Птицы в соломенных волосах

Николай Архангельский

Птицы в соломенных волосах

Стихотворения по 2023 год

Хрущёвские пятиэтажки

На город падает туманНебрежно приближая вечерИ грусть облагозвучить нечемСтруящуюся по домам.Без шума доживают векХрущёвские пятиэтажкиДыханье их темно и тяжкоКак тяжек предвесенний снег.В них были ссоры и покойВ них было тесно и безумноВ них было весело и шумноС нуждой, романтикой, мечтой.Их обитателей черёдСтупая глухо и неслышноУходит к горизонтам вышним.Да будет лёгким их уход.Через небесное стеклоНепостижимые чужиеИх лица смотрят молодыеТревожно, звёздно и светло.Их восковые именаСтановятся священным звукомИ неподвластна шумным буквамИх тающая тишина.И будет память вам легкаЗаснеженные черепашкиХрущёвские пятиэтажкиДворцы советского райка.

«И ночь без имени, и небо без лица…»

И ночь без имени, и небо без лицаИ белена в саду суха листамиИ птица дробным посвистом свинцаШьёт по кусту в забор очередями.Вселенная вмещается в яйцеВ ней ничего, кроме эм це квадрата.И тени на замедленном лицеЛегли кривой усмешкой Герострата.Но будет утро, лучше и добрейС единорогами и херувимским пениемИ птица та, по Брэму, соловейУ белены попросит о прощении.И скинув хлам в мостовый переплётС делами, как бутылками, пустымиМы вспомним, что нас кто-то где-то ждёт.Мы поспешим.Наш кофе не остынет.

«Подбоченься, улица крутая…»

Подбоченься, улица крутая!День сегодня выдался такой —Это Лёнька козырем гуляетС Ленкой, ослепительной звездой.Их ребячливая фееричностьРаздаёт прохожим свой куражИх святая юная античностьЗаполняет городской пейзаж.Их ещё не достаёт тревогаЧто они в толпе недель и днейГде-то растеряют по дорогеГодовщины юности своей…Юбилеи, даты, километрыСкорым шагом… медленным… ползком…Он сопьётся и накинет петлю.А старуха тронется умом.

Городская зарисовка

Ты загляни за угол домав лубочный треснутый ампир.Над пьяным глазом гастрономатам красота спасает мир.А мир отчаялся в надеждена лепоту её лепнинОн доверяется как прежденеугомонности витрин.И пешеходы неотложнонесут в авоськах черный хлеба их на акцию истошнозовёт районный ширпотреб.И только старый друг прилежныйтрамвай под номером шестымзвонит, въезжая на манежныйзвонком приветственным своим.

«Яблоня спящая в январе…»

Яблоня спящая в январебабочка спящая в янтарежизнь очень маленькая саматак велика из окна умаВечное в вечности эмпирейи быстротечное у людейвремя боится своих пирамидснится себе, от себя бежитСквозь глинозёмы корнями лесдерево жизни растёт с небесэто такая физика снане из бумаги, не изо льнаНе от земель с четырёх сторонне от царей четырёх времённо от купели золотойс братом сестрой, огнём водой

«Абонент не отвечает или…»

памяти Тони

абонент не отвечает илинаходится вне зоны действия сетинеживое пространство вибрируетв безличном голосеисчезающее эхообслуживающее вселеннуюжизнь опаснаотдавать сердценеосторожнонеизбежное наказаниеболь уходящего теплаболь родного далёкого голосапотерянного в звёздахжизнь опаснаэто временное неудобствократкое недоразумениеэто страхчто в другом миреу тебя другое имяэто страхкогда абонент не отвечает илинаходится вне зоны действия сети

«Совковые, благословенные…»

Совковые, благословенныеПоэты яблочной порыКак все вы стали, гобеленныеМилы, невинны и стары!Я в этом жил, дружил и праздновалЯ пережил, отвык, забылИ вашу совестливость страстнуюИ ваш нечеловечий пыл.И нынешние молодыеОтдав из уваженья честьЛегко, как ласточки лесныеИсправили былое в есть.Как будто не было в поминеНи двух поэзий, ни страныКак будто в сказочной былине —Герои, суки, пацаны.

Колониальный романс

памяти Редьярда Киплинга

Я не стану рубить топорами деревья сандалаЧтоб не слышать их плач, так похожий на девичий плач.Чересчур драгоценна изысканность их идеалаЖесты рук, будто перед концертом, скрипач.Я не стану пускать по ночной воде плоские камниЧтоб улыбку луны не расплёскивать в жемчугах.Чересчур коротка, чересчур элегична и плавнаЭта смуглая ночь в моих серых усталых глазах.Может статься, одна неприметная официанткаЧто забыла меня в своём хаосе небытияВыйдет в фартуке из казино за портальную аркуВдруг поднимет глаза и увидит всё то же, что я.

«Пустельга – это маленький сокол…»

Пустельга – это маленький соколЧепуха, ерунда, пустячокНам с тобою – что вскользь, что высокоТы за поле – и я за порогМы из вида теряем друг другаНа различных откосах небесТы берёшь себе азимут югаМне чудесней – пространство чудесА потом на излёте полётаМы баюкаем крыльев регланТы поэт – но неслышимой нотыЯ летун – из придуманных стран

Великодержавное

Граф неподкупен.Снег некрупный на львиных гривах.Шпиль блестит.И броненосец пятитрубныйВ Кронштадской гавани стоит.Окрест Россия лубяная,Цветной, цыганский шумный станМолчащая, глухонемаяОдета в онуч и кафтан.А в ней живут мещане раяВ столицах, сёлах, по угламВолошин, Тэффи, ВересаевИ разночинец Мандельштам.И нет такой на свете скукиИ неизменен ход планет.И не падут бессильно руки.Молчи.Так будет тыщу лет.

«Нам это даром не пройдёт…»

Нам это даром не пройдёт.И эта пафосная строчкаИ факт, что жизнь тепла и прочнаИ непреложен небосводИ время, маленький удодХранитель круглого брегетаИз нас сосущий теплородКак сизый дым из сигаретыИ все дела дневного светаИ гроздья звёздной бахромыПрописанные нам взаймыКонтрактом прочного завета…Как бы весёлый кукловодЧто нити бросил и ослабилИ правил куклам не оставил —Потом вернётся. В свой черёд.Уложит ширму и уйдёт.

«Запах снега с уличной брусчатки…»

Запах снега с уличной брусчаткиИз окошка на слепом ветруДополняет ауру осадкаКофе, выпитого поутру.Ключ в замке. Неслышно заперетьсяСлушать звуки дома и покойИ ещё неровный синус сердцаВ клетке между грудью и спинойИ баюкать тихий свет фавораСущего повсюду и нигдеСловно утонувшая МатёраВ восковой непрошенной воде.Словно еле слышный голос песниЧто тайком присутствует с утра.Что смолкает.И сейчас исчезнетВ завитках персидского ковра.

Москва

Столпотворенье глаз. Лубянка, ‘Метрополь’планета москвичей, старинного народаих речи проросли в единую глагольих души из суглинка внеземной породы.Вот этот дом с угла и арка со двораздесь продавались в долг без фильтра сигаретысутулились фигуры серые с утраа дворником была внештатно Лизавета.Они несли пургу фантазию полётих вечно под землёй на бесконечность большеих помнит клетка лифта, лестничный пролёти вечен звук шагов уставшей почтальонши.Отсюда в страны света плоская землястартует от Тверской с гранитного аканфаи привокзальный шпиль как мачта кораблятранслирует моря, не выпитые Ксанфом.

«У царя Мидаса золотые руки…»

у царя мидаса золотые рукион наполнил внутреннее море золотыми рыбками чтобыутешилась зарёванная статуя царицы нефертитичей краткий день неуловимчтобы онаизумилась златопенному пению водычтобы еёразвеселил его фригийский колпаку царя мидаса золотые рукион хотел вызолотить тёмную материю ночипод ближней небесной сферойно в лике статуи было так много известнякачто росток улыбки не мог пробиться через кристаллкальциевой солиа звёзды старого неба хотели растворяться тольков позолотах ранних утри если по-прежнему была темна вода во облацех воздушныхзначитэто кому-то было нужно

«С момента когда вольтова дуга…»

С момента когда вольтова дугасоединила альфу и омегуи чуждые проснулись берегадвумя цветами глаз в огне и снегеС тех пор все сказки мира об одном —о жизни, о начале и пределео том же, о чём плачут за окномосинники, чьё племя поределоИ с ними плачет плакальщица ночьсклонившаяся у секундной стрелкии сонным обмороком отгоняет прочьночное пенье газовой горелкиИ кокон в коконе, слетают сны о снахв них есть былое, вброшенное в завтраи остров в Ионических моряхи чайка в акваториях эскадрыИ быль, растущая из вечного сейчасиз небылицы альфы и омегиИ светлый глазчто любит карий глазбез всяких сказокоб огне и снеге

«Ты не смотри на спящих, не кради…»

Ты не смотри на спящих, не крадиих детские игрушечные тайнычто с ними вместе подросли случайночудно необычайнопосредибазара дней, и суеты, и смутыгде каждый день принадлежал чему-тоиз летописей давешних вестейгде в сумасбродстве молодых дождейтеряли память старые дождиТы не смотри на спящих, не крадиих сонидущий рядом впередион им расскажет росписью тенейпро зиму тёплую, когда луне теплейпро родину ветров, про белизну ветрилпро то, что где-то в этом миреказарка спит, не складывая крылзимой на Каспии, а летом на Таймыре

«А вы знаете работу электрички…»

А вы знаете работу электрички?движение тока в проводах приводовкипение смазки в буксахстук редуктора оси колёсной парызапах железнодорожного откоса?пространство вагона в других координатахв них душа отказывается от гневагаснущего в узлах сложенных на коленях рукв замедленности словпунктире сознанияизнутри красного механизма стоп-крана сочитсяпесок временина протяжении одного кванта времени вспыхиваетквант мыслини о чёми это время большеникогдана протяжении одного кванта расстояния поезд отбиваетодин рельсовый стыки это расстояние большенигдеморгнувший глаз уже не узнаёт убежавшую назадстроку горизонтагул земного моря неотделим от гула машиныковчег большого водоизмещенияпроносится огнями своих окон мимо пригородных станцийплотно-шафрановые лица людейглаза их видят внутрьони так и живутлюдис печальной разочарованной улыбкой

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.