Виго. Повелитель

– Мой господин, позвольте мне сказать, – попросил грис.

– Говори, только не тяни и не вздумай клянчить у меня других милостей, – высокомерно сказал Видл.

– Награда была обещана в три золотых аурелия. Вы, наверно, перепутали, ваш кошелёк набит медью.

– А какая разница? Если ты так любишь золото, то с лёгкостью выменяешь его у менялы. Впрочем, ты можешь отказаться. И тогда эти деньги вернутся в казну, и, кроме благодарности, ты ничего не получишь.

– Нет, нет, я с радостью заберу награду и буду благодарить доброго господина за ту милость, что он мне оказал. – Грис ловко спрятал кошелёк в глубинах своего плаща.

– А теперь ступай. – Кольм развернулся и сделал несколько шагов прочь.

– Господин, позвольте ещё спросить вас, – не унимался грис.

– Ну что ещё?

– Вместе с разбойником Нейфером мы задержали двух его сообщников. Эти очень опасные люди сейчас находятся в тюрьме и ждут решения своей судьбы. Как вы распорядитесь с ними поступить?

На мгновенье Кольм задумался.

– Я уверен, что судья вынесет справедливый приговор и этих проходимцев повесят на мосту в ближайшее время. Голову разбойника насадить на пику, рядом с судом, распоряжение о поимке снять, глашатаю три раза в день объявлять о смерти преступника Нейфера. В течение трёх дней. А сейчас ступай, и продолжай выполнять свою работу так же добросовестно. Ступай.

Кольм Видл, в окружении своих офицеров, скрылся за массивными дверьми. Грис и его спутник отправились в город, переругиваясь по дороге, видимо, стражник претендовал на свою долю награды. Двое пожилых солдат тоже не стали задерживаться во дворе.

– Ты почему признал в этом бедняге господина Нейфера? – спросил один.

– Ты вечно был недотёпой, Улисс. Ты ничего не понял? Наш господин Нейфер бывал, конечно, крут и скор на наказание, но он был справедлив. Он любил и ценил солдат. И нам при нём жилось гораздо лучше, чем при этом сквалыге. Может быть, мастер Нейфер ещё жив, и этот бедняга, потерявший свою голову, примет на себя грехи нашего господина и, возможно, облегчит этим жизнь господину Нейферу.

– Теперь я понял, – согласился приятель.

– А раз понял, то теперь молчи, как придорожный камень, а то, случись чего, мы сами можем отправиться на мост с верёвкой на шее.

Глава 4,

в которой Виго узнаёт, что у него появился таинственный друг, или враг.

Вынырнув из темноты, Виго почувствовал тупую боль в затылке и сразу ощутил затхлый воздух запертого подвального помещения, наполненного ароматами гнили и застарелой мочи. Осторожно открыв глаза, он увидел красные всполохи горевшего неровным светом светильника. Осторожно повернув голову, молодой человек осмотрелся. Он лежал на земляном полу, на кучке полусгнившей соломы, от которой неприятно несло кислятиной. Рядом с ним сидел на земле человек и дремал, изредка постанывая во сне. Каменный мешок, размерами два на два метра, с одной стороны был забран крепкой деревянной решёткой, за которой виднелся стол со стоящим на нём нещадно коптящим масляным светильником. В его неверном свете скорее угадывались очертания других камер и крепкой двери, ведущей прочь из подвала. Отовсюду раздавались стоны и просьбы о милосердии и о воде. Виго, потирая болевший затылок, сел и оперся на сырую стену. В памяти постепенно всплыли события предыдущего дня. Даже момент удара ему удалось вспомнить достаточно чётко, как будто выключили свет. Молодой человек сильно ткнул сидящего рядом. Последний вздрогнул и повернулся.

– Гилберт, – негромким голосом позвал Виго. – Очнись, бездельник.

– Извините, господин, задремал, – ответил тот, протирая глаза.

