Сага о Валькирии. Княгиня Рогнеда

Ничего на это не ответил Перун, да и что об Олеге Вещем говорить, хоть и не княжеского он роду, но всем князьям князь был. Но ведь и с ним немало возиться пришлось, но пожаловаться грех было. Принял он Перуна сразу, даже скорее, чем Рюрик своим богом признал, за своего князя и бога считал, а кому же не польстит признание лучшего воина.

– Вот и Рогволод не хуже Олега будет, о том я тебе и толкую.

– Ладно, это мы еще увидим. То жизни ты его лишить собирался, то, словно дитя родное расхваливаешь, но попомни слово мое, если ты от меня потребуешь что-то невыполнимое али совсем подлое, не жди от меня поддержки, не дождешься. Против Одина твоего не пойду я.

– Это что же я такое от тебя, когда требовал?

– Вот я и предупредил тебя, считай, что предупредил, – повторил он для пущей важности, чтобы тот потом не кричал о том, что Перун давал слово, но выполнять его не собирается.

Локи отправился восвояси, вполне довольный тем, что тут увидел и совершил. Перун будет следить за этим парнем, он запомнит, кто его хозяин. Локи не собирался от него требовать помощи в борьбе с кем-то. Но парень хотя и на землях славянских остался, но принадлежать ему будет, когда захочется ему, он может с ним расправиться, хотя бог капризен и своенравен, если он захочет, то сможет заступиться за него, если он на самом деле так хорош будет, как его расхваливали. Но, скорее всего ничего не случится, он особенно его защищать не станет, а может и вовсе о существовании чужеземца забудет. Локи радовался тому, что у него хватило хитрости и красноречия, чтобы покорить не только проницательного Одина – мудрейшего из мудрых, но и этого дикаря, в варварской стране обитавшего. О том, что Перун свой род от Олимпийских богов числит, он как-то старался во внимание не брать. Нет, Локи умел все нарисовать в таком свете, какой ему в данный момент желаннее был и выгоднее казался.

Еще немного побродил он по Сварогу, невольно сравнивая его с родным домом, и решил, что если когда-то ссора его их станет так сильна с Одином, что убраться ему захочется оттуда, то, пожалуй, он обоснуется в этом мире. Здесь не так уж и пустынно, хотя скукотища страшная. Но это очень легко изменить, стоит только столкнуть кого-то лбами, подстроить две-три заварушки, и от их спокойствия не останется и следа. И хотя хитрый Перун когда-то Чернобога под землю загнал, а царя морского под воду, тем самым, лишив их возможности мешать ему, но ведь все перемениться может. В тот момент он и увидел несколько свирепых демонов, и понял, что спокойствие это только кажущееся.

Локи покинул мир, в котором его стараниями оставался Рогволод и его дочь Рогнеда.

Глава 6 Явление беса

Как только Перун сообщил о том, что Локи убрался и след его простыл, бес появился перед ним и решил побеседовать со своим верховным богом обо всем, что случилось и может случиться с ними со всеми.

Бес поторопился явиться, потому что он скучал – в мире не проходило ничего особенного, но явно все могло произойти в ближайшее время. А ему было так скучно без приключений. Святослав мотался где-то, да и дни его были сочтены. Бес не собирался смотреть на то, как с ним расправятся. И не стоит ничего хорошего ждать от бесчисленных сыновей его, они перегрызутся потом, как дикие псы, и будут все время биться за право обладать великим столом, словно это и на самом деле для них важно. Он, чем больше думал, тем больше понимал, что все героические времена прошли давно. А вот поганые и грустные, те, о которых на Алтын – камне было написано – они еще не наступили, но и не могли его особенно вдохновить. И надо было самому суетиться и искать то, что интереснее будет.

Вот и нынче, когда он узнал о том, что Локи – этот бог всех чертей, только что ушел от Перуна, он понял, что дело это будет интереснее, и, прочистив уши, приготовился его слушать.

– Этот каналья, которого ты должен был встретить на пути своем, страстно заботится о том, чтобы мы не особенно скучали, вот и нынче подбросил он нам одного из своих воинов не по широте душевной, конечно. Я не знаю, что это за подарочек такой с его стороны, но с ним надо держать ухо востро. Сам я не могу за каждым воином следить. Может это дурацкая шутка, и он ничего из себя не представляет. У тебя пока никаких важных дел нет, вот и посмотри за ним, сообразишь по ходу, как поступить, если он дельным окажется, поможешь, если забияка и бездельник, все так устроишь, чтобы он убрался без лишних хлопот, в этом я тебе могу доверять. Но смотри, если упустишь что-то или не так как надо все будет, тогда сам на себя пеняй.

– Про то, что я ничего все это время не делал – подлая клевета, – возмутился бес, – интересно, кто это с Рюриком и с Олегом был все время, все копыта посбивал, пока подвиги их славные умножал. Ты сам говорил недавно, что тот и другой такими князьями были, что поискать еще надо, а то, что за Святославом я устал бессмысленно гоняться, так это вовсе не моя вина. О чем он думает, чего от жизни хочет – мне неведомо и непонятно. Детишки его тоже не шибко хороши, толку от них мало, и стоит ли копыта бить из-за дела, от которого пользы никакой нет – это еще вопрос.

– Ну, разговорился, – усмехнулся Перун, – я тебе не о Святославе, а о Рогволоде говорю и будь добр, пошевеливаться, пока у меня настроение хорошее.

– Ладно, где наша не пропадала.

Бес с интересом разглядывал своего неукротимого бога, позволившего Локи так по-хозяйски к нему ворваться и вести себя так, будто не грозный Перун, а один из удельных князей перед ним находится. Но и Один рядом с ним не особенно-то расходился, потому что таким он был и оставался до самого конца. Но если даже Локи и посылал им худшего из воинов, всегда оказывалось так, что среди славян они лучшими оказывались, и много полезного для них творили.

На странных этих землях, среди странного этого народа все было не по-людски, где видано, чтобы сам по себе народ таким хилым и немощным оказаться мог. И не могли они никак найти достойного князя, как ни старались. Вот и ждали, пока кто-то и откуда-то к ним пожалует, и править ими будет достойно и справедливою Он редко об этом задумывался, потому что созданием был деятельным, а не философом, но иногда вольно или невольно на такие мысли все-таки натыкался. И на этот раз, как ни старался, не мог от них отделаться. Перун прибавил озадаченно:

– Смотри в оба, возможно из-за этого парня тебе с самим Локи схватиться придется. Ты, конечно, подслушивал наш разговор, Он отстрочил ему смерть, но в любой момент, если передумает, может затребовать его обратно, или надеется на то, что у нас он верную погибель найдет.

Если ты мне заявишь о том, что чего-то не видел, не слышал, не знал, то тебе хуже будет, – в голосе Громовержца прозвучала угроза.

– Да ладно тебе, – как ни в чем не бывало, говорил бес, – может, у меня и случались промашки, но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Он изрек это и оставался вполне доволен таким изречением, словно сам его и придумал.

.– Не груби, я не понимаю, почему терплю все твои выходки, – возмутился Перун. На самом деле он много прощал бесу, наверное, потому, что такого расторопного и разумного помощника у него больше не было. Как ни ругай ты его, но если приключится что-то, лучше, чем он с делом все равно никто не справится. И Перун не хуже других понимал это.

«Терпишь ты меня оттого, что другого такого идиота, чтобы просто так на тебя пахал и все твои дела улаживал, все равно не найдется, и никто все твои попреки так покорно больше выслушивать не станет. А потом с еще большим рвением, чем прежде он тоже крутиться не будет», – размышлял в тот момент Мефи.

Как всегда, бес сгущал краски, он должен был признать, что все это ему самому было крайне интересно, и никто не смог бы его от этого отговорить. Но в критические минуты он пытался представить себя этакой жертвой, несчастным мучеником, от которого и ждать особенно нечего, и требовать ничего не стоит, но требуют и ждут такие как Перун, которые сами копыто о копыто еще не ударили.

Таким несчастным и одиноким в те минуты он казался даже себе самому. Хотя копыта его чесались, скорее, хотелось спуститься на землю, чтобы встретить этого воина, из-за которого уже столько копий сломано, и посмотреть, что же там на самом деле происходить будет, отчего два бога никак успокоиться не могут.

Связываться с Локи ему хотелось меньше всего. Это было единственное существо во всех мирах, перед которым он был совершенно бессилен. Как можно сладить с тем, кто видит тебя насквозь и готов обвести вокруг пальца. Он все твои штучки и ходы заранее знает, еще до того, как ты сам подумать об этом успел. С таким, дураку понятно, лучше вовсе не связываться. И на каждое твое превращение в ворона, кота или собаку у него свое превращение есть, да такое чудовище появится, что жутко становится. Надо все сделать для того, чтобы оставить этого типа и не обращать на него никакого внимания. И хотя поражений у него еще никаких особенных не было до сих пор, а если случатся, он не особенно из-за них переживать станет, но лучше избежать этого вовсе – так спокойнее и проще будет. В бесконечности еще многое случиться может.

№№№№

Локи вернулся к себе, довольный совершенным. Он ничего особенного до сих пор не слышал о бесе, и понятия не имел о том, что тот служит Перуну верой и правдой, а потому заблуждения его потом и отразились на всех дальнейших событиях.

Он был уверен, что Перун из-за его воина особенно напрягаться не станет. И не составит особенного труда сделать все, как надо. На чужих землях устроится очень непросто. А место под солнцем отвоевать еще труднее, да с малым ребенком на руках. Вот там, в непроходимых лесах и должна его поджидать погибель верная. И самому Локи ничего предпринимать не придется.

Он не соизволил даже взглянуть на землю, и он не видел, как бес туда направился. Он не собирался бросать изгнанников на произвол судьбы.

Глава 7 На землях русичей

Море казалось бесконечным, но рано или поздно даже оно кончается. И не только маленькая девочка, но и воин, привыкший терпеть и надеяться, в какие-то часы думал о том, что водная гладь никогда не кончится. Им повезло. Ни одной серьезной бури не случилось на их пути, но и покой утомляет не меньше иногда, чем буря.

А на рассвете, когда он пробудился, Рогволод увидел вдалеке полоску земли. Сначала он не поверил глазам своим и считал, что это обман. Сон продолжается наяву. Стоит открыть глаза шире, и она исчезнет. Но полоса берега становилась все шире. И тогда первые порывы радости оживили его сердце. Это было спасением, ни еды, ни воды у них больше не оставалось.

«Я не знаю, что замышляет проклятый Локи, – подумал он, но от голода мы не погибнем – это точно. Он знал, по рассказам стариков, что все эти земли принадлежат русичам. Им всегда нужны были хорошие воины. И рано или поздно, он отвоюет себе земли, подождет, пока его дочь немного подрастет, а потом можно и великому князю верой и правдой послужить. Воины рассказывали, что их бог Перун воинственен и отважен, он помогает им во всех сражениях. А если он заручится его поддержкой и благосклонностью, то и вовсе может от Локи проклятого избавиться. И обидно ему было, что Один верный бог его, которому он служил, не заступился за него. Может он боится Локи или не хочет с ним связываться. Земля надвигалась даже быстрее, чем он мог себе это представить. Проснувшаяся девочка не могла не заметить, что они приближались к какой-то земле.

№№№№№

Как быстро не двигалась ладья, но им казалось, что шла она слишком медленно. И Рогволод, изнемогая от ожидания, тожественно пообещал себе, что, как только ступит на землю, никогда больше в нее не сядет. Он понимал прекрасно, что обещание это невыполнимо, и все-таки никак не мог успокоиться. Он про себя решил, что не должен отправиться в плавание как можно дольше.

Девочка проснулась и внимательно на него посмотрела, она видела, что отцу известно что-то хорошее, приятное. Приподнявшись, она оглянулась по сторонам, увидела землю.

В детстве всегда время тянется очень медленно. Потом, когда взрослая Рогнеда вспоминала о своем путешествии, ей казалось, что длилось оно не меньше года, а может даже не один год. И какова же была ее радость, когда она убедилась в том, что оно все-таки закончилось удачно, они не сгинули в бескрайнем морском просторе. Как трудно было в это поверить.

