Голубая мечта. Осколки

Анна Чернова

Голубая мечта. Осколки

Будьте осторожнее со своими желаниями – они имеют свойство сбываться.

«Мастер и Маргарита» М. А. Булгаков

When you really want something, the whole universe conspires to help you.

«The alchemist» by Paulo Coelho

Пролог

– Внимание! Рейс номер четыре-ноль-два до Нью-Йорка задерживается на тридцать минут. Авиакомпания приносит извинения за доставленные неудобства, – голос из динамика прозвучал так резко, что я вздрогнула. Задержка совсем не входила в мои планы, каждая секунда была на счету.

Чем скорее я улечу из Атланты, тем безопаснее будет для меня. «Нужно держаться как можно незаметнее и не попадать в объективы камер», – подумала я, направляясь в туалет.

Лицо горело, руки дрожали, я очень нервничала. «Успокойся! – сказала я себе. – Сейчас два часа ночи. Снотворное в его бокале сработало, и он крепко проспит еще минимум четыре часа». Умывшись холодной водой, оглядела себя в зеркале – обычно светлая кожа сейчас горела ярким румянцем, зеленые глаза лихорадочно блестели. Без макияжа и каблуков, с распущенными волосами, в бейсболке Atlanta Braves, надвинутой очень низко, я выглядела моложе своих двадцати восьми, меня было трудно узнать. Даже Ему.

Немного успокоившись, я вернулась обратно к нужному выходу. Пассажиры уже выстроились в очередь, началась посадка. Да, Таня была права, когда говорила, что ночные рейсы пользуются популярностью из-за дешевых тарифов. А для меня – чем больше народу, тем легче затеряться…

Мое место было в хвосте самолета у окна. Соседка, к счастью, оказалась не слишком разговорчивой теткой лет около пятидесяти. Поприветствовав меня типично американским «Хай! Хау а ю?», она погрузилась в чтение своей книги. Плюхнувшись на сиденье, я отвернулась к окну.

Все будет хорошо… Не может быть, чтобы моя рисковая затея потерпела неудачу! Я не вынесу этого! Когда же уже наконец самолет взлетит!

Словно читая мои мысли, самолет тронулся. Огни Атланты становились все меньше. Усталость взяла свое. Я медленно погружалась в сон… Я летела в мою новую жизнь…

Часть 1

Глава 1

Я помню тот день, когда впервые увидела Его. Средняя школа номер семь в небольшом поселке, концерт самодеятельности, посвященный юбилею школы, на котором присутствовали представители районной администрации, а также представитель нового спонсора школы – крупной международной строительной компании «Европа-Азия». Помню, нам сказали, что, если мы хорошо выступим, нам построят новый корпус с большим спортзалом и настоящим бассейном. Старшеклассники старались изо всех сил. Номер, в котором участвовала я, был танцевальным. Не сказать, что у меня была особая любовь к танцам или я обладала какой-то грацией, но людей на подтанцовке не хватало, так что я была «в деле». На сцене, выполняя заученные движения танца цветов, я думала о том, как может быть, что судьба бассейна зависит от того, хорошо ли мы повеселим этого спонсора. Небось напыщенный старый индюк смеется про себя, глядя на наши старания, а то и вовсе спит на представлении.

– Интересно, это вот этот толстяк с красной мордой? – мелькнуло у меня в секунду, когда моя очередь привела меня на переднюю часть сцены. – Или этот лысый?

Поворот, наклон, руку вытянула, потянулась на носочках. «Разве могут у человека быть такие голубые глаза!» – пронеслось у меня в голове. Я застыла, не в силах отвести взгляд. Мне нужно было уже перестроиться в задний ряд, но я забыла обо всем и стояла, как вкопанная. Заминка в пару секунд нарушила стройную композицию танца. Очнувшись, я сделала выпад назад длиннее, чтобы наверстать упущенное, но запутавшись в длинном платье и не сумев удержать равновесие, с грохотом рухнула на пол. Хорошо, что это были финальные секунды, и девочки на переднем плане как раз завершали танец, изображая закрытие бутона цветка.

Еще с первого класса всем было понятно, что звездой танцпола мне не быть, девочки из танцевальной группы многого от меня не ждали и даже не удивились моему падению. Пошутили и забыли. А мои мысли и вовсе были заняты Голубыми глазами.

Наконец, все номера были показаны, песни спеты, стихи рассказаны. Мы уже хотели было переодеться и пойти домой, но неожиданно наш худрук попросил нас выйти в зал.

