Далина. Том первый. Жертва коня

– Но тогда зачем мы существуем?

– Потому что Алина, которая позволила Возвращение и которая была первым императором, так решила. Её очень уважали, поэтому все встали на её сторону, включая тех, кто не соглашался. Идея заключается в том, чтобы позволить большинству людей умереть и спасти меньшинство, которое продемонстрировало бы потенциал, требующий воплощения.

– Как генетические избранные? – спросила я.

– Шах. Ты всё ещё слишком много думаешь как человек, – упрекает он меня, пока я отчаянно пытаюсь спасти своего короля.

– Мило.

– Ну, не обижайся, дорогая, – поддразнивает он меня, в то время как моё сердце учащается на этом русском слове.

– Один друг сказал мне, что я была неправа, утверждая, что все люди рождаются равными. Но другой объяснил мне, что у каждого человека есть неиспользованные ресурсы, которые он может улучшить. Эти два понятия не кажутся мне несовместимыми.

– Ну вот – можешь же, когда хочешь!

– Да-да, издевайся.

– Отбор перерожденцев был лёгким. Достаточно было обнаружить людей, которые вернули своё сознание и доказали это своими действиями. Ваш энергетический след был ослепительным… Настоящая красота.

– А почему криогенизация?

– На то есть две причины. Во-первых, лучше было подождать, пока Возвращение не завершится и Империя не стабилизируется. Во-вторых, нужно было уделить достаточно времени слиянию технологий и магии, чтобы помочь вам максимально хорошо развить свои способности. Ты принадлежишь к третьему и последнему поколению реборнов. Ваш первый год жизни имеет решающее значение, потому что вы должны понять этот новый мир и найти своё место.

– Шах и мат.

Ах, я всё так же плохо играю в шахматы. Тем не менее, меня переполняет огромное чувство радости и удовлетворения. Доктор бросает на меня вопросительный взгляд в связи с моей внезапной сменой настроения.

– Это не я. Это ты.

Поглощение эмоций других людей всегда мне удавалось. Так было и раньше, когда я была человеком, но доктор отказывается рассказывать мне больше. Ожидается, что реборны сами поймут, почему они были выбраны. Допустим, моя неуверенность в себе заставила бы меня сказать, что я ни в чём не хороша. Я, между прочим, родилась сверхчувствительной, а это неслыханная черта характера! И даже если бы это считалось подарком жизни, лучше бы выбрали мою подругу Элеонору.

Если я попытаюсь мыслить рационально, я могу сказать, что моя гиперчувствительность – это дар, потому что я контролирую её. Но это стало получаться совсем недавно, а именно – с момента моей поездки в Кыргызстан, где я познакомилась с Азатом. Оглядываясь в прошлое, я начинаю размышлять о том, что он, наверное, был чародеем. Вернее, шаманом. В любом случае, я не знаю, как работает мой мозг. Но после этой встречи моё подсознание определило ситуации, в которых нужно быть холодной и рациональной, а также ситуации, в которых эмоции играют определённую роль. И то, что сейчас произошло с доктором, ничто по сравнению с тем, на что я скоро буду способна. Но моя подруга Элеонора всё равно была бы отличным выбором!

Очевидно, Сопротивление заставило меня обманывать в этой игре. На допросах, которые предполагают мучения, я лишь имитирую их. Я в значительной степени знаю, почему я была выбрана и какое зло я способна породить. Но когда доктор узнает мой секрет, я уже сбегу…

Если мне всё равно придётся играть в «угадайку», ему легко будет узнать о Сайто и Эмме. У Сайто отличный мозг, он очень умён и изобретателен как в науке, так и в искусстве. А ещё он дотошен. Независимо от того, насколько сложной может быть поставленная перед ним задача, Сайто каждый раз будет решать её безупречно. А ещё он очень добрый, внимательный человек, который всегда готов дать ценный совет любому, кто его попросит об этом.

Что касается Эммы, её красота, элегантность и харизма служат отличным дополнением всем её человеческим качествам. Она отлично разбирается в истории искусства, а от её танцев просто захватывает дух. Она не осознаёт своей харизмы и интеллекта, потому что ей не хватает уверенности в себе. Она также очень вдумчивый человек, который смотрит на мир пристальным взглядом, пытаясь понять его без осуждения и всегда оставаясь при этом скромной. Я поднимаю глаза на врача, и он вновь начинает говорить своим профессиональным тоном:

– Ты научишься контролировать свою эмпатию.

