Находка. Сборник рассказов в жанре мистического реализма

Находка

Сборник рассказов в жанре мистического реализма

Людмила Попова

На обложке иллюстрация Сергея Карпова.

Корректор Татьяна Князева

Иллюстратор Сергей Карпов

Дизайнер обложки Максим Новиков

© Людмила Попова, 2023

© Сергей Карпов, иллюстрации, 2023

© Максим Новиков, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-0251-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Находка

Водитель грузовика чудом успел его объехать в потоке машин и яростно нажал на клаксон, чтобы отпугнуть придурка, упрямо лезущего под колёса. Вадим очнулся, поспешно отскочил и вернулся на тротуар. Переход дальше.

А водитель, высунувшись в окно, со злостью повертел пальцем у виска.

Бывает же так. Вот не везёт и не везёт. Хоть расшибись! Хоть взвой! А что толку?!

Ласковое июньское солнышко улыбалось земле, шёлком сверкало синее небо, по которому плыли облака, лёгкие, как лебяжий пух. В молодой, не запылившейся ещё зелени деревьев перекликались птицы. Воздух после недавней грозы благоухал озоном и цветущими травами. Ему бы оглядеться, вдохнуть полной грудью и улыбнуться… Но какое там! Мозг его сейчас не воспринимал то, что было светло и радостно.

Он шёл, упершись взглядом в серый асфальт. И на душе было серо и тоскливо: его только что уволили с работы. Вызвал этот нувориш. Ещё тридцатника не разменял, а уже богач, компьютерной фирмой владеет. Поправил пальцем очки, переложил для важности бумаги из одной пачки в другую и молвил:

– Понимаешь, кризис… Такие дела… Мне тоже очень жаль, но что поделаешь? Приходится… М-да. Приходится сокращать персонал… На пятнадцать процентов. Ваш отдел полностью. Один остаюсь корпеть за всех! Кризис…

– Ладно, – я, значит, уволен, – прервал его тираду Вадим. – Чего уж там! Понятно – кризис. Я хоть смогу получить что положено?

– А как же! Конечно!.. Хотя не всё – кризис…

А Вадим как раз собрался жениться. Кольца обручальные присматривал и всё остальное, как полагается… И вдруг такой обвал! Какие уж тут свадьба и жена! Самому жить будет не на что.

Что же делать? Надо что-то делать. Надо бы, конечно, как-то себя защитить. Но как?

Вадим шёл, не поднимая головы и глядя себе под ноги. И вдруг узрел на асфальте монету. Кто-то обронил и поленился поднять.

Хотел пройти мимо. Но потом, сам не зная почему, наклонился и сгрёб её на ладонь. Монетка, один рубль, на первый взгляд ничем не примечательная, только со стороны герба одна половинка светлая, а вторая – тёмная. «Интересно, чем её могли так затемнить?» – подумал Вадим. А собственно, какое ему до этого дело? И небрежно, как бы нехотя, сунул монету в карман брюк. Если стал безработным – не гнушайся никаким даром…

Дома в расстройстве чувств поставил чайник. Заглянул в холодильник и вытащил баночку пива. Включил комп. Ничего делать не хотелось. Просто так. Проверил на всякий случай почту.

Отставил закипевший чайник. Снова заглянул в холодильник – к пиву нечего пожевать. Вздохнул. Прилёг на диван. Встал, снял с полки книжку, открыл, попытался читать. Отложил в сторону. Пустота и никчемность. Будто отбросило по дороге из кузова за борт, как вилок капусты, а машина помчалась себе дальше. И неизвестно, что произойдёт с ним, отброшенным на обочину жизни.

Завтра с утра нужно заняться поиском работы. Поначалу купить «Из рук в руки», внимательно изучить. Вдруг что подвернётся…

Как же нудно на душе!

Зазвонил телефон. Не хотелось снимать трубку. Наверняка звонит Светка, подруга. Сейчас начнет расспрашивать: с чего такой голос потухший? Что случилось? А что отвечать? Я конченый лох и неудачник. Нашёл чем хвалиться! Да, а больше нечем.

