Из записок мага

Но сны, это еще не все. Множество странных, пугающих вещей происходило в простой жизни Антона: безлюдные звонки в дверь, вещи, которых никогда не было у него в квартире, появлялись без причины и исчезали. Антону казалось, что кто-то старательно сводит его с ума. Ему было страшно.

Антон дотянулся до мобильника, немного подумал и набрал знакомый и ненавистный номер. Долгие гудки – и ответ:

– Да?

– Славян, ты не спишь?

– Нет.

– Мне нужна Настя.

– Я не знаю, где она.

– Ты можешь мне объяснить, что происходит?! – закричал Антон, поднимаясь с кровати.

– А ты мне? – голос в трубке был огорченным и язвительным. – Я даже не знаю, вернулась ли она из Испании, и я больше не хочу слышать о ней, о тебе и всей этой бредятине. Я же сказал: с меня довольно. Я хочу жить по-человечески и тебе того же желаю. Иди и упади в ножки Наташе, женись на ней, будь счастлив, и хрен с тобой, с тобой и всеми твоими заскоками!

– Ты не знаешь, что со мной происходит. Я нашел его, – полушепотом сказал Антон.

– Кого – его? – недоуменно спросил Слава.

– Мага, ну того туриста, который был с нами в Вальбоне. – Я знаю, где его искать.

– Зачем? – презрительно спросил Слава.

– Приезжай ко мне, Славян. – Сегодня мне звонил Макс.

– Вы с ним номерами обменялись? – съязвил Славка.

– Нет, он сам меня нашел как-то. Он тоже не видел Настю с того момента, как она ушла с тем туристом. Наверное, она у него, и я, кажется, знаю, где его искать.

– Какое тебе дело до чужой девушки?

– Она не чужая, Настя была мне хорошим другом, и в отличие от тебя, поддерживала меня. К тому же она мне бесконечно снится, будто просит о помощи.

Слава отключился, и в трубке воцарилась тишина. Антон недоуменно посмотрел на телефон и брезгливо бросил его на диван: вот и все. Он искал обыкновенное ожерелье, а нашел необыкновенного человека, а его другу не интересно. Славку даже не волнует судьба бросившей его женщины, будто в одночасье она стала незнакомым человеком. Вот ты какой, верный друг! Антон медленно сходит с ума, и никому нет дела до того! А Наташа! оставила его, ни разу не позвонила, значит, не любила. Ей веры не хватило, она не доверяла ему с самого начала, а он, как слепец, этого не замечал, вот и остался один. От обиды и страха было жарко и хотелось напиться. Последняя идея особенно польстила Антону. Не переодеваясь, он сбегал в ближайший алкомаркет, и вернулся с бутылкой водки. Антон быстро, дрожащими пальцами открутил крышку, и хотел уже было, прямо из горлышка напиться, но трель дверного звонка остановила его испуганную руку.

Это было опять то самое, но вдруг нетерпеливый ночной гость – Славян, Антон на цыпочках подкрался к двери и приник к глазку: на площадке тишина, и соответственно, пустота. Антон постоял еще немного и вернулся в комнату: бутылка стояла початая, рядом стакан, на нем губная помада и остатки водки. Антон поежился и запустил стаканом в висевшую на стене репродукцию медведей. Стакан ойкнул и рассыпался на осколки, которые разбежались по ковру.

Звонок в дверь повторился: звонили настойчиво и долго. Антон отставил бутылку, которую хотел послать вслед за стаканом, и прокрался в прихожую, словно боясь спугнуть непрошеного гостя. Но площадка была пуста. Антон сплюнул и дрожа вернулся в комнату к водке и стакану, уже целому и невредимому, измазанному неизвестно кому принадлежащей помадой.

Антон аккуратно отодвинул стакан на край стола и щелбаном послал его в угол. Стакан ткнулся в стену и примолк.

Антон отхлебнул из бутылки, не обращая внимания на стоны и трели звонка, но когда они сменились ударами в дверь, передумал быть невозмутимым, и в два прыжка оказавшись в прихожей, открыл дверь.

– Чего ломишься, я не глухой, – недовольно проворчал он, впуская Славу.

Слава вошел и без лишних предисловий спросил:

– Где она?

– Кто? – язвительно спросил Антон.

