Комсомолец-1. Повести и рассказы о любви

Раз она не противилась и не сопротивлялась, я переступил одну ногу и стоял теперь на коленях между ее ног. Мне открылся вид ее половой сферы между ног. Свет мы не гасили. А зачем? Кто будет подглядывать за нами на четвертом этаже? К тому же вокруг парк-не парк, но никаких зданий поблизости нет. Из приспущенных штанов и трусов выскочил, наконец-то, рвущийся в бой член молодецкий. Когда я положил ладонь на ее лоно, она сильно вздрогнула и чуть-чуть выгнулась навстречу моей руке. Мне уже было ну очень сильно невтерпеж, и я взял в руку член и стал проталкивать его в ее тесную дырочку.

Наташа стала делать какие-то бессистемные движения тазом, словно помогала пропихивать член. Ну, типа потрясла органами, чтобы лучше притерлись.

Член протиснулся в нее и стал погружаться глубже и глубже. Наталья вздохнула глубоко и удовлетворенно, и словно расслабилась с облегчением. Удивительно, но член не провалился после входа в широкую полость влагалища, а продолжал проталкиваться, и приходилось прилагать для этого усилия.

Стоять на коленях на полу было жестко и неудобно, даже больно коленям. Не вынимая члена я взял ее двумя руками за таз и в таком положении осторожно перенес на стол, соседний с тем, на котором мы работали. Как я понял по ходу, это был рабочий стол Галины, – массивный, прочий, дореволюционный. Во время переноски почувствовал, что под ее весом член погрузился в нее еще глубже.

Лежа на спине на столе Наташа улыбалась и смотрела мне в глаза. Я потянул член на себя и обнаружил, что он, кажется, застрял в теле девушки. Нет, ущемления не было, как я расценил, но выдернуть не прилагая усилий не получалось. Однако благодаря эластичности стенок влагалища член двигался внутри нее достаточно хорошо. Я стал его то толкать, то стараться извлечь, а стенки влагалища то тянулись за ним кнаружи, то погружались с ним в глубину. В принципе, я не чувствовал от этого дискомфорта. А что будет потом – тогда и будем решать.

Взявшись обеими руками за ее коленки, я подогнул и придавил ее бедра к животу. Внутрь-наружу, внутрь-наружу, – стал двигаться быстрее, сильнее, активнее. Чувствовал, как член раздуваясь и удлиняясь, расширял и прихватывал в своем движении всё более глубокие слои стенок влагалища. И в какой-то момент я просто перестал на всё обращать внимание, когда глаза застлала легкая пелена, а член стал выбрасывать из себя тягучую жидкость. Наташа замотала головой из стороны в сторону, но не издала ни звука. Она просто стала дышать часто и глубоко. – значительно чаще и глубже, чем раньше.

Выплеснув всё, я стоял у стола с членом в ней. Отдышавшись, протянул ей руку, помочь встать со стола. Но она руку мне не дала. Вместе с впрыснутой жидкостью выскочил из нее обмякший член. Отойдя к креслу, я спокойно наблюдал, как из партнерши капали и капали жидкости, стекая прямо на пол. Когда дама уперлась руками и сама села на краю стола, потекло сильнее, но быстро прекратилось.

Наташа посмотрела на меня. Улыбнулась. Вытащила из кармашка носовой платок и осушила промежность.

– Когда будем доделывать? – мотнула она головой на недоделанную стенгазету на соседнем столе.

– Не знаю. Придется сейчас всё убрать в шкаф, который нам выделили. У меня завтра очень много занятий. Если устраивает, давай договоримся пока на субботу.

– Ту не обидишься, что я сейчас пойду, не буду помогать тебе убрать всё в шкаф?

– Не обижусь.

– Тогда я пошла, – и она вышла за дверь.

Я прибирал со стола бумагу, материалы, краски, карандаши и пр. Когда в дверь постучали, я подумал, что вернулась Наташа. Но в дверь заглянула другая девушка с курса.

– Скажите, а это здесь комитет комсомола? Ой, Гусар, привет!

– Здесь, здесь. Но кроме меня сейчас никого нет. Что-то хотела?

– А мне никто и не нужен. Мне Галина сказала, что я могу помочь тебе со стенгазетой. Я не ошиблась, надеюсь?

«Ну, что же» – подумал я. – «Танцы на столе можно продолжить, и даже уже поменять стол».

– Не ошиблась, проходи, присаживайся в кресло…

Слезы на комсомольском собрании

Я опоздал на комсомольское собрание, и прибежал только тогда, когда все уже начали расходиться. Подошел к Галине.

– Ты что же не пришел на собрание, комитетчик? – накинулась она на меня.

– На биохимии Ариадна (преподаватель, – см. про этого персонажа в книге «Институт». прим. автора) задержала. Я ничего не мог поделать.

– Сама или ее племянница? – ну, блин, все всё обо всех знают. Интересно, биографию и семейное дерево преподавателей до какого колена знают?

– Сама.

– Значит так. Вот на ту комсомолку обрати внимание и повлияй на нее, – Галя показала на плачущую в середине зала девушку. – Мы начали процесс исключения из комсомола. Причина – систематические прогулы. Тебе надо узнать побольше о причинах, потом сделать листок-«молнию» и пропесочить ее. Вопросы есть?

– Нет, я пошел узнавать, – и стал подниматься в уже практически пустом зале к плачущей горемыке. – Разрешите приступить к выполнению задания? – вот люблю не только поприкалываться, но и военные понятия использовать, почему-то.

– Привет, царевна Несмеяна, – сказал я, присаживаясь рядом на скамейке.

– Гусар, уйди. Мне так тошно. Меня из комсомола выгоняют.

Надо понимать тем, кто не жил в ТО ВРЕМЯ, что исключение из комсомола или партии автоматически приводило к тому, что из института исключали как студентов, так и сотрудников. Потому слёзы этой молоденькой дурочки, явно вырвавшейся из-под родительской опеки, и потому ставшей бесконтрольно спать утром всласть и уходить с занятий по первому зову собственного настроения, я понимал очень и очень хорошо.

– ХорОш реветь! Поговорить надо.

Но наш разговор был остановлен вошедшими в зал уборщицами. Спорить с ними или разговаривать под их бдительным оком у нас с Несмеяной желания не было.

– Гусар, пошли ко мне в общагу. Девчонки сегодня пошли на какой-то сабантуй, допоздна там будут. Потому мы спокойно поговорим.

В общагу, – так в общагу. Сама предложила. По дороге я купил немного еды, чтобы не объедать «бедную» студентку и пару пирожных. Небольшая комната в общежитии была ничем не примечательна. Четыре кровати, почти одинаково застеленные, обеденный стол, четыре стула, тумбочки, занавесочки, вешалка для верхней одежды, плательный шкаф…

– Давай сначала обедать, – предложил я. – Потом говорить будем. Можем, конечно, кушать и говорить, если хочешь…

Несмеяна переоделась в домашний халатик и согрела чайник, заварили чай… Обедали неспеша, т.к. торопиться некуда, да и незачем, – завтра выходной. За окном постепенно темнело, но Несмеяна свет зажечь не предлагала, нам вполне хватало вечернего освещения за окном. Мы долго разговаривали о ней, о ее школьной поре, о том, как она на самом деле вырвалась из-под строгой опеки родителей и почувствовала себя на свободе. И как стала этой свободой упиваться всласть. Уже после приема пищи она увидела у меня в руках пирожные.

– Эээ-то мне? – буквально взвыла она радостно. – Мне мама всегда такие покупала!

Она как величайшую ценность крутила одно в руках, нюхала его, а потом ма-а-аленькими кусочками стала откусывать. Я откинулся на стуле и наблюдал с удовольствием за ней. Когда она доела пирожное, предложил съесть и второе.

– Это же тебе, – почти возмущенно сказала Несмеяна.

– Ешь, ешь, мне не жалко.

– Знаешь, мне младший брат никогда не отдавал свою долю, еще и от моего пирожного клянчил откусить, – рассмеялась Несмеяна и тоже очень медленно доела второе лакомство. – Гусар, ну не зря о тебе легенды ходят! Спасибо тебе!

– И что за легенды?

– Ну, что ты можешь в короткий срок сделать девушек и женщин на самом деле счастливыми.

– Не так уж это и сложно в твоем случае.

– Ну, не скажи! Мне было так страшно и горько совсем еще недавно, а вот поговорила с тобой, и потом еще и пирожное съела… Даже два… И мне как-то совсем легко-легко стало.

И она впилась мне в губы горячим-горячим поцелуем. Для удобства присела мне на колени боком и как-то вот так развернулась вся телом и шеей, чтобы не отрывать свои губы от моих. Я сначала обнял ее осторожно за талию. Потом стал гладить ладонями по спине, по бокам, животу. В какой-то момент ладонь достигла грудей и стала поочередно ласкать груди. Несмеяна не отрывала своих губ от моих. Я опустил руку ниже и стал гладить ее по бедрам. Сначала по наружным поверхностям, потом по внутренним. Девушка даже ноги раздвинула, чтобы я смог погладить по большей поверхности. Сквозь поцелуи она стала дышать всё чаще и глубже. Некоторое время я наслаждался тем, как она разогревалась, потом встал вместе с ней и начал расстегивать халатик. Обнимая меня за шею, она не отрывалась от губ. Только отодвинулась слегка телом, чтобы дать мне возможность расстегнуть все пуговицы.

Оторвать от нее губы всё-таки пришлось, – после того, как я отнес ее на кровать и надо было раздеться самому. Встал сначала одной коленкой между ее ног, потом поставил так же вторую, прилег на нее, опершись на обе руки. Когда губы вновь соединились. Я выставил вперед, как ружье с примкнутым штыком, твердый-твердый член. И стал тыкаться «штыком» в ее промежность. Попал! Мокрые-мокрые губы я нащупал головкой члена практически сразу. Надавливая на них, почувствовал, как они стали раздвигаться и пропускать головку между собой. Усилил надавливания и стал погружаться глубже.

Несмеяна даже не пыталась «идти навстречу» телом, – она только целовалась и целовалась. То мотала головой время от времени очень-очень слабо, но при этом раздвигала ноги шире и шире. И на том, что называется, спасибо. Я стал массировать членом влагалище, чувствуя, как приятно скользил в ней. Влагалище тоже не отвечало на мои движения. Ну, разве что влагу выделало в достаточном количестве.

Мне было не очень-то удобно целоваться с ней в такой позе, и при этом «колоть штыком» с достаточной частотой. Потому я оторвал губы, взял ее под колени, чуть приподнял для удобства и развил частые и глубокие проникновения. Стало значительно лучше, приятнее и удобнее. Несмеяна, проткнутая моим «штыком» глубже прежнего, стала извиваться навесу над кроватью, что прибавило и мне, и ей дополнительные ощущения. Через пару минут она забилась всем телом таким образом, словно пытается соскочить с члена и тут же насаживается глубже и глубже. От таких ощущений и на меня накатила неукротимая горячая волна внизу живота, и внутри Несмеяны ударил фонтан удовольствия, полностью захлестнувший нас обоих.

Не вынимая еще эрегированный член, я просто упал на нее без сил. И девушка опять взялась за мои губы.

Когда я пришел в себя окончательно, она оторвалась от губ.

– Спасибо тебе, большое спасибо.

– И тебе спасибо. Мне тут на тебе пришла идея. Давай ее обсудим. Я попрошу комсорга курса поговорить с тобой на ближайшем заседании комитета, и поручусь своим именем за тебя. Думаю, по моей просьбе тебе дадут испытательный срок. А потом вообще забудут об этом, если больше не будешь нарушать ничего. Так тебя устроит? Или у тебя есть другие предложения?

Снова со слезами на глазах Несмеяна обняла меня и прижала к себе. Я почувствовал, как она вся напряглась, и как влагалище сжало не вытащенный член.

И тот начал медленно поднимать свою змеиную головку…

– А я смогу с тобой еще видеться? – шепотом спросила она после каскада «лечебных» упражнений в постели. – А то мои соседки по комнате скоро могут вернуться. При них не хочется…

– Давай оформим над тобой персональное шефство, и тогда время от времени мы сможем видеться совершенно официально. Но только ты должна сейчас мне, а потом и на комитете, пообещать, что никогда-никогда не будешь беспричинно пропускать и опаздывать. Согласна?

Спустя где-то один-два месяца Галина, к слову, вспомнила эту ситуацию:

– Вот умеешь же ты этих глупых куриц уговаривать и ставить в правильный строй. Я даже подозреваю и потому не спрашиваю, как тебе это удается…

Пьяная комсомолка

Лето, пляж, вечер, шум моря. Я зашел в пляжный бар и заказал себе сок. Официантка очень удивилась, что не алкоголь. Попросила зайти с ней в служебное помещение, чтобы выбрать сок по вкусу.

– Смотри, что у меня есть, – сказала тихонько со смехом официантка и, повернулась ко мне спиной, согнулась в поясе и задрала почти на голову и без того короткую юбочку. – Нравится?

– Нравится, конечно. Можно потрогать?

– Ну какой же ты осел! Нужно! Конечно не только можно, но и нужно потрогать! – и помахала у себя над головой задранной юбкой.

Сказать, что мне уже ничего другого не оставалось, – было ничего не сказать. Я сдернул с нее трусики и приблизился почти вплотную. Потрогал, потом погладил ягодицы, потом лапал их весьма активно, потом… А потом я приспустил плавки и «въехал» в нее членом с размаху.

– Давай скорее, а то меня могут позвать в любой момент к столикам, – сказала официантка и стала лихо подмахивать мне с большой скоростью.

Ну, скорее, так скорее. Я не противился предложенному ритму. Стал засаживать ей со скоростью электрической швейной машинки. И с постоянным напором, стараясь достать до самой глубины. Мне нравилось биться внутри нее о дальнюю бугристую преграду, тереться о влажные стенки и чувствовать приближающийся собственный оргазм. Оргазм – от интенсивности, необычности и новизны ситуации, в ожидании вызова партнерши из общего зала, – не заставил себя ждать. Мы синхронно двигались навстречу друг другу, пока я не излился в нее полностью. Потом постояли, замерев, минутку.

– Я побежала в зал.

– Так у тебя же по ногам сейчас потечет! – прошептал я ей.

– Я так хочу. Я потом подмоюсь. Мне так приятно, – ответно прошептала она и выскочила из подсобки.

Я привет себя в порядок и тоже пошел на выход.

– Приз тысячному посетителю от администрации, – провозгласила официантка, протягивая мне пакет с бутылками, пакетами и фруктами. И дополнительно прошептала: – Я тебя потом найду, продолжим.

Я не стал отказываться. Отнес в палатку, где и рассмотрел: шампанское, различные соки, коньяк, виноград, персики и еще фрукты. Россыпью конфеты и две шоколадки. Насыпал конфеты в карман, надкусил шоколад с орехами и пошел гулять по берегу. Вдоль берега рядами почти рядом много других таких же летних кафе с толпами отдыхающих. Свободных мест, судя по всему, не было нигде.

– Гусар! Привет! Как дела! – женский зов в несколько голосов остановил и заставил оглянуться. Сзади из кафешки вывалилась троица девиц с бутылками в руках. – Смотри, что у нас есть! Пошли с нами.

Да, они из нашего вуза. Вот угораздило, на самом-то деле. Они окружили меня и вразнобой протягивали мне то шампанское, то коньяк и водку. А потом просто кинулись меня по очереди обнимать и горячо целовать в губы. Как говорится, «целовать с языком». Не люблю я такие упражнения у себя во рту. Да и к другим лазить в рот не люблю. Пробовал и то, и другое, потому и не люблю. И начали лазить руками мне в плавки.

Предложил им искупаться в море всем вместе нагишом. Они поскидывали на гальку купальники и с визгом помчались в море. А я тихонько улизнул с берега, воспользовавшись тем, что они отвлеклись.

Блин! Не хочется больше таких эксцессов. Я залез в палатку, разделся, укрылся одеялом и заснул.

Не знаю, сколько прошло времени, но кто-то по-хозяйски открыл замок-молнию в палатку, вошел и опять закрыл. Сквозь сон услышал, как рядом со мной кто-то пристроился. Я протянул руку к светильнику и в его неверном свете узнал рядом с собой нашу старосту Ирину-2. Ну, второй группы на курсе. Давний лакомый кусочек, которую я облапил и заприходовал уже давно, еще в начале первого курса! Пьяная в дым, но явно не до коматозного состояния. Упускать такой случай было нельзя хотя бы потому, что я спал сегодня один как перст. Вопрос, откуда она тут взялась? Всей группой приехали, или она сама по себе?

Погасив светильник, я обнял ее со спины. Она замурлыкала что-то, прижалась ко мне ягодицами и стала делать симпатичные и вполне понятные движения тазом. Я приспустил ей трусы, приспустил свои трусы и стал тереться членом между ее ягодиц. Спустя время стал поглаживать ее ладонями не только по ягодицам, но и между ног. Ее ягодицы стали двигаться активно.

– Ну, же! – почти прокричала она шепотом раздраженно.

Не стал томить комсомолочку ожиданием, поправил ее таз так, чтобы было удобнее и с размаху вошел в нее членом. Она охнула и возбужденно задрожала от удовольствия. Это возбуждение и это дрожание, мокрая «киска» (что называется, хоть отжимай!) привели и меня в восторг и еще большее возбуждение. Я начал наносить размеренные длинные, сильные и частые «удары» членом с ней внутри, от чего она просто забилась на члене, как рыба, насаженная в ручье на копье. Кончили вместе и остались так и лежать: я у нее около таза, а она с членом внутри. Разъединиться не хотелось. Да и не было сил после такого бурного окончания.

За полотном палатки слышны были голоса и шаги многих людей. Они разговаривали, смеялись, просто проходили мимо. Я почувствовал у себя на бедре ладонь Сашки, поглаживающую и ласковую.

И член стал вновь напрягаться внутри нее. Она почувствовала это, и ладонь замерла на несколько мгновений. Потом она вновь заерзала тазом так, что внутри нее я почувствовал какие-то пожимания стенками влагалища моего члена. Член стремительно рос и твердел внутри нее, и она не могла этого не чувствовать.

– Мне хорошо. А тебе? – и она назвала меня совсем чужим именем.

Значит она спьяну или перепутала палатки, или палатки не перепутала, но просто перепутала имена и назвала меня именем желанного ей мужчины. А какая разница? Не я у нее на члене. А она на моем члене! И продолжает извиваться, как ужи на вертеле. Пока она не опознала, что я совсем другой мужчина, которого она хотела, я стал вновь долбиться внутри нее ожившим и затвердевшим членом. Он входил и выходил легко, смазки хватало и даже было много. Ирина подмахивала с огромным «аппетитом», как изголодавшаяся по члену женщина. Активно, размашисто, часто и в ритм мне. Опять забилась на члене в подобии судорог и затихла. Я кончил после нее, вышел. Обтер ее половые органы салфеткой от выделяющихся жидкостей, одел на место трусы.

Растолкал и вывел ее полусонную на тропинку вдоль берега.

Утром, встретил Ирину на пляже. Потягивалась с довольным видом.

– Гусар? Ты? Вот не ожидала тебя здесь увидеть. Ты даже представить себе не можешь, Гусар, какой чудесный сон мне сегодня приснился, – промурлыкала она в ответ на мой заинтересованный взгляд.

– И какой же? – сделал я удивленное лицо.

– Словно я с кем-то очень похожим на тебя провела сказочную ночь.

– Ты хочешь меня всё так же?

– Ты же знаешь. Ты для меня как наркотик. Слишком много и слишком часто не может быть. В любом случае передоз не смертелен.

И расхохоталась счастливо.

– Значит будем договариваться и назначать встречу, – резюмировал я.

«Бухать надо меньше. Или больше!» – хотелось ответить ей. Но я только улыбнулся…

Англичанка

Если заканчиваешь английскую школу, то те занятия английским в вузах, как десятикласснику преподавать азы арифметики.

Анастасия Прохоровна с первого занятия определила, что в нашей группе оказалось два таких студента с почти фундаментальными знаниями и навыками разговорного английского: Гусар и Наташка. Наташка очно, я заочно. И уже через пару недель отстранила нас от занятий, дав вольную до дня семестрового зачета, когда мы должны были к ней прийти.

Я размечтался, что придумаю, как уговорить Наташку подружиться со мной «на всю глубину», но она сразу раскусила цель моих подкрадывании и слиняла. Приходилось тыняться по городу в хорошую погоду или сидеть в институтской библиотеке в плохую погоду.

Как-то решил пойти на занятие к англичанке со своей группой. Даже длинную речь приготовил, как я соскучился по ней, по языку, по группе. А что? Меня точно так же и с математики выгнали до конца года, и с физики.

Анастасия Прохоровна, к моему удивлению, находилась в кабинете одна, и моей группы здесь не было.

– А их забрали на какие-то соревнования на физкультуру, они и ушли, – ответила она на мое удивление. – Присаживайся, рассказывай, что пришел.

Она была не старой и не молодой женщиной, добрая и спокойная. Преподавала спокойно и ровно, правда, раз вышла из себя и крикнула на студента за нерадивость и нежелание учить предмет, как мне рассказывали. Рассказывала, что несколько десятков лет с детства прожила в разных торговых англоязычных представительствах за рубежом, где жили и работали ее родители. Знали мы от студентов старших курсов и то, что семейная жизнь у нее не сложилась потом, после проживания за границей…

Я начал рассказывать что-то заумное и путанное.

– Гусар… Послушай, могу я так к тебе обращаться? Так вот, поможешь мне? Здесь за окном на подоконнике мне надо немного прибраться. Ну, после голубей прибраться. Мне надо подержать рамы окна, а то они словно подпружиненные, закрываются.

Она заперла входную дверь на замок. «Чтобы не сквозило, и не хлопнуло рамами по рукам.»

Я встал рядом с ней у окна и взялся за одну открытую раму. Когда вторая рама была открыта, то достать до нее я не мог никак, не оттолкнув Анастасию Прохоровну. Она наклонилась через стол у окна, чтобы достать до наружного подоконника. Сильно наклонилась под большим углом над столом.

У меня словно что-то щелкнуло в голове: заперла сама дверь в кабинет, наклонилась над столом практически в позе «Г»… Надо рискнуть, – чтобы потом пить шампанское.

Я продвинулся вдоль стола так, чтобы обеими руками доставать до рам. Получилось так, что я стоял как раз прижатый к ее ягодицам. Сначала просто касался, но при очередном ее наклоне, сколько бы я не отодвигался, то на самом деле оказался прижатый. И, как у любого живого мужчины, у меня стал вставать, и весьма быстрыми темпами. Член уже практически вжимался всем своим боком вдоль ее ягодичной складки. Но Анастасия Прохоровна не реагировала на мои прикосновения, а продолжала что-то делать или вид делала, что делала за окном на подоконнике. Не могло быть так, что она не чувствовала член на своей заднице.

Я не стал оттягивать время и просто поднял ее юбку до пояса. И вновь никакой реакции. Когда я приспустил с нее трусы, она захлопнула и заперла на шпингалеты окно и еще больше выгнулась в моем направлении. Выпяченная в моем направлении половая область Анастасии Прохоровны привела меня почти в неистовство. Я уже не мог с собой совладать, выпустил из штанов зажатый ими член и прикоснулся головкой срамных губ преподавательницы. Скользко, – они были в тот момент очень скользкими. Придавив головку между губ, к которым прикасался, я стал погружаться в теплую и такую же скользкую область ее тела. Шаг за шагом вглубь сейчас было не для меня. Иначе начну кончать прямо на входе уже через несколько минут.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.