Благословенны ночи Нергала

– Похоже, этот туман токсичен вообще для всех, даже для местных, – заметила Римильда. – И природа адаптировалась так, чтобы жизнь проходила в основном в темное время суток. Да и оно на Кеплере не такое уж темное, как я погляжу… Большой вопрос, что там можно называть днем, а что – ночью.

– Получается, про ночную жизнь у нас больше сведений? – уточнила Альда.

– Нет. Ночные дроны тоже были уничтожены. Судя по всему, Кеплер обладает развитой и в значительной степени агрессивной жизнью.

Стерлинг понимал, что ситуация по-прежнему рискованная, что капитан не в духе, что нужно соблюдать протокол… Но даже он не удержался и все-таки начал ныть:

– Ну и на кой мы туда летим? Ядовитый туман, какие-то чудовища, которые сожрали дронов, захудалая планетка… Нам больше делать нечего? Что там может быть такого?

– «Утренняя Заря», – подсказал Рале.

– На снимках корабля не видно, – напомнил Киган.

Лукия провела рукой по панели управления, выводя на экран нужный кадр. Теперь они увидели «Утреннюю Зарю» – или то, что от нее осталось. Посадка прошла неудачно, до джунглей корабль не добрался, зацепился за горы, да так там и рухнул. При падении корпус разломился и теперь поблескивал среди каменных хребтов двумя поросшими зеленью металлическими громадами.

Это могло стать намеком на то, что человеческая жизнь на Кеплере не удержалась, но не стало. Лукия запустила аудиозапись, изуродованный помехами фрагмент переговоров.

– Колония… есть… Обретенные горы… Численность… тысяч человек… Мы будем рады…

– Связь прерывается, вас не слышно, – вещал бесстрастный голос оператора. Они все говорили настолько одинаково, что Альда даже сомневалась: не клонируют ли их в очередной лаборатории специального корпуса?

– Переговоры… Мы будем рады, если… безопасно…

– Сообщение не получено. Повторяю: сообщение не получено.

Шипение помех стало таким громким, что казалось, будто по залу летает невидимый пчелиный рой. К счастью, капитан сочла, что они услышали достаточно, и отключила запись.

– Разговор состоялся недавно, – пояснила Лукия. – Как видите, пассажиры «Утренней Зари» сумели основать колонию, их потомки дожили до наших дней. Наличие собственной радиоточки, способной принимать сигнал из космоса, свидетельствует о достаточно высоком уровне развития.

– Не назвал бы я его таким уж высоким, – усмехнулся Киган. – Судя по тому, что я услышал, корабль вполне могли захватить говорящие змеи и теперь с нами общаются именно они. Короче, очередная сомнительная колония.

– Очень сомнительная! – подхватил Стерлинг. – Мало информации, неизвестные аномалии атмосферы, очередные колонисты, репутацию которых нужно проверить десять раз… Помните, что было на Хионе? Мне кажется, тут такое же! Нет, я не отказываюсь от миссии, что вы, что вы! Но как насчет того, чтобы с нами отправили еще какую-нибудь команду? А желательно – две!

– Все высказались? – равнодушно осведомилась Лукия. – Или еще будут пожелания?

Команда снова притихла, растерянная, не понимающая, как реагировать на такое странное поведение капитана. И тут Триан решил продемонстрировать, что он все-таки не спит.

– Высказаться не хочу, хочу узнать, какую дрянь нам поручили на этот раз. С поправкой на то, что переговоры на записи со стороны космического флота ведет лейтенант Микаэль Данн, который погиб три месяца назад при пожаре на станции «Аврора».

Тишина в зале, и до этого напряженная, стала почти осязаемой, как будто стеклянной, тронь ее – и она изрежет всех осколками. Первой нарушить молчание решилась Альда. Не потому, что ей хотелось, а потому, что остальные не смогли бы.

– Ты что, реально узнаешь голоса всех операторов? Они же одинаковые!

– Не берусь сказать, это сейчас был расизм или снобизм, – невозмутимо отозвался Триан. – Я помню голоса тех, с кем хоть раз пересекался. Что же до Микаэля Данна… Сам по себе он не важен. Обычный оператор, сидящий за пультом большую часть жизни. Смерть его тоже была трагической случайностью, не имеющей никакого отношения к специальному корпусу. В этом прискорбном событии нам важно только одно: его срок. Если Данн погиб три месяца назад, переговоры состоялись раньше. Узнав о том, что колония существует и развита, флот должен был направить туда кого-то незамедлительно. Но вот они мы – узнаем о случившемся только через несколько месяцев. Почему так? В чем смысл выжидания?

Иногда Альде казалось, что она уже изучила Триана, узнала его, как никто другой, и легионер больше ничем не сумеет ее удивить. Но потом происходило вот такое – и собственную уверенность приходилось засовывать в ближайшее подходящее для этого место. Или не очень подходящее, как повезет.

– Выжидания не было, – покачала головой Лукия. Альда чувствовала, что напряжение в ее душе достигло предела, капитан готова была сообщить команде то, что тяготило ее с самого начала. – Наша миссия не исследование планеты или знакомство с колонией. Наша миссия – казнь.

Теперь тяжелое ощущение расползлось, накрывая всех вокруг. О том, что на карательные миссии могут назначить любую команду, они знали – лицензию на убийство людей не зря давали всем. Но каждый втайне надеялся, что ему не доведется с этим возиться. Да и потом, обычно карательные миссии были связаны с охотой на пиратов, террористов или зачисткой откровенно преступных станций. Когда Альду перевели на проект «Исход», она поверила, что ей никого казнить не придется. А получилось вот как…

Теперь помалкивал даже Киган. Угнетенным не выглядел лишь легионер, но Альда и не ожидала, что он выдаст себя так легко. Может, ему и правда было все равно. Он убивал куда больше, чем остальные.

Капитан отмалчиваться не могла, она была вынуждена продолжить.

– По предварительной оценке самой большой угрозой признали токсичный туман. Но в горы он не добирается – слишком высоко, а именно там располагается колония. Миссии была присвоена средняя категория сложности. Оценка оказалась неверной.

Лукия снова переключила кадр, и они увидели «Стрелу». Не свою, конечно, но точно такую же. Абсолютное большинство команд пользовалось челноком модели ММА-10, не было здесь ничего мистического. И все же Альде в какой-то момент показалось, что это их «Стрела» стоит там – разгромленная, обожженная… осиротевшая.

Да, несомненно, осиротевшая. Лучшим доказательством этого служили четыре окровавленных трупа, лежащие рядом с кораблем. Двое мужчин, двое женщин. Избитые, изуродованные до неузнаваемости. Опознающиеся только благодаря остаткам формы специального корпуса. Выложенные ровным рядом в алых засыхающих озерах.

Снимок был нечеткий, сделанный с большой высоты, однако и его было достаточно, чтобы не по себе стало всем собравшимся. И только один человек сейчас отреагировал болью – настоящей, искренней, от утраты кого-то близкого. Альда не ожидала такого, а упустить не смогла, она постоянно оставалась связана со своей командой.

Рале узнал кого-то из погибших, тут и сомневаться не приходилось. Даже при сорванной коже, раздробленных мышцах и сломанных костях – все равно узнал. Он смотрел на изображение бледный, напряженный, но ничего не говорил. Да ему и не полагалось, объяснения были доверены Лукии.

– Как только миссия была оценена и одобрена, на Кеплер направили корабль специального корпуса «Гранд Орион». Как вы видите, на нем путешествовала только базовая команда – четыре человека. Для среднего уровня опасности этого вполне достаточно. Посадка прошла успешно, команда не сообщала ни о каких проблемах. Через две недели по земному времени от них неожиданно пришел сигнал бедствия, отправленный с челнока. Попытка связаться с командой ни к чему не привела. Посланные на планету дроны сразу же обнаружили то, что вы видите сейчас перед собой.

– Они и должны были обнаружить это сразу, – указал Триан. – Убийство ритуальное: все тела доведены примерно до одинакового состояния и выставлены на всеобщее обозрение. Рисунок крови указывает, что бой проходил не на этой поляне и даже не близко. Но их принесли к машине, на которой они прибыли. Намек очевиден: нам говорят, что на Кеплере рады не всем.

Первая версия случившегося выстраивалась быстро – и рушилась на удивление легко. Колонисты сами позвали гостей, зачем им так демонстративно убивать кого-то? Если они не хотели видеть на своей территории посторонних, могли бы предупредить об этом.