– Не пясничай! – рявкнул Слава, хватая его за грудки.

– У него,– спокойно ответил Антон.

– У кого? Ты можешь выражаться яснее?

– Глянь-ка, – Антон кивнул на бутылку водки и стоящий рядом стакан.

– Ты не один? – удивился Слава, отпуская его.

– Один.

– Ну и чего?

– Это ее стакан, понимаешь,– сказал Антон и повертел его в руках. – Видишь, – он указал на след губной помады. – Это ее помада, такая была у нее на губах в тот вечер, и она пила из этого стакана. Он все время появляется у меня в комнате, я уже и разбивал его, и в мусорку выносил, – все тщетно.

– Ты рехнулся? – спокойно спросил Слава и налил себе водки.

– Да, – обреченно сказал Антон и взял у Славы бутылку. – Я схожу с ума.

– Ладно, тогда поехали к нему, – немного помолчав и пронзительно сверкнув глазами на унылого Антона, сказал Слава и принял бутылочную эстафету.

– Мы поедем, но сначала соберем всех. Впятером мы это начали, вместе и закончим. Мне это кажется правильным.

– Где же ты будешь их искать?

– Макс скоро придет сам, ну или приползет, последний раз, когда он мне звонил – лыка не вязал. А Наташу… ты мне поможешь. Предлагаю на время забыть о наших разногласиях.

– Ладно, все в прошлом – кивнул Слава, ему все это казалось выдумкой запившего друга, но встретиться с Настей очень уж хотелось. К тому же, вдруг ей правда, нужна помощь, он выручит ее, как волшебный супергерой и тогда все у них будет хорошо.

Наташу они нашли именно там, где и предполагал Антон, – в “Белоузе”

Слава заглушил мотор и, глядя перед собой на яркие огни Москвы, сказал:

– Я с тобой не пойду. Разбирайся с ней сам. Звони, если понадобится силовая помощь. Смотри, как я подкачался, – и он продемонстрировал Антону бицепсы.

Антон кивнул и пошел добывать свою невесту.

Она сидела за столиком в первом ряду от сцены, на которой бесновался Кровавый под звуки рваного рока. Наташа мило и очень наигранно улыбалась кошелькастому мужику, но время от времени на лицо ее набегало раздражительное недовольство.

Антон без приглашения сел за столик и, не обращая внимания на удивленного кавалера, сказал Наташе:

– Котенок, пошли.

Наташа перевела взгляд на белого от ярости спутника, который без предупреждения обрушил на затылок Антона стеклянную бутылку. Раздался визг, глухой удар, сломанный стул бухнулся на сцену, Кровавый перестал петь, взирая, как Слава вытаскивает за руки бесчувственного Антона и скрывается в дверях, как вслед за ним срывается Наташа, оставляя на месте происшествия орущего кавалера со сломанной рукой…

– Я все понял, – уже дома простонал Антон, прижимая к затылку пакет замороженных пельменей. – Этот удар подарил мне не только шишку, но и озарение. Слава, подай мне ноут.

Слава протянул ему ноутбук и устроился рядом с Наташей, заботливо мажущей перекисью слипшиеся от крови кудри Антона.

– У меня фотографическая память. Зря ты изводил меня, засранец, – зло сказал Антон. – Я с тобой поквитаюсь за эти сны. Когда тот турист сказал, что он маг, я подумал, что он имеет в виду – фокусник, но нет, он и впрямь исчадие ада.

– Я все еще ничего не понимаю, – пробубнил Слава. – Может тебе скорую вызвать? Чего ты зациклился на этом туристе? Да и с чего ты взял, что Настя с ним, да еще и не по доброй воле? Может, любовь у них.

– Тебе бы все, что я пережил. Меня месяц мучили кошмары, а наяву являлись стаканы, книги и стыдно сказать, что еще. Я не сумасшедший, проверялся уже. Помнишь, что он нес про свою любовь, как она похожа на Настю, как ручки ей целовал? У меня было время, и вот, что я нашел. Его фото.

Все трое уставились на небольшую миниатюру, появившуюся на экране ноутбука.

– Это его портрет,– констатировал Слава. – Чего он так вырядился?

– Сейчас поймешь, – усмехнулся Антон, в предвкушении потирая руки. – Перед тобой единственное сохранившееся изображение герцога Родриго Альбана-и-Бланко, жившего около пятисот лет назад.

– В чем прикол? – не понял Славка. – Ты нашел похожий портрет и опять несешь пургу.

– Слушай, – оборвал его Антон. – В источнике 17 века я нашел очень интересную историю. Некий Филиппе Альбана-и-Бланко, герцог, приближенный короля Испании Филиппа, без вести пропал в Карибском море, оставив все состояние и титул Родриго, своему сыну от последнего брака, законность которого так и не была подтверждена. Молодой наследник, объявившийся аж через двадцать лет после смерти отца, занял достойное место среди правящей элиты Испании, но он отличался крайне странным нравом, что в дополнении к его непонятному происхождению нажило ему кучу врагов. В один прекрасный день молодой Альбана просто исчез, отправившись в путешествие, говорили, что он стал пиратом или брави. И все. Больше ничего. Родриго никогда не состоял ни в одном ордене, никогда не ходил в церковь и не был женат. Но… – Антон сделал паузу, – но это он – маг.

Слава прочистил горло и сомнением посмотрел на Антона:

– Забавная история. Зачем ты нам ее рассказал? Этот тип жил пятьсот лет назад, Антон.

– Я знаю, – отмахнулся он, – может, он как “Горец” живет тысячи лет. Ты только посмотри на его портрет!

Слава снова уставился на миниатюру: сходство было несомненным.

– Может, просто похож, – неуверенно вставила Наташа. – Есть же похожие люди, как две капли воды.

– Нет, – сказал Слава, в замешательстве почесав затылок. – Это тот самый турист, у него кольцо такое же, я еще в Испании приметил этот перстень.

Звонок в дверь нарушил скромное очарование минуты озарения.

– Я открою, – тихо сказала Наташа.

На пороге стоял Макс, он был пьян и с трудом держался на ногах, он мало что понимал, но все равно делал вид, что в теме.

– Вы кто? – удивленно спросила Наташа, снизу вверх благоговейно взирая на большую фигуру Макса.

Макс аккуратно пододвинул Наташу, проковылял в комнату и обнял Славу, как женщины обнимали его – за шею.

– Слава, – пролепетал он. – Мы с тобою братья. Она бросила нас обоих. Она не любит никого, она ушла…

– С магом, – оборвал его Антон. – Взгляни-ка.

Макс уставился на экран, но даже в его пьяных глазах мелькнул огонек понимания.

– Значит, ты нашел его, как и обещал?

– В закрытой базе данных, Макс, кстати, спасибо за код доступа, – Макс божественно склонил голову, – я пробил вот его.

Антон показал всем удивительно похожего на предыдущий портрет мужчину.

– Позвольте представить, Александр Дмитриевич Дубовской – врач-психиатр, профессор, практикующий колдун: снятие порчи, сглаза, поиск пропавших, правит карму. Макс, тебе не надо поправить карму?

– Надо, – кивнул Макс.

– Вот и отлично, поехали, здесь и адрес есть.

Через час они были на Кутузовском. Нужный им дом спал, потому что в мире было три часа ночи, а это как известно, самый сон. Макс, хотел было, запеть, но его заткнули.

– Скажите, почему пьяницам так хочется петь, когда всем остальным хочется спать? – хмыкнул Слава.

– Пошли, ребята, иначе я точно спою, – сказал Макс, недоброжелательно глядя на своего соперника.

Они позвонили в домофон, и дверь подъезда гостеприимно открылась, впустив их в темную пустоту. Где-то тихо замяукал кот. Наташа вздрогнула и обхватила руками плечо Антона. Он приобнял ее, и они начали подъем. Но сколько этажей они ни прошли, все не кончалась лестница.

– Я что-то не пойму, – сказал Макс, начавший постепенно трезветь. – Сколько этажей в этом доме?

– Ну же, дай себя найти, – тихо прошептал Антон. – Нам надо вниз, а не наверх. Он намеренно водит нас за нос.

И они пошли вниз, пока не оказались в подвале. Но что это был за подвал! В московском подвале оказалась шикарная гостиная: пол устилали персидские ковры, на стенах гобелены, в старых канделябрах – толстые восковые свечи. У небольшого камина в кресле сидела Настя в темно-синем бархатном платье, какие носили, вероятно, лет триста назад. Она повернула голову и открыла глаза – изумрудно-зеленые и совсем безжизненные.

