bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Садовники Земли

Глава 1

Приняв душ после тренировки, я стоял в одних боксёрах и любовался собой. Высокий, подтянутый, спортивный с рельефно обрисованными мышцами голубоглазый красавец-блондин улыбался мне из зеркала. Принимая различные позы, как на соревнованиях по бодибилдингу, отражение подмигивало и играло мышцами. Как же тяжело девчонкам устоять перед моим шармом! Летят на меня как … хм… как бабочки на свет. Жалько их, но что поделать, если я такой…

– Крррасавчик! – погрозил я отражению указательным пальцем и рассмеялся. – Спорт – это наше всё!

Сколько себя помню, я ежедневно тренировался. И чем только я не увлекался. Восточные единоборства, горные лыжи, спортивное ориентирование, велосипед, баскетбол отнимали всё свободное время. Отсюда и атлетическая фигура, не гора мышц, конечно, но всё очень и очень достойно. Физические нагрузки наполняли меня гормонами счастья, а великолепный внешний вид провоцировал ко мне живой интерес у противоположного пола. Проблема была только в том, что на умственное развитие времени совсем не хватало. Хотя, зачем оно мне – водителю и автомеханику от Бога? Школу с горем пополам закончил и ладно. «Природное обаяние, спорт и оптимизм компенсировали тебе недостаток образования», – так однажды утешила меня бывшая одноклассница Леночка – ходячая неприятность и беспросветная зануда, но верный друг.

Самосозерцание длилось вот уже четверть часа. Напоследок, окинув отражение в зеркале придирчивым взглядом, я с удовлетворением решил, что к пляжному сезону готов. Красавец блондин с обаятельной белозубой улыбкой – мечта всего женского пола от 16 до 60 лет. Сам бы в себя влюбился, если бы был девчонкой. Генка – мой закадычный друг с ярко рыжими волосами и забавными веснушками на лице, с пеной у рта утверждает, что я – копия актёра Василия Степанова, сыгравшего МакСима в «Обитаемом острове». Подозреваю, что он банально завидует моему незаурядному росту и внешности, потому что меньше чем на лавры Аполлона я не согласен! Все знакомые девчонки, кстати, считают также.

Несколько раз в комнату потихоньку заглядывала мамка, на цыпочках подходя к приоткрытой двери. Она любовалась мной и прятала улыбку в кулачок. Я её баловень, единственный и самый любимый сыночек. Матушка всегда была добра ко мне, прощая все мои проказы. А их было… каждую минуту по три. Маленький я часто приставал к ней с просьбой о братике или сестричке, но здоровье не позволило ей больше иметь детей. Поэтому она всю заботу, нежность и любовь отдавала мне с отцом.

Из-за противоположных взглядов на моё воспитание у родителей иногда возникали бурные дебаты. Папка считал, что мама меня «залюбливает», портит вседозволенностью и телячьими нежностями. В противовес матери он воспитывал меня мужскими разговорами по душам. Отец в отношениях со мной отличался сдержанностью, дисциплиной и строгостью. В целом родители соблюдали баланс кнута и пряника. Наверное, поэтому я вырос у них таким очаровательным обалдуем.

Не буду скромничать, с семьёй мне очень повезло. Любой кто, знает моих родителей, не даст соврать. Между ними уже больше двадцати пяти лет сохраняются искренние, дружеские, нежные отношения. Любовь между ними вспыхнула ещё в школе, когда детьми их посадили за одну парту. Это было закономерно. В маму невозможно было не влюбиться. Умница и красавица с длинной светло-русой косой, она будто сошла со страниц русских сказок. А батя – высокий, красивый, спортивный парень под стать ей, словно богатырь из древних былин. Он провожал её домой, защищал от хулиганов, носил на руках, а на перемене с чистой совестью списывал домашние задания. Это была самая красива пара в школе! Когда отец вернулся из армии, они создали крепкую и счастливую ячейку общества. Отец до сих пор частенько носит маму на руках, приглашает на свидания, дарит цветы, а она как девочка краснеет, слыша его комплименты.

– Запомни, сын! – наставительно говорил он мне, поднимая указательный палец вверх, – свою любимую женщину нужно завоёвывать всю жизнь. Довольная жена залог счастливой семейной жизни.

Сам он каждое утро перед уходом на работу готовил завтрак и расклеивал по всему дому записки для матери с признаниями в бесконечной любви, оставлял для неё маленькие сюрпризы в самых неожиданных местах. Ещё спящей он шептал ей на ушко нежности, заряжая хорошим настроением на весь день.