Да и потом, команду убили не сразу. Солдаты провели в колонии много дней – и все было хорошо. Что изменилось? Они нарушили местный закон, совершили преступление? Узнали то, что им знать не полагалось? Ведь если бы колонисты планировали нечто подобное с самого начала, они убили бы чужаков вскоре после прибытия. Нет, определенно был поворотный момент, событие, которое все изменило…

Впрочем, все эти вопросы меркли на фоне главной проблемы: убили команду солдат специального корпуса. Да, всего из четырех человек, и что с того? Слабых воинов на проекте «Исход» не было. Если этих четверых никем не усиливали, значит, их способностей было достаточно. А такая жуткая смерть…

– Зачем вообще в это соваться? – жалобно спросил Стерлинг. – Может, атаковать колонию сверху? Или вообще законсервировать планету? Да кому она нужна! Тоже мне, сокровище, сырые вонючие джунгли, до которых лететь и лететь…

– Дело не в планете, – покачала головой Римильда. – И не в тумане, и не в том, что такая далекая колония никому не нужна. Дело в принципе! Я так понимаю, утечки информации о том, что случилось, избежать удалось?

– Пока – да. Но фото и видео сделали несколько дронов. Как вы знаете, у специального корпуса тоже есть недоброжелатели.

Лукия не стала продолжать, но остальные и так понимали, что она имела в виду. Если о гибели команды станет известно широкой общественности, удар будет двойным – по репутации специального корпуса и по доверию внутри организации. Поэтому прецедент должен быть оформлен так, как выгодно руководству. Убийц команды обязаны найти и казнить любой ценой, создать доказательства расправы, сделать это уроком для тех, в чью голову уже приходят похожие идеи. И никакой жалости, никакого права на помилование.

– Опять же, зачем нам всем рисковать? – не сдавался Стерлинг. – Давайте сбросим на них бомбу и быстренько улетим!

– Зловеще хохоча при этом, – проворчал Киган.

– Мы говорим о недопустимых потерях, Витте, – указала Лукия. – Согласно данным, полученным от колонии, там проживают несколько тысяч человек.

– Да они наверняка соврали и об этом!

– А если нет? Вы готовы допустить массовую гибель как приемлемый сопутствующий ущерб? Если я поручу лично вам активировать взрывное устройство, вы справитесь?

– Почему я-то? – смутился киборг. – Вон, легионер есть…

– Моя работа – охранять младенцев, собранных на корабле, а не убивать младенцев, живущих на планете, – уточнил Триан.

– Массовое убийство не является допустимой темой для обсуждения, – отрезала Лукия. – Наша основная миссия – казнь виновных в убийстве солдат. Но только виновных. Никто не давал нам права убивать всех без разбора.

– Значит будем искать виновных, – вздохнул Киган. – И я очень надеюсь, что традиция убивать инопланетян на этом Кеплере не приживется!

* * *

Лукии не следовало приходить сюда. Капитан должен думать лишь о том, способен ли солдат выполнить миссию, а Рале определенно способен. Остальное ее не касалось. Повторяя себе это, Лукия обнаружила, что стоит перед дверью его каюты с занесенной для стука рукой.

Нужно было развернуться и уйти. Она постучала.

Рале пустил ее сразу, и он, кажется, даже не был удивлен. На собрании он держался неплохо – только Мазарин заметила его состояние, остальные, пораженные известием о жестоком убийстве целой команды, не обратили на телекинетика внимания.

Ну и конечно, заметила Лукия. Она и сама не бралась толком объяснить, как ей удалось. Пожалуй, она изучила его даже лучше, чем ожидала, и могла отличить его привычную игру в расслабленность от маски, которую удерживают дрожащими руками, лишь бы не сорваться.

– Кого из них ты знал? – сразу спросила она.

Лукии не нужно было задавать наводящие вопросы вроде «Что с тобой случилось?», догадаться оказалось несложно. Рале не отличается сентиментальностью юной девы, хватающейся за сердце при виде смерти как таковой. А вот при виде смерти того, кто дорог был живым, все обстоит иначе. Такое капитан проигнорировать не могла.

Ну и конечно, когда они оставались наедине, Лукия давно уже общалась с телекинетиком свободней. Раньше собственное желание сократить дистанцию ее смущало, теперь же стало привычным, почти необходимым.

Это был дефект, который Лукии полагалось искоренить, а она держалась за него с неожиданным упрямством.

Рале не спешил отвечать, он отошел от двери, опустился на кровать. Никакой расслабленности, сгорбленные плечи, напряженные мышцы, отведенный взгляд…

Значит, предстоят похороны друга.

– Я был знаком со всеми, – тихо сказал телекинетик. – Но по-настоящему знал только одного… Маркуса.

– Маркус Лин, телекинетик, номер 64, – тут же вспомнила Лукия. Она уже читала личные дела погибших, но там, естественно, не было указано, кто с кем дружил. – Тоже телекинетик…

– Мы учились вместе. Познакомились на первом курсе академии, как-то сразу начали общаться…

Лукии был известен этот тип дружбы – тот, который остальные представители специального корпуса чуть ли не братством считали. Капитанам он был чужд, но они изучали подобное как часть психологического портрета команды.

Сейчас Лукии полагалось послать телекинетика к Альде на профилактический осмотр – чтобы ему выдали разрешение на миссию. Но вместо этого Лукия присела на кровать рядом с ним и мягко опустила руку ему на плечо. Инструкции подсказывали, что это сентиментальный жест с низкой психологической эффективностью. Однако Лукии почему-то казалось, что поступить так будет правильней, чем отправить Рале к телепатке.

– Вы общались после выпуска?

– Да, неплохо… У нас там в академии своя компания была, не все потом общение продолжили, но с Маркусом как-то получилось. Я был у него на свадьбе… У него двое детей. Осталось.

– Мне жаль.

Лукия с удивлением обнаружила, что ей и правда жаль. Эмпатия не просто проявила себя не в первый раз, она, похоже, прогрессировала. Такое не вырежешь из себя, как опухоль, требовалось лечение посерьезней, однако с этим Лукия планировала разобраться позже.

– Если ты думаешь, что я совсем расклеился, то зря, – криво усмехнулся телекинетик. – Лужа по имени Рале – так? А вот не так. Ты можешь не сомневаться во мне. Я сделаю все, что должен.

– Я в тебе и не сомневалась. Иначе ты просто остался бы здесь.

– Нет, оставлять меня здесь как раз не нужно. Миссия предстоит та еще – и не только из-за смерти команды. Из-за того, что ждет нас, в первую очередь. Еще раз, я знал всех, кто летал на «Гранд Орион». Да, номера у них были не самые высокие – но все из первой сотни. А Маркус… Он был сильнее меня. Значительно сильнее, опытнее, дрался он лучше, но главное, у него были причины жить. Он не из таких папаш, как Киган, – которые просто заделали детеныша в пьяном угаре. Он женился на женщине, которую любил, он обожал своих детей. Он бы сделал все, чтобы вернуться к ним живым.

– Не думаю, что остальные погибшие ощущали меньшую тягу к жизни.

– Я не совсем о том… Остальные могли реально заморачиваться по поводу миссии или побаиваться специального корпуса, но Маркус… У него был очень четкий приоритет: вернуться к своим детям живым. Если для этого нужно было драться, он бы дрался до конца. Если нужно сбежать – он сбежал бы, Лукия! И плевать на присягу, сбежал бы, чтобы выжить. Если он остался там и не смог защититься, значит, опасности он не чувствовал до последнего. Ну и нападал на него тот, кто обладал такой же яростью и желанием убить, которое оказалось сильнее, чем желание Маркуса выжить. Тут нечто большее, чем просто коварные колонисты, я это чувствую!

Подобное предположение тоже было из сферы сентиментального. Лукия даже собиралась сказать об этом, но вовремя прикусила язык.

До вылета «Стрелы» на Кеплер оставалось меньше часа. Большую часть этого времени Лукия провела там же – сидя на кровати, касаясь рукой плеча Рале. Как капитан, она и сама не понимала, почему занимается такой непродуктивной ерундой. Как человек, родившийся прежде капитана, она чувствовала, что все сделала правильно.

* * *

Ивана Стеури не покидало чувство, что кто-то прокрался к одному из центральных вентиляторов колонии, наложил перед лопастями грандиозную кучу, а потом поток ветра разнес продукт чужой жизнедеятельности по всей колонии. По крайней мере, атмосфера была именно такая.