– Помогите, – прошептала она бескровными губами.

– Настя,– тихо выдохнул Макс, держась за плечо Славы. – Настя…

– Разве? – послышался в тени металлический голос. – Разве это ее глаза, ее платье, разве так царственно она поворачивала голову?

Маг вышел из темноты и сел за стол, на котором лежала открытая книга.

– Неужто это правда? – изумленно прошептал Слава и слегка попятился: у него были свои причины опасаться этого человека.

– Проходите, друзья мои, – маг указал на стоящие перед накрытым столом кресла, которых еще минуту назад не было. – Угощайтесь, ешьте, пейте. У меня лучшее вино во всем мире. Не могу себе отказать в небольшой слабости.

– И ты распиваешь его с сатаной? – поинтересовался Антон, удерживая Макса, который порывался подойти к Насте.

– Что вы, друзья мои! – усмехнулся испанец. – Я не вожусь с нечистью и очень редко прибегаю к магии. Не волнуйтесь, я не причинил вашей подруге никакого вреда.

– Мы сядем, – Антон подтащил к креслу Макса и силой всех своих мускулов заставил его сесть. Слава и Наташа последовали за ними.

– Да, очень редко прибегаю к магии, – повторил испанец. – И мне жаль, но придется.

Внезапно из-за спинок кресел выскочили ремни и накрепко привязали великолепную четверку, что вызвало вполне обоснованный рык гнева у Макса.

– Давайте начистоту, – процедил маг. – Я уже давно не разговаривал ни с кем начистоту. Вы забиваете себе головы пустяками. Жаль, Антон, что ты не сошел с ума, было бы гораздо проще. У вас много вопросов, но разве вам не достаточно того, что вы знаете, поймите, лишнее знание принесет вам горе, а не радость. Я тоже думал, как вы когда-то, и вот взгляните, – он встал и развернулся перед ними туда-сюда, – чем я отличаюсь от вас? У меня больше морщин и душевных ран. Знание – смертельный яд. Оно будет вас медленно убивать, но умрете вы от глупости. Вы сумасшедшие люди. Антон, зачем тебе ожерелье Пиро? Ожерелье, которое ты не сможешь продать, а разбирать его на камушки – кощунство! Оно украшало грудь благочестивейшей из женщин, и оно должно принадлежать только ей, так предназначено судьбой. Ты хочешь пойти против судьбы?

– Я просто хотел доказать, что оно существует, мне нужно было восстановить историческую справедливость. Я хотел всего лишь увидеть его, – твердо сказал Антон.

– Ты хотел сдать его в музей! – гневно вскричал маг. – Это святыня для меня, и я не позволю.

Маг замолчал и налил себе вина.

– Вы дон Родриго Альбана? – спросил Слава.

– Я что, похож на пятисотлетнего старика? – мрачно ответил маг. – Упомянутого тобой лица никогда не существовало.

– Но оно есть в исторических хрониках, – возразил Антон, пытаясь распутать ремни, что было полнейшей бессмыслицей.

– Мало ли чего не понапишут в хрониках!

– Слушай ты, старый козел! – заорал Макс, к которому наконец-то вернулся дар речи.

– Заткнись, – властно сказал маг, и Макс заткнулся. – Ты молодец, Максимилиан. Дивное имя, так называют властителей и воинов. Но, вообще, ты меня не интересуешь. Меня никто не интересует. Я устал, как собака. Наверное, скоро умру, но напоследок хочу поговорить с нею, – он кивнул на Настю.

– Отпустите нас, – тихо попросила Наташа.

– Обязательно, деточка, – маг грустно улыбнулся. – Я не злодей, но увы и не ангел, я кажется, даже не человек. А может быть я человечнее любого человека, я хотя бы не прикидываюсь, что божий избранник и не лезу в драку почем зря, – и он кинул свирепый взгляд на Славу. – Я же никому ничего плохого не сделал. Я много видел, слышал, знаю слишком много, но видит Бог, это не принесло мне счастья. Я бы отдал весь остаток моей жизни, чтобы исправить один единственный грех, но вот этого упокоения мне как раз и не дано.