Я смотрел на них, запоминал модель идеальной семьи и знал: когда-нибудь встречу ту, которую полюблю всей душой как отец маму, и будет у меня такая же дружная и счастливая семья. Но хотя девчонки со второго класса забрасывали меня записками с признаниями в любви, ответить им взаимностью я не мог, ибо сердце моё пока было абсолютно свободным.

От самосозерцания меня оторвал резкий звонок в дверь, затем ещё один и ещё. Кого там нелёгкая принесла? Звонок трещал уже без остановки. Генка! Только он мог так названивать без риска для здоровья. И я хорош, совсем забыл, что сегодня мы с друзьями собирались встретиться, повеселиться, съесть пиццу и тряхнуть стариной.

– Я открою, – прокричал я, выскочившей из кухни, перепачканной мукой, матери. Она тепло улыбнулась, и кивнула, возвращаясь в свою кулинарную мастерскую.

На ходу запрыгивая в джинсы, я поскакал к двери. Пол был мокрым и скользким, мама только закончила уборку. Я чудом не рухнул, на бегу натягивая джинсы. Когда подходил к входной двери, она уже сотрясалась от ударов. Генка пустил в ход ноги. Я встал с краю и резко открыл. Рыжий черт, который стоял ко мне спиной и с остервенением молотил в нашу дверь ногами и пятой точкой, потерял равновесие и ввалился в квартиру.

Повезло ему, что у меня хорошая реакция. Я легко поймал друга, захватив сзади локтевым сгибом за шею. Генка повис в моих руках, став морковного цвета от досады и злости, задрыгал ногами вырываясь. Ничего не поделаешь, с моим почти двух метровым ростом и его метр шестьдесят с кепкой ему только висеть и оставалось. Ну не мог же я позволить своему другу упасть, после того, как он героически выносил входную дверь в мою квартиру, да ещё и на глазах у сногсшибательной Леночки! Она стояла за дверью прекрасной нимфой, улыбалась и хлопала густо накрашенными ресницами. Её длинные волосы, цвета спелой пшеницы, были собраны на затылке в конский хвост. Выглядела она сегодня на пять с плюсом.

Ага. Сдала сессию и готова к подвигам! Эх, Леночка, Леночка! Понятно, почему Генка такой возбуждённый! Красота – это страшная сила, а в сочетании с легкомысленной розовой маечкой на груди третьего размера, короткими белыми шортиками, и загорелыми длинными ногами в высоченных каблуках – это смертельное для мужского мозга оружие. Чем Ленка думает? Геныч итак голову теряет, а стоит ей похлопать ресничками, тряхнуть шевелюрой и всё! Геннадий готов к подвигам – из глаз искры, из ноздрей дым. Вот уже быкует, двери вышибать начал.

– Приветик, Серёж, – промурлыкала она, вцепившись глазами в мой голый торс. Ей осталось только облизнуться и будет в точь-в-точь как лиса, сожравшая колобка.

– Привет, Ленка. Ты тоже ко мне? – пробасил я грубовато и поднял брови.

Она блеснула глазами и кокетливо их опустила.

– Ага, меня Геночка позвал. Ты же не против? – Ленка подняла на меня огромные голубые глаза с длиннющими ресницами и смотрела так, как будто я ей пятьсот рублей должен и не отдаю.

– Леночка, конечно же, он не против! Проходи! – нежно прощебетал Генка, а потом уже злобно прошипел мне, – Серёга, имей уже совесть – отпусти !

– Не отпущу! Впредь не будешь хорошим людям так трезвонить и двери выбивать! – добродушно улыбаясь, я все же чуть ослабил захват, а другой рукой взлохматил рыжую шевелюру. Друг пыхтел от злости как ёжик, из морковного цвета перетекая в ярко-красный.

Эх, как я рад приходу старых друзей! Впервые мы встретились лет 20 назад в роддоме, где лежали наши мамы. Той встречи никто из нас уже не помнит, много лет прошло. Но именно тогда мы познакомились и начали дружить. Мы росли неразлучными товарищами, учились в одном классе, гуляли в одном дворе. Вместе пакостили, дрались и мирились. Уже повзрослели, а чудить и веселиться не перестали.

– Двадцатилетний оболтус! Ты чего гостей в дверях держишь! – это уже не выдержала мама. Она вышла из кухни, и, пряча улыбку, наблюдала за тщетными попытками Генки освободиться. – Серёжа, отпусти немедленно Геннадия!

– Слушаюсь, ма! – я резко убрал руки от Генки и тот снова чуть не шлёпнулся, потеряв равновесие.

– Проходите, Леночка! Сейчас будем чай пить, пироги уже почти готовы! А вы мне поможете на стол накрыть! – мама приветливо улыбнулась блондинке и махнула рукой в направлении кухни.

И эта жирафа, не снимая каблуков, поцокала к маме на кухню. Мы с Генкой не могли оторвать глаз от её волнующей походки. Геннадий даже забыл моргать, и тут я вспомнил:

–Лен, осторожно, мама только что полы помы-ы…. – договорить я не успел. Наша красавица, взвизгнув, исполнила танец ног в воздухе и, задорно взмахнув конским хвостом, с грохотом рухнула на пол. Волосы беспорядочно упали на её лицо, придавая ему ужасно глупое выражение. Казалось ещё чуть-чуть и испуганные глаза Ленки выпадут, заживут отдельной жизнью.

– Ах! Ох! Леночка, ты ничего не сломала? Все хорошо? – это испуганные Генка и мама, выйдя из ступора, синхронно бросились к девушке и хлопотали вокруг неё.

Я кашлял в кулак, с трудом сдерживая смех, упрямо рвущийся наружу. Ленка молча, переводила ошарашенный взгляд с мамы на Генку и обратно. Когда же её глаза наткнулись на меня, она икнула и пришла в себя. Сразу густо покраснела, захлопала ресницами и приготовилась плакать. Пора было заканчивать этот балаган.

– Ленка, ну ты как всегда! Годы идут, а ты не меняешься! Оправдываешь свою репутацию падающей женщины! – с добродушным смешком я подхватил несчастную на руки и отнёс в свою комнату. Усадил на кровать. – Все цело?

Она пожала плечами. Кивнула. Подумала и снова кивнула.

Фишка Ленки в том, что она с детства умудрялась влипать вот в такие нелепые и неприятные ситуации. То сядет в школе мимо стула, то с велика в канаву загремит, то в бассейне поскользнётся. Даже с балкона на первом этаже умудрилась однажды упасть. В общем, не девушка, а ходячая нелепая случайность. А сегодня она к тому же высоченные каблуки одела. Это же 100 процентов несчастный случай! Чем она думала? Ну ясное дело не головой.

Ленка уже отошла от шока и пыталась улыбнуться. Я ласково погладил её по щеке, смахнул набежавшую слезинку. Все! Кажется, успокоилась. Выпрямившись, я упёрся в злой взгляд нависшего над девушкой Геннадия. Ясно, снова быкует. Он молчал, но глаза у него были очень красноречивы, а веснушки на лице стали ярко оранжевыми. Ещё чуть-чуть и рванёт. Отелло блин! Пришлось дать ему щелбана, чтоб успокоить эту горячую рыжую голову.

А Ленка уже бегала жадными глазищами по стенам моей комнаты, рассматривая новые фотки, медали, грамоты. Давно она здесь не была.

– Это я на соревнованиях по дзюдо, это на море, это с Геннадием в горах на лыжах катаемся, ты тогда сессию сдавала, помнишь? Это фотки с армии. Это мы на великах в поход ездили, – комментировал я фотографии по просьбе Ленки.

– Ребятки, пошлите чай пить, – ворвалась радостная маманя в комнату, – пирожки с вишней уже ждут.

Мы дружно двинулись к выходу, когда за спиной раздался грохот. Подскочив на месте, все обернулись, и … Леночка снова проявила чудеса ловкости, уронив мою любимую гитару, висевшую на стене. Я смотрел на обломки и не понимал. Как такое может быть? В каждый свой визит, Ленка умудряется что-то сломать или разбить. В прошлый раз она покалечила моё компьютерное кресло, когда села в него и решила немножечко покататься. Шишка у неё была отменная, а кресло ремонту не подлежало. До этого разбила любимую мамину очень дорогую китайскую вазу, придавила хвост коту Марсу, разлила чай на клавиатуру, утопила мой мобильник в раковине, уронила цветок с подоконника на ногу Генке, и так далее по списку. Вот как такое может быть? Если бы мы не дружили с самого нежного возраста, я бы решил, что она мне за что-то мстит. Ходячее недоразумение.

Блондинка стояла красная как рак и не знала, куда же ей спрятать руки. Да оторвать и на помойку выбросить!

– Не обращайте внимания, Леночка, этой гитаре место давно на свалке! – будто услышав мои мысли, сказала мама. Она, как обычно, сглаживала ситуацию, – Идёмте лучше пить чай! Только я вас умоляю, дорогая, руками больше ничего не трогайте!

Генка предательски расхохотался, обнял Леночку и, обернувшись ко мне, подмигнул. Мы в расчёте. Вот это друг – рыжий черт, с таким и враги не нужны. Мне оставалось только скрипеть зубами и думать о хорошем, черпая умиротворение из космоса.

На кухне вкусно пахло моими обожаемыми пирожками с вишней. Чай дымился в красивых чашечках. На столе стояло ароматное клубничное и смородиновое варенье. Мама действительно очень соскучилась по Леночке, даже свой любимый чайный сервиз для особых случаев достала.

На холодильнике лежал монохромный с Генкой рыжий кот Марс. Это его хвост стал в два раза короче, благодаря Леночке, и он это отчётливо понимал и помнил. Поэтому в её посещение он лежал исключительно на холодильнике и сверлил её злыми жёлтыми глазами. Ленка, увидев кота, заметно занервничала. Она уже не раз пыталась снова подружиться с Марсом, угощала его вкусняшками. Но неподкупный кот оставался, мягко говоря, недружелюбным. Генка на всякий случай погрозил ему кулаком, Марс перевёл на него злобный взгляд и зашипел.

– Тише, Марсик, тише! Это наши гости. Будь, пожалуйста, радушным хозяином, – пожурила мама своего любимца. Снять кота с холодильника, пока в гостях Леночка, было не возможно. Это уже неоднократно проверялось. Оставалось только смириться с мрачным пушистым типом над головой, и не обращать внимания.

Мы удобно расположились за столом, непринуждённо болтали, поглощая пирожки с вишней. Все было прекрасно, пока Леночка снова не отличилась. Она, смеясь над хитроумными шуточками Генки, не заметила, что чашка мамкиного сервиза для особых случаев с большой скоростью движется к блюдцу. Звяк. Чашка и блюдце вдребезги… и тишина. Мы вчетвером уставились на медленно растекающийся по скатерти чай. Кот злорадно мяукнул и зашипел. Мама впала в ступор. Бедняжка, она совсем забыла, что бывает, когда Леночка в гостях. Расслабилась и вот результат.

– Кхе, – кашлянув, нарушила тишину Ленка и медленно превратилась в свёклу. Она с виноватым видом смотрела на маму и её глаза снова стали большие и напуганные.

– Приплыли, – протянул Генка.

Я сразу понял, пора делать ноги, пока мамка не очухалась. Страшными глазами и характерными жестами указал друзьям по направлению к двери. Мы быстро ретировались из-за стола. И уже на пороге, я, обернувшись, тихо сказал:

– Мам, это к счастью!

– Ндааа, – протянула мама и задумчиво перевела хмурый взгляд с разбитой чашки на Леночку. О чем она думала в этот момент, для нас осталось загадкой.

Уже на улице наша боевая подруга перестала сутулиться и нервно озираться. Она облегчённо выдохнула и сказала:

– Сережа, не обижайся, но я твою маму боюсь.

– Ха! Понимаю! Если бы не мамкино гостеприимство, не сносить тебе головы. Радуйся, что пронесло! – мы все ещё помнили что было, когда Ленка придавила дверью хвост Марсу. Это ведь мамкин любимец! Я тогда был уверен, что половины волос наша одноклассница не досчитается. Хорошо папа успел маму обнять и не давал ей руками до Ленки дотянуться. Да и красавица наша – молодец, сообразительная! Успела сделать ноги. Правда, почему-то через балкон. Хорошо, что мы на первом этаже живём. Плохо только, что она запнулась и, упав, сломала руку, но это было в прошлом. А кто старое помянет, тому одноглазым быть!

– Мне надо стресс снять, – истерично заявила Ленка. Внимательно посмотрев на её дёргающийся глаз, я решил, что она права на сто процентов и кивнул.

– Пошли тусить! – закричал счастливый Геныч, светившийся как солнце красное, обхватил нас с Ленкой за плечи, и потащил в сторону парка, где обычно собирались все наши приятели.

Глава 2

Туса удалась.

Проснулся я поздним утром на полу в обнимку с Ленкиными ногами. В голове полная пауза. Ничего не помню. Где? Когда? Почему? – вопросы, на которые в памяти не было ответа. С трудом сфокусировал взгляд на ногах Леночки, которые служили мне этой ночью подушкой. На коленках ссадины, одна нога босая и грязная, а вторая – тоже грязная и в синяках, но зато в босоножке с отломанным каблуком.

– Ну, ты даёшь, старушка, совсем распустилась, – прохрипел я и погладил Ленку по коленке.

Чуть слышно хихикнул. Она дёрнула ногой и попыталась меня пнуть. Я не удержался и подколол подругу:

– На кого ты сейчас похожа? Чучело!

– Муумомм мммооум, – сонно промычала Ленка, не поднимая головы, и махнула рукой. Если перевести на человеческий, думаю, она хотела сказать, чтобы я посмотрел на себя и пошёл … например, в сад освежиться.

А я что? Я в полном порядке, только почему-то с голым торсом, и джинсы по самые бедра в грязи и рванные на коленях. Я что в луже купался или по болоту ползал? А вообще где мы? Приподнялся на четвереньки, потряс головой, трясущимися руками протёр глаза и огляделся кругом.

О! Вижу Генку. Вот рыжий паршивец! Он таки воспользовался ситуацией и сейчас лежал в обнимку с Ленкой, положив ей голову на грудь, а в это время я валяюсь у них в ногах! Это вообще не честно!

Так! Узнаю место! Это ж Ленкина дача. Каким ветром нас сюда занесло? Это почти сорок километров от города!

– Генка, проснись! Вот, черт рыжий, вставай! – тряс я друга за плечо. Он поднял качающуюся голову и открыл один глаз, второй у него заплыл и не открывался. Лицо друга украшал знатный фиолетовый синяк. – Ой! Это кто тебя так? Только покажи этого гада – убью, я его из-под земли достану!

– Т-ты! – Генка кисло усмехнулся, увидев моё вытянувшееся от удивления лицо и, заплетающимся языком, продолжил. – С-совсем ничего не помнишь? А я в-всегда говорил, что п-пить вредно.

– Т-ты фчера ффсем без разбору фи-финяки раздавал. И мне перепало, – заикаясь и шепелявя, сказала сонная Ленка, чей благородный конский хвост превратился в лохматую метлу дворника.

Да… Масштаб катастрофы на лицо! Верхнего переднего зуба у Ленки как не бывало. Я схватился за голову.

– Ё-ёшкин кот! Не знаю, что на меня нашло! – я даже покраснел, – простите меня, если сможете!

– Да мы т-тебя уже пр-простили. Ты же всю дорогу ползком за нами волочился, пр-прощенья просил, – сверкнув одним глазом, заплетаясь, пробубнил Генка. – Но больше, друг, не пей! Иначе не друг ты мне, Серега.

Я кивнул, подумал, а потом спросил:

– А почему мы на Ленкиной даче?

– Так тебя сп-спасали. Девчонки вчера озверели, хотели по-быстрому выйти за т-тебя замуж, пока ты тёпленький. Даже подрались, кто из них будет первой ж-женой. Ик, – заплетающимся голосом, икая, просветил меня Геннадий. – Ну, мы с Ленкой решили не бросать тебя в беде. Ик! А пока из кучи малы тебя вытаскивали, ты кулаками отбивался, гад!

– Н-надо было т-т-тебя бросссить, – злобно прошепелявила Ленка. В том месте, где был зуб, теперь сияла чёрная дырка, и периодически высовывался язык. Вкупе с волосами, торчащими над головой во все стороны, девушка очень напоминала Медузу Горгону. Я фыркнул. Генка закрыл рукой рот и старался не смотреть в Ленкину сторону.

Мы с Генкой, глядя на боевую подругу, силились сдержать смех, но он неудержимо рвался наружу. Пять секунд терзаний и нас прорвало. Ленка сначала обиженно надулась, а потом заразилась нашим весельем. Как только стены дачи выдержали такой хохот? Генка, от избытка чувств, молотил кулаками по полу. Живот сводило, а мы не могли остановиться, да и как тут остановишься, если перед нами маячит хохочущая беззубая Ленка. Чтобы чуть отдышаться, я, пошатываясь, подошёл к окну. Это вызвало новый приступ дикого веселья. Генка с Ленкой валялись на полу и тыкали в меня трясущимися пальцами. Оказывается, мои джинсы кто-то порвал в районе ягодиц, и вся моя филейная часть была на всеобщем обозрении. Я как мог стыдливо её прикрыл. Отдышаться у нас не получилось.

Теряя сознание от смеха, я оперся о подоконник, посмотрел в окно и подавился. Смех застрял в горле. Мой любимый байк висел в метре над землёй, запутавшись в ветвях дерева. Я закашлялся. Генка с Ленкой, не переставая хохотать, подошли ко мне, и постучали по спине. А вот мне уже было не до смеха.

– Ёлки-моталки! Как он там очутился? – тыкал я указательным пальцем в окно.

– Ах-ха-ха…, – умирал от смеха Генка, тряся своими рыжими патлами. – Это ты вчера, заглаживая вину перед Ленкой, дал ей руль покрутить! А Леночка на мотоцикле с перекошенным от счастья лицом и окосевшими глазами – это же мартышка с гранатой. Вот твой байк взрывной волной на дерево и занесло.

Все втроём мы снова захохотали. Причём каждый тыкал пальцем в других, и не мог остановиться. Пошла цепная реакция. Беззубая Ленка валялась на боку и больше не могла смеяться, только хрюкать и дёргать ножками. У подбитого Генки от смеха из глаз текли слезы. А мне очень хотелось в туалет.

– Как же я вас люблю, ребята! А байк – фигня. Я его уже один раз собрал из запчастей, соберу ещё раз! – сказал я, наконец, отдышавшись.

– Классно потусили! – согласно кивнул Генка.

– Серёженька! Протезирование зуба оплачиваешь ты! – Ленка смотрела на меня требовательно и строго.

–Да куда я денусь с подводной лодки! – поднял я обе руки вверх. Спорить сейчас было бы себе дороже, тем более моя вина на лице у Ленке.

– Прорвёмся! – подняли трясущиеся от слабости правые руки и стукнулись кулаками.

Глава 3

В один прекрасный летний день Генка, Ленка и я, подшучивая друг над другом, беззаботно болтая, спускались в метро по эскалатору. Леночка слизывала подтаявшее мороженое и была безумно соблазнительна с распущенными волосами в коротеньком летнем платьице. Генка – солнцем поцелованный влюблённый кретин быковал. Этот бычоночек не мог оторвать глаз от обжоркы, которая поглощала уже третье мороженое и стреляла в меня глазами, не хуже Анки пулемётчицы. Я много шутил, чтобы разрядить атмосферу, дабы Геныч не начал пускать дым из ушей и бить копытом. Ничего не предвещало беды. Мы молодые, красивые, счастливые хотели чудесно провести этот тёплый летний день на пляже, куда и направлялись. И вдруг БУХ! От чудовищного взрыва, сотрясшего воздух, заложило уши, по коридорам разнёсся душераздирающий многоголосный крик. Взрывная волна сметает все на своём пути. Дальше я все вижу в замедленной киносъёмке. Медленно-медленно лечу с эскалатора вниз головой и вижу перекошенные от страха и крика лица, зависших в невесомости людей, рубиновые брызги крови, замершие в воздухе. Что-то пролетает рядом со мной. Замечаю, что Генка поймал Ленку, и они вместе падают вниз по ступеням. Уже в полете у меня промелькнула мысль: «Капец! Мы попали!». Вспышка света, резкая боль, и я отключился.

Меня привёл в чувство укол в плечо, от которого я дёрнулся и с трудом открыл глаза. Некоторое время понадобилось, чтобы собрать их в кучу и сфокусировать взгляд. Напрягала полная тишина и мерзкое ощущение что я – солёный огурец в банке. Пошевелил руками, ногами. Осмотрелся. Так и есть. Я с какого-то перепугу лежу в белом контейнере, похожем на просторный гроб и плаваю в бесцветной вязкой дряни. А где метро? Где друзья? Так! Без паники. Глубокий вдох и медленный выдох!

– Успокойся! – даю себе мысленный приказ. Закрываю глаза и считаю до ста.

Был взрыв – это я точно помню. Видимо какое-то происшествие в метро, но как я тут оказался? Кажется, я снова паникую. Я что умер и очутился в аду? Мама! Я к этому ещё не готов!  В голове раздался тихий успокаивающий шелест. Кто-то шептал мне, что все хорошо и не нужно волноваться. Ай! Снова лёгкий укол в бедро. Да что такое-то! Паника уступила место безразличному созерцанию. Что-то не так. Осматриваю себя. Почему я голый? Ой, Мама! У меня ещё и грудь большая выросла как у бабы! Лихорадочно ощупываю себя руками, ищу самое ценное и … не нахожу. А-а-а-а!!! Нет!!! Меня охватывает такая паника, что, кажется, сердце сейчас взорвётся, а мозги вытекут. Тут уже вдох-выдох не помогут.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу