Ивановы. Фамильная магия

Но даже моя бурная фантазия не смогла бы подкинуть шанса лучше, чем тот, что выпал мне с легкой руки судьбы-матушки.

Обед проходил утомительно скучно, поскольку гости травили тосты с историями, над которыми все хохотали, кроме меня. Биржевые взносы, крикет, девальвация, аннуляция… Казалось, я единственный не в силах понять всех этих определений и того, как это восхищало окружающих. Я хотел хотя бы отбить аренду костюма и дорогу обедом. Но всевозможные паштеты и мало привлекательные жижи (суп-пюре из белых грибов со спаржей и веточкой розмарина, как красовалось в карточке гостя), полусырая говядина и сопли в ракушке лишили меня и этой возможности.

Я дождался смены блюд, чтобы выйти из-за стола и пощеголять подальше. Лезть в дом сразу было опасно, поэтому сначала я понадеялся на привлечение внимания в качестве одинокого романтика, слоняющегося взад-вперед. Ну и, конечно, интересно было узнать границы таких владений.

Рядом располагался хвойный лес, аутентичный, как показала моя не экспертная оценка, или, по крайней мере, хорошо под это закошенный. Я отметил, что богатеи даже природу умудрились причесать. Среди деревьев не встречалось первородной пыли деревни, так что туфли мои остались чистыми.

Не могу сказать, сколько времени мне понадобилось, чтобы заметить маленькую мулаточку, одиноко плескавшуюся в воде. Я сам был не из тех детей, около которых крутятся взрослые и ровесники. Меня не трепали за щечки, не умилялись прической. Неприметный отпрыск семьи Морозовых, неказистый мальчишка, слишком пейзажный.

Это крошечное создание не вписывалось в картину идеальности рыжих Ивановых. Я не заметил на приеме ни одной темнокожей пары, более того, я не видел даже представителей куда более близкого нам Кавказа.

В наше время тебя пытаются ухватить за любое промедление, чтобы приписать тебе какое-то серьезное грехопадение. Чтобы не стать педофилом, я прошел чуть дальше по дорожке, но проведя там пару минут, остановился в своем счете камней и повернул обратно.

Никто не замечал моего отсутствия, моего присутствия. А значит моя цель оставалась все такой же недосягаемой. Все, что я получил от этого бестолкового мероприятия – головная боль от жары и голода. Чертов костюм лип к телу, я скинул пиджак и аккуратно накинул его на плечо, придерживая небрежно средним пальцем. Как бы мне сюда вписаться, как бы мне стать частью этой истории.

Мудрые говорят, что пути Господни неисповедимы. Я лично не трачусь на свечи и образы незнакомых людей, но если не высшая сила, то судьба подкинула мне следующий случай. Мулаточка, которую я недавно видел, отчаянно плескалась недалеко от берега. Я не был героем, но быстро смекнул, что для взрослого человека там приемлемая глубина, а спасение утопающих отлично впишется в мой благородный образ. Поэтому я ринулся в водоем, схватил крохотное тельце и быстро рванул к берегу. Тут я могу быть честным: как прагматик, я скинул с себя всю фирменную одежду, представляя, чем мне грозит ее порча. Глубина там была мне по плечо, но из-за паники она вполне могла не доплыть обратно.

Я почувствовал себя как минимум Богом, когда нес трясущегося ребенка к бурному празднеству. Первым меня заметила пожилая пара, которая даже не пыталась скрыть отвращение от такой картины. Не было ни аплодисментов, ни благодарностей.

Но как только я вошел в дом, за мной показался взволнованный Игнат. Он выхватил у меня ребенка и начал говорить что-то на английском, что-то успокаивающее. Так вот, чье это грехопадение. Я мог бы догадаться, что мальчик захочет зацепить бабушку. А если африканский ребенок не повод для недовольства светлолицых снобов, то что это?

Служанка предложила мне пройти в гостевую комнату, чтобы принять душ. Я, конечно, все понимаю, но нельзя так педантично относится к обычной нефильтрованной воде. Однако я чувствовал повисшее смущение и удалился, чтобы позволить семье собраться и поблагодарить меня за спасение.

Честно говоря, их ванная была куда больше моей скромной квартиренки. Я не стал торопиться, расположился поудобнее, использовал несколько баночек без русской инструкции на упаковке, поплескался в бархатной воде. Правда включить джакузи я так и не решился: привлекать лишнее внимание ни к чему.

В махровом халате я вернулся в комнату, где на кровати меня уже ждал очень даже привлекательный фрак. Мои собственные вещи, за которые я очень даже сильно переживал, отправились в химчистку, о чем мне сообщила служанка, ожидающая за дверью.

По домашнему персоналу и обстановке было видно, что решения в этой семье приняты одной твердой рукой – Агния. Быть ее ребенком, конечно, тот еще кошмар. Я представил себя под могильной плитой эго этой бабульки и вздрогнул. Не так уж плоха жизнь свободной пташки. Не так уж плохо самому решать что и когда делать.

В зале меня ждал Игнат, девочки нигде не было видно, как и других членов семьи. Разочарование накрыло внезапно, как удушающий воздух подмосковной электрички жарким летом. Я знал теперь, что не получу желаемого, видел это на лице Игната, такого надменного и ущемленного необходимостью благодарить меня.

– Отдаю должное твоей везучести, – прошипел он. – Умудрился оказаться в нужное время в нужном месте.

– На твоем месте я бы был менее спесивым.

Никакой агрессии. Мной двигало желание показать ему, что я не половая тряпка, я личность, хоть и не богатая, и не оригинальная. Он прищурил свои диковатые глаза, я выдержал это напряжение.

– Ждешь благодарности?

– По крайней мере, он не ждет такого тона, Игнат, – Агния появилась из неоткуда, красивая и гордая, совершенно непохожая на обычных старух. – Ты оставил своего ребенка без присмотра, а он исправил твою ошибку. И хватает же наглости… В прочем, спасибо, молодой человек, – она протянула мне сухую ладонь, на мизинце блеснул перстень с небольшим квадратным янтарем. Этот камень я видел столько раз, но никогда он не был таким уместным. – Ивановы не любят долги, поэтому мы бы хотели от лица всей семьи презентовать вам этот новый костюм и, конечно, приглашение к празднику в честь вашего героизма. Все организуем в следующую субботу, если удобно. В пятницу сюда добраться живым нет никаких шансов.

Она дождалась моего кивка и прежде, чем я продолжил этот чудесный диалог, растворилась в дверях, поправляя свои короткие волосы на ходу.

Игнат молча поднялся по ступеням, а я отправился домой с бесплотными попытками унять дрожь в ногах. Я был в их доме, ел их еду, трогал их вещи. Я дышал миром, который заслуживал, удивительным миром без лишений и манер. Мне нравился его аромат…

Лучшее предложение

Как я прожил время до субботы рассказывать не буду, потому что это скорее напоминает об обыденности нашей жизни. Мне не хочется портить листы реальностью.

Ивановы жили в совершенно другом измерении. Там не было квартплат, скидочных карт, а слово “акция” имело совершенно другое значение. Если бы только я имел возможность загадать желание до рождения, я бы попросил быть Ивановым, одним из тех рыжиков, которые прятались в своем поместье в лесу. Они озаряли мир своей свободой выбора. Поверьте, вы не имеете понятие о настоящей жизни, сидя в душном вагоне метро между гопником и бомжом. Вы, как и я, ничто. Но по велению судьбы пустое место оказалось среди скал, чтобы попытаться прикоснуться к самому прекрасному, что есть на земле, чтобы попытаться узреть истину.

Анна встретила меня со своими красными губами и орущим младенцем на перевес. С извиняющимися глазами она пригласила меня войти в сад. Погода была более, чем прекрасная. Я мог поклясться, что чуял запах сирени, хотя на дворе был вовсе не май. Их сад без украшений для прошедшего дня рождения выглядел блестяще, и я порадовался, что смог подыскать себе более ли менее приличный наряд для пикника. Я знал, что сейчас мне везет, но все люди из высшего общества видят, насколько я далек от них. Голубь среди павлинов. Чтобы как следует распушить хвост был нужен солидный капитал, коим я не обладал в силу рождения. Хитрости воровства и взяточничества были мне также чужды не по этическому соображению, а исключительно от отсутствия навыков.

Пока я ждал стакан лимонада от Анны, ко мне вышла чернокожая женщина средних лет. Я узнал в ней мать спасенной девочки по таким же жестким волосам и круглым глазам. Если можно найти ключ от квартиры, где лежат деньги, на тротуаре у твоего подъезда, то я тогда это сделал.

Большинство людей боятся ответственности, потому что это сковывает. Они и другим советуют бежать от нее, прихватив слова “я не должен, я не обязан”. Но есть и те, для кого привязанности равняются свободе. Обрастая связями, они становятся собой.

Агата была именно такой. Человек может подделать свое резюме, но не может исправить ощущение рядом с ним. Мне казалось, что я упал с разбега в пуховую подушку – вот какой была эта женщина. Если бы я только мог выбирать себе мать…

Не буду вдаваться в подробности ее благодарностей. Пожалуй, я видел в ней бедность также, как видел богатство в Игнате. Сложил дважды два. Молодой наследник заделывает ребенка пухловатой иностранке без гроша или с несколькими грошами. Представляю, в каком шоке была Агния. Хотя, учитывая то, как равнодушно она относилась к искусству (дома не было ни одной написанной рукою картины), я мог бы рассчитывать на ее равнодушие и к этому вопросу.

Анна вернулась с подносом прямо из каноничного американского сериала. Я смекнул, что меня хотят оставить вдали от положенных почестей, умаслив без посторонних глаз.

Но все изменилось, когда вниз спустился Игнат. Если бы мне сказали, что это тот человек, которого я видел ранее, я бы перекрестился. Настоящая любовь – пятно от кетчупа на белой блузке: ее не скрыть ни расстоянием, ни манерами. Я растерялся от теплоты, которая лучилась из глаз рыжего, от нежности. Более того, я был уверен, что его выбор привязанности самый правильный для мужчины, желающего крепкого семейного очага. Жаль, я не из таких. Но даже я приклоняюсь перед тем, что выше меня самого, выше времени и обыденности. И это не только деньги.

Мы поздоровались, холодно, как и всегда. Потом повисла неловкая пауза. Я решил, что пора бы сыграть по-крупному, иначе эта встреча станет последней.

– Спасибо за внимание, конечно. Но я считаю, что наше знакомство затянулось. Вам, – я повернулся к Игнату, рассчитывая, что при жене он спрячет свое высокомерие. – оно удовольствие не доставляет, а мне надоело быть в тягость. Пожмем друг другу руки и попрощаемся?

У меня в голове зрел отличный план по несчастному случаю, где им придется не просто сделать меня своим знакомым, а оставить гостем в прекрасном особняке прямо под столицей.

– Молодой человек, – голос Агнии сбил с меня напущенное равнодушие. Я вздрогнул. – Зайдите ко мне в кабинет.

Помните ли вы себя, плетущегося за учителем на казнь к завучу? Я нет, потому что был прелестным мальчуганом с высокой успеваемостью. А вы ждали трагичную историю? Увы.

Она открыла тяжелую дверь своим длинным ключом, а потом жестом пригласила меня внутрь. Я хотел бы сказать, что увидел красное дерево и пишущую машинку (винтажную, конечно), возможно, рояль. Но это была самая обычная комната, больше похожая на офис, чем на библиотеку. Компьютер там был не фруктовый, минимальные украшения, никаких рамок с фото, цветов, дорогих изданий. Разочарование года.

– Присаживайтесь, не стесняйтесь, – она обошла стол и по-хозяйски опустилась на офисный стул. – Думаю, такая обстановка вам куда ближе нашей гостиной. – я хотел возразить что-то умное, она подняла руку в знак молчания. – Я хорошо знаю такой сорт людей, как вы. Слишком хорошо, пожалуй, чтобы не замечать, как открывается ваш рот при виде моей внучки Вероники и всей нашей своры. Однако вы все еще здесь.

Я вопросительно поднял брови. Играть с этой женщиной в святую невинность, что жарить просроченную курицу, надеясь на отсутствие поноса после. И тут она предложила мне сделку, которая навсегда разделила мой мир на “до” и “после”.

– Мне нужен продажный тип в доме. Такой, который не чурается постукивать, подмигивать. Вы, очевидно, из таких.

Я смотрел на нее максимально пронзительно, не отрицал, не соглашался.

– Вы хотите прикоснуться к другому миру? Пожить в удовольствие? Написать давно задуманный роман? – она прищурилась. – О! У вас нет творческой жилки. Конечно. Тем более далека от вас вся наша роскошь.

Она смерила меня своим грубым, безучастным взглядом. Кажется, я был приступом эпилептика, вскрывшимся чирием, вросшим ногтем. Но неведомая сила заставляла эту роскошную старушку сидеть со мной в одном помещении как бы трудно ей это не давалось.

– Мне нужен тот, кто станет моими ушами и глазами. В вас, молодой человек, я вижу перспективу беспринципности. Это так?

Я скитался взглядом по ее нежной, матовой коже. Коварство, бьющее в грудь, могло бы ранить кого-то более романтичного. Но я не отличался тонкой душевной организацией. Более того, я боялся потерять тот шанс, который мог привести меня прямо к пьедесталу.

– Да.

Агния улыбнулась и на ее тонких губах в дорогой незаметной помаде я увидел легкие складочки. Так я стал непонятно кем в жизни Ивановых.

Пояснительная бригада. Одна старушка заимела большую семью при солидном капитале. И если москвичей сгубил квартирный вопрос, то эту подмосквичку захлестнул наследственный. Была ли это мания? Нет. Чем больше у вас денег, тем меньше близких. Увы и ах, такова жизнь. Мне была странна забота о том, что ты не унесешь с собой в могилу, но вполне возможно, у Агнии были основания полагать, что деньги ее до могилы не дотянут и будут растасканы еще при жизни. У меня не было ни того, ни другого, поэтому мне было глубоко плевать на мотивы старой мегеры. Это был мой шанс стать кем-то большим, чем линейный персонал умирающего издательства.

Я согласился. А когда покинул кабинет госпожи Ивановой увидел сцену прямиком из телесериала на канале Россия. Многоуважаемая Агата со своим мужем ворковала где-то в коридоре и вот, что я услышал:

– Ты всегда был у меня. Еще до нашего знакомства я так в тебя верила, что прикрывалась этим щитом от всяких неурядиц. И смотри, ты со мной вопреки всему.

Ее темные округлые плечи неуверенно вздрогнули, а ржавый мужчина тронул ее подбородок и обнял. Вы бы почувствовали умиление от таких чувств, но я был куда более циничным.

Любви и чувственности я предпочту шелест купюр и удовольствие.

Новое начало

На следующий день ко мне приехал серьезный дяденька в дорогом костюме. Естественно, с водителем. Своей холодной и уверенной рукой он разложил передо мной бумаги, объясняя, что для чего мне нужно подписать. Договор о том, договор о сем. Мои обязанности, моя зарплата. На последнем пункте я почувствовал укол удовлетворения: о таком гонораре я и не мечтал. 150 тысяч – сущая мелочь для госпожи Ивановой, поставленная наобум, как мне показалось. Премирование за ценные сведения. Питание за счет компании, ДМС и много других приятных слов. Для всех я буду помощником госпожи Агнии, что нисколько не ущемляло мое эго. Я буду гулять по семейству Ивановых свободно, а там, вдруг, я таки встречу Веронику после неожиданного поворота.

Уволиться из издательства не составило труда. Я не был отличным сотрудником, я был серой офисной стеной, которую перестали замечать. Никаких привычных отработок не потребовалось. Все вздохнули с облегчением.

А я рванул в новую реальность. Как-то давно я прочитал высказывание о легкости понедельников для тех, кто любит то, чем занимается. Теперь я понял, теперь я знал.

Это было восхитительное утро с запахом отживающего лета, чуть сонное, но приятно теплое. Я взял завтрак в известной кофейне с медузой Горгоной на логотипе, потому что теперь могу себе это позволить. Хоть каждый день. Позволю себе и лирическое отступление. Что вы знаете о московской любви к кофейному напитку? Думаете, это модно, это престижно? Но кофе – это религия мегаполиса, его обезболивающее, чтобы переносить бесконечный стресс бодро, чтобы украсить дорогу, в которой все мы постоянно находимся, чтобы иметь силы встать после очередного падения. Нет, кофе – это не часть образа. Здесь это единственный способ вкусного выживания. И во мне его было достаточно, чтобы взбодрить маленькое государство.

Но как всегда новый день – новое приключение. В офисе, где я должен был находится, все и каждый стояли на ушах. Агния, полная жизни бабуля с крепкой рукой, работающей в спортзале больше некоторых атлетов, слегла. Я был вне себя от злости. Только не это, только не моя надежда на приличную жизнь.

Я взял такси и рванул в особняк Ивановых. Притворился расстроенным, но потом увидел уже знакомого мне дедулю, копию Алика Болдуина. Он кивнул мне в сторону кабинета и там, мне стало яснее происходящее.

– Вас, молодой человек, наняли не просто так. Моя бывшая супруга отличалась проницательностью. А теперь врач подтвердил нам, что ее пытались отравить. Но кроме нашей семьи, делать это некому.

Я приподнял бровь, ведь он говорил о пока еще живой даме в прошедшем времени. Бывший муж? Немудрено. Восхищаться сильными женщинами издалека, прославлять их – да. Но вот жить с такими – нет, спасибо. И дело тут не в уязвленной гордости. Просто как двум женщинам не место на одной кухне, так же двум мужчинам не место во главе одного бюджета. Опасно самостоятельные и умные, с ними не получится играть в героя. Ведь она знает и про неудачные вложения, и про неправильный расчет. И она обязательно скажет об этом, ведь как еще можно исправить свою ошибку? Но признать себя неидеальным в глазах женщины – страшное оскорбление.

– А откуда вам известны условия… – он прервал меня своей насмешливой, но такой обаятельной улыбкой. К сожалению, он мне нравился, абсолютно не стараясь добиться этого. Как такое раздражает.

– Мы были ужасной парой, но отличными друзьями. Нет того, что мне неизвестно об Агнии, – я бы хотел увидеть хоть немного грусти в его глазах, но там были сложно читаемые огонечки, которые могли значить что угодно. – Я хочу спросить вас, готовы ли вы в случае необходимости, преступить законные методы?

– Между нами есть договор, вы забыли.

– Между нами ничего нет, – он скрестил пальцы, на его мизинцы блеснул бриллиант, аккуратно опоясанный короной из платины. – Никаких бумаг и условностей. То, что ты подписал и, я уверен, сложил в какую-то офисную папку, чтобы спрятать в старом советском шкафу – просто листы, чернила на которых исчезают спустя 24 часа.

Я весь дрожал от гнева. От его правоты. Варианты, варианты, варианты! Что еще я мог бы ему сказать? Добегался за воздушными замками.

– Не переживай. Если ты будешь вести себя корректно, ты будешь получать свои деньги. Естественно, за опасность я накину тебе процент, – его глаза блестели. – Да или нет?

Что вы бы ответили на моем месте?

В течении часа я получил полное представление о своих владениях, о людях, за которыми буду следить.

Виктор Иванов – мой новый работодатель, седовласый владелец нескольких заводов, консалтинговой компании, ресторана и т.д. и т.п.

Агния Иванова – слегшая бабуля с деловой хваткой, которой бы позавидовал любой мужчина.

Игнат Иванов – уже знакомый псевдо-богема.

Мария-Антуаннета – его африканская жена.

Жасмин – спасенная мною девчонка.

Александра Иванова – старшая дочь, пока еще темная лошадка, замужем.

Артур Бурмистров – счастливый муж Александры. «Хороший парень,» – как его описывают все, по словам Виктора.

Анна – дочь Артура и Александры, ее мы уже знаем и очень даже пристойно.

Кирилл Коновалов – муж Анны и отец двух их малоинтересных детей. Он был типичный городским дровосеком с хорошим чувством юмора и стеснительной натурой. Собственно поэтому, мы пока еще не виделись.

Екатерина Иванова – разведенная дочь Виктора и Агнии, тоже мне неизвестная, но судя по комментариям отца, страдает алкогольной зависимостью.

Михаил Рублев – бывший муж Екатерины. Умный, проницательный и харизматичный сукин сын (по словам Виктора).

Вероника Иванова – огонь моих чресел, юная и прекрасная чертовка с самоуверенными глазами, дочь Михаила и Екатерины.

Григорий Иванов – ее брат, на ПМЖ в Лондоне.

Читать надо истории, а не выводы. Приучайте себя к этой мысли прежде, чем соберете библиотеку из книг «Как стать богатым или почему никогда не нужно смотреть через стекло». Я вытянул золотой билет, потому что имел накаченные мышцы в черепе. А это продукт не всякого маркетингового хлама, это итог многих великолепных строк и удивительных обстоятельств, которые порождают в вас самую главную суперспособность – думать.

Ивановы стали мне ближе. Спустя несколько недель слежки я понял, что мою работу теперь вполне можно назвать сносной. Я научился пить коктейли и не посматривать на часы, играть в гольф, регби и смеяться над нерадивыми маклерами. Но приятнее всего был мой начинающийся флирт с Вероникой Ивановой, ржавой принцессой столичного рая. Ей нравилось сводить с ума взрослого мужчину, а мне льстило ее внимание даже в таком формате. Однажды она вышла к завтраку в легкой кофточке без лифчика с голыми плечами. Специально села рядом со мной и припустив густые ресницы спросила:

Боишься меня?

Как отвесной скалы, на которую несусь с разбега, – ответил я.

Если бы я был романтиком, то хотел бы от нее нечто большего, чем утоления мимолетной страсти. Но я им не был. Да поймут меня все мужчины, она не та, на ком можно жениться, но именно из-за таких особ мы штурмуем города и предаем всех, кто был нам верен.

Я считал ее Маргаритой, хоть и не был Мастером. Не касался ее, но покрывал бездарными стихами. Если бы только я умел писать красивые рифмы!

А потом наступил тот самый день. День, когда Виктор понял, что я стою своих денег.

«Душа моя истерит больными ранами. Столько лет… Столько лет я испытываю бесконечное, непрекращающиеся мучение. Кажется, будто я ужасно старая. Если кто-то спросит меня, какую жизнь получает богатый наследник, я не смогу описать словами. Прогнивший мир, грязный мир, полный лести и жеманства… Я ищу проклятущую любовь по закоулкам вымершей пропасти, что другие называют жизнью, а натыкаюсь только на разочарование. Эти люди не способны на чувства. Слишком ветрены, слишком эгоистичны. И я мучаюсь снова и снова, потому что внутри меня океаны, заброшенные океаны нерастраченного, покрываются толстыми льдами, и я становлюсь равнодушной, как они все…»

Виктор смотрел на меня во все глаза. Мне казалось, он не знал ни подчерка, ни безумства, которое сквозило в этом послании.

– Откуда это у вас?

– Нашел в комнате Вероники.

Его бледные глаза пронзили меня бесконечной холодностью, с который отцы смотрят на будущих зятьев. Да, я был в святая святых его внучки. Как жук рылся в каждом шкафчике, в каждом уголке. Ему, наверняка, казалось это мерзким. Но мне было все равно, ведь я нашел не просто девчачьи вещицы. А вот хотя бы это письмо, старое, потертое, выдранное из какой-то книжки или альбома.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.