Да, я дон Родриго Альбана, испанский вельможа, ставший лихим брави. Потом я стал Джоном Корнуэлом, подданным королевы Виктории. Я канувший в лету Иккохтли, я безымянный раб по кличке Гордый, и я же, – маг подошел к Антону и наклонился к его уху, – я же придворный паж принца Семульгада по имени, – но имени никто не расслышал, ибо он прошептал его на ухо Антону.

Антон вздрогнул и уставился в пол.

– И, тем не менее, – продолжил маг, – я никто, и вряд ли когда-нибудь стану хоть кем-нибудь. Во множественности теряется суть. А без сути нет существования, так что можете считать, что меня нет. Вам в этом отношении повезло гораздо больше. Только вы почему-то этого не цените! – закричал он, страшно вращая глазами.

– Я могу повелевать сутью, но не знаю своей сути, может, я ее вовсе лишен?! Это ли милость божья?! Я могу грандиозное, но не могу элементарное, – он взмахнул рукой, и с разверзнувшегося потолка вместо перепуганных жильцов посыпались драгоценные камни. – Это ли не грандиозно! Но к чему мне они, если я даже не могу признаться в любви, если не могу иметь друзей, детей и поклоняться Богу?! В этих стекляшках нет жизни. Смотри, Антон, ты это хотел увидеть?!

Маг достал из кармана пиджака ожерелье Пиро и положил на вытянутую руку. Сто один бриллиант какой-то необычайной огранки, и все вместе сверкающий ливень, завораживающий, ослепляющий, и каждый, кто смотрел на него, хотел его только для себя.

– Ты бы все равно не нашел его в склепе Кармино, зря ты хотел нарушить покой ее светлой души, – грустно сказал маг, перебирая сверкающие камни. – Я снял его с моей прекрасной возлюбленной, когда душа ее устремилась в рай, ибо ей место в раю. Мы никогда не встретимся больше, так хоть часть ее я могу держать в руке, – и он убрал ожерелье в карман.

– Но я жалок. Оправдываюсь перед мальчишкой, – он метнул взгляд на Настю. – Лишь ради тебя. Пусть ты не она, но у тебя ее лицо, я отниму у Бога еще хотя бы мгновение рядом с тобой. Сам создам то, чего Господь лишил меня. И это будет последнее, что я хочу сделать, и не мешайте мне, – рявкнул он, наливая вина.

Маг подошел к Антону и сказал:

– Выпей.

Антон замотал головой, но чаша сама приникла к его губам, и вино само полилось в его глотку.

– Через тебя насытятся все, – прошептал он, – ибо ты породил эту жажду.

Через минуту все четверо спокойно спали на креслах, не нужны были ни ремни, ни цепи, чтобы удерживать их, сон крепче любого сторожа охранял их покой; и ни мага, ни Насти не было в подвале.

А был туман, он клубился на перекрестке, он шептался с рожью и рекой, на мостике через которую стояла черноволосая женщина в бархатном синем платье.

Родриго взошел на мостик и приблизился. Он галантно поклонился, как мог кланяться только паж легендарного принца, и поцеловал край платья высокомерной женщины.

– Я рад приветствовать тебя, – тихо и взволнованно сказал Родриго.

– Мне нужно поговорить с тобой, Родриго, – сказала женщина, и деревья за ее спиной ласково зашелестели.

– Я люблю тебя, – с улыбкой сказал Родриго.

– Я скоро умру.

– Ты не должна так говорить.

– Меня разрывает на части неистовство жаркого огня и неподвижность льда. Я умираю. Но с презрением отталкиваю данные мне Господом жалкие месяцы. Убей меня. Я не хочу, чтобы ты видел мои отвратительные мучения.

– Ты должна жить, я хочу хоть одно мгновение видеть тебя, хоть еще одно мгновение, – тихо сказал Родриго, опираясь о поручень рядом с женщиной. – Я искал и видел тебя в других женщинах, но все они не были тобой, лишь мимолетной тенью. И даже эти тени я страстно любил.

– Ты был счастлив? – спросила она, приподняв брови.

– Нет, у меня всегда была только тень счастья.

Женщина слабо улыбнулась и провела ладонью по обросшей щеке Родриго.

– Для меня ты желаннее всех мужчин.

– Но тебя больше не существует, – горестно сказал Родриго. – Я не успел, не отважился сказать тебе о своей любви. Я хочу не существовать вместе с тобой.

Родриго взял женщину за руку и нежно бережно прикоснулся к ней губами.

– Пусть я обманываю себя, но я проведу этот бесконечный миг с тобой…

Ветерок колыхнул туман, и туман поднялся, окутав непроглядной пеленой двоих на мостике, этот сообщник никому не позволил увидеть и услышать, ни один образ, ни один звук не просочился сквозь его стену.

На востоке всходило солнце. Оно окрасило небо в самый дивный из назначенных цветов – в цвет огня и возрождения жизни, цвет, завещавший напоминать об истине и вере в высшую справедливость. Рассвет прогнал ночь, и развеялся туман, и утих ветер, и умолкла рожь, замерев в предутреннем блаженстве. На одиноком мостике сидела большая белая птица дня и чистила перья. Она резко повернула голову на звук и вспорхнула в светлый небосклон. Так наступил день…

Антон открыл глаза и осознал, что жив, что свободен, что находится в темном и грязном подвале, заваленным всяким хламом, и что он может двигаться, чем вспугнул серую мышь, бросившуюся в сумрачный угол подвала. Затем он проверил, живы ли остальные, и они оказались живы.

Слава сказал, поднимаясь с пола:

– Что это было?

Наташа обняла Антона и, заглядывая ему в глаза, сказала:

– Просто сон.

– А Настя где? – прохрипел Макс, вставая.

– Я здесь, – раздался ее голос. – Вот бы кто помог мне встать.

Макс пробрался в дальний угол, поднял ее на руки и вынес из темного закутка, в котором хранились лыжи. На ней было все то же дурацкое синее платье, только вот глаза стали обычными, серыми, но для Макса эти обычные глаза были самыми дорогими и желанными.

Все молчали, не зная, с чего начать, им было неловко говорить о том, во что так трудно было поверить.

– Оба-на, – сказал Слава, – смотрите-ка, что я нашел в кармане. Интересно, он настоящий?

Он протянул на ладони большой красный рубин, сверкнувший ровными гранями.

– Значит, он простил тебя, – сказала Настя, – ну за то, что ты тогда в Испании заехал ему по морде.

– Если камень настоящий, ты теперь миллионер, – сказал Макс, нежно обнимая Настю.

– Может, махнемся, – предложил Слава, имея в виду Настю.

– Нет, обмен неравноценный.

Все рассмеялись.

– Все-таки я нечестный человек, – сказала Настя, высвобождаясь из объятий Макса.– Слава у тебя же всегда есть зажигалка, посвети.

Настя достала из корсета небольшую книжицу в кожаном переплете.

– Что же здесь написано?

– Где ты это взяла? – спросил Антон, загораясь.

– У, тут все по-испански. Стащила у него со стола, пока он вас вином поил. Вот последнее по-русски!

«Я маг. Когда-то я родился, потом рос, мужал, зрел, как апельсин, пытался вырастить потомство, наконец, состарился, и, возможно, умру. Каждый человек думает, что возможно умрет. Забавно! В глубине души мы все надеемся, что этого не случится.

Жизнь моя была и длинна, и коротка. И всю ее я искал свою любовь в разных женщинах, но это была одна-единственная женщина, я тщетно и жадно старался разглядеть в них эту единственную, но время и пространство были союзниками Бога, а моими сомнительными друзьями только гордость и бессмысленность человеческого существования. Вот так во всей жизни своей я тщетно и жадно искал любимую, Бога и смысл своего существования».

– А что это за листок торчит? – спросил Макс, вытягивая пожелтевшую бумагу и разворачивая ее. – Ни хрена себе! – ляпнул он, увидев карту неведомой местности.

– Ребята, – волнуясь, сказал Антон, – это карта, наверняка, здесь не обошлось без сокровищ. Смотри, вот Мехико, а это что? Чалько вроде бы, да?

Друзья переглянулись. Антон мечтательно улыбнулся и сказал:

– Я слышал в Мексике сейчас такая хорошая погода, самое время для небольшого путешествия…