Я внутренне улыбаюсь. Ах, Лиам… Если бы ты знал мои планы.

Глава 5

2.100M20, альхамиси 25 текуильхитонтли(Четверг 25 июня 200 020)

Три выстрела – все точно в цель. Я не сплю уже полтора месяца, но я совершенно здорова. Мы снимаем шлемы и возвращаемся в тир, потому что запрещено тренироваться с огнестрельным оружием внутри. Помните: обе руки вместе, пальцы расставлены так, чтобы их не получилось сломать; будьте осторожны, чтобы не отклониться слишком далеко при отдаче. Когда я смотрела фильмы с персонажами, использующими огнестрельное оружие, я никогда не догадывалась об истинной физической силе, которая нужна для стрельбы. В первый раз после нескольких выстрелов я начала получать большое удовольствие от стрельбы. Стрельба очень интенсивна, требует подключать мышление, и мне это нравится. С другой стороны, хоть я и нахожу спортивную стрельбу забавной, я сомневаюсь, что целью этих тренировок является спорт.

Для начала мне нужно было уяснить основное различие между револьвером и пистолетом. У револьвера есть барабан, а у пистолета – нет, у него магазин. В зависимости целей использования мы должны тщательно выбирать своё оружие. Например, если наёмному убийце нужно сделать только один выстрел, он предпочтёт пистолет с глушителем. Глушитель более обременителен, чем можно предположить. Он весит пятьсот граммов, требует десяти секунд ожидания, а ещё он больше по размеру. Так что он очень хорошо подходит для одного-единственного выстрела. При стрельбе всё зависит от точности и концентрации.

Позже меня познакомили с огнестрельным оружием, изготовленным уже не из металла, а из пластика, который по своей природе более лёгкий. Сегодня пластик исчез. Но принцип 3D-печати, совмещённый с заклинаниями, был подхвачен землянами. Я испытала первое в истории огнестрельное оружие, изготовленное при помощи 3D-принтера: пистолет, названный Liberator («Освободитель»). Дальность действия этого оружия составляет максимум двадцать метров (против тридцати-пятидесяти метров у металлического пистолета!). Это никоим образом не снижает его опасности: «Освободитель» может оказаться смертельным даже для своего владельца! Ствол пистолета имеет тенденцию время от времени взрываться в руках стрелка. Эта информация никоим образом не сдерживала меня: я не готова глупо умереть, стреляя из старого человеческого оружия. Возможно, они даже надеялись, что пушка взорвётся у меня в руках, и это позволило бы убедиться в том, что хирурги правильно выполнили свою работу. Короче говоря, теоретически моё мутационное тело не должно погибнуть из-за небольшого взрыва.

В дополнение к своему лёгкому весу, пластиковое оружие имеет и другие плюсы: например, его невозможно обнаружить с помощью сканера в аэропортах, поскольку металла в его конструкции слишком мало. Но, как говорили специалисты по человечеству, приоритет должен быть отдан скорее обнаружению опасных людей, чем обнаружению опасных объектов. Далина также придерживалась этой философии. Империя проявляет непримиримость к такого рода людям и мгновенно отправляет их в Крект. Действительно, со всеми способностями, которыми обладают люди, населяющие Далину, каждое существо можно рассматривать как своего рода оружие. Таким образом, для Империи более последовательно сосредотачиваться на опасных людях, чем на их силах.

Итак, теперь возникает вопрос: почему мы учимся использовать это оружие, относящееся к человеческому периоду, когда здесь оно считается незаконным? Либо речь идёт о том, чтобы зачислить нас в личную охрану неизвестно кого, либо о том, чтобы попрактиковаться в стрельбе в спортивных целях. Если второе предложение верно, эти тренировки могут быть направлены на то, чтобы помочь нам развить определённое мышление, сочетающее в себе стойкость, сосредоточенность, целеустремлённость и дотошность. Я не слишком в это верю, потому что существуют другие способы передачи этих навыков. С другой стороны, мне очень понравилось, что инструктор подчеркнул это различие между спортивной стрельбой и стрельбой в гораздо более гнусных целях. Возможно, это вопрос образования и того, как следует относиться к оружию, каким бы оно ни было. В конце концов, и вилка может стать оружием. И даже слово!