Когда они подошли совсем близко, ей показалось, что они вернулись каким-то чудом в собственный мир, потому что она снова увидела вокруг скалы. Но Рогволода было трудно обмануть. Он видел, что никаких скал там не было, просто берег был очень обрывистым, и в том месте высоко возвышался над морем. Он долго двигался вдоль него, пытаясь понять, где удобнее было высадиться на землю. Обессилевшему мужчине с ребенком на руках, надо было еще взобраться наверх. Но он нашел то, что искал. Лес оказался девственным и непроходимым. В первый момент ему показалось, что здесь никогда не было людей. А если поверить тому, что земли эти бескрайни, сколько же им придется до них добираться. Он уселся на берегу, чтобы немного отдышаться, и только потом решил двигаться дальше. Как приятно было ощущать твердую почву под ногами.

Они шли долго, а берег все оставался пустынным – ни птиц, ни животных не было поблизости. Ему говорили, что здесь можно ни один день пройти и никого не встретить. Это не могло его удивить.

Ладья оставалась брошенной на берегу, он прихватил с собой только немногочисленные пожитки, девочку он нес на руках, как бесценную ношу. Немного кружилась голова от голода и усталости, но он понимал, что должен идти дальше, пока не доберется до людей. Каким чужим, и каким прекрасным казался пришельцам этот мир.

Рогволод и подозревать не мог о том, что пара проницательных глаз неотступно внимательно следят за ним, а разглядывая, прикидывают, что и как следует предпринять дальше.

Бес выжидал. Он ждал появления местного Лешего, которого послал на разведку. Теперь тот воротился назад, и, невидимый для незнакомца, встал перед бесом.

– Избушка колдуна пуста. Он помер недавно, ее пока никто не успел занять. Они могут провести там ночь, а потом пусть отправляются дальше, – предложил Хозяин этих мест. Там есть кое-какая еда, и запас воды имеется, Кикимора об этом позаботилась.

– Ладно, проваливай, – бесцеремонно ответил тот, – а я превращаться в человека буду.

Леший и на самом деле исчез, он не успел или не захотел обидеться на него. Да и знали они друг друга не первый век. Даже среди других леших, а их на этих землях было великое множество, он слыл добряком. И бес, появляясь в его владениях, вносил разнообразие в довольно однообразную и скучную жизнь. Он его ждал и всегда ему был благодарен за внимание.

Лешему хотелось оставить этого воина с ребенком тут навсегда. Но бес сразу предупредил его о том, что все будет по-другому, ему необходимо стать князем, встретиться с самим Святославом и послужить ему верой и правдой. Разве кто-то против такого сможет возражать? Но он тайно жалел о том, что перед ним не простой смертный, а воин. А ему придется снова среди зверья и богов и духов залетных обитать, а он так любил людей, особенно маленьких детей, может быть потому, что их здесь не было, и они не успели ему особенно надоесть. Едва появившись, они всегда спешили перебраться в более обжитые места. Леший убрался, но не слишком далеко. Ему так хотелось посмотреть, что дальше будет происходить.

Небольшой пастушок появился на берегу, он подошел к человеку, восседавшему на камне. Он казался таким миролюбивым и был так мелок, что даже усталому Рогволоду опасаться его не было нужды, и тени страха не возникло в душе его. Он почти победил самого Локи, а потому и не боялся никого. Он слышал что-то о колдунах и чародействе. Но никогда не поверил бы, что один из главных чародеев может перед ним в таком облике предстать. Он рассказал, что прибыл из Скандии и не удивился тому, что пастушку понятен язык его. С тем миром он распрощался навсегда и ему нужно как-то устраиваться в этом.

– Наш мир огромен, – услышал он в ответ, немало собратьев твоих ты тут со временем обнаружишь, но не нынче. Скоро вечер, а тебе надо отдохнуть и поесть. Пошли, тут забытая избушка есть поблизости, – говорил он радостно и вдохновенно. Поселок далековато будет, а тут жил колдун, на людей обиженный.

Он заметил, как воин помрачнел, при упоминании о колдуне, но бес поспешил его успокоить:

– Да помер он недавно, духу его не оставалось больше, все в мир подземный к Чернобогу унеслось. Он не особенно любил эту землю, и не собирался сюда никогда возвращаться.

Показывая дорогу, он отправился прямо в лес, к той самой избушке, о которой им говорил.

Рогволод не стал спорить. Может, этого парня ему сам бог послал, не стоило отказываться от любой его помощи в чужом мире. А если он что-то недоброе затевает, то клинком и кулаками своими Рогволод действовать сможет.

Избушка оказалась на удивление близко. Они прошли вдоль морского берега и углубились в лес. Старик надежно спрятал ее от взоров случайных прохожих. Устроено все в ней было добротно, жить тут можно целую вечность и не тужить.

– Отдыхайте пока, я вам путника подыщу, чтобы вместе с ним к Святославу отправиться, когда девочка немного подрастет. Зверья тут много. Духи обитают. Но ты не из трусливых. Может, и коня себе раздобудешь, – предложил ему бес. С этими словами он исчез. А Леший с радостью подумал о том, что уйдут они не завтра. Ребенок и на самом деле был очень мал.

№№№№

Ребенок быстро привык к новому своему месту. Он до конца своих дней мог пребывать тут и в один прекрасный день мирно скончался бы, потому что никто его особенно не беспокоил. Но он хотел жить среди людей, а не среди зверей, и, собрав однажды шкуры убитых животных и все пожитки, который было немало к тому времени, он отправился в селение, до которого путь был не близок. Ему хотелось побольше узнать об этих людях, хорошенько выучить их язык, и осваиваться в этом мире. Лучше ничего в мире он и представить себе не мог. А если Аскольд – простой воин, о котором рассказывали скальды, стал князем ад в древнем Киеве, то отчего бы ему ни завоевать себе княжество.

Он почти дошел до селения, когда заметил человека, отчаянно сражавшегося с огромным медведем. Рогволод понял сразу, что если не поспешит к нему на помощь, то мужик будет мертв. Посадив Рогнеду в надежном месте, и велев ей не двигаться с этого места, он бросился туда так быстро, как мог двигаться.

Медведь не ожидал такого отпора. Взревев, он отпустил свою жертву и повернулся к нему. Он воткнул клинок ему прямо в сердце. И покачнувшись, взревел и окончательно рухнул зверь. Мужик был сильно покалечен, но жив. Он что-то говорил на чужом языке. И Рогволод убедился в том, что он не понимает ни одного слова из того, чтобы было сказано. И ясно было только то, что он благодарил его за спасение. В поселок они отправились втроем.

Глава 8 В Поселке

Новый гость, благодаря схватке и спасению старосты (неудачный охотник именно им и оказался) не только был принят в поселок славян, называвших себя кривичами, но и с самого начала пользовался особенным почетом и уважением. Незлобивые и не воинственные, вступавшие в поединки только в случае необходимости, они сразу же поняли, что могут на него положиться и рассчитывать. И он радовался тому, что для него все так удачно с самого начала повернулось.

Он решил, что здесь стоит обосноваться и хорошенько изучить их язык, чтобы двигаться дальше, а дальше, там, где он окажется, выдать себя не за чужака, а за своего.

Рогнеда не привыкла к людскому вниманию и немного дичилась, но она была так хороша, что многие бабы с радостью угощали ее и заботились о ней. Они научили ее всему, что умели сами, и язык их понимала она прекрасно раньше отца своего. А через полгода никто не поверил бы, что этот ребенок не знал ни единого слова. Скоро среди всех девиц появилась Ирина. Поселившаяся по соседству с ними. Она появлялась в избе, которую для него построили чаще других, и старательно вела хозяйство, которое со временем становились все больше. Она с радостью смотрела за девочкой, когда он был занят или уходил на охоту. И все они жили дружно в этом мире, казалось, что так будет всегда.

В тот день ничто не предвещало беды. Хотя договаривались, что пойдут охотники дальше, чем обычно, и предупредили всех в поселке, чтобы ждали их только к ночи. Впервые той ночью осталась Рогнеда без отца своего, и странный ужас охватил ее душу. Напрасно старалась Ирина уговорить ее:

– Не бойся, ничего с ними не случится, твой отец такой сильный, ему никакой зверь не страшен. Ничего не помогало.

Девочка тихо вытирала слезы и шептала что-то невразумительное. Ирина и сама тревожилась. Она была отчаянной девицей и могла постоять за себя перед любым парнем. Но только появление этого спокойного и сильного чужестранца, невесть откуда взявшегося с ребенком на руках круто изменило ее жизнь. С первого взгляда на него поняла она, что только на нем свет для нее клином сошелся и счастлива она будет с Рогволодом, а больше никто и не нужен ей. И не стала она ждать, пока какая-то из девиц опередит ее, и сама пришла к нему. Он отнесся к ее появлению спокойно, оценил тот порядок, который она навела в его небольшом хозяйстве, и маленькая дочь его не оставалась без внимания – как мог он отказаться от такой заботы? И когда через неделю после ее вторжения он укладывался спать, а она пришла к нему, он к этому отнесся с пониманием и благодарностью и рад был тем ласкам, которые ему Ирина так щедро подарила.

Ирина не была особенно опытной в любовных делах, не знала, как он к ней относится, сколько не вглядывалась в синие бездонные глаза этого человека. А он был холоден и спокоен. И только иногда, в минуты близости, ей начинало казаться, что она по-настоящему дорога и необходима ему.

«Ничего, он поймет, что не сможет без меня обойтись, и если даже пока он любит меня так, как я его, рано или поздно это случится, потому что мы уже единое целое, – утешала себя она. Я никому его не отдам. И она собиралась сражаться за Рогволода до конца.

– Ты ходишь ночью к отцу моему? – через несколько дней спросила ее Рогнеда.

И не поняла она, сердится ли девочка или просто хочет убедиться в том, что она не ошиблась.

Но почему же так неуютно ей стало, словно перед ней была не дочь его, а соперница, у которой она пыталась увести возлюбленного? Откуда в душе ее возникло это странное чувство? Потом эта тревога больше не покидала ее, Ирина все время ощущала себя виноватой перед Рогнедой. Ей казалось, что от девочки исходит опасность. И если не своими, то чужими руками совершит она нечто, что перевернет их жизнь.

Она знала, что свою дочь этот суровый воин больше всего на свете, и готов, не задумываясь, отдать за нее жизнь, и забрать чужие. Только ради нее он терпел все лишения и готов был на любые подвиги, но это не так страшно. Если бы он к ней хоть на половину так же относился бы. Это не могло не тревожить и не угнетать ее. Но это были только странные догадки, она не всегда сама верила в то, что это так, но и забыть о них не могла. Хотя и старалась убедить и успокоить себя, Он защитить не только свой дом, но и мир, который уже привык считать своим. Но разве до конца поймешь чужую душу, если и своя не понятна.

Вот такие события происходили в те полгода, когда Рогволод появился на землях русичей. И расположился в одном из самых больших домов поселка кривичей.

№№№№№№

Литовцы появились в полдень, когда в поселке все немного утихло. Одни говорили, что их была дюжина, другие утверждали, что не меньше сотни. Но действовали они быстро и умело, врывались в дома, грабили, сгребая все самое ценное на их взгляд, насиловали озверело девиц и баб, а если кто-то из оставшихся мужей пытался им противиться, то прибиты были немилосердно Они ушли из поселка через час, посмеявшись над тем, что никогда эти славяне не научатся защищать себя. И им не стоит, пока те рядом, думать о сражениях с более сильными врагами. Их хлеб и мед были самой легкой добычей с давних пор. Никто бы из ограбленных кривичей и пискнуть не смог, если бы в тот самый день, возвратившись с охоты с остальными, Рогволод не бросился разыскивать свою дочь. Он нашел их обеих в глубоком погребе, крышка которого была плотно закрыта, а была она такой большой и тяжелой, что обе они смогли спастись от насильников и крепко спали на шкуре какого-то зверя.

Рогнеда проснулась первой и бросилась к нему на шею

– О, батюшка, я думала, что ты больше не вернешься, – твердила она, словно завороженная. – Ирина говорит, что они нападают и грабят много лет.

– Больше не бывать этому, – серьезно говорил он.

Ирина смотрела на него широко открытыми глазами и не могла слова молвить. Да он и не ждал от нее ничего более. С дочерью на руках он вышел к своим людям и произнес громко и отчетливо – он вполне освоил к тому времени чужой язык: