Тайна инженера Байкова

Он знал хорошие места для рыбалки, но сейчас мечтал забраться подальше от цивилизации, чтобы никто не мешал его уединению. Вставать с рассветом, варить уху в котелке, слушать птиц, смотреть на небо. Одно лишь смущало его: без подзарядки смартфон работать не сможет, а если дома вдруг что-то случится? Людмила все время порывается поехать в Севастополь к Юльке и внукам. Лучше бы они к нам. Он ехал, сам не зная, куда. Куда глаза глядят. Мечтал об отдыхе.

Главное, чтобы рядом хоть лесополоса, хоть какой-то лесок был, чтобы хворост для костра, чтобы река, чтобы рыбка большая и маленькая. И никаких людей!

Начало смеркаться, когда старенькая девятка темно-вишневого цвета, проехав по берегу реки, остановилась. Трубников прошел вдоль берега, осмотрелся. Высокий холм защищал от ветра, тихо. Красиво и безлюдно. Трубников устал, быстро сгущались сумерки. Не обратил внимания на странное строение вдали: высоченный забор, за забором огромная крыша, похожая на заводскую. Но тут не должно быть никакого завода. Он увидел, что здесь чистая вода, дно реки было видно, настолько прозрачна! И щучка приветствовала его, промелькнув в реке. Рядом лес: много дубов. Хорошо, он любит эти деревья. Поставил палатку, поужинал всухомятку. Поделился салом с сойкой. Уснул сном праведника.

Электромагнитный двигатель

Максим проснулся поздно. Оделся, умылся, отправился искать Марину, но не нашел. Зато нашел завтрак на столе, съел его. Вкусно, похоже на кашу, только на какую? Сам собой включился телевизор, хотя был ли это телевизор? На экране появилась Марина, извинилась, что ей пришлось покинуть его в связи с работой. Обещала скоро вернуться. Он вышел во двор. Вдали березовый лес. Погулять бы там, но сначала в гараж. С интересом осмотрел кабинку лифта, которую Марина называла машиной. Перекрестился и начал разбирать ее на запчасти.

Что за двигатель? Все инструменты лежали на полках. Все аккуратно, чисто, только сам он быстро покрылся какими-то пятнами, пылью. Несколько раз ударился головой о железки. Вернулся домой за полотенцем. Обернул голову полотенцем, чтобы больше не травмировать лысую черепную коробку. Тщетно искал в машине коробку передач. Ему нужна техническая документация. Обнаружил ее на полках среди инструментов. Обрадовался.

Марина нашла его в гараже, позвала обедать, хотя уже было время ужинать. Он не хотел обедать. Он читал чертежи, осматривал конструкцию машины. Восхищался простотой решения. Часто повторял: «Как же я сразу до этого не додумался!» А на воде? Как эта машина на воде?

– Прекрасно, – ответила Марина, – что-то похожее на ваши кометы. Может приземляться на суше и на воде. Есть модификации, которые могут путешествовать и под водой, но они очень дороги. Да, мне и не надо! Меня вполне устраивает эта машина.

– Спасибо, что позволила мне ознакомиться с двигателем. Но почему эта втулка здесь? Как будто она про запас.

– Угадал, она про запас. Она требуется только при высоте более пяти тысяч метров. У меня сегодня был тяжелый день, я устала, хочу кушать. Ты сможешь вернуться в гараж после ужина. Ужин давно готов.

– Какой ужин? О чем ты говоришь? Я еще не успел разобраться в работе двигателя. Принцип понятен, но дьявол кроется в деталях. Наши в марте на полигоне будут испытывать самолет «Ястреб» с новым электромагнитным двигателем. Мы прозвали наш двигатель гравицапой, это из фильма «Кин-дза-дза». Мы гордимся им! Но он лишь слабое подобие этого. Наш самолет ещё мало изучен, его жизнеспособность покажут только испытания на полигоне.

–Увы, неудачные испытания отодвинут разработку электромагнитного двигателя на несколько десятилетий.

– Неудачные?

Они вернулись в дом. Марина принесла книгу о неразгаданных катастрофах авиакосмической техники. Ткнула пальцем в заголовок: «Трагедия «Ястреба» осталась неразгаданной!» Максим взял книгу, подскочил, как ужаленный.

Он увидел на странице изображение их засекреченного многофункционального истребителя М-241. Испытания на полигоне в марте 2023 года завершились трагедией, которая осталась неразгаданной по сей день. Самолёт, а также несколько человек, находившихся в это раннее утро в ангаре, погибли от сильного взрыва, причину которого установить не смогли. Одна из версий – диверсия, ведь самолет планировали впоследствии направить на границу России и Украины.