А ведь как хорошо все складывалось совсем недавно! После десятилетий тишины – вдруг голос из космоса, полноценный контакт, доказательство того, что цивилизация сохранилась не только на Нергале. Провести настоящие переговоры тогда не получилось, слишком убогим было оборудование, которым располагали колонисты. Зато те, другие, более развитые и могущественные, согласились прислать переговорщиков, этого было достаточно.

И ведь прислали же! Иван до сих пор помнил тот день, когда дежурные сообщили ему о пламени, спускающемся с неба. Восторг, и надежда, и легкий страх – вдруг станет хуже, а не лучше? Вдруг чужаки окажутся врагами?

Он все равно готов был рискнуть и принять их. Они умудрились приземлиться на равнине, и это было не очень хорошо. Зато ночью и неподалеку от гор, так что Иван сумел вовремя выслать к ним отряд.

Их встречали праздником: цветы, музыка, все лучшее, что мог предложить Нергал. Колонисты чувствовали, что Иван верит в счастье, которое способны принести гости из космоса, и верили вместе с ним. Такого в Обретенных горах давно не бывало… Да, пожалуй, никогда. Сначала колония была слишком слабой для веселья, ну а потом у них не находилось причин для праздника.

Гости не обманули ожиданий Ивана. Судьба не всегда бывала к Управляющему милосердна, порой она откровенно издевалась над ним, но тут словно решила вознаградить за терпение. Представители сообщества колоний оказались идеальны: умные, спокойные, могущественные. Желающие помочь и открытые к сотрудничеству.

Они очень быстро нашли общий язык с Иваном, обсудили, чем колония может быть полезна, в чем нуждается. Эта история могла закончиться хорошо, и должна была, если бы только они не захотели спуститься с гор…

Иван просил их не делать этого. Да какое просил – умолял! Он даже на колени готов был перед ними стать, но в последний момент Отмар отговорил его от этого. Плохо, если колонисты увидят своего Управляющего таким. Ему полагалось быть гордым, даже когда он наблюдал, как рушатся его мечты.

Он отпустил гостей, потому что попросту не нашел способа их удержать. Он надеялся, что правы они, а не он. Иван ведь ничего не скрывал от них, он честно предупредил, что ожидает их в джунглях. И гости даже поверили ему, беда в том, что они недооценили угрозу. Они были сильными, в них чувствовался опыт, которого Иван не понимал. Когда Управляющий в сотый раз повторял им об опасности, они многозначительно переглядывались и ничего не говорили. Они были смелыми людьми.

Они стали мертвыми людьми.

О том, что они все мертвы, Ивану донесли разведчики. Кажется, ему удалось притвориться спокойным – хотя уверен он не был. Внутри него полыхали мечты, планы и надежды. Его колония теряла все, что не успела даже обрести.

Иван должен был сообщить о гибели переговорщиков тем, другим, из космоса. Он понимал это, он просто никак не мог найти правильных слов, не знал, как выразить нечто столь сокрушительное через примитивное оборудование. Он все тянул, готовился… и опоздал.

Наверху узнали сами. Как – Иван толком не разобрался, но это не удивляло, он помнил, какие технологии были в распоряжении переговорщиков. Он пытался оправдаться, объяснить, что произошло на самом деле, как он предупреждал, что он ни в чем не виноват… Его то ли не хотели слушать, то ли расстояние сжирало половину его слов. Ему снова и снова твердили про убийство, а потом и вовсе перестали выходить на связь.

Ему нужно было смириться и двигаться дальше. Для колонии ведь ничего не изменилось, для Управляющего – тем более… А перемены все равно были. Оказалось, что жить с потерянной мечтой труднее и больнее, чем с мечтой, которая оставалась где-то на задворках сознания, но никогда не обретала четкую форму.

Иван понимал, что никто им больше не поможет. Теперь он опасался, что инопланетяне пожелают отомстить… Но предотвратить такое он все равно не мог, ему только и оставалось, что поддерживать порядок в колонии.

А колония словно не желала ему подыгрывать, неприятности сыпались одна за другой – то мелкие, то такие грандиозные, как весть о гибели Лорены Арн.

Лорена была среди лучших молодых офицеров, на которых Иван возлагал большие надежды. Он пару раз общался с ней, признавал, что девушка умна и сильна, такая далеко пойдет. А пошла она в итоге прямиком в могилу.

