Баттонскиллъ – 3. Рабство Кольца

– Лекарь, – прошептал я, пока мы шли вперёд в темноте, – Готовь песню.

Толя вздохнул, но приложил палец к виску, стал что-то бормотать. Будто придумывал рифмы, а потом сам же качал головой – нет, типа, не пойдёт.

– Биби, как твой ёжик?

Биби смущённо повернулась:

– Я его чувствую, а звать трудно. Мне бы испугаться хорошенько.

– О, уверяю тебя, сейчас это устроим, – я усмехнулся.

Круглые глаза Биби хорошо было видно в темноте.

Тут снова донеслась ругань, а потом своды коридора огласила пьяная песня:

– В горах родились гномики, в горах они росли-и-и… – хрипел весёлый певец, – И думали, что гоблины не смогут их найти-и-и!

Ему вторил второй весельчак:

– Вот гоблины зелёные в пещеры к ним пришли-и-и, хорошею дубиною им головы снесли…

– Хорошо, нах!

– Им хана! На!

Мы прошлись до края коридора, к яркому проёму. Ещё на подходе я услышал то, что мне не понравилось – клацанье и звяканье по упругому металлу. Словно кто-то задевал когтями прутья решётки.

Боясь издать хоть звук, мы подкрались, и я, осторожно выглянул. Да, то же вытянутое помещение, и пугающие прутья решётки в стене, закрывающие нишу. За ними темнота, но я не стал всматриваться: хрипение твари было прекрасно слышно.

За столом в дальнем конце сидело четыре гоблина, двое из них дрыхли лицом в мисках. А другие, стукаясь глиняными кружками, упёрлись носами друг в друга и орали песни. Судя по всему, они ещё не дошли до состояния «ты меня уважаешь», и пока были друганами не разлей вода.

Рядом со столом торчал из пола рычаг. И нам во чтобы-то ни стало нельзя было дать его дёрнуть.

Я шёпотом передал свои опасения команде, мы чуть посовещались. Не рискнул я принимать решение в одиночку, и, оказалось, не зря.

Толя сосредоточенно слушал, что поют гоблины, а потом кивнул – он готов.

Боря схватился за каменный косяк, готовясь себя вытолкнуть. Львица за ним, а Биби, получив команду держать на прицеле рычаг, подняла рогатку.

– Три, два, один… – прошептал я, и Толя вдруг загорланил:

– В горах убили гоблинов, дубины не спасли-и-и!

Сразу же Бобр с Блонди влетели внутрь, и под дикий рёв собаки-мутанта за клеткой понеслись в конец комнаты. Я старался не отставать от них, держась чуть ближе к стене.

– Теперь у гномов бороды-ы-ы – орал Толя, – Зелёные, в крови-и-и-и!

Лица гоблинов вытянулись то ли от наглой песни Лекаря, то ли от вида несущегося здоровяка в шлеме с шипастой булавой. Но надо сказать должное, коротышки не сплоховали – в Борю сразу полетели кружки с пивом и тарелки.

Все гоблины успели вскочить и прикрыться столом, полетевшим на бок. Бобр с разбегу врубился в столешницу, пришибая всех четверых к стене. Вот только ножки стола помешали это сделать.

Гоблины оказались хитрыми, и даже не пытались атаковать. Они всем скопом ринулись открывать клетку.

Уже через миг стол отлетел обратно, чуть не свалив Борю. Из-под обломков попытался выскочить к рычагу зелёный ловкач, но свистящий камень воткнулся ему прямо промеж глаз. А потом я в прыжке вогнал тесло ему в шею под затылок.

Ещё один гоблин тоже попытался с другой стороны, но Бобр быстро сориентировался, и удар шипастой булавы пришпилил широкую челюсть к полу.

Наша львица в грациозном прыжке на излёте перехватила третьего коротышку, сиганувшего прямо через верх.

А вот четвёртый оказался хитрее всех. Он прыгнул не к рычагу, а ко мне. Я едва успел увернуться от тесака, влетевшего в стену рядом со мной, как гоблин, кувыркнувшись под колени нашему танку, метнул пивную кружку.

И кинул он её прямо в рычаг…

Камень Биби так же метко вошёл гоблину в лоб, оглушая, но тот уже сделал своё дело – кружка оделась прямо на рычаг и по инерции сдвинула его. Не на весь ход, но вполне ощутимо.

Решётки в стенах заскрипели, чуть поднялись, и сразу же под них просунулась лапа, а потом и клыкастая пасть:

– АГАРВ-ГАВ-РГАВ!!!

Плечи не проходили, но тварь в клетке зарычала ещё яростнее, пытаясь протиснуться в щель, и решётка стала поддаваться под её напором. Я откинул тесло и прыгнул к рычагу, ухватился, но меня сдвинуло вместе с ним – собака-мутант была невероятно сильна.

– Давай, братан, – Боря попытался помочь, но тут тварь что-то сделала, и по комнате разлетелись острые иголки.

Биби вскрикнула и упала, схватившись за шею, тут же рычаг снова дёрнуло. Через миг хрустнули пазы, державшие решётку, разлетелись осколки – и тварь вылезла.

Страшная помесь собаки и льва, только грива была вся игольчатой, как у дикобраза. Собака оскалилась, приближаясь к Лекарю и Биби – они были ближе всех, оставшись у входа в помещение.

Раздался рык, когтистые лапы царапнули по полу, и на тварь запрыгнула наша Блонди. Она попыталась укусить за загривок, но упёрлась пастью в иглы и жалобно зарычала.

Когти Блонди располосовали спину собаке, вот только львица была меньше этого монстра, и через миг тот, вывернувшись, хватил её за бок. Рванул головой, и наша Блонди с криком полетела к нам обратно.

Тварь чуть присела, страшно зарычала, а её грива будто надулась – и тут же иголки полетели по всей комнате. Я почувствовал уколы в плечо и ногу, и на миг они онемели.

Я уже думал, что всё, наш поход закончен, но тут собака-мутант клюнула носом в пол. Ей прямо под ноги прикатился ёж Биби. Он был совсем небольшой, но каменный, и его веса и скорости хватило, чтобы свалить тварь.

Через миг огромная клыкастая пасть попыталась ухватиться за наглого ежа, даже приподняла над полом.

Я успел увидеть, как Лекарь помогает Биби прыгнуть обратно в коридор, за угол. Сам я, пытаясь устоять на одной руке и ноге, рванул к лежащему на боку столу.

Тут же меня подхватила Борина рука, что-то мягкое и пушистое коснулось лица – и мы все трое оказались за дубовыми досками.

БАМ!!!

Взрыв в замкнутом помещении здорово саданул по ушам, и я едва ли слышал, как стол содрогнулся под шрапнелью. Вот теперь у Биби полно снарядов для рогатки.

– Ядрён батон, – будто сквозь вату послышался голос Бобра, – Никак не привыкну.

Я усмехнулся, вылезая из-за стола. Рука и нога уже чувствовались, видимо, яд у твари действовал недолго.

– Во снесло башню, – Бобр, как и я, уставился на зрелище.

Бедная собака мутант сделала ошибку, пытаясь раскусить ёжика – теперь гривастая шея заканчивалась ничем, голову снесло начисто.

Лекарь с Биби осторожно выглянули из-за угла и снова зашли в комнату. В этот же момент всё каменное крошево на полу зашевелилось, сливаясь в единый центр.

– Не понимаю, – Толя будто пританцовывал, пытаясь обойти сходящиеся потоки камешков, – Ты опять дал ему зелье?

– Нет, – я ошарашенно покачал головой.

Через миг ёжик, как ни в чём не бывало, сложился снова, а потом, зафырчав, унёсся в тот проход, что был за столом.

– Какое зелье? – чуть ли не синхронно спросили Бобр и Биби.

Подошла хромающая львица, и я полез за зельем здоровья для неё. На боку Блонди красовалась рваная рана от зубов мутанта.

Но все тиммейты ждали ответа, и пришлось объяснить, что такую способность восстанавливаться питомец Айбиби получил после того, как испил бурды Кента.

– То самое зелье, из-за которого меня в больнице сшивали несколько дней, – закончил я, – Способность ящерицы к регенерации.

– Но эффект должен был пройти? – растерянно спросила рыжая.

Она так и смотрела в тот коридор, где исчез её колючий дружок.

– Должен был, – я кивнул – Но почему-то не прошёл.

– Это всё хорошо, уважаемая команда, – вдруг сказал Лекарь, – Но куда побежал твой ёж, Биби?

Мы все уставились на выход. Я лихорадочно пытался вспомнить, что там дальше…

А дальше я как раз и встретил Кента. Кажется, там была пещера, полная трупов гоблинов, и ещё стояли алтари, с которых персик собирал мох.

– Пипец, – только и успел сказать я, когда снова раздался взрыв.

БАМ!

Мы бегом понеслись дальше, готовясь к нападению из-за любого угла. Команда сразу же потребовала хотя бы приблизительно рассказать, что находится в этих катакомбах.

Сбивчиво я сообщил, что нам нужен другой зал, как раз после пещеры с алтарями, где у гоблинов склады какие-то. Насколько я помнил, там тоже стол, рядом с камином, и вот за ним-то секретный портал.

Но прежде…

– Перед складами два прохода, и за одним вроде как босс, – пыхтел я, вспоминая путь с Кентом.

Помнится, команда «не последнего человека в Батоне» как раз валила какого-то монстра, когда мы с ним бегали по складам.

– Босс?! – на меня уставились круглые глаза.

– Ну да, нам туда не надо, – я затряс головой.

БАМ!

Грохнул взрыв, и нам уже стали попадаться паникующие гоблины. Они, как ошалевшие, неслись от какой-то напасти, и не сразу понимали, что мы враги.

– Кирдык, на! – вылетел из-за угла коротышка, и тут же отправился к гоблинским праотцам.

– Блин, братва, хоть бы один крепкий попался, – выругался Боря, стряхивая зелёную кровь с булавы, – Оглушить не могу никого, они сразу дохнут.

Мы ещё не успели выбежать в пещеру с алтарями, как по коридорам разнёсся леденящий душу рёв.

– У-УА-А-А!!! – казалось, что в пещерах поселился тираннозавр.

Алтари были все раскурочены взрывами, и наполовину разрушены. Везде лежали трупы гоблинов, но некоторые вполне ещё шевелились, тянулись к клинкам и пытались подняться.

Один из шаманов, опираясь на расписанный посох, прилип к почти целому алтарю и пытался всё что-то сколдовать. Но очередной рёв босса откинул тощего гоблина от камней, с него даже слетела перьевая грива.

– УА-АААА! – волна ужасающего крика звучала уже гораздо ближе.

– Ну что, Боря, ты заказывал кого-то покрепче? – поджав губы, сказал я.

– Я бы ещё кое-что добавил, – обернувшись назад, сказал Толя, – Хотя может, мне показалось…

Слуху Толи я доверял, как своему взлому.

– Лекарь, не молчи уже.

Мы все уставились на него, и тот, заметно побледнев, сказал:

– Плита на входе в катакомбы… вроде как опять опустилась.

Глава 3, в которой нужно потише

В этой пещере мы управились всего за минуту.

Меткий выстрел в лоб шаману, и разукрашенный гоблин откинулся на алтарь, собранный из камней. Священная постройка и так пострадала от воплей босса, а теперь окончательно рассыпалась.

Биби снова зарядила камушек, отстреливая особо живучих. Блонди и Бобр добивали оглушённых гоблинов, неубитых взрывами ёжика.

Мы же с Лекарем носились между трупами с бутыльками, заодно собирая лут. Мне с моим теслом пришлось признать, что пока толку от меня мало. Стукнуть очень больно гоблина могу, но, чтобы его убить, надо постараться.

С каждого гоблина падало не так много опыта, всего по 15 единиц. Поднести бутылёк – и крохотный сгусток опыта сразу нырял в горлышко.

– Не густо, – проворчал я.

– Как сказал один шибко умный чувак, – буркнул Бобр, проходя мимо и опуская булаву на голову пошевелившегося гоблина, – Зажрались вы, батенька.

– Ну, после огров на болоте, с которых по сто с лишним падает…

– Там вон, ядрён батон, к нам спешит ещё такая дура, – Боря ткнул оружием в сторону выхода с пещеры, откуда время от времени доносился оглушительный рёв.

– Лекарь, песню дружбы готовь, – снова напомнил я, вставая.

– Да готовлю я, готовлю, – огрызнулся Толя, – Это ж вам не конвейер, шедевры создавать.

В кошели шло всё – ржавые тесаки, бусы, кольца, подвески. Я даже собрал связку высушенных пальцев с шеи шамана, забрал его кривой цветной посох, на конце которого красовалась высушенная голова какого-то создания. Похоже на кикимору, если бы она была в десять раз меньше.

С гоблинов падало золото, и львица Блонди так и фыркала довольно, глядя, как я ссыпаю монетки в кошель.

Мой взгляд зацепился за зелёную поросль на одном из голышей, вывалившихся из гоблинского алтаря. Мох, который собирал тогда Кент.

Я кинулся соскребать его, в надежде, что Кент оценит такой подгон. И тут-то я замер, вспомнив…

На складах, где нас с персиком чуть не пришибли гоблины, был синий мох.

Синий. Мох.

Который помогает гномам с их магией. Вот же блин, Гончар, это такой риск! Нам бы до портала добраться.

Волнуясь, я покосился на Биби, потом осмотрел всю команду.

Бобр в помятом железном доспехе, в шлеме, положил зелёную от крови булаву на плечо и поправлял на поясе бутылёк с опытом.

Долговязый Лекарь в потрёпанном гоблинском нагруднике, слегка взъерошенный, теребит в руках погнутый бубен, пытаясь поправить сломанные диски. И бубнит себе под нос рифмы.

Рыжая Биби проверяет рогатку, и всё время поправляет короткую причёску, прикрывая при этом глаза и к чему-то прислушиваясь. Зуб даю, она пытается почувствовать ёжика, который куда-то запропастился.

Блонди в форме кошки сидит и облизывает окровавленные лапы, вытащив страшенные когти.

– Ну что, киса, вкусно? – спросил Бобр и хохотнул.

– Фр-р-р, – брезгливо ответила Лана, но лапу облизывать перестала. Сделала вид, что рассматривает когти.

– Гоу-гоу-гоу, – я, взяв наизготовку тесло, махнул за собой и побежал к выходу из пещеры.

Если позади есть преследователи, им нужно немного времени, чтобы нас догнать. Обобрав всю пещеру, мы управились за минуту, и поспешили дальше.

В стенах природной пещеры вдруг появилась каменная кладка, пошёл ровный коридор, и мы наткнулись на очередное месиво: ёжик рванул в узком проходе, уничтожив целую ораву, штук 5-6 гоблинов. Точнее было сложно сосчитать, если только по оторванным конечностям.

– Сеструха, а давай у Кента спросим такую бурду, чтоб твой дикобраз весь данж сразу зачищал? – улыбнулся Бобр, оглядывая побоище.

Судя по шрапнели, торчащей в стене, ёжик уже не восстановился. Заряды взрывов кончились.

– Когда же я смогу им управлять? – вздохнула Биби, собирая с пола патроны для своей рогатки.

– Сможешь, – уверенно кивнул я.

Мы быстро пробежались по останкам, собрав опыт и неизмазанный в крови лут. Это в играх всё, что не выпадет, подбираешь. А тут, когда поднимаешь амулет, а с него густо капает зелёная кровь, то становится очень противно – эту мерзость надо ещё и в кошель положить?

Бобру повезло больше всех. Свой огромный щит он оставил в Батоне, и теперь, найдя в луже зелёной крови примитивный досочный щит, лучился от радости. Пусть испачканный, но лучше так, чем измазаться в своей крови без защиты.