Моя стратегия проста: играть в страуса. Чтобы придать себе правдоподобия, я продолжаю прятаться за образом гиперэмоциональной маленькой девочки, которая не понимает, что с ней происходит, но пытается сделать всё как можно лучше. Но всё равно нельзя переусердствовать: моё поведение должно быть естественным. Одна из моих черт характера – не всегда понимать социальные коды. Так что я могу использовать это, чтобы задавать вопросы! Чтобы выяснить, почему все возрождённые учатся обращаться с оружием на индивидуальных занятиях с инструктором, я в середине разговора вставила замечание: «Вау, я удивлена, что это всё ещё существует за пределами музеев. Я думала, что земляне запретили всё, что напоминает о том, насколько саморазрушительным может быть человек». В конце концов, именно этому нас учат в ЦРБ.

Этот комментарий позволил мне получить ответ на интересующий меня вопрос. Реборны должны будут получить некоторые знания, относящиеся к периоду до Возвращения, когда магия была скрыта. Это как образовательная база. Сегодня оружие совсем другое. Благодаря сплаву технологии и магии часть человеческого оружия эволюционировала, поскольку в своём первоначальном состоянии оно не было бы эффективно в уничтожении большого мира.

Если подумать, то ведь способности пистолета не сравнятся с умением чародеек или ловкостью эльфов, о которых с незапамятных времён говорили, что «лучших воинов не существует». И сегодняшний мир, возможно, более опасен, чем тот, в котором я родилась. Может быть, поэтому принято учить детей драться с раннего возраста. Но я ничего не знаю, так как это не мой мир. По крайней мере – пока не мой… Независимо от того, правда это или нет, совсем скоро реборны также познакомятся с крав-мага – видом спорта, который я обожаю.

Айзада… Оказавшись в душе, я вспоминаю историю выбора своего имени. В день пробуждения врачи дали возможность либо сохранить своё первоначальное имя, либо выбрать новое. У нас было достаточно времени, чтобы принять решение. И вот как я его принимала: я поняла, что люблю буквы «А» в именах и что мне нравится необычное звучание. Я думаю, что в определённом возрасте каждый должен иметь возможность выбрать себе имя, потому что оно должно представлять одно из наших основных прав – право на идентичность.

Затем я еду в клинику на приём к медсестре Эмили. Я очень ценю её внимание. У этой женщины с каштановыми волосами средней длины действительно есть дар. Она всегда спокойна и уравновешена, никогда никого не осуждает. Она также умеет держать дистанцию со своим пациентом, проявляя при этом внимание. Для меня она гораздо больше, чем просто медсестра. Она умеет слушать, разговаривать, лечить. Полная противоположность некоторым психологам, которые в моё время владели искусством делать пациенту ещё больнее. Да-да! Суровые устаревшие идеалы, вписывающиеся в патерналистскую школу мысли, в которой дети и подростки лишены своих прав. Но я никогда не переставала чувствовать себя ребёнком… Может быть, причина в том, что я так и не научилась водить автомобиль. Однако этот вопрос не возникает, поскольку в настоящее время последние машины, относящиеся к человеческому периоду, находятся разве что в музеях.

В течение месяца я по несколько часов в неделю наблюдаю за Эмили, и это уже приносит свои плоды. Я рассказала ей не только о причинах выбора своего имени, но и о проблемах, связанных в прошлом с едой, а также о том, что происходит сегодня. Цель Эмили как медсестры – познакомиться со своим пациентом, чтобы помочь ему пережить переход из старого мира в новый. Рассказывая ей о своей жизни, я преследую две цели: интегрируюсь в общество и развиваю свой персонаж. Эмили не лжёт мне. Очевидно, что каждый медбрат и медсестра знали историю своего реборна ещё до того, как он проснулся.

Ожидая своего побега, я веду себя так, как будто всё ещё подвержена неуверенности и расстройствам пищевого поведения. Вау! Я никогда ещё не была против каких-то мелких незаконных действий, если они были без последствий, но меня беспокоит, когда это аморально. И лгать о том, кем я являюсь на самом деле, мне кажется неправильным. Но что же поделать – таков план! Я должна притворяться, что со временем начинаю чувствовать себя лучше… Я останусь заслуживающей доверия девочкой и буду поощрять их доверие ко мне. Сейчас я не на пике своего психического здоровья, но я достаточно опытна, чтобы планировать стратегию за стратегией.