– Ты что-нибудь помнишь?

– Увы, помню. Вас сбросили с коня первым и ударили по голове. Вы потеряли сознание. Я очутился на земле после вас. Пока меня били, я увидел, как мастера Конрада ударили копьём в бок. И судя по всему, он погиб. Нас притащили в этот подвал, по дороге украв наши вещи. Даже сапоги сняли. – Гилберт пошевелил голыми пальцами ног. – И, что будет дальше, я не знаю. Охранник сказал, что нас отведут к судье, а когда – не сказал.

Виго внимательно взглянул на своего оруженосца. Вся левая сторона его лица посинела, а вокруг глаз налились чёрным цветом два синяка. Несмотря на трагичность произошедшего, физиономия Гилберта выглядела комично.

– Ты теперь похож на енота, – сдерживая боль в затылке, засмеялся Виго.

– Нас приняли за людей Нейфера и теперь, возможно, повесят, – обиженно парировал оруженосец. – И я уж лучше буду похож на енота, чем на висельника.

– Не обижайся, мой друг, – успокоил его Виго. – Я всё-таки брат повелителя, и меня так просто не повесишь.

– Одна беда, что наши доблестные стражи об этом совсем не догадываются. Они с такой лёгкостью убили мастера Конрада. А ведь он не хотел ехать.

– Ты уверен, что он убит, а не ранен?

– Более чем. Стражник воткнул копьё так глубоко, как только мог, и скинул мастера с коня. И потом, когда выдёргивал копьё, последний даже не пошевелился.

– А ведь я помнил Конрада кор Дайка с раннего детства. Он всегда был добр и справедлив. Очень жаль, что он так погиб, исполняя мою прихоть, – сказал Виго, тяжело вздохнув. – Поверь мне, что я так просто не оставлю его смерть. Я накажу виновных. А он сам будет похоронен со всеми полагающимися почестями.

Дверь, ведущая в подвал, открылась, и внутрь ввалилась грузная фигура охранника. Его безразмерный живот был туго обтянут замызганным кожаным передником. В правой руке он держал увесистую деревянную дубинку. То ли подбадривая себя, то ли ради скуки, он постукивал ею по решёткам, обходя запертые камеры. Во все времена подонки, облечённые хоть какой-нибудь властью, норовили показать её: одни стучали дубинками по решёткам, другие постоянно трясли ключами от не своих кладовых. Едва он останавливался, как к нему обращались с мольбами, в основном о глотке воды. Несчастные протягивали руки через решётку, умоляя облегчить их страдания. Стражник широко скалился в свою свалявшуюся бороду и тыкал дубинкой в глубину камер. Ему явно доставляло удовольствие, когда он попадал ею по телам несчастных. Мольбы сразу прекращались. Вот он остановился напротив камеры Виго и Гилберта.

– Уважаемый, – со всей возможной вежливостью обратился к нему Виго. – Не могли бы вы сказать мне, когда достойнейший судья нас сможет принять и выслушать.

Подобное обращение было внове подвальному сторожу. Ведь эта тюрьма предназначалась только для простолюдинов.

– Я тебе сейчас зубы выбью! – ответил он, но, видимо, вежливость несколько смягчила его суровое сердце, и он добавил: – Судья не разговаривает с такими, как вы. Он выносит приговор там, в городе. И услышите вы свой приговор уже с верёвкой на шее, стоя на мосту.

– Я благородный человек и смогу щедро отблагодарить вас, если вы доложите судье, что произошла досадная ошибка, и он соизволит выслушать меня.

– У меня тут каждый второй благородный. И очень богатый, – заржал охранник. – Больше повторять не буду, вякнешь ещё, и я выбью твои зубы, а заодно и твоему дружку. Чтобы не скучно было.

Поняв, что с этим грубияном разговаривать бесполезно, Виго замолчал. Тем временем охранник завершил свой обход, поправил фитиль на лампе и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– Что будем делать, господин? – спросил с робкой надеждой Гилберт.

– Отдыхай пока. Я думаю, что когда знающие люди увидят тело Конрада, то они не опознают в нём Нейфера. Не то, что этот глупый грис. Недаром люди ненавидят грюсгрисов. Мастер кор Дайк был известным человеком, и его лицо знакомо многим в Шоймеке и Гальгене. А поняв, кого они убили, сразу заинтересуются нами. Тогда всё откроется. Так что переживать о том, что верёвка натрёт шею, пока рано, – успокоил сотоварища по несчастью Виго. Он, как свойственно людям его возраста, был абсолютно уверен в своей удаче и в том, что с ним ничего плохого случиться не может.

– Интересно, куда запропастился хранитель? – спросил вслух молодой человек.

– Я его в последний раз видел перед мостом, – ответил оруженосец, усаживаясь поудобней. – Вы же знаете, как он не любит показываться чужим людям. Вот и на этот раз хранитель предпочёл добираться на другой берег своими силами. Не беспокойтесь за него, он единственный из нас, кто сейчас на свободе.

– Да о нём-то я совсем не беспокоюсь, я думаю о том, как отомстить за смерть кор Дайка и как найти виновных. Его приняли за Нейфера. Олух грюсгрис своими криками поднял большой переполох. И в этой суете погиб достойнейший из людей. Он был принят за своего врага. Можно сказать, принял судьбу своего врага.

– Господин, а вы не думаете, что это всё проделки ведьмы? И это она напустила морок на толстого гриса, чтобы он поднял шум?

– Всё может быть. Но тогда, скорее всего, стражник пронзил бы и меня.

– Не спешите расстраиваться, нас ещё могут повесить.

– Тогда ведьма выиграет. Не говори ерунды, меня отлично знают и на первом же допросе отпустят с глубочайшими извинениями. И тогда мы решим, что делать с убийцами Конрада, – ответил Виго, сжимая кулаки.

– Эй, благородные, заткнётесь вы, наконец! – донеслось из соседней камеры.

Виго вздохнул, развёл руками, давая понять, что разговор закончен, и, устроившись поудобнее, закрыл глаза, желая немного отдохнуть. Завтрашний день сулил много волнений и тревог. Он даже задремал, как сквозь сон услышал или скорее почувствовал скрип и невнятный лязг железа, как будто звякнула цепь. Резко открыв глаза, он увидел всё ту же камеру, утопающую в полумраке, но фитиль лампы, стоящей на столе надсмотрщика, колебался. Виго тихо встал и, подойдя к решётке, обнаружил, что она открыта. Медленно он приоткрыл решётку и оглядел общую комнату. Ткнув ногой уснувшего Гилберта, молодой человек сделал знак сохранять тишину и осторожно вышел из камеры. Мощная дверь оказалась тоже незапертой, и молодые люди с трудом, стараясь не шуметь, распахнули её. Их глазам предстала страшная картина. Двое охранников лежали на полу, с неестественно вывернутыми вбок головами. Пузатый охранник, любитель ломать пальцы заключённым, сидел на табурете, приколотый к тяжёлому деревянному брусу кинжалом через глаз. Через открытую входную дверь задувал свежий ночной ветерок. Схватив валявшуюся на нарах тряпку, Виго и Гилберт выскочили в ночную темноту. Холодная вода сначала обожгла босые ноги, но после только прибавила прыти. Они выскочили из небольшой приземистой двери, расположенной позади помоста, на котором происходили казни и экзекуции. Рядом с помостом в землю были вкопаны колья, на которых развешивали головы казнённых, как доказательство справедливости и неотвратимости закона. Многие колья были пусты, они ждали свои жертвы, но центральный был увенчан своей добычей. На доске, укреплённой прямо под головой, были выжжены имя казнённого и все его преступления. Рядом с доской они невольно остановились. На ней было написано: «Крун Нейфер – вор и разбойник». Виго посмотрел в чёрное, перекошенное лицо. Отблески огня от светильников играли на мёртвом лице, и казалось, что Конрад подмигивал своему бывшему господину, словно одобряя и подбадривая. Молодой Шметерлинк вздохнул и двинулся дальше. Осторожно обойдя помост, молодые люди быстро пробежали небольшую площадь, тускло освещённую уличными светильниками, и, забившись между стеной дома и каким-то сараем, огляделись вокруг, ожидая погони. Но вокруг всё было тихо.

– Куда нам бежать? – спросил Гилберт.

– Да я-то откуда знаю! – с раздражением ответил Виго. – Я бывал только на ярмарке да пару раз в Шоймеке, а город мне абсолютно незнаком. Я думаю, что наши планы резко поменялись. Нам не стоит рваться в Ротвойль, а, видимо, придётся пробираться в Бархем. Уж если кто-то убил охрану и открыл нашу клетку, то лучше спасаться по кратчайшему пути. А до Бархема всяко ближе. Тем более что тревогу поднимут с минуты на минуту. Пойдём по этому проулку, он вроде ведёт вниз, возможно, к реке, а там, может, повезёт с лодкой. До Бархема я дорогу знаю, не заплутаем. А в Ротвойль попадём в следующий раз.

Молодые люди разорвали тряпку, прихваченную в тюрьме, пополам и, прикрыв этими половинками плечи, двинулись по тёмному проулку. Но не успели они сделать и нескольких шагов, как хриплый голос негромко окликнул их из темноты:

– Не спешите, молодые люди.

От неожиданности Виго и Гилберт остановились и стали внимательно вглядываться в темноту, ожидая увидеть говорящего.

– Не волнуйтесь, я не причиню вам вреда, напротив, я постараюсь оказать вам посильную помощь.

От тёмной стены дома отделилась фигура, закутанная в плащ.

– Доверьтесь мне! Я видел, как вы покинули тюрьму и теперь пытаетесь уйти как можно дальше.

– Кто вы? И что вы делаете здесь? Вы следите за нами? – спросил Виго, выходя вперёд и сжимая кулаки. Он, конечно, понимал: для того чтобы их убить, не стоило привлекать их внимания.

– Я простой торговец, которого несколько дней назад ограбили здесь неподалёку. Ограбила мною же нанятая охрана. Они увели половину каравана, погонщики разбежались, и мне не отправиться дальше. Я сижу тут уже вторые сутки, пытаясь подать прошение судье, но судьи нет, и, как я понял, в ближайшее время он не появится. И поэтому я рассчитывал сегодняшнюю ночь досидеть, и если мне не повезёт, то уже утром распродавать оставшийся товар здесь, и возвращаться домой разорённым. Но, увидев вас, спешащих прочь из этого храма правосудия, я подумал, что, если эти добрые парни составят мне компанию, ещё не всё потеряно и я смогу добраться до Ротвойля. Я смогу предложить вам посильную помощь, в обмен на маленькую услугу.

– На какую же? – поинтересовался Виго.

– Я должен доставить в Ротвойль остатки своего товара, но, как я говорил ранее, у меня недостаточно средств, чтобы нанять хорошую охрану и погонщиков, поэтому я прошу вас принять моё предложение и сопроводить меня в столицу, а я помогу вам с одеждой и оружием. Не очень, конечно, хорошим, но всё же. Ну и еда, конечно, моя. А вот с деньгами большая проблема, их просто нет. Вот я и осмелился предложить вам эту небольшую сделку. Скажем так: услугу за услугу. Тем более что вы тоже спешите покинуть гостеприимный Гальген.

– Как тебя зовут и что за товар ты везёшь?

– Зовут меня Иеремия Кост. А везу я жалкие остатки красителей для шерстяных тканей, говорят, они в цене в этом сезоне. Это всё, что у меня осталось.

Виго и Гилберт переглянулись. Вариант, предложенный Костом, был очень удобен для них, хотя снова менял планы, отказаться от него значило пренебречь удачей, ведь сами стихии послали им этого человека. Быстро взвесив все за и против, Виго согласился.

– Ну что же, мы принимаем твоё предложение. Но даю слово, что доставим тебя только до Ротвойля, там мы расстанемся.

– Вот и прекрасно. Вот и договорились. Я вижу, вы благородные люди и не обидите простого торговца.

– Не обидим. Веди нас к своему каравану.

Незнакомец широкими шагами быстро двинулся вверх по проулку. Он прекрасно ориентировался в темноте и лабиринте тесных улочек портового города. Буквально через несколько минут они покинули центральную часть Гальгена и добрались до окраины, застроенной сараями и небольшими халупами самого беднейшего населения этого городка. Незнакомец приоткрыл ворота, и троица просочилась внутрь.

Глава 5,

в которой начинают проясняться замыслы хозяев Бархема.

Жирада трот Тимон этим утром проснулся, как обычно, на рассвете. Зевая и почёсываясь, он выбрался из-под тёплого бока сладко посапывающей супруги и, путаясь в длинной ночной рубахе, облегчился в большой кувшин, стоящий в углу спальни. Выйдя в соседнюю комнату, он подошёл к своему столу, налил себе кружку чистой воды и с наслаждением выпил. Слуга, уже терпеливо ждавший своего господина, бросился к хозяину с одеждой, но последний лениво отстранил ретивого слугу и, отойдя к окну, распахнул его. Свежий утренний воздух ворвался в помещение и мгновенно прогнал остатки ночной неги. В дверь постучали. Слуга, аккуратно положив одежду хозяина на лавку, обитую бордовой тканью, открыл дверь. На пороге стоял телохранитель.

– Господин, вы приказали, как появятся новости, незамедлительно доложить вам, – отчеканил вошедший.

Потягиваясь, Жирада отвернулся от окна.

– Ну, что там у тебя?

– Депеша из замка господина Саланы.

– Давай.

Телохранитель протянул свёрнутый в небольшую трубочку пергамент. Жирада развернул и, пробежав глазами текст, приказал:

– Немедленно приведи сюда мастера Грэя. И чем быстрее, тем лучше. – И куда только пропала лёгкая ленца в его голосе. Он говорил быстро и чётко.

Телохранитель быстро исчез за дверью. Жирада вновь повернулся к окну, на его губах играла тонкая улыбка. События начинали раскручиваться точно по его плану. Необходимо было только собрать как можно больше нитей в своих руках.

– Господин, – сказал мастер Грэй, входя в комнату.

Трот Тимон быстро обернулся и нетерпеливо взмахнул правой рукой, прогоняя слугу из комнаты.

– Мой друг, – сказал он Грэю, – не мешкая ни минуты, отправляйтесь на границу Готтии. К мосту. Там вы будете внимательно следить, не появится ли наш любезный гость со своими сотоварищами. Я говорю о мастере Виго, его приятеле Конраде кор Дайке и оруженосце. Если они пересекут границу, немедленно дайте мне знать. В башнях есть прекрасное место для наблюдения за мостом. Там же находится голубятня. Сразу же дайте мне депешу. Далее следуйте за ними неотлучно, не попадайтесь на глаза. Я уверен, что они движутся в Ротвойль. Ваша задача состоит в том, чтобы они туда попали. Вам надо сделать так, чтобы наш посланник Кристо трот Саль увидел мастера Виго лично. Я повторю: лично, в Ротвойле. Особняк посланника находится рядом с рынком. Это такой красный с белым дом за высоким забором. Он в курсе вашего появления и окажет всю необходимую помощь. Как только мальчишка Виго окажется в Ротвойле, возвращайтесь обратно. И ещё, сделайте всё, чтобы с ними по пути ничего не произошло. Его спутники не представляют никакого интереса, ими можно пожертвовать в крайнем случае. И постарайтесь себя никак не выдать. Вас видел только мальчишка, но он был пьян. Поэтому навряд ли узнает. Но всё равно: примените весь свой опыт, чтобы он вас не узнал и даже не догадался, кто вы есть.

– Понятно, – ответил мастер Грэй, внимательно глядя в глаза Жираде. – Сколько мне предстоит ждать их на границе? И что мне делать, если всё-таки он меня опознает?

– Пока не появятся. Если изменятся планы, я пришлю вам указания, что делать дальше. Ни при каких условиях он не должен вас узнать. Помните: ни при каких. И кстати, вам понадобятся деньги. – Жирада достал из ящика стола несколько золотых монет и аккуратно положил их на стол. – Тратьте их по своему усмотрению.

Мастер Грэй аккуратно смахнул монеты со стола, поклонился и вышел. Жирада сладко потянулся, хлопнул в ладоши и сказал появившемуся на пороге слуге:

– Что же ты встал, как истукан, подавай одеваться. У твоего господина хорошее настроение, и сегодня ему предстоит сделать множество дел.

Глава 6,

в которой Ламунар понимает, что его спокойной жизни может прийти конец.

После разрушительного пожара и нашествия мертвецов Ротвойль быстро приходил в себя. Дома отстраивались с невиданной скоростью, но теперь только в камне. Страх перед огнём и новым указом повелителя Уве фон Шметерлинка о запрете строительства из дерева был силён, и те жители, у которых не хватало средств, были вынуждены переселяться за городскую стену, где они строили исключительно деревянные строения. Но вскоре цена на дерево так возросла, что им пришлось выбирать более дешёвые строительные материалы. Такие, как глина, благо её было в избытке в ближайших карьерах. Проблема с камнем решилась по-своему легко. Вначале каменотёсы отказывались спускаться в катакомбы для ломки камня, опасаясь рассказов про оборотня, который вырвался из-под земли и убил старого повелителя Геца. Но постепенно страх прошёл, и его место заняла жажда наживы, ведь за камень платили неплохие деньги. Люди сбивались в ватаги и спускались в катакомбы. Но периодически в тёмных глубинах кому-то что-то виделось или слышалось, и новые рассказы обрастали леденящими кровь подробностями. Каменотёсы, бросая свой нехитрый инструмент, мигом покидали место своей работы, и только отважные смельчаки, такие ещё встречались, спускались в тёмные коридоры, но никого там не находили. Даже мертвяки, которые ещё совсем недавно появились из-под земли и во множестве бродили по улицам горящего города, испарились, как утренняя роса, и казалось, больше никогда не появятся вновь. И снова люди спускались под землю добывать столь нужный, сколь и дорогой камень. Они были уверены в одном: беда, если и придёт, то придёт не скоро, и не к ним.

Ламунар, недавно столь удачно пленивший ведьму и теперь считавший себя в полной безопасности, со всей страстью одинокого человека любил заниматься государственными делами. Ему нравилось это занятие, нравилось не меньше, чем когда он изучал алхимию, магию, математику и управление стихиями. Когда был жив повелитель Гец, который всё держал в своих руках, Ламунар был на вторых ролях, готовил указы, следил за их исполнением, изредка давал советы. Сейчас же, когда Уве, заявив, что воздух в Ротвойле пахнет гарью, проводил практически всё время за пределами города, предаваясь молодецким развлечениям, таким как охота, до которой он был большой любитель, у Ламунара были полностью развязаны руки. Он фактически управлял страной, сам придумывал законы, сам договаривался с баронами, сам судил и сам карал. Правда, с присущей ему дальновидностью, не забывал получать подписи повелителя, действуя исключительно от его имени. И видимо, неплохо управлял. Дела в государстве шли превосходно. Правда, одно его расстраивало. Новый повелитель совсем не интересовался происходящим, а только требовал денег, много денег, для осуществления своих забав. Часть баронов, что помельче, быстро поняла, кто решает проблемы, и быстро переключилась на Ламунара. Другая же часть, во главе с Арнульфом фон Варденом, заперлась в своих замках и практически перестала появляться в столице или при выездном дворе повелителя. Они пока выполняли все указы и подчинялись законам, но это, похоже, лишь пока. Пока их лепет недовольства не наберёт силы и не выльется в открытый оглушительный рёв противостояния, а то и бунт. Ламунар, понимая это, старался не задевать самолюбивых соратников Геца, а выступать в роли честного и мягкого чиновника, напирая на то, что Уве скоро успокоится и озолотит всех. Пока это получалось. Но в том, что Уве успокоится, он не был уверен.

И вот сейчас он сидел за своим столом и разглядывал эскизы новых башен и укреплений города, выполненные, со всем прилежанием, верным Мошоном, и думал, где взять денег на строительство этой мрачной красоты. Хотя год обещал быть урожайным и на границах всё было спокойно, налоги и поборы не принесут нужной суммы, а вводить новые было уже проблематично. Старые упирались в потолок, и многие из них уже плохо собирались. Оставалась лишь излюбленная система штрафов, которую можно дополнять сколько угодно и когда угодно. Благо податного населения было предостаточно.

В комнату тихо вошёл грюсгрис и положил на край стола стопку пергаментов, где были аккуратно прописаны новые распоряжения повелителя Уве. Распоряжений накопилось уже предостаточно, и если повелитель в ближайшие несколько дней не соблаговолит посетить столицу, то Ламунару придётся ехать самому, выслушивать капризы молодого хозяина, вежливо улыбаться на шуточки его друзей. Ещё и заставят участвовать в этой нелепой охоте. Ламунара даже передёрнуло от этих мыслей. Приехал бы поскорей господин Уве фон Шметерлинк домой, хоть отдохнул бы от бесконечного разгула и заодно бумаги подписал бы. А с другой стороны, в его отсутствие было спокойней, не было лишней суеты, замок не был забит капризными гостями и друзьями повелителя. В такие моменты Ротвойль напоминал Ламунару старые времена, когда был жив Гец и жизнь была размеренна и тиха. А новый повелитель… «Лучше бы его не было», – подумал Ламунар, и сам испугался своей мысли. Но крамольная мысль не спешила исчезать, она лишь поглубже спряталась, чтобы появиться в самый неподходящий момент.

Двери снова распахнулись. В комнату ввалился один из лучших людей повелителя, верный оруженосец и по совместительству друг, который буквально внёс пытавшегося остановить его несчастного гриса.

– Добрый господин! – вопил грис, практически повиснув на вытянутых руках вошедшего. – Умоляю вас, позвольте мне хотя бы доложить о вашем приходе!

– С дороги, бездельник! Я по важному приказанию моего повелителя, – ответил оруженосец, наконец-то опуская на пол изрядно перепуганного гриса.

– Так ему и надо, мастер Линн! – дружелюбным голосом сказал Ламунар, обращаясь к вошедшему. – Смотрите, он может поцарапать вас. Бросьте его подальше!

Грюсгрис глянул на хозяина, метнулся к выходу и исчез за дверьми. Ламунар сделал знак, и ещё двое его серых помощников вскочили со своих мест и покинули комнату. Харпер Линн без приглашения рухнул в деревянное кресло, жалобно заскрипевшее под весом двухметрового детины. Видимо, ведение бесед не было сильной чертой мастера Линна, он просто сидел в кресле, крутил головой и, видно, пытался собрать свои мысли в кулак. Ламунар, как опытный человек, взял все нити беседы в свои руки. И начал он с самого важного в таких случаях.