– Я пытался ей помочь, – тихо сказал Алессио Стубер, напарник Лорены, которому чудом удалось выжить. – Хотя это было неверно… Я говорил ей, что мы должны обязательно остаться на занятой позиции и защитить сборщиков. Но Лора рванулась в бой, освободила путь, а дальше… Вы знаете, что случилось.

Иван действительно знал. Вылазка за продовольствием обернулась катастрофой: после атаки Глашатая Теней погибли все сборщики, охранявшие их солдаты и один офицер, о разгромленных машинах и вспоминать не приходилось. Спастись и вернуться удалось лишь Алессио. И все же что-то в этой истории не давало Ивану покоя…

Да, Лорена могла сама броситься на Глашатая Теней. После смерти ее мужа прошло почти два года, но траур носить она не перестала, все это знали. Сложно представить, какую ярость она почувствовала, увидев это существо перед собой. Однако Ивану казалось, что даже в гневе Лорена не забудет про свой долг. Зачем ей кидаться на Глашатая и разделять отряд, если она могла дождаться его на месте? Она должна была знать, что сборщики еще слишком близко, они не успеют спастись. Решаясь на самоубийственную битву, она могла хотя бы выиграть им время…

Но она этого не сделала. Со слов Алессио. Который, растеряв весь отряд, вернулся в колонию невредимым. Иван понимал, что это не его дело, в таком должен разбираться Генерал, Управляющему полагалось лишь выслушать отчет. И все же… Он не готов был отпустить Алессио. Он хотел говорить дальше, задавать неудобные вопросы, которые должны прозвучать, и докапываться до истины.

Он просто не успел. Допрос прервал один из его помощников, ворвавшийся в кабинет – трясущийся, бледный, шокированный настолько, что напоминать ему о правилах приличия не было смысла. Такое не происходит из-за мелочей… Ивану не хотелось знать, что еще стряслось в колонии, хотелось как раз спрятаться от этого, а он не мог.

– Что уже случилось?

– Господин Управляющий, радио заработало, – еле слышно прошептал помощник. От этих слов внутри стало холодно, как от снега с вершины Небесного Предела. – Они зовут вас! Эти, из космоса, снова хотят говорить…

Глава 2

Лорена не ожидала, что выживет, не должна была – и все равно открыла глаза. Радости это не принесло: она сразу же обнаружила, что заперта в клетке. Попасть в плен – судьба куда хуже, чем погибнуть на поле боя. Это тоже смерть, просто небыстрая и полная унижения. Хотя стоит ли удивляться тому, что Глашатай Теней выбрал для нее именно такую участь? Чудовища не знают милосердия.

Голова по-прежнему кружилась, избитое тело болело, и Лорена не бралась даже представить, сколько синяков скрыто под порванной военной формой. Хотелось притвориться, что она по-прежнему без сознания, закрыть глаза и ждать финала собственной истории, но – нельзя. Она уже слышала, что рядом с ней находятся другие люди, которым, возможно, нужна ее помощь.

Медленно приподнявшись на локтях, Лорена обнаружила, что ее и остальных бросили в квадратную клетку-телегу, сколоченную из крупных деревянных кольев. Дерево дарило иллюзию, будто выбраться на свободу очень легко, один-два удара – и все. Лорена не позволила себе обмануться. В Обретенных горах все знали, что дикари умеют выискивать в джунглях дерево, которое крепче стали.

Лорена оказалась в плену не одна, вместе с ней своей участи ожидали еще пять человек: два солдата и три сборщика. Из того самого отряда, который ей доверено было защищать! Все произошло именно так, как она предсказывала: покончив с ней, Глашатай Теней бросился в погоню… Проклятый Алессио! Хотелось верить, что и он не спасся, да не получалось. Этот всегда вывернется, скользкий, как древесный слизень.

Когда остальные обнаружили, что Лорена очнулась, они повернулись к ней, но со словами не спешили. Они смотрели на нее по-разному – кто с сочувствием, кто с возмущением, а кто и с презрением. Она понимала каждый взгляд. Она провалила свою миссию, подвела этих людей. Она выглядела жалкой – с покрытым ссадинами и засохшей кровью лицом. Ну а главное, она прожила достаточно долго, чтобы попасть в плен, немыслимый позор для офицера. Ею, возможно, будут шантажировать Обретенные горы. Лорене нужно было найти способ покончить с собой до того, как это произойдет.