– Вот теперь потанкуем, – ощерился Бобр.

Непроизвольно мы с Лекарем переглянулись. Судя по опыту в других данжах, наш Боря частенько отключался первым.

Но мы, конечно, ничего не сказали.

А в следующем коридоре орава встретила уже нас. Четверо гоблинов засели за деревянными бочками, стоящими у стен – двое держали тесак и кинжал, у одного самый настоящий лук, а последний раскручивал пращу.

И, едва мы вышли на открытое пространство, как сразу нырнули назад. В стенку за нашей спиной воткнулся камешек.

Чтобы оценить противника, мне пришлось осторожно выглянуть.

– Стоять, на! – крикнул главарь с тесаком и с самым настоящим оркским шлемом на голове, – Чё зыришь, на?

Грязный меховой подбой, засаленная кожа, и два торчащих рога. Где гоблин раздобыл такой трофей, я даже представить не мог.

Я снова спрятался, когда праща щёлкнула. Камешек раскололся совсем рядом.

– Уроды, на, вам кирдык!

– Ништяк, нах, – довольно бросил пращевик.

– Да ни хрена, не попал же, на?

– А ты вообще не стрелял, нах!

Гоблины стали ругаться, а я выглянул ещё раз. Эти хитрецы просто заняли позицию. Видимо, услышали, что отряд впереди весь положили, и решили подождать.

Придут либо свои, и тогда их только поругают – типа, чего не помогли-то? Либо придут чужаки, а с ними уже другой разговор.

– Наш босс идёт, на! Вам – хана!

– Кирдык, капец, каюк, кранты, крышка… Чё ещё, на?

– Капут, на!

– Ну, братва, ждать не будем, – мимо меня протиснулся Бобр, – За Бато-о-о-он!

Я не успел его остановить, а дальше времени на раздумья уже не было. Боря, выставив небольшой щит, понёсся вперёд, а мы, стараясь на выскакивать из-под прикрытия его широкой спины, следом.

– А! – Бобр вдруг споткнулся, осел на колено, когда ему в ногу прилетел камень.

И тут же по шлему чиркнула стрела.

Пернатая смерть рикошетом пронеслась мимо моего лица и я, поняв, что промедление лишь убьёт нас, прыгнул ещё дальше вперёд. Тяпка там, не тяпка, а драться надо.

Я был уже возле первой бочки с пращевиком, который лихорадочно пытался вложить ещё камень. Мне даже не пришлось его бить – снаряд Биби вошёл бедняге прямо в ухо.

Моего плеча коснулся мех – львица молнией пронеслась дальше, вонзившись зубами в горло лучнику. Следующая стрела, которую он успел поставить на тетиву, тоскливо ушла в потолок.

А потом передо мной мелькнул ржавый тесак. Я едва успел подставить кельт, как сверкнули искры, и руку тряхнуло от боли.

– На, уроды! На! – надрывался гоблин в оркском шлеме, осыпая меня ударами.

За его спиной напарник покинул укрытие и, занеся клинок высоко над головой, побежал на нашу Блонди, треплющую лучника. Ещё чуть-чуть, и рубанёт прямо по хребту.

Всё окрасилось в чёрно-белый цвет, время будто замедлилось…

Я понимал, что у нас есть свитки воскрешения, но перепугался здорово. И, хватанув воздуха, я в очередной раз отразил тесак, а потом просто нырнул на своего противника, уперевшись ему в грудь и пробежав с ним несколько шагов. Шлем съехал ему на нос, и коротышка только заверещал.

– Убивают, на-а-а-а!!!

– Что за на?! – замах другого гоблина не получился, ему не хватило всего одного шага до Блонди, как мы весёлой гурьбой навалились на него.

Все трое мы рухнули на пол.

– За Батон! – рявкнул я, пытаясь лбом ударить противника.

Мой удар пришёлся в крепкий шлем, и у меня полетели звёзды из глаз.

А потом живот пронзила адская боль, и я почувствовал, как что-то холодное ужасно мне мешает. В глазах сначала сверкнуло, а потом стало темнеть.

В двух сантиметрах оскалившаяся пасть гоблина выплюнула мне в лицо:

– Порезали булку, нах!

– Геры-ы-ыч!

– Гонча-а-ар!

Я не успел отключиться, как меня подхватили за плечи и дёрнули на ноги. Рука сама дёрнулась к животу, и вдруг ухватилась за рукоять тесака, торчащего из меня. Да ну твою-то за ногу, он даже мне кожаный нагрудник проткнул.

Свистнула булава, и шлем с рогами вмялся в улыбающуюся передо мной рожу. Из-под убора обильно хлынула зелёная жидкость. Барахтающегося под нами второго гоблина вдруг схватила за голову Блонди и, рывком вытащив, отбросила в сторону.

– Убью-у-у-у, нах! – гоблин попытался вскочить, но Блонди придавила ему ногами грудь.

– Не убьёшь, – послышался хладнокровный голос Биби.

Она подошла к бедняге и в упор пробила из рогатки череп. Готов поклясться, я увидел в её глазах холодную сталь. Ту самую силу древнего знаменитого предка, который не побоялся никакой магии «властелина с той стороны», и просто долбанул топором по кольцу.

А потом глаза Биби повернулись ко мне, и в них проснулся самый обычный страх.

– Гончар!

– Зелье… – прохрипел я, и выплюнул кровь, – Свиток, быстрее…

– У-А-А-А!!! – рёв босса пронёсся по коридору, и пара бочек, за которыми до этого сидели гоблины, упали, покатились.

– Держись, держись, Герыч, – рядом Бобр сунул руку в мой кошель, и пытался нащупать зелье.

И тут под сводами пронёсся голос, который заставил меня замереть даже сквозь наступающую смерть:

– Именем Министерства! Игроки, бросьте оружие и предъявите ваши аккаунты!

Мы разом обернулись. Даже я вдруг нашёл в себе силы прищуриться, чтобы разглядеть там, у угла, откуда мы только что выскочили, прозрачное плавающее марево.

Вот магия начала спадать, и из воздуха проявилась фигура. Коренастый мужчина, с модельной причёской, зачёсанной вбок. В элегантном чёрном костюме, из-под которого блестела самая настоящая кольчуга. В руке он держал длинный серебристый посох, которым постукивал по полу.

– Ты кто?! – вырвалось у Бобра, и он, только-только вытащив из моего кошеля зелье здоровья, выронил его обратно.

Я уже почти висел на плечах у ребят, но даже мне было заметно, что взгляд этого мага не сулил нам ничего хорошего.

– Особый отдел Надзора. Сегодня в Сито была совершена дивер…

– УА-А-А!!! – рёв оборвал игрока, ударив по ушам оглушающим эхом.

Мы все обернулись в другую сторону. Он был здесь.

В конце длинного коридора, подпирая головой потолок, двигался… тролль?! Ну, никем другим этот монстр не мог быть.

Очень похожий на болотного огра, только ещё крупнее и с одной головой. Одет в грубо склёпанную бронь, будто собранную из кучи самых разных доспехов.

Пальцы сжимали ржавую секиру, огромную даже для него, которая с ужасным скрипом волочилась за троллем, мешая бежать многочисленной гоблинской свите. А гоблинов было много, они заполонили весь коридор под коленями гиганта, и кричали, галдели, ругались на нас:

– Убийцы, на!

– Кирдык!

– Хана!

– Помогите нам, – крикнула Биби незнакомцу, – Вы же видите…

– Боюсь, игрок, вы не знаете функции нашего отдела, – холодно ответил надзорщик, а потом стукнул посохом, и его снова стала обволакивать маскировка, – Но отсюда вам не выйти.

– Братва, как же так-то? – спросил Боря сквозь скрежет секиры, которая приближалась к нам по коридору.

– Ле…ка…рь, – прохрипел я, – Друж…

– Я не смогу, Георгий, – крикнул Толя в панике, – Он же босс!

– Ну! – рявкнул я, отдавая последние силы.

Всё заволокло туманом, и последнее, что я видел, это рукоять клинка, торчащего из моего живота. Нас вытащат отсюда, или нет?

Будто сквозь вату звякнул бубен, а потом донёсся голос:

– Тро-о-о-оль… грустно молчи-ит… Упа-а-ал малой деткой в Проры-ыв! Тро-о-оль был друзьями забыт, оди-и-ин в мире гоблинов жи-ил…

Я хотел улыбнуться, но холодная темнота вдруг обхватила разум, и бросила меня в пропасть.

***

«Ты знаешь, кто такие павшие люди?»

«Нет».

Голос доносился издалека, из самого раннего детства. Я слушал его, но ещё не понимал. Зато так спокойно, когда этот голос рядом.

«Здесь ты не услышишь, сынок».

Да я и не слышал. А моя тётя, так вообще, обнулила меня. Слышишь, мам? Она обнулила, и ничего там не увидела, никакой Песни Небытия.

«Если оттуда пришло шесть рас, то почему высших семь?» – снова тот голос.

Это мой отец, он говорит так… так уютно. Моя мама что-то отвечает, стучит бокал, поставленный на стол, шуршат страницы книги. Мама ворчит, чтобы папа говорил потише.

«Тише ты, Герку разбудишь. Ты свои песни горланишь, а я потом укладывай».

«Да ну я… Ты же знаешь, мне тренироваться надо. Помнишь этого Вайта? Я его видел недавно, он так и продолжает следить».

«Он, в отличие от тебя, делает это тихо. Завтра в данж идти, я хотела выспаться».

Нет, не надо потише! Папа, мама, я хочу услышать вас!

Кто-то тронул струны, полился мелодичный голос. Как же хорошо пел Чекан.

Стоп, или это не Чекан?

– Тро-о-олль сходит с ума-а, Проры-ы-ыв пахнет кровью и мхо-ом… Сме-е-ерть от тебя лишь нужна-а-а, и тро-о-оль вернётся домо-ой! – пел мой отец голосом Лекаря.

Песня будто разбудила меня, я вздрогнул и стал крутить головой.

Где-то надо мной размывчатый потолок, ребристые борта кроватки. Неясный свет от ночника падает со стороны, покачиваются игрушки, подвешенные сверху.

«Нет, это странно. Высшей расой признаны те, которые дали начало другим расам. Ну, тем, которые называют павшие, вторичные, обычные…»

«Так это же теория», – ответила мама, – «Сегодня мы живём в этом мире, и учёные не могли же забыть про нас, людей-игроков. Вот и подогнали».

«Ну, а тёмные эльфы? Вот ты можешь представить, что они павшие?»

«Да уж, я помню, как ты на уроках Таши не сводил с неё взгляда. Все вы, мужики, одинаковые, у вас степень величия сводится к размерам…»

«Вот опять ты за своё, Люб. Она ж мне помогла с подземельями. И тебе с зёрнами граната. Кстати, зачем они тебе?»

Голоса нырнули в прошлое, и я заволновался, меня стало распирать любопытство. Вылезти бы, послушать, мне это надо узнать.

Зёрна граната? Говорите громче, я не слышу!

И вылезти не могу, я руками-то толком двигать не умею. Кажется, я заворочался, а потом просто заплакал. О, а вот это я умею!

Тут через борта, задевая погремушки, протянулись руки. А потом в губы ткнулось что-то тёплое, вкусное, пахнущее… молоком?

Нет, не молоком.

Твою-то за ногу, опять этот запах. Уж химический аромат зелья здоровья, сбавленный запахом тины, я никогда не забуду. Хотя в сравнении с варевом Кента это ещё настоящий парфюм.

Искры резанули темноту, и я на миг вырвался из забытья. В губы тыкался бутылёк, по щекам струилась жидкость.

– Пей, пей, братан!

– Да не поможет, свиток надо, деревня…