Они не должны узнать, какое величайшее благо принесла мне жизнь в Бишкеке, столице Кыргызстана. Проживание в культуре, отличающейся от моей, изменило мою жизнь. Это заставило меня повзрослеть… Но я всё ещё маленькая девочка, которая за несколько месяцев пребывания в стране ещё не поняла, как самостоятельно ловить маршрутку! Однако я умею делать много других вещей. Например, разработать один «план А» и двадцать «планов Б».

– Заходи!

– Ну что же! – говорит с импульсивной спонтанностью Лиам, пытаясь наведаться без стука. Эмили приветствует меня улыбкой.

– Ой, извините. Не знаю, что на меня нашло.

Я устала тратить своё время на то, чтобы играть роль человека, которым я не являюсь. Как я могу установить подлинные связи с окружающими меня людьми, если мне не разрешено быть собой?!

– Хорошо! Как я понял, ты научилась ощущать энергию человека ещё задолго до того, как увидишь его, – подмечает с энтузиазмом Лиам. Эмили тем временем остаётся невозмутимой.

У-ля-ля. Если бы он знал… Гениально! Теперь кажется, что я одна этим пресытилась. Мой доктор решил нанести визит, чтобы обсудить тему, которую мы начали: мою диету.

– Не волнуйся, всё хорошо. Я пью свой эликсир три раза в день, употребляю пищу как минимум один раз в день, а когда нахожусь с друзьями – ещё чаще.

– Да, я вижу, что ты в порядке.

– Я должна быть озадаченной этим твоим загадочным тоном?!

Лиам и Эмили понимающе переглянулись. Эх… Я в беде!

– Готова ускорить процесс развития своих способностей с помощью симуляции??

НЕТ. Абсолютно нет. Я не знаю, что это за ловушки, но – нет. НЕТ!

– Хмм…

– Неважно. Я твой доктор, у тебя нет выбора. Иди за мной.

– Вау, какой авторитет, – подтвердила я, вставая, чтобы следовать за Лиамом по длинным коридорам в футуристическую комнату. И всё это было в сопровождении взгляда Эмили.

Как только мы подошли к концу нашего молчаливого путешествия, у меня наконец-то появилась возможность своими глазами увидеть то, что все называют «сплав технологии и магии».

– Ложись и расслабься. Не волнуйся, это не больно.

– Ммм-ммм, – выдыхаю я, откидываясь на удобную кушетку.

Доктор просит меня закрыть глаза на время, чтобы надеть мне на голову шлем. Я замечаю, что объект подключён к экрану.

– По-моему, ты любишь сказки, – слышу его шёпот, погружаясь в беспамятство.

Когда мои глаза открылись, я очутилась в лесу. Одна. Моя одежда изменилась: я совсем босая, в длинном белом платье. Воздух морозный. Я осматриваю окрестности, но там нет ни единой живой души. Внезапно я слышу, как кто-то бежит по направлению ко мне. Я вслепую пробираюсь сквозь лес, который кажется живым, но спотыкаюсь о корень. Но его не было здесь до того момента, как я подбежала к нему… Ах, у меня болит лодыжка! Я не могу освободиться и даже встать… Я вздыхаю от ярости. Я ненавижу разыгрывать стереотип женщины в беде. И именно в этот момент появляется мой преследователь. Мужчина, держащий в руках опасно отточенный меч. Охотник.

– Королеве нужно твоё сердце, – сказал он, угрожая мне своим оружием.

Глава 6

Может ли это быть кошмаром? Никаких шансов, ситуация кажется слишком реалистичной. Без паники! Думай холодно. И быстро. Эта симуляция – коварное испытание, позволяющее научиться выходить из худших ситуаций, не поддаваясь безумным побуждениям. Я должна сохранять стойкость и сосредоточенность, как на тренировках с огнестрельным оружием. Я должна жить так, как живут персонажи. Я должна стать Белоснежкой. Именно в такие моменты я не знаю, какая часть моего мозга определяет наилучшую реакцию. И теперь, судя по тому, что он проанализировал человека, стоящего передо мной, мне явно нужно использовать эмоции.

– Отец, мне страшно. Я не хочу умирать. Я не сделала ничего плохого. Я не понимаю, что происходит…

Охотник поднимает свой меч. Мои слёзы начинают течь по щекам. У меня нет сил даже пошевелиться. Я смотрю на лезвие.

– Уходи и никогда не возвращайся, – сказал он после того, как вонзил свой меч в корень, освобождая мою лодыжку.

Моё сердце снова начинает биться, и я восстанавливаю дыхание. Несмотря на боль, я встаю и бегу как можно быстрее. Внезапно посреди моего пути появляется зеркало.

– Не-е-ет!! – кричу я, защищая голову руками, поскольку импульс мешает мне вовремя остановиться.

Я бросаюсь к зеркалу и пролетаю сквозь него в грохоте осколков разбитого стекла. У меня перехватывает дыхание, которое возобновляется через несколько секунд. Я на земле. Лежу на животе, положив голову на руки. Ой, мне больно… Капли тёплой жидкости стекают по всему моему телу. Стекло порезало меня. Мне нехорошо…

– Моя дорогая, ты обязательно попробуешь одно из этих вкусных яблок.

Я мучительно открываю глаза и поднимаю голову. Сейчас я нахожусь внутри замка. В зале со стенами, покрытыми зеркалами. Ничего угнетающего. Передо мной стоит моя мачеха, злая королева. Она наклоняется и предлагает мне яблоко, которое подносит к моим губам. Это ярко-красное яблоко… Мой любимый цвет, цвет розы, цвет крови. Меня инстинктивно тянет к этому красному цвету, к этой крови. И королева кажется такой красивой… Я протягиваю левую руку и хватаю яблоко. Откусывая его, я бросаю взгляд на одно из зеркал.

Я встаю со стоном и, шатаясь, подхожу к нему, но не вижу своего отражения. По крайней мере, это не то, как я выгляжу. Так я выглядела несколько лет назад, когда я думала, что знаю своё место на Земле. Период моей жизни, когда я каждый день боролась за то, чтобы не покончить с этим… Моё отражение истекает кровью. Я была так ранена прошлым. Сегодня я уже не та маленькая девочка. Давно не маленькая девочка… Я поворачиваюсь к королеве.

– Нет-нет, моя дорогая… Даже если вы убьёте меня, вы не сотрёте ту, кем я являюсь. Это яблоко, этот красный цвет, эта кровь просто показывают, что я изменилась.

Затем я беру её за руку и веду к одному из многочисленных зеркал.

– Посмотрите на себя. Оно может говорить только правду. Взгляните, что нарциссизм сделал с такой женщиной, как вы! Женщиной, которая была такой красивой и могла бы стать ещё красивее… Это конец вашего правления.

На последнем слове я засовываю яблоко ей в рот. Яблоко превращается в тёплую красную жидкость. В то время как кровь неизвестного происхождения всё больше растекается по полу и дотекает до нас, королева начинает дрожать, трансформируясь. Она становится выше, внушительнее, опаснее. Именно тогда она хватает меня за воротник и швыряет в зеркало, разбивая его. Пока я с трудом поднимаю своё болезненное тело, кровотечение усиливается, королева обездвиживает меня и начинает душить. И она всё это делает, не касаясь меня!

Как я должна защищаться от этого?! Я задыхаюсь, чувствуя вкус крови во рту. Я скоро не смогу дышать… Я закрываю глаза. Я пытаюсь успокоиться. Я сосредотачиваюсь на королеве, несмотря на недостаток кислорода. Мне удаётся почувствовать её эмоции. Они могущественны и вредны. Это то, что уничтожит её. Она всего лишь женщина, которая позволяет себе быть поглощённой ненавистью и ревностью. Она не хочет создавать собственную жизнь. Она предпочитает уничтожать тех, кто достаточно смел, чтобы создать что-то своё.

Я открываю рот, как будто хочу сделать глубокий вдох. Но я питаюсь не чистым воздухом, а всеми её чёрными эмоциями. Последние горят во мне, но я достаточно спокойна и стойка, чтобы контролировать их. Ошеломлённая, королева мгновенно отпускает меня. Я приземляюсь с ловкостью кошки, одной рукой и одним коленом на пол. Когда я встаю на ноги, мои глаза приобретают тёмно-коричневый цвет. Мои раны больше не причиняют мне боли, а порезы закрылись. Я не отрываю взгляда от своей добычи. После последней макиавеллиевской улыбки я делаю глубокий вдох. Я извергаю на королеву всю эту мгновенно накопившуюся мощь, материализовавшуюся в потрясающее облако непрозрачного дыма. Шок от того, что вся её ненависть обернулась против неё же самой… Она настолько сильна, что разрушает её! Она рассыпается на миллионы осколков – взрыв, который в мгновение ока отбрасывает меня через одно из зеркал.

