Обычные мы. Миниатюры. Часть первая

– Самое приятное чувство, когда так весело с друзьями, что потом от смеха болит живот и скулы. Те редкие случаи, когда боль воспринимаешь с гордостью и радостью, что в твоей жизни есть те, с кем можно вместе так веселиться, – немного погодя, Ларри добавил: – Ты в их числе, сестра.

Молчание от ожидания Туоми затянулось, широченная улыбка не сползает с ее лица. Улыбка не позволяет ей комментировать вариант брата и сосредоточиться на других воспоминаниях. Брат понимающе ждет, он тоже улыбается. Туоми, наконец, продолжила:

– Очень приятно, когда весь день помогаешь родителям, потом начинаешь стонать и вредничать, а потом ворчишь на себя за то, что стонешь и вредничаешь. Ведь понятно, что кроме тебя никто не поможет родителям по дому или огороду. Так вот, самое приятное – это получить родительскую благодарность за оказанную помощь. Такое теплое чувства успеха! – лицо Туоми, кажется, начало немного светиться в темноте от пережитых снова эмоций.

Ларри прекрасно понимает, о чем говорит его сестра и «издает такой же свет» с другой стороны комнаты. А потом, продолжив эстафету, добавляет:

– Или когда мама или папа играют с нашими волосами…, – не успевает договорить, как Туоми его перебила:

– Ага, у меня, бывало, слюна от наслаждения начинала течь!

Близнецы громко засмеялись, но быстро спохватились, понимая, что их могут услышать родители.

– Да-а-а, – вновь затянула Туоми, покрываясь гусиной кожей, снова переживая приятные ощущения.

– Да-а-а, – понимающе подхватил Ларри. – Кстати, – продолжил он, – когда попадаются такие пластиковые пузырьки, что используют для безопасной транспортировки бьющихся предметов, так я могу их лопать все до последнего.

– Ну, ты и завернул про транспортировку, это обычные шлепики. Я тоже могу их шлепать сколько угодно. Помню, когда прошлым летом всей семьей ходили по грибы, я в лесу нашла траву. Это не просто трава, она как-то манила меня ее сорвать, а потом водить по ней пальцами. Так я об нее все руки изрезала до крови. Это считается самым приятным или нет?

– Думаю, считается, – серьезно начал рассуждать Ларри, – если бы не порезы на руках, ты бы и впредь продолжала рвать ту траву. То есть, она приятная. Неприятны лишь последствия.

– Согласна, – с такой же серьезностью ответила девочка.

Туоми вдруг тихо хихикнула.

– Ты чего? – удивился Ларри.

– А я представила, что босиком хожу по траве. Она сначала щекотная, а потом сразу-сразу становится очень приятной, – Туоми зажмурилась от накатившей щекотки, вспомнила приятность травы и натянула до глаз одеяло. Жаркое дыхание под одеялом создает эффект жаркого дня в чистом поле. Тени акации создали образ леса, который это поле огораживает.

– Босиком по росе тоже классно, надо только привыкнуть, – с этими словами оба поджали под себя ноги, борясь с прохладой и сыростью, потом тихо, чтобы вновь не привлечь внимания родителей, захихикали.

– А когда стоишь на берегу Доркатты, особенно где-то на возвышенности, – воодушевился Ларри, – расставляешь руки самолетиком, немного дует в лицо ветер, а иногда не дует совсем. Когда он не дует – стараешься заглатывать больше воздуха, чтобы надышаться всей свежестью на Земле, дожидаясь очередного дуновения. Когда ветер к тебе возвращается, чувствуешь ТАКУЮ свободу, от которой хочется кричать на весь мир! И ты, не смотря ни на что, кричишь, – в этот момент Ларри осознает, что Туоми уже спит, и, еле слышным голосом, заканчивает: – Это очень приятное чувство, сестра.

Новый Год для себя

«До Нового Года еще пять часов. Это так много! Целых пять! Они тянутся и тянутся. Хорошо, что у меня еще куча дел», – так рассуждает Туоми.

Мамина суета на кухне, запах ели, перебиваемый запахом мандариновых корок, что Туоми оставила в каждой комнате для праздничного настроения, взрывает, буквально, ее сознание. Девочка знает лучше остальных, как должен выглядеть дом на праздник, ведь никто с ней никогда не спорил во время развешивания гирлянд и «дождика» по квартире, поэтому она уверена, что лучшего украшателя, чем она, попросту не существует. Звезду на новогоднюю елку, что стоит около окна на специальной подставке, вешает тоже Туоми. Она начала вешать звезды сразу же, как получилось дотянуться до самой макушки, не роняя их на полпути. Дотягивалась, конечно же, с помощью папы, восседая на его плечах.

И вот, красная, блестящая звезда смотрит на прибегающую в очередной раз девочку, а девочка смотрит на звезду. Ларри поначалу ревновал сестру к папе, ведь раньше только он не боялся дотянуться до макушки красавицы-елки. Однако он убедил себя, что мальчики не зацикливаются на таких мелочах. Правда, некоторые игрушками, не менее важные на его взгляд, развешивал только он сам.

***

Папа сидит в своей комнате за письменным столом и рассматривает через лупу новые марки. «Фи-ла-те-лист» – попробовала выговорить «про себя» папино хобби Туоми. Так же, девочка решила, что это не то, чем следует заниматься в канун Нового Года. Она не может огласить список дел, какие не относятся к новогодним, но рассматривание марок уж точно таковым не является. Мистер Римкус поймал настроение дочери, и поспешно оторвал взгляд от увеличительного стекла. Однако, оставшись с прищуром на лице, будто разглядывает Туоми как марку, кинул:

– Смотри, новогодняя! – покосился на марку, потом опять на девочку, и добавил: – Всего на два года старше тебя.

Туоми пока еще не умеет отвечать на папины шутки, поэтому просто пошла в гостиную комнату, где Ларри вьется змеем вокруг полунакрытого праздничного стола. Увидев сестру, мальчик быстро схватил что попало под руку, и это оказалась олива с вынутой косточкой. Впопыхах засунул ее в рот, поморщился, ведь он их терпеть не может, и, не прожевав, геройски проглотил.

Девочка улыбнулась, и решила услышать от брата одобрение за безупречное оформление праздничного дома:

– Классно пахнет, скажи!

– Весь дом пропах мандаринами, – выразил братскую похвалу Ларри.

– Много ты понимаешь, – обрадовалась Туоми оценке брата.

Она вытащила из кармана мандарин, ловким движением рук быстро его очистила, положила себе в рот, а корку выдавила в сторону брата и вышла из комнаты, что-то бормоча с набитым ртом.

Настало время мамы. В процессе готовки еды, миссис Римкус передвигается по кухне очень быстро, что заставляет Туоми передвигаться еще быстрее, чтобы вовремя успеть на опережение ее внимания. Дочь не сильно волнует, как мама справляется, ведь никогда еще не было такого, чтобы что-то вовремя было не подано к столу. Крошка там, кусочек сям, удар мамы по рукам и выдача эксклюзивного пирога для пробы. Да! Вот он – момент, когда ты первый пробуешь на вкус сладенькое. Ты – тот, кто будет сидеть с умным лицом, и раньше остальных понимать, как же сейчас будет вкусно! Поспешив похвастаться перед братом уловом, сестра направилась в гостиную комнату, по дороге остановилась и обратила внимание на подарочные ленты, которые бы отлично смотрелись на елке под звездой. Взяв ленту и табурет, Туоми Римкус потащила все это дело в комнату. Подойдя к ели, девочка начала прикидывать расположение будущих украшений. Решив, что с высоты думается лучше, встала на табурет, и, ахнув, выронила ленты на пол. Девочка увидела в окне, как ее отец передает ее же велосипед соседу – пожилому мужчине, Мистеру Лесли. Дом Мистера Лесли как раз находился напротив дома Миссис Кейт Дорт. Но проблема на данный момент была не в том, почему два пожилых одиноких человека не живут вместе, а в том, почему велосипед, который к лету Туоми заказала у Деда Мороза, находится на улице? Почему папа дарит его Мистеру Лесли? Дарит, или Мистер Лесли и есть Дед Мороз? Это он каждый год, когда папа выходит подышать свежим воздухом, встречает ее отца, и, под видом Деда Мороза, дарит Туоми подарки?

Слезы потекли ручьем, надо срочно спрятаться, причем спрятаться так, чтобы никто, ни даже волшебные существа, не смогли Туоми найти. Опрокинулся табурет, и быстрые шаги, сопровождаемые шмыганьем носа, направились в сторону кладовой. Мама показалась из кухни, Ларри кивнул, дав понять, что разберется сам. Из кладовой уже доносится рев. Ларри подошел к двери, что нарочно приоткрытой оставила его сестра, сел на пол рядом со щелью, куда из коридора пробивается лучик лампового света, громко кашлянул, привлекая внимание сестры, и начал беседу с самим собой. Туоми брата не перебивала, иногда лишь шмыгала носом, который специально не хочет утирать, хоть в кладовой и есть обо что.

– Помню, на День Рождения, – Ларри облокотился спиной к стене, повернул голову в сторону двери кладовой, согнул ноги в коленях, положил руки на ноги и продолжил, – два года обратно, когда с вывихом ноги мне нужно было провести весь день в больнице, я отметил его один. Нет, ко мне приходили друзья и родственники с тортом и шариками, как сейчас помню, ни один шарик не прожил и пары часов. Гости лишь приносили частичку праздника, а сам праздник проходил в другом месте. Я тогда мало чего понимал, да и сейчас не все понимаю, но четко осознавал одно: День Рождения – слишком редкий праздник, чтобы так просто от него отказываться. Я понимал, хоть в этот день и родилось много разных людей, но день, когда родился я, является только моим. Что я сделал? В палате со мной лежали еще три парня, я их не знаю, да и не видел больше никогда, видимо проездом себя повредили, – Ларри ухмыльнулся. – Мы играли в слова, потом стали рассказывать друг другу разные веселые и страшные истории, а когда они узнали, что у меня день рождения, дело в том, что их доставили позднее, чем ушел последний ко мне посетитель, они так громко начали наперебой меня поздравлять, что мы получили замечание от дежурной сестры. Замечание от дежурной сестры, – Ларри поднял руки вверх, – ты только представь, насколько классно мы отпраздновали мой личный День Рождения!

Мальчик набрал полную грудь воздуха, было слышно, как Туоми сделала то же самое, оба выдохнули и Ларри продолжил:

– Есть еще один праздник, который я ценю. Иногда мне кажется, что этот праздник я ценю даже больше, чем собственный День Рождения. Не могу объяснить, почему Новый Год, – в этот момент Туоми полностью забыла шмыгать носом, – настолько удивителен. Это какое-то чудо, когда меняется Все На Свете! – Ларри покрылся мурашками от своих же слов. – Меняется цифра в календарях, люди, обстановка в доме. Моя сестра уже на протяжении трех лет дарит мне Новый Год. Я ничуточки не приукрашиваю, ведь, Новый Год – общий праздник, его можно делать как угодно и с кем угодно. Представляешь, – Ларри повернул голову еще больше в сторону двери кладовой, – если бы не моя сестра, у нас по дому не доносился бы запах мандариновых корок, некому было бы вешать на новогоднюю елку блестящую звезду, никто бы не бегал и не напоминал ежеминутно о наступлении всемирного праздника. Мистер Лесли всего лишь взялся дарить нам подарки, но мы-то хитрые, мы знаем, что Дед Мороз существует, он живет в каждом из нас. От нас ему никуда не спрятаться, и никто, никто не помешает нам мечтать и загадывать желания! Мы делаем Новый Год для себя!

Туоми выползла на четвереньках из кладовки и крепко обхватила сидячего брата за шею. Через пятнадцать минут у Туоми и остальных людей на Земле настанет Новый Год.

Гости

Сегодня в доме гости. То есть, они гостят уже неделю, но завтра утром уезжают обратно, а значит надо хорошенько проводить – так было кем-то принято в здешних местах.

***

Дедушка и бабушка по маминой линии мистер Сэмьюэл Лайтвидж и миссис Клэр Лайтвидж живут далеко, в городе Эррак, за несколько сотен километров от Вэлдора. Они навещают внуков два раза в год: летом и зимой. Близнецы Римкус к ним еще никогда не ездили, хотя мама обещала несколько раз. Известно одно: путешествие между городов дается крайне неудобно, в городе Эррак еще не проложена железная дорога, а до ближайшего аэропорта расстояние очень далекое.

***

Нерест у большинства пресноводной рыбы, как говорит папа, проходит с весны до начала лета, поэтому летом, после нереста, когда открывается сезон рыбалки, в здешние края тянутся рыбаки, и Даркатта, порой, превращается в один длинный людской рой с удочками и спиннингами. Сетью, насколько папе известно, ловить рыбу запрещено. На удачу, один из общих знакомых рыболовов живет неподалеку от городка Эррак, поэтому, за летнее путешествие бабушки с дедушкой отвечает именно он. В обмен на услугу за хлопоты и трату бензина, хотя, какого бензина, ведь ему по пути, бабушка Клэр забивает багажник этого рыбака соленьями. В зимний период наш дед арендует машину. Арендует, потому что своя ему без надобности, ведь в маленьком городке до всего «рукой подать».

Вообще, те дни, когда в Вэлдор приезжают баба с дедом – они замечательные. Сложно сказать почему. Они – другие. Бабушка добрая по-своему, она заботится и пытается иногда баловать, но при одном условии, что внуки не разбалуются. Дедушка балует тоже, но это выражается, скорее, в каких-то поступках, которые совершаются только с ним, хоть и делаются эти поступки со всеми остальными.

Завтра утром они уезжают, а это означает, что за широким столом в гостиной сидят Туоми с братом, их мама с папой и бабушка с дедушкой, родители Чета и Дори Милл и соседка Миссис Кейт Дорт. Родители семьи Кельт не смогли прийти, хоть и очень хотели.

Бабушка умеет к себе расположить людей, она каким-то неведанным образом сплачивает всех в округе, создает уютную атмосферу не только вокруг себя, а, кажется, во всем городе. С ней поддерживает дружеские отношения даже наша ворчливая старушка Миссис Кейт Дорт! Что касается деда, он излучает не меньше положительной энергии, чем его супруга, только он старается никуда не соваться со своими советами, а аккуратно сидит на лавочке, либо в гараже с отцом и обсуждают мировые новости.

Близнецы Римкус в деде души не чают, и папа, кажется, умудряется к деду ревновать. Если вдруг засидятся внуки за игрой в шашки или лото, тогда он старается перехватить внимание деда вопросами о рыбалке.

***

Исходя со слов мамы, дедушка с бабушкой встретились нечаянно. Дело было зимой, не такой, как эта. Тогда было много снега и много мороза. Говорили даже, что от морозости трещат деревья. В Вэлдоре подобного треска никто не слышал. Так вот, шла война, бабушку с дедом взяли в плен, и на санях вели на расстрел через лес. Действия происходили неподалеку от города, в котором живут близнецы. Ларри с Туоми периодически посещают те места, которые показала им мама, и восстанавливают цепь событий. В то время мамины родители еще не были знакомы, но уже ехали в одних санях. В колонне, а пленных была целая колонна, их сани являлись самым последним звеном. Времена тогда были жуткие, кажется, даже невозможно представить насколько. Говорят, когда видишь смерть – совершаешь отчаянные поступки, такой поступок совершили те, кто дал нашей маме жизнь. На повороте, который ненадолго сузил обзор врага, наш дед атаковал ямщика и повалил его, без сознания, в снег, взялся за вожжи и увел сани вглубь леса. Далее, они настигли пост, где «свои» им указали дорогу в безопасное место. Дом, где их приютили и помогли встать на ноги, был пунктом сбора спасенных и постоянных хозяев не имел, пока бабушка не взяла фамилию нашего деда.

***

Первая атака на обеденные яства уже завершена, гости понемногу отпряли от стола: кто откинулся на спинку стула, кто-то пересел на диван и, полулежа, ведет дискуссию. Мама, время от времени, что-то добавляет на стол, бабушка ей помогает. Дед с отцом курят на балконе, точнее, отец лишь составляет компанию. Пошли разговоры о погоде, насколько непривычно видеть отсутствие снега в декабре и в начале января. Родители Дори и Чета упомянули о том, что их дети жаловались на нехватку полноценной зимы. Мистер Римкус умудряется вести дискуссию криками с балкона, и говорит, что без снега меньше хлопот. Миссис Римкус с ним согласилась. Ларри с сестрой не придерживаются мнения своих родителей.

– Многие одевают детей не по погоде, а по сезону, – донесся комментарий Миссис Кейт Дорт.

Миссис Римкус, услышав, что ее дети собираемся на улицу, под влиянием последних дискуссий, попросила их не надевать зимние куртки, на что те хором ответили:

– Хорошо, ма-ам!

Стараясь быстрее одеться и уйти от очередных советов, близнецы застегнули куртки уже на улице. Ларри взглянул на небо и начал им любоваться. Несмотря на отсутствие снега и безлиственный контур деревьев, небо придает улице действительно сказочный окрас! Послеобеденное солнце уже собралось уходить, но продолжает освещать облака, которые не перестают менять свою форму, словно калейдоскоп. Даркатта отражает облака и приветствует их блеском на воде, а на ту сторону реки, своим безмерным шагом ускользнула радуга. Ларри знает, что Туоми все это тоже видит, поэтому не скрывает от нее эмоции и не стесняется их.

Сестра взяла брата за руку и сказала:

– Красиво. Играть тут в салки просто замечательно!

Близнецы Римкус пришли на игровую площадку, к которой уже подходят Дори и Чет. Играли не только в салки. На зов родителей идти есть десерт, не обратили никакого внимания.

Игры продолжаются до самой темени. На балконе горит красная точка папиросы деда, он наблюдает, как на фоне темно-синего неба скачут силуэты детей. Его глаза улыбаются.