Лавандовый раф, 80% арабики

– Это. Моё. Пюре!

Испытания двух упрямств закончилось с возвращением Игоря, он пожарил первую партию мяса. С удивлением прокомментировав кулинарные попытки брата, он замешкался на минуту, но всё же спустился обратно.

– Значит, у тебя плохой вкус не только на одежду, но и на фильмы, – Георгий Иванович взял ложку и погрузил её в сгущёнку. – Интересно, слушаешь ли ты Скриптоцита?

– Предпочитаю Оззи Осборна.

– Немногим лучше. Это же он откусил голову зверюшке?

– Он был под наркотой.

– Ах, ну да, тогда, в принципе, ничего страшного.

– А вы, видимо, предпочитаете Шопена? – я улыбнулась, вспоминая свой последний поход в консерваторию. – Что-то из раннего?

От его неожиданного смеха у меня перехватило дыхание. Он был так похож на обычного человека, размазывая сгущёнку по коржу, что я попросту не поняла, зачем ему вся эта напыщенность.

Пассия, имя которой я благополучно забыла, зашла в столовую в поисках Рождественского. Мне показалось непристойным то, как она склонилась над ним, как прошептала какие-то пошлости (очевидно), и как начала тащить его из-за стола. Я снова осталась одна с мыслями о том, что каждой твари по паре.

Игорь пытался поднять моё упавшее настроение глупыми шутками, но всё было напрасно. Смятение чувств заставило меня закрыться в комнате под предлогом сборов и рухнуть на кровать. Я не понимала, почему возникло это отвратительное желание уехать, и, если бы было возможно сделать это без подозрений, я бы именно так поступила.

Но спустя полчаса я выплыла из своей комнаты при полном параде. Платье-миди, покрытое блестками, могло бы довести до инфаркта любого минималиста. Туфли так и остались в коробке в самом сердце Москвы, я не любила искусственность. А разве есть хоть какая-то натуральность в хождении обутой в русском доме.

Девушка Рождественского с порозовевшим лицом сидела за столом в слишком вульгарном, на мой строгий взгляд, наряде. Если бы я только могла накинуть на неё сверху тряпку, как на клетку с попугаем, и заставить её поверить, что пора спать… Увы, приличия заставляли слушать бред, льющийся из её надутого рта.

Мой приход не произвёл никакого эффекта, что скатило настроение ещё ниже. Общий диалог не клеился, мы были плохо сходящимися людьми, внезапно оказавшимися в одном доме. Я чувствовала себя ужасающе неудобно.

– Когда вы собираетесь уехать? – невпопад начал Игорь, чтобы завести хоть какой-то предметный разговор.

– Уже не терпится остаться наедине? Быстро, однако.

– Гоша, я просто спросил. Обязательно всегда быть такой жопой?

– Радуйся, – он пригубил красного вина из бокала. – На моём фоне ты будешь казаться девушке сущим ангелом.

Они замолчали, а я вдруг почувствовала отчётливую волну гнева. Да что со мной такое? Я сижу в компании людей, чьё общество мне не нравится, пью слишком сухое вино и слушаю оскорбительный разговор. До 12 ещё целых два часа, я вполне себе успею добраться до Москвы. Но даже в такси посреди леса мне будет куда уютнее, чем за этим столом. В конце концов, хватит терпеть неприятные вещи ради вежливости. Хватит терпеть!

Как только ко мне пришло решение, я вздохнула с облегчением. Это удивительная простота мыслей заставила меня встать и с улыбкой отправиться в свою комнату. Думаю, братья решили, что я отправилась в туалет. Веранда с огромным столом располагалась в другой части дома, так что я спокойненько заказала такси, собрала свой немногочисленный багаж и с удивлением отметила, что машина ожидала меня прямо у ворот злосчастного дома. Я вышла на улицу с клятвой никогда больше не принимать поспешных решений.

Было бы правильно предупредить хозяев о моём отъезде, выслушать порцию уговоров или холодных взглядов, лицемерно пожелать всем доброго года и не успеть доехать до Москвы до 12.

Но мне не хотелось. Вот такое простое объяснение моего английского прощания.

Таксист, угловатый мужчина в лыжной шапке, оказался на редкость приветливым. Он всегда работал в праздники, о чём с радостью рассказал мне. Была какая-то история про жену, про то, как она встречает его у дома в 12 с пирожками, целует, а затем снова работа. Но я слушала в пол-уха. В моей голове уверенно расхаживал Артур, говорящий своим всегда спокойным и уверенным тоном о том, что я сама виновата. Этот парень изначально был сплошной катастрофой и разочарованием. Я должна была остаться дома или поехать к родителям. Я должна была думать головой. Какого чёрта я вообще забрела в эту глушь.

Сама не помню, как провалилась в глубокий сон. Но очнулась я от того, что кто-то трясёт меня за плечо.

– Ваш телефон.

Приходя в сознание, я будто издалека слышала тяжёлые гитарные риффы. Да, мой телефон.

– Аллё, – я потёрла руками глаза и тут же чертыхнулась, потому что они были накрашенными.

– Ты где?

Я взглянула в окно, огни были явно московские, я почти приехала к дому, а на электронных часах водителя красовалось: 23:30. Был ли голос Игоря взволнованным? Нет, скорее просто злым. Я не могла осуждать его за это.

– Я в Москве, почти уже дома.

– Это как понимать? – он явно вышел из себя. – Ты вообще нормальная? Молча уехала, не предупредив никого. Что тебе не так?

– Извини, – больше всего на свете я ненавидела разбивать чьи-то хрустальные замки, но сейчас, очевидно, это было необходимое решение. Чем дольше я уговаривала себя идти дальше, тем сильнее моё сознание впивалась в воспоминания об Артуре. Я решила дать себе время. Время, чтобы всё забыть, чтобы пойти вперёд, чтобы смириться. – Я просто не хотела там находиться.

– То есть не хотела?

– Обычно я так не делаю, – я открыла дверь такси и помахала на прощание водителю. – И я правда старалась. Но это всё не моё, это не то, чего я ожидала.

– Это потому, что приехал мой брат с тёлкой? Он тебе нравится?

– Причём тут они?

– Да притом! Ты в магазине мне почти на брак намекнула, а теперь вот что. Да, легко переобулась.

Я опешила от происходящего. Объясняться дальше не имело смысла, он принял решение на мой счёт. Ну и пусть, ну и ладно. Я больше не собиралась слушать это.

– Игорь, не звони мне больше. Всего хорошего.

Я повесила трубку, но почти сразу получила ещё один звонок. Кажется, он не собирался оставаться в долгу. Во избежание неприятных монологов, я заблокировала его во всех мессенджерах и понадеялась, что он не станет утраивать сцен. Да что вообще между нами было? Просто несколько прикосновений. Я позволила себе слабость и, безусловно, виновата, но ничего страшного ведь не произошло. Не стоит раздувать драму на пустом месте. Это женская работа, в конце-то концов!

Москва задыхалась снегом и новогодними фонарями. Я шла по замёрзшей улице к месту, которое называла домом. Редкие окошки светились, большинство были совершенно тёмными. Кто бы ни ждал меня там, в судьбоносном дне нашей встречи, я просила его не задерживаться и обещала, что больше никогда не пойду на компромиссы с сердцем. Всё или ничего, никаких полумер и соглашений. Я шагнула в Новый Год с огромным мешком надежд на счастливую любовь.

Глава 14.

Первый день самого сонного месяца озарил меня лучами яркого солнца. Я улыбнулась чувству отдыха, которое не испытывала слишком долго. Повалявшись вдоволь, я достала мобильный. Было 9 утра. Умывшись, я залезла в холодильник, но он оказался пуст.

За что точно стоит любить Москву, так это за кипящую жизнь 24/7. Даже 1 января.

Я вышла на пустую улицу в своём огромном шарфе, до конца не открыв глаза. Официант смотрел на моё приближение, как женщина смотрит на округляющийся животик в преддверии родов. Как я любила этот город!

Омлет с беконом, сыром и помидорами, всё ещё тёплый круассан и лавандовый раф, 80 % арабики – так я начала свой новый год в кофейне с расписными стенами под Дали. Снег искрился под яркими лучами, но не таял. Такую изморозь я помнила из детства, и как мне нравилось падать в пушистые сугробы, ощущая холод спиной.

В моменты, когда мои мысли забегали куда-то глубоко, я могла бы не разглядеть собственную маму прямо перед носом. Совсем не удивительно, что для меня мелькнувший за окном человек, на мгновение замерший у панорамных стекол, не являлся поводом выйти из своих раздумий.

– Хорошо, что парковка совсем не далеко отсюда, – Георгий Иванович прыгнул на стул, слишком бледный и возбуждённый. Официант тут же показался рядом, он не посмотрел на него и заказал кофе.

– Чем обязана? На работу мне 10, вроде.

Его появление стало огромной попой, плюхнувшейся на сладострастный пончик моего утра. После того, как роман с его братом закончился, так и не успев начаться, я стала подумывать о смене работы и, возможно, сферы деятельности в принципе. Меня жутко удручала необходимость видеть Рождественского, пусть даже редко, а что ещё хуже, я опасалась мести, которую так любят самовлюблённые молодые господа.

– Слышу агрессию в голосе, – он открыл меню и внимательно изучил страницы. Официант вернулся с кофе, Георгий Иванович заказал тоже, что и я. – Мне что, нельзя теперь завтракать, раз ты решила поиграть в Золушку?

Он снял с себя дорогое пальто и повесил на стоящую вешалку. Джинсы и тёплый свитер, наряд с обложки зимнего выпуска журнала Сноб. Двигался он, к слову, также достойно.

– Я…

– Ой, не надо! – он махнул ладонью и откинулся на стул. – Я не хочу знать причинно-следственную связь. Ты больше не общаешься с моим братом?

– Вы приехали, чтобы убедиться в этом? Приятно, когда начальство так заботиться о том, чтобы сотрудники умирали в одиночестве.

Он улыбнулся. Мне казалось совершенной глупостью его присутствие, но было в этом человеке что-то манящее и чарующее. Получил ли он своё обаяние от матери природы или банковского счёта, я не знала. Но он обладал им в самом полном смысле этого слова.

– Я помогу сделать так, чтобы он оставил тебя в покое, – он глотнул кофе и стал совершенно серьёзным.

– Он меня не беспокоит.

Что-то в его искрящихся глазах мне совершенно не понравилось.

– Игорь рассказывал тебе про сложности с эмоциональной стороной своей личности?

– Да.

– Так вот, всё намного хуже.

– Откуда вам знать, что именно мне известно?

Снова этот странный взгляд. Нет, я, должно быть не знаю и 5% случившегося. Может быть, к лучшему.

– Это хорошо, что ты уехала молча. Но теперь нужно быть осторожнее. Я попросил кое-кого присмотреть за Игорем. За тобой тоже, если честно.

– Он что, убьёт меня?

Эта мысль обожгла моё сознание, и я замерла, не получив ответ на свой ужасный вопрос.

– А ну рассказывай! Во что я вляпалась?

– Успокойся, – его лицо снова стало спокойным и правильным. – Я всё контролирую. Он не психопат, просто очень чувствительный. Просто не хотелось бы наткнуться на статью, где рассказывают, что мой брат преследует мою подчиненную. Понимаешь, о чём я? – перед ним поставили тарелку с омлетом, точь-в-точь какая стояла передо мной совсем недавно.

– То есть вы боитесь, что я воспользуюсь эмоциональной нестабильностью вашего брата, чтобы стрясти с вас побольше денег?

– Скажем так, – он улыбнулся. – Я не исключаю такой возможности.

Это звучало как пощёчина всем моим попыткам стать хорошим человеком. А ведь так было. Я старалась изо всех сил поступать по совести, не брать чужого, быть честной. Ждала ли я божественного одобрения в конце пути? Не знаю. Мне просто казалось правильным жить именно так. Но сидеть тут и слушать высокомерное предположение начальника я не собиралась. Я была просто к этому не готова.

– Людей судят по себе, – я бросила тысячу на стол и встала. – Я угощаю вас.

Не думаю, что он побежал бы за мной или захотел бы объясниться. Рассказать, как их богатая семья то и дело сталкивалась с коварством общества. Убедить, что я не произвожу подобного впечатления, но обжёгшись на молоке, дуешь на воду. Не уверена, что он помнил о нашем разговоре спустя пару минут. Я точно знала, что не заслуживаю этого и что обвинения в меркантильности от него вызвали у меня слёзы.

***

Георгий Иванович спокойно доел свой завтрак и заказал ещё одну чашку кофе с собой. Облегчение, которое он испытал, увидев девушку в добром здравии можно было сравнить разве что с глотком воды после изнурительной тренировки.

Его брату всегда нравились совершенно другие. Низкие, худые, миловидные девочки с кукольным макияжем. Меньше всего эта девушка со своим достоинством на кончиках пальцев походила на плюшевых спутниц Игоря. Беда пришла откуда не ждали.

Вообще-то, Рождественский опекал брата с самого детства. Непутёвый, неправильный. Он как бракованный товар в их идеальной линейке, но он всё ещё был одним из них (этот факт, безусловно, печалили всю родню). Наркотики, алкоголь, похоть – чего только не было с этим, в общем-то, симпатичным человеком. Сам Георгий Иванович не очень-то хотел разбираться в тонкостях жизни падших, ему хватало ума оставаться на Олимпе.

Если уж божественное проведение даровало им возможность получения всех благ, надо пользоваться. Игорь казался ещё более отвратительным, потому что упускал то самое право по рождению быть лучше других. К уровню жизни в самом начале его пути многие стремились до самой смерти, но так и не доходили. А он сам носился со своим рассудком, как типичная “яжмать”.

Да, у него обнаружили проблемы, причём почти в детстве. Бракованный ребёнок тут же пристыдил всю осознанную часть семьи. Главное – замять надвигающийся скандал. Избалованного дебошира могут простить, а вот психа нет.

Ничего страшного врачи не обнаружили. С этим можно жить, с этим живут. С этим заводят семьи, рожают детей, покупают дома. Если бы не Россия, Игорь бы вступил в какое-то модное сообщество, где педалировался бы разумпозитив. Но они жили в Москве, где всё ещё крепка была боязнь к неординарным поступкам. Может, это лишь инстинкт самосохранения.

Георгий Иванович расплатился по счёту, так и не дотронувшись до оставленной тысячи. Чаевые более, чем щедрые.

В машине он позвонил своему помощнику и уточнил, ведётся ли наблюдение за его братом и его пассией. Получив положительный ответ, он собрался повесить трубку.

– Георгий Иванович, – позвал молодой человек. – Рабочие приступили к ремонту ворот на даче. Машину тоже забрали с МКАД и отвезли в салон. Скорее всего, проще взять новую.

– Отлично, – сухо отрезал Рождественский.

– Ника попросила больше денег, чем вы рассчитывали, – он замялся в нерешительности. – Намного больше. Она сделала фотографии и видео. Я их просмотрел, там видно, как ваш брат…

– Я сам разберусь с ней. Не первый раз замужем.

Он кинул трубку на переднее сидение своей солидной машины и чертыхнулся. Юридические знания могли бы принести ему столько полезных доводов в переговорах, но почему-то он так часто использует их чтобы прикрыть фантиком чужую какашку. Как же он устал, смертельно устал от паршивой овцы в племенном стаде. Может, стоит уже перестать спасать репутацию семьи и жить своими проблемами? В конце концов, он тоже человек со своими недостатками и желаниями.

Как бы ни хотелось сбросить груз ответственности, по-настоящему честный человек несёт с достоинством каждый её камушек.

Это была его семья, поэтому он взял обратно телефон и набрал номер Ники.

– А теперь послушай меня…

Глава 15.

Вдохновение – это то, что передаётся сквозь время, расстояние, любые условности. Оно пропитывает вас через буквы, звуки, цвета, ощущения. Стреляет прямо в сердце и заставляет забыть о простом и реальном во имя вечности.

Это пришло мне на ум, когда я держала небольшую деревянную вещицу с какой-то там смолой на дне. Мы с Артуром обожали ходить по ярмаркам, а вот Роза нет. Спасибо ей большое, потому что так наши дружеские отношения всё ещё оставались дружескими. Чем дольше я его знала, тем больше любила.

– Так ты снова установила эту приложуху? – он вертел странный браслет из игральных костей и дощечек. – Тебе оно надо?

– Лида очень настаивала, – пожала плечами я. – Говорит, никто не заботиться о моей личной жизни, как она, всех устраивает моё одиночество.

– Меня точно.

Мы обменялись лёгкими смешками и пошли в другой зал. Этно-музыка и запах благовоний чётко давали понять, что мы наткнулись на самые любимые мои ряды.

– Ты только посмотри!

Я побежала к ярким ветринам с украшениями на любой вкус. Артур занудствовал, как и всегда. Я отшучивалась, как и всегда. Будто не было всей этой Розы между нами, будто ещё всё можно было исправить.

Анализировать свою привязанность я отказывалась, оправдывая это тем, что никак не могу отлипнуть от него по своей воле, а я правда старалась и не раз. Так если нам так хорошо вместе, почему бы не позволить жизни случиться?

– Этот Игорь, он точно не представляет угрозы?

– Не переживай, – я натянула на руку каучуковый браслет. – Его братец слишком сильно дорожит репутацией семьи.

– Я всё-таки пробью его по всем доступным источникам.

– Ха!

Всё первое января я провела в бесплодных попытках найти что-то полезное. Но как и ожидалось, Георгий Иванович поработал на славу и единственное упоминание вело меня к арт-директору русского бара. Да и Бог с ним. Кому какое дело.

– Рассказываю, – я прошла к соседнему прилавку и вздрогнула от того, что Артур прикоснулся к моей руке. – Один парень оказался маркетологом.

– Банально.

– Фотографом.

– Ещё банальнее.

– Поэтом.

– Тривиально.

– И, конечно, психологом.

– А вот это уже интересно!

– Талантливые во всём – не талантливые не в чём, – я показала ему в сторону фудкорта, он одобрительно кивнул. – Ты бы видел эти ужасные фотографии! Профиль – анфас, профиль – анфас. Ни одной попытки сделать что-то мало-мальски креативное! Если в рост, то Собор Непорочного Зачатия.

– Стихи, полагаю, “люблю-куплю”?

Я передёрнула плечами и почти продолжила рассказ, но молодой человек в прекрасно отглаженном фартуке улыбчиво предложил нам выбрать. Сев за столик, мы продолжили разговор. Я надеялась, что где-то глупо в душе он меня всё-таки хоть немного ревнует.

– В общем, я запретила себе быть придирчивой жопой и решила дать человеку шанс. Надо давать человеку шанс! Даже после того, как он упомянул бельё Victoria’s Secret для первого свидания, видит Бог, я дала ему шанс!

– И что? – Артур безучастно шевелил вилкой свой рис, что позволяло мне рассказывать коротко.

– Он оказался жутко истеричным мужиком с раздутым эго, – я ждала очередной порции “сразу было понятно, сама виновата”, но он сжалился. – Ещё один бывший бандит с религиозными тату на всё тело, пара попыток от симпатичный ребят миновать отношения на пути к кровати, и IT-шник, любящий кота больше, чем человечество.

– Да уж. Я говорил, там собирается всякий сброд.

Многие пары, со слов моих знакомых, находят друг друга именно в дурацких приложениях. Это лучше, чем просто надеяться на мужскую смелость. Как правило, на улице могут прилипнуть совершенно непривлекательные, иногда даже старые жвачки, которые потом ещё долго соскребаешь со своей подошвы. Жуть да и только.

– К нам приезжают друзья на следующих выходных. Придёшь? Может, познакомишься наконец с приличным парнем.

Закрутить роман с другом Артура – было чем-то посильнее предательство. Всё моё сознание тут же достало папку всевозможных дел от маникюра до гинеколога, но внутреннее чутьё подсказывало, что если Роза будет видеть, что я не претендую на её мужчину, мы будем чаще видеться без неё, чего мне так сильно хотелось.

– Отличная идея. Напиши мне ближе к делу.

Январь на работе означал прекрасную пору затишья, когда всё основное время ты тратишь на волнующие личные дела. Я попробовала написать ужастик для конкурса. Рассказ-загадка, где убийцей должен был стать кто-то совершенно неожиданный. Правда в итоге оказалось, что участие платное, поэтому свой шедевр я выложила на бесплатной платформе под кофейным ником. Конечно, один лайк и сухенький комментарий вовсе не то, чего я ожидала.

Честно говоря, эффект “вау” от того, что кому-то нравится то, что ты делаешь проходит очень быстро. Человеческий аппетит растёт прямо пропорционально его успеху. Для начала вам достаточно одного лайка. Ура, кто-то это прочитал! Потом вы получаете волшебный комментарий “мне нра” и уже вне себя от такого увлекательного приключения. Беда в том, что уже через пару творческих выхлопов, вы хотите получать больше прочтений, развёрнутые мнения и, естественно, оплату труда. Тут-то и начинаются настоящие проблемы.

Конечно, я говорю только о себе. Возможно, те, кто занимается чистым творчеством, отрекаются от признания. Так вполне себе можно делать, если комфорт вас мало интересует. Вы либо имеете его, либо панк по своей натуре. Вот там рождается “я буду делать без всяких “но”.

Однако я особа амбициозная, к тому же моё время является источником дохода. Тратить долгие часы на творение и не получать за это ничего физического – это тот уровень, до которого я пока не доросла. Да и вряд ли когда-нибудь дорасту.

Я не видела своего начальника с 1 января и, если быть откровенной, меня это вполне устраивало. Тревожность, которая была свойственна мне с самого детства, уступила место пофигизму, который так долго прививал мне Артур.

Ну вот, снова вспомнила о нём. Последняя сторис Розы вывела меня из себя. Они вдвоём завтракали в нашем кафе, в месте, которое было запретно для других. Она ела моё блюдо и пила моё кофе. Он смущённо улыбался с другого конца стола. Будто она не знает, как ему не нравится фотографироваться за едой. Это просто удар под дых. Я же смирилась, я успокоилась, а потом бац и наше место уже не наше место, он оскверняет его своей девушкой в безвкусном платье, похожем на халат!

– Ну ты идёшь или что? – Лида заехала за мной в ослепительно коротком платье, надеясь найти себе нового Стасика. Я в отличие от подруги не питала надежд на счёт нового местечка “Цыган”.

Мы добрались куда быстрее, чем мне представлялось. Видимо, большая часть людей всё ещё праздновала приход Нового Года.

Само место напоминало мне слияние дикобраза и птицы-феникса. Несуразное. Лида же, явно в восторге от клокочущих взглядов мужчин, бросилась в плотную толпу танцпола, миновав барную стойку. “За выпивку нельзя платить самой,” – это был непреложный закон.

Но я не была так строга к сильному полу. Мне не нравилось смотреть на человека через призму его возможностей. Было в этом что-то мирское, недостойное любви.

Поэтому с гордо поднятой головой я протиснулась к барной стойке и заказала себе кофе. К сожалению, меню сузило мой выбор до латте или эспрессо. Я предпочла первое и поддалась на настойчивую просьбу бармена оплатить свой напиток сразу. Осушу чашку и побреду домой по свежему, морозному воздуху.

– Какие люди.

От неожиданности я подпрыгнула на месте. Это был Игорь, слегка помятый и пьяный, не в лучшем расположении духа. Мне стало не по себе от его мутных глаз и ауры агрессии.

– Привет.

Не знаю, почему мне стало стыдно, но я бы хотела, чтобы эта встреча никогда не состоялась. Мой кофе делали слишком долго и слишком тщательно. Неловкая пауза затянулась, но проблеск надежды неожиданно свис на плече Игоря в виде миловидной брюнетки в крошечном кроп-топе, который больше походил на лифчик. Я улыбнулась ей и взяла свой кофе, чтобы подыскать себе тёмный уголок подальше.

– Пошли к нам, у нас столик в лаундж зоне, – Игорь прихватил меня за локоть.

– Нет, спасибо. Я здесь не одна.

Мои попытки быть как можно мягче терпели поражение, потому что его лицо становилось только грубее.

– Кто на этот раз? Мой отец?

– Что, прости?

– Мой брат так и вьётся вокруг тебя верёвочкой. Сразу понятно, почему ты так скоро отшила меня.

Брюнетка дёрнула его за рукав, а я, воспользовавшись ситуацией, ринулась в сторону. Людей было слишком много, я увязла где-то между баром и танцполом, но отдаляющаяся фигура Игоря позволила мне выдохнуть. Что-то было в нём такого… Я не знаю, как это можно объяснить.

Я подождала для верности 20 минут (кофе был выпит почти залпом) и побрела в поисках Лиды. Та уже с жадностью кокетничала с молоденькими модниками прямо у зоны отдыха.

– Слушай, мне надо домой. Ты остаёшься?

Лида меня не слышала, поэтому одну и ту же фразу мне пришлось кричать трижды. Зато потом я получила короткий кивок.

Я вспомнила слова Георгия Ивановича, кто-то следит за мной. А это значит, что ничего такого случиться не может. Тем более я постояла в холле лишние 5 минут, чтобы проверить, нет ли хвоста в виде Игоря.

А может это просто накручивание? Ну какое ему дело до меня. Да, ущемила эго. Совсем чуть-чуть. Но ведь никак не оскорбила, не унизила. Нельзя быть таким злопамятным. Да и брюнетка явно ему по душе больше меня. Он уже и забыл, кто я.

– Ходить так поздно одной не очень-то безопасно.

Георгий Иванович за рулём своей модной машины выглядел намного лучше, чем мне бы того хотелось. К тому же его появление наводило на не лучшие мысли.