Где я сейчас нахожусь? Моё некогда белое платье, грязное и окровавленное сейчас, сменилось на лохмотья. По крайней мере, мои раны не появились снова. Я стою на коленях, собирая по зёрнышку чечевицу, упавшую в пепел камина. Мне нужно собрать все зёрна в банку. Если я вовремя не выполню эту работу, я не пойду на бал. Золушка. Как бы я ни старалась перебирать зёрна под насмешливые и унизительные далёкие отголоски моей мачехи и сводных сестер, всегда появляется вдвое больше. Это никогда не закончится! Я вздыхаю… Слишком много причин для отчаяния. Именно тогда я нахожу спасение в надежде. Никогда нельзя забывать, почему я что-то делаю. Это благодаря надежде, которая позволяет мне действовать дальше и осуществлять свои мечты. Я улыбаюсь. Я заканчиваю работу по дому. Как только последнее задание будет полностью выполнено, я отправлюсь к могиле своей матери.

Я смиренно склоняюсь перед могилой, делаю это очень настороженно… Птица проливает на меня всю свою магию. Вот я моргаю, и через мгновение обнаруживаю себя в подземелье. Меня это удивило. Человек, чьего лица я не могу разглядеть, со всей злости бросает меня на землю. Свои действия он сопровождает разными хорошо знакомыми мне голосами… «Толстуха, у тебя была хорошая оценка, но ты смухлевала», «она выпендривается», «ты манипуляторша», «она режет себя, чтобы её заметили», «ты лгунья», «ты больше не чистая», «легко расстаться, чтобы завести друзей и быть популярной теперь, когда ты больше не девственница», «ты бьёшь ниже пояса», «ты шлюха». Моё сердце бьётся несколько раз, когда я слышу все эти такие знакомые слова…

Взяв себя в руки, я поднимаюсь и выхожу из подземелья. Решётка не закрыта, мне просто нужно её толкнуть. Поднявшись на поверхность, я попадаю в большую приёмную. Там меня ждёт человек в синем костюме. Но если присмотреться – это не мужчина… Это зверь! Я делаю глубокий вдох и осторожно приближаюсь к нему. Несмотря на то, что он находится передо мной и кажется пугающим, я совершенно не думаю о его внешности.

– Теперь вы не боитесь меня?

Я двигаюсь вперёд до тех пор, пока не вижу белки его глаз, беру его за руку…

– А как насчет вас? Собираетесь ли вы и дальше позволять страхам определять своё поведение?

Резким движением он отстраняется, чтобы схватить меня за руку.

– Я не боюсь!

– О, да! Вы прячетесь и показываете себя с плохой стороны, потому что думаете, что вас не поймут. Но это не так… И я здесь, чтобы доказать это! Внешний вид не определяет человека; его определяет способность использовать свой мозг для правильного мышления. А ещё это там, в вашем сердце, если вы можете испытывать сострадание.

Я беру свободную руку зверя и кладу ему на сердце, на этот столь ценный орган.

– Тогда докажите это.

– Вы позволите потанцевать с вами? – спросила я с озорной улыбкой.

Зверь протягивает руку, я беру её. Мы танцуем вальс, не отрывая глаз, не отрывая сердец. Это волшебный, нереальный момент… Я бы узнала из тысячи энергию, исходящую от этого зверя: энергию человека, которого, я уверена, знала в своей прошлой жизни. Человека, который пробудил во мне что-то, когда он впервые заговорил по-русски. Звучит музыка из мультфильма. Именно тогда моя грязная одежда сменяется солнечным платьем. Мои волосы выглядят причёсанными и уложенными. Когда песня прекращается, мы целуемся, и это происходит так по-настоящему… Мой лучший поцелуй… со сказочным персонажем. Проходят секунды, и я чувствую на своих губах рот человека, а не зверя. Я открываю глаза, чтобы не дать себе времени увидеть лицо Лиама.

Я просыпаюсь в испуге. Я пытаюсь сделать большой глоток свежего воздуха, чтобы унять одышку, но только продолжаю задыхаться. Я в панике. Я не могу мыслить ясно. Я вижу множество машин и странных компьютеров. Электронные звуки доносятся отовсюду. Я ненавижу это место… Ощущаю себя подопытным кроликом или цирковым зверем. Я пытаюсь встать, но меня удерживают ремни. Именно тогда моё видение проясняется. Я замечаю Лиама, который пытается меня успокоить. Я вижу, что он вытащил зонд. Теперь я менее взволнована, но держу глаза широко раскрытыми, не произнося ни слова.