Телефон умолк и снова разразился. Кто-то проявлял настойчивость. Может, у Светки что случилось, а он, дурак, дуется. Снял трубку:

– Вадик, ты? – друг очкастый, шеф клыкастый не забыл ещё.

– Ну, я.

– Ты работу новую ещё не нашёл? – Издевается. Когда бы нашёл? Дня не прошло, как получил увольнение.

– Нашёл.

– Где, если не секрет?

– Медведев в Кремль пригласил. Антикризисную команду набирает.

– Ну я серьёзно.

– И я серьёзно. Блин, уволил – чего ещё надо? Найду я себе неволю, не волнуйся!

– Да не обижайся ты! Тут такие дела… В общем, завтра выходи на работу!

– На день или два?

– Навсегда. Я твой отдел сократил и тебя со всеми вместе, чтобы без обид. А тебя я решил оставить. Ты ценный работник, сам понимаешь.

– Да уж.

– С повышением оклада. Жду завтра, как всегда.

– Ладно, посмотрю.

– Приходи, если, конечно, Медведев не будет возражать. Но учти – я больше заплачу́.

– Лады, уговорил. Медведев подождёт.

– Вот и харе. Значит, до завтра.

По душе прокатил девятый вал – и всё улеглось.

Позвонила Светка, и он как можно ласковей попросил перенести встречу на завтрашний вечер: дел просто гора навалилась!

Когда они выходили куда-нибудь вместе: в кафешку, кино, – Светка всегда настойчиво платила за себя, чуя женской интуицией, что у него с финансами – напряжёнка. И это всякий раз больно задевало его самолюбие: он мужик и старше по годам, а получается, что она ему покровительствует. Сама не весть как богата: аспирантка, подрабатывает репетиторством. Правда, родители ещё деньжат подбрасывают. Вот и все её доходы.

Хорошая, в общем-то, девчонка и лучшего, наверное, мужика заслуживает. Чего она в нём нашла, таком убогом? Среднего роста, средней внешности. А доходы ниже среднего. С другой стороны, ему льстило, что именно Светка тянется к нему, как к магниту. Ей бы впору топ-менеджера с Мерсом, а не такого «мистера открой дверь неудаче», как он.

Они познакомились в метро. Вадим разговаривал с другом на платформе, а рядом белобрысенькая девчонка в очёчках сосредоточенно изучала отпечатанные листы, сжимая их прозрачными пальчиками с накрашенными коготками. «Ишь, когти выпустила! Кого-то загрести собирается», – усмехнулся про себя Вадим. Он продолжал рассматривать незнакомку: нежный персиковый загар на шее и руках, какой бывает только у блондинок. Интересно, на даче загорала или к морю ездила? Впрочем, какое ему дело?!

Когда из туннеля показался поезд, девчонка стала торопливо запихивать листы когтистыми лапками в сумку, и тут несколько непослушных листов выпорхнуло и опустилось на железнодорожный путь. Девчонка чуть было не кинулась вслед.

– Куда? – остановил её Вадим. – Поезд пройдёт – достанем.

– Это моя научная работа с пометками руководителя, – залепетала девчонка побледневшими от волнения губами. Вдруг листы порвутся?!

– Всё будет в норме, – заверил Вадим.

Как только поезд показал хвост, он спрыгнул вниз, быстро собрал «научную работу», которая только чуть загрязнилась, с помощью друга выкарабкался наверх и вручил листы обрадованной студентке.

На прощание пожал другу пятерню и поспешил на противоположную платформу, куда подкатывал его поезд.

Почему не спросил имя у попугайчика когтистого? Смешная: «Научная работа, замечания руководителя!» Тоже мне Жорес Алфёров! – усмехался он, пристроившись в углу вагона. На следующей остановке сошёл, перебежал на другую сторону и поехал назад, почти ни на что не надеясь. Конечно, она уже уехала, чего ей там ждать?!

Он заметил её издали. Девчонка сидела на скамейке и раскладывала по порядку свои листы. Вадим остановился напротив, не зная, с чего начать. Она подняла голову и улыбнулась: «Я знала, что вы… что ты вернёшься».

Они доехали до её станции.

– Я живу в пяти минутах от метро, – сказала Светка.

Они топтали дорогу целый час. Казалось, что Светка три года прожила на необитаемом острове совсем одна, а теперь встретилась с человеком и решила вдоволь наговориться. Она ни на минуту не закрывала рот. Вскоре Вадим знал досконально её биографию, деспотичных родителей, вредных преподов, закадычных подруг, первую безответную любовь, книги, которые читает взахлёб, музыку и фильмы, которые обожает или, наоборот, терпеть не может…

– Где же твой дом? Ты говорила: в пяти минутах, – удивился Вадим.

– Мы уже прошли, – Светка заглянула ему в лицо, обиженно затрепетали ресницы. – Извини… Я думала, что ты тоже не хочешь так быстро расставаться…

…Как бы хотелось проснуться однажды богачом, хотя бы на один-единственный денёк, и сделать Светке головокружительный презент: ужин в красивом ресторане, билет в партере на дорогой концерт, какую-нибудь интересную поездку… Живо представил, как она удивится, радостно засмеётся, кинется его обнимать! А он скромненько улыбнётся: чего уж там! Ничего особенного.

Конечно, она и без подарков его ни на кого не променяет… Сто процентов! Но всё-таки… Всё-таки!

Перед сном он поиграл с найденной монетой, вертя её в руках, прежде чем оставить на столе. Одна половинка герба сверкала и, казалось, весело подмигивала, а вторая злобно затаилась в тени. Кто её так раскрасил серебром и чернилами и для чего?

Утром не стал трогать. Только остановился и взглянул перед уходом, как будто совершал какой-то тайный ритуал. Монета спокойно лежала в центре стола светлой стороной к двери.

Виктор, он же шеф, суетливо, поправляя очки пальцем, предложил Вадиму написать заявление на работу, тут же поставил резолюцию «оформить» для кадров, назначил оклад, в два раза выше прежнего «за счёт сокращения». Вадим не верил своим глазам и ушам. Ему казалось, что он грезит. Но это было ещё не всё. Избегая смотреть Вадиму в глаза, шеф предложил ему получить в кассе премию в благодарность за прошлую работу и в качестве стимула для новой, ещё более ответственной. Тысячу долларов! Вадим еле удержался, чтобы не подпрыгнуть и не заорать от радости как мальчишка. Никогда ещё в жизни он не держал в руках такую сумму.

Рабочий день прошёл как обычно, только без анекдотов и частых перекуров: Вадим остался один в отделе комплектующих. Сам отвечал на звонки, принимал заказы, выписывал счета и гарантии, бегал на склад за деталями, объяснял принцип действия, упаковывал. Вроде справлялся.

А вот вечером всё было необычно. Ничего не знающая Светка пришла нарядная, как по заказу: светлое шёлковое платье, похожее на сарафанчик, которое особенно любил Вадим, и новые туфли на высоких каблуках.

– Давай посидим в «Макдоналдсе» на веранде. Я угощаю, – предложила она, сверкая глазами.

– Стипендию что ли не терпится потратить? – лукаво усмехнулся Вадим. – Лады! Тут рядом новый зал открылся недавно. Пошли!

Светка удивлённо наморщила лоб, когда они остановились перед знаменитым «Ковчегом». Но быстро пришла в себя и засмеялась:

– А что? Умирать, так с музыкой. Вложим аспирантский пай в красивое дело!

Но опять высоко вскинула брови, когда Вадим заказал французское вино и дорогую закуску.

– Э, нет! – запротестовала она. – Я категорически…

Вадиму пришлось положить на край стола несколько тысячерублёвок.

– Стипендию прибережём на более серьёзные дела, – сказал он, едва сдерживая до глупости счастливую улыбку.

– Откуда? – изумилась Светка. – Ты что, банк ограбил?

– Работу хорошую нашёл.

– Давно пора! А то пахал на всяких хмырей с твоими-то способностями…

Светка ещё плохо его изучила и потому жутко переоценивала. Однажды он нечаянно услышал её разговор с матерью: «Вадим удивительно умный! Ужасно одарённый! Его бы министром поставить или даже премьером!»

Его потом дня три разбирал смех. «Смешинка в рот попала», – объяснял он на работе, прыснув не к месту. Хмурые попутчики в автобусе, взглянув на него, заражались и тоже начинали пырхать: смешинка скакала вокруг, подобно солнечному зайчику.

Каждому необходимо, чтобы кто-то в него сильно верил: родители, дети, а лучше всего – вторая половинка. Тогда ничто не страшно, тогда вырастают крылья…

…Нет, что ни говорите, но дорогой ресторан удивительно украшает достойную женщину. Видели бы вы Светку! Щёки порозовели от французского бордо, в глазах поблёскивали таинственные огоньки, тонкие руки изящно подпирали маленькую головку. Разве увидишь такое в Макдоналдсе?

– Знаешь, мне наплевать, где ты взял деньги! – объявила Светка развязавшимся пьяным языком, когда они вышли из ресторана. – Мне наплевать, если даже ты ограбил банк! Спасибо тебе за этот вечер. Он будет незабываемым в моей жизни, он прекрасен! И вообще я давно тебе хотела сказать, что ты самый лучший!

Тут она обвила шею Вадима руками так крепко, что чуть не задушила, и поцеловала в губы. Вадим ответил тем же.

Только когда разжали объятия, Вадим заметил, что они стоят посреди тротуара и прохожие вынуждены их обходить. Но при этом, как ни странно, ни одного сердитого лица. Напротив, незнакомые люди улыбались им, как будто поздравляли с чем-то особенным.

– Погоди, это ещё не всё, – пообещал Вадим. В душе его поселился волшебный оркестр и беспрерывно играл весёлые мелодии.

В нескольких шагах от ресторана они нырнули в ювелирную лавку. Вадим выбрал колечко с прозрачным зелёным камешком и, несмотря на все Светкины отговоры и предостережения, купил его.

– Это уже перебор, – протестовала Светка, – не надо меня слишком баловать! Чтобы потом не пришлось пожалеть.

– Это ещё не слишком. Слишком будет, когда я, недостойный, попрошу у тебя руки и сердца. Итак, согласна ли ты?

На следующее утро Вадим повернул монетку тёмной стороной к выходу, ни о чём не думая. Просто так. Словно кто-то невидимый надоумил.

Едва вышел из подъезда – проскочивший мимо лихач беспощадно обдал грязью, размозжив оставшуюся после ночного дождя лужу. В автобусе карманный воришка вытащил кошелёк. На обед не осталось ни гроша, пришлось занимать. Хорошо ещё, что проездной положил в другой карман. На работе попался прескверный клиент: измочалил, зануда, хуже экзаменатора, но так ничего и не купил.

«Уж не монетка ли меченая взялась мою жизнь править?» – подумалось Вадиму. И не дожидаясь утра, с вечера направил светлую сторону монеты на дверь. Весь следующий день везло. На работе от клиентов вообще не было отбоя, и все – корректные, улыбчивые, денежные…

По дороге домой заглянул в супермаркет прикупить чего-нибудь на ужин и завтрак. У кассы вдруг объявили, что он сегодня тысячный покупатель и под щёлканье и вспышки фотоаппаратов вручили подарок: кофеварку, о которой он давно мечтал.

– Пейте с радостью и почаще заходите к нам! – многозначительно улыбнулась хорошенькая продавщица. Настолько многозначительно, что Вадим едва не спросил у неё телефон, но тут же одумался, вспомнив про Светку.

Теперь он стал сам себе королём и мог управлять своей жизнью, как хотел, стоило только повернуть монетку так или этак. Никаких сомнений: монетка была чудесная и всесильная. Вот только кто её пометил, Бог или Cатана, оставалось загадкой. Впрочем, Вадим не морочил себе этим голову.

Вот так, не зная горя и забот, существовал Вадим. Удача шла ему в руки, как рыба к хорошему рыбаку. Он неизменно получал всё, чего желал. И уже стал понемногу скучать и даже зазнаваться.

Но, как известно, всему приходит конец. Приходит неожиданно, безо всякого предупреждения.

Они расписались со Светланой, и та перебралась к нему жить. Конечно, Вадим ничего не рассказал ей о волшебной монете: боялся, что вместе с тайной пропадёт и её чудесная сила.

А Светлана с первого дня совместной жизни показала себя вдохновенной и неутомимой домохозяйкой. Принялась усердно мыть, чистить, расставлять по местам – в общем, наводить порядок в запущенной холостяцкой обители.

Утром Вадим вышел из дому ещё хозяином положения, уложив монету счастливой стороной к двери. Но весь день дела как-то не клеились. Он не мог понять, что случилось И только вернувшись домой, всё понял: монеты на столе, на привычном месте, как не бывало…

На его родном, запятнанном, поцарапанном, обсыпанном сахаром, солью, кофе и ещё много чем столе теперь красовалась белая скатерть и стоял букетик васильков.

Чувствуя роковую безысходность, дрожащей от волнения рукой он отвернул край скатерти. Оголился начисто отмытый, как бомж после бани, и поэтому ставший совершенно неузнаваемым стол. Конечно, никакой монеты и в помине..

– У-у-у! – сморщился Вадим, как от зубной боли, и со злостью смахнул на пол васильки.

Светка прибежала из кухни, и ничего не понимая, выпучила глаза.

Кухонная дверь осталась открытой, выпуская клубы приятных запахов, но у Вадима начисто отрезало аппетит.

– Монета!.. Тут лежала монета… Один рубль. Где?.. Где он? – прошуршал, задыхаясь, молодой супруг, ухватившийся за край стола, как будто боялся упасть в обморок.

– Боже мой! Чего ты так разволновался? Можно подумать, что это твой последний рубль! Ну, я увидела, монета валяется на столе, и положила к себе в кошелёк, где ей самое место. Если бы я знала, что ты так расстроишься… Не стала бы…

Тут она принесла свой кошелёк, белый, лакированный, с жёлтой под золото пряжкой, и высыпала всё содержимое на стол.

– Вот, забирай хоть все рубли, мне не жалко!

Вадим стал лихорадочно переворачивать монеты, разыскивая двухцветный герб. Схватил кошелёк, старательно потряс, проверил наличие дыр в подкладке, куда могла провалиться монетка, но заветного рубля не нашёл.

Вадим обхватил голову руками и опять взвыл, на этот раз совсем отчаянно.

«Что с ним такое происходит? – недоумевала Светка. – С ума сошёл что ли?»

– Что ты наделала?! – набросился на неё Вадим. – Ты даже не представляешь, что ты наделала!

Он повалился на диван, накрыл голову подушкой и лежал, не шевелясь, как мёртвый. Несчастная Светка собрала с пола осколки разбитого стакана и рассыпавшиеся васильки. Вот уж не знала, что Вадим ненавидит цветы. Промокнула тряпкой лужу и, опустившись на четвереньки, заглянула под стол, об который больно ударилась макушкой, разыскивая злополучную однушку, пропавшую так некстати.

Отодвинула стол, надела очки, снова опустилась на коленки, разглядывая и даже ощупывая пальцами каждую щель.

– Прямо-таки беда, – вздохнула Светка, передвигая стол на место.

Чего, чего, но такого она никак не ожидала. Поссориться из-за простой монеты в один рубль! Даже не антикварной!

Столько старалась! Привела квартиру в божеский вид. Сбегала в магазин. Приготовила картофельное пюре, воздушное, без единого комочка, поджарила домашние куриные котлеты, которые любил Вадим. Вина купила вкусного грузинского на ужин, чтобы расслабился после работы. И всё зря. Ничего не заметил! Ничего не оценил! Из-за рубля взбеленился! Ну кому ни скажи – не поверят!

Но самое удивительное: куда мог провалиться этот злосчастный рубль? Она точно помнила, что положила его в свой кошелёк…

И, наконец, что в нём такого особенного? Может, чей-то подарок? Ха! Тоже мне подарок! Может, разлюбил и ищет, к чему придраться? Вроде не похоже… В чём же дело? Мучительно искала разгадку.

Поднявшийся, наконец, с дивана Вадим в свою очередь принялся за поиски. Измученная Светка присоединилась за компанию. Отодвинули диван, тщательно подмели пол веником. Увы! Монета пропала, растворилась бесследно, ушла навсегда, как будто уступая своё место Светлане.

Обряд поисков закончился тем, что долго терпевшую Светку прорвало. Она разревелась горько, навзрыд, как плакала когда-то давно в детстве от незаслуженной обиды. И тут Вадим подумал, что вслед за монетой может потерять и Светку, и не на шутку испугался. Всё-таки Светка, бесспорно, важнее всего. Поэтому он усадил её к себе на колени и долго ласково успокаивал…

Прошёл месяц, а может, больше. Чудесная монета так и не вернулась. Но Вадим вошёл в какой-то ритм, научился заранее настраиваться на удачу, с утра заводить себя, как механические часы. И судьба оценила его старания и периодически щедро награждала.

Не хватало лишь былой уверенности. Будто бы он пробирался по незнакомой горной тропке на ощупь, рискуя оступиться.

И ещё завелась у него странная и смешная, по мнению окружающих, привычка: кидаться на монетки, валяющиеся на дороге. Как завидит – бросается прохожим под ноги, чтобы первому схватить.

Но не находится та, чудодейственная.

А в остальном всё ладится. На работе неуклонно повышают в должности и прибавляют заработок. Со Светкой он завёл традицию возвращаться домой с цветами. Да и как иначе, если тебя встречают так, будто ты не менеджер фирмы, а наследный принц Cаудовской Аравии. Стол полон вкусностей. Ароматы дурманят уже с лестничной площадки. И ещё старается ни в чём не попрекать, а только ободрять и хвалить. Особенно не допускает слёз.

– А почему это сегодня глаза на мокром месте?.. Котлеты у нас подгорели? Не поверишь, но я с детства обожаю горелые котлеты! Мама специально их жгла, чтобы я лучше ел. Правда, правда!

Он счастлив, когда Светка, смахнув слёзы, весело смеётся в ответ:

– Ну, силён же ты врать! Какой ты у меня чудной!

И порывисто обнимает, как в тот вечер у ресторана.

А он спрашивает полушутя-полусерьёзно:

– Завтра не прозеваешь? Ей-же-ей, люблю горелое, но не каждый день…

Баба Надя

Николай остановил машину, заметив старушку, бредущую по обочине дороги с тяжеленной сумкой: шкардых-шкардых…

– Бабуля, далеко собралась?

– А? Чево? Не слышу…

– Спрашиваю, далеко путь держишь? Куда подвезти?

– Деревня Гуськово, слыхал? Там мой дом…

– Знаю такую деревню. Садись, я тебе сумку подам. Сумка-то не тяжёлая, а, глядя на тебя, подумаешь: сто пудов!

Парень снова сел за руль, и грузовичок загромыхал по ухабистой деревенской дороге. Он часто ездил здесь в деревеньку, где осталось хозяйство умершей бабки: нехитрые деревенские постройки, сад и огород. В мелких деревушках теперь никто не живёт: молодёжь разъехалась, старики померли…

– А тебя кто ожидает в деревне? Живёт там кто-нибудь ещё?

– Не знаю. Целый год не была…

– А где ж ты была?

– В Москве у родни. Когда из деревни все разъехались, мы с Егоровной остались одни. Друг дружке подсобляли и сажать, и полоть, и убирать. А когда за Егоровной приехала дочка из города и забрала к себе, я осталась одна-одинёшенька. Совсем стало невмоготу, даже поговорить не с кем, душу отвести… Радиоточка у меня была – отключили, грозились электричество отключить, дров на зиму не осталось… Стала я думать, куда бы и мне перебраться. Детей у меня своих никогда не было. Вспомнила про племянницу Катюшу, сестрину дочку. Сестры давно в живых нет. А дочку её мы вместе выхаживали. Сестра мне её поручала, когда требовалось отлучиться по делам или когда болела. Я её любила как родную. Катюша уехала в Москву, когда школу окончила. Там и семьёй обзавелась, детей родила. Учёной стала: институт окончила… Подумала: а не попроситься ли к ней? Я и стряпать хорошо умею, и по хозяйству смогу помочь… В общем, написала Кате письмо, она приехать разрешила. Обрадовалась я и отправилась в Москву.

Семья у Катюши небольшая, но хорошая: муж и два сына. Приняли меня ласково. А когда я обед сварила, не могли нахвалиться. Сказали: поживи у нас, бабушка, с тобой так уютно! Я и осталась. Они на весь день уйдут, кто на работу, кто на учёбу, а я по дому хлопочу. Уж так старалась угодить! Вернутся домой, а всё прибрано и ужин готов…

Мои внучатые племянники охочие были до жареной картошки. Бывало, поздно вечером кто-нибудь из них говорит: чего-то хочется такого… картошечки бы жареной! И пока они своими делами занимаются, я ухожу на кухню и возвращаюсь с блюдом этой самой картошки. Я её нарежу длинными палочками, потом обжарю со всех сторон до румяности и под конец сольцой посыпаю. Выношу, а они и удивлены, и рады-радёхоньки: «Бабушка Надя, когда ты успела поджарить?! Как вкусно пахнет! Ой, объеденье!» И всю уплетут без остатка. А мне радостно смотреть, с каким аппетитом они едят. Захотят ещё, я и ещё состряпаю. Пусть кушают, коли нравится. К ночи, правда, уже ко сну клонит, но я днём поспать могу, пока их дома нет. В общем, жили душа в душу. Они мне и подарочки делали: то тапочки домашние, то кофту тёплую…

– Ну, если говоришь, жили душа в душу, чего же ты уехала? Или решила взять чего-то из дома и опять в Москву вернуться?

– Нет, милок, туда я уже не вернусь, – грустно ответила бабушка. – Я думала, всё время силы будут, а старость своё берёт. Стала я слабеть. Утром еле встаю и боль повсюду чувствую. Они меня и к врачам возили. Да, заботились обо мне, ничего не могу сказать плохого. Хорошие люди! Только нету никаких средств и лекарств от старости. Я хоть и старалась, как прежде, всё по дому делать, а не получается. Да ещё в руках удержать ничего не могу: то тарелку разобью, то чашку… До слёз обидно, что становлюсь неловкой. И хворать стала часто: горло схватит, глотать больно, жар колотит, согреться не могу. Лежу по нескольку дней, не вставая, а раскладушка моя в кухне стояла, и чувствую, что мешаюсь, грязь лишнюю и хлопоты создаю. Они домой вернутся, а я валяюсь, и проку от меня никакого, только место занимаю. Нет, они меня ни в чём не попрекали, но я сама понимаю. Слышу, как внуки Андрей с Игорьком в прихожей переговариваются: «Баба Надя опять лежит?» – «Лежит, что ей ещё делать?!» Не хотелось мне быть им в тягость, и засобиралась я назад в деревню. Говорю им вечером, когда все собрались: «Чую, что мой конец близок, и хочу в деревню вернуться, чтобы там помереть. Потому уезжаю от вас». По правде говоря, уезжать от них совсем не хотелось: дом тёплый и светлый, воды холодной и горячей вдоволь, из колодца носить и греть не надо. И душ, и ванная есть, и печка электрическая дров не требует… Только одно обстоятельство против: больная и немощная, зачем я им нужна?