На сцене с микрофоном стоял Он – Голубые глаза. Оказывается, именно он и был тем самым представителем спонсора. Совсем не старый. И даже не толстый. Скорее похож на Супермена, чем на спонсора. Я разглядывала его, не отрываясь- высокий, но не худой, как наш двухметровый физрук, и без толстого живота и огромных ручищ, как у соседа дяди Вани. Темные коротко подстриженные волосы, на висках еле подернутые сединой. Интересно, почему? На вид ему не должно быть больше тридцати. Чисто выбритое лицо, нос немного великоват, но ему идет, четкие контуры губ, резко очерченный подбородок. Он что-то говорил в микрофон, но я не слушала… Я только слышала его голос-такой приятный, успокаивающий, обещающий… «Вот бы он не заканчивал говорить», -пронеслось у меня в голове. Но он замолчал. И посмотрел прямо на меня! И директор тоже! Девочки сзади подтолкнули меня вперед: «Выходи на сцену! Тебя зовут!».

На негнущихся ногах я поднялась по ступенькам и подошла к директору.

– Можно узнать, как зовут юную танцовщицу? – обратился ко мне голубоглазый спонсор.

– Это наша Кристиночка, – за меня ответила завуч.

– Позвольте вам вручить, Кристина, сертификат на отдых на нашей новой базе отдыха в горах для всех учеников школы. Надеюсь, что все будут довольны этими каникулами, – он протянул большой коричневый конверт.

– Спасибо, дорогой наш Герман Сергеевич! – воскликнула завуч, выхватывая ярко-красными когтями конверт вместо меня и энергично тряся руку спонсора.

«Ну и имя, – подумала я. – Попроще не нашлось что ли? Хотя подходит как нельзя лучше для такого необычного лица. И уверенного прямого взгляда. И почему этот взгляд так меня буравит? У меня клумба на голове, что ли?!»

Стало вдруг нестерпимо жарко. Захотелось сбежать из душного актового зала. Но я стояла, не в силах пошевелиться, не в силах отвести взгляд от этих гипнотических голубых глаз. Наконец, ему пришлось ответить на какой-то вопрос директора, чары рассеялись. Воспользовавшись моментом, я, потихоньку пятясь назад, дошла до кулис и нырнула за них. Добежав до раздевалки, я скинула дурацкое платье цветка, натянула джинсы, рубашку в клетку, ветровку, схватила сумку с учебниками и поспешила домой.

Бабушка с работы домой еще не вернулась, чему я была очень рада – есть время поразмыслить в одиночестве. Подметая дорожку во дворе, думала я совсем о другом. Мысли о голубоглазом Германе Сергеевиче никак не выходили из головы.

Почему он выбрал меня, чтобы вручить этот приз?! Да и что вообще за идиотский приз! Я никуда не хочу уезжать. Ни в какие горы. Меня там комары сожрут, они любят мою кровь.

Чтобы отвлечься от дурацких мыслей о комарах, сегодняшнем выступлении и о Германе Сергеевиче, я открыла любимую книгу Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Книги всегда спасали меня от ненужных переживаний. Когда я погружалась в чтение, я переносилась в мир героев – бороздила бескрайние океаны, слышала шум ветра и скрипы корабля. Но в этот день все было по-другому – смотрела на буквы, и впервые они не складывались в историю, я читала, но не понимала ни слова. Разозлившись, я захлопнула книжку и вышла во двор. На улице уже смеркалось.

– Кристина, ты дома? – соседка тетя Тоня заглянула через забор, – Женя звонила, сказала, что задерживается, у них там собрание какое-то. Передала, чтобы ты ужинала без нее.

– Хорошо, теть Тонь, спасибо.

Ужинать одной было непривычно. Кухня была неприятно пустой и холодной, когда в ней не находилась бабушка. Самый родной мне человек. Хотя почему самый родной – единственный родной человек. Она растила меня одна – матери своей я никогда не видела. Та оставила меня на бабушкином крыльце, когда мне был один месяц от роду, с запиской «Прости, так будет лучше для всех». Мою мать звали Светлана Федорова. Она родила меня, когда ей было восемнадцать – вот и все известные мне факты о ней. Бабушка не говорит о ней, а я и не прошу. Мне до этого нет дела. Деда я тоже не знала – он умер еще до моего рождения. Других родственников у нас не было.

Входная дверь скрипнула, на пороге стояла запыхавшаяся Олеся.

– Почему ты без меня убежала домой? – сразу же воскликнула она. – Я тебя по всей школе искала! Мы же к Маринке собирались идти пирожные печь!

Олеся была моей лучшей подругой, одноклассницей и соседкой. Мы дружили с ней еще с тех времен, когда ее светлые волосы были подстрижены под мальчика, а для фото на голову клали завязанный бант. Сейчас в этой длинноногой девчонке с вьющимися русыми волосами было не узнать ту плаксу. В зеленых глазах вместо слез теперь прыгали чертики. А пухлые губки часто складывались в презрительную ухмылку, когда ребята постарше присвистывали, проходя мимо. Мы ходили вместе в школу и домой, вместе прогуливали уроки истории и лечили зубы, когда не хотели учиться. У меня не было секретов от нее, а у нее от меня. Родители Олеси не удивлялись, что я могу остаться у них на обед или ужин, переходящий в завтрак, точно так же, как и моя бабушка привыкла, что подруга постоянно крутилась у нас дома.

– Я совсем забыла, извини. Если честно, этот концерт я еле вынесла. Ты же знаешь, как я не люблю всякие мероприятия. Спонсоры эти дурацкие, представления для них устраивать…

– А как тебе этот красавчик-спонсор? Такой молодой оказался! А имя какое необычное! И фамилия нерусская какая-то – Нордман. Немец что ли? Ни разу еще живого немца не видела. Светка сразу глазки начала ему строить. Сказала, что он на нее запал.

– Ой, эта Светка только и умеет, что глазами стрелять да грудь третьего размера выпячивать! – я встала и поставила чайник на плиту. Руки дрожали от раздражения, спички не хотели зажигаться.

Света Усова была высокой стройной блондинкой с развитой не по годам фигурой. Все мальчишки в школе, да и во всем поселке сохли по ней. Парни из-за нее разбивали друг другу носы. К ней даже приезжали поклонники из города на красивых блестящих автомобилях.

– Она бы лучше за учебники засела, а не морочила пацанам голову. А то ей и тройки в году не поставят, – я поставила чашки на стол.

– Так зачем ей учиться? Она же сказала, что выйдет замуж за богатенького, и работать никогда не будет. Она же королева Красоты у нас, – засмеялась Олеся.

– Королева Бензоколонки тогда уж, – расхохоталась я, – дядь Вася же начальник нефтебазы.

– Девчата, кому косточки перемываете? – в дверях стояла бабушка.

Светлый брючный костюм в полоску был ей очень к лицу. Никак не скажешь, что ей пятьдесят четыре года. Темные волосы почти без седины, как всегда, были уложены в аккуратный пучок, легкий, почти незаметный макияж подчеркивал ее карие глаза, туфли на невысоком каблучке и неизменная маленькая сумочка, больше похожая на кошелек – я была уверена, что так выглядят француженки в Париже, а не главный бухгалтер сельсовета.

– Здрасьте, теть Жень! Да у нас Светка Усова себе очередного кандидата в мужья нашла, вот мы и гадаем, возьмет он ее в жены или сбежит после ее грудо-глазной атаки, – засмеялась Олеся.

– И кто же счастливчик в этот раз? – улыбнулась бабушка.

– Да спонсор, для которого концерт в школе устраивали. Такой молодой оказался! И симпатичный! Но я думаю, Светке ничего не светит, он на Кристинку заглядывался.

– Глупости какие! Никто на меня не заглядывался! – я покраснела до кончиков ушей. – Это платье дурацкое запуталось у меня под ногами, и я грохнулась на сцене. Там весь зал повернулся, чтобы рассмотреть, что за бегемот рухнул.

– Ну какой же ты бегемот? Ты тростиночка моя, – бабушка ласково потрепал меня по голове. – Девочки, не засиживайтесь допоздна. Спокойной ночи.

– Ты останешься у нас? – спросила я подругу.

– Нет, побегу домой, обещала брату с домашкой помочь. Завтра утром, как всегда, встречаемся?

– Да, передавай своим привет.

В эту ночь я долго не могла заснуть. Как только я закрывала глаза, мне мерещился ярко-голубой свет. Я считала овец, повторяла в уме стих «Смерть поэта», даже шепотом прочла «My heart’ s in the Highlands» Бернса. Ничего не помогало. Я разозлилась, резко встала с кровати и отчетливо вслух произнесла: «Мне это надоело! Я не хочу думать об этом дураке – спонсоре! Я хочу спать!», – для верности проглотила пять таблеток валерьянки и заснула крепким сном.

Глава 2

Со следующего дня в школе начались контрольные, конец учебного года был совсем близко. О концерте все забыли уже через неделю. Даже среди девчонок разговоры о красавчике из строительной компании сошли на нет. Теперь всех больше волновали годовые оценки.

Я с головой погрузилась в учебники. По физике мне светила четверка в году, а этого я никак не могла допустить. Зубря формулы и решая задачи, я почти не вспоминала Германа Сергеевича. И он даже перестал мне сниться. В какой-то момент я подумала, а был ли он на самом деле, или я это нафантазировала? Лучше бы я себе пятерку по физике нафантазировала!

Мои старания не прошли даром, десятый класс я окончила на отлично.

В последнюю неделю июня в нашем поселке царило небывалое волнение – огромные белые автобусы увозили учеников нашей школы на горную базу отдыха спонсоров на две недели.

Закинув рюкзак на полку, я уселась к окошку и помахала бабушке рукой. Это был первый раз, когда мы с ней расставались на такое долгое время. Так необычно, так захватывающе – первая самостоятельная поездка!

– Фух, наконец на волю из-под родительского гнета! – Олеся плюхнулась рядом. – Свободу попугаям!

– Надеюсь, комары не любят попугаев, – засмеялась я.

Чем дальше мы отъезжали от дома, тем красивее становились пейзажи за окном. Бескрайние поля с редкими лесополосами сменялись холмами с ярко-зеленой растительностью. Дорога становилась все уже и круче, местами переходя в серпантин. Холмы перешли в скалистые горы с хвойными лесами. Размеренные спокойные течения рек сменились дерзкими вскипающими потоками воды. Все чаще стали попадаться водопады. Природа завораживала.

Мы приехали, когда уже стемнело. Выйдя из автобуса, у меня немного закружилась голова от необычно свежего воздуха, немного терпкого от хвои. Я никогда раньше не бывала в горах.

База отдыха «Хвойная тишина» состояла из двухэтажных домиков в скандинавском стиле. Каждый номер имел выход на балкончик с темными деревянными полами и перилами. Аккуратные дорожки между зданиями были выложены камнем, кое-где стояли деревянные скамейки с витиевато – узорными боковинами. Фонари вдоль дорожек придавали таинственность и романтичную атмосферу этому месту. Нам с Олесей досталась комната на втором этаже, теплая, уютная, с большой двуспальной кроватью и огромным креслом- качалкой на балконе. Мы запросто могли вдвоем на нем уместиться. В шкафу мы нашли мягкий шерстяной клетчатый плед, а в тумбочке электрический чайник, чашки и несколько пакетиков травяного чая. Несмотря на долгую дорогу и поздний час, сна у нас ни в одном глазу не было. Мы устроились с чашками горячего чая на балконе в кресле, укутавшись в плед, и болтали всю ночь напролет обо всем на свете, как будто не виделись двести лет.

Рассвет наступил неожиданно. Как будто кто-то щелкнул выключателем, и стало светло. Я зажмурилась от яркого света. Шея затекла от неудобной позы, я не могла пошевелить правой рукой – на ней лежала моя подруга. Едва я попыталась вытащить руку, Олеся сонно закряхтела – у нее затекли ноги. Кое-как мы встали и на деревянных ногах побрели на завтрак.

Судя по не выспавшимся лицам учеников нашей школы, не одни мы болтали всю ночь.

Запах свежей выпечки и недовольное урчание животов напомнили, что мы голодны, как волки. С подносами, уставленными тарелками с едой, мы устроились за столиком возле панорамного окна.

– Вот так бы каждый день, – бормотала Олеська, промокая свежей булочкой дно тарелки, в которой совсем недавно была каша. – Обалденный завтрак с видом на лес!

– Да, вид что надо! – согласилась я. – И яичница отличная, прям как бабушка готовит!

– У вас здесь свободно? Можно присесть? – услышала я тихий шуршащий голос.

Сбоку стояла невысокая худенькая девочка со светлыми, будто стеклянными волосами. Кожа на ее лице была настолько тонкая, что на лбу и висках просматривались синие жилки. Серые глаза смотрели испуганно. Я видела ее в школе. Кажется, она на класс или два младше нас. В памяти всплыла картина – заштопанное платье, вытянутый свитер и пакет вместо сумки с учебниками. Эта девочка часто помогала в школьной столовой и уборщицам.

– Да, садись. Места полно. А мы все равно уже уходим, – я отодвинула свой поднос на край стола. – Тебя как зовут?

– Карина.

– Я – Кристина.

– А я – Олеся, – пробурчала подруга, дожевывая бутерброд.

– Я вас знаю, вы десятиклассницы, танцуете в группе «Грация» и ваши фотографии были в стенгазете, вы – отличницы.

– Ничего себе! Да мы знаменитости, – засмеялась Олеська. – И кстати, мы уже можем называться выпускницами.

– Пошли уже, знаменитая выпускница, – засмеялась я, вставая из-за стола. – Карин, садись всегда с нами, если твои подружки не приехали. Девчушка что-то хмыкнула в ответ и принялась за еду.

– Странная она какая-то, нелюдимая.

– Так у нее родителей нет. Ее бабка-алкашка воспитывает, точнее НЕ воспитывает.

Глава 3

Спонсоры постарались на славу. Наши дни были расписаны по часам – мы ходили в походы, забирались ввысь к горным озерам, загорали на снегу и фотографировались в рододендронах. Эмоции били через край. Чистый горный воздух заряжал энергией. А как сладко спалось! Карина всегда была где-то поблизости, но разговоров с нами так и не вела.

В один из дней я проснулась с ужасной болью в горле. Все тело ломило. В медпункте при базе отдыха мне дали жаропонижающее и сказали денек другой обойтись без походов. Проводив расстроенную Олеську в очередной поход, я завалилась на кровать и достала книжку из тумбочки. С момента приезда у меня так и не дошли руки до чтения. Но пролистав пару страниц, я почувствовала, как меня неумолимо клонит в сон.

Я проснулась от чьих-то слабых всхлипов. Вышла на балкон – никого. Может приснилось? На часах пол третьего. Самое время попить чайку. С чашкой горячего чая я устроилась в кресле на балконе. Впервые за долгое время я оказалась в одиночестве. Впервые за долгое время мои мыслями всецело завладел Герман Сергеевич. Где-то в глубине души я надеялась, что увижу его здесь. Но, видимо, у него нашлись дела поважнее. Досадное разочарование иголкой больно кольнуло где-то в груди. Я резко встала.

– Нужно отвлечься! Не хочу о нем думать! – сказала я вслух.

Накинув кофту, я поспешила вниз.

Без школьников территория базы была тиха и спокойна. Я пошла по узенькой дорожке мимо столовой в сторону забора. В дальнюю часть базы я еще не заходила. Вскоре я оказалась перед калиткой. Проверила – не заперта.

За забором был дикий лес, но от калитки вела тропинка. Я решила, что не заблужусь, если пройду по ней немного. Птицы весело щебетали, деревья потрескивали – звуки настоящей природы. Воздух почему-то пах медом, наверное, из-за ярких желтых цветов, которые росли в траве. Минут через десять я увидела между деревьев двухэтажный дом. Я подошла поближе и застыла, в восхищении разинув рот. Небольшой и немаленький, облицованный бежевым камнем, окна с резными ставнями из темного дерева, бордово-коричневая черепица на крыше. Правый угол дома покрыт каким-то зеленым растением, видимо плющом. Дом был настолько красивый, что, казалось, его прямо из сказки братьев Гримм перенесли в этот лес. Дом окружал невысокий забор из прутьев с завитками, но ворот видно не было. Резкий низкий звук мотора и шуршащих по гравию шин нарушили лесную идиллию – птицы и кузнечики разом замолкли.

Не знаю почему, но я инстинктивно спряталась за деревом. Часть забора неслышно отъехала в сторону. Большой черный джип с темными стеклами заехал во двор.

Водительская дверь открылась, и …появился Герман Сергеевич. До него было метров двести, но мне казалось, что его голубые глаза сияют даже на этом расстоянии. Он махнул кому-то рукой и что-то сказал.

Потом открылась дверь пассажирского сиденья и из автомобиля вышла девушка. Мое сердце вздрогнуло и упало. Высокая, стройная, в обтягивающем платье, с длинными слегка вьющимися волосами темно-медного цвета. Она казалась идеальным дополнением этому сказочному дому. Улыбаясь, они вместе зашли внутрь. Кто это? Его невеста? Наверняка, а может и жена. Конечно, жена. Идеальный дом. Идеальная жена. Идеальная картинка. Слезы выступили на глазах. Я уже не пряталась за деревом. Надо убираться отсюда. Я повернулась в последний раз взглянуть на дом. Занавеска на втором этаже чуть дрогнула, я поспешила вновь скрыться за деревом. Сердце бешено стучало, как будто меня застали за воровством. Я побежала что есть силы обратно к базе. В два счета я добралась до калитки. Захлопнув ее с другой стороны, я отдышалась. Чем ровнее и спокойнее становилось дыхание, тем больше уверенности приходило, что мне все показалось, и никакая занавеска не шевелилась. В конце концов я рассмеялась и вслух себе сказала: «Какая же ты идиотка трусливая!».

Вернувшись в номер, я попыталась снова вздремнуть, но ничего не выходило. Как только я закрывала глаза, мне виделась картина счастливого Германа Сергеевича и его спутницы, а в ушах звенел их веселый смех.

– Как твое горло? Ты в порядке? – с порога спросила Олеся. – Вот это поход сегодня был! Мы часа два в гору шли. Такая крутая оказалась! Но зато такой вид! Точно стоило столько потеть! Жаль, что ты не видела.

– Да, жаль. Потом мне покажешь фотографии.

– Чем ты здесь занималась без меня?

– Спала. Ты же знаешь, мне без тебя неинтересно ничего делать.

Выдавать свою находку подруге мне не хотелось. Как не хотелось и признаваться в том, что я еще помню о нашем красавчике-спонсоре.

На ужине мы с Олесей были одни за нашим столиком. Карина не пришла.

– Кстати, Каринки не было в походе, – сообщила подруга, словно прочитав мои мысли. – Тоже что ли заболела? Ты видела ее сегодня?

– Нет, после завтрака не видела. Я думала, что я одна осталась из школьников на базе.

– Странная все-таки она девица. Ладно, завтра расспросим ее, где это она пропадала.

Этой ночью я не могла заснуть. Ворочаясь с боку на бок, я думала о Германе Сергеевиче. Если бы я была постарше, могла бы я быть его девушкой? Или даже женой?.. В каком доме мы бы жили? Сколько бы у нас было детей?

Кристина Нордман?

А неплохо звучит…

Глава 4

Заснула я почти под утро, поэтому Олеся еле растолкала меня в 7 утра. Аппетита у меня не было совершенно. В столовой, устроившись на нашем обычном месте, я пила горячий сладкий чай, надеясь, что меня разбудит его живительная сила. Рядом Олеся с завидным энтузиазмом уплетала кашу. И как она умудряется не толстеть? Карины снова не было.

– Надо спросить у Светланы Дмитриевны, куда пропала Карина. Ты не знаешь, в каком домике она живет?

– Неа, – буркнула подруга. – Твое горло перестало болеть? Пойдешь сегодня на озера?

– Побаливает немного, видишь, я даже не ем, – на самом деле я уже забыла про боль в горле, но это была отличная причина, чтобы остаться в лагере и сегодня.

После завтрака мы пошли в домик, где жили учителя из нашей школы. Светлана Дмитриевна была учителем информатики и старшей ответственной за учеников в этой поездке. Никакой обеспокоенности по поводу отсутствия Карины она не выказала, поскольку точно знала, где она. Оказалось, что повариха базы искала помощницу на кухню, а Светлана Дмитриевна, зная неважное материальное положение Карины, предложила ей подработку. Карина с радостью согласилась, так как походы ей казались не интересными.

Проводив подругу на озера, я вернулась в комнату. Странное возбуждение не давало спокойно сидеть на месте. Я решила найти Карину и, может, помочь ей. На кухне мне сказали, что девчонку-помощницу перевели в другой корпус. Одна из поварих как раз собиралась туда идти и предложила пойти с ней. Мы прошли через всю территорию базы к уже знакомой мне двери в заборе. А дальше по знакомой мне тропинке. Мое сердце забилось быстрее – за деревьями показался сказочный дом. Неужели мы сейчас зайдем туда?

– Кухня, – сказала повариха, нажав кнопку на заборе. Часть ограды отъехала в сторону. Мы прошли по дорожке из мелкого щебня, поднялись по деревянным ступенькам. Сердце куда-то ухнуло, когда коричневая деревянная дверь распахнулась перед нами.

Приятный полумрак, запах дерева и тишина окутали меня. Повариха, шагавшая по лесу тяжелой грузной походкой, здесь запорхала чуть ли не на носочках. Невольно я тоже стала наступать легче и тише, как будто боялась потревожить кого-то. Коридор был длинным и извилистым, мне показалось, что мы поворачивали раз десять то вправо, то влево, пока дошли до кухни.