Котерия. Пристанище заблудших

Перед ней стоял молодой черноволосый мужчина, почти на голову выше, слегка вьющиеся волосы были убраны в хвост на затылке, и даже в этом мерцающем свете ярко-голубые глаза выделялись, будто светились изнутри. Они были настолько усталыми, что она не поверила полуулыбке на его тонких губах. Тени бродили по лицу, и его она различала с трудом.

Слегка задрав подбородок и наклонив голову, дилер в упор смотрел на Киру, растягивая уголок рта в притворной ухмылке.

– Обзываетесь? – почему-то обиженно выдала Кира лучшее из вороха мыслей, забегавших таракашками в голове.

– Констатирую факт: обычным людям сюда не войти.

Наверное, она могла бы удивиться. Или спросить, какого черта происходит в этом месте. Или о чем он… Но тот самый шаг уже был сделан, и, пока адреналин окончательно не добил сердце, Кира должна была продолжать. Пока он так смотрит в ее глаза, не отступить. Не оступиться.

– Мне. Нужна. Сделка, – четко, внятно, по делу. Будто музыка чуть смолкла или они зависли вдвоем в том самом тягучем безвременье, где жила Кира последний год.

Смешно, впервые она оказалась здесь не одна. Почувствовала чужое присутствие в своем драматичном замкнутом мире. Жаль, что это было присутствие дьявола.

– И я все еще внимательно слушаю, моя упорная.

Да, упорная.

– Бабушка умирает от болезни.

– Бабушки вообще имеют свойство умирать. – Ухмылка пропала с его лица, но как же отвратительно то, что она появилась в словах.

– Спасите ее, я расплачусь.

Мужчина наконец-то отвернулся, его взгляд пустился по залу, и давление немного ослабло. Но музыка точно играла тише, будто они действительно находились в замкнутом коконе.

Поэтому мучительная тишина вместо ответа врезалась в разум хуже навязчивых мелодий. Неужели Котерии подвластно не все? Неужели она проиграет в тот момент, когда выход был так близко?!

– Ты знаешь, что внучкам не пристало жертвовать собой ради бабушек? Она в любом случае умрет на твоих глазах, от болезни или от старости.

– Но не сейчас. Не так. Это мое дело!

– Ну и дура.

– Что?

– На улицу, – коротко бросил мужчина и, не оглядываясь, широкими шагами пошел к выходу.

Кира подхватилась следом. Шторы вновь раздвинулись, пропуская ее в красный вестибюль. Дилер не остановился подождать и уже скрылся за дверью, но она успела заметить, с каким суеверным ужасом на него косились качки-охранники.

На улице промозглый ветер тут же защипал щеки. Он ждал ее в нескольких шагах от лестницы, прямо под фонарем. Свет падал на лицо, наконец-то давая его рассмотреть. Сама не понимая зачем, Кира замедлила шаг, вглядываясь в тонкие черты, узкие губы, высокие скулы, густые брови. Она старалась запомнить каждый штрих. Правду говорили сказки – дьявол был прекрасен.

Если ей повезет, сегодня она видит его в первый и последний раз.

Со следующим шагом луч фонаря осветил и ее лицо.

Дилер дернулся в сторону, будто его ударили. На долю секунды на лице скользнули ужас и боль, и оно стало похоже на кривую восковую маску.

Всего на долю секунды. И он взял себя в руки. Будто видение, проскользнувшее и исчезнувшее в небытие.

Он так играл?

– Вы можете ее спасти?

– Да, – пронзительно-голубые глаза сверлили ее насквозь. Зуд добирался до затылка, неприятно отдаваясь в коленях. Где-то там же билось сердце. Она хотела зажмурить глаза, как в детстве, но удержалась. – За это ты убьешь человека.

– Что?

– Ты хочешь продлить жизнь человеку, который должен умереть. Убей того, кто должен жить – и я исполню твое желание. Все честно.

От удивления Кира попятилась. Она ожидала услышать что угодно, готовилась душу отдать… Но убить самой!

– Это ни фига не честно, – снова помимо воли вырвался обиженный тон.

– А ты подвиги пришла совершать? Собой жертвовать ради близкого? Нет, Бэмби, ты хочешь заключить сделку с дьяволом, тогда играй по его правилам.

Он одернул рубашку, взглянул на нее в последний раз, будто тоже запоминая черты лица, и развернулся.

– Думай, – бросил он напоследок.

С неба снова закапало, и Кира осталась стоять под дождем без движений, слушая далекий прибой.

Глава 5. Аркан 14, Умеренность. Аврора

Аврора не думала, просто двигалась. Отпустила голову, за ней и все свое тело. Наверное, со стороны это смотрелось как конвульсии, но ей было наплевать. Она уже не помнила, где скинула дурацкие свитера, и возвращаться за ними не собиралась. Всего несколько часов оставалось до момента, когда чудесный чаек Степана перестанет работать и она превратится в овощ на несколько дней или недель. Каждый раз выходило все хуже.

Поэтому она прикрывала глаза, продолжая видеть яркие всполохи на веках, и двигалась. В эти часы можно наплевать на всех вокруг. Наплевать на тех, кто шарахается прочь, когда она улыбается, а шрам растягивается особенно остро. Наплевать на новые заказы. На Котерию.

На сегодняшнюю ведьму, которая не желала идти из головы, сколько ни танцуй.

На холодные объятия, на шелест чужих крыльев, чем бы они ни были.

На такую редкую близость.

Нет, здесь нужно что-то позабористее обычных танцев. Аврора резко остановилась и нашла глазами бар.

Но день точно был проклят с самого утра. Не стоило и вылезать из потной постели. За барной стойкой в одиночестве сидел Крис.

Минимум треть, а то и половина этого клуба вели дела с дилерами. Кто-то тайно, чтобы не портить репутацию, кто-то, наоборот, открыто, чтобы пугать конкурентов. Но ни те, ни другие не готовы были водить дружбу с посланниками Котерии, и уж тем более пить за одним столом.

Аврора не имела таких предрассудков. Она протиснулась сквозь зал и опустилась на соседний стул.

– Я думала, ты уехал.

– Пф, – хмыкнул он. – Работа задержала.

– Купи мне «Лонг Айленд».

– А тебе уже можно?

– Давай предположим, что да, – она взглянула на Криса, так и не оторвавшего глаз от своего стакана с виски, и добавила на всякий случай: – После сегодняшнего уж точно.

Как ни странно, он не стал спорить и просто кивнул бармену. И уже спустя минуту Аврора протянула руки к вожделенному коктейлю. Она пробовала его раньше, пару раз удавалось уговорить знакомых в баре, которых обманывал ее шрам или огромный опыт в профессии. И она с нетерпением ждала следующего года, когда сможет покупать его сама, – по праву «Лонг Айленд» был ее фаворитом, уж если не по вкусу, то по эффекту определенно.

– Хочется накидаться, – неожиданно выдал Крис.

– А ты сможешь?

– Чем я хуже тебя, – он усмехнулся. – Просто моя доза до отключки сильно больше.

Дилер залпом осушил бокал, и пододвинул к себе следующий. Только сейчас Аврора заметила целую батарею одинаковых стаканов, на дне которых плескалась коричнево-золотая жидкость, – они прятались за плечом Криса и составляли весомую часть стола.

– Ничего себе, – присвистнула она.

– Годы опыта. – Он чокнулся стаканом о ее бокал и бодро осушил его.

– А мы будем потом играть в психотерапию? – хохотнула экзорцистка.

– Двадцать первый век отвратительный, – не сбавляя темпа, Крис осушил третий.

Аврора даже не мыслила угнаться за ним, но и упустить шанс на второй «Лонг» не хотела, поэтому тоже прибавила скорость. После какого-то по счету глотка музыка резко зазвучала приятней, а свет, прежде резавший глаза, смягчился. «Пристанище» стало уютным, манящим, интересным. Вот за это она отдельно любила «Лонги».

Аура дилера – а в этом месте мало кто не знал его – отгоняла лишние уши. И можно было сказать, что в самом разгаре вечеринки они остались вдвоем посреди толпы. Аврора в нелепой старой шапке и белым вороньим гнездом под ней, и Крис, с пикантно расстегнутой верхней пуговицей черной рубашки. Что-то было в этом… почти романтичное – вдруг подумалось ей.

– А какой век был лучше?

– Хм. – Дилер задумался аж на два стакана. – Девятнадцатый. Повсюду так благородно стрелялись. Культура дуэлей канула в Лету.

– Ты серьезно?!

– Нет. – Крис улыбнулся впервые за вечер и наконец-то повернулся в ее сторону. Голубые глаза, которые так пугали Аврору порой, ярко горели. Что бы он ни говорил про опыт, перед виски все равны. Особенно виски в таком количестве. – Всегда и везде одинаково дерьмово, крошка.

Аврора потрясла льдом на дне своего огромного бокала и, насколько могла, заискивающе глянула на собеседника. Он снова кивнул бармену.

Заиграла медленная музыка, и танцпол слегка опустел. Откуда-то потянулся дым с едким запахом, застилая ноги.

– Если одинаково дерьмово, то почему все не бегут в Котерию… к тебе, за лучшей жизнью.

– Люди стараются справляться сами, и знаешь, это радует. Никогда не был трудоголиком…

Он нахмурился, обернувшись на дым за спиной.

– А кем ты был?

– Что? А… Инквизитором.

– Пфффффф. – Аврора поперхнулась и надолго закашлялась. – Ке-е-е-ем?

– Служителем святой католической церкви.

– Вот тебя занесло…

Она притормозила со вторым коктейлем. В «Лонге» все было хорошо, кроме переборов. И только сейчас она задумалась, как он будет сочетаться со Стешиным чайком.

Зал вокруг уже плыл в легком тумане, то ли от выпитого, то ли от странного дыма. Прямо на ее глазах пара человек резко ушли вниз, будто с другой стороны их что-то потянуло. Больше они не вынырнули, но никто не обратил на это внимания. Обратная сторона «Пристанища» открывалась после двух, как, впрочем, и в любом другом клубе.

Аврора взглянула на коварный дым под ногами и инстинктивно придвинулась к дилеру. В такой компании ее вряд ли утянет на пол.

– И как там, есть обещанный рай после смерти? Куда попадают служители церкви? – Она хотела хмыкнуть, но не рискнула, глядя, как Крис опрокидывает очередной стакан.

– Как ни беги, от своих грехов никуда не деться.

– Ну, ты перешел в конкурирующую организацию. – Она все же громко закатилась со смеху. Остановиться было действительно сложно. И даже спокойное, тоже плывущее в этой дымке лицо дилера, не помогло.

Она скинула дурацкую шапку прямо на пол и взъерошила волосы.

– Однако наступаю на те же грабли… – продолжил Крис. – А, неважно.

Аврора спрыгнула со стула и встала совсем близко.

– Переживаешь из-за сегодня? Тебя хотели подставить?

– Нет, – он покачал головой. Стопудово соврал.

В это мгновение кто-то совсем рядом щелкнул пальцами. И дым, оплетавший ноги все это время, резко поднялся до самого потолка. Аврора все еще видела Криса, кусок барной стойки и ничего больше. Как ежик, она потерялась в тумане, но не испытала страха. Лишь приятная расслабленность продолжала разливаться по телу. Всполохи света разрезали гудящий зал, но казалось, что они остались совсем вдвоем.

– Два года, – почему-то сказал Крис.

– Что? – в который раз за вечер переспросила Аврора, больше не чувствуя себя дурой.

– Этот колдун отдал два года за редкий шанс призвать немного тумана. Чтобы кидаться им на вечеринках…

– Не такое плохое умение, – выдохнула она и преодолела последний шаг, что отделял ее от Криса.

Криса, пять лет назад спасшего ее жизнь. Криса, не убравшего ее шрам бесплатно. Криса, вечно напоминавшего о сделках.

Дьявола, который не достанется ей бесплатно.

Голубые глаза горели еще ярче от его виски или ее «Лонгов», ловя всполохи сквозь туман. Слегка вьющаяся прядь выбилась из хвоста, и Аврора протянула руку, чтобы заправить ее за ухо.

Крис стоял на месте, и его лицо ничего не выражало. Его вид мог оттолкнуть, если бы не притягивал ее так сильно.

Аврора закрыла глаза и слегка подняла голову, приоткрыв губы. Долгие секунды ей казалось, что ничего не произойдет. Она в вакууме их отношений, никогда и не к чему не ведущих. Туман в голове от двух «Лонгов» притуплял чувство стыда и подогревал решимость.

Она чуть подалась вперед.

А потом ее губы накрыли чужие. Твердые, жаркие. И тут же уверенная рука легла на бедро. Вторая схватила за волосы, потянув вперед, еще ближе, вжимая в себя.

Аврора стояла посреди танцующего зала, укрытая туманом от чужих глаз, и чувствовала, как черноволосый дьявол утягивает ее на дно. Как она почти уговорила утянуть ее глубже.

Руки беспорядочно шарили по телу, ловко расстегивая лифчик под единственной оставшейся кофтой, дергая пояс на рваных джинсах. Уверенные руки, которые явно не знали отказов.

Впрочем, отказ – это последнее, что могло прийти в голову. Аврора все еще чувствовала его дыхание на своем лице, когда не смогла сдержать первый стон. Ее руки робко потянулись обнять в ответ, но ни в коем случае не помешать. И было наплевать, сколько людей вокруг услышат. Сейчас джинсы сорвутся вниз и…

Крис резко отпрянул. Критично оглядел Аврору, как нашкодившего котенка, поправил штаны. Магия туманного мгновения рассеялась, оставляя лишь горький привкус алкоголя во рту.

– Езжай домой, – сказал он это почти ласково. Не обвиняя, не укоряя, но весь «груз» выпитого и сделанного мгновенно свалился на плечи.

Она так отчетливо представила, как завтра, недвижимая в кровати, будет сгорать от стыда за эту слабость. Как будет смотреть ему в глаза… К горлу подкатила тошнота, и Аврора инстинктивно прикрыла рот рукой.

Дилер открыл приложение такси на телефоне и вбил ее адрес.

– Две минуты. Мосты уже свели…

– Почему? – все-таки выдохнула она. Грань и так была пройдена, осталось идти до конца. Если позориться, то с головой. – Я больше не маленькая девочка, и ты же хотел этого! Я не стану жалеть и прекрасно знаю, что дилерам запрещено, что любые отношения с тобой всегда ограничатся только сексом. Я знаю правила и не прошу большего, так почему нет?!

Она кричала? Слова давались с трудом, но казалось, что язык не заплетался. Просто было тяжело говорить то, о чем она боялась даже думать.

– Аврора… – Он не растерялся и опять был дьявольски спокоен. И лишь глаза больше не горели. – Я решил не терять хорошую экзорцистку из-за одного порыва. Мне есть с кем спать. И ты, поверь мне, тоже найдешь.

Она потупила взгляд и опять прошептала:

– Почему?..

Совершенно детская обида накрывала и пьяно-уютную обстановку клуба, и горящую от недавних касаний кожу. Все становилось болезненным, острым.

– Потому что ты хочешь большего, а я нет, – просто ответил Крис. Аврора больше не подняла глаз. – Напоследок… – Он коснулся ее плеча, вероятно, с какой-то целью.

Но она уже бежала прочь, скрыться на темной улице до того, как рассвет застанет ее стыд. За порогом «Пристанища» ее все-таки вырвало. Но этого уже никто не видел, и горячие слезы, хлынувшие потоком вслед за коктейлями, тоже.

Когда такси осветило фарами вход в подвал, она стояла, прижавшись спиной к стене дома. Крис так и не вышел попрощаться, но Аврора решила не брезговать вызванной машиной.

Она молча плюхнулась на заднее сиденье. Водитель вдавил педаль газа чуть резче, чем стоило, но это сыграло ей на руку. Последние следы тошноты пропали, и она вообразила, как оставляет за спиной все неясные чувства этой ночи, весь позорный налет, которым она покрылась с ног до головы. Машина увозит ее, и на дороге как неприкаянные остаются валяться прожитые эмоции. Они покатятся прочь, чтобы их подобрал кто-то другой, или навсегда останутся без хозяина – главное, они больше не будут принадлежать ей.

Как легко все решить. Отпустить последние терзания. Рискнуть, проиграть и не получить расплаты. Оставить все на дороге, которой она больше не пройдет. А первые лучи рассвета погрузят ее в новый Город, где не останется следов этой ночи.

Как легко все решить, когда ты пьян и безрассуден. Аврора тихо застонала.

Глава 6. Аркан 18, Луна. Кристоф

Я опрокинул новый стакан, осталось еще девять. Вначале я не обратил внимания на их количество, но теперь, когда батарея значительно уменьшилась, начал обратный отсчет.

Итак, девять. Приложение такси подсказало, что Аврора все же села в машину. И я похвалил себя за выдержку, потому что ситуация была идиотской. Нельзя спать с малолетками, когда у них так горят глаза, это всегда кончается плохо. В прошлый раз такая же одаренная пришла ко мне заключать сделку на мою же свободу. Чтобы я смог отказаться от Котерии и остаться с ней, даже душу не постеснялась предложить. Одаренная, не то слово.

В такие моменты я рад, что нам запрещены подобные связи, и любой другой дилер отказал бы ей так же, как сделал это я. Секс, мимолетная связь – самое большее, на что можно рассчитывать. У нас не так много правил, но они непреложные. И почему это так будоражит неокрепшие умы наивных девиц?

Восемь. Стоило бы поискать спутницу на ночь. Повзрослее, разумеется, и без лишних моральных терзаний. Чем хороши ведьмы, они страдают такими загонами гораздо реже, чем обычные смертные. А после такого трепетного начала, которое устроила Аврора, обязательно хотелось продолжения. Проявлять чудеса выдержки повторно я не намерен.

Несмотря на поздний час и будний день, зал все еще был заполнен, я мог выбирать. Дымка рассеялась, и вон та девушка в красном платье по колено довольно мила. Она постоянно ерошит челку рукой, поправляет волосы и не сводит с меня взгляда. Она принимает правила моей игры и явно зовет в свою.

Позже, я подойду к ней позже. Или к кому-то другому.

Семь. Я редко говорю об этом, а думаю еще реже. Быть дилером – паршиво. Паршиво знать, что в конце пути тебя ждет небытие, что бы ты ни сделал. Паршиво не иметь возможности передумать, исправить, отыграть. Паршиво всю жизнь делать мерзкую работу, на чьей бы стороне я ни был.

Я могу быть кем угодно, ангелом или дьяволом, все это будет не важно в конце пути, который неизменно приближается. Сколько лет я еще продержусь? Сотню? Пятьдесят? Пять?

Мои грехи больше никто не осудит, я не должен осуждать чужие. Я всегда играю по нотам, и никогда не промахиваюсь. Я идеальный исполнитель, черт бы все это побрал. И поберет.

Шесть. Но в отличие от моей прошлой жизни, где винить я мог разве что обстоятельства, в посмертии и моем выборе виноват один конкретный человек. Жалею ли я о своем выборе? Безусловно! Сделал бы я другой? А вот тут всегда теряюсь… И предпочитаю больше не размышлять о том, что невозможно исправить.

Пять. Виновата ведьма. Как всегда, ищите женщину, даже если речь идет об инквизиторе. Одну столетия назад умершую ведьму… Которую я встретил сегодня.

Могла ли это быть она? Существует ли реинкарнация или что-то подобное? Ведь я никогда не сталкивался с этим. Но и я не знаю всех истин. А она как две капли воды. Надо же, до сих пор помню.

Четыре. Кто-то там наверху, кто бы там ни был, здорово посмеялся надо мной.

Три. Я посмеялся над всеми и утопил себя. Либо ее убьет мой приговор, плата, которую я назначил, либо она попросту сбежит. Либо выполнит условие, и я пойму, что моя жертва просто не стоила того.

В прошлый раз я ее сжег. На этот раз морально уничтожил.

Я верен себе.

Я рассмеялся, и бармен отодвинулся еще дальше.

Два. В моем кармане зазвонил телефон. Три часа ночи? Четыре?

Я посмотрел на номер и с трудом сдержал вздох. Ну, конечно, так просто все не закончится.

– Слушаю, – я хотел сказать жестко, а вышло почему-то грустно. Наверное, потому, что я только что думал о ней.

– Ты… ты!

– Так ты заика, в этом все дело?

– Почему ты такая сволочь?!

Ее голос звучал одновременно неуверенно и слишком импульсивно, даже не представляю, как такое возможно. И она точно была пьяна.

А я ненавидел, когда на меня орут.

– За подтиранием нежных девичьих жоп ты обратилась не в ту фирму! – рявкнул я в ответ. В трубке воцарилась тишина. – Высказалась? Полегчало?!

Я уже хотел завершить диалог, когда она тихо и не очень внятно сказала:

– Пожалуйста… Просто забери мою душу, и все, ведь ты назначаешь плату. Я так больше не могу…

– Нет. Все страдают, и ты страдай. Жизнь – не сахар, Бэмби.

И все-таки бросил трубку. Хотелось выкинуть айфон, но я сдержался.

Инфантильная дура.

Один. Ноль.

Я так зол, что весь эффект от виски сошел на нет. Не отсчитывая, кинул купюры на стол и вышел из клуба. Это чертовски хреновый день.

Над мостовой разливались теплые рассветные лучи, и я долго стоял без движений и чувствовал, как утренняя прохлада остужала мой пыл.

Я всегда мнил себя спокойным человеком. И довольно часто соответствовал своим ожиданиям. Но буквально пара фраз этой девчонки, да что там, один ее вид выводил меня из себя.

Не хотелось думать и копать, почему так происходит. Нужно просто выдохнуть, выкинуть из головы целый день. А лучше целую вечность, если бы мог зажить с чистого листа. С чистого листа, чистых помыслов и памяти.

Память – главное, что есть у дилера. Мы уже не люди, а просто тени, следы Котерии. И воспоминания о нашей жизни, какими бы ни были, это все, что держит нас в мире живых, что хранит последнюю частичку человечности в наших телах. Отобрать память – не будет личности – и тень меня бесследно растает в небытии.

Вот на что обрек себя я сам когда-то. И глупо винить эту девчонку или ту ведьму.

Мы приходим и уходим из этого мира одни. Никто и никогда не виноват в нашем выборе.

Я сел за руль. Спокойно зарычал мотор, педаль плавно ушла в пол. Я разгонялся медленно и позволил себе настоящую скорость только на Кольце вокруг Города. Утренние лучи били в спину и будто прожигали дорогу передо мной. Она была блаженно пустой.

Справа от меня огромный Город сонно вздыхал на рассвете, не спеша возвращать на свои улицы суетящуюся, бьющую ключом жизнь. Он пестрил высотками по краям и редкими пиками центра. Стекло отражало лучи, направляя их в глаза, и первые солнечные блики скакали, когда я прикрывал веки.

Даже закрыв глаза, я продолжал видеть дорогу перед собой, а Город становился еще отчетливее. Будто я мог ощутить его пульс, впитать эмоции живых, которыми он наполнен, которыми он живет сам, – и тоже прожить их. Внешне пасмурный и серый, но такой наполненный внутри. И стоит выглянуть хоть лучику солнца, и все его многообразие мгновенно запоет…

Цифра на спидометре перешагнула за двести, и я прогнал из головы эти мысли. Все, что я мог бы потерять – я в действительности никогда не имел, и за это тоже некого винить. У меня есть машина, есть Город и работа, от которой не сбежать.

Я не просил о большем, я просто слишком много выпил.

И в то утро проехал целый круг по Кольцу. Я не считал время, не хотел спать. Перестал думать и не сбавил скорости, когда дорога наполнилась первыми машинами.

Вернулся внутрь Города я в районе Проспекта. Он уже местами был забит, поэтому я отбросил идею ехать домой сразу. Остановился у какой-то безымянной кофейни, которых в последние годы развелось больше, чем клиентов на безвкусный кофе. Но под сигарету ложилось чудесно, вкус был равно паршив и у обоих. Достойное завершение этого дня.

Или празднование начала моего конца – почему-то подумалось мне. Сегодня, вернее, уже вчера, начались две довольно опасные истории. Я мог попробовать держаться от них подальше (чем и планировал заняться)… Но кто верит в такие счастливые стечения обстоятельств, когда сразу обе пули, пущенные в грудь, пройдут мимо?

Я глотнул горьковатую гадость и затянулся. Если выбирать, от чего умереть, то пусть… Нет, я не стану загадывать и просто просплюсь. Завтра чужие глаза не будут так остро резать память. Глаза ведьмы, потерявшей рассудок, пренебрегшей главным правилом этого мира – не лезь к Котерии.

И другие глаза, огромные, оленьи. Я снова не спросил, как ее зовут. Но стоило бы помолиться всем высшим силам, чтобы больше не видеть этой девушки.

Спать все еще не хотелось, а кофе хоть и был дилетантским, все же бодрил. Энергии прошедшего дня мне бы хватило на еще один круг по Кольцу, но большего эффекта, чем сейчас, я уже не добьюсь. Стоило отправиться спать, но вместо этого я опять прыгнул за руль. Хотелось чем-то добить этот день. А всего в десяти кварталах отсюда жила одна из самых приятных моих клиенток.

Пифия, – как любила называть себя Полина, – была на редкость адекватной девушкой. Но, к сожалению, и ее не обошла новомодная страсть к оккультизму, что и свело нас когда-то.

Вместе с бабушкиной колодой Таро настоящего провидческого дара Полине не досталось. Можно было изучить подноготную, выучиться на психолога или просто тонко видеть души – редко тарологи претендуют на что-то большее. Но Полине хотелось все «по-настоящему», как было у бабки, которую она наблюдала все детство. В таких ситуациях и звонят мне.

Всего за каких-то пару столетий желания людей сменили вектор на сто восемьдесят – раньше дар пытались скрыть и потерять, а теперь – найти и выложить на самое видное место, на зависть подружкам. Цена такой сделки невелика, читать по картам не то же, что узнавать будущее в видениях и прочих дурманных состояниях. Самое смешное, что колода могла быть какой угодно – игральные 36, покерные 52, да нарисуй любые картинки и кидай их произвольно, лишь бы клиент восхищался. Почему-то выбор пал на 78 карт Таро, и вот уже которое столетие в моде лишь они. Хотя людям с настоящим даром наплевать, куда смотреть, как и хорошим психологам.