Тайна мориона

Стараясь как-то отстраниться от гипнотического вращения, девушка протянула руку и взяла со стола стакан с недопитой водой. Но это не помогло. Колыхнувшаяся в нём жидкость заблестела и заискрилась новыми радужными искрами, запузырилась на языке наэлектризованными штормовыми волнами даже раньше, чем коснулась губ. В детстве подобное заставило бы Снежану на несколько минут выпасть из реальности. Но сейчас ей хватило пяти секунд, чтобы восстановить адекватность. Сказывался многолетний опыт по развитию самоконтроля.

Прохладная вода скользнула по нёбу и языку волной тяжёлого тёмного шёлка, стекла вниз по пищеводу и разлилась кристально-прозрачным озером в желудке. Что-то в этих ощущениях казалось девушке очень важным. Но мысль ускользала, оставляя лишь очарование красивыми образами.

– Для начала приношу свои извинения за некоторую дезинформацию, – беря в руки планшет, заговорила Карина. – Но на этом настаивали ребята из ФСБ.

– Сейчас скажут, что из кристаллов вылупляются «чужие» и принимаются активно сокращать коренное население Незалежной, – заговорщическим тоном прошептал Артём на ухо Богдана.

Тот фыркнул и не глядя отмахнулся от излишне смешливого напарника.

– Нет, личинки «чужих» пока не вылезали, – улыбнулась всё расслышавшая Мансурова. – Но от этого не легче. Начнём с того, что «чёрные кристаллы» впервые были обнаружены не на границе Чернобыльской области в первых числах марта, а недалеко от Донецка ещё в январе.

Богдан вдруг поперхнулся, нервно закашлялся и уже открыл рот, но спросить не успел.

– Вы всё верно поняли, – Карина одобрительно кивнула. – Это сильно повлияло на начало СВО и все связанные с ней планы. В первые дни спецоперации «чёрные кристаллы» были обнаружены в Мариуполе. Больше всего их нашли на территории металлургического комбината «Азовсталь». На данный момент созданные поисковые группы обнаружили образцы по всей линии фронта и даже глубоко за её пределами.

– С этими образцами можно ознакомиться? – перешла к делу Снежана.

– Разумеется, – подтвердила Мансурова. – Они здесь, в специальном хранилище. По запросу их доставят для исследований в любой момент. Только имейте ввиду, что незащищённый контакт с ними свыше минуты уже вызывает неприятные ощущения. Через 10-15 минут могут начаться перепады настроения. Нахождение рядом с «чёрными кристаллами» более часа строжайше запрещено, так как вызывает приступы агрессии, вплоть до немотивированной.

– А что их экранирует? – поинтересовалась Уланова.

– Любой металл с изоляционной подложкой, – с готовностью ответила Карина, что-то пролистывая на экране планшета. – Чётких зависимостей не выявлено. Но на всякий случай образцы упакованы в свинцовые контейнеры.

– Хуже всего экранирует дерево и натуральные ткани, – неожиданно заговорил Григорий.

Его тихий голос был хрипловатым и каким-то усталым. Снежане он напомнил шелест мокрых осенних листьев. Она даже поёжилась от неприятных ощущений.

– Прошу прощение за, кхе, мой вид, – парень слабо улыбнулся. – Но мне все эти знания дались личным опытом. Да и вообще… Фронт – это мало похоже на курорт. А я там успел много чего насмотреться. Вы не представляете, что твориться в Мариуполе…

Мансурова взглянула на молодого инженера. Плавным, элегантно рассчитанным жестом она поправила и без того безупречно уложенные в строгое каре чёрные волосы. Ободряюще улыбнувшись, Карина мягко сказала:

– Город уже почти очистили. Под контролем ВСУ остался только сам комбинат и отдельные мелкие очаги. А сегодня сдались в плен более тысячи военнослужащих 36-й отдельной бригады морской пехоты ВМС ВСУ.

Маслов вскинул голову, поправил очки и с надеждой спросил:

– Это после…?

– Да, – закончила за него Мансурова. – После того, как из города вымели всё до крошки. Ну, кроме территории комбината. Там этого добра ещё хватает. «Азовцы»3 изрядно осложняют работу.

– Так может просто всё почистить, и дело с концом? – предложил Артём, хитро глядя на программиста.

– Не выйдет, – покачала она головой. – Во-первых, есть подозрение, что на местности продолжает проявляться какое-то остаточное фоновое воздействие. Во-вторых, Мариуполь удалось очистить только тогда, когда город блокировали со всех сторон. А до этого кристаллы пёрли, как грибы после дождя. Словно кто-то проходил следом за чистильщиками и рассыпал новую порцию.

– Остаточное воздействие как-то фиксируется? – поинтересовалась Светлана.

Карина посмотрела на инженера. Григорий отрицательно покачал головой:

– Никак. По-крайней мере, теми методами, которыми обнаруживаются «чёрные кристаллы», остаточное воздействие не регистрируется.

– Тогда откуда подозрение? – не поняла Уланова.

– Кхм, гипотеза из общих наблюдений, – коротко пояснил Маслов.

– Подтверждаемая опытами на грызунах, – добавила Мансурова. – В большинстве случаев агрессивное поведение спадает через день-два после окончания воздействия на организм и переноса испытуемых в другое помещение. В прежнем помещении эффект держится около недели. У людей эти показатели можно умножать на два.

Нейрофизиолог ещё что-то спросила у Григория. Снежана уже не вслушивалась в это. Девушка взяла свой планшет, включила его и вывела на экран изображение «чёрного кристалла». Положив аппарат на стол, она принялась двигать фотографию, то приближая, то удаляя объект. Сидевший слева Богдан с любопытством покосился на экран планшета новой напарницы и спросил:

– А это что ещё за чёрная фигня?

– Где? – не поняла Логинова.

– Вот эта чёрная батарейка, – ткнул пальцем в экран биоинженер. – Это что?

Снежана моргнула, затем вопросительно посмотрела на Карину. Та бросила на изображение быстрый взгляд и покраснела.

– Приношу свои извинения, – смущённо сказала она. – Совершенно вылетело из головы, что у вас, – она указала рукой на Светлану с Богданом, – нет почти никакой информации по образцам, и даже фото ложное. Я сейчас всё отправлю.

– То-то мне эта картинка показалось какой-то странной…, – задумчиво хмыкнул Богдан.

– Почему? – отстранённо спросила кристаллограф, откладывая свой планшет в сторону.

Молодой человек помедлил, подбирая слова:

– Слишком обычный. Ничего эдакого, от чего можно было бы содрогнуться.

Логинова закрыла глаза и молча кивнула. Планшет Новосельцева тихо пискнул. На экране отобразилось уведомление о поступлении сообщения. С секундным опозданием пискнул планшет Светланы.

– Я скинула вам подлинную информацию по «чёрным кристаллам», – пояснила происходящее Карина.

Биоинженер и нейрофизиолог принялись изучать присланное.

– М-м-м… Снежан, а вы можете сказать, как называется вот этот камень? – спросила Уланова, поворачивая свой планшет экраном к девушке.

– Морион, – коротко бросил вместо кристаллографа Никитин.

Снежана открыла глаза, посмотрела на изображение и подтвердила:

– Да. Это Морион – разновидность кварца. Непрозрачный или почти непрозрачный камень бурого, тёмно-коричневого или чёрного цвета. Химическая формула – SiO2, диоксид кремния. Тёмный оттенок ему придаёт примесь натрия и лития либо железа и титана, но главное – это перемена зарядов узловых атомов в его кристаллической решётке, которая возникает при воздействии ионизирующего облучения.

– Ага, я так и подумала, – вздохнула Светлана. – Да уж, тогда рабочее название ему подходит.

Логинова посмотрела на нейрофизиолога и понимающе улыбнулась. Богдан поглядел на них обеих, но, не дождавшись пояснений, спросил:

– А если для шибко безграмотных?

– Слово «морион» трактуется по-разному, – охотно ответила Снежана. – В одном из вариантов считается, что оно произошло от латинского «mormorion», что переводится как «чёрный кристалл».

– Хм, сильмариллион какой-то, – тихо буркнул Новосельцев себе под нос.

– Скорее уж камень из кольца всевластия на руке Саурона, – поправила Уланова.

– Почему? – оживился Богдан.

– Потому что у мориона дурная слава. По поверьям, это камень негативных эмоций, вместилище духов и демонов, уловитель, генератор и транслятор разрушительных энергий.

Логинова дополнила слова Светланы:

– Согласно славянским легендам, морион украшал перстень богини Мары – повелительницы смерти.

– Ну вот, у нас всё, как доктор прописал, – с серьёзным видом заключил Артём. – Осталось только демонов выковырять. Экзорцизмом у нас никто не занимается, а?

Он осмотрел присутствующих пристальным взглядом, остановился на биоинженере и нарочито серьёзно спросил:

– Богдан, не желаете попробовать?

– Не желаю, – отрёкся он от такой чести.

– А жаль, – с видом обречённого отвернулся от него Никитин.

– А мне вот что интересно…, – задумчиво протянула Снежана.

Она взглянула на Новосельцева и попросила:

– Богдан, если вам не сложно, посмотрите, пожалуйста, на фото и расскажите свои впечатления о цилиндре.

Молодой человек с готовностью кивнул. Он открыл изображение и вгляделся в стеклянисто-поблёскивающую поверхность. Несколько секунд биоинженер молчал. А затем тряхнул головой, словно сбрасывая нечто невидимое, посмотрел на Снежану и тихо сказал:

– Мерзость редкостная. Будто затягивает в чёрный омут. И там что-то вокруг блестит… Но оно какое-то мрачное и чуждое жизни.

– Затягивает…, – в тон ему протянула кристаллограф. – Интересно… Значит вы уверены, что на этот раз фото настоящее?

– На все сто! – с жаром заверил Богдан. – Даже если бы ничего не знал, то и близко бы не подошёл к этому вот…

Он ткнул пальцем в изображение на экране планшета.

– Хорошо…, – почти пропела девушка, и уже деловым тоном уточнила: – А скажите ещё, как вы поняли, что предыдущее фото ложное, а вот это – настоящее?

– Скан, – загадочно улыбнулся в ответ Новосельцев.

– Скан? – удивилась Снежана.

– Да, – кивнул Богдан. – В ряде направлений психологии используется так называемый скан. Чаще всего вместе с приёмом расширения. Делается это для того, чтобы просматривать людей и ситуации, выявлять причинно-следственные связи, отыскивать верные решения. Так можно даже считывать информацию с предметов или видеть скрытое от глаз изображение, если наловчиться.

– Экстрасенсорика какая-то или парапсихология…, – озадачилась Карина.

Логинова промолчала, вспоминая своего деда.

– Ну, можно сказать, что парапсихология была предшественницей современной трансперсональной психологии, – пожал плечами биоинженер. – Это уже на рубеже 60-70-х годов XX века сформировалось современное понятие. Основателями трансперсональной психологии, и не только, считаются такие учёные с мировым именем, как Карл Юнг, Абрахам Маслоу и Роберто Ассаджиоли. Все трое были людьми очень широких взглядов. Современная трансперсональная психология, как и её отцы-основатели, стремится научными методами собрать, систематизировать и объяснить феномены йоги, восточных практик, шаманских состояний изменённого сознания и многое другое. При этом активно используются постулаты и открытия, как физиков, так и нейрофизиологов.

Мансурова промолчала, а Уланова подтвердила сказанное. Снежана с откровенным интересом выслушала пояснения. Переплетя перед собой пальцы, она спросила:

– И вы уже применяли этот метод на практике?

– Да, – расплылся в улыбке Новосельцев. – Получил на выходе управляемый рост мицелия. Ещё немного, и можно будет говорить о технологии выращивания инновационного строительного материала.

– Интересно, – протянула Логинова, завороженно глядя на вдохновлённо вещающего биоинженера. – А ведь кристаллы тоже растут почти как живые организмы…

Наблюдавший за ними Артём уставился на остальных членов группы и грустно постановил:

– Всё. Встретились два алкаша над целым ящиком водки. Теперь оба надолго потеряны для общества.

Молодые люди смутились в ответ на такую тираду. Снежана отвела взгляд от покрасневшего Новосельцева, посмотрела на Карину и спросила:

– Когда можно взглянуть на образцы? Я хотела бы в живую посмотреть внутреннюю структуру самих камней.

– Через полчаса, – подумав, ответила программист. – Всё необходимое оборудование есть здесь, и оно довольно стандартное. Так что остаётся только поднять контейнер с образцами.

– Хорошо, – удовлетворённо кивнула Логинова. – Я пока подготовлю рабочее пространство, а вы запросите образцы.

Карина молча кивнула. Ухоженные пальчики запорхали по экрану планшета.

– Можно мне с вами? – поинтересовался Богдан.

– Можно, – улыбнулась в ответ Снежана. – Мне как раз понадобиться ассистент.

Глава 4

Богдан отщёлкнул тугие запоры на освинцованном контейнере, приподнял тяжёлую крышку, скатал дополнительную изоляционную плёнку. Его взору открылись глубокие ячейки, в которых лежали одинаковые продолговатые чёрные цилиндры размером чуть поменьше пальчиковой батарейки.

– Так вот ты какой, северный олень…, – меланхолично пробормотал он. – И кто ж тебя так изуродовал, а? И для чего он это сделал?

Поправив плотную перчатку, молодой человек решительно сунул в контейнер руку и достал первый попавшийся кристалл. Под яркими лампами его отполированные бока маслянисто блеснули. Новосельцев поморщился от неприятных ощущений и отставил руку, продолжая рассматривать образец на расстоянии. Свободной рукой он расправил плёнку и закрыл контейнер. В это время в лабораторию вошла Снежана. Кинув быстрый взгляд на своего напарника, она сказала:

– Вы уже их распаковали? Хорошо. Тогда не станем терять время. Несите этого иноагента сюда. Сейчас он нам всё расскажет.

Фиалковые глаза девушки насмешливо блеснули. Богдан улыбнулся и уточнил:

– Будем пытать?

– Обязательно, – с серьёзным видом подтвердила кристаллограф. – Будем смешить и кормить пирожными, пока во всём не сознается.

– М-м-м, какая коварная, однако, пытка, – покачал головой биоинженер. – А может всё же по-простому?

– Это как? – заинтересовалась Снежана.

Молодой человек подмигнул девушке и потыкал большим пальцем в торец цилиндра:

– Ну, вгоним ему в зад иглу со сжиженной благодатью, он и перевербуется.

Логинова замерла с открытым ртом. Глаза её широко распахнулись и уставились куда-то в пустоту. В девичьей голове вихрем проносились статьи, картинки и даже легенды, связанные с морионами. Мысль молодого кристаллографа лихорадочно работала, подбираясь к очевидному решению, которое лежало на поверхности.

– Снежан, с вами всё хорошо? – встревожено спросил Богдан.

Он с беспокойством всматривался в застывшее лицо выпавшей из реальности напарницы.

– Всё хорошо…, – отстранённо протянула она, затем взгляд её прояснился, и девушка посмотрела на Новосельцева уже с восхищением: – Богдан, вы гений. Это великолепная идея…

– Ну, я гений, конечно, – смутился парень. – Вот только не могли бы вы пояснить поподробнее для тех, кто в танке?

– Разумеется, – кивнула Снежана, и решительно скомандовала: – Только сперва подкатите свой танк вот сюда, к столику этого микроскопа. Мне всё же интересно посмотреть на структуру нашего злыдня.

Богдан поместил цилиндр в зажим на рабочем столике.

– А что, у вас уже и план созрел? – поинтересовался он.

– Пока только набросок, – спокойно поправила кристаллограф, и указала на соседний стол: – Принесите-ка ноутбук. Подключим его к камере микроскопа.

Молодой человек с готовностью выполнил очередную просьбу напарницы и замер рядом в ожидании.

– Я совершенно позабыла об одной любопытной особенности морионов, – тихо заговорила Снежана, возясь с настройками. – Дело в том, что чёрный кварц пользовался дурной славой у уральских горняков с самого начала разработки там горных месторождений, века эдак с XVIII, когда этот минерал и стал известен в России. Хитрый народ, чтобы очистить морионы, клал их в тесто и запекал в печи.

– И что, помогало? – недоверчиво спросил Богдан.

– Конечно, – пожала плечами девушка. – Ведь в печке температура запекания 250-350 градусов. А этого достаточно, чтобы кварц из чёрного стал жёлтым с тёплым оттенком. То есть из камня Морены, он превращался в солнечный кристалл.

– Круто, – с восхищением протянул Новосельцев.

– Это у них ещё температуры не хватало, – мотнула головой напарница. – При 400 градусах морионы и вовсе светлеют, превращаясь в прозрачный горный хрусталь. А, по мнению специалистов по литотерапии, хрусталь – это воплощение чистоты и гармонии.

– То есть прямая противоположность мориона, – озвучил очевидный вывод Богдан.

– Совершенно верно, – согласилась Снежана, заканчивая панорамную съёмку для создания 3D-модели объекта.

