Дракон и Феникс

Рацлава Зарецкая

Дракон и Феникс

Пролог

Июль, 1402 год

Империя Мин

Я бежала изо всех сил. Так быстро, как только могла. Легкие горели огнем, дыхание было хриплым и сухим. То и дело я спотыкалась о коряги и ямы, но мне каким-то чудом удавалось не упасть.

«Не останавливаться, бежать, бежать, бежать», – мысленно повторяла я, крепко прижимая к груди маленькую металлическую сферу.

Ветки кустарников так и цеплялись за одежду, царапали руки и лицо, но я не обращала на это внимание. Мне было плевать на раны и царапины. Самым важным сейчас было добежать до пещеры и не потерять сферу.

Сзади послышались топот нескольких лошадей и вой собак.

Догоняют…

Из последних сил я ринулась вперед еще быстрее. Холодный ветер трепал мои длинные распущенные волосы, в которых застряли сухие листья и трава, забирался под развевающуюся юбку и пробирал до костей. Дышать становилось все труднее, ноги почти не чувствовались. Я с ужасом понимала, что если упаду, то уже не смогу встать.

Вой собак становился ближе, а топот лошадиных копыт – громче. В какой-то момент я услышала еще и человеческие крики.

Нет! Мне нельзя попасться! Нельзя, иначе он…

Перед моими глазами встало его доброе, по-детски милое и улыбчивое лицо. Я должна вытащить его отсюда! Он не умрет! Не здесь и не сейчас! Я непременно изменю его судьбу, пусть даже сами Небеса будут против.

– Она там! Хватайте! – Крик был совсем рядом.

Подавив желание обернуться, я крепче сжала в руках сферу и продолжила бежать. Собаки залаяли прямо за спиной. Одна из них обогнала меня и завыла на бегу, но не напала. На секунду я скосила взгляд на животное, и этого оказалось достаточно, чтобы потерять равновесие и, споткнувшись об очередную корягу, полететь на землю.

Падая, я инстинктивно вытянула руки вперед и разжала кулаки. Сфера выпала и покатилась по влажной зеленой траве.

Не прошло и минуты, как солдаты обступили меня со всех сторон. Нетерпеливые кони били передними копытами прямо перед моим лицом.

– Попалась, убийца! – довольно произнес один из солдат.

Я попыталась подняться, но чья-то нога опустилась на мою спину и с силой пригвоздила меня обратно к земле. Из глаз брызнули слезы, но не от боли, а от отчаяния. Я была так близко – почти у цели. Оставалось лишь обогнуть лес и перейти ручей, скрытый в скалах.

С другой стороны, хорошо, что они не настигли меня у самой пещеры. Тогда бы он услышал шум и обязательно выбежал бы ко мне, несмотря на открывшуюся рану.

Один из солдат – тот, что наступил мне на спину, – поднял меня и, грубо заведя мои руки за спину, туго связал их.

– Куда ее? В темницу?

– Нет, – послышался сверху властный и стальной голос сидящего на вороном коне человека. – Сразу на казнь. Слишком много от нее проблем.

Солдат толкнул меня в спину, показывая, в каком направлении следует двигаться. Подняв голову, я встретилась взглядом с тем, кто отдал приказ отправить меня на казнь. Его черные как смоль глаза злобно блеснули. В них читались торжество, презрение и жестокость. Страх пробежал по моему позвоночнику. А ведь когда-то я считала эти глаза прекрасными…

Солдат подтолкнул меня к коню, схватил и перекинул через спину животного, а потом сел рядом.

Развернув коней, отряд не спеша направился обратно во дворец. По бокам от солдат, виляя хвостами, бежали довольные собаки.

Я с трудом подняла голову и в последний раз взглянула на виднеющиеся вдалеке могучие скалы.

«Может быть, у него еще есть шанс выжить?» – в надежде подумала я и, опустив голову, потеряла сознание.

Часть 1

Глава 1

Наши дни

Я шла по мокрому после дождя тротуару, ела мороженое и любовалась деревянными домами на сваях. Таких зданий в небольшом, но необычайно красивом городке Фэнхуан, расположенном у подножия зеленых гор на краю реки Тоцзян, было очень много.

Двадцать пять лет назад моя мама окончила факультет востоковедения и отправилась на стажировку в этот китайский городок. Спустя год она встретила моего папу, а еще через два родилась я, Майя Ли.

Однако счастье родителей было недолгим. Разные взгляды на жизнь разобщили их, и они расстались. Мы с мамой уехали обратно в Россию, а когда я подросла, то начала каждый год приезжать к отцу в гости.

С каждым моим визитом город, который был назван в честь мифической птицы феникс, ни капли не менялся. Ничто здесь не напоминало о техническом прогрессе, даже люди. Проходя по мосту, я увидела, как несколько женщин на набережной полоскали свое белье в реке. Такая первозданность Фэнхуана всегда нравилась мне, заставляя с нетерпением ждать каждого визита к отцу.

Когда я наконец подошла к небольшой гостинице, которая, как и большинство домов здесь, находилась в деревянном здании на сваях, то уже успела доесть мороженое и даже пофотографировать местные красоты, чтобы потом показать их маме, все еще скучающей по этой стране.

– Дочурка! – раздался надо мной громкий окрик папы.

Я подняла голову и, увидев его на балконе, радостно помахала рукой. Спустя пару лет после развода папа женился второй раз на женщине, чья семья владела небольшой гостиницей в центре города. Когда вторая жена отца умерла, то гостиница перешла к нему. Она не приносила большой прибыли, но позволяла одинокому вдовцу держаться на плаву. Во время своих визитов я помогала ему на кухне печь лепешки из речных креветок –на большее я не способна, так как готовка явно не мой конек.

Зато мой конек – путешествия и языки. С тех пор как мне исполнилось восемнадцать, я объехала почти всю Азию. Особенно часто я бываю в Японии, Южной Корее и, разумеется, в Китае. Как и русский, я в совершенстве знаю английский, итальянский и китайский языки, а также свободно говорю на японском, корейском и французском. Все благодаря усиленной программе лингвистического факультета. Однако работать по специальности я пока не собиралась.

Дело в том, что неофициальный заработок у меня уже был, однако знал о нем лишь мой отец. Я несколько раз собиралась рассказать о нем маме, но боялась, так как заработок этот был опасным и весьма необычным.

– Я так рад тебе, детка! – объявил отец, когда я появилась на пороге гостиницы.

На радостях он метеором слетел со второго этажа и чуть не упал, оступившись на последних ступеньках.

– Осторожнее! – воскликнула я, кинувшись поддержать его. Однако отец устоял.

Он был крепким мужчиной, но весьма неуклюжим. Мама рассказывала, что в юности он был очень милым, робким и нежным пареньком с детской улыбкой. За это мама его и полюбила, однако я ее не понимала. Мне нравились совершенно иные мужчины: взрослые, сильные и мужественные. Однако, как правило, они были либо женаты, либо не воспринимали меня всерьез. Как, например, последний мой парень…

– Я в порядке, в порядке, – заверил меня папа, а потом улыбнулся мне той самой детской и невинной улыбкой, в которую когда-то влюбилась мама.

Мы обнялись и по-русски поцеловались три раза. Не дав мне закинуть вещи в свою комнату, папа сразу же повел меня к столу, аргументируя это тем, что после долгой дороги я наверняка страшно проголодалась. Он был прав, я с ума сходила от голода. Готова была съесть все, что мне подадут. Даже какую-нибудь слюнявую рыбу непонятного происхождения.

Подали же мне лапшу, рис, лепешки из креветок и тофу.

– Чем богаты, – прибавил отец, ставя передо мной миску горячей лапши с аппетитно плавающими в нем дольками вареных яиц.

– Благодарствую! – сказала я по-русски. Это слово отец хорошо знал, потому что так любит говорить мама.

На его тонких губах снова расцвела щемящая улыбка. Иногда мне казалось, что он скучает по маме и, может быть, все еще ее любит. Я знаю, что он пытался удержать ее, попробовал начать все сначала, но каждый раз несовместимость культур снова и снова порождала между ними раздор и непонимание, поэтому, чтобы не возненавидеть друг друга, они решили расстаться.

– Как у тебя дела? – спросил отец, садясь напротив меня.

Каждый раз, когда я приезжала, он усаживал меня за стол, угощал обедом и, глядя на то, как я ем, расспрашивал о жизни.

– Нормально, – ответила я, отпив горячего бульона и отправив в рот дольку яйца с размокшим желтком.

– Как мама?

– Потихоньку. Все свое время проводит в университете, даже про меня порой забывает, – пожаловалась я на родительницу.

Когда мама вернулась в Россию, то, отдав меня бабушке, отправилась доучиваться в магистратуре, а затем в аспирантуре, чтобы стать преподавателем в университете, в котором когда-то училась. Сейчас она доктор наук, автор нескольких книг о культуре и обычаях востока. Несмотря на ее занятость, я ею горжусь. И папа тоже.

– А про свои путешествия ты ей еще не рассказала? – задал новый вопрос отец.

Лапша так и застряла у меня в горле. Разговоры на эту тему я не любила. Секрет – он на то и секрет, что его ни с кем нельзя обсуждать.

– Тебе следует все ей рассказать, – заметил отец, расценив мое молчание как отрицательный ответ.

Кашлянув, я отставила миску с лапшой в сторону и недовольно посмотрела на отца.

– Не заставляй меня пожалеть о том, что я доверила тебе эту тайну.

– Мей, это опасно! Ты можешь погибнуть!

– Я Майя, пап, – поправила его я. – От тебя у меня только фамилия, не приписывай еще и имя.

Я понимала, что это его обидит, но ничего поделать не могла – слова сами слетели с языка. Мысленно обругав себя, я принялась усердно набивать рот лапшой. Лучше пусть буду выглядеть как свинюшка, чем позволю сказать себе еще что-то обидное.

Мы просидели в молчании до тех пор, пока я не поела. Горячая пища сделала свое дело: меня потянуло в сон. Еще не было и десяти вечера, но сил на прогулку, которую я хотела совершить после еды, уже не было.

– Принести чаю? – спросил отец, когда я отправила в рот последнюю лепешку.

Я помотала головой.

– Немного почитаю и спать. Устала.

Завтра меня ждал ранний подъем, потому что в планах была еще одна дорога – в Нанкин.

– Снова твое путешествие? – недовольно поинтересовался отец.

Я кивнула. В темных глазах отца отразилась грусть. Он понимал, что последние пару лет я стала приезжать к нему чаще не из-за того, что скучаю, а из-за своего увлечения, однако никогда меня за это не упрекал. Лишь волновался и предупреждал, чтобы я была осторожной.

– В этот раз куда?

– Нанкин.

– Как далеко?

– Еще не решила.

– Ну что ж, – вздохнул он, поднимаясь с колен. – Будь осторожна. Все же Нанкин город немаленький.

Я подола к отцу, поцеловала его в щеку и сказала:

– Ты же знаешь, что я всегда осторожна. К тому же, я могу за себя постоять, ведь у меня был самый лучший учитель боевых искусств – ты.

Щеки отца налились румянцем.

– Ты мне льстишь.

– Ни капли! – сказала я и, обняв отца, отправилась в свою комнату.

Прежде чем лечь спать, я принялась разбирать вещи. С собой я всегда привозила самый минимум – почти все, что нужно мне для жизни было в этой комнате, которую отец специально отвел для меня. Из дома я привозила только немного одежды, косметику, книги и аптечку.

Освободив дорожную сумку, я начала заново наполнять ее. Сменное белье, зарядка, книга, чипсы и батончики для перекуса, несколько бутылочек воды, аптечка, – вот и все, что мне пригодится в завтрашней поездке.

Перед сном я несколько раз проверила, все ли положила в сумку, как учила меня мама. Забывать что-то мне было нельзя, иначе придется несладко.

Заведя будильник на пять утра, я переоделась в пижаму и юркнула под одеяло, с наслаждением вдохнув свежий запах чистого белья.

Спала я плохо. Всю ночь лил дождь, капли монотонно стучали по периллам балкона, и я то и дело просыпалась от этого звука и подолгу не могла снова уснуть. Поэтому, когда запищал будильник, я с трудом смогла открыть глаза.

– Если дождь не кончился, никуда не поеду, – пробурчала я, без энтузиазма вылезая из-под одеяла.

Подойдя к окну, я раздвинула шторы и ойкнула. Летнее солнце светило так ярко, что мои неотдохнувшие после плохого сна глаза тут же заслезились.

– Окей, – согласилась я, снова зашторивая окна. – Уговор есть уговор.

Тихо собравшись, я на цыпочках спустилась в кухню и наскоро перекусила остатками вчерашнего ужина. Будить отца так рано не хотелось, поэтому я написала для него записку и, повесив ее на холодильник, вышла из дома и зашагала по залитой солнечным светом дорожке.

До Нанкина путь был неблизким, но я мужественно перенесла утомительную дорогу. Все же мы с мамой четыре года подряд ездили из Москвы в Питер на автобусе, не имея средств для более комфортного путешествия.

К вечеру я вполне благополучно добралась до Нанкина и, потирая затекшие мышцы на спине, пошла в гостиницу, где еще до своего приезда в Китай забронировала номер на ночь.

Потихоньку смеркалось. Страшно хотелось есть – живот урчал так громко, что на меня даже оглядывались прохожие, поэтому я принялась искать какое-нибудь приличное кафе или хотя бы продуктовый магазин. Рядом с гостиницей увидела небольшой ресторанчик, но заходить туда сразу же передумала: все столики были заняты, а снаружи на пластиковых стульях сидело еще больше людей, скрашивая часы ожидания лязганьем семечек.

Выпросив у добродушной на вид женщины горсть семечек, я оставила ресторан позади и направилась прямо в гостиницу. Закажу еду там, если получится. Кроме того, в сумке у меня оставалась еще пачка печений и бутылка воды. Голодной не останусь.

В маленьком, но уютном номере, пахнущим хвойным освежителем воздуха, я первым делом поставила телефон на зарядку и, приняв душ, принялась изучать в Интернете историю Нанкина. Мне хотелось найти период, когда Нанкин был особенно цветущим и оживленным, чтобы увидеть все это своим глазами и сделать фотографии.

Да-да, именно своими глазами. Как? Очень просто. С помощью сферы времени, которая лежала в моей косметичке. Вот уже несколько лет я берегла ее как зеницу ока, пряча ото всех, кроме папы. Он единственный знает правду о том, чем я занимаюсь.

Для всех я путешествую по странам, и это не совсем ложь, потому что путешествую я не только по странам, но еще и во времени. За моими плечами Россия при князе Владимире, Петре I и Екатерине II, Италия эпохи Ренессанса, Франция времен Людовика XIV, Корё и Чосон, Япония эпохи Мэйдзи, а также Китай времен правления династий Тан и Цин. Изо всех этих эпох я, разумеется, приношу сувениры, которые приобретаю на честно заработанные деньги, выручаемые от продажи лекарств из моего времени. Сувениры я продаю и получаю за них реальные бумажные деньги. Маме же говорю, что это доход от фриланса, и, опять же, не вру. Кто скажет, что то, чем я занимаюсь, своего рода не фриланс?

В общем, эта сфера времени подарила мне не только заработок, но и чудесное времяпровождение. А оказалась эта вещичка у меня чисто случайно. Мой последний бывший, Артем, работал инженером в какой-то крупной фирме, которая специализировалась на создании всяких технологических новшеств. Он многое мне не рассказывал о своих разработках, потому что подписывал документы о неразглашении, и я его за это не осуждала. Единственной проблемой в наших отношениях была его жена, от которой он хотел уйти, но все никак не уходил. Наобещав мне с три короба, Артем однажды явился среди ночи, сказал, что любит и накинулся на меня с такой страстью, что я потом долго не могла восстановить свое дыхание. Однако уже после он заявил, что это был прощальный секс, и что он твердо решил порвать со мной. Я даже не успела возмутиться, как он нагло уснул. Чувство было таким, будто на меня наступили подошвой и размазали по полу. В груди зарождалась ненависть, а в голове зрел план мести, однако он мне так и не понадобился.

Встав с кровати, я оделась и, подойдя к раскиданной по полу одежде Артема, с ненавистью начала резать ее маникюрными ножничками из своей косметички. Перейдя к брюкам, я услышала, как что-то глухо упало на ковер. Пошарив руками по полу, я наткнулась на что-то круглое и прохладное. В комнате царил полумрак, поэтому я на цыпочках вышла в коридор и, включив свет, принялась разглядывать свою находку.

Это оказалась металлическая сфера, вдоль которой тянулся тонкий разрез, а снизу прощупывалась маленькая кнопочка. Нажав на нее, я чуть не ойкнула от испуга. Сфера загорелась мягким, синим цветом и раскрылась, демонстрируя мне сенсорный экран, на котором отобразились четыре нуля.

Слава богу, мне хватило ума не тестировать прямо там. Поняв, что эта вещь имеет ценность, я поспешила ретироваться вместе со сферой. Разумеется, я не сразу поняла, что это машина времени. По закону подлости осознала я это только когда перенеслась в Москву XIII века. Благо, мое путешествие там было недолгим. Никто меня не поймал, в тюрьму не посадил, в колдовстве не обвинил. Однако без подготовки я больше во времени не прыгала.

Артем же понял сразу, куда делась его сфера. Он долго запугивал меня, пытался поймать, но у него ничего не выходило. Сказать на работе, что изобретение, которое остается тайной для всего мира, стащила его любовница, он не мог. Поэтому мой бывший забил на меня и, соответственно, на сферу, будучи, вероятно, уверенным в том, что я не соображу, как ее активировать. А может быть поверил, что она не у меня, ведь я со взглядом невинной овечки долго и упорно убеждала его в этом.

Собственно, так я стала обладателем совершенно фантастической вещи, которая творила невероятное. А все из-за человеческой халатности. Честно сказать, я до сих пор толком не осознавала, что делаю нечто из ряда вон выходящее. Для меня эти путешествия не были чем-то необычным. Казалось, что я просто гуляла по съемочной площадке, а не в другом столетии. Отчасти это было из-за того, что я соблюдала повышенную осторожность и лишний раз ни с кем не разговаривала. Одевалась мальчишкой или знатной дамой, продавала лекарства, получала деньги, приобретала редкие вещички, немного прогуливалась и возвращалась домой. Нигде я не задерживалась дольше, чем на три дня. Это было мое правило, и я неукоснительно ему следовала.

Лежа на жестком матрасе, я шерстила Интернет в поисках подходящего для меня года. До этого я переносилась в прошлое исключительно в маленьких городах, так как в больших, как сказал папа, больше опасности. Однако со временем мой опыт вырос, а с ним и интерес. Так я сначала замахнулась на Париж эпохи Людовика XIV, а потом на Петербург времен Екатерины II. Теперь же я приехала в Нанкин и выбирала, в какой год правления династии Мин мне отправиться. Мой выбор города и периода объяснялся тем, что с начала правления первого императора династии Мин, Нанкин был не только столицей, но и крупнейшим городом Китая. В руках императоров был частичный контроль торговли на реке Янцзы, что позволило торговым судам путешествовать от провинции Сычуань на западе Китая до Шанхая и Тихого океана. А место, где хорошо развита торговля, выгодно для меня.

Так, решив перенестись в 1368 год, который ознаменовал начало правления первого императора династии Мин, я зевнула, отложила телефон в сторону и тут же уснула.

Глава 2

Утром, перекусив паровыми пирожками, которые китайцы называют баоцзы, я сразу же направилась в магазин, где можно было достать одежду для любого столетия, правда, не такую качественную, как раньше. Шелка слишком дороги, а синтетика с виду идеально может его заменить.

Следуя по навигатору через узенькие улочки, заставленные мопедами, велосипедами и коробками, я размышляла о том, какой наряд мне выбрать: знатного господина или госпожи.

Когда смотришь фильмы, где девушки переодеваются в мужчин, и никто их не узнает, кажется, что это явный бред, ведь как можно попутать мужчину с женщиной? Однако раньше это вполне прокатывало, отчасти потому, что мужчины со своим раздутым эго даже не могли представить, что женщины могут выдавать себя за них. Кстати, бывали и такие случаи, когда дамой притворялись и мужчины. Самый яркий тому пример – шевалье д’Эон, который первую половину своей жизни провёл как мужчина, а вторую – как женщина. Причем вопрос о том, к какому полу он принадлежал, до сих пор остается открытым. Когда-нибудь я обязательно узнаю эту тайну и, может быть, познакомлюсь с самим д’Эоном, но это все потом, а сейчас…

Сейчас меня ждет Нанкин середины XIV века!

Из переулков навигатор вывел меня на дорогу, которая вела к могиле первого императора династии Мин Чжу Юаньчжана, расположенной прямо перед восточными городскими воротами Чжуншаньмэнь. Когда я была маленькой, мы с родителями поехали на выходные в Нанкин и гуляли по здешним местам, поедая мороженое. Чуть дальше находился музей, где мы с папой дурачились так, что смотрители не раз делали нам замечания.

Сердце предательски защемило от детских воспоминаний, и, чтобы совсем не раскиснуть, я снова уткнулась в телефон и зашагала по указанному навигатором маршруту.

Пройдя от музея вглубь города, я увидела какие-то старинные руины. Мы с родителями сюда не заходили, поэтому я забила в поисковике свое местоположение и, открыв несколько ссылок, узнала, что это развалины старого дворцового комплекса, который в свое время был предшественником знаменитого Запретного Города в Пекине.

Во время правления Чжу Юаньчжана этот дворцовый комплекс, разумеется, находился в целости и сохранности, а значит, мне следует держаться от него подальше. Где дворец – там стража, а где стража – там проблемы.

Время приближалось к полудню, и летний зной давал о себе знать. Я шла, изнывая от жары, и с завистью поглядывала на сидящих в тенечке стариков и дальновидных людей помоложе, которые додумались взять с собой веера.

Когда мне уже показалось, что идти дальше нет сил, навигатор пискнул, сообщая об окончании маршрута. Оторвавшись от телефона, я взглянула на пеструю витрину магазина. Подсвеченные алым иероглифы сообщали, что он называется «Цветущая слива». Хмыкнув, я убрала телефон в карман и шагнула в магазин. Мягко и мелодично звякнули колокольчики. Вдалеке послышалось шуршание и топот, а через несколько секунд ко мне выбежал маленький кругленький человечек с реденькой бородкой и такими огромными очками, что глаза за ними казались неестественно большими, как у мимимишных мягких игрушек.

– Чем могу помочь такой красивой девушке? – любезно осведомился человечек.

Как я в него не всматривалась, понять его возраст никак не могла. Волосы у него были редкими, но не седыми. В уголках глаз залегли мелкие морщинки, но щеки и лоб были гладкими и блестящими.

– Здравствуйте, – поприветствовала я забавного человечка. – Мне нужна красивая мужская одежда. Примерно XIV – XV веков. Такая, чтобы по ней можно было понять, что человек знатного происхождения, а не простолюдин.

Человечек закивал, понимая мою просьбу.

– Сейчас подыщу вам подходящий наряд, а вы пока садитесь, отдыхайте. – Он указал на потрёпанное, но уютное на вид кресло в углу магазина. – Хотите холодного чая? На улице сегодня весьма жарко.

– Спасибо, было бы славно, – поблагодарила я, усаживаясь в кресло.

Человечек подбежал к стойке с кассой, юркнул за нее и, достав кувшин с чаем, разлил напиток в два бокала. Один принес мне, а второй залпом осушил сам, будто это не я только что пришла с жаркой улицы, а он.

– Это ваш магазин? – поинтересовалась я, медленно попивая восхитительный чай.

Человечек носился от одного стенда с одеждой к другому, ища мне наряд и что-то бормоча себе под нос. Несмотря на жаркую солнечную погоду, в магазинчике царили полумрак и прохлада, что было весьма странно, так как кондиционера я тут не заметила. Может, какие-то скрытые технологии?

Выудив темно-синий халат, расшитый причудливыми красными узорами, человечек довольно кивнул сам себе и наконец-то ответил на мой вопрос:

– Это магазин моей дочери. Она покинула меня прошлым летом. Хоть бизнес шел плохо, я все же не смог продать магазин, ведь дочка так его любила. Вам бы понравилась моя Мейли, – добродушно улыбнулся хозяин магазина.

Услышав имя девушки, я тоже улыбнулась. Мы с ней были почти тезками. Хоть «Мей» – это всего лишь мое прозвище, однако в Китае оно считается именем, которое означает «слива».

– Меня тоже зовут Мей, – зачем-то сказала я, хоть и не особенно любила это прозвище. Несмотря на то, что моя кровь и была наполовину китайской, я все же ощущала себя больше русской.

– А меня зовут Пенгфей, – представился хозяин магазина. – Можно просто Пенг.

– Полет птицы, – перевела я значение его имени.

Мужчина кивнул, улыбнулся и преподнёс мне целую стопку одежды.

– Здесь все, что носили благородные мужчины во второй половине XIV века, – пояснил господин Пенг.

– Благодарю, – сказала я, проводя рукой по хлопчатобумажной рубашке, которая была расшита изображениями каких-то цветов.