На грани

– Много чести.

– Ладно, мне плевать. Я задала еще не все вопросы. Было бы здорово, если бы твоя девушка не путалась в ударении фамилии и знала, что у тебя есть собачка, – перевела тему я. Дэмиан сел за стол, открыл ноутбук, делая вид, что меня здесь вообще нет. – Братья, сестры?

– Брат. Был, – сдавленно ответил Вуд, я мельком глянула на сдвинутые брови и поджатые губы. Наверное, не стоит ворошить его прошлое так сильно. – Сестра есть. Скорее всего, вы скоро познакомитесь, – почему-то эта фраза казалась угрозой, я поежилась, но задала следующий вопрос:

– Собаки? Кошки?

– Нет.

– Что-то еще, что должна знать твоя якобы девушка? – спросила я, но Дэмиан не успел ответить, потому что в дверь постучали, а затем в открывшуюся щель заглянула миловидная девушка, бросив изучающий взгляд на меня, а затем едва не блаженный на Дэмиана.

– Что-то хотела, Моника? – спросил Вуд, не отрываясь от ноутбука.

– Ммм, да, но это личный разговор. – протянула девушка, все еще скрываясь за дверью наполовину. Мужчина поднял на нее уставший взгляд.

– Так говори, я слушаю.

– Но..

– Моника?

– Хотела узнать о планах на вечер.

– Чьих?

– Твоих.

– Зачем? – девушка явно замялась, затем стушевалась, густо покрывшись краской. Взглянула на меня, затем снова на Дэмиана, который скучающе глядел на нее.

– Это из-за нее?

– Моника, это моя девушка– Мадлен, думаю, не стоит обсуждать то, что ты хотела, – проговорил мужчина, наблюдая за тем, как на лице секретарши возникает недоумение, растерянность, а затем осознание. Моника еще раз посмотрела на меня, скривив лицо.

– Я поняла. – кротко заметила она, а потом вышла из кабинета. Вуд вернулся к ноутбуку, а я потянулась за сигаретами, осмысливая произошедшее.

– Между вами что-то было?

– Это не твое дело.

– Хочу перестраховаться и знать, что она не вырвет мне волосы где-нибудь за углом.

– Просто играй свою роль. Нас не ожидает свадьба, счастливая семья и пятеро ребятишек, поэтому займись своими делами и помолчи.

– Если хочешь, чтобы кто-то поверил твоим словам, то будь добр, отвечай, когда я спрашиваю.

– Еще бы проститутку я не слушал. – надменно бросил мужчина.

– Не смей меня так называть!

– Сними розовые очки, Мадлен, и называй вещи своими именами.

– Это называется эскорт.

– Ага, древняя профессия для глупых и красивых девушек, – язвительно подметил мужчина. Отчего-то его слова ранили. Не то, что я неженка, но проституткой я точно не была. Да и как люди могут судить, не зная всей правды? – А зачем тебе высшее образование? В медицине все равно ведь не сможешь зарабатывать столько, как здесь, – как ни в чем не бывало, поинтересовался Вуд, оторвавшись от экрана. Я отвернулась, рассматривая рисунок на двери. Было обидно слышать такие слова от человека, который заплатил мне. И кто после этого моралист?!

– Образование– еще одна тема для разговора. Не более того, – ответила я. Идея работать с Дэмианом Вудом казалась еще более ужасной, чем раньше. И почему я не могу послать его? Господи, дай мне сил ради мамы закончить эту игру и выйти из нее целой.

На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая только стуком пальцем о клавиши ноутбука. Я выкурила две сигареты подряд. Прочитала парочку лекций, поразглядывала интерьер кабинета, замечая черный кожаный диван в углу, несколько шкафов и стеллаж, заставленный папками с документами. Интересно, сколько раз этот диван становился местом любовных утех? Высокий цветок в углу медленно покачивался от летящего в окно свежего воздуха. А потом в кабинет ворвался энергичный вихрь, в котором я узнала сестру Дэмиана с фото из интернета.

– Неужели сплетни так быстро долетели о твоих ушей, Элизабет? – ехидно спросил мужчина, не отрываясь от ноутбука. Девушка с длинными светлыми волосами, уложенными в крупные кудри, внимательно рассматривала меня с соседнего кресла несколько секунд. Потом широко улыбнулась, протянув руку.

– Элизабет. Но для своих просто Элиза.

– Мадлен, – я пожала тонкую ладонь, представившись.

– Так это правда?

– Боюсь, что да, – ответила я, нарочито стеснительно поправив волосы. Дэмиан наблюдал за нами, выглядывая из-за монитора. Элиза переводила взгляд с меня на брата и обратно. Ее мысли буквально кружились над блондинистой головой. Еще немного и она наверняка бы лопнула. Я внимательно рассматривала ее, подмечая сходства с братом: такой же ровный нос, широкие брови и улыбка. На вид, наверное, она была моей ровесницей. Точно не старше. Пухлые щеки и слегка задорный вид выдавали ребяческую натуру девушки. Но хитрый взгляд напоминал, что она не просто девчонка с улицы, а одна из наследниц богатой семьи и юрист в компании брата. Так что Элизабет Вуд могла усложнить мне жизнь, если ей покажется, что я использую ее брата в корыстных целях.

– Я рада, что твое сердце оказалось не таким черствым, Дэмиан, – с напускной серьезностью проговорила девушка, глянув на Вуда. Я сдержала смех. Да уж, вот его то сердце абсолютно точно не черствое. Мягкое, как облачко! В другой вселенной. Хотя таким он мог быть с младшей сестрой.

– Как долго вы вместе?

– Пару месяцев, – ответил Дэмиан, опередив меня. Я мило улыбнулась.

– И ты скрывал?! – возмутилась девушка, сложив руки на груди. Что за цирк? Дайте мне сил, дожить до конца этого дня. Иначе я не смогла бы выжить.

– Мы хотели проверить свои чувства, – оправдался мужчина. Если до конца этой пытки я не выдам своего истерического смеха, то можно подвозить фуру с оскарами или какие там есть еще актерские награды?

– Не знала, что в тебе кроется такой романтик.

– О, он тот еще романтик, однажды позвонил мне среди ночи, чтобы сказать, что соскучился. А мне тогда снился такой хороший сон, – саркастично возмутилась я, Элиза только укоризненно качнула головой на улыбку брата.

– Тебе разве не нужно сдать отчет в понедельник? – с намеком спросил Вуд, кивнув на дверь. Элизабет нахмурилась, бросив на него какой-то непонятный для меня взгляд.

Глава 7

Какие чувства испытывает человек, когда первый раз зарабатывает деньги, о которых даже не мечтал? Наверное, радость, счастье от осознания того, что он смог, гордость за себя. Я же не почувствовала ничего. Разве что только понимание, что продала душу дьяволу. Скорее всего, уже давно, но осознание этого пришло лишь сейчас. В момент, когда деньги Вуда упали на мой счет. Конечно, половина из них сразу ушла на счет больницы. Это единственное, что спасало меня от безумия и трясины отчаяния. Продавала душу не ради себя – ради мамы. Хотя я в души не верила. Ни в Бога, ни в души, ни в бессмертие и искупление. Есть только жизнь и наш выбор. Никакой судьбы.

Я затянулась, впуская в себя дым. Это просто иллюзия, но с выходом дыма из легких уходило напряжение и мысли. Становилось проще.

Солнце то скрывалось за облаками, то выглядывало, будто бы дразнило теплом, а потом обжигало холодом. Примерно такие отношения складывались у меня с Вудом. Конечно, это и отношениями трудно назвать, разве что рабочими. Такими и были. Он платил, я делала.

Я вошла на территорию больницы, замечая гуляющих во дворе посетителей и болеющих людей. Если Бог существует, то почему они страдали? Искупали грехи? Почему моя мама страдала, ни разу в жизни не сделав ничего плохого? Почему мне приходилось работать в эскорте ради ее жизни? Я шумно выдохнула. Если и были ответы на эти вопросы, то точно не у меня.

Анна позвонила вчера вечером с новостями: маму перевели из реанимации в обычную палату.

Сегодня с утра пораньше я забила на пары и приехала в больницу. Было страшно. Ладони подрагивали, когда подносила сигарету к губам. После осознания близости смерти, наверное, всегда так. О ней не задумываешься, пока она не протянет лапы непозволительно близко.

Иногда мне казалось, что это место застыло. Не двигалось ни вниз по прямой жизни, ни вверх. Просто стояло на месте. Возможно, причиной тому аура безнадежности. Возможно, проблеск умирающей надежды. Здесь предпочитали не говорить о смерти. И так все понимали, что еще немного и черная с косой тихо встанет за спиной.

Я постучалась, стараясь не потревожить покой других людей. Белая пластиковая дверь, какие обычно и бывали в больницах, открылась, впуская меня в палату. Мама сидела в кресле около окна и, когда я вошла, обернулась, тут же расплывшись в широкой улыбке. Из-за нескольких дней в реанимации она жутко похудела, лицо стало неестественно худым, будто кости просто обтянули кожей. Я несмело улыбнулась в ответ, едва сдерживая слезы. Боже… и это моя мама. Как так быстро она изменилась? Как так быстро превратилась в тень себя прежней? За нее мое сердце так сильно болело, его буквально рвали на части обстоятельства. Каждый раз, как я сюда приходила, оно мертвенно замирало в груди. Я не чувствовала ни его ударов, ни своих рук.

– Я тебя здорово напугала, да? – спросила мама, поднимаясь с кресла. Я еле кивнула, делая сначала робкий шаг вперед, а затем почти с разбегу стискивая ее в объятиях, – Я тоже испугалась, Мади. Как ты тут без меня будешь? – прошептала она, ласково проведя рукой по моим волосам. Я тихо всхлипнула, втягивая запах медикаментов и еле уловимого яблочного шампуня, который она так любила.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, обхватив холодные ладони. Мама еще раз улыбнулась, сжав мои руки в ответ.

– Намного лучше. От меня так просто не избавишься, – усмехнулась женщина, потянув меня на кровать. Мы улеглись, обнявшись прямо как раньше дома. Могли часами разговаривать обо всем, лежа поперек кровати. Мама никогда меня не осуждала. Давала советы, помогала, рассказывала о своей молодости. Может, поэтому я никогда от нее ничего не скрывала. Ну, до недавних времен. Думаю, работу в эскорте она бы не особо поддерживала. Да и вряд ли кто-то из родителей хотел бы такого для своего ребенка.

– Я очень рада, что тебе весело, но мне как-то не особо, – проворчала я. Мама тихо рассмеялась, как делала всегда, когда я начинала ворчать.

– Все обошлось, Мадлен.

– Я знаю, но мне было очень страшно, – призналась я, крепко зажмурившись. Она крепче прижала меня к себе, позволяя вновь окунуться в прошлое, стать маленькой девочкой, нуждающейся в защите и любви. Возможно, такой я и осталась. Жаждала любви, поддержки, родительского тепла. Хотелось еще побыть маленькой. Но приходилось быть сильной, взрослой и смелой. Наверное.

– Жизнь никогда ничего не делает просто так, Мадлен. У всего есть причина и следствие, – тихо проговорила мама, оставив невесомый поцелуй на моей макушке.

– Это слова о судьбе?

–Да

– Я в нее не верю.

–Напрасно, – отозвалась женщина. – Время все расставляет по своим местам.

– Почему ты тогда болеешь? В чем причина? – я отодвинулась так, чтобы видеть ее. Мама смотрела в ответ, будто ища ответ в моих глазах. Потом снисходительно улыбнулась.

– В свое время ты все поймешь.

– Ага, когда стану взрослой.

– Ты уже взрослая. Я тобой горжусь, но оставляй место для чудес в жизни, иначе можно просто не выдержать.

– И где же твое чудо? – язвительно спросила я, садясь на кровати. Мама поднялась следом, взяла меня за руку.

– Это ты.

– Не хочешь прогуляться? – спросила я, переводя тему. Если разговор зайдет о чудесах, то с большей вероятностью мы поссоримся, доказывая друг другу свою правоту. А я не хотела ссориться. Не так важна правда, когда нужно ценить каждый проведенный вместе миг.

– Если честно, я в последнее время стала так сильно уставать, что с радостью бы развалилась на кровати и захрапела, – стыдливо призналась мама, отводя взгляд. Я ласково улыбнулась, так, будто это она была ребенком, а я родителем.

– Тогда я пойду, а ты отдыхай, – я потянулась, чтобы оставить поцелуй на лбу. Мама укуталась в одеяло, продолжая смотреть мне вслед до тех пор, пока я не вышла из палаты. Наверно, сегодня я впервые ощутила подобие облегчения. Стало спокойно. Настолько, что я даже удивилась, не найдя в душе привычного режущего и тянущего чувства, которое душило меня каждый день и секунду.

Я прошла по белому коридору, оказываясь на привычной за полтора года улице. После запаха таблеток, чистого белья и духоты, влажный воздух, пропитанный запахом мокрого асфальта, казался чем-то вроде спасательного круга. Но я проигнорировала этот знак и закурила. Потому что меня не нужно спасать. И не от чего. Телефон завибрировал в кармане куртки. Я отвлеклась, оставив сигарету дымиться во рту. На экране высветилось имя Вуда, я прижала телефон плечом к уху.

– Да?

– Мадлен, завтра мои родители устраивают прием.

– Это знакомство?

– В каком-то роде да, – уклончиво ответил мужчина. – Всем интересно узнать правдивы ли слухи, – недовольно добавил Вуд, тяжело вздохнув. Почему-то показалось, что его эти моменты сильно доставали. Наверное, тяжело быть единственным наследником целой империи. На сестру, как я понимала, это не распространялось.

–Я заеду к восьми. Надеюсь, не нужно объяснять базовые правила этикета, дресс-код и так далее?

– Обойдусь без объяснений, – буркнула я, сбросив вызов. Как же он меня раздражал. Если обычно к клиентам я испытывала лишь легкое раздражение, то этого хотелось придушить, долго бить головой о стену, а потом заорать о том, что я не шлюха! И не проститутка. Не все рождаются с золотой ложкой во рту, а потом спокойно покупают себе девушек просто потому, что твой невыносимый характер никто не может выдержать. Хотя, все равно. Главное, почаще себе это напоминать. Мне все равно на мнение Вуда. Как бы он меня не называл, я получала за это деньги. Так что, если придется, я придумаю ему пятьдесят синонимов к слову «проститутка».

***

Линда после пар убежала к Полу, надеясь, что хоть сегодня он сделает что-то большее, чем просто поцелуй. Мне это оказалось только на руку. Не придется собираться под ее вопросы и любопытство, слушать сплетни и недовольство Элисон. Я любила быть в тишине. Конечно, в такие моменты одолевали ненужные мысли, но только в тишине можно услышать себя. Поэтому я вгляделась в зеркало в миллионный раз, рассматривая отражение. Какое будущее меня ждало? Привычно о нем не задумываться, но оно ведь все равно настигнет. Рано или поздно что-то изменится. Я стану старше и мои услуги уже будут не нужны. Меня заменит такая же молодая студентка. Хотя я надеялась, что к этому времени у меня образуется хороший капитал, образование и карьера.

Преимуществом моей работы в том, что я могла обойтись без салона красоты и помощников. Приходилось всегда выглядеть ухоженно: укладка, макияж, стильная одежда. Только в стенах кампуса я была обычной студенткой. Такой же уставшей, не выспавшейся, злой и заумной, как все остальные. Вряд ли бы мой обычный рабочий вид пришелся по вкусу однокурсникам.

Я включила фен, раздувая им пряди темных волос. Предстояла сложная работа, какой обычно у меня не было– выглядеть так, чтобы понравиться не только высшему обществу, но еще и родителям «парня» и его сестре. Привычным к изысканности, богатству и змеям на шее. Какова вероятность того, что они подумают, что я с ним ради денег? Сто процентов? Двести? В конце концов, это правда. Дэмиан Вуд интересовал меня только в качестве кошелька. И мне предстояло убедить их в искренности нашей любви. Господи, это даже звучало как полный развод, убеждающий абсолютно в обратном.

Спустя полтора часа я смотрела на идеально ровные темные волосы и неброский макияж. Испытывать элитное общество красной помадой и цветными тенями в день первого знакомства не решилась. Но вот с нарядом пришлось попотеть. Какие нынче у них вкусы? Уже в сотый раз я оглядывала шкаф с одеждой. Слишком короткое. Слишком открытое. Слишком блестящее. Слишком скромное. Все какое-то «слишком». Что я вообще носила? Такое чувство, что я ходила голая и в одежде не нуждалась. Иначе, почему в моем гардеробе не было подходящей одежды?

В дверь коротко постучали. Что довольно странно для нашего корпуса – Линда никогда не стучала, а все остальные ударяли один раз, а затем открывали дверь. Именно поэтому мы поставили замок на дверь, чтобы избежать неловких ситуаций и вторжений в частную жизнь.

Я открыла дверь. На пороге стоял мужчина в спортивной форме.

– Вы к кому?

– Мадлен Эттвуд? – спросил он, придерживая коробку одной рукой под боком. Я неуверенно кивнула, поглядывая на пустой коридор. – Подпишите здесь и здесь, – он ткнул ручкой в пару строк на листе. Я черкнула подпись, а затем в моих руках оказалась коробка.

Я закрыла дверь, недоуменно потрясла коробку. Ничего не брякало. Поставила ее на кровать. Надеясь, ничего неприятного я сейчас там не найду, потому что никаких посылок не ожидалось. Да и в само общежитие курьеров пускали редко. Значит, с этим уже было что-то не так. Ладно, вряд ли там что-то такое… странное. Я одним движением открыла коробку.

Сверху лежал белый сложенный вдвое листок, который я сразу развернула, жадно вчитываясь в строки:

«не хочу, чтобы ты выглядела как девушка твоей профессии, поэтому Моника выбрала подходящее платье».

Я удивленно приоткрыла рот, вертя бумагу в обе стороны. Вот ведь! Надо же так придумать! И еще отправить свою бывалую за моим платьем! Да, Вуд, теперь мне все ясно. Кристально чисто видно, почему именно у тебя нет девушки. Ну, как бы, без комментариев. И если честно, я не уверена, что между ним и Моникой что-то было. Но он так «деликатно» про это промолчал, а она так покраснела, что вывод напрашивался сам собой.

Но, надо признать, Моника классно справилась. Платье было шикарным: небольшой вырез, почти целомудренная длина чуть выше колена, длинные рукава и все это из черной мерцающей ткани. Определенно красиво. Будто знала, что я предпочитаю темные тона. Тем более на такое мероприятие. Хотя интересно, как он объяснил Монике такое задание?

«Купи моей «девушке» платье в обеденный перерыв?»

Ладно, это все здорово, но пора. Вуд уже ждал, как и обычно, на соседней улице.

Я пересекла кампус, пытаясь не попадаться никому на глаза, потом прыгнула на переднее сидение. Дэмиан прошелся по мне оценивающим взглядом, полностью игнорируя декольте и стройные ноги. Не то, чтобы я жаждала внимания, скорее наоборот, наверное, просто привыкла к этому – чрезмерным реакциям на мое тело.

– Мне знаешь, что интересно? – спросила я, поудобнее устраиваясь. Вуд без эмоций смотрел на дорогу.

– Меня так удивляет твоя бестактность, что порой хочется спросить училась ли ты вообще чему-нибудь, – строго заметил мужчина.

– Извините, мистер Вуд, добрый вечер. Как ваши дела? – с заметным смешком проговорила я, рассматривая Дэма. Да, точно, Дэма. На нем был серый костюм в клетку, несомненно, дорогой и брендовый, такой же, как и часы на правом запястье, едва заметный во всем этом шике черный браслет-нитка и кольцо из белого золота на левой руке.

– Что ты хотела спросить?

– С какими словами ты отправил Монику за платьем? – я заинтересованно повернулась к нему лицом, ехидно улыбаясь. Дэмиан дернул уголок губ так, будто собирался улыбнуться, но в последний момент сдержался.

– Сказал, что платье нужно Элизе.

– Почему просто не написал мне о дресс-коде?

– Я не доверяю тебе, твоему вкусу и работе. Мало ли что могло забрести в твою голову.

– Да, наверное, ты вообще никому не доверяешь.

– Так и есть.

– Кстати, спасибо, мне как раз было нечего надеть.

– Не за что.

– Ну да, если что, пришла бы голой. Как думаешь, оценили бы? Так ведь по твоему ходят эскортницы?

– Что-то вроде.

– У тебя слишком стереотипное мышление.

– За свою жизнь я много чего видел.

– Ты всего на десять лет старше.

– Вот именно, я на десять лет видел больше жизни, чем ты, – сомневаюсь, сладкий, что тебе приходилось торговать телом по тем же причинам, что и мне. Да уж, срочно требовалось закурить. Я достала сигарету из пачки. Вуд глянул на меня, а потом выдернул сигарету из моих рук.

– Уже и курить нельзя?

– Не хочу, чтобы от моей спутницы воняло, как от пепельницы. Потерпи до конца вечера, – буркнул мужчина, выбрасывая в открытое окно сигарету. Я устало подперла подбородок рукой, оглядывая промелькивающий одинаковый пейзаж элитного района. Все дома как на подбор: лужайки, подъездные дороги, уводящие гостей вглубь участка к дому. Хотя какие это дома. Дом был у нас – небольшой, с кухней, гостиной на первом этаже, со спальнями и ванными на втором. Как раз для счастливой семьи из трех человек. Наверное, там поместилось бы и четверо, но не сложилось. Судьба уж или решения родителей, не знаю, но даже хорошо, что нас было только трое, опеку над кем-то еще я вряд ли бы осилила.

Здесь же друг за другом находились настоящие дворцы, мрамор, дорогая отделка, садовники, все как один, ухаживающие за шикарными садами, фонтаны, бассейны. В общем, все, что буквально кричало о количестве денег на счетах.

Не знаю, я бы, наверное, тратила на путешествия. После них всегда открываются неизведанные грани самого себя. Да и впечатлений от них больше, чем от золотого унитаза.

Вуд замедлился, заезжая на одну из вымощенных дорог. Типичный богатый район, где на каждый дом приходится собственная конюшня, несколько гектаров земли и всего остального. Во мне это не вызывало никаких чувств. Ни восторга, ни тревоги. Ничего. Пустота. Может быть, скука. Я была на подобных вечерах миллион раз. И каждый из них помирала от скуки светских разговоров. Хотя сама по себе я довольно общительный человек, но это просто моя личная пытка.

Шумный выдох вырвался то ли из меня, то ли из Вуда. Его тоже не особо прельщали эти вечера, но для него это обязательство, как наследника, а для меня работа. Поэтому он припарковал машину, предупреждающе глянул на меня, а затем вышел из машины. Игра началась. С этого момента мы играли по-крупному.

Глава 8

Перед домом расстелился зеленый газон, любовно стриженый садовником. Фонтан, активно лил воду из ртов маленьких львят. Такое чувство, будто я попала в сериал про богачей. Все, как по задумке режиссера и сценарию. Настоящая попаданка в мир элиты.

Вдох, выдох, Мадлен, все будет хорошо. Ты справишься.

Я тяжело вздохнула, прикрыв глаза. Обычная моя медитация, чтобы успокоиться. Дэмиан глянул на часы, когда я открыла глаза, двинулся вперед. Было сложно не вертеть головой по сторонам, чтобы все рассмотреть. Все-таки я ведь и сама из элитного общества. Будто бы. Вряд ли аристократку бы удивил фонтан с львятами, двухэтажный особняк в греческом стиле с белыми колоннами, балконами на втором этаже и широкой мраморной лестницей, украшенной виноградом.

Я все же не сдержалась, засмотрелась на отделку, шикарные платья гостей, костюмы, дорогое шампанское. Да, такой жизни у меня никогда не было и не будет. Все, что меня ждало – вечера, где я мило улыбалась, кивала головой в знак согласия и поддерживала светские разговоры о погоде, политике и экономике. А после этого медицинская карьера. Мое будущее было распланировано, но все-таки зависело от меня. Их же будущее распланировано вплоть до того с кем спать и на ком жениться. Конечно, за это приз в форме золотых карт, но разве это жизнь – по плану?

Нас встретил дворецкий, слегка склонивший голову при появлении Вуда. Жестом указал в сторону бара и собравшихся гостей.

Дэмиан снова ощутимо напрягся, оглядывая зал. А я пыталась проглотить свой страх. Конечно, наша игра временна, но мне не хотелось лишаться денег и этого клиента. Та самая золотая рыбка сейчас шла со мной под руку, широко улыбаясь каждому встречному. Мой личный банкомат на ближайшее время. В таком контексте он мне даже нравился.

Вуд огляделся, затем внимательно посмотрел на меня. Что-то обдумывал несколько секунд. Придумывал новый синоним к слову «проститутка»? Но я не успела над этим подумать, потому что он наклонился к моему уху.

– Знаешь, в этом ты даже выглядишь как приличный человек, – прошептал мужчина, заглядывая мне в глаза. Неужели комплимент!? Я почувствовала, как щеки начали розоветь. Что задумал? Мы так не договаривались!– Ни один из них не заподозрит в тебе человека твоей профессии. Ну, только если с кем-то из них ты уже работала, – ехидно произнес Вуд. Я мгновенно нахмурилась. Ну да, а чего я ожидала? Не шлюха, и на том спасибо. Мужчина с опаской положил руку мне на талию, создавая видимость пары. А может моменты, которые я приняла за отвращение на самом деле смущение девственника? Возможно, до меня у него просто не было женщины так близко.

Дэмиан резко повернул в сторону, останавливаясь около стены. Мимо прошел официант с подносом, заполненным бокалами. Вуд взял виски себе и протянул бокал на высокой ножке мне.

– Скажи честно, ты девственник? – выпалила я, взяв шампанское. Дамиан, секунду назад отпивший виски из стакана, едва не закашлялся, выпучив глаза. Мда, Мадлен, пять баллов. Аплодирую себе стоя. – Ну иначе я никак не могу объяснить твои странные жесты в мою сторону, – никогда не останавливайся, позорься до конца– это мой девиз по жизни.