Программа закончила сборку изображения на 20-кратном увеличении. Экран моргнул и отобразил кусок мориона. Новая команда, и картинка подстроилась под размер монитора. Теперь молодые учёные смогли детальнее рассмотреть глубинную структуру.

«Чёрный кристалл» слабо просвечивал под лучами круговой подсветки. И в этой тёмной, с лёгким багряным отливом, глубине таинственно мерцал узор, вытканный молочными прожилками. Рисунок, удивительно походивший на формы кристаллов льда, получающихся при заморозке воды, рядом с которой кто-то испытал очень сильную боль или агрессию.

– Фантастика, – выдохнула девушка, чувствуя волнующую смесь отвращения и восхищения.

По её коже пробежали мурашки. Тело слегка задрожало от противоречивых эмоций. Но Логинова лишь обхватила себя руками, продолжая заворожено смотреть на экран.

Богдан и сам не понял, в какой момент бережным жестом сжал хрупкие плечи напарницы. Просто ему вдруг захотелось поделиться с ней чувством защиты и поддержки. Взгляд молодого биоинженера также был прикован к пугающему изображению.

Снежана моргнула. Неодолимая сила болезненного притяжения тьмы и дымки ослабло. По телу словно бы пропустили мягкий молочно-белый свет, к которому примешивался вкус тёплого мёда и запах горящего свечного воска. Она инстинктивно сделала шаг назад, упираясь спиной в Новосельцева. Образы туманили рассудок, и девушка тихо заговорила, выплёскивая переживания в торопливых словах:

– В природе никаких подобных камней просто не существует. Ни кварца, ни любых других. Внутри часто бывают вкрапления различных химических элементов и слои других цветов. Они могут образовывать сложные геометрические фигуры, и даже впечатляющие оптические эффекты. Например, шестилучевые плавающие звёздочки в звёздчатых сапфирах. Но чтобы практически однородный кварц имел внутри столь правильные и трижды повторяющиеся структуры… Это невозможно.

Палец Логиновой медленно провёл по экрану, обрисовывая три изломанных кольца внутри морионовой трубки. Два из них располагались близко к торцам цилиндра. А третье кольцо пересекало его ровно посередине.

– Значит он точно искусственный, – спокойно сказал Богдан, просто чтобы как-то отреагировать и дать обратную связь.

– Искусственный…, – эхом повторила Снежана, пробуя какой-то скомканный и безликий вкус этого слова. – Да, разумеется, кристалл искусственного происхождения. Но на сегодняшний день не существует технологии создания столь чётких и точно повторяющихся структур внутри выращиваемого минерала.

– А в чём сложность? – поинтересовался биоинженер.

Девушка заторможено пробормотала:

– В том, что распределение разных слоёв внутри растущего кристалла невозможно контролировать до такой степени. Посмотрите, насколько они тонкие и чёткие, прямо как ниточки волноводов, которые используют в оптоволоконных кварцевых лазерах.

Логинова укрупнила изображение. Мелкие детали стали чётче. Богдан задумался, глядя на экран вместе с кристаллографом. Осторожно перебрав пальцами по плечам напарницы, он высказал своё предположение:

– А что если волокна служат активатором какого-то резонанса в основном кристалле? Этот минерал, насколько я помню, очень хорошо резонирует в электромагнитных полях. Да и сам цилиндр напоминает стандартный сердечник для твердотельных лазеров.

– Оптоволоконный лазер прямо внутри? – удивилась Снежана. – А чем его активировать-то?

– А что, если здесь и не нужен полноценный лазер, – высказал Новосельцев первое, что пришло в голову. – Может достаточно и простого света на улице или в помещении, чтобы запустить резонанс внутри самого кварца? Тем более, посмотрите, как интересно все эти структуры расположены.

Он протянул руку к ноутбуку и снова увеличил масштаб.

– Гляньте, этих структур в цилиндре аж три штуки. Они, словно кольца, встроены в кристалл вдоль всей его длинны. Получается целый разгонный коридор.

– Напоминает магнитные кольца в ускорителях, – пробормотала девушка, но тут же тряхнула головой и заявила: – Бред какой-то.

– Почему? – не понял биоинженер.

Напарница иронично спросила, неожиданно переходя на личный тон:

– Ты любишь кремовый торт с мясом и подливкой из ухи?

– Э-э-э, – озадачился Новосельцев.

– Вот и тут тоже самое, – решительно отрезала Логинова.

– Или мы что-то не понимаем, – примиряющим тоном сказал Богдан. – Но что, если нам можно это понять? И что, если нам можно создать что-то своё, даже без полного понимания чужого?

Губы девушки снова иронично изогнулись. В ответ на загадочные вопросы напарника, она процитировала Карла Юнга:

– «Я не совершу модной глупости считать мошенничеством всё, что не могу объяснить».

– Во-во! – оживился биоинженер. – А ещё у Юнга есть такое: «Думать трудно, вот почему большинство людей осуждают».

– «Вода – это зеркало, способное показать нам то, что мы не видим», – с обманчивой мягкостью произнесла новую цитату Снежана.

Она повернула голову, и взгляды молодых людей встретились.

– Э-э-э, – выдал сакраментальный вывод Новосельцев.

Девушка улыбнулась и пояснила:

– Масару Эмото. Я выиграла.

Оба напарника почти одновременно рассмеялись. И в этом смехе слышалось какое-то нервное напряжение, медленно, но верно копившееся внутри всё последнее время, которое они провели возле «чёрных кристаллов».

Отсмеявшись, Логинова мягко убрала со своих плеч руки Богдана и принялась возиться с микроскопом. Поменяла образец и повторила все действия. На третьем случайно вытащенном из контейнера цилиндре она постановила:

– Они все почти точные клоны друг друга. Не думаю, что есть смысл просматривать каждый. Да и, я опасаюсь, скоро сюда прибегут наши товарищи, чтобы оценить масштаб разыгравшейся здесь трагедии.

Кристаллограф посмотрела на часы. Циферблат показывал, что они провели в закрытой комнате с «чёрными кристаллами» уже больше получаса.

– Как думаешь, тотализатор уже открыли? – усмехнулся Богдан, тоже переходя в общении на «ты».

– Наверняка, – с серьёзным видом кивнула Снежана. – И ставят на меня.

– Э-э-э, – опять впал в ступор биоинженер.

Девушка сняла с рук перчатки, коснулась тыльной стороной ладони его лба, потыкала пальцем в щёку, затем в грудь и живот, после чего констатировала:

– Агрессии наблюдаемый объект не проявляет. Но с течением времени имеются явные признаки снижения умственной деятельности.

Богдан хрюкнул от сдавленного смеха.

– Хрю-хрю-хрю, – сухо ответила на это Логинова, вздохнула и устало попросила: – Убери эту гадость в контейнер. А то у меня уже начинают неметь пальцы.

Напарник подобрался, окинул девушку внимательным взглядом и принялся торопливо убирать образцы. Сам он никаких особых изменений в своём самочувствии не замечал. Только лёгкая тревожность зудела на заднем фоне. Но его навыков вполне хватало, чтобы это контролировать. Однако чувствительность девушки явно была выше.

Щёлкнув замками, Богдан стянул с рук перчатки, бросил их в корзину и повернулся к Снежане. Та сидела на столе с отсутствующим видом и сжимала какую-то подвеску на цепочке.

– Снежан, с тобой всё в порядке? – встревожился напарник.

Кристаллограф молча кивнула. Она подняла голову, устало посмотрела на молодого человека и слабо улыбнулась.

– Я в порядке. Правда.

Девушка разжала руки и нервным жестом потёрла ладони друг о друга. На её груди закачался маленький кулончик в виде совы. Новосельцев подошёл поближе и с интересом посмотрел на подвеску.

– что-то вроде талисмана? – спросил он, указывая пальцем на кулон.

– Подарок от деда на двенадцатилетие, – улыбнулась Логинова. – Эта сова – символ моего решения заняться кристаллографией.

– Можно посмотреть поближе? – попросил Богдан.

Девушка сняла цепочку и протянула её биоинженеру.

– Красивая, – смущённо промямлил Богдан, любуясь кулончиком. – У совы камни в глазах прямо почти в тон твоим собственным.

– Да, – согласилась Снежана. – Дед долго искал подходящие светлые аметисты, подбирая их к цвету моих глаз.

Новосельцев вернул кулон напарнице. Та вновь повесила сову на шею и сказала:

– Кстати, аметисты родственники морионам. Это тоже разновидность кварца. Только с другими характеристиками. По поверьям аметист помогает контролировать злые мысли, защищает от негатива и дарует проницательность.