Были перечислены имена погибших сотрудников АО «Заслон»:

Терентьев Виктор Павлович, 72 года, доктор физико-математических наук, инженер-конструктор I категории, начальник отдела главного конструктора АО «Заслон», руководитель группы;

Рогова Римма Валерьевна, 35 лет, инженер-конструктор второй категории, доктор технических наук;

Стельмах Юрий Ефимович, 62 года инженер-конструктор второй категории, доктор технических наук;

Байков Максим Игоревич, 24 года, инженер;

Сухов Геннадий Иванович, 43 года, военный специалист.

– Этого не может быть! – вскрикнул Максим, – взрыв на полигоне во время сборки? Я не понимаю! Во время полета, взлета или посадки, но во время сборки? Этого не может быть! Это ошибка! Не должно быть взрыва!

– Был взрыв. Погибли люди. Этот случай вошёл в историю, как неразгаданная тайна. После взрыва долго работала комиссия, никто ничего не понял. Решили, что это диверсия в связи с военными действиями. Ведь тебе кто-то посылал сообщения по смартфону? Разве я ошибаюсь? Тебя шантажировали, угрожая убить жену. Я правильно поняла?

– Откуда ты знаешь про СМС? Я же не говорил! Об этом тоже написано в книгах?

– Прости, но я не успела сказать, что читаю мысли. В наше время телепатии обучают с первого класса. А ты очень громко думал об этом. Я не подслушиваю мысли, это происходит непроизвольно.

В этой книге написана правда. Из-за взрыва я и отправилась на твои поиски, нарушив все наши законы. Я прочла эту книгу, когда мне было пять лет. С тех пор я постоянно думала о тебе. Мне очень хотелось, чтобы ты жил! Я начала изучать фрактальность пространства-времени ради тебя! У меня есть маленький опытный образец того, что вы бы назвали машиной времени. Я уже говорила, что папа работает в «Заслоне» инженером. Он помог мне с чертежами и сборкой. Сам работал за токаря, все сделал папа. Мои только идея и конструкция. Это единственный экземпляр. Мой опытный образец, еще не изученный, не запатентованный, на нём путешествовать опасно, но другого у меня нет. А хоть бы и был. Мне бы не дали разрешения.

Есть редкие экспедиции в прошлое время, но у них, как правило, четкие задачи: изучение флоры и фауны, предотвращение тектонических сдвигов. Вмешиваться в жизнь людей запрещено, привозить людей из прошлого сюда запрещено. Но я искала именно тебя, потому что хотела спасти тебя. Максим, ты талантливый инженер. У тебя уже три запатентованных изобретения! Бедность, в которой ты живешь, сильно тормозит тебя. Ты сможешь жить здесь, работать в «Заслоне», ты сможешь проявить себя как специалист! Я завтра утром отвезу тебя в «Заслон», представлю тебя своим родственником, якобы из лесных братьев. Тебе будет профессионально интересно, ты сможешь адаптироваться!

– Марина, – тихим голосом, но с металлическими нотками сказал Максим, – кто дал тебе право решать за меня? Немедленно верни меня домой! Я не прошу, а приказываю! Я не сомневаюсь, что смогу адаптироваться. Только как же быть со своей совестью? Вы с врачом спасли меня. Спасибо. Но со стороны такое спасение выглядит бегством, трусливым бегством и предательством.

Я знаю Римму. Тихая и спокойная, она своим тихим голосом в профессиональном споре любого мужчину может довести до инфаркта. С ней никто и не спорит. К ее мнению прислушиваются, с ней советуются. А когда я провожу за компьютером несколько часов подряд, она сует мне в руку бутерброд. Я ем его. Она погибнет, а я благополучно останусь в будущем. Я смогу адаптироваться! Нет, мне не нужна такая адаптация. Не нужна такая жизнь.

Виктор Павлович доверяет мне, я благодарен ему за это. Он часто приглашает меня на планерки, прислушивается к моему мнению. Он доктор физико-математических наук, профессионал! Но не только за это я его уважаю, а за человечность, доброе отношение к людям.

Сухова я вижу лишь в столовой, когда иду туда. Он не работает в ОГК, он военный специалист. Но на всех наших капустниках он душа компании.

Я хорошо знаком с Юрой, он знает наизусть многие стихи Пушкина. У него дома большая библиотека. Иногда мне кажется, что его преследует злой рок. Его жена умерла во время родов. Он сам вырастил сына. Сын женился, родилась дочь, через год погибает в автокатастрофе мама. Они с сыном вдвоем воспитывают Еву. Я обращаюсь к нему по имени, потому что мы друзья, хотя он мне в отцы годится. Он погибнет, а я останусь здесь, потому что ты спасла меня. Благодарю покорно! Немедленно домой! Только куртку мою верни, шапку, там все же холодно, снег с дождём, а я теперь лысый. Где моя куртка?

– Я сейчас, – Марина медленно поднялась с кресла, – сейчас принесу куртку, шапку, сапоги… Но твоя жена в опасности! Эти угрозы по СМС реальны!

– Я сумею защитить жену. И никакие силы не заставят меня с ними сотрудничать! Ты обещала вернуть мне куртку? Немедленно отправляй меня домой! В то же место и в то же время!

– Тогда мне придется оставить тебя на тротуаре с проломленной головой.

– Хорошо, на несколько минут раньше.

Она снова опустилась в кресло, закрыла ладонями лицо. Максим удивленно смотрел на неё.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, – я набросился на тебя со своими проблемами, прости. Но мне действительно надо домой. И я не понимаю, как я мог оказаться на полигоне? Группа давно укомплектована, меня там нет! Я ничего не понимаю. Пожалуйста, верни меня домой! Я там сам во всем разберусь. Только дату запомню.

Максим снова раскрыл книгу, повторил вслух дату взрыва на полигоне – 25 марта 2023 года.

Марина тихо плакала сидя в кресле. Ему стало стыдно перед ней. Он хотел подать ей воды, но не знал, где кухня. Взял её за руку.

– Прости за эгоизм. Я ведь ничего не знаю о тебе. Так увлекся двигателем, что совершенно забыл обратить внимание на тебя. Как ты? Какие-то проблемы? Я могу помочь? Или ты огорчена из-за того, что надо вернуть меня обратно? Ничего! Я справлюсь! Отец в командировке, где он? Мама с младшей сестрой в санатории? В каком? Далеко? Сколько лет младшей сестре?

– Шесть. Лизе шесть лет, а мне тридцать. Не удивляйся. Все быстро меняется. В XIX веке средняя продолжительность жизни 40 лет, в XX – 70, в нашем веке человек живет порядка двухсот лет. Все это благодаря сферам-полусферам, правильному образу жизни, правильному питанию. У нас в городах все строго контролируется. Палка о двух концах. За городом немножко больше вольности, немножко меньше контроля. Но если обнаружат мой опытный образец, то мне будет плохо. Я рискую навсегда оказаться… Об этом лучше не думать. Я сильно рисковала, когда отправлялась на твои поиски. Отец пытался отговорить меня. Он сейчас на экзопланете устанавливает модуль.

– Не понял. Какой модуль? На какой планете? Где?

– Наш родной Млечный путь. Здесь рядом. Вначале туда отправляется группа специалистов, чтобы установить модуль, то есть большую станцию. На этой станции будут проживать несколько десятков первопроходцев. Их задача установить пределы риска для проживания на экзопланете. На модуле условия проживания, сходные с земными: кислород, температура, свет. Должны же первопроходцы где-то отдыхать, восстанавливать силы. Но большую часть времени они проводят на эекзопланете.

– Если выживут, то туда прилетают люди? – усмехнулся Максим.

– Преступники. Тюрьмы для преступников вначале. Это жестоко, но такие у нас законы.

– Какие же преступники, если вас с младых ногтей обучают телепатии?

– Ты думаешь, что телепаты могут все? К сожалению, нет. Нельзя прочитать мысли психопата. Нельзя прочитать мысли опытного телепата, когда он закрыт щитом. Я про ментальный щит. Господи! О чем мы говорим? Зачем все это? У меня с проблемами все благополучно. Проблемы надо решать, а удары судьбы – это испытания духа. Ничего! С Божьей помощью прорвемся!

Она подошла к иконе, висевшей на стене, перекрестилась.

– Марина! Откуда эта икона? Это же Николай Чудотворец! Точно такую же нам с Таней подарила ее бабушка!

– Это и есть та самая икона. Она передается по наследству. Максим, а ведь самолет-то боевой! Перспективы у инженера огромны и в мирной жизни, но ты выбрал войну, почему?

– Самолет боевой, но не для поражения мирного населения, а для поражения военных объектов. После института я собираюсь в аспирантуру. Моя тема не боевой истребитель, а двигатель. Мне жаль, что я не могу задержаться. Хочу побывать в «Заслоне», над чем они работают в XII веке? И как можно управлять машиной телепатически? Хочется, но нельзя. Там мои друзья, им угрожает опасность, надо предупредить. Ты упомянула про младшую сестру? Почему она в санатории? Она здорова?

– Да, только…

– Что только?

– Лиза родилась слепой. Увы, от этого не лечат и в наше время. Она хорошо играет на фортепиано. Ее любимое – «К Элизе». Я покажу запись.

Включился экран «телевизора». За инструментом сидела девочка с длинной косой, в красивом розовом платье, играла Бетховена.

– Зайка тоже играет это, – сказал Максим, – жаль, что Лиза родилась слепой. Как же она будет жить?

– Она играет. Музыка помогает ей. Мы всегда рядом. Стемнело. Усиливается ветер. Как бы не случилась гроза!

– Разве гроза – это страшно?

– Ее последствия страшны. Наши грозы отличаются от ваших масштабом разрушений. Почему? Это долго объяснять. Максим, ты уверен, что хочешь вернуться домой?

– Да, я хочу вернуться домой.

Она посмотрела на него, тихо сказала:

– Я верну тебя, но не точно в то самое время. Немножко раньше или на несколько часов позже, как получится.

Возвращение домой

Максим снова на том самом тротуаре, где несколько часов назад его сбила машина. Ветер продувает до костей, предательски заползает под шапку, гуляет по лысому черепу, «ласкает» незаживший шов. Люди спешат на работу, идут по тротуару, машины мчатся по шоссе. Максим смотрит на тротуар, на проезжую часть, пытаясь найти смартфон, который дала ему Таня. Переход далеко, машины несутся, разбрызгивая грязное месиво из снега. Смартфона нет.

Максим бежит в больницу. Видит Данилова, бежит за ним. Догоняет и очень эмоционально объясняет, что Таня в опасности! Данилов чешет затылок, успокаивает его, дескать, первые роды – это всегда очень страшно. Максим уже не говорит, а кричит ему про сообщения, про угрозы, но рассказать про изделие М-241 он не может, секретная информация. Данилов идет к лифту. Охранник выводит Максима из больницы, хлопает его по плечу:

– Ничего, все образуется.

Максим спрашивает, какое число?

– 16 марта, – с состраданием отвечает охранник.

– А год какой?

– 2023 год! Успокойся! Все образуется!

Максим с трудом садится в переполненный автобус. Кружится и болит голова, тошнит. В какой-то момент ему кажется, что он теряет сознание, но мысль об опасности, грозящей Тане, отрезвляет его. Доезжает до проходной АО «Заслон». Бежит в отдел, на ходу сбрасывая куртку и шапку. Терентьева нет. Его секретарь Милочка дает ему увольнительную:

– Виктор Павлович велел передать вам, чтобы вы срочно отправлялись домой. На сборы два часа. Он добился, вас включили в состав группы. Максим, зачем вы наголо? Как будто из тюрьмы! Вам не идет! И почему вы испугались? Я думала, что обрадуетесь. Вы очень хотели попасть на испытания. Уже не хотите?

Максим тупо смотрит на увольнительную. Сбылась его мечта! Он поедет на полигон! А как же Таня? Если он откажется, то ему придется распрощаться с этой работой, с «Заслоном». Милочка удивленно смотрит на него. Входит Терентьев. Максим торопливо объясняет ему про чужой смартфон, про угрозы, про Таню. Терентьев открывает дверь в кабинет, жестом приглашает войти Максима, подходит к окну, слушает Максима, смотрит в окно, заложив руки за спину. Терентьев хилый старичок невысокого роста, немного похож на старика Хоттабыча.

– Смартфон где? – спрашивает он у Максима.

– Я не нашел его. Место запомнил. Там и сейчас моя кровь на тротуаре видна.

– Ты на испытания сможешь? Как здоровье?

– Виктор Павлович! Я за Таню волнуюсь! Данилов не поверил мне! Вы тоже не верите?

– Верю. Не люблю я первый отдел! Алевтине повсюду шпионы мерещатся. И все же… Пошли к Алевтине Васильевне, расскажешь ей все.

– И про будущее? Я обещал Марине сохранить в тайне свое путешествие. Я обещал, но нарушил, рассказал вам. Расскажу Алевтине, она меня сразу в психушку отправит.

– Этого я не допущу. А смартфон надо найти.

Пирожкова выслушала Максима, пригласила сотрудников ФСБ. В течение часа был обнаружен смартфон на проезжей части, найдены и опрошены случайные прохожие, которых вчера вечером Максим спрашивал, где корпус 8, строение 6А? Адрес вымышленный. Выяснили, что подруга Тани Байковой Света вчера вылетела в Казахстан с малышом. Успокоили Максима насчет безопасности его жены. Этим займется ФСБ. Спросили, где он провел ночь, откуда шрам на голове? Максим не хотел рассказывать им о том, что побывал в будущем, боялся. Сказал, что поскользнулся, упал, очнулся в травмпункте, в каком? Не помнит. Утром сразу сюда. Его хотят отстранить от работы над проектом. За него заступается Терентьев:

– Байков – генератор идей! Его нельзя отстранять! Наш «Ястреб» предназначен для ракетно-бомбовых ударов по наземным целям. Его максимальная взлетная масса 50 тонн! У него сверхзвуковая скорость полета на высоте более 12 тысяч метров! Его потолок более 30 тысяч метров! И все это стало возможным благодаря двигателю! Большую роль в разработке двигателя сыграл Максим. Его нельзя отстранять!

После жаркого спора Терентьев победил. Максиму дали два часа на сборы.

Печенье и кусочек сала

Группу из пяти человек привезли в Пулково. Весь багаж Максима уместился в небольшой дорожной сумке, которую он нес через плечо: зубная щетка, мыло, смена белья, полотенце. С Зайкой попрощаться не успел, она в школе.

Началась процедура досмотра. Показали содержимое сумок, разулись, обулись, выдохнули. Все пятеро в сопровождении еще нескольких человек охраны сели в большой автобус. Поехали по летному полю. Их сопровождала сама Алевтина Васильевна Пирожкова, возглавляющая первый отдел.

Пересчитав их по головам, осмотрев строгим взглядом, она отвернулась к окну. В окно смотрели все. Они, преисполненные гордостью, отправлялись испытывать новый боевой самолет, выполняли секретное задание Министерства обороны! А на поле их робко поджидал кукурузник, времен середины двадцатого века. Однако возмущаться никто не стал. Послушно поднялись по трапу. Пирожкова и ее сотрудники в штатском, но с военной выправкой остались на летном поле.

Максим сел возле иллюминатора. Он чем-то напоминал птицу с длинным клювом, потому что у него был большой нос. Его движения всегда были стремительными и порывистыми. Говорил Максим быстро, но отчетливо. Он жаждал жить в полную меру сил, но порой предавался сомнениям и робости, за что сам себя ненавидел. Душевные метания все еще одолевали его. Он даже хотел пойти добровольцем в СВО, но Терентьев убедил его остаться работать над проектом. Временами у Максима появлялось ощущение, что где-то в глубине хаоса, в военных сражениях на границе России и Украины, складывается твердая власть, единая и сильная власть.

Геннадий Сухов сидел рядом с Риммой, травил байки, она благосклонно слушала. Высокий и худой Геннадий не смотрелся рядом с округлой низкорослой Риммой, но они давно дружили. У Гены было удлиненное лицо, большой крючковатый нос, кустистые брови. Он всегда был франт. И сейчас Гена был одет в прекрасно сидящий на нем костюм. Говорил он свободно, ему составляли удовольствие шутка, ирония.

Юра Стельмах сидел один, шуршал газетами. В его фигуре, осанке было что-то привлекательное: глубокое и мягкое обаяние, приятная улыбка. Любитель покушать, он спокойно относится к своему избыточному весу.

Виктор Павлович читал книгу.

***

Капитан приветствовал их на борту самолета, сообщил, что через два часа они будут на Донской земле. Терентьев уткнулся носом в детектив. Максима это даже немного отвлекло от тревожных раздумий. Ученый с мировым именем и такой простой детектив (дешевая обложка, плохая бумага). Виктор Павлович почувствовал его взгляд, спрятал улыбку. И объяснил, что иногда это помогает ему отвлечься. Посоветовал и Максиму отвлечься, а то у него испуг на лице застыл. Максим обиженно поджал губы и уставился в иллюминатор. Юра Стельмах шелестел свежими и вчерашними газетами. Зачем он взял с собой столько газет? Есть же интернет!

– Ни одного слова! – громко возмутился Юра, – ни одного намека на нашу миссию! Ну, ладно, мы, так сказать, засекречены, но хотя бы про наш родной «Заслон» написали! Все-таки именно в нашем конструкторском бюро разработан самолет с электромагнитным двигателем! Двигателем нового поколения! Он совершит революцию не только в самолетостроении, но и в космонавтике!

– Юра, – строго сказала Римма, – рано мечтать, сначала надо испытать. Тщеславие – это грех!

– Римма, – вмешался Геннадий, – как сказал академик Черниговский, науку делают не ангелы. И ты тоже на ангела не похожа. Единственная женщина в коллективе и постоянно куришь! Кроме тебя никто не курит! Даже я давно бросил! И мне тоже признания хочется. А тебе разве нет?

– Нет, мне хочется кушать. Не успела пообедать. Надеюсь, нас сегодня покормят ужином?

– Угощайтесь, Римма Валерьевна, – Максим подал ей пачку печенья, – мне бабушка в сумку бросила.

– Большое спасибо! Виктор Павлович, печенье! Юра, Гена! А ты, Максим?

– Я сыт. Бабушка заставила меня пообедать.

Максим растерянно осматривал содержимое своей сумки. Пока он обедал, бабушка набросала всякой всячины, на ее взгляд, необходимой в командировке. От пачки печенья он уже избавился, но что тут делает кусок сала? Спасибо, бабушка! Добрая душа! Обещала сегодня навестить Таню. Таня… Как там моя Таня? Скоро у них будет сын. Про угрозы по смартфону думать уже не хотелось. Он устал об этом думать. Сейчас 17 часов, скоро будем на месте.

Инженеры-конструкторы приехали на полигон в сумерках, под моросящий дождь. Их встретила комендант Валентина. Валентина была женщиной приметной. Рост около двух метров, широкоплечая. А голос такой громкий, словно с усилителем. Показала комнаты на втором этаже, накормила. На первом этаже были гостиная, столовая, кухня и множество кладовок, в которых по ночам бегали мыши.

После ужина все разошлись по комнатам. Римма распахнула окно, чтобы дышать свежим воздухом. Холод ее не пугал, а про визиты летучих мышей она еще ничего не знала.

Максим долго не мог уснуть. Стоял у распахнутого окна, слушал ночь. Ходил по комнате, измеряя ее по диагонали и по периметру. Слишком много информации! Как бы не сойти с ума! СМС-ка, взрыв! Будущее и прошлое, Москва и Питер! Как это они могут стать одним городом? Разве такое возможно? Сейчас уже 17 марта, взрыв должен произойти 25 марта. Терентьев как-то странно посмотрел на Максима, выслушав его откровения, посоветовал ему хорошенько выспаться. Не поверил. В это трудно поверить. В трагедию во время полета можно поверить. Но чтобы на полигоне!

Его мысли прервал истошный вопль Риммы. Он бросился к ней. У Риммы собралась дружная команда инженеров с перепуганными лицами. Она кричала так, словно ее укусил крокодил. В углу под самым потолком испуганно взирала на инженеров летучая мышь.

Они гнали ее, но несчастная тварь бестолково летала по комнате, потом бессильно упала на пол и закрылась от них крылом. Максим взял ее на руки, как кота, понес к окну, но не успел дойти. Она ударила его по носу взмахом крыла и улетела. Окно немедленно закрыли.

В это время полевые мыши пировали в комнате Максима, вытащив сало из его сумки. А в комнате Риммы разгорелся спор о втулке. Максим обратил их внимание на то, что металл, из которого выполнена втулка, будет реагировать на холод. Они проводили испытания в своем цехе, где высота 100 метров, а здесь высота такая, что холод заставит втулку, получив приказ совершать движение вперед, двигаться в обратную сторону. Они забыли, что одеты в пижамы, что сейчас ночь. Горячо обсуждали судьбу «Ястреба», свои судьбы, если бы Максим не задумался над разницей температур.

Виктор Павлович решил, что правильно сделал, включив Максима в состав группы. Римма курила, стало душно, снова открыли окно, снова залетела летучая мышь, но никто не обращал на нее внимания. Она улетела, недовольная дымом сигарет.

Максим, вернувшись к себе под утро, удивился, обнаружив на полу содержимое сумки, а отсутствие сала, он не заметил. Собрал все обратно в сумку, лег спать. Ему приснился березовый лес, на душе светло, радостно. Но прилетела летучая мышь и громко начала кричать голосом коменданта Валентины: