые нотки обиды.

– Это ты не видишь. Смотри сама, тут ничего нет, кроме спящего лабрадора.

– Угу… ну и что, каждый может ошибиться.

Коридор прекрасно освещался лунным светом, и Софи хорошо было видно лицо сестры. Бледное, как ее ночная рубашка.

– Я очень перепугалась, Соф. Очень-очень.

– Только не говори, что вдруг сразу поверила в привидения…

– Нет, конечно нет. Просто… испугалась, и все, – сказала Рэйчел, и раздражение на ее лице сменилось детской беспомощностью. – Этот замок такой старый и такой жуткий… а мы здесь совсем одни.

Софи, как могла, постаралась подбодрить сестру и успокоить, как она часто делала в детстве:

– Не надо так тревожиться, Рэйч, у нас же есть Дживс, он нас защитит в случае чего. Говорят, животные очень чутки к таким вещам… призраки и все такое. А если ничего подобного не чуют, то и нам беспокоиться незачем. Если честно, я тоже немного испугалась, а он, смотри, сопит себе блаженно… даже с лежанки своей не слез.

Но Софи нутром чувствовала, что страх оставил сестру еще не совсем.

– А знаешь что? – предложила она. – Хочешь, он будет спать у тебя в комнате? Или, если не против, приходи ко мне, тут же кровать как футбольное поле. На десятерых хватит.

Но Рэйчел, похоже, уже взяла себя в руки.

– Спасибо, – покачала она головой. – Со мной все будет нормально. Спокойной ночи.

Она повернулась и скрылась в своей спальне.

Около семи утра Софи разбудил Дживс, холодным и влажным носом тыкающийся в ее голую руку. Она подняла веки и увидела перед собой пару уставившихся на нее больших карих глаз.

– Доброе утро, Дживс. Ну как, хорошо выспался?

Софи погладила ему нос, пес тут же высунул язык и облизал ей пальцы. Софи встала с кровати, набросила на себя кое-какую одежонку и вышла из спальни, стараясь сдерживать Дживса, который в предвкушении прогулки радостно скакал по коридору. Оставалось надеяться, что Рэйчел после ночных тревог еще крепко спала и не слышала поднятого им шума.

Софи спустилась вниз и прошла на кухню, чтобы выйти во двор через черный ход – неширокую, но тяжелую и толстую, обитую старинными гвоздями с квадратными шляпками деревянную дверь и на всякий случай заперла ее за собой на ключ. Ключ от этой двери был длиной примерно с банан, да и весом не меньше, и она подумала, что когда-то давно, в Средние века, кольца для ключей наверняка были гораздо больше и крепче, чем в наши дни. Сунув ключ в карман шортов, Софи зашагала вслед за Дживсом, и они вышли в сад. Она немного постояла под соснами, вдыхая запах смолы, растворенный в еще прохладном и потому особенно приятном утреннем воздухе, и раздумывая, в какую направиться сторону. Для Дживса здесь, конечно, было вольготно, места много, бегай где хочешь и сколько душе угодно, но ей бы хотелось получше узнать поселок, поэтому она повела его к выходу кружным путем, стараясь держаться подальше от бассейна. Подойдя к воротам, Софи налегла на одну половинку, приоткрыла, чтобы можно было только протиснуться, надеясь, что скрип не очень обеспокоит соседей… впрочем, тут вряд ли можно было говорить о каких-то живущих поблизости соседях.

Девушка и собака пересекли площадь и двинулись по узенькой улочке, скорее даже переулочку, где им встретилось лишь одно живое существо в виде тощего черно-белого кота, который, как только увидел довольно крупную собаченцию, сиганул на стену высотой раз в пять или шесть выше его самого и был таков. Дживс, со своей стороны, отнесся в этому акробатическому кульбиту довольно равнодушно. Дома здесь все были каменные и возрастом, судя по виду, не менее нескольких веков, и не было среди них двух одинаковых. Выйдя из переулка, Софи увидела перед собой сады, утопающие в зарослях пышно раскинувшейся по стенам пахучей бугенвиллеи самых разных оттенков, от темно-фиолетового до бледно-розового, а на горизонте красовались силуэты пальм. Когда дома закончились, она оказалась на распутье. Переулок здесь превратился в неровную, круто уходящую вниз по склону дорогу между оливковой рощей и виноградником, а узенькая тропинка слева явно сулила им встречу с морем. Софи выбрала тропинку.

Совсем скоро они подошли к скамейке, на которой она вчерашним днем увидела сестру, прошли мимо, потом деревья стали редеть, и вот она уже шагала по самому гребню хребта по направлению к каким-то постройкам далеко внизу, похожим на расположенное прямо над морем старинное военное укрепление. Место здесь было более открытое, а из растительности одна лишь сожженная солнцем трава да низкорослый кустарник, растущий между участками обнаженной скальной породы. Наконец они достигли места, откуда на многие мили в обе стороны открывался великолепный вид. Вода, голубая у берега, чем дальше, тем становилась темнее, и на поверхности моря не было заметно ни малейшего волнения. Над головой раскинулось безоблачное небо, и Софи вдруг захотелось жить и дышать этим сладостным воздухом вечно. Все ее существо было охвачено чувством, что это место названо раем не просто так.

Она подобрала и бросила вперед палку, Дживс радостно кинулся за ней и принес; мысли ее блуждали свободно, и она этому не препятствовала. Похоже на то, что ее отношения с сестрой постепенно налаживаются, и она уже стала с большей уверенностью смотреть в будущее, ей уже казалось, что они вполне смогут выдержать здесь все три месяца, не выцарапав друг другу глаза. А что будет потом? Насколько она поняла, чтобы приехать сюда на лето, Рэйчел бросила работу, но Софи догадывалась, что сестра захочет продать замок и со своей половиной выручки вернуться в Соединенные Штаты. Правда, это было всего лишь предположение, но было бы интересно узнать, что или, может быть, кто именно мог бы манить ее обратно во Флориду. Что касается самой Софи, на этот вопрос она могла дать лишь короткий ответ: не знаю.

После защиты диплома в Эксетерском университете и получения магистерского звания в области СМИ и коммуникаций в Лондонской школе экономики она замахнулась на то, чтобы сделать карьеру в журналистике, и приглашение на работу в Рим явилось для нее тогда чудом, ниспосланным самим Богом. Но с тех пор как компания разорилась и она стала безработной, с поиском другой работы у нее были большие проблемы. Газеты повсеместно прогорали и закрывались, и она уже стала подумывать, не попробовать ли себя в какой-нибудь совершенно иной сфере, хотя вопрос оставался открытым: в какой именно? Вернувшись в Италию, она сразу почувствовала себя как рыба в воде; не стоит ли попробовать извлечь пользу из того, что она свободно владеет двумя языками, и поискать что-нибудь здесь, если никак не удается найти журналистскую работу онлайн. Перед ней маячило два совершенно очевидных варианта: преподавание английского языка итальянцам или гостиничный бизнес. Но вот видит ли она себя всю оставшуюся жизнь учительницей или администратором за стойкой? Трудный вопрос.

– Ничего, Дживс, у нас с тобой еще три месяца впереди, успеем как следует все обдумать.

Лениво виляя хвостом, пес неторопливо подошел к ней, лизнул ее руку, а потом засеменил обратно в кусты в поисках палки, которую можно будет принести домой как трофей. Наблюдая за ним, она думала: вот истинно счастливое существо, которому наплевать на весь мир, и забот у него – раз-два и обчелся: найти бы палку да получить побольше еды, – и как тут не скажешь, что быть лабрадором не так уж плохо, если у тебя есть этот простор, где можно бегать и ни о чем больше не думать. Да и сама территория вокруг замка огромна… интересно, сколько все это здесь, в Италии, может стоить? Вот бы положить в карман несколько сотен тысяч, а то и больше – это в корне могло бы изменить всю ее жизнь. Софи оглянулась и посмотрела в сторону деревни; отсюда четко виднелись зубчатые стены замка и окружающие его деревья. Сомнений нет, такая недвижимость уникальна и весьма соблазнительна. Может быть, в этом ее спасение от финансового краха?

Вернувшись в замок, Софи узнала, что пришла синьора Моранди и сейчас она на кухне. Софи сразу отправилась туда и увидела, что синьора Моранди возится с духовкой; услышав, что кто-то вошел, она обернулась. Ей было, наверное, лет шестьдесят, может, чуть больше, но двигалась она проворно и, увидев перед собой Софи, улыбнулась, глядя на нее сияющими глазами:

– Buongiorno![5]

– Buongiorno! Signora Morandi? Sono Sophie[6].

Синьора Моранди снова просияла, они пожали друг другу руки и продолжили разговор на итальянском.

– Как это прекрасно, что вы говорите по-итальянски! Синьор Джордж говорил мне, что вы с сестрой знаете наш язык, но я боялась, что мне все-таки придется говорить с вами на английском. Если бы так случилось, ох, нелегко бы нам всем пришлось.

Пока они разговаривали, на кухню протиснулся Дживс и рысью подбежал поздороваться. Синьора сначала поглядывала на него с опаской, но скоро поняла, что бояться нечего, нагнулась и погладила его. И тут Софи вспомнила, что ей надо кое в чем признаться.

– Я должна попросить прощения, – сказала она, – вчера вечером мне пришлось испортить одно ваше полотенце. Мы шли в ресторан мимо бассейна, и наш пес решил искупаться… мне пришлось срочно его сушить. Я нашла у вас самое ветхое полотенце и собиралась сегодня его постирать.

– И думать забудьте. Это моя забота. Какая симпатичная собачка. Ваша? Неужели приехала с вами из самой Англии?

– У него даже паспорт есть. Хотя, мне кажется, ему все равно, в Англии он или в Италии. Пока в руках у вас есть еда, с ним можно говорить на любом языке, он все поймет.

– Кстати, о еде… вы уже завтракали? – спросила она и, увидев, что Софи отрицательно качает головой, продолжила: – Я как раз отправила в духовку круассаны, подогреть. Их нынче утром пекли, свеженькие. Может, сварить вам заодно и кофе?

– Это было бы просто здорово, синьора Моранди. Пойду посмотрю, как там сестра. Надеюсь, уже проснулась.

– Прошу вас, зовите меня просто Рита. Все меня так зовут, – сказала синьора Моранди и снова улыбнулась. – У родителей я была последним, седьмым ребенком, и они долго ломали голову, как меня назвать, и тогда взяли да и назвали в честь города. Вот и живу до сих пор в Санта-Рите.

– Выходит, святая Рита – ваша небесная покровительница.

С этими словами Софи отправилась наверх будить Рэйчел. Да, думала она, человек, который явился к тебе со свежими круассанами и предложил приготовить завтрак, вполне достойный кандидат на то, чтобы увековечить его в своей книге.

Итак, оставив Дживса на кухне – тот сидел, уставив нос с трепещущими ноздрями в сторону духовки, – Софи поднялась наверх, вошла в свою спальню и услышала шум льющейся воды в ванной Рэйчел. Она зашла в свою ванную и тоже приняла душ, а когда чистенькая и посвежевшая появилась в коридоре, там ее уже поджидала сестра.

– Привет, Соф. А где собака?

– Внизу, на кухне. Мы с ней недавно вернулись, ходили гулять в сторону моря. День снова великолепный, и виды там потрясающие.

– Не сомневаюсь… – сказала Рэйчел; по лицу ее видно было, что ей немного не по себе. – Послушай, Соф… вчера вечером я еще не отошла от долгого перелета, и, кажется, с головой у меня было что-то не то. Ты извини.

– Да ладно, не переживай, – сказала Софи и поймала взгляд сестры. – Я серьезно. Если честно, я и сама слегка испугалась, ведь это же наша первая ночь здесь, а местечко и впрямь жутковатое. Зато потом спала как убитая, и никаких привидений к нам с Дживсом не являлось. А ты как, все хорошо?

Рэйчел кивнула:

– Правда, уснула не сразу, а уж когда вырубилась, то проспала до самого утра, ни разу не просыпалась.

– Отлично. Ну что, идем на кухню? Пришла синьора Моранди, принесла свежих круассанов и как раз сейчас готовит нам завтрак. Она отзывается на имя Рита, но с ней надо говорить по-итальянски, если ты его еще не забыла.

– Помню лучше, чем ты думаешь. В пиццерии, где я работала первые два года, сотрудники говорили либо на испанском, либо на итальянском, и я научилась довольно бегло болтать на обоих. Я до сих пор дружу с большинством из них, и мне частенько приходится говорить на этих языках.

Придя на кухню, Софи увидела, что ее пес растянулся под столом и на полу вокруг него подозрительно много крошек. Рита поспешила объяснить, что угостила его половинкой булки – ей, мол, показалось, что «глаза у него голодные». Софи поблагодарила ее, но предостерегла.

– Лабрадоры вообще, – сказала она, – а этот экземпляр в частности – славятся своей жадностью, но это не значит, что они голодны. Собаки этой породы пользуются любой возможностью, чтобы перекусить, и способны слона съесть.

Рэйчел представилась, и уже скоро все трое тараторили без умолку. Софи была приятно удивлена тем, что сестра действительно бегло говорит по-итальянски, хотя время от времени вставляет и испанские словечки. А Рита, как и утверждал синьор Верди, воистину оказалась сущим кладезем информации обо всем, что угодно, от лучших мест, где можно гулять с собакой, до истории замка, и в самом деле средневекового. К концу завтрака девушки уже довольно много знали про Парадизо и его окрестности.

Встреча в банке была назначена на одиннадцать, и, оставив Дживса на попечение Риты, они выехали пораньше, чтобы успеть познакомиться с городом и пляжем. Софи было удобнее ехать в своей машине, но оказалось, что двигатель продолжает все так же стучать, а когда они уже ехали по дороге в город, она снова почуяла запах дыма. И Рэйчел тоже это заметила.

– Как-то даже слегка жутковато. Надеюсь, это не тормоза. Спуск здесь довольно крутой.

В этот момент они добрались до первого крутого, на 180 градусов, поворота, и внимание их привлек стоящий поодаль от дороги, как раз напротив вершины угла поворота, очаровательный каменный домик. Он стоял одиноко, как бы сам по себе, среди деревьев обширного сада, и они сразу вспомнили, кто здесь сейчас обитает. Софи уже хотела сделать по этому поводу замечание, но Рэйчел ее опередила:

– Наверное, это и есть дом Дэна… Интересно, та брюнетка сейчас там или нет?

В голосе ее все еще звучали мечтательные нотки. Ясно, она еще на что-то надеется. Если честно, то и она, Софи, тоже не до конца избавилась от своих тайных мечтаний, но вслух говорить об этом решила повременить.

У подножия холма, как раз там, где нужно было сворачивать на главную трассу, с левой стороны дороги Софи заметила автомастерскую и, недолго думая, приняла решение. Свернув на другую сторону дороги, она выехала на подъездную площадку и не успела выйти из машины, как из мастерской, вытирая грязные руки не менее грязной тряпкой, вышел высокий мужчина в комбинезоне.

– Signora, buongiorno, – сказал он.

– Доброе утро, – ответила она на приветствие. – Простите, не могли бы вы взглянуть на мою машину? Какой-то странный звук в двигателе.

– Заметил, – кивнул он. – Поэтому и вышел. Мне кажется, у вас нелады с выхлопной трубой.

– Это очень серьезно?

Он отрицательно покачал головой, и она облегченно вздохнула.

– Скорей всего, надо заменить, частично или полностью, но это не такая уж большая работа, – сказал он, поймал ее взгляд и улыбнулся. – Да и расходы тоже.

– Приятно слышать. Мм… а когда у вас будет время взглянуть?

– Если оставите на пару часиков, я погляжу, что можно исправить сегодня, хотя бы временно.

– Прекрасно, спасибо. А отсюда далеко до городского центра и до пляжа?

– Нет, недалеко. Пешочком четверть часа самое большее. Идите по дороге и никуда не сворачивайте.

Софи горячо поблагодарила его, оставила ему машину, и сестры зашагали по дороге прямо, как было сказано. И действительно, минут через десять, может чуть больше, они оказались на главной улице городка. Она шла параллельно морскому берегу, и прямо за ее домами уже начинался пляж. На улице было полно магазинов, причем очень много магазинов одежды, а также, как это часто бывает в Италии, как минимум три аптеки. Порадовало и то, что они заметили не менее четырех кафе, где продавали мороженое самых разных сортов. Главная улица была застроена домами семидесятых годов, не особо привлекательными, зато ассортимент магазинов, баров и ресторанов казался весьма обнадеживающим. Дойдя до банка и запомнив его расположение, они отправились к морю, благо у них в запасе было еще полчаса. Главная улица называлась Виа Аурелия – во времена Древнего Рима здесь вдоль побережья была дорога, она шла параллельно просторному пляжу с мелким песком и была отделена от него высоким променадом, по обе стороны которого росли пальмы.

Они пошли по променаду, любуясь красивым видом. Рита говорила, что в августе ожидается особенно большой наплыв отдыхающих, но и теперь людей на пляже было как селедок в бочке, в море на волнах покачивались торчащие из воды головы, всюду было много играющих детишек, мелькали то вверх, то вниз педали водных велосипедов. Как и во всей Италии, пляж здесь был нарезан на частные баньо[7], где отдыхающим за особую плату предоставлялись шезлонги, зонты, кабины для переодевания, души и даже пляжные бары. На один из таких баров они обратили внимание, он назывался «Баньи Аурелия»; по словам Риты, он принадлежал ее племяннику. Девушки решили, что как-нибудь в свободное время они обязательно заглянут сюда искупаться в море, хотя, имея в замке роскошный бассейн, вряд ли это было так уж необходимо.

В общем и целом для отдыха на берегу моря, где всюду продавали сахарную вату, мороженое, где было много магазинов, торгующих ведерками и лопатками, местечко было довольно приятное, одного только здесь не хватало – старинного очарования Парадизо. Софи было понятно, почему дядя Джордж решил поселиться не здесь, внизу, рядом с морем, а там, наверху. Она повернула голову, нашла среди крыш и деревьев на вершине холма верхушку замка с его зубцами и дала себе слово, когда они вернутся, обязательно исследовать все это строение, тем более что вид, открывающийся с его крыши, наверняка удивительный.

Когда сестры явились в банк, их с неожиданной для них почтительностью провели в кабинет управляющего. Стало ясно, что дядя Джордж был здесь весьма уважаемым клиентом. По личному опыту Софи знала, что итальянская бюрократия, особенно в банковской сфере, работает крайне медленно и может кого угодно привести в бешенство. А тут вдруг, к ее крайнему удивлению и радости, оказалось, что все формальности были мгновенно улажены и управляющий достал и вручил им ключик.

– Это ключ от вашей индивидуальной банковской ячейки. Позвольте проводить вас в хранилище… ваш дядя выразил желание, чтобы вы лично взглянули на содержимое ячейки.

Бронированное хранилище находилось в подвале, где вдоль стен располагался ряд небольших шкафчиков. Софи вставила ключ в скважину номер 337, управляющий вставил свой ключ в другую скважину, и они открыли замки одновременно. Управляющий вынул свой ключ и тактично отступил назад.

– Пожалуйста, не торопитесь. Когда закончите, просто закройте дверцу, и замок сработает автоматически. Не забудьте о том, что хранить ключ надо в безопасном месте. Если вам что-нибудь понадобится, нажмите на кнопку возле двери. Arrivederci[8].

Он пожал им обеим руки и ушел. Рэйчел извлекла из ячейки небольшой металлический ящичек и поставила его на стоящий поблизости стол. Внутри ящичка лежали три конверта. Два толстых и никак не помеченных, а третий намного тоньше, и на нем были написаны их имена. Сначала Рэйчел открыла этот конверт, достала листок бумаги и стала читать. Бумага была датирована февралем, как и та, которую им читал синьор Верди, только здесь текст оказался не столь длинным.

Дорогие Софи и Рэйчел,

к тому времени, как вы прочтете это письмо, я уже умру. Мне сказали, что мой рак неоперабелен и жить мне осталось всего несколько месяцев. Но мне грешно жаловаться. Я прожил неплохую жизнь и с удовлетворением могу сказать, что мне мало о чем приходится сожалеть. Но все же я очень сожалею о том, что больше никогда не увижу вас, мои девочки. Ну что ж, я, по крайней мере, могу вас обеспечить.

Вместе с этим письмом вы найдете еще два конверта, куда будет положена, надеюсь, достаточная сумма в евро для каждой из вас, чтобы вы в течение трех летних месяцев ни в чем не нуждались. Я очень надеюсь на то, что вы при встрече сможете расцеловаться и помириться. Я очень вас обеих люблю, и меня весьма печалит, что вы разошлись столь надолго. Если вам захочется меня как-то отблагодарить, то я прошу вас только об одном: забудьте о своих разногласиях и снова станьте любящими друг друга сестрами, какими вы были когда-то.

Оставляю вам свою любовь и желаю вам обеим счастья в жизни. Всегда помню о вас.

Ваш дядяДжордж

Рэйчел удалось дочитать письмо до конца, не заплакав, но к концу голос ее прилично подсел. А Софи, вытирая слезы, взяла оставшиеся два конверта и один отдала сестре. Открыв свой, она с изумлением обнаружила в нем пятнадцать тысяч евро в сотенных банкнотах зеленого цвета. Софи произвела в уме мгновенный подсчет, и у нее получилось больше тысячи евро в неделю начиная с этого дня и до конца сентября – более чем достаточно для того, чтобы буквально ни в чем себе не отказывать. Она посмотрела на Рэйчел и увидела, что и у той от изумления коленки подкашиваются.

– Провалиться мне на этом месте, Рэйч, да мы с тобой просто богачки.

– И не говори. Ну дядюшка и расщедрился! Глазам своим не верю… – проговорила Рэйчел и улыбнулась сквозь слезы. – Наш добрый старый дядюшка Джордж.

– Аминь.

Глава 5

Вернувшись в автомастерскую, сестры увидели, что машина уже дожидается их на площадке. К ним вышел механик и стал объяснять, что он с ней сделал.

– Вам понадобится новая выхлопная труба, и я могу заказать, если, конечно, дадите команду. Ее доставят в течение двух-трех дней. А пока я на скорую руку обмотал специальным пластырем старую – несколько недель будет держать.

Далее он сообщил, во сколько им обойдется новая выхлопная труба плюс установка, и Софи в который уже раз приятно удивилась, не в последнюю очередь и потому, что на дне ее сумочки лежали надежно спрятанные пять тысяч евро. Сестры решили две трети дядюшкиной суммы на всякий случай оставить в банковской ячейке, а уж пяти тысяч каждой из них хватит лет на сто. Вместе с деньгами на дне сумочки покоился и серебряный ключик; когда они вернутся в замок, то перепрячут его в надежное место. Они тепло поблагодарили механика и предложили ему деньги за то, что он уже успел сделать, но тот отклонил предложение, сказав, что возьмет с них плату, когда все закончит. Софи дала ему номер своего телефона, и он пообещал сообщить, как только ему доставят нужную деталь.

Ремонт «на скорую руку» произвел поистине магический эффект: теперь двигатель звучал совершенно иначе, всю дорогу наверх к замку он лишь негромко и ровно фырчал. Когда они добрались, их тепло встретил Дживс, который, по словам Риты, в их отсутствие вел себя идеально. Рэйчел сразу поднялась в свою комнату проверить электронную почту, Рита отправилась домой готовить обед мужу, а Софи с Дживсом пошли в очередной раз прогуляться по территории замка. Остановившись в тени араукарии, Софи наблюдала, как ее пес старается вырыть нору в пропеченной солнцем земле, как вдруг зазвонил телефон, и, взглянув на экранчик, она увидела, что звонит Крис.

– Привет, Крис, – сказала Софи, ей, как всегда, приятно было услышать